Читать книгу: «Андрей. Искупление», страница 15
Леонид отошёл к стене и сел на стул.
– Что именно от меня нужно? – он смотрел на свои ладони, лежавшие на его коленях.
– Ты внесешь в журнал запись о смерти моего ребенка от какой-нибудь болезни, а потом официально переведёшь его в крематорий и сожжешь тело. Якобы сожжешь.
– В твоих словах все звучит очень просто, только это не так легко провернуть, как может казаться. Во-первых, дети в Крепости умирают крайне редко, и мы уже с первых дней ребенка с точностью до 99 процентов можем спрогнозировать его продолжительность жизни. Твой ребенок здоров, от слова абсолютно. Он не может просто умереть.
– Тогда поменяй его с кем-нибудь в системе, с ребенком более слабым здоровьем, – предложил Вадим. – И по результату якобы умрет другой ребенок. Эти дети ещё очень маленькие, каждый похож на другого.
– Ты ведь в курсе, что я здесь не один работаю? – спросил Леонид, наконец, отвлекшись от созерцания своих рук, и посмотрел на Вадима. – Каждый ребенок уникален и дело не в цвете глаз и волос. У каждого свой набор ДНК, вся информация внесена в базу и на основании нее детям ставятся прививки, назначают лечение при детских хворях.
– Ладно, дальше не продолжай, – остановил Леонида Андрей. – Эту проблему я понял. Что во-вторых?
– Во-вторых тоже есть. Впрочем, я проблему уже озвучил. Я работаю не один. Никто не поверит в неожиданную смерть ребенка, нужен свидетель, который подтвердит это помимо меня и доложит в министерство Константину. Чаще всего это сотрудник крематория, либо другой врач. И уже на основании моего заключения и показаний второго человека, министр выдает свидетельство о смерти. В некоторых случаях Константин требует подробный отчёт. Неожиданная смерть ребенка обязательно привлечет внимание.
– Ещё что-то? – продолжал спрашивать Андрей.
– Тебе мало? Ну, чтож, добавлю. Ещё проблема выйти из Башни, из стен Крепости с живым маленьким ребенком. Дети непредсказуемы, могут заплакать в любой момент, да и свёрток на руках может вызвать у людей вопросы.
– Чтож, я уже думал об этом, – сказал Андрей. – И уверен, есть какое-нибудь безвредное снотворное, которое ты можешь дать малышу.
Леонид задумался.
– Возможно, но нельзя промахнуться с дозой.
– Ты врач. Уверен, не ошибёшься, – отозвался Андрей. – И насчёт Константина не беспокойся, он нам поможет.
– Правда? – удивился Леонид. Некоторое время он пристально смотрел на Андрея, оценивая, правду говорит собеседник или лжет. – И чем же вы смогли зацепить министра? Уж его то тоннелем вы точно шантажировать не могли, он ярый законник и противник любых вольностей.
– Он поможет, а как именно удалось привлечь Константина на нашу сторону не столь важно. Гораздо важнее сейчас поторопиться, каждая минута промедления – риск. Пора действовать.
Андрей подошёл к Леониду и положил руку ему на плечо. Тот поднял голову и пристально посмотрел в глаза молодого человека.
– Вы все удивили меня, – сказал доктор и медленно встал, скинув чужую руку со своего плеча. – Думал вы обычные глупые подростки, находящиеся во власти своих гормонов. Но я ошибся. Вы бунтари, опасные как для себя, так и для окружающих. Вчера вы подвергли десятки людей опасности, раскрыв существование тоннелей под городом, сегодня хотите похитить ребенка, принадлежащего Крепости, а завтра, уверен, вернётесь и разрушите всю систему. Вы не думаете ни о ком, кроме себя и это и есть самое удивительное. Эгоизм не присущ жителям Крепости. Однако вы трое – вы другие. И это, похоже, заразно, раз Вадим теперь с вами.
– Перебью тебя, – жёстко ответил Андрей. Он стоял, опершись на край стола, и по слогам произносил каждое слово. – Ты сказал, что я собираюсь похитить ребенка, принадлежащего Крепости. Но это мой сын. Мой и Евы. И единственное, что я собираюсь сделать – это вызволить малыша из отвратительных лап Крепости, ломающих детей, лишающих их родительской любви и защиты. Я сожалею о том, что было месяцем ранее и понятия не имею, что будет в будущем, но сегодня я заберу своего сына и передам его в руки Евы. А ты мне в этом поможешь. По своей воле либо по моей.
Леонид хотел что-то возразить, но в этот момент Андрей обернулся и вытянутой вперёд рукой остановил его.
– С этой минуты ты не скажешь ничего, не относящегося к делу. Пора приступать. С чего лучше начать? Оформляй бумаги, приготовь снотворное. Вадим следи за ним, а я пока схожу и возьму питание для ребенка.
– Ты знаешь, что нужно? – спросил Вадим.
– Разберусь, – отмахнулся Андрей. – Времени мало.
Он вышел из комнаты и пошел по коридору, а спустя десять минут он вернулся с двумя большими сумками.
– Вадим, нужно вынести это из Крепости. Там одежда, детское питание, какие-то крема и салфетки. Как спустишься на первый этаж, скажи мне – я включу все камеры первого этажа и лифта. Отнеси сумки в тоннель и возвращайся.
– Хорошо, – не стал спорить Вадим и, схватив довольно объёмную тару, вышел. Андрей взглянул на Леонида, сидящего за рабочим столом.
– Как продвигаются дела? Долго ещё?
– Еще нужно несколько минут, – задумчиво ответил врач.
Андрей кивнул, хотя Леонид на него не смотрел, а затем сосредоточился на камерах в коридоре. Через некоторое время он увидел как Вадим, спустившись на первый этаж, зашёл в штаб Защитников.
– Запускай, – прозвучало в ухе Андрея. Несколько быстрых движений и реальное видео с камер снова могли видеть охранники. Вскоре Вадим вышел из здания через дальний вход.
– Аллергия, – пробормотал врач.
– Что? – непонимающе ответил Андрей, продолжая взглядом следить за Вадимом, быстро перемещающегося от одной камеры к другой.
– Аллергия, – повторил Леонид. – Предполагаю, что это самый лучший вариант. Ребенка сегодня «убьет» аллергия на один из компонентов вакцины. Сейчас я все подготовлю, включу оранжевую кнопку, оповещающую об обходе, и отправлюсь в детскую комнату.
Убедившись, что Вадим отдалился от Башни на достаточное расстояние, Андрей полностью сосредоточился на словах Леонида. Тот в свою очередь слегка повернул голову и лёгким движением подбородка указал на край стола, где лежала маленькая ватка в колбе на стеклянном блюдце.
– Я смочил ее лёгким снотворным и ещё одним веществом. Незаметно промокну губы ребенка и у него вскоре начнутся судороги, – увидев широко распахнувшиеся глаза Андрея, врач поспешил добавить. – Нет, за это не стоит переживать. Конечно, ребенку будет немного больно, но ты сам хотел правдоподобно и, на мой взгляд, это единственный относительно безвредный вариант.
– Есть риск для здоровья и жизни малыша после этого твоего вещества?
– Риск есть всегда, – философски заметил Леонид. – Но в данном случае он минимальный.
– Я согласен на твой план, но если с ребенком что-то случится… – Андрей угрожающе шагнул вперёд, приблизившись к Леониду настолько близко, что ощущал его неровное дыхание.
– Знаю, знаю, если что случится, вы с Вадимом сдадите меня Защитникам.
– Нет. Не так. Если мой ребенок как-то пострадает, то я просто убью тебя, – сказал Андрей и прозвучало это настолько убедительно, что впервые за вечер страх мелькнул в глазах врача.
– Понял. Но я хорошо знаю свою работу и уверен, с ребенком все будет в порядке. После приступа он уснет. Дыхание замедлится и его действительно можно будет принять за умершего. Но все же у меня есть вопрос: ты в курсе, что в комнате с детьми всегда находится медсестра? Их всего две для каждой детской группы, работают посменно. У женщин свой вход из другого крыла Башни и их комната расположена через стеклянную перегородку от детей. Я про то, что они все видят. Как мы их отвлечем?
– Естественно, я в курсе женщин. Сам знаешь, я только что ходил в ту часть за детским питанием. Однако, я несколько дней наблюдал за ними, у них свое расписание, поэтому бояться их не стоит. И мы не будем их отвлекать. Зачем? Они тебя знают и незапланированный обход, как я понял, тоже обычное дело. Главное, встань к стеклу спиной, когда будешь давать лекарство моему сыну. И не забудь потом пройти всю комнату, не уходи сразу. Проведи осмотр всех детей. И про камеры не забудь. Их всего две, будь осторожен.
– Без тебя знаю! – резко отозвался Леонид и встал с кресла. – Я надеялся все же отговорить тебя от этой затеи, но у тебя на всё есть ответ и наставление. Ладно. Теперь мне ясно, что вы не отступите. Если смогу избавиться от тебя придет Георгий и Ева, а с ними будет ещё сложнее договориться. Это я понял, как только их впервые увидел.
Леонид замолчал и Андрей хотел спросить, что же именно врач рассмотрел в жене и друге, но произнес другое:
– Раз все понял, то вперёд. Действуй.
Леонид, даже не взглянув теперь на Андрея, схватил с тумбочки небольшой чемоданчик и маленькую колбу с ваткой со стола, в несколько шагов преодолел комнату и замер у самой двери.
– Не думай, что я делаю это из-за страха, – сказал врач, не оборачиваясь. – Поверь, моя позиция в Крепости слишком твердая. Нелепые обвинения предателей мне не страшны.
– Тогда почему? – спросил Андрей неожиданно тихим и хриплым голосом.
– Скажу, когда вернусь, – усмехнувшись, ответил Леонид и быстро вышел за дверь.
Несколько секунд Андрей пытался снять с себя оцепенение. Он помнил секундный страх, мелькнувший в глазах врача при прослушивании записи, но он быстро исчез из них, а Андрей и не заметил. Зато последние слова Леонида были весьма убедительны. Но если он сказал правду…
– Вадим, ты на связи? Все нормально? – спросил Андрей, вспомнив, что от него давно нет вестей. – Вадим!
– Да, все нормально, – прозвучало в ответ, – я почти у тоннеля. Пришлось немного «вильнуть» по маршруту, чтобы не встречаться с Защитниками. Но я скоро вернусь. У тебя там как? Леня согласился? Что-то придумал?
– Кажется, да, – неуверенно сказал Андрей. – У него есть идея, немного пугающая, но должно получиться.
– Хорошо. Только не доверяй ему. Следи за Лёней, он слишком быстро согласился. На него не похоже.
– Ладно. Я понял. Возвращайся быстрей.
Андрей разговаривал с Вадимом и безотрывно смотрел на видео с камеры в детской комнате. Он видел, как Леонид зашёл в помещение и стал медленно проходить между рядами от одного ребенка к другому. Доктор вел себя уверенно и спокойно. Но в тот момент, когда он практически подошёл к нужной стеклянной колбе, открылась дверь из смежной комнаты и вышла пожилая женщина.
– Леонид! – приветливо воскликнула она и поспешила к нему. – Вы сегодня что-то рановато. Все в порядке?
Доктор замер и несколько секунд просто смотрел на подошедшую к нему медсестру.
– Что происходит? Что она ему говорит? – шептал Андрей, с ужасом наблюдая за происходящим. По лицу Леонида было видно, что он растерялся, но, к облегчению Андрея, практически сразу взял себя в руки. Он не слышал, что врач ответил медсестре, но та заулыбалась ещё шире. Однако она не спешила возвращаться в свою комнату, а, наоборот, принялась помогать Леониду. Она подходила к малышам, раскрывала стеклянные дверцы, отгораживающие их от мира, и распахивала рубашки на маленьких тельцах для осмотра. Когда, наконец, пришла очередь синеглазого ребенка, Андрей перестал дышать. Он не мог слышать, о чем говорят в детской комнате, поэтому наблюдал за каждым движением Леонида, его мимикой, жестами, стараясь поймать тот момент, когда врач дотронется до губ сына. Когда тот сделает ему больно, но тем самым спасет его.
Леонид задерживался у малыша слишком долго, но никак не мог улучить момент и промокнуть рот мальчика тампоном. Медсестра находилась рядом и слишком усердно помогала врачу.
– Кажется, это самый красивый малыш из всех на моей памяти, – воскликнула она. – Эти синие глазки, словно древнее море из старых книг.
– Да, вы правы! – ответил Леонид. – Глаза невероятного цвета. Только… – он нагнулся к мальчику и дотронулся до его щеки. – Прибор зафиксировал небольшой жар, но я не вижу проблемы. Нина, можете принести другой термометр? Нужно проверить.
Женщина мгновенно изменилась в лице, улыбка исчезла, и появились собранность и четкое исполнение указаний. Она бросилась к двери и через мгновение исчезла в другой комнате. Как только дверь закрылась, Леонид повернулся спиной к камере, достал из кармана пробирку с ваткой и промокнул лекарством губки ребенка. Малыш инстинктивно причмокнул и тут же закричал, сморщив личико.
– Горькое? – улыбнувшись, произнес Леонид.
– Вы о чем? – раздался голос медсестры за спиной? – Леонид обернулся, зажав в кулаке ватку ,и сделал непонимающе лицо. – Вы сказали «горькое»? – уточнила женщина.
– Ах! – улыбнулся Леонид и протянул руку за термометром. – Я сказал: Не плачь так горько.
Женщина округлила глаза.
– Никогда не слышала, чтобы вы разговаривали с детьми. Видимо, этот малыш проник к Вам в душу?
– Конечно, нет, – усмехнулся Леонид. – Пытался успокоить. Нужно же измерить ему температуру, а пока он плачет делать это бесполезно. Пусть этот ребенок успокоится, завершим обход, а затем вернёмся к нему.
– Хорошо, – ответила женщина и продолжила методично распахивать стеклянные крышки, переходя от одного малыша к другому.
Андрей безотрывно смотрел на сына, включив дополнительные камеры, которые обычно не работают, когда в помещении находится медицинский персонал. Сын плакал все сильнее, а маленькое личико стало пунцового цвета.
– Он все ещё кричит, – произнес Леонид, вернувшись к синеглазому мальчику вместе с медсестрой. – Не нравится мне это. Попробуйте его успокоить и потом измерьте температуру. Я к себе. Сообщите мне результат.
– Сделаю, – ответила Нина, продолжая недоуменно поглядывать на Леонида.
– Почему она на тебя так смотрела? Недоверчиво? – спросил Андрей, как только Леонид зашёл в свой кабинет.
– Я бы сказал удивленно. Хотя я ее понимаю. Слишком много внимания с моей стороны одному ребёнку. Но скоро она обо всем забудет или даже наоборот восхитится моим чутьем.
– Ты на удивление циничен и эгоистичен, – раздражённо «бросил» Андрей в адрес Леонида. Тот не стал возражать. – Одно мне не ясно: почему же ты в результате мне помогаешь, раз не боишься угроз?
– Все очень просто. Я не знаю заранее победителя, но хочу в любом случае быть на его стороне.
– Победителя? Не понимаю.
– А мне кажется, все очевидно. Свадьба, побег из Крепости, кража ребенка – это все только начало. Вы ребята не успокоитесь на этом и вернетесь.
Андрей отрицательно затряс головой из стороны в сторону.
– Зачем нам возвращаться? Я заберу сегодня ребенка, и мы уйдем. У нас есть дом, там, за стеной. И есть семья, друзья. Настоящие, любящие, верные. Я не против законов Крепости, просто они мне больше не подходят. Но это не значит, что я буду навязывать свои мысли кому-либо.
Леонид надменно усмехнулся.
– Я думаю, ты сейчас действительно веришь в то, что говоришь. Но что думает твоя, так называемая, жена и твой друг Георгий? Они смогут просто жить в глухой деревне, забыв о том, что здесь было? Забыть подругу и людей из тоннеля? Бросить их? Особенно после стольких ваших побед, когда вам все сошло с рук? Брат с сестрой – они не такие как все и ты это понимаешь, и Вадим. Они – лидеры, пока ещё слишком молодые и неуверенные, но с возрастом придет и сила, и бесстрашие. И люди пойдут за ними, если только близнецы захотят. А они захотят. Власть в их крови и скоро они услышат ее зов.
Сказав последнюю фразу, Леонид резко замолчал. Он явно не собирался говорить этого и теперь, начав перебирать предметы на своем столе, делая вид, что ничего не было.
– Что ты имеешь ввиду? Договаривай! – крикнул Андрей. – Что значит «власть в их крови»?
– Я сказал лишнее и больше ты от меня ничего не услышишь. Хочешь знать – спроси у своего друга. Уверен, он уже все выяснил. С его то талантами.
Андрей сделал несколько угрожающих шагов вперёд, намереваясь выбить из Леонида все, что он знает о Еве и Герке, но в ухе зазвучал голос Вадима.
– Я в штабе Защитников. Выключай камеры.
– Да, сейчас, – ответил Андрей и вытащил из нагрудного кармана планшет.
Глава 26.
Не успел Вадим войти в дверь, как из динамика раздался оглушительный сигнал.
– Что это? – спросил Андрей.
– Тревожная кнопка из детской комнаты, – на бегу крикнул Леонид и скрылся за дверью.
Андрей и подошедший к нему Вадим уставились в монитор. У стеклянного короба стояла медсестра и испуганно смотрела на маленького съежившегося ребенка. Его кожа была красно-синего оттенка, а изо рта лилась пузырчатая пена. Ужас сковал сердце Андрея, и он рванул к двери. Успев повернуть ручку, он был остановлен Вадимом. Бывший учитель в последний момент схватил испуганного отца за локоть и с силой развернул к себе.
– Тебе туда нельзя. Слышишь? Леня справится. Уверен, у него все под контролем. Но тебе нельзя, – Андрей слышал то, что говорил Вадим, но не понимал. Какой-то животный инстинкт пойти и защитить ребенка, своего ребенка, проснулся в нем. Он отпихнул Вадима и снова развернулся к двери. – Ты обещал ей вернуть сына! Но если ты выйдешь сейчас в коридор, то потеряешь их обоих!
Последние слова Вадима достигли цели и Андрей остановился.
– Он ведь такой крошечный и ему больно. Леонид сказал, что это опасно, и он может не выжить. А я все равно согласился, – Андрей схватился за голову и сел на корточки. – Не могу смотреть. – Он протянул Вадиму планшет и закрыл глаза.
– Все будет хорошо. Не сомневайся, – сказал Вадим и, но сам с трудом заставил себя посмотреть на видео. – Как близко! – прошептал он, разглядывая неподвижного ребенка. Малыш больше не трясся в конвульсиях, не двигал маленькими ручками и ножками, не морщил лицо, он вообще не шевелился.
Леонид стоял рядом и вынимал иголку со шприцем из крохотного тельца. Рядом находится медсестра и что-то беспрерывно говорит, не переставая размахивать руками.
– Что там? – прошептал Андрей, видя застывшее бледное лицо Вадима. – Что?
– Я… Я не знаю, – выдавил из себя Вадим. – Он не шевелится. Но… Но, может быть, так и должно быть. Мы ведь этого и хотели, да?
Андрей не мог говорить и не в силах был взглянуть на экран компьютера. Он просто ждал, сидя на полу у самой двери, ждал возвращения Леонида. Вадим что-то рассказывал ему о манипуляциях, которые производил врач над безжизненным телом, о хаотичных действиях медсестры и о том, что все происходящее выглядит ужасающе правдоподобно.
– Его уносят! – крикнул Вадим. – Медсестра уносит. Леонид, похоже, возвращается. Андрей! Приди в себя!
– Да, да, я в норме, – проглотив комок в горле, прохрипел Андрей и встал на ноги. Облокотившись на стол, он стал прислушиваться к звукам за стеной. Вот послышались шаги, кто-то приблизился и остановился у самой двери, вот повернулась ручка, и в проёме появился хмурый Леонид. По его лицу ничего нельзя было прочесть, а спросить Андрей не решался.
– Ну, что? – поинтересовался Вадим, не дождавшись вопроса от Андрея. – С ребенком все в порядке?
Леонид посмотрел на переставшего дышать Андрея, еле стоящего на ногах.
– Он жив, – коротко ответил врач. – Его пульс почти не прощупывается и я при свидетеле констатировал смерть. Медсестра понесла ребенка вниз.
– Вниз? На кремацию? – оторвав язык от неба, спросил Андрей.
– И да, и нет, – на ходу ответил Леонид, садясь за свой стол. – Сначала его отнесут в соседнее помещение, где обычно тело дожидается вскрытия. Вскрытие проводит работник крематория, но в исключительных случаях могу делать и я. Предполагаю, что сейчас именно такой случай.
– Ты с ума сошел? Какое вскрытие? – закричал Андрей.
– Какой же ты вспыльчивый! Естественно я не буду резать живого ребенка. Успокойся и лучше реши все с министром. Нам нужно свидетельство о смерти. Без него тело кремировать нельзя. Сейчас я направлю запрос, а ты сделай так, чтобы его подписал министр как можно быстрее.
– Это я решу, – ответил Андрей, пытаясь выровнять дыхание. – Но с ребенком точно все хорошо?
– Да! – отрезал Леонид. – Какой смысл мне врать? Лучше пиши министру, запрос отправлен.
– Хорошо.
Андрей схватился за планшет и быстро напечатал текст. Буквально через минуту пришел ответ: «Я должен лично убедиться в смерти ребенка. Это редкость и каждую подобную смерть я подтверждаю личным присутствием».
Андрей зачитал сообщение, и Леонид подтвердил слова министра.
– Он прав. Нет четкого регламента в подобных случаях, но, чтобы обойтись без лишних вопросов, будет очень хорошо, если смерть лично зафиксирует Константин.
– Хорошо. Куда ему идти?
– В морг. Он знает, – ответил Леонид. – Пусть приходит как можно скорее. Ребенок не должен находиться в бессознательном состоянии слишком долго. Самое большее два часа.
– Я понял.
Андрей отправил сообщение министру, чтобы тот прибыл в морг немедленно.
– Что дальше? – поинтересовался Вадим? Идём все вниз?
– Нет, вам туда нельзя! – отрезал Леонид. – Поверьте, быть в этом месте вам ни к чему. К тому же работник крематория не должен вас видеть. Выходите из Башни и ждите где-нибудь поблизости, например, у большого дерева. Дайте мне один ваш наушник!
Вадим, получив согласие от Андрея, вынул маленький аппарат из уха и протянул другу.
– Теперь идите вниз и ждите.
– Хорошо, но если ты вздумаешь…
– Знаю, знаю. Вы меня сдадите Защитникам. Сделаю вид, что испугался и просто скажу – я доведу дело до конца. Лишь бы министр не подвёл.
– Не подведёт! – уверено ответил Андрей. Затем он обратился к Вадиму. – Идём. Я уже отключил камеры.
Они вышли и молча пошли к лифту. Спустившись на первый этаж, они зашли в штаб Защитников, а оттуда уже вышли на улицу и стали ждать. Первым нарушил молчание Вадим.
– Константина все ещё нет? Или мы его пропустили?
– Не знаю, – ответил Андрей, пытаясь найти изображения из крематория. – Неужели внутри нет камер?
– Может быть. За кем там следить?
– Тогда почему Леонид был против моего присутствия там? И он так и не включил связь. Что-то мне это не нравится, – начиная нервничать, пробормотал Андрей. – Пожалуй, я схожу и посмотрю, что творится за этими стенами.
– Нет, давай ещё немного подождем. И если минут через пять ничего не изменится, я сам схожу.
Андрей хотел возразить, что это его сын и если кому и идти, то только ему. Однако он не успел произнести и звука, как в микрофоне прозвучал голос Леонида.
– Я на месте. Сотрудника крематория отослал, все документы готовы, министру осталось только поставить визу. Но только где он?
– В пути, – коротко ответил Андрей. – Теперь он искал по камерам Константина и вскоре обнаружил на подходе к Башне. Он шел неспеша, будто гуляет. Странное поведение для человека, узнавшего о трагедии, случившейся в Крепости. А смерть ребенка, безусловно, является трагедией.
Сделав несколько шагов на одном месте, Андрей, натянув, бейсболку, пошел навстречу министру. Вадим что-то крикнул ему вслед, но Андрей не расслышал. Он остановился на том месте, где нет камер и где через секунду показался Константин. Сначала министр не обратил на него никакого внимания, но в последний момент Андрей сделал шаг влево, тем самым перегородив чиновнику путь.
– Вы вышли на прогулку, министр? – гневно поинтересовался Андрей. – Прошу вас поспешить и не нужно пытаться что-то придумать на ходу, за вас уже все придумали. У вас нет поддержки.
– Андрей, я полагаю? – оскалился министр. – А где же ваша прекрасная половина? Я бы хотел лично познакомиться и с ней.
– В следующий раз! А сейчас прошу пошевелиться, – Андрей с силой толкнул министра в плечо, так что тот споткнулся и почти упал, в последний момент, удержавшись на ногах.
Константин гневно сверкнул взглядом, но ничего не сказав, на этот раз поспешил к Башне. Андрей, свернув в посадки, пошел параллельно министру, прячась от камер.
– Он почти на месте, будет через пару минут, – сказал Андрей Леониду.
– Хорошо, – прозвучал ответ. – Жду.
– Что было? – поинтересовался Вадим, когда Андрей вернулся к нему.
– Все нормально. Скорее всего, он пытался по пути что-то придумать, но у него нет выхода. Я попытался донести до министра эту мысль. Кажется, получилось.
– Хорошо. То, что Константин пришел, прибавляет шансов нашей затее. Но что там происходит? Что-нибудь слышно?
– Нет, – отрезал Андрей. – Это мне и не нравится. Я все же пойду туда, а ты стой здесь. У Крематория отдельный вход есть, с южной стороны. Пройду там, замок открыть не проблема.
Вадим не стал возражать, только сказал, что ждёт 15 минут и идёт следом. Андрей кивнул. Отключив камеры и один из фонарей, он двинулся к запасному входу. Воздух сегодня был прохладный, но очень вкусный. Пахло свежей травой, сиренью и булочками из кондитерской неподалеку. Андрей глубоко вдохнул и улыбнулся. Впервые за весь сегодняшний день.
Подойдя к нужной двери, он посмотрел на замок. Не электронный, пропуск здесь не нужен. Андрей быстро справился с дверью и вошёл внутрь помещения. Темные бетонные стены, длинный коридор, тусклый свет. Камер нет, охраны тоже. Метров через двадцать коридор делился на два крыла. Андрей остановился и прислушался. Тишина. Выстроив в памяти план Башни, Андрей рискнул двинуться налево.
Сделав несколько шагов, он наткнулся на дверь, за ней было ещё две, без табличек или каких-либо надписей.
– Почему ты согласился? – услышал Андрей голос Константина. – Что у этих детей на тебя есть?
– Я помогаю по своей воле, – прозвучал ответ.
– Только не говори, что проникся романтической чушью и решил помочь родителям воссоединиться с их ребенком. Не поверю! – вскрикнул министр. – Ты циничен, расчетлив и продумываешь все шаги наперед. И если они тебя не шантажируют, то тогда… Леонид, – Константин стал говорить тише, – что ты знаешь?
– Немного. Однако этого достаточно, чтобы знать, с кем воевать не стоит. Эти детки все равно найдут способ забрать ребенка из Крепости. Они слишком молоды и бесстрашны. А ещё мы оба знаем, чья кровь течет в жилах близнецов. В общем, я в этой ситуации выбрал сторону, советую тебе поступить также.
– Допустим, ты прав. Но где эти брат с сестрой? Я видел только этого беспородного мальчишку, а уж его некому защищать.
– Ох, как ты не прав, министр. Андрей здесь не один и близнецы, наверняка, где-то неподалеку. Делай все, как я тебе сказал и не беспокойся. Все чисто, никто не узнает.
Андрей продолжил прислушиваться к каждому слову, но ничего важного в их разговоре больше не было.
«О чем они говорили? Что особенного в крови Геры и Евы?» – Андрей стоял у двери и пытался понять услышанное, но информации слишком мало. Пока кусочки не складываются в картину, но сначала Леонид проговорился об уникальности брата и сестры, а теперь этот случайно услышанный разговор. Андрей понимал, что за этим что-то кроется, но нужно ли в этом копаться, он не знал.
– Что ты здесь делаешь? Я же сказал ждать на улице! – открыв дверь, Леонид был крайне недоволен, увидев Андрея. – И давно ты здесь?
– Где мой сын? – молодой человек проигнорировал вопросы врача.
– Внутри. Но тебе туда нельзя, я уже говорил. Уходи и жди на улице.
– Почему? Я не понимаю, – Андрей схватился рукой за дверь и не собирался уступать. – Куда ты собрался, оставив моего сына наедине с этим человеком?
– Этот человек – твой союзник, как ты уверял. А мне нужно сжечь тело или точнее то, что все будут считать телом.
– Хорошо. Делай то, что нужно, только пропусти меня к ребенку. Или лучше отдай его мне, и я уйду.
– Я сказал нельзя! – резко ответил Леонид. – Жди на улице. И не возражай. Это мое условие.
Андрей взглянул в довольно широкий дверной проем, но ничего необычного его взгляду не открылось. Он видел только один длинный металлический стол и правую половину туловища министра, один глаз которого безотрывно смотрел на недавнего обидчика.
– Тебе просто не нужно знать, что за этой дверью, – уже спокойным голосом продолжил доктор. – Здесь морг, трупы, человеческие органы и кое-что еще. Министру по службе приходится все это лицезреть, но тебе не стоит. Спать спокойнее будешь. В общем, иди! – сказав последнюю фразу, Леонид, приложив усилия, оторвал руку Андрея от косяка и, шагнув к нему навстречу, захлопнул дверь.
Потом Леонид схватил Андрея за локоть и потянул его за собой. Молодой человек не стал сопротивляться, и хотя сомнения не покидали его, он все же решил довериться Леониду.
– Я уйду, но с одним условием – ты не выключишь микрофон до момента, пока мой сын не окажется у меня на руках. Надеюсь, что это случится очень скоро. Не понимаю, почему так долго.
– Если мы хотим все сделать правильно и чтобы никто не засомневался в смерти ребенка, необходимо…
– Ладно, – перебил Андрей доктора. – Но все же знай, я рядом, и я жду. – Андрей развернулся и пошел к выходу. – Наушник включи, – крикнул он на ходу и почти сразу услышал маленький щелчок в ухе.
– Что там? Ты их нашел? – спросил Вадим, когда Андрей вернулся к нему.
– Да, но ничего особенно не добился. Леонид просил ждать и я решил так и сделать.
– Что случилось? – раздался в ухе Андрея отдаленный мужской голос. Этот голос не принадлежал ни Леониду, ни министру.
– Константин, необходимо заканчивать. Вы завизировали свидетельство о смерти? – доктор проигнорировал вопрос неизвестного человека.
– Да. Все документы оформлены и уже направлены в главный аппарат. И если решение принято, действуйте.
– Хорошо. Андрей, мы идем, – голос Леонида прозвучал решительно, что придало уверенности в правдивости его слов. – Потом послышалось шуршание, и через секунду звук пропал.
– Жду. Под деревом, – прозвучал ответ в тишину. – Они идут.
Вадим подбадривающе улыбнулся, а Андрей, хлопнув себя по лбу, схватился за планшет. Он еле успел отключить запись камер у отдельного входа в Крематорий, как показался Леонид с довольно большой сумкой в руках. Министра рядом не было. Андрей хотел было сделать шаг вперед, но доктор движением головы дал понять, что видит его и идет к нему сам.
Подойдя к Андрею, Леонид протянул ему сумку.
– Мальчик еще спит, хотя по времени уже пора очнуться.
Андрей раскрыл переданный ему баул и заглянул внутрь. Из-под каких-то тряпок показывалась маленькая голова с двумя глазами, носом, ртом и маленькими ушками. Ребенок не издавал ни звука.
– Он жив, дышит. Просто дыхание поверхностное и незаметное, – произнес Леонид, когда встревоженный отец, стоящий напротив, поднял на него взгляд. – Возможно, я все же не рассчитал дозу, поэтому он все еще спит. Но мне неизвестна реакция ребенка в тот момент, когда он проснется. Велика вероятность, что мальчик заплачет. Именно поэтому Вам стоит поспешить.
– Что еще за человек был в комнате? – неожиданно для врача спросил Андрей.
– Какой человек? В помещении были только я, ребенок и Константин, – растерянность, отразившаяся на лице Леонида, доказывала, что он врет.
– Я слышал голос, не твой и не министра. Кто еще там был? Ты поэтому не захотел пускать меня к ребенку?
– Не было там никого! Ты выдумываешь! Хочешь, иди и посмотри, если не веришь? – Леонид гневно надул ноздри.
