Читать книгу: «Есть такие края…», страница 13

Глава 16

Прошла еще одна зима с невеселым Новым годом, перебоями с продуктами и электричеством. Весной было решено распахать дачный газон под картошку, и высадить максимально много овощей. Когда посадочные работы завершились, Паша надумал доставить удовольствие себе и жене, наконец-то выехав в леса. Бензин для такого случая, у него был припасен, всю зиму он добывал его, где только мог и расходовал очень экономно. Теперь с этим приходилось считаться. На работу по новым условиям жизни они ходили, не каждый день, соответственно, и зарплату получали, как придется, поэтому свободного времени у них было вполне достаточно. Выехав за пределы поселка, Ольга и Павел почувствовали себя счастливыми. «Нивушка» резво бежала в сторону Слюдорудника, куда они отправились, не сговариваясь. Там было их место силы, и оба знали это. Они подъехали к Малиновому карьеру. Пока Паша искал, как по – удобней поставить машину, Ольга с собакой вышли на берег водоема. Но тут громко раздался какой-то утробный звук, то ли это был призывный сигнал лося, то ли рычание медведя, а может быть, где-то в чаще просто скрипело гнилое дерево, но туристы поняли, что их тут не ждут, и подобру – поздорову ретировались. Проехав еще несколько километров по лесной дороге, они уперлись в берег другого карьера, этот был по – больше первого. Пройдя по тропинке между поваленными бобрами деревьев, они вышли к кварцевым россыпям. Груды кварца розового, желтого, серого цвета сверкали на солнце прожилками слюды. Ольга и Павел не могли удержаться, чтобы не покопаться в этих сокровищницах, они давно мечтали найти настоящую друзу горного хрусталя, но пока им не везло. Беня деловито носилась в поисках бобров, и, судя по громкому всплеску воды, ей удалось кого-то выгнать из норы. Ольга рылась в камнях у самой дороги, а Паша полез по- выше в гору. Женщина была так увлечена поисками, что не увидела, откуда к ней подъехал полицейский автомобиль. Было странно видеть в глухом лесу довольно элегантную машину с очень низкой подвеской. «Как они сюда только проехали?» – подумала Ольга. Один из полицейских, какого-то женоподобного вида спросил ее, поздоровавшись:

– Вы здесь сторожа не видели?

– Какого сторожа? Здесь глухая тайга, – изумилась Ольга

– А вы что здесь делаете? – поинтересовался полицейский, не отвечая на ее вопрос.

– Да вот, собаку выгуливаю, – указала Ольга на подбежавшую Беню.

– А-а, – протянул полицейский.

И машина быстро удалилась, так, что услышавший разговор Паша, спустившийся с горы к жене, даже не успел ее разглядеть. Обоим встреча с представителями закона показалась странной и неприятной, но они решили не обращать на это внимания, и не портить себе поездку всякими домыслами. Славно позавтракав хлебом и вареными яйцами, на берегу голубого водоема, они двинулись дальше, без особых планов. Дорога плавно шла в гору, машина не капризничала, они ехали, весело критикуя Беню, за ее охотничью бестолковость. Наконец, они остановились на небольшом плато. Фанерный стенд, размещенный тут для туристов, сообщал о том, что путешественники оказались почти у самой вершины горы Теплой. Пройдя еще метров тридцать крутого подъема, они встали рядом с деревянным крестом, установленным здесь какими-то энтузиастами. Вид открывался потрясающий, на многие десятки километров вокруг. Стоя здесь, на пронизывающем ветре, под лучами, еще не жаркого весеннего солнца, они чувствовали, как уходят тоска и тревоги прошедшей зимы, будто кто-то наполнял их жизненными силами и здоровьем. Они дышали полной грудью, и в который раз благодарили судьбу, за то, что они родились и живут в этом суровом, но сильном и добром крае, за то, что им дано видеть эту красоту и мощь. Чуть отойдя от креста, Паша присвистнул: «О, да тут кто-то шаманил». На ветке дерева, почти вровень с крестом, висела какая-то зловещая штука. Она была похожа на ловца снов, иногда продающихся в сувенирных лавках, но сделана из каких-то черных и серых узловатых ниток, и форма ее напоминала паутину. И Ольгу, и Павла, как будто пробила внутренняя дрожь. Мужчина подошел к дереву, сломал ветку, на которой висела вещица, и понес к машине.

– Зачем ты это сделал? – спросила встревоженная Ольга.

– Надо это увезти отсюда.

– Зачем?

– Не знаю, но надо.

Они уже давно привыкли доверять инстинктам друг друга, поэтому Ольга промолчала.

Спуск оказался очень крутым, машина ехала «на ручнике», и если бы у Паши дрогнула рука, и ее занесло чуть в сторону, то они оказались бы в пропасти. Беня лежала в ногах у хозяйки, прикрыв лапой глаза, Ольга закусила губу, чтобы ее непроизвольно вырывающиеся вскрики, не отвлекали и не раздражали мужа. Но все закончилось благополучно, несмотря на то, что все получили приличную дозу адреналина. Паша целовал «Нивушку» в руль, Беня и Ольга обнимались друг с другом. Все были счастливы. Дальше лесная дорога вывела их к карьеру «Дайверов». На небольшой поляне стоял навес, под который кто – то притащил старый диван, около него валялась мраморная круглая плита, на которой была нарисована звезда, и выбита надпись «Хижина Сергея Романова», за грубо сколоченным столом сидел мужчина неопределенных лет в егерском костюме. Туристы, выгрузившись из машины, поздоровались с ним.

– Ты что ли Сергей Романов? – спросил Паша.

– Нет, я – сторож, – ответил мужчина.

– Эту сарайку сторожишь?

– Ну, не только ее. А вы, я смотрю с гостинцем для меня, – мужчина подошел к кузову и достал ветку, с шаманским артефактом, – где нашли?

Паша рассказал, как было дело.

– Это вас что ли полиция искала? – спросила Ольга.

– Может и меня. Ты смотри, что делают, сволочи…, – произнес он, рассматривая странную вещицу.

У мужчины в руке каким-то образом оказался огонь, хоть ни зажигалки, ни спичек у него не было. Он бросил на костровище ветку и поджег ее, как будто электросваркой. Ветка загорелась, распространяя вокруг себя невообразимое зловоние.

– Давай сюда свои руки, – обратился сторож к Паше. Он сделал какой-то пас ладонью и кисти Пашиных рук оказались в огне, но он даже не поморщился. В воздухе запахло озоном. Проведя эту процедуру, сторож решил объясниться.

– Темные все чаще нам диверсантов засылают. Сделают вот такие игрушки зловредные, и все норовят на самые высокие точки разместить, а они фонят, и жизнь людям в окрестностях отравляют. Некоторые далеко бьют, на сотни километров. Вы если еще что-нибудь такое найдете, руками старайтесь не хватать, сначала огнем вокруг обведите, зажигалкой или факелом каким-нибудь, а уж потом мне везите. Сами не жгите. Опасно.

– А где же вас искать? – спросила Ольга.

– Да здесь я буду.

– Как вас звать?

– Сторож и зовите, – буркнул мужчина, и растворился в прибрежных зарослях.

С того дня, если было свободное время и достаточное количество бензина Паша и Ольга ездили по лесам, забирались на самые высокие вершины и чего только они там не находили, и страшных кукол, и траурные ленты, и ведьмины бутылки! Паша в шутку стал называть себя «санитаром леса». Редкий раз обходился без «улова», и всегда на карьере Дайверов их ждал Сторож. Не проявляя никаких эмоций, он, молча, брал находки, уничтожал их, и скрывался в лесу. Супруги так и не узнали кто он, человек или лесной дух? Но за время своих приключений, они поняли, что не стоит задавать лишних вопросов, все, что им положено, они уже знают, а больше и не надо.

Глава 17

Настал август. Под вечер, утомленные очередными прополками и окучиваниями, Павел и Ольга сидели на ступеньках крыльца, молча глядя на невероятное разноцветное небо. Они каждый вечер в течение многих лет, наблюдали это чудо, и все равно не могли не восхищаться то серебристо – розовыми, то огненно-оранжевыми, а иногда и зеленоватыми оттенками небесных красок. Ольга всегда считала, что самое красивое на Урале – небо, и часто говорила, что если бы была художником, писала бы его бесконечно. Неожиданно оба их телефона зазвонили, причем играла одна и та же мелодия, которую они никогда не устанавливали, военная песня со словами: «Так что ж, друзья, коль наш черед, так будет сталь крепка…». Еще не читая сообщения, они все поняли. В СМС было всего несколько слов: «Аркаим, двадцать седьмого, десять утра». Завтра должен был настать их последний день. Несмотря на то, что несколько лет они знали, что это неизбежно случится, несмотря на то, что последние месяцы из-за невероятно усилившейся активности параллельных миров, они чувствовали, что этот день совсем близко, они оказались к этому не готовы. Как любой человек, знающий о том, что его ждет неизбежная смерть, они до последнего надеялись на персональное чудо, на то, что каким-то образом «пронесет», что это все не про них. Ольга, сползла с крыльца. Пошла к своим любимым розам, и рыдала там в голос. «Зачем, зачем я на это подписалась? – причитала она, – могла бы спокойно прожить еще много лет!». Паша старался сдерживаться, но глаза были тоже на мокром месте. Он провел рукой по перилам любовно сделанного крыльца, пошел вдоль дома, как будто, гладя его, деловито закрыл сарай, затопил баню. Потом, собравшись с силами, подошел к жене и жестко сказал: «Прекрати, мы сегодня – солдаты». Ольга поднялась, ей хотелось сказать: «А может мы…». Но она буквально прикусила себе язык, почувствовав во рту вкус крови. Паша позвонил матери, и как мог спокойно, попросил забрать завтра собаку и кота, потому что им нужно уехать. Больше ничего объяснять не стал, а Рая и не спросила, все-таки она была легкий человек. Ольга хотела позвонить подругам, но потом раздумала. Как им все объяснить? Да и не хотелось, чтобы они вспоминали ее плачущей и слабой. Супруги помылись в бане, оделись во все новое, заранее приготовленное, «по первому сроку», как говорят на флоте. Когда они садились в машину, раздался Бенин вой. Она всегда бурно реагировала, когда ее не брали с собой, но сейчас она просто бесновалась в закрытом доме. Собака сорвала шторы и пыталась выскочить на улицу, выбив стекло, чтобы не видеть и не слышать этого последнего акта отчаяния Паша разогнал машину до ста прямо на поселковой улице, немногочисленные прохожие в недоумении разбегались, не понимая, что происходит.

Они ехали, молча, но чем дальше они удалялись от поселка, тем лучше становилось их настроение. Оба чувствовали, что вырываются из болота, которым была их жизнь, что впереди их ждет что-то интересное. Может быть, печальное и даже страшное, но не бесконечное. Все слова ими были уже давно сказаны, и они стали петь военные и революционные песни, которых Ольга знала великое множество. К утру, одолев семьсот верст, они подъезжали к Аркаиму. Над степью поднималось малиново – красное солнце, предвещавшее знойный день, в окна врывался одуряющий запах трав. Чем ближе они приближались к горе Шаманке, тем больше видели брошенных машин. Они тоже решили дальше идти пешком. Заглушив мотор, Паша вышел из кабины, Ольга еще медлила, прощаясь со своей «Дусей», как она ласково называла ставшую такой родной машинку. Это было последнее, что царапнуло ей душу. Как только они ступили на Аркаимскую землю, их охватил какой-то неизъяснимый покой. Ольга вспомнила, что когда они были тут лет десять назад, она испытывала такие же чувства. К поляне, где всегда разбивался палаточный лагерь, со всех сторон тянулись вереницы народа. Здесь были и казаки, и башкиры, ведущие в поводу лошадей, и коми, но больше всего было обычных русских людей. Ольга и Паша видели и знакомые лица, где-то в толпе промелькнул Сторож, Боцман хмуро кивнул Ольге, Вера и Крис шли впереди них. Придя на поляну, они увидели, что кто-то жжет костры, кто-то поит лошадей в студеной воде реки Караганки, кто-то пытается ходить по лабиринтам, выложенным из камней на вершине Сопки Любви. «К чему это? – подумала Ольга, – ну, наверное, люди так пытаются себя успокоить». Неожиданно перед ними оказался отец Михаил. «О, вот и еще мои крестники прибыли!», – весело сказал он, пожимая им руки. «Ну, как настроение?» – осведомился он. «Бодрое!» – ответил Паша. «Вот и хорошо!» – подмигнул священник, собираясь идти дальше. Но тут незнакомый парень, с бритым, как у скинхеда затылком задал ему вопрос: «А что, батюшка, только мы русские, ну в смысле российские, биться будем? Или как?» «Или как, сын мой, или как, – сказал серьезно отец Михаил, – по всей планете сегодня народ в своих святых местах собирается». «Ну, мы – то выстоим, – сказал парень, – а вот америкосы…». «Дай-то Бог!» – ответил священник, и направился дальше, здороваясь направо и налево, и раздавая благословения.

Ольга с Пашей присели на берегу реки, опустив ноги в студеную воду. Вдруг из кустов выскочила Беня, встала на задние лапы и отдала честь. «Бенька! – заорал в восторге Паша, – ты оттуда? Тебе ж нельзя!» «Это людям нельзя, а мне можно», – ответила собака. Ольга сидела, потрясенная до глубины души, одно дело слышать про говорящую собаку, другое – видеть ее наяву. Тем временем Беня продолжала: «Я не одна, я с отрядом!» Из кустов выскочила дюжина собак. Половина из них были когда-то Ольгиными, остальные, видимо, жили у Паши или были им спасены. Они не могли разговаривать, как Беня, но бросились к хозяевам, как будто те, вернулись после долгой разлуки. Хозяева гладили и целовали эти родные морды, собаки пытались облизать их с ног до головы. Ольга вспомнила, что где-то читала легенду о том, что после смерти собаки ждут своих хозяев, чтобы перевести их в иной мир, и защитить от злых духов. «Охранники мои милые!» – думала она. «А где же Тимофей?» – спросил Паша. «Коты – наблюдатели, они в драки никогда не встревают, только стучат обо всем на свой Сириус, или где они там базируются, не помню», – ответила Беня.

К ним подошел невысокий кряжистый мужчина, Пашка вскочил, они пожали руки, молча глядя друг другу в глаза. «Отец», – поняла Ольга, которая не встречалась с ним и даже не видела его фотографий. Вдруг кто-то обхватил ее сзади, она обернулась и увидела Раю. «Мама? Как ты здесь оказалась?» – изумился Пашка. «На метле прилетела, – рассмеялась женщина, – неужели я бы тебя оставила здесь одного, сын». Ольга поняла, кто в их семье истинная ведьма. Паша с родителями отошел чуть в сторону, вокруг них стала образовываться группа людей. Там были и просто одетые мастеровые, и люди в телогрейках с винтовками, как будто только что вышедшие из партизанских лесов, и татарские воины в богатых доспехах. К Паше приблизился высокий, седой, но не старый еще человек, в зеленом атласном халате и белоснежной чалме. Паша знал, что часто видел его в своих снах, но пробудившись, никогда не мог вспомнить, о чем они говорили и что делали. Мужчина обратился к нему на арабском языке, ласково, называя его Сахъир. Удивительно, но Паша все понимал. Мулла призывал его проявлять милость к побежденным, он говорил так, будто был уверен в победе. Павел хотел перевести их разговор Ольге, чтобы успокоить ее, ведь если старейшина рода говорит, что они победят, значит, так и будет, но увидел, что жена со всех ног кинулась к молодой паре, стоящей неподалеку. «Мама, папа!» – Ольга неслась к ним, как в детстве, когда они приходили забирать ее из садика. Оба были удивительно молоды, и удивительно красивы. Они обнялись. Потом Ольга попала в объятия бабушки и деда, потом других родичей, некоторых она знала по фотографиям, а некоторых не видела никогда. Но над всеми ними разлилась такая удивительная атмосфера любви, взаимопонимания и всепрощения, какой Ольга не испытывала никогда в жизни. Вдруг родственники расступились, вперед вышла белая Волчица. Мех ее отливал серебром, а удивительно голубые глаза метали молнии, она приближалась к Ольге. Не доходя нескольких шагов, она прыгнула, перевернулась в воздухе, и Ольга увидела рядом с собой Анну Ивановну или сестру Анну. Она медленно подошла, заглянула Ольге в глаза, прижала ее к себе и сказала на ухо: «Враг будет разбит, Победа будет за нами! Верь!» Она достала из-за пазухи образ Богоматери, который Ольга принесла из семьдесят пятого года, и надела ей на шею. Еще несколько минут на поляне стояла суета всеобщего братания и любви. Солнце встало в зенит, и над степью разнеслось: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!» Народ начал подниматься и выстраиваться в единую цепь. Вдруг от толпы отделилась фигура и направилась к Ольге. «Ленька, братик!» – она только сейчас осознала, до какой степени ей было важно, чтобы сейчас он был здесь. Он подошел и, молча, встал рядом.

Так они стояли гигантской цепью, плечо к плечу, со своими лошадьми и собаками. С ними была сила их предков, свет построенных ими домов и посаженных садов, и слабость их детей, которых нужно было спасти, во что бы то ни стало.

Из-за горизонта на них надвигалась огромная черная туча.