Читать книгу: «Поваренные книги пауков-людоедов», страница 3

– Котик, ты куда?!

Но Бинг только сильнее зашевелил ногами. И, добравшись до акаций, вырвал одну, кинув ее в Мэрибэлль и крикнув:

– Не звони мне, старая ведьма!

6. Курица

– Однажды курица захотела стать членом…

– Гос-споди! – воскликнул Фредди, уронив вилку на алый ковер, – зачем она захотела это с-сделать!

– Нет, – попробовал оправдаться наш Уолти, – ты не понял, чувак! Членом мафии.

Фрэдди вылупил глаза и уставился на Уолтера, ожидая продолжения анекдота.

– И курица пошла к рядовому мафиози, – продолжил Уолтер.

– А он что? – интересовался Фрэдди.

– А он ей: «Мафии не существует», – Уолтер похрюкивал от предвкушения развязки, – а потом курица пошла к дону мафии. А он ей: «Мафии не существует». Потом она пошла к…

– Маме мафии? – попробовал сострить – неудачно – Фрэдди.

– Нет, чувак, – Уолтер напрягся, – к основателю мафии. И он говорит: «Мафии не существует».

– Брехня полная.

Фрэдди наскучила эта вакханалия и он поспешил отойти в туалет. В придорожном кафе сидели скопища туристов, нервно переглядывающихся, будто ожидая того или иного… события.

А Уолтер в голове прокрутил анекдот до финала. А там, чуваки, такая хрень произошла! Но не к спеху. Уоллитолт – как не его еще назвать? – решил не ждать приятеля. Он встал, собрал вещи, курнул на последок и ушел, так и не объяснив, что шуточка, вообще-то, предназначалась для введения Фрэдди в курс дел. Уолти предстояло подолгу пропадать в ближайшее время, ведь он вступил в мафию. Если ее можно было так назвать.

Уолтер ехал по трассе, попутно ловя лобовым стеклом пыль. Красный кадиллак, начищенный до блеска. Уолти толк в этих вещах знал. Хрумк! Радио включил. Хрумк! Бжжжж.

«Нью «Эйсид Шеф» представляет новый горячий трек от… «Петрубатора». Представляем композицию под названием «Ловинг Льюз»».

Уолтер, горбатый Уолтер. Остряк и славный парень. Ветер дул в уши и шептал:

–Уолтер. Тебе нужно разжиться косой.

А что, у многих мафиози было фирменное оружие. Чем Уолтер хуже. Прикупить пушечку, ружье, нож, тесак, молоток… впрочем, этим обжиться мог каждый. Но вот косой… вот так и началось похождение славного парня за легендарным оружием.

«Приготовление «стейка Густава» дело кропотливое. Нужен лучший стейк, желательно из молодого ягненка. Отбейте мясо. После этого мариновка – рецепт которой, увы, не известен – и вновь отбивка. Потом прожарка, обязательно с кровью. Сервировка крайне важна – подавать с тремя соусами и розмарином в аккуратно выплавленной тарелочке – без нее ничего не выйдет. Нарежьте слив и – вуаля! Вы приготовили «стейк Густава», признанный «Ассоциацией поваров Шотландии» – можно просто «Апш» – лучшим стейком, приготовленным Шотландцем до возраста свершения. Уж поверьте, попробовать его стоит, даже если вы не изысканный и утонченный критик-гурман, а обычный обыватель, вас не оставит равнодушными прекрасный «стейк Густава»».

Уолтер слушал бы радио еще долго, если бы не зазвонил телефончик – модный, как у папки – Уолти взял его, к ушку поднес. А там Фрэдди орет что то, не своим голосом. Что то вроде: «Эйсид сплитс»… но пожарче. С таким… ананасовым послевкусием. А Уолт – радость наша – ему:

– Чувак…

Уолт хотел было шуточку дорассказать, да забыл ее. Поэтому телефончик на кожаное сиденье бросил, да дальше поехал.

Едет Уолти, едет, волосы крашенные на ветру развиваются. Щетинку легкую обдувает, бровки, покрытые водой из-под умывальника, сушит.

7. Офицер

Бинг сидел в кабинете. В этот раз, принадлежащий офицеру полиции Винсану Уилкинсу, чье морщинистое лицо, напоминавшее киви пятидесятилетней давности, спасала лишь седая щетина.

– Бинг… – Винсан опустил голову на кулаки, обнажив свою лысину, – удели мне немного своего времени.

Бинг цокнул и, оттянув кончики рта вниз, дав тем самым Уилкинсу увидеть напряженные вены и артерии мощной шеи шеф-повара, сказал:

– Ух… понимаешь, кажется это единственное, чего я тебе не позволю трогать, – он почесал шею и развел руки в сторону, будто бы приглашая Винсана обнять его.

За спиной Винсана виднелся плакат «Данди Юнайтед». Ненавистный футбольный клуб. Мерзкие арабы.

–Мандариновые давненько не выигрывали, а? – Бинг взял со стола Винсана коробку с конфетками, от которых шел приятный запах мяты, – лет… шесть? Восемь? Целый десяток? Что-то я потерял счет времени.

Винсан скрестил руки на груди, оградив от себя Бинга. Это территория Винсана. Он здесь босс.

– Послушай… – Винсан уставился на Бинга тупым взглядом, -рак – это не очень то хорошо.

Бинг слушал. Со всей внимательностью.

– Но избивать из-за этого человека, – в голосе офицера звучало разочарование, – просто неправильно… пожалуйста, положи на место. Это вещдок…

Бинг продолжил рассматривать стену за спиной Винсана. Портрет жены – тощая, как проклятый Резерфорд. Глаза бусинки карего цвета. Жирафья шея, покрытая родинками – одна, вторая, третья… Бинг бы замутил с ней. И у них родились бы дети. Чарли, Купер… было бы классно.

А потом… потом Бинг кое-что понял. А понял он следующее: он и иррациональный гнев по сути одно и то же. Синонимы. Всякое действо, что он творил, все злодеянья, что совершал, все было движимо внутренним голосом. «Оно», как говорил Фрейд. «Сверх я» не было развито. Всю жизнь Бинг совершал вещи, не имеющие логического объяснения. Выстрел в жену. Избиение врача. Малейшее подозрение в желании не угодить – верная смерть для свершающего зло против Бинга. В результате – пустота. Отсутствие удовлетворения. Может, стоит опуститься… глубже.

Бинг закинул в рот мятную конфетку. Повар прикусил ее и розовая жидкость со вкусом смекты спустилась по горло. Вниз. И Бинг спустился вниз.

Глубже.

П

Р

ОСТ

О Дичь…

Бам

Столик пять. Столик пять. Официант ед

Е

Т

Вниз

Глубже

Клоуны = вата

ПолетЕЕЕЕЕЕЕЛи

Вниз

Вата. Сахар.

Глубже

МРОЖ. Морж. МОРОЖ. Жером.

МММММММ.

н

К

О о оо о к у

Ллллллл

МО

РО

ЖЕ

НО

ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ

И Бинга стошнило. На ковер Винсана. Тот, вскочив, побежал к начальству, неуверенно, как ребенок.

Лежа там и смотря вверх, Бинг понял, что ему нужно. Ему нужен мороженщик. Тот, что сбил его отца. Он найдет его. И кое-что сделает. Он понял, что ему нужно разобраться с ним перед смертью. Со своей травмой. И никто его не остановит.

Но времени мало. Ему остался месяц.

Отсчет пошел!

8. Умник

А Ригби был умным. Позвонив Бингу, су-шеф узнал, что судьба помогла ему одолеть врага. Нет сомнений, лорд Эндрю помог. Офигеть можно. Сломал стопу, был осужден за избиение, теперь будет суд, иски, деньги и все дела. И… кажется у Ригби есть возможность засветиться. Пробиться в вышее общество, где ему и место. Стать кем-то, а не чем-то. Не су-шефом, но шефом. И порадовать маму. Самое главное, не сомневался он не на секунду.

Придя на работу через пару дней, Ригби, первым делом, умылся. Почистил очки и зализал волосы. Выйдя из душа, он отмахнул дым скворчащих котлет от своих зеленых глаз. Глаз, которые скоро будут висеть на стене коробки, переполненной всевозможной дрянью, некогда бывшей комнатой и принадлежавшей Бингу. Почему бы не проверить ее прямо сейчас?

Ригби зашел в кабинет. Вонь от спирта, разбитые бутылки, чьи осколки воткнулись в стены, тем самым разорвав обои, отклеенный кусок, свисающий вниз. Ригби присел на кресло, предварительно закрыв за собой дверь. И осмотрел этот ад. Разбитый телевизор, поломанный котел, настолько сильно покрытый накипью, что трудно поверить, что это когда-то называлось котлом. Разрезанные листки бумаг – часы кропотливого труда – лежащие на дубовом полу, с выдолбленной росписью шефа – последний акт самолюбования. А что же это у нас на столе… «Колдплэй»?

Ригби, первый раз встретившись с Бингом, пришел к выводу, что такой человек по любому тащится от «Крэндбэррис», «Ю ту», «Год из эн остронот», «Шаутинг эт Плэйнс». Ирландски рок-группы, чьи исполнители – по напору и денежному состоянию – походят на внешний и внутренний мир шефа. «Франц Фердинанд» и «Тексас» по любому уступали место ирландскому духу, считал Ригби. Ригби, на минуточку. Из шотландского рода Резерфордов. Как говаривал его дедушка, отвечая на вопрос внука о пониженном количестве туристов, посещаемых их страну – официальная статистика утверждала, что ежегодно количество иностранцев, отправляющихся в их страну для саморазвития, уменьшается на ноль целых четыре сотых процента каждый год -, понижая голос для пущей солидности: «Зачем ехать в Шотландию, когда есть… Ирландия!»

Ирландская культура всегда была и остается величайшей культурой Великобритании. Чтобы там не втирала Королева Елизавета, стараясь собрать все воедино, говоря об объединении, о равенстве, все сводится к одному: Ирландия просто круче. На дворе двадцать первый век, какое богатство истории? При чем тут изобретения? А исторические лица? Плевать на Давида Ливингстона! И на Вальтера Скотта! А вот Джеймс Янг Симпсон классный – лучший шотландский гинеколог. Сейчас мерилом величия являются туристы. Будь твоя страна хоть трижды богата нефтью, без туристов она превращается в отсталое мессиво. На подобии…

– Шеф! – слышится за стеной.

Ригби хотел было вскочить, но после понял, что пока он лишь су-шеф. В двери показалась взъерошенная фигура. Парень явно был под ЛСД, мало походил на человека. Изо рта существа текла пена, глаза излучали космическую энергию зла. Опять надрался, подумал Ригби. Разочарованию су-шефа не было предела. Бинг самым невероятным образом вернулся рано, не задерживаясь в участке на долгие недели в ожидании мероприятия, во время которого кучка обезьян, пытаясь строить из себя крутых ребят, орали на другую кучку обезьян. Короче, суд.

«Не бось друг помог выкрутиться» – подумал Ригби.

Тут, Резерфорд вспомнил о своей подготовке и о шутках, которыми он сразит наповал несчастного шефа. Прокрутив в голове всевозможные варианты, Ригби решил, что как ни как кстати подойдет анектод про ножки и курицу. Ригби открыл рот.

– Смотри, – начал на удивление спокойно Бинг, – я…

Для Ригби подобное обращение было неожиданностью. Обычно Бьерсон матерился, кидался овощами, называя их «агрегатом плохого настроения».

–Я тут избил мужчину, – продолжал Бинг, почесывая выпяченную от напряжения вперед челюсть.

«Я этого женоподобного педика тоже изобью» – Бинг держал это при себя, специально крепко держась за стальную дверную ручку. Бинг пытался ко всем проявлять уважение, но гомофобные наклонности его давних предков на многое влияли. И да, все верно, Бинг считал Ригби геем.

– Но… у меня были основания, – Ригби с трудом сдерживался, – у меня…

– Вы, – перебил его Ригби, вернувшись к свойственной ему галантности, – напились? Извините за резкость, просто этим вы часто… грешили.

– Пошел нахер! – Бинг перешел на крик, чуть ли не тыча пальцем в глаз Резерфорду – Это не у тебя в башке опухоль размером с мячик для регби!

Нижняя челюсть Ригби приоткрылась. Он… не знал что сказать.

– Прошу прощения… – присев от удивления, он добавил, – мне жаль.

Ригби почувствовал себя как тот, кто падает у финишной ленты. Вроде бы победа была близка, но ты остановился, когда тебе остался всего лишь шаг. За все свое время, что Ригби тут проработал, он ненавидел три вещи: готовить нисуаз, десерты и Бинга.

– Пошел ты… пошел нахер со своей жалостью! – Бинг брызжал слюнями на запотевшие очки су-шефа.

Бинг понял, что если будет разговаривать с Ригби в таком тоне, то помощи точно не получит.

– Слушай, Ригби, – обратился по имени, что было промыслом, не иначе, потом зачесал гнездо, что росло у него на голове руками, – мне конец.

– Сколько вам осталось? – кажется, Ригби впервые испытывал сочувствие к шефу.

– Мне? – Бинг ткнул указательным пальцем в грудь. – У меня в мозгу долбанный кусок камня. По самым смелым прогнозам мне осталось жить месяц, может два…

Бинг сказал это очень просто, с какой-то досадой.

– Уф! – опустив брови и вытянув губы трубочкой, протянул Ригби.

– Ага-сь.

Бинг сел на кресло, стоящее у соснового стола, вытянул ноги вперед и сложил пальцы, создав щит, прикрывающий пах, подобие дамбы.

– Я, – начал Ригби, – могу чем-либо помочь?

– Неа, – Бинг вспомнил причину своего прихода, – то есть… можешь. Собственно, поэтому я не пошел прыгать в Туид.

Это не было шуткой. Бинг всерьез хотел утопиться там после смерти жены, после поставленного диагноза. Конъюнктура его не просто не устраивала, но и вынуждала думать о самоумерщвлении.

– Я… чувак, мне нужно, чтобы ты попросил Трэвиса пробить один машинный номер.

Надеюсь, у вас не будет вопросов касательно этих слов. Думаете, почему у Ригби в холодильнике не было ничего, кроме молока и мороженного.

У каждой крупной идеи должна быть организация. Она есть и сушистов, кондитеров, мясников, соус-шефов. Крупные организации имеют свои подпольные, секретные – цыц! – места, где встречаются и обсуждают, что на повестке месяца, кто жив и так далее. У морженщиков она появилась относительно недавно, но стремительная эволюция предприятия помогла модернизировать неразвитые ранее технологии, в результате чего мороженщики стали почитаться как никогда. Их технологии позволяли пробить любой номер машины и найти по нему информацию обо всех владельцах. Имя, возраст, рост, семейное положение. Благо, Бинг помнил номер. С того дня, вспоминал его каждый день.

Бинг посмотрел Ригби в глаза и сказал:

– QR33ESW.

–Но, – Ригби был слегка озадачен и стал подергивать едва видневшиеся усики, – зачем?

– Э… – Бинг привстал, – ну, типа, это имеет значение? Ты мне все-таки помочь хочешь.

– Да, – Ригби вздонул, – точно.