Читать книгу: «Андрей. Искупление», страница 16
– То есть сейчас мне уже можно войти в комнату, куда ты меня не пускал 5 минут назад под предлогом страха за мое психическое состояние? – усмехнулся Андрей. – Неужели думаешь, я тебе поверил? Я лишь хотел получить ребенка, а теперь он со мной и могу задать тебе любой вопрос. Так кто там был? Ты рассказал еще кому-то?
Вадим удивленно смотрел, то на друга, то на бывшего ученика.
– Это не ваше дело! Вы хотели ребенка – получите! Документы все оформлены. Можешь сам посмотреть. Завтра утром в Башне будет траур, – Леонид заговорил тише, пытаясь выровнять дыхание. – Все будут в черном, эта очень старая традиция, и она соблюдается только когда умирает ребенок либо высокопоставленный человек. Уже произвели рассылку. Все в курсе. Поэтому уходите, не нужно ждать, пока мальчик проснется. И забудь о своих выдумках. Никого чужого с нами в помещении не было. Заберите свой наушник, – он вынул из уха маленький прибор и вложил в ладонь Вадима.
Андрей ни на секунду не поверил ему, но мысль о том, что ребенок действительно может проснуться в любой момент и закричать, заставила действовать быстрее.
– Хорошо, может быть это и неважно. Сын со мной и на самом деле я тебе благодарен.
– Благодарность – это отлично. Значит за тобой и за близнецами должок. Когда-нибудь я к вам обращусь, и вы не сможете мне отказать.
– Я уже говорил, но повторюсь: Вряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся.
– Будь уверен! А теперь идите! – приказным тоном произнес Леонид, и Андрей, ещё раз взглянув на сумку, не попрощавшись, быстрым шагом пошел прочь от Башни. Вадим последовал за ним.
По пути им не попался ни один человек, камеры Андрей предварительно отключил, все прошло как нельзя лучше.
– Не верю, что мы это сделали! – улыбаясь, произнес Андрей.
– Я тоже, – усмехнулся в ответ учитель. – Нам как будто кто-то помогает!
Может быть так и есть? – подумал Андрей, вспомнив незнакомый голос и странное поведение Леонида. Через несколько минут каменистая тропинка сменилась землёй и лесным массивом.
– Будем прощаться здесь? – поинтересовался Вадим.
– Да, наверное. Ты все помнишь? Справишься? Завтра будешь сам по себе. Я не смогу помочь. Малышу будет слишком холодно в тоннеле.
– Знаю, – ответил Вадим. – Я справлюсь. Завтра ночью жди меня в хижине. Удостоверюсь, что все в норме, сделаю пару уколов нашим друзьям и присоединюсь к тебе.
– Хорошо. Будь осторожен, – сказал Андрей и, похлопав по плечу вновь обретенного друга, скрылся в темноте ночи.
Глава 27.
Сидя на сухой траве в хижине, Андрей неумело держал на руках ребенка и улыбался безотрывно глядя на него. Молодой отец не спал всю ночь, сначала был долгий путь через тоннель, а затем и терзания из-за того, что сон сына слишком крепок. Иногда ему казалось, что он слышит сопение малыша, но вскоре понимал, что это просто лёгкий ветер кружит вокруг хижины. В голову Андрея с каждой пройденной минутой лезло все больше нехороших даже жутких мыслей. Он уже начал представлять, как передает Еве безжизненное тело сына, как она падает на колени и кричит, разрывая душу. Ещё минута и новая картина всплывает в сознании. Ева больше не Ева, а лишь тень, слоняющаяся по деревне. Она больше не плачет, не смеётся, ни с кем не разговаривает и ее больше ничего не волнует. Девушка жутко похудела, на ней грязная, рваная одежда, а от красивых густых волос остался тонкий тусклый хвостик. Следующий слайд заставил Андрея вздрогнуть. Он увидел, как стоит рядом с двумя холмиками земли. На одном из холмиков лежит табличка с выжженной на ней надписью: «Ева. Жена, сестра, мать».
Белая пелена заслонила глаза, Андрей встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Он снова посмотрел на существо, лежащее на его коленях. Ребенок все ещё не подавал признаков жизни.
– Просыпайся. Пожалуйста, – молодой человек провел пальцем по маленькой щеке и почувствовал тепло, а затем глаза малыша неожиданно распахнулись и посмотрели на него. Сердце застучало в три раза быстрее, кровь хлынула к голове, и отец непроизвольно улыбнулся сыну. Но ребенок отреагировал по-своему, мальчик сморщил свой носик, закрыл глаза и громко заплакал.
Сейчас спустя несколько часов после рассвета, Андрей уставший, но гордый собой, думал о том, как бы не забыть поблагодарить Геру. Если бы не друг, который откопал в архивах института книги о заботе и воспитании детей и заставивший Андрея прочитать самые многостраничные, сегодня оставшись наедине с сыном, отец точно бы не справился. Но следуя советам из учебников, Андрей не только вчера собрал все необходимое питание и одежду, но и сегодня смог покормить и переодеть малыша. Конечно, держа малыша, руки Андрея все еще трясутся, а живот крутит от страха и сомнений, но он справляется. И ребенок, который плакал почти несколько часов подряд, наконец, успокоился и мирно заснул на груди у новой няни. Вскоре глаза сомкнулись и у Андрея. Снов не было ни хороших, ни плохих, только сладкое чувство счастья, безграничного, невероятного.
Спустя время очередной плач ребенка разбудил крепко спящего отца.
– Сынок! – ласково прошептал молодой человек. – Проголодался? – Андрей прислушался и к своему организму. – Кажется, я тоже. Но все по очереди. Сначала накормим тебя, а потом меня. Договорились?
Словно поняв его, ребенок перестал кричать и вскоре получил долгожданную смесь. Андрей взглянул на часы. Четыре часа дня.
– Чтож, чем нам с тобой заняться? – спросил Андрей. Малыш ответил протяжным зевком. – Опять спать? Ну, и соня же ты! Ты вчера так долго спал, думал, выспишься на месяц вперёд, но нет, похоже ошибся.
Андрей расстелил на траву одеяльце, после чего положил малыша на него. Однако ребенок, каким-то образом поняв, что новая няня хочет уйти, протянул к нему ручки и снова зарыдал.
– Соня, обжора и плакса! Интересно все дети такие или только нам счастье досталось? – Андрей снова взял малыша на руки и вышел с ним из хижины. – Смотри! – он развернул сына лицом к массиву деревьев и кустарников, – Это лес! Красивый и величественный. – А это небо, – поднял он ребенка чуть выше. – Облака словно сладкая вата – пушистые и мягкие. – Ребенок перестал плакать и стал с любопытством смотреть вокруг. – Ещё солнце, тепло которого ты чувствуешь своей нежной кожей и на которое невозможно смотреть прямо. А я, – Андрей повернул малыша к себе лицом, держа перед собой на прямых руках, – я твой отец, а ты мой сын. У тебя есть ещё прекрасная и любящая мама и… – Андрей задумался, пытаясь вспомнить слово, – дядя, у тебя ещё есть дядя. Мы трое – твоя семья. Скоро мы все будем вместе. Теперь впереди только счастье. И ещё… прости меня сын, что оставил тебя тогда и вернуть тебя хотел сначала только ради прощения твоей мамы. Но теперь я все понимаю, я чувствую тебя, люблю тебя. Сильно.
Ребенок смотрел на него широко распахнутыми глазами и улыбался. Андрей притянул малыша к себе и осторожно лег с ним на землю. Он боялся выпустить его из рук, только в одни ладони он передаст сына. В ладони Евы.
Андрей резко открыл глаза, когда почувствовал, что кто-то пытается забрать у него ребенка. Солнце уже скрылось и только тусклый свет звезд освещал пространство вокруг. Молодой человек быстро встал на ноги, не позволив тени напротив выдернуть сына из рук. Ребенок от резких движений также проснулся и уже привычно заплакал.
– Ты чего? – раздался голос Вадима. – Это я.
– Понял уже, – гневно ответил Андрей. – Мог просто разбудить меня, а не пытаться забрать сына.
– Я и не собирался, – начал оправдывался Вадим. – Просто дотронулся до твоей руки.
– Да? – удивился Андрей, по-прежнему пытаясь успокоить ребенка. – Значит, показалось. Как дела? Почему ты так рано?
– Немного решил ускорить события. В Башне устроили траур, Константин и Леонид хорошо отыграли свои роли на общем собрании. Им все поверили, жалели о потери маленького члена общества, но после обеда уже обо всем забыли. Вечером же я наведался к министру и Лёне. Завтра они ничего не будут помнить. Леонид сразу понял, зачем я пришел. Расстроился, уговаривал не делать, что-то сказал о твоем долге. Но я не поддался.
– А как ушел? Думаешь, тебя искать не будут? – поинтересовался Андрей, не отрывая взгляда от ребенка.
– Будут, конечно. Но я сейчас ушел на выходной. То есть искать меня начнут не раньше, чем через две ночи. К этому времени мы будем уже далеко. Да, и вряд ли за мной отправят людей, если даже за вами не стали?
– Хорошо, – кивнул Андрей, – Значит, завтра утром в путь. Лишь бы с Герой не разминуться. Хотя мы условились идти по одной тропе.
– Значит, с рассветом в новую жизнь?
– Да. Домой! – с чувством произнес Андрей. – К Еве.
– К Еве, – повторил Вадим шепотом. – Андрей расслышал его слова, но не стал ничего говорить в ответ. Сначала он вернётся к жене вместе с сыном, а потом будет серьезный разговор с Вадимом. Но не раньше.
– Иди в хижину, отдыхай. Я покормлю сына и тоже приду. Завтра тяжёлый длинный день.
– Хорошо, – ответил Вадим и ушел. Андрей же с ребенком на руках подошёл ближе к костру и присел возле него. – Тут теплее, неправда ли? Сейчас покормим тебя и вновь спать. А завтра мы пойдем к твоей маме, самой настоящей маме. Ты – первый ребенок, родившийся в Крепости, но который вырастет с родными мамой и папой.
Малыш уснул лишь спустя час, и Андрей решил тоже поспать. Днём он подстраивался под режим малыша, который, то плакал, то просто смотрел на отца, то тихо засыпал. В эти короткие моменты тишины Андрей закрывал глаза и дремал, но как только ребенок просыпался, он тут же вскакивал на ноги и принимался переодевать его или кормить, или просто разговаривать с ним.
За этот день Андрей сильно устал, а глаза слипались при каждом моргании, но появившееся новое чувство не давало ему теперь думать о себе, он отец и на нем теперь ответственность за этого малыша.
Утром они довольно долго собирались, ребенок капризничал и не позволял оставлять его ни на секунду.
– Почему он все время плачет? Может, у него что-то болит? – спросил Вадим, когда малыш на короткое время затих.
– Я не знаю. Жара нет, но может что-то еще. В деревне узнаем точно. Там есть матери вырастившие детей, они подскажут, что не так. А сейчас давай быстрее, нам уже давно пора уходить.
И они, молча, не сговариваясь, посмотрели на стену, окружающую Крепость. Каждый из них прощался с городом. Вадим улыбался, предвкушая новую интересную жизнь. Андрея же неожиданно охватила неимоверная грусть. Он вспомнил товарищей, учителей, школу. В памяти поочередно всплывали день посвящения, знакомство с Евой, изгнание его и Геры за стену, свадьба. Столько событий произошло с той стороны этих стен, хороших и плохих, но все привели Андрея к этому моменту. Ещё минута, короткий громкий вдох-выдох и… сделан первый шаг к новому дому, к новой жизни, к неведомому счастью.
Вскоре они вышли на тропу, по которой, возможно, навстречу мчится Гера. Он то не знает, что сын сладко спит на руках отца, приятно покачиваясь при каждом шаге Андрея.
– Где я буду жить? С вами? – неожиданно спросил Вадим. – Вряд ли там на всех есть жилье.
– Не знаю, – растерялся Андрей, ведь мысль о том, что его сопернику, возможно, придется жить с ним и Евой в одном доме не приходила ранее в голову. – Быть может, тебя приютит временно кто-нибудь, пока мы не построим тебе дом? Да, и нам необходимо будет строиться, мы тоже заняли чужое жилье.
– Приютит? – усмехнулся Вадим. – Предпочту временно пожить с вами. Мы уже почти как семья, не думаешь?
Андрей остановился, и ребенок моментально проснулся.
– Кажется, тормозить нам нельзя, – сказал Вадим, однако не пошел дальше, а бросил сумки на землю и протянул руку к щеке малыша. Мальчик скривил личико и заплакал. – Опять? Как можно быть таким крикливым! – произнес мужчина и, отойдя на несколько шагов назад, зажал уши руками.
– Видимо, ты ему не очень нравишься, – довольный реакцией сына, ответил Андрей, но тут же услышал «Привыкнет» и улыбка сползла с лица. «Еще не хватало» – подумал отец, но промолчал.
До вечера они делали несколько остановок, чтобы покормить и переодеть ребенка, но сами практически не отдыхали. Когда стемнело, мужчины выбрали место для ночлега у большого дерева, которое Андрею уже было хорошо знакомо. Он уже ночевал возле него и знал, что неподалеку река с чистейшей водой и кое-какие съедобные коренья.
Устроившись в паре метрах от костра, Андрей с Вадимом определили, кто дежурный в первую половину ночи, а кто после. Первым огонь сторожил Андрей, ребенок не спал, поэтому засыпать самому новоиспеченному отцу показалось неуместным. Напарник не возражал и, повернувшись на бок, быстро заснул. Андрей посмотрел на сына, который внимательно разглядывал его. Видимо мальчику нравился тот, кого он видел, так как смешливая улыбка не покидала его лицо. Андрей слегка дотронулся до кнопочного носика, и малыш заулыбался ещё шире, издавая при этом забавные звуки.
– Ты – чудо! – прошептал Андрей, притянув сына к себе. – Как я мог сомневаться в намерениях Евы забрать тебя из Крепости? Знаешь, я ведь даже начал ревновать ее к тебе? Не понимал, что ты не отнимешь у меня Еву, а, наоборот, сделаешь нашу связь ещё крепче. Мы трое и Гера – семья, самая настоящая и никто не сможет это разрушить. Андрей ещё долго разговаривал с сыном, а тот внимательно слушал, не принимая попытки заплакать или уснуть. В конце концов, в три часа ночи Андрей растолкал Вадима, сам решил поспать. Мальчик, словно поняв, что отец устал, неожиданно также закрыл красивые глазки. До утра ни сын, ни отец не просыпались.
К обеду следующего дня, Андрей все больше чувствовал неописуемую внутреннюю радость. Чем ближе он был к деревне, тем сильнее колотилось в груди сердце и тем быстрее становились его шаги.
– Может, передохнем? – предложил Вадим, у которого сегодня, напротив, не было настроения с самого утра. Он не захотел завтракать, не пошел умываться к реке вместе с Андреем и ребенком и вообще вел себя чрезмерно молчаливо. – Долго ещё?
– До места, где мы в последний раз оставляли машину ещё пара-тройка часов. Будем ждать Герку там.
– Ждать! Сначала торопимся куда-то, а потом будем ждать! – ворчливо произнес Вадим. – А если он не приедет? Или мы вообще с ним разминулись?
– Не может быть – мой ответ на оба вопроса. Он скоро должен быть. Гера думает, что мы ждём его в Крепости, поэтому обязательно скоро появится.
– Твоя вера в него безгранична?! Хотя, может, ты и прав. Видно, как ему дорога сестра, а ей нужен ребенок. Он вернётся за ним. Но не за тобой, ты ведь понимаешь?
Андрей начинал злиться.
– Нет. Говори конкретно то, что хочешь сказать.
– Хорошо, – не улыбнулся, а оскалился Вадим. Его обычно добродушный теплый взгляд сверкнул ледяной искрой. – Я слышал тебя ночью. Ты говорил про семью, любовь, дружбу, это было очень… забавно. Мальчик из Крепости влюбился в девочку, красивую, смелую, необыкновенную. Он готов ради нее на все, и она знает это. И она, и ее брат пользуются этим. Это так очевидно со стороны, но мальчик, ослеплённый невероятным чувством, ничего не замечает и верит, что его любовь взаимна.
Андрей крепче прижал к себе ребенка и пошел прочь от грязных слов своего бывшего учителя. Он пошел на звук бурлящей воды, который так отчётливо был слышен. Андрею резко захотелось умыться ,и он надеялся, что Вадим не последует за ним, но тот не отставал, а продолжал говорить и усмехаться.
– Ты ведь знаешь, что я говорю правду. Ева и Гера одной крови, а, как говорит, мой друг Леня, нет ничего сильнее ее зова. Как учёный он верит в это, а я доверяю его суждениям. Этот ребенок, – Вадим указал пальцем на малыша, и Андрей инстинктивно, накрыв голову сына рукой, сделал несколько шагов назад. – Этот ребенок тоже одной крови с ними, а ты – нет. Я не спорю, и Ева, и Георгий хорошо к тебе относятся, возможно, даже дорожат тобой, но не строй иллюзий – семьёй вам не стать. Ева дала это понять своим поведением после ее похищения из Крепости. Она ведь не подпускает тебя теперь к себе, не так ли? Доступ к телу и душе закрыт?
– Замолчи! – не выдержав, крикнул Андрей. – Замолчи! Тебя это не касается.
– Касается, и ты это прекрасно знаешь. Я стану новой страстью Евы. Она еще до ухода дала мне понять, что это возможно, а теперь, когда я столько сделал для ее ребенка… Надеюсь, ее благодарности не будет конца.
Вадим стоял, нагло ухмыляясь и единственное, о чем сейчас думал Андрей – о том, как хочется стереть эту нахальную улыбку с его физиономии.
– Ты знаешь, что она поцеловала меня?
– Уверен, что поцеловал ее ты.
– Но она не возражала. Ее губы – это что-то невероятное! На самом деле – ты счастливчик, что был первым, вкусившим их. Вишня, да? Ее поцелуи имеют вкус вишни.
Андрей сделал ещё несколько шагов назад и, наклонившись, медленно положил сына у дерева. Вадим внимательно наблюдал за его действиями.
– Говоришь, ребенок скрепит ваш союз? Если даже и так, то ненадолго. Ты слишком обычный для нее. Знаешь, я ведь всегда хорошо к тебе относился, но ведь по правде кроме этих синих глаз в тебе ничего и нет. Заурядный ум, отсутствие каких-либо талантов и жизненного опыта. Позволь совет – возвращайся в Крепость, попроси прощения, прими сыворотку и живи той жизнью, которой ты хотел жить год назад. Ты, на самом деле, случайно здесь и твой дом – это Крепость. Я видел, как тебе было трудно вчера уходить. Так, не лучше ли вернуться?
Теперь пришла очередь Андрея ухмыляться.
– Так вот чего ты хочешь? Чтобы я ушел, освободив тебе дорогу? Думаешь, я не понимаю, что ты боишься? Боишься оказаться ненужным, неудел. Ты хотел свободы, ни от кого не зависеть, никому не подчиняться, а теперь, когда это так близко, ты испугался! – лицо Вадима помрачнело, Андрей понял, что угадал. – А ещё Ева – твоя новая цель, наваждение, хочешь добиться ее, но понимаешь, что я все же намного ближе ей. Ее ровесник, муж, отец ее ребенка. Пока я есть, она тебя не захочет.
– Уже хочет. Говорю, мы целовались! – крикнул Вадим.
– Я знаю, – как можно спокойнее ответил Андрей. – А вот ты не знаешь, что мы говорили с Евой об этом, и она убедила меня, что для неё ты ничего не значишь. Ты говоришь, что Ева использует меня, но на самом деле манипулировала она тобой. Ты был нужен, и моя жена убедила меня в необходимости подпитывать твои неожиданно возникшие чувства. Не могу сказать, что мне это нравилось, но сам понимаешь, сопротивляться ей я не могу.
– Ты врешь! – прошептал Вадим, опустив голову.
– Я сказал чистую правду. Ева симпатизирует тебе, как человеку, как другу, но не более того.
– Ты врешь! И я это докажу, – Вадим подошёл к уже несколько минут плачущему ребенку и хотел взять его на руки, но Андрей оттолкнул его.
– Не смей. Это мой сын и я не разрешаю тебе прикасаться к нему.
Вадим, вместо слов, неожиданно ответил несколькими ударами кулака в грудь бывшего ученика, попав в солнечное сплетение. На мгновение Андрей потерял ориентацию в пространстве и, развернувшись, быстро пошел на соперника. Только голос Вадима почему-то остался сзади и в этом голосе явно проскальзывал испуг. Когда перед глазами пропала пелена, а сознание вернулось в тело, было слишком поздно. На секунду, задержавшись на одной ноге, Андрей развернулся и в последний раз посмотрел на маленькое кричащее существо, лежащее под деревом. После равновесие было окончательно потеряно и земля ушла из под ног.
Посмотрев вниз, Андрей увидел берег реки, покрытый крупными и мелкими камнями разной формы: округлыми возле воды и краеугольными глыбами ближе к скале, на которой сейчас повис Андрей. До земли не меньше 10-12 метров. Шансов на выживание практически нет. От смерти парня сейчас спасает только ветка, торчащая из скалы, за которую он держится одной левой рукой. Он огляделся по сторонам в поисках ещё одной спасительной коряги или уступа, но ничего такого не было рядом. Тогда Андрей попытался подтянуться, и в этот момент в полутора метрах над ним показалось встревоженное лицо Вадима.
– Андрей, – облегчённо выдохнул учитель, увидев парня, – я подумал… – Я сейчас. Я что-нибудь придумаю, ты только держись, – голова Вадима исчезла из поле зрения также быстро, как и появилась.
– Я стараюсь! – отозвался Андрей, и тут же, предприняв новую неудачную попытку дотянуться до ветки другой рукой, почувствовал, как мышцы в руках предательски задрожали и ладонь соскользнула вниз. Последнее, что Андрей увидел – это голубое небо без единого облака.
Глава 28.
Он очнулся, когда уже начало темнеть. Жутко болел затылок и левая нога. Андрей попытался встать, но жуткая боль пронзила тело, и он снова потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то в первую очередь попытался позвать на помощь. Через некоторое время стало понятно, что Андрей в этом лесу один, Вадим ушел, не попытавшись выяснить, жив ли его бывший ученик.
Посетовав на свое жалкое положение, Андрей быстро пришел в себя и стал медленно ощупывать свое тело. Руки двигались – это он понял быстро. Голова. Он дотронулся до затылка и ощутил противную склизкую массу на своей ладони. Это была кровь. Кое-как оторвав от футболки часть ткани, Андрей положил ее себе под рану. Далее пострадавший сосредоточился на ногах, он чувствовал жуткую ломоту и боль, но это не могло ни радовать, значит, позвоночник цел. Возможно, сломаны ребра, так как трудно было дышать, хотя Андрей предпочел думать, что это шок стал причиной сбитого дыхания.
– Нужно успокоиться и решить, как отсюда выбраться, – подумал Андрей и снова провалился в пустоту. Когда он открыл глаза, было уже утро, а волны неспокойной реки, то подступали к его голове, то отступали прочь. Прежде чем предпринять новую попытку встать на ноги, Андрей решил осмотреть себя при солнечном свете. Слегка приподнявшись на одном локте, он посмотрел на свою ногу и ужаснулся. Левая нога была сломана. Андрей видел собственные мышцы, связки и даже кость, торчащую почти перпендикулярно положению тела. Кровь тонкой струёй сочилась из раны. Сколько крови Андрей мог потерять за ночь неизвестно, но судя по слабости в теле не мало. Также ужасно болела грудь, особенно при попытке сделать глубокий вдох.
– Плохо дело! – сказал вслух Андрей и без сил упал обратно на камни. Солнце уже высоко поднялось и нещадно палило горячими лучами, обжигая лицо и шею молодого человека. Какое-то время спустя Андрей смог передвинуться ближе к воде, которая издевательски отступала каждый раз, как он протягивал к ней руку. Каждое движение причиняло такую боль, что каждые десять сантиметров пути казались невыносимо длинными, и отлив был совершенно не кстати.
Оказавшись почти полностью в воде, Андрей взвыл от боли с новой силой. Он понимал, что промывать раны сейчас не в состоянии, поэтому единственным вариантом было погрузиться в реку целиком и доверить ей омыть свое тело. Андрей лежал в холодной воде и наблюдал, как вода вокруг ноги из прозрачной становилась бледно розовой. Почему-то розовый цвет, крапленый золотыми лучами на прозрачной реке показался ему невероятно красивым. Он подумал, что, наверное, это не худшее место для смерти. От холода Андрей уже не чувствовал боли, а мысли не могли выстроиться в ряд. Израненный и обессиленный он хотел уже смириться и полностью отдаться водной стихии. Но неожиданно голос внутри приказал открыть глаза и выбираться обратно на берег. Андрей сопротивлялся ему, просил оставить его в покое, но голос оказался очень упрямым и стал просто повторять имя: Ева, Ева, Ева. Очень быстро Андрей вернулся в реальность и посмотрел на берег. Ему необходимо теперь ползти обратно, а затем обвязать раны, предварительно оставленными на камнях тряпками. Эти лоскуты ткани совсем недавно были футболкой, которую Андрей с таким трудом разорвал на себе. Приподнявшись на локте, Андрей, не переворачиваясь, пополз обратно. Гладкие камни у самой воды доставляли немало хлопот, руки соскальзывали с них и застревали в ямках и расщелинах. Но чем дальше приходилось ползти, тем острее становились препятствия и вот новые царапины появлялись на руках, спине и ногах. Андрей полз из последних сил, прекрасно понимая, что даже если ему удастся остановить кровь, которая уже почти перестала сочиться из ран, то залезть по скале наверх у него сил точно не хватит. Вадим наверняка ушел, подумав, что Андрей разбился насмерть, а значит, помощи ждать тоже не приходиться. Кое-как замотав ногу и голову, Андрей оглядел берег, который представлял собой что-то вроде полукруглой выимки. Длина по берегу составляла не больше двадцати метров, а с остальных сторон десятиметровые земляные стены. Андрей упал на землю и закрыл глаза. Он думал о том, какая нелепая смерть его ждёт. Может ни сегодня и даже не завтра, но совсем скоро он умрет либо от потери крови, либо от голода, либо от неудачных попыток вскарабкаться наверх. Андрей предпочитал третий вариант.
– Сейчас только немного отдохну… – подумал он и провалился в сон.
Ему снился кошмар, который повторялся, не успев закончится. Молодой мужчина, девушка и маленький мальчик – они гуляют у озера, бегают друг за дружкой, смеются и видно, как они любят друг друга. В какой-то момент Вадим подхватывает ребенка на руки и тот, заливаясь звонким смехом, обнимает его и называет папой. Андрей наблюдал эту картину со стороны, обливаясь слезами, он не мог пошевелиться или окликнуть жену. Они не видели его и не помнили.
Андрей резко открыл глаза и, не увидев ничего, кроме ночного неба тихо заплакал. Сон был таким настоящим и таким возможным. На пороге счастья, Андрей все потерял. Один неверный шаг, ошибка, несчастный случай, и Вадим теперь займет его место.
До утра Андрей так и не уснул, а с первыми лучами солнца, схватился за небольшой, но довольно острый камень и с ним побрел к стене. Он решил, что всю жалость к себе, чувство боли и даже голода, оставит в прошлой ночи, а днём будет искать выход, ведь сдаваться нельзя. Ещё рано! Андрей, сначала сидя, а позже поднявшись на ногу и, оперевшись одной рукой об обрыв, с помощью камня делал уступы в стене. Он предполагал выкопать что-то вроде ступеней, но слишком плотная земля вперемешку с каменной крошкой позволяла пробить лишь небольшие ямки. Спустя полдня, Андрей созерцал результат своих усилий: пять выбоин, каждая размером не больше половины его ладони. Последнее углубление было на высоте макушки головы Андрея, но выше ему с земли было не достать.
Передохнув и переведя дыхание, Андрей воткнул здоровую ногу в выбоину и, схватившись левой рукой за самую верхнюю ямку, подтянулся и прижался к стене. Затем правой рукой он попытался сделать несколько движений, но почувствовал невероятную боль в груди. Минута отдыха и новая попытка. Он кричал, захлебывясь слезами и потом, но продолжал выкапывать себе путь наверх. Самое сложное было переставлять сломанную ногу, а в какой-то момент даже упираться на нее. Пару раз Андрею казалось, что он сейчас потеряет сознание, но чем выше он поднимался, тем мягче становилась земля и тем быстрее он продвигался. Луч надежды зародился в сердце Андрея и он, не замечая усталости, не давал себе больше времени на отдых. В этот момент он чувствовал силу и перестал ощущать боль, вершина была рядом, спасение стало возможным.
Это должно было случиться и, уже будучи метрах в четырех-пяти над землёй, выбоина под его ногой осыпалась и не удержавшись, Андрей снова упал вниз. И снова это голубое небо.
– Андрей! Андрей! – он услышал голос, зовущий его. Этот родной, любимый и одновременно ранящий душу голос. Несколько раз вдалеке прозвучало его имя, а потом все снова стихло. – Показалось, – подумал Андрей и усмехнулся. Уже несколько дней он находился на грани жизни и смерти, то внизу у реки, теперь здесь один на один с этим глухим, пустынным лесом. Еще вчера Андрей смог вылезти на поверхность, с которой так нелепо свалился несколькими днями ранее. Оказавшись на земле, он втянул в себя воздух и в тот же миг остатки сил покинули его. Андрей больше не мог подняться, даже движение головой не удавалось ему. Каждый раз, закрывая глаза, он видел ее образ, прокручивал в памяти все события, связанные с ней. До нее он ничего не помнил, весь его мир – это она. А теперь ее рядом нет, а скоро и его не станет. Молодой человек посмотрел на кусочек неба, который виднелся сквозь листву вековых деревьев, чудом уцелевших после мировых катаклизмов и воин.
– Андрей! – голос Геры прозвучал неожиданно и совсем близко. Этот голос уже не был похож на галлюцинацию. Неужели Георгий вернулся к нему, не бросил, а пошел на поиски? Он захотел крикнуть другу, но язык намертво прилип к небу. Андрей попробовал привстать на руках, но сил в них совсем не было. Из уголка глаза выкатилась крупная слеза и покатилась по щеке. Они! – подумал молодой человек и…снова провалился в сон, точнее в воспоминание.
Почему-то ему снился самый обычный день, который он провел несколько месяцев назад у реки, будучи ещё в стенах Крепости. Андрей был один, сидел на скамейке и радовался предстоящей встрече с Евой. Вчера он не видел ее, была очередь Геры, но сегодня и завтра он будет с ней. То есть с ними. Андрей никак не мог привыкнуть к мысли о ребенке. Он частенько гладил округлившийся живот своей любимой, разговаривал с ребенком, как это делала она, но до сих пор не чувствовал того счастья, которое, видимо, должен испытывать. Но он поймет, привыкнет к этой мысли о ребенке, научится его любить. Они с Евой найдут способ быть вместе. Андрей улыбнулся этой мысли. Вскоре к нему подошел Георгий, и они вместе продолжали сидеть на скамейке на набережной до самого вечера. Говорили, конечно, о ней. Хотя говорил, по обыкновению, больше Андрей, Гера же привычно улыбался, поглядывая в свой планшет. «Я обязательно что-нибудь придумаю» – неожиданно сказал друг. А Андрей и не сомневался.
– Он жив? Гера, скажи, что он жив, пожалуйста, – голос был хриплым, вперемешку с всхлипами и сбивчивым дыханием, но это был ее голос. Андрей почувствовал, как чья-то холодная рука прикоснулась к его шее, прощупывая пульс. Значит, не сон!
– Ева, Е-ва, – прошептал Андрей и открыл глаза.
– Я здесь, любимый мой, хороший. – Девушка сидела на коленях перед ним и вся дрожала. Она смотрела на него, но боялась прикоснуться. «Видимо, совсем ужасно выгляжу» – подумал Андрей. Слезы беспрерывно текли по щекам Евы, на лице застыли одновременно ужас, сомнения и надежда. – В конце концов, она все же решилась и кончиками пальцев дотронулась до его руки. – Ты только будь со мной. Не оставляй меня. Нас.
– Конечно, не оставит, – Гера пытался придать уверенности голосу, но получалось не очень хорошо. Он несколько секунд помолчал, видимо, ожидая подтверждения своих слов от Андрея, но, не дождавшись, решил сменить тактику и вымученно улыбнулся. – Ну, и силен же ты, друг. Свалиться с такой высоты, переломать все кости, а потом ещё и суметь взобраться обратно. Сейчас перевяжем тебя и нужно еще придумать, как доставить тебя в машину. Ева, не реви, лучше вспомни занятия по оказанию медицинской помощи.
