Цитаты из книги «Бессердечный», страница 3
Девушка задумчиво уставилась в чашку с чаем, потом отодвинула ее от себя и сходила за вином; бутылку крепленого красного она прятала в ящике с крупами.
Спал без снов, но когда открыл глаза, то решил поначалу, будто тронулся умом и брежу наяву.
Посреди камеры на раскладном стуле расположился Фридрих фон Нальц собственной персоной. Он с виноватым видом улыбнулся и вдруг попросил прощения:
– Извините, виконт. Не хотел вас будить.
– Это что-то новенькое, – пробормотал я, приписав появление главного инспектора проделкам своего таланта. Никак иначе объяснить происходящее не получалось.
Голая кладка каменных стен без единого окна, ржавая решетка светильника, глухая дверь, обшарпанная лавка… И на фоне всего этого безобразия – сверкающий орденами и медалями парадный мундир главы полиции метрополии.
Бред? Бред.
В любом цирке, в любой самой респектабельной труппе неминуемо отыщется паршивая овца если не из самих циркачей, так из подсобных работников. Руководство о темных делишках, разумеется, догадывается, но где еще найти человека на это место за такие смешные деньги? К тому же это ведь сущие пустяки…
Но пустяками это кажется лишь до тех пор, пока не пожалует полиция.
Чем подвижней психика, тем крепче череп. Поэты в этом плане, скорее, подтверждение правила, нежели исключение.
Алчность – это плохо. Грех стяжательства недостоин благородного человека. Не в деньгах счастье, в конце концов.
Я знал это. Знал, но не мог оторвать взгляда от трех куцых предложений.
«Лой и Ко, Цюрих. Десять миллионов франков в депозитах на предъявителя. Для истребования…»
Дворецкий вернулся к жизни. Не воскрес, просто перестал быть окончательно и бесповоротно мертвым.
– Она увлеклась вами, вы вскружили ей голову.
– Я?
Главный инспектор посмотрел на мою помятую физиономию, излишне угловатую и носатую, перевел взгляд на заляпанную грязью одежду и вздохнул:
– Никогда бы не подумал, но факты говорят об обратном.
– Вы обвиняете меня в том, что у меня была связь с вашей дочерью и что она сбежала со мной, не желая свадьбы с нелюбимым человеком? Но это же бред! Мы были бы вместе, разве нет?
– Возможно, вы уже получили от нее, что хотели.
– Что такого я мог получить от нее? – не подумав, брякнул я и немедленно схлопотал новую затрещину.
Фридрих фон Нальц был способен поджарить человека без всяких проклятий и черной магии, но то, что пугало еще неделю назад, сейчас уже потеряло всякую значимость.
Лепрекон соскочил с его спины и спокойно вытер нож о рукав изрядно перепачканного сюртука.
– Здорово, правда? – осклабился он и юркнул в заросли, вмиг пропав из виду.
– Проклятье! – вырвалось у меня.
Дохлый китаец с перерезанной глоткой, поднимающийся на гору полицейский броневик, я и никаких свидетелей, кроме моего вымышленного друга.
