Читать книгу: «Наташа», страница 3
– Даю вам два дня. Если вы за это время не выплатите все деньги за первые три месяца и не оформите пособие, как надо, я сам займусь вами. Вы меня поняли?
– Да, конечно, – кротко согласился представитель «Мостостроя».
Выйдя в коридор, он смахнул пот со лба и сказал Марии:
– Приезжайте послезавтра. Мы всё сделаем. Только больше никуда не ходите.
– Хорошо, – спокойно, почти шёпотом ответила женщина.
Удивлению и возмущению Зинаиды не было предела, когда она узнала, что сестра получила больше тысячи рублей за последние три месяца и, согласно документам, теперь на дочь будут выплачивать ежемесячно по двести пятьдесят рублей:
– Тут работаешь, работаешь, как проклятая, – негодовала сестра, – и в месяц больше ста рублей не зарабатываешь! А ей ни за что ни про что такие деньги! Вот дела, как сажа бела. Везёт же людям!
Она как бы забыла, что отца у ребёнка уже нет. И никакими пособиями это не исправишь. По молодости Зина часто и сама о себе говорила:
– Глаза у меня завидущие, руки -загребущие.
А Наташа уже немного восстановила свои силы после потери папы. Может быть, этому поспособствовал переезд в свой родной город, в свою квартиру, встречи с подругами, друзьями. Но подавать документы в школу, где училась раньше, она отказалась:
– Ты там работала и будешь, наверное, работать. А я хочу учиться, где меня никто не знает,– заявила она маме.
Девочке хотелось самостоятельности, и не желала она ощущать сочувствие преподавателей. Мария была не против. Тем более другая школа, куда хотела идти будущая пятиклассница, находилась в центре города. Совсем рядом там жила Колина двоюродная бабушка.
До начала учебного года Наташу забрали погостить в деревню папины родители. Они были довольны, что их внучка теперь снова живёт в городе и получает приличное пособие за отца. Девочке нравилось бывать в деревне у дедушки с бабушкой. Там она научилась ездить верхом на лошади, доить корову. А ещё она скучала по Пушку.
Пёсик подрос, но оставался таким же шумным, по-движным. Он не давал покоя соседским кошкам. А вот своего Мурзика не трогал. И почему-то подружился с козой. Они, видимо, поделили между собой территорию двора. Пушок считал себя главным в палисаднике, а коза была хозяйкой хоздвора. Любимым делом Милки было вскочить, как по ступенькам, с крыши на крышу хозпостроек на самый высокий сарай, приподнять правую переднюю ножку и, гордо задрав головку, наблюдать за окрестностями.
И вдруг она замечает, что Пушок вошёл в её владения и что-то там вынюхивает. Непорядок. Поворачивается коза, бьёт копытом и с победным и довольно угрожающим криком, наклонившись лбом немного набок, мчится вниз и гонится за собакой. Пушок, поджав хвост, с визгом убегает через открытую калитку в свой двор. Пробежав так метров десять, собака останавливается, и поворачивается к Милке. Та тоже останавливается, оглядывается вокруг и понимает, что это уже не её двор. Теперь Пушок рычит, бегает вокруг козы и гонит её со своей территории. Милка выскакивает в свои владения, опять пробегает метров десять, а затем поворачивается и гонит собаку. Так они могли бегать друг за другом около часа под хохот хозяев. Потом, уставшие, охрипшие, ложились отдыхать, и обязательно у калитки, бок о бок, чтобы шерсть их соприкасалась. Лежали, смотрели друг другу в глаза и засыпали. Только через калитку уже никто не мог пройти.
Пока Наташа гостила в деревне, Мария пыталась найти себе работу поближе к своему дому. В школе, где она работала раньше, вакансий учителя начальных классов не было.
– Вы знаете, – сказали ей бывшие коллеги, – в педучилище, кажется, нужен человек в отдел кадров. Сходите туда.
И тут Мария поняла, что не зря раньше не бросала работу вопреки настояниям мужа. Некоторые преподаватели педучилища были родителями её бывших учеников. Они сами пошли к директору и стали настойчиво предлагать Машину кандидатуру. Её приняли сначала инспектором отдела кадров, а спустя некоторое время назначили начальником этого отдела. Так же по совместительству предложили вести часы некоторых методик.
Всё складывалось лучшим образом. Одно Машу беспокоило – Коля постоянно был рядом. Она ощущала его всегда.
– Гони его, – советовала свекровь, – это не Коля. Он бы не приходил и не мучил тебя. К нам же он ни к кому не приходит. И будь внимательна и осторожна. Если это какая-то нечисть, то она забирает жертву с собой.
Эти слова как-то насторожили Марию.
– Ой, ты такое выдумываешь, – говорила ей мать, – такая молодая, здоровая, а мелешь какую-то чепуху.
Но с Машей стали твориться непонятные вещи. Выходит, например, она из дома, вставляет ключ в дверной замок, слышит щелчок, а потом – ещё один. И она, как в сказке, оказывается далеко от дома. С полкилометра прошла! Но как? Позади улицы, светофор. Как дороги переходила? Ничего не помнит. Сразу глядит на часы – прошло минут пять. По времени она действительно дошла до этого места, но как во сне. Марии становилось после таких моментов страшно. Помощи просить не у кого. Она понимала, что Наташа кроме неё никому не нужна. Что будет с девочкой без матери? По спине шёл холодок. Обратиться к врачу – отправят в психушку. А потом и работы совсем можно лишиться. Что делать? У неё не только отключалось сознание днём, когда она продолжала двигаться, ей стало часто не хватать воздуха. Казалось, что-то большое, мягкое и тяжёлое сидело на плечах. Маша чувствовала себя усталой, рассеянной. Она была в замешательстве.
По телевизору часто передавали выступления Кашперовского, Чумака. Люди над ними подсмеивались, но перед телевизором, то ли из-за любопытства, то ли из-за надежды на что-то, садились. Это как-то отвлекало всех от трудностей перестроечной жизни. Мария во всё это, конечно, не верила. Да и гипноз на неё никогда не действовал.
В тот раз она находилась дома одна. Голова была тяжёлой. Ноги какие-то ватные. Ощущалась огромная слабость в теле. Маша села в кресло перед телевизором, чтобы отдохнуть. Снова показывали Кашперовского, звучал монотонный голос экстрасенса. Ей всё равно, что он говорит. Нужен был его голос. Он почему-то придавал ей силы. Мария представила, что это её голос. Он исходил откуда-то изнутри и убеждал, что всё, что мешает ей жить, уходит, уходит и её муж… Силы прибывают. Дышится легко, свободно… Маша расслабилась, почти погрузилась в сон. Ей стало уютно, хорошо.
В дверь неожиданно позвонили. Это была соседка. Когда она ушла, Мария снова села в кресло, чтобы отдохнуть. Но почему-то усталость прошла.
«Ведь у меня несколько минут назад не было сил, – подумала женщина. – Что-то изменилось? Кажется, да».
На душе было спокойно. На плечи ничто не давит… Как ни странно, сниться Николай перестал. И днём она его не ощущала и не видела. Что это было? Гипноз или самовнушение? Но болезнь как рукой сняло.
Часть 3 .Новые друзья и новые приключения
В новой школе Наташе понравилось. Дружила и с девочками и с мальчиками . Многие из них жили неподалёку, и дети шумной оравой частенько возвращались после уроков домой вместе. По вечерам играли в волейбол, футбол. После окончания пятого класса дети договорились попросить своих пап и мам отправить их в близлежащий летний лагерь, который находился в двадцати километрах от города. Мария согласилась отпустить дочь. Ведь она там будет не одна, а со своей компанией. Путёвка была только на две недели и родители решили по очереди навещать ребятишек.
Лагерь находился в живописном месте на берегу Дона. Дети, уехав из дома, почувствовали себя повзрослевшими, самостоятельными. Они сразу нашли лазейку в заборе и в свободное время тайком уходили, как говорили, на свободу. Они гуляли по лесу, собирали цветы, плели веночки, иногда купались в еще прохладной воде. Ведь только начался июнь.
На этот раз девочки ушли довольно далеко от лагеря. Было жарко. Решили искупаться. Берег Дона в этом месте был высоким. Сначала над водой возвышалась круча около трех метров, а внизу намыло течением узкую песчаную полосу. Сверху было видно, что за этой площадкой снова шёл обрыв.
– Вот здорово! – воскликнула Наташа .– Да здесь можно нырять сразу с берега!
Она сбросила с себя халатик, съехала вниз на попе и сразу нырнула в быстрое течение. Вода оказалась очень холодной, и девочка , вынырнув, сразу поплыла назад. Её подруги потихоньку опускались вниз, снимали с себя одежду.
Подплыв к берегу Наташа поняла, что выбраться из воды будет непросто. Ноги дна не доставали и руки скользили по илисто-глиняному обрыву. И тут она ощутила, что пальцы ног упираются в какие-то скользкие, но прочные отверстия в склоне под водой. Ухватившись за травинку и оттолкнувшись ногами об эти странные дырочки, Наташа стала пытаться выбраться на берег. Может, ей это и не удалось бы, но девочки стали помогать. И тут она услышала истерический вопль одной из подружек :
– Змея! – орала та . – В воде змея!
Казалось, что волосы встали дыбом. Наташа и не поняла даже, как взлетела по высокой круче вверх. Девочки карабкались следом. Она машинально тащила подруг за руки.
Внизу у самой кромки воды плавала, извиваясь, полутораметровая змея. Если бы не было так страшно, то все могли бы заметить, какая она красивая. В солнечных лучах переливалось её чёрно-белое тело. Она была похожа по раскраске на шахматную доску, только головка маленькая, чёрненькая. Видимо, эта гадина не так давно кого-то проглотила, поэтому в середине казалась толстой. Она не уплывала и не ныряла. Очевидно, её вспугнула Наташа, упираясь ногами в змеиные норки, в которых были отложены яйца. Теперь змея караулила обидчиков, защищая от них своё потомство.
Из всех девочек только Наташа бросила свой халатик наверху. Остальные раздевались, опускаясь к воде. Теперь их платьица, халатики, шорты и майки лежали недалеко от змеи. Как им в одних трусиках возвращаться назад? Девочки вооружились камешками и стали бросать их в воду. Иногда даже попадали в цель. Но змея не уплывала.
– Наташ , сходи в лагерь и принеси нам одежду, – попросила Верочка,– а мы тут подождём .
До ужина оставался час. Если вовремя не вернуться , то всем, обязательно, здорово влетит.
– Я не успею. Давайте вместе пойдём, а потом я вам к изгороди притащу что-то одеть.
Так и поступили. А после ужина пришли и забрали брошенные вещи. Змеи уже не было. Больше девочки не ходили на такие прогулки.
Одноклассницы ещё долго частенько говорили об этом происшествии. А Наташа в это время вспоминала, как жутко ей было и страшно в тот момент, когда она услышала, что у неё за спиной находится змея, которая может быть уже летела вдогонку, раскрыв свою пасть для укуса. По телу снова бежали мурашки. Девочке было стыдно за свою трусость, за то, что она так боялась этих гадов. И почему она такая трусиха? Даже изображения змей на страницах книг теперь вызывали у девочки неприятные ощущения.
Осенью в школьный танцевальный коллектив делали новый набор. Желающих попасть в него было немало. Девочек не только просили повторять некоторые движения, но и предлагали пройтись по сцене, как зайчик, как лисичка, как мышка, как петух… В результате взяли только трёх. Среди них оказалась и Наташа. Танцы девочке дали многое. Изменилась походка, появилась уверенность в себе, головку держала гордо, не стеснялась взглядов окружающих. С ней стали здороваться незнакомые люди, которые видели её на сцене. Мальчики посматривали на неё с особым интересом, но Наташа этого не замечала. Она любила играть в футбол, прыгать в воду с лодки, переплывать Дон с друзьями наперегонки. В это время она боялась, что об этом узнает мама. Ведь тогда её одну Мария не будет отпускать на пляж. А ей так хотелось свободы!
На другой стороне Дона был прекрасный безлюдный пляж. Он находился на острове, который омывался старым руслом реки. Катера, баржи и теплоходы там не ходили. Течение было медленнее, вода теплее, поэтому и нравилось детворе купаться в этих местах. А ещё на золотистом рыхлом песочке они с удовольствием занимались гимнастикой : делали сальто, ходили колесом, садились на шпагат. Тело Наташи было гибким, талия тонюсенькая. Выполняя такие трюки, она ощущала необыкновенно радостное восхитительное чувство полёта. Слегка кружилась голова то ли от этих упражнений, то ли от любопытных и довольно одобрительных взглядов одноклассников.
Времена в России наступали тяжёлые. Полки в магазинах были пусты. Деньги обесценились. А те, что лежали в банке, просто заблокировали. Всё, что раньше было заработано Николаем, практически, пропало. Пособие по потере кормильца оставалось таким же, хотя цены на многие товары выросли в сто раз.
Российское оружие распродавалось, уничтожалось. Многие военные на этом делали целые состояния. Понятие «Родина» совершенно поменяло смысл. Ребята перестали стремиться в армию. Теперь защитником быть стало не модно. Куда круче выглядели бандиты, рэкетиры. Они казались надёжней в глазах молодых девчат, чем простые парни.
А Наташа из ребёнка превратилась в настоящую красавицу. Яркие большие голубые глаза с зеленоватыми прожилками, слегка волнистые пушистые длинные волосы цвета пшеницы. Волосы за лето выгорали и становились почти белыми. Реснички длинные, густые, правда, светлые. Она рано сложилась как девушка. В свои двенадцать лет выглядела на пятнадцать. Тонкая талия, высокая пухленькая грудь, длинные, стройные ноги. Кожа золотистая, гладкая.
На девочку и раньше обращали внимание, называли красавицей. Мария часто отпускала дочку в разные школьные туристические поездки по городам страны, но как-то сама поехала с ней на пару недель в семейный пансионат у моря. Летом на танцы собирались взрослые и дети. Приходила и местная молодёжь. Наташа очень любила танцевать, всегда выдумывала какие-то новые движения. Когда девочка скакала на дискотеке среди сверстников, её окружали со всех сторон местные ребята, которым было уже по восемнадцать-двадцать лет. Они хватали девочку за руки, заглядывали в лицо, мешали танцевать. Маша была в шоке. Ведь кавказцы – очень горячий народ. После танца дочь возвращалась к маме, садилась рядом, опускала голову ей на колени и отдыхала. Один за другим подходили кавалеры, приглашали девочку на медленный танец. Наташа не просто отказывала им, она грубила:
– Отстань!
– Отцепись!
– Исчезни!
Мальчики двенадцатилетнюю девочку ещё не интересовали.
– Что они ко мне пристают?! Забодали! – жаловалась она маме.
Во избежание неприятностей Маша перестала ходить с дочерью на такие мероприятия. И на школьные экскурсионные поездки больше не отпускала.
Потом были настоящие признания в любви от восьмилетнего мальчика. Он приехал со своей мамой в гости к соседям. Дети сначала просто играли вместе, но вскоре Толик начал лезть к Наташе с поцелуями. Девочке было это противно. Она отталкивала ребёнка. Взрослые ругали её:
– Он ведь маленький. Он просто с тобой играет, а ты его обижаешь!
– Он слюнявит меня! Лезет целоваться! Я с ним играть не буду! – раздражённо выкрикивала девочка-подросток.
С подружками она убегала от новоявленного ухажёра. Девочки набирали побольше камешков и, когда мальчик преследовал их, бросали в него эти маленькие булыжнички, чтобы малыш отстал. Толик отскакивал от ударов и громко кричал:
– Наташка, дура, я тебя люблю!
А перед отъездом заявил:
– Я вырасту, приеду и женюсь на тебе! А если ты на другом женишься, то я его зарэжу, себя зарэжу, тебя зарэжу! Поняла?
Он кричал это, стараясь заглянуть ей в лицо, хватал за что попало. Наташа резко отталкивала ребёнка и убегала.
Маша вела с дочерью беседы, говорила, что нельзя так грубо поступать с мальчиками, которым она будет нравиться. Отказывать нужно, но не так грубо…
– А как? – спрашивала её девочка. – Ведь они по-другому не понимают!
В школе у неё тоже стали появляться поклонники. Кто портфель её рядом тащит, кто шоколадкой угощает, кто мороженое предлагает. Девочке это стало нравиться. Но дружить с мальчиками она не желала.
Старший сын Зинаиды приехал в город поступать в педучилище. Жить хотел вместе с тётей Машей и бабушкой. Анна была категорически против:
– Пусть живёт на квартире, а к нам в гости будет ходить.
– Но ведь мальчику ежедневно нужна нормальная еда, да и присмотр,– возражала Маша,– пусть живёт с нами.
На самом деле своего первого внука Василия Анна обожала. Отказывалась от него, чтобы ввести в заблуждение свою младшую дочь. Зинаида требовала, чтобы мать выставила Марию из дома. Нужен был повод.
– Пора от Машки избавиться, – говорила она матери, – пусть уходит на квартиру, а это жильё оставим Ваське. У Машки денег много, проживёт как-нибудь. А то понравилось жить на твоей шее!
Анна сначала немного сомневалась. Ведь свою пенсию она отдавала Зиночке, а продуктами и всем необходимым её обеспечивала младшая дочь. К тому времени квартиру Анна уже приватизировала. Вернее, Мария собрала все документы и оформила жильё на мать.
– Я же пенсионерка, – объясняла Анна, – значит, будут льготы на коммунальные услуги.
На самом деле было всё равно, на кого жильё оформляется. Собственниками становятся те, кто прописан в квартире на время приватизации. Но Зинаида это во внимание не брала. Она уже представляла, как лично будет распоряжаться квартирой, собственниками которой являлись мать и Мария в равных долях. Наташа во время оформления документов была несовершеннолетней.
Василий в педучилище звёзд, как говорится, не хватал, но учился неплохо. Тем более, что его родная тётя была начальником отдела кадров в этом учебном заведении. Преподаватели относились к мальчику благосклонно. Племянник часто приводил домой одногруппников. Мария Андреевна их всегда непременно подкармливала.
Классный руководитель Василия как-то сказала Маше:
– У меня все ребята в группе в твою Наташку влюбились. Она действительно вся из себя. Как говорится, ноги от ушей.
Мальчики на самом деле с интересом посматривали на Мариину дочь и оказывали ей всяческое внимание. Но был в группе Василия лидер – Андрей. Он был старше на год однокурсников, умнее. Хотя дело было не только в этом. Какая-то энергетика была у него, которая притягивала к себе окружающих. Недавно Андрея бросила любимая – его бывшая одноклассница. Не просто бросила, а после десятого класса вышла за другого – богатого, состоятельного, намного старше неё. Паренёк переживал, в одиннадцатый класс идти отказался, поступил в педучилище. Вот тут он и обратил внимание на Наташу и попросил Васю посодействовать ему в этом амурном деле. Как говорится, клин клином вышибают.
– Не жалко, бери, – с радостью согласился Машин племянник.
Ему очень хотелось подружиться с Андреем, и путь к этой дружбе лежал через сестру. Но по своей глупости Василий рассказал тёте Маше о несчастной любви друга и о том, что парню нужны новые отношения.
– Пусть Наталья с ним повстречается. Что ей стоит? Парню нужно помочь, – сказал он Марии.
– Ты вообще думаешь, о чём говоришь? – возмущалась она. – Ты хочешь свою сестру отдать, чтобы залечить чью-то рану? Нашёл «скорую помощь»!
– Ну что тут такого? – не унимался парнишка.
– Так, – строго сказала Мария, – забудь про это навсегда. Я не позволю распоряжаться своей дочерью! И пусть твой дружок больше близко к ней не подходит.
Мария опасалась за дочь. Ведь ей было только тринадцать лет и о встречах с мальчиками ей было думать ещё очень рано. Андрей мог легко вскружить ей голову, поиграть, «залечить» свою рану и бросить. Девочка ещё ни с кем не встречалась, и портить ей жизнь Маша не даст. На всякий случай она поговорила с дочерью, обо всём ей рассказала, и та, конечно, перестала смотреть в сторону Андрея.
А он, всегда весёлый, немного блатной и самоуверенный среди однокурсников, при виде Марии превращался в кроткого ягнёнка, чтобы казаться тихим, безобидным мальчиком. Василий стал жаловаться бабушке, что из-за Наташи у него не ладятся отношения со сверстниками.
– Ладно на кого-то, но на Андрея она могла бы обратить внимание, – говорил он бабушке.
А у Анны была такая особенность – она не могла любить и понимать всех близких. У неё обязательно должен был быть один, кто ей дорог. А кто ему мешает – враг. Когда-то у неё не хватило душевных сил, чтобы полюбить свою вторую дочь. Если младшая была в чём-то лучше и удачливее Зиночки, мать злилась и начинала ненавидеть Марию. Ей хотелось всё хорошее у неё забрать на правах матери и отдать старшей дочери. И с внуками произошло то же. Ей дорог был только один – Василий. В этом случае причиной Васиных неудач стала Наташа.
– Что ей, трудно повстречаться с Васиным другом? – выговаривала она Маше.– Так и в девках засидится, и никогда замуж не выйдет!
– Мама, о чём ты говоришь? Девочке только тринадцать лет. Она ещё ребёнок. И какой он Васе друг?
– Вот и не друг из-за твоей Наташки! – не унималась Анна. – Ты с ней всё сюсюкаешься, а она давно выросла. И пусть не ставит Василию палки в колёса. А то собирайтесь и уходите отсюда. Я буду жить с Васей.
– А куда же мы пойдём? Ведь эта квартира такая же твоя, как и наша, – глядя матери в глаза, сказала Мария.
После этого разговора жить продолжали вместе, но отношения разладились. Бабушка часто придиралась к внучке по любому поводу. Говорила ей, что она с мамой тут никто. Как жандарм, следила за тем, как Наташа поддерживает чистоту в доме и порядок во дворе. Каждый день она проходила по квартире, проводила рукой по мебели, подоконникам, даже по всем уголкам – проверяла наличие пыли. И, когда замечала хоть какой-то беспорядок, поднимала шум:
– Твоя дочь лентяйка! Она ничего не делает! – кричала Анна.
– Мама, она хорошо учится, уборкой занимается. А вот Вася мог бы иногда за собой постель заправить.
– Ещё чего не хватало! Он студент! У него и так забот хватает! – продолжала ругаться Анна. – И еду ты готовишь однообразную. Надо в день готовить по пять-шесть блюд!
– Но ведь я работаю на две ставки и всех вас кормлю. В холодильниках всегда полно еды. Выбирайте и ешьте, что хотите. Я, когда дома, всегда накрываю стол, – отвечала дочь.
– А когда тебя нет, твоя Наташка не торопится меня накормить!
– Но ты же сама можешь взять, что хочешь. Ты же гулять ходишь, – говорила Маша, – порядок в доме и на улице контролируешь.
– Ты ещё мне указывать будешь, что мне делать? Я – МАТЬ! Ты уважать меня должна!
Почти каждый день в доме были подобные ссоры. Бабушке очень хотелось, чтобы Мария ругала и наказывала свою дочь:
– Вон Зина своих, чуть что – шлангом, шлангом! А ты запустила её, разбаловала!
– Во-первых, её пока ругать не за что, а во-вторых, кроме меня её и пожалеть некому. Так что ты Наташу не трогай. Мне можешь говорить, что хочешь, но её не тронь! – вступилась за дочь Маша.
Анна злилась всё сильнее. Наташа оканчивала девятый класс. Скоро выпускные экзамены. Нужно было больше заниматься уроками. Когда Вася готовился дома к занятиям, Анна требовала, чтобы все на цыпочках ходили. А Наташины уроки считала баловством. Если девочка что-то читала или писала – значит, она отлынивала от домашних дел. Так было и на этот раз. Подойдя к дому после работы, Мария услышала крики Анны:
– Вон отсюда! Вон! – Это бабушка выгоняла внучку. – Толку от вас никакого нет. Я думала, что на старости лет мне будет кому кусок хлеба поднести, поэтому и взяла вас к себе! А ей жалко было мне чай принести! Вон отсюда! Это моя квартира!
Маша была в шоке.
– Успокойтесь. Что произошло, Наташа?
Дочь плакала:
– Мама, я готовилась к экзаменам. Послезавтра сдаём математику. Я не слышала, что она просила чай. Мама, пойдём отсюда, – попросила дочь, – я так больше не могу.
– А куда? – спросила Мария.
– Я не знаю, куда, – всхлипывала девочка, – хоть на улицу. Я так больше не хочу.
Слёзы текли по щекам Наташи.
– Хорошо, – решила Мария, – забирай свои учебники, школьную форму, белый фартук. Не забудь взять платье выпускное. А я возьму документы и некоторую одежду.
Всё это время Анна ругала внучку и дочь, которые её не ценят. Ругала Николая. Он был, по её мнению, никудышным мужем и зятем. Когда-то ей щипцы поломал. Даже гвоздь нормально вытащить не мог.
– Мама, прекрати! Не смей ничего плохого говорить о моём муже! Даже если он тебе когда-то не угодил – его уже больше нет. Успокойся. Мы уйдём, – тихо сказала Маша. – БОГ тебе судья.
– Не называй меня матерью! Никогда! Я тебе больше не мать! – визжала Анна. – Убирайся вон со своей дочкой!
Маша и Наташа вышли из дома с двумя сумочками через плечо. Вечерело. Дочь пыталась хоть как-то разрядить обстановку:
– «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз», – тихо напевала она, виновато поглядывая на маму. – Хорошо, что не зима. Хоть не холодно. А куда мы пойдём?
– Давай попросимся переночевать у бабушки Мани, – как бы вслух размышляла Мария.
Бабушка Маня – родня, конечно, далёкая. Но порой чужие люди бывают родней и ближе самых родных. Хотя мужа не было уже четыре года, родственных связей с этой женщиной не теряли. Наташа то за хлебом и молоком для бабушки сбегает, то в квартире убраться поможет. Да и бабушка к правнучке относилась тепло, часто пекла для неё тортики, пирожки.
Мария Силовна приняла девочку с её мамой хорошо. За ужином предложила:
– Пока не найдёте себе квартиру, поживите у меня. Ведь Наташе выпускные экзамены сдавать. Пусть готовится спокойно. Мы её в спальню мою определим, а сами в этой комнате на диванах разместимся.
– Спасибо вам, – поблагодарила Маша, – мы постараемся вас поменьше беспокоить.
– Да беспокойте, сколько хотите. Мне приятно, что могу помочь чем-то, – говорила бабушка. – Ты, Маша, меня прости, но я знаю твою маму. Как такие люди вообще на свет родятся?
На следующий день Мария Андреевна пошла к директору педучилища. Она надеялась, что на какое-то время ей предоставят комнату в общежитии. А за лето можно будет подыскать и квартиру.
– Так. В нашем общежитии это не совсем хороший вариант. Там скоро ремонт начнётся. А вот на гидроузле я, наверное, смогу выбить для вас комнату, – пообещала директриса. – Подойдите ко мне после обеда. Да, и бутылочку коньячка и конфеты хорошие прихватите. Это мне для переговоров по этому вопросу нужно будет.
– Деньги у меня есть, – сказала Маша, – может, ещё что нужно?
– Нет, ни в коем случае. Я с ними надеюсь и так договориться под коньячок с конфетами.
Мария принесла, что требовалось, но особо ни на что не надеялась. Ведь знала, как стоит в городе квартирный вопрос. Но, к её удивлению, через два дня ей вручили ключи от комнаты в общежитии гидроузла. Это была вполне приличная комната, и ещё коридорчик с туалетом и раковиной. Кухня и душ на этаже были общие. Самое главное, что тут у них не было хозяйки, бабушки с племянником. И угождать никому не нужно было. Пока Наташа жила у Марии Силовны и сдавала выпускные экзамены, Маша сделала ремонт в комнате. Можно было переезжать. Новоселье совпало с выпускным балом. Больше всех переезду была рада Наташа. Теперь к ней могут приходить подруги, и не нужно будет бояться, что в это время бабушка начнёт ругаться. С утра пораньше Наташа с мамой заказали грузовое такси, чтобы перевезти некоторые вещи, мебель.
Анна была расстроена.
– Не выдумывайте. Возвращайтесь. Чего в семье не бывает? Люди ругаются, даже дерутся, а потом живут вместе как ни в чём не бывало, – уговаривала она.
Она не ожидала, что Машка так быстро найдёт жильё, да ещё и не съёмное. Жаль было и отдавать мебель.
– Зачем вам большой телевизор? Возьмите мой чёрно-белый. Ведь это общежитие. А два дивана зачем берёте? Ведь там комната маленькая. Вы и на одном поместитесь. А стенка вам зачем нужна? А где вы там кресла ставить будете? И холодильник большой вам не нужен…
Получалось, что все свои вещи Маша должна была оставить матери, а взять только то. что ей не нужно.
Но Наташа с мамой взяли, что хотели. Вещи перевезли, хотя расставлять их было некогда. Пора собираться на выпускной.
Несмотря на быстрые сборы, Наташа на выпускном вечере выглядела, как принцесса. Мария была рада за свою девочку. После застолья выпускники сказали своим родителям:
– Мы пойдём к Дону встречать рассвет. Только вы за нами не ходите. Мы хотим это время провести сами.
Взрослые сделали вид, что согласились. Но кто же отпустит ночью детей одних? Крадучись на расстоянии, пытаясь быть незамеченными, они шли следом за своими чадами. Но дети их заметили и резво пустились наутёк по тёмным улочкам. Долго ходили родители по набережной, видели там других выпускников, но своих так и не нашли.
Усталые, с мозолями на ногах и расстроенные, возвращались папы и мамы домой, ругая своих проказников. Пришла к общежитию и Мария, но входить в здание не стала. Решила подождать на лавочке. Уже светало. Ожидание оказалось недолгим. По мосту гидроузла шла шумная группа девочек. Издали среди них Маша увидела свою дочь и поспешила войти в подъезд. Пусть думает, что мать её не искала. Ведь девочке хотелось быть самостоятельной.
Дома Наташа, смеясь, рассказывала матери, как она с подругами сбегала от мальчиков. Те, перебрав лишнего спиртного, решили выяснить отношения с девочками. Наташе тоже стали признаваться в чувствах сразу два мальчика.
– Дураки, – говорила о них девочка. – Они сначала начали между собой ругаться, потом бороться, порвали себе рубашки… Ну, мы с девочками и убежали от них. Пусть сами разбираются.
Так закончились Наташины школьные годы. Потом она подала документы в техникум на бухгалтерское отделение. В десятый класс идти не захотела. Надоело быть просто школьницей. Лучше приобретать специальность.
В общежитии у девочки тоже сразу появились воздыхатели. Один из них, Славик, каждый день поджидал её у дверей дома, объяснялся ей в любви на глазах у окружающих, предлагал дружбу. Получив очередной отказ, говорил ей:
– Нет – это тоже ответ, но он меня не устраивает.
В отличие от одноэтажных строений города посёлок гидроузла состоял из двух десятков пятиэтажек, довольно близко расположенных друг от друга. Все жители были знакомы между собой, молодёжь дружила. Ребята горой стояли за своих, если возникали проблемы с городскими или приезжими студентами. Друзья обдирали для Славика в окрестных палисадниках красные розы – такие любила Наташа. Затем он потихоньку подходил к двери, где жила девочка, и втыкал в дверную ручку очередной букет. Славик постоянно слал ей записки, шоколадки. Он передавал их через её новых подруг, живущих на гидроузле. Иногда Наташа выходила с девочками по вечерам на улицу. Славику сразу около Наташи уступали место. Для него эти вечера были счастьем. Нередко, засыпая по ночам, девочка слышала из открытого окна третьего этажа, как он кричал внизу под смех остальной молодёжи:
– Наташа, я тебя люблю!
– Дурак, – отворачиваясь к стенке, говорила четырнадцатилетняя девочка и засыпала.
