Читать книгу: «Падение», страница 13
Глава 18. Она начинает новую жизнь
Катя лежала под одеялом, свернувшись калачиком, и тихо посапывала от удовольствия. После той бессонной ночи, когда она два часа сидела перед компьютером в поисках информации о самоубийстве, а потом решила выплакать все слёзы, запершись в ванной, она спала как убитая. А сон – один из лучших способов исцелить душу. Сегодня женщине снился отдых на сказочном Бали с Павлом Волей.
В окно бил утренний свет, ярко освещая всю комнату. От верхних и нижних соседей доносились беспокойные звуки. Кто-то кричал нечто неразборчивое, топал, громыхал чем-то. Наверно, люди опаздывали на работу. Катя старалась не обращать внимания на шум.
В дверь постучали.
Катя, как кошечка лапками, дёрнула ладонями и навострила ушки. Кого, скажите на милость, могло принести в столь ранний час? Никому не нравится, когда будят стуком в дверь, особенно если снится самый сладкий сон в жизни.
В дверь снова постучали, громко и раздражённо.
– Есть же звонок, придурки! – нашла в себе силы крикнуть Катя сонным голосом. Стук прекратился.
В голове ураганом пронеслись события последних двух суток. Скотина-муж, попавшийся на измене. Ребёнок, которого невозможно зачать из-за болезни с названием, которое она никак не могла запомнить. Крик, истерика, летающие предметы… Михаил заботливо хватает её сзади за руки и пытается сдержать. Ночная депрессия, решение подать на развод, поиски хорошей гадалки. Мама, храм, молитва, облегчение… Если дальше продолжать себя накручивать и вспоминать события, то всплывут все самые несправедливые и ужасные эпизоды прошлого. А ведь это всего лишь бесполезный хлам, который лежит в голове пыльным архивом и туманит мозги. Так сказала ей мама вчера, перед тем как приступить к чаепитию с малиновым пирогом.
Когда тебе стукнуло тридцать лет, а жизнь не задалась, то лучше оберегать рассудок от прошлого. И Катя решила: больше никаких мыслей о говнюке-муже и потерянном счастье. Мама права – человеком он оказался недостойным. Если бы захотел остаться с любимой, то хотя бы уговорил тёщу изменить принципам и позволить им усыновить детей, ведь изначально это была его идея. К сожалению, он оказался слишком слаб. Вместо того чтобы действовать во имя спасения семьи, он поднял белый флаг.
Нужно забыть его имя. Больше никакого «Виталий». Теперь она будет называть его славным именем «Господин Говнюк». И в разговорах с людьми тоже, если придётся.
Вместе с вещами Господин Говнюк унёс из дома все свои нерешённые проблемы: незакрытые кредиты, беспричинные вспышки гнева, мелочность и первые признаки импотенции. Дома впервые за долгие пять лет стало так свободно и приятно! Гигантская неоперабельная опухоль, заполонившая всё жилое пространство, внезапно исчезла сама по себе. Теперь можно ставить мебель по фен-шую, убирать валяющиеся на комоде шмотки, которые не влезали в шкафы, смотреть телевизор в любое время и вообще делать всё, что душа прикажет.
Можно пойти дальше в получении ещё большей, абсолютной свободы. Что, если уволиться с работы? Она всё равно никак не развивает, а только давит на нервы. Подруг там у неё нет, бестолковый стажёр замучил жалкими попытками пригласить на свидание. Начальница – сатана в юбке.
Решение принято.
Она будет назло всем ничего не делать, смотреть телевизор, пожирать булочки и жиреть. Из всех глупых женщин она станет самой глупой и беспросветной. Из всех жирных тёток, не помещающихся в кресло кинотеатра, она станет самой жирной. Настолько жирной, что с трудом начнет передвигаться по комнатам, а брату придется подтирать ей зад. Больше никаких страданий и слёз в подушку. Никто не посмеет бросить её, потому что бросать будет некому. Пусть весь мир расплачивается за её несчастье!
Сегодня начинается новая жизнь.
Почему бы не начать её с аппетитного малинового пирога?
Катя лениво встала с постели, потянулась. Нашла на столе заколку и стянула волосы в конский хвост. Посмотрела в зеркало на свою стройную фигуру. Скоро от этой фигуры ничего не останется. Покрутилась и так и этак – и представила, как медленно, изо дня в день, надувается воздушным шариком – вот умора-то будет!
Зашла на кухню. Поставила чайник кипятиться. Взгляд упал на пол, на осколки рамок из-под семейных фотографий. Пора избавиться от этой дряни.
Вытащила мусорное ведро, аккуратно, двумя пальцами, закинула внутрь самые крупные куски стекла. С фотографии приветливо улыбался Господин Говнюк. Катя брезгливо подобрала его и также бросила в ведро. Осталось избавиться от мелких осколков. Без пылесоса не обойтись.
Она нетерпеливо схватила со стола смартфон, надела наушники. Включила музыку, направилась в кладовую и открыла ВК. Страница почему-то не могла загрузиться, поэтому смартфон пришлось ненадолго положить в кармашек халата. Песня лилась заводная, с цыганским мотивом. «Все бабы как бабы, а моя – богиня! На каждом заборе пишу её имя», – раздирался солист. Катя слушала всё подряд, не разбирая ни жанров, ни исполнителей, и поэтому не могла определить на слух, кто же так поёт. Судя по расхлябанному голосу, это могла быть группа «Ленинград».
Катя, слегка пританцовывая, открыла дверь в кладовую и зажгла свет. Лампочка на стене ярко вспыхнула. Катя вытащила пылесос из кладовой и поставила рядом. Отвлеклась на телефон.
«Когда же ты загрузишься?»
Такое ощущение, что сеть вообще отсутствовала, потому что символ 4G сначала превратился в H+, а затем и вовсе исчез. Катя выключила свет и принялась беспорядочно тыкать пальцами в экран. Она даже не заметила, что лампочка в кладовой продолжала гореть.
Тень зашевелилась: яркий желтоватый шар медленно опускался, но Катя этого не видела, так как стояла спиной и с возмущением рассматривала экран телефона. Световой сгусток издавал низкий гул, соседи продолжали орать, но она всего этого не слышала из-за голоса Шнура в наушниках.
Шар опустился уже до уровня её головы и, издавая всё больше гула и света, угрожающе подрос. В этот момент Катя двинула ногой по двери.
ВК не загрузился.
– Хм…
Закончив с уборкой, она сняла с плиты свистящий чайник, заварила чай и открыла холодильник. Там её ожидала самая вкусная нямка, которая со стопроцентной гарантией добьёт остатки депрессии. Женщина достала малиновый торт, отрезала кусочек, положила на тарелку и отправилась в зал развлечений.
Катя занавесила шторы, присела на диван. Отхлебнула горячий чай, в предвкушении откинулась на спинку и включила телевизор. Попыталась расслабиться…
…расчленённые куски тел, которые…
Катя поперхнулась чаем, а глаза ее вспыхнули от удивления. На экране мелькали заретушированные каналом страшные кадры с места какой-то катастрофы. Тела лежали в руинах разрушенного жилого здания.
…МВД Новочеркасска подтверждает гибель пяти человек, но не все они погибли от взрывов. Двое скончались в больнице. Родственники выехали на опознание, но так же, как и все, постоянно испытывают сложности…
Катя с омерзением переключила на другой канал, но там картинка оказалась не лучше. Телевизионщики рассказывали о неизвестном парнишке, который лишился всей семьи за одну ночь.
…теперь сиротой займутся сотрудники волонтёрского центра «Свет для всех». Напомним, что накануне у маленького Егора погибли родители, и произошло это страшное событие на трассе Екатеринбург – Пермь, когда семья ехала в гости к друзьям…
Она пыталась найти хоть что-то хорошее в телевизоре, но находила только боль.
…автобус перевернулся, три человека получили ранения, двое погибли. В самом автопарке ситуация не лучше. После массового ДТП, вызванном нападением…
…мы имеем дело с силами, которые не можем в данный момент контролировать. Президент уже созывает специальную комиссию, которой предстоит решить, что делать в условиях…
…не можем точно сказать, сколько погибло человек при обрушении. Из-за погодных условий и плотных завалов подсчёт жертв обещает затянуться на…
Переключая каналы, Катя, наконец, нашла что-то хорошее. Повтор прошлогоднего выпуска «Камеди Клаб». Она сразу узнала одну из шуток и еле заметно улыбнулась. Даже понимая, что это повтор, она больше не рисковала прикасаться к кнопкам и вообще отложила пульт.
Малиновый пирог растаял во рту и помог забыть про увиденное в новостях.
Не прошло и минуты, как комнату залил яркий белый свет. Создавалось ощущение, будто солнце выглянуло из-за туч, но ведь и до этого было светло. Катя краем глаза заметила у лоджии нечто большое и яркое.
Медленно повернула голову… и не поняла, что это такое.
Она отложила тарелку, попыталась дожевать торт, встала и осторожно подошла к окну. Отдёрнула занавески. Некий пылающий жёлто-белый шар метрового диаметра неподвижно висел на улице по ту сторону лоджии, совсем близко к окну. Вокруг него интенсивно крутились потоки пыли, будто под действием невидимого вентилятора. Катя взглянула на шар, и у неё возникло стойкое и вязкое чувство, что эта штука хочет именно её. Что пришла она именно за ней и хочет её милые нежные ручки, ножки – и особенно её мысли, полные ненависти к миру.
Катя в недоумении открыла дверь на лоджию. Потоки ветра растрепали её волосы. В комнату ворвался запах озона и ещё чего-то горелого. Яркий свет ударил по глазам, поэтому пришлось зажмуриться, загородиться ладонью. Шар двинулся прямо к лоджии и остановился у москитной сетки. Сетка стала плавиться и опадать.
Катя в испуге захлопнула дверь и решила больше никогда в жизни её не открывать. Она попятилась, не отрывая глаз от аномалии, наткнулась на диван и чуть не упала.
…знаете, какой лучший подарок мужчине на двадцать третье февраля? Это когда она тебя будит такая среди ночи и говорит: «Дорогой, я уезжаю в Сибирь к маме…
В дверь снова постучали. Три мощных удара: бум, бум, бум. На этот раз Катя решила открыть, потому что происходило что-то странное, а за дверью могли находиться ответы. Она забежала в прихожую, дрожащими руками передёрнула замок, нажала на ручку. В последнюю секунду её посетили сомнения, стоит ли вообще открывать, но было уже поздно.
На пороге стоял полицейский.
Он был весь покрыт потом и пылью, тяжело дышал и будто хотел сообщить страшную новость, связанную с братом или родителями, но никак не решался выговорить. Его рубашку покрывали пятна крови – правда, мелкие.
Катя выставилась на полицейского, приоткрыв рот. Она внимательно рассматривала его, потрёпанного, и пыталась сформулировать какой-нибудь вопрос.
Мужчина глубоко вдохнул и уже хотел что-то сказать. Внезапно со стороны лестничной площадки раздался протяжный шум и поднялся страшный ветер, едва не сбивший с ног Катю. Полицейский упал и закричал: некая сила утягивала его в глубину лестничной площадки.
Катя схватилась одной рукой за дверь, чтобы не захлопнулась, другой упёрлась в стену, и это её спасло. Справа, со стороны мусоропровода, бил некий прожектор. Именно туда и тащило полицейского. Он отчаянно хватался руками за пол, сучил ногами, но ничего не мог поделать: тяга была слишком сильной. Он схватился обеими руками за угол. Немного подтянулся, бросив последний жалобный взгляд на Катю. Но непонятное жуткое нечто, находившееся за углом, не знало пощады.
Внезапно всё прекратилось. Свет погас, ураган закончился, волосы Кати успокоились и упали на плечи. Полицейский рухнул на пол за углом, так и не опустив вытянутых рук. Похоже, он потерял сознание.
«Надо помочь ему», – подумала Катя и вышла за дверь. То, что она увидела на лестничной площадке, повергло её в такой ужас, что поначалу женщина даже не смогла закричать. Всё, что осталось от полицейского – это оторванные руки. Ручейки крови медленно текли на бетонный пол. Остальное тело исчезло без следа.
Катя истошно взвыла и рванула обратно в квартиру.
Миша был прав. Следовало свалить из города ещё вчера. В панике Катя кинулась собирать вещи. Хватала только необходимое: личную сумочку, смартфон и парочку платьев.
Бело-жёлтый шар продолжал висеть с той стороны лоджии и наводить ужас. Будто само солнце спустилось из космоса, решив заглянуть в гости к Кате, и подглядывало за ней через окно.
Вторая пара обуви стояла в кладовой. Женщина уже подбегала к двери, но та вдруг взорвалась изнутри! Катя взвизгнула и зажала уши ладонями. В коридор выкинуло остатки пылесоса, разломанные деревяшки и мелкие щепки. Из кладовки вылетел ещё один огромный шар, на этот раз белый, стреляя электрическими разрядами. На стенах от молний оставались выжженные отметины.
Катя ринулась к выходу вместе с сумочкой и платьями в охапку и добралась до лестничного пролёта. Идея оказалась неудачной. Внизу, под ступеньками, у окна, она заметила разорванное пополам женское тело в луже крови и кишках.
Катя присела от ужаса. Из глаз потекли слёзы, а лицо исказилось от отчаяния. Она взвыла, бросила все вещи прямо у лестницы и побежала к лифту. Нажала трясущимися пальцами кнопку. Обернулась. Из квартиры доносились нереальные потусторонние звуки, которых не могло существовать в природе, будто у неё дома поселился злобный реактивный самолётик из преисподней.
Лифт всё не прибывал.
– НУ ЖЕ! – закричала Катя и застучала рукой по дверцам. – ДАВА-А-АЙ!
Со стороны квартиры надвигался всё тот же зловещий свет и становился всё ярче, а потусторонний вой – всё ближе. Шар появился в отражении трюмо.
Эти секунды показались Кате вечностью. Она прислонилась спиной к дверцам лифта, зажмурилась и… вспомнила о маме. Её светлое лицо. Она вспомнила, как та причитала, пугала ужасами окружающего мира и адом, куда попадают грешники. Носилась с ней, как курица с яйцом. Таскала домой всякие вкусности, заботливо укладывала спать и гладила по волосам…
И как учила молиться.
– Отче наш… Да святится имя Твоё… да пребудет царствие Твоё… хлеб наш насущный подавай нам каждый день… – язык заплетался, окончания слов проглатывались. К горлу подступал комок. Слёзы лились по щекам.
Шар вдруг вылетел из квартиры и направился к Кате. В этот момент дверцы лифта распахнулись. Катя отскочила назад, на ощупь, дрожащими руками, ткнула в первую попавшуюся кнопку. Это мог быть первый или второй этаж – уже не важно. Она упала, не выдержав приближения потустороннего объекта, упёрлась руками в пол кабины и забилась в угол.
Дверцы закрылись, лифт поехал вниз.
Глава 19. Они не скроются от нас
Влад, Арпине, Антон и Михаил медленно брели по траве вдоль шоссе. По правую руку чернел лес, а по левую тянулось столпотворение сигналящих машин и пассажирских автобусов с бодро пробивающимися сквозь весь этот замес танками. Никто не желал составить ребятам компанию. Люди направлялись в противоположную сторону. Кто-то бежал по обочине, кто-то пробирался между машин. Многие тащили на руках тяжёлые сумки или детей. Градус царившего вокруг безумия медленно повышался. Значит, густонаселённые районы близко.
Шоссе вскоре должно было перетечь в улицу Октябрьскую – одну из центральных артерий Тулы. На участке у парка она поворачивала направо, затем тянулась через весь город до центра. Теоретически от неё можно было добраться до любой точки в северной половине города, в том числе и до храма, где ребят ждал Иракли. Заблудиться на этой прямой дороге они просто не могли.
К Туле с севера подбирались мрачные тучи. Они тянулись от полуденного солнца до самого горизонта. Гремел гром, дорогу освещали слабые вспышки молний. Ребята время от времени оборачивались, чтобы проверить, не выскочит ли из этих туч что-нибудь потустороннее. Оставалось надеяться, что природа этих явлений естественна.
– Только бы она выбралась, – пробормотал Михаил, не поднимая взгляда. Друзья оглянулись, но парень этого даже не заметил, настолько погрузился в себя. – Пожалуйста… Пусть Катя не в городе… Пусть она не в городе…
Влад нагнал Арпи и поравнялся с ней. Она никак не отреагировала. Плохой знак. Влад снова почувствовал себя, как на вечеринке, когда попытался восстановить отношения. Но сейчас руки дрожали сильнее, а голова полнилась сомнениями.
– Арпи, я…
Это всё, что успел сказать Влад. Девушка сразу же ускорила шаг и вдруг свернула в сторону автомобилей. Парни остановились.
– Эй, ты чего? – спросил Антон.
Ответа не последовало. Арпи подошла к одной из машин, попавших в катастрофу. Судя по вмятине, столкновение было сильным. Задняя дверца открыта, рядом на асфальте – труп молодой женщины в луже крови. Из зажатого в руке телефона доносится детский голосок. Воображение рисовало страшные картины случившегося.
Арпи подошла к женщине, схватила за ногу и сняла её балетки. Парни недоумённо раскрыли рты, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Только недавно девушка плакала о Саше и не могла очнуться, а теперь легко управляется с трупами, чтобы поменять обувь. Она сняла свои туфли на высоком каблуке, выбросила их и примерила новую обувь. Вроде неплохо сидит. Арпи вернулась к друзьям.
– Пошли, – сказала она, даже не посмотрев на ребят.
Все переглянулись, заметив её пустой, мёртвый взгляд, и продолжили путь.
Вдалеке из леса вынырнули несколько крупных шаров. Там начало что-то взрываться. Несколько машин подкинуло в воздух. Ударная волна достигла ребят и с пугающей мощью толкнула в грудь.
– Похоже, у нас нет выбора. Придётся бежать туда, – сказал Антон.
– Ребят, – сказал Михаил, не отрываясь от жуткого зрелища. – Если это последний день нашей жизни, то просто знайте, что я люблю вас.
– Рано сдаёшься, – сказал Влад.
Друзья добрались до места, где появился шар. Он, как и все предыдущие, переливался жёлто-красным, метал молнии и изрыгал звуки. Проблема заключалась в том, что он висел на одном месте и взрывался через каждые пять секунд. Слева среди машин кружили непредсказуемые мелкие шары, а справа парк ограждала непроходимая бетонная стена.
Вокруг бегали люди, что-то кричали и махали руками. Но на них никто не смотрел.
Чтобы пробраться сквозь шар, следовало рассчитать время. Первым пошёл Влад. Он дождался очередного взрыва и просто кинулся вперед. Он проскочил достаточно легко, и следующий взрыв не причинил ему вреда.
Антон и Михаил также проскочили, но сильно волновались и долго решались. По окончании спринта каждый из них победоносно вскинул руки.
Проблемы начались у Арпине. Она уже хотела побежать, но шарик внезапно взорвался – уже через секунду после предыдущего взрыва. Теперь он взрывался непредсказуемо: то через секунду, то через шесть, то через две. Уповать приходилось только на везение.
«Пусть всё получится, пусть всё получится, пусть всё получится», – тихонько шептала себе под нос Арпи. Друзья сигналили ей с другой стороны и что-то кричали.
Взрыв.
Рывок…
Шар не взорвался. Вместо этого он двинулся к Арпи. Влад не растерялся и схватил подругу за руку, а потом они вчетвером рванули вперёд. Существо гналось за ними недолго. Оно не стало взрываться и почему-то устало развернулось к надвигающейся грозе.
Ребята в панике бежали к центру города. После такого испытания останавливаться казалось самоубийством.
***
Седовласый мужчина стоял у памятника недалеко от входа в парк. Он раскинул руки, призывая разъярённый огненный шар. Позади существа на коленях стояла молодая девушка, перепуганная до смерти.
– Не трогай мою дочь, ты, засранец! – истошно кричал мужчина. – Она ни в чём не виновата! Забери лучше меня! Эй, слышишь? – Отец подобрал с земли бетонные обломки и бросил их прямо в шар. Один обломок пролетел насквозь, другой по кривой отлетел в сторону.
Девушка всхлипывала и, кажется, собиралась умирать. Шар медленно и решительно приближался к ней. Ни малейшего намёка на то, что он передумает.
Справа пробегал случайный парень лет двадцати. Отец внезапно набросился на него и попытался остановить, схватив за руку. Достал из кармана раскладной нож и с яростью ударил им парня в грудь. Бедняга завалился на бок, забился в конвульсиях и через несколько секунд замер. По асфальту медленно растекалась лужа яркой артериальной крови. Грешник отбросил нож и победоносно расставил руки, будто добиваясь признания своего поступка у высших сил.
Шар издал короткий удивлённый лязг и ринулся на отца. Тот закрыл глаза.
Изнутри, прямо из центра шара, высунулись два огромных трёхпалых запястья. Их чёрная хитиновая чешуя блестела от яркого света. Когти были толстыми и настолько длинными, что могли пронзить человека насквозь. Существо обхватило мужчину, словно любимую игрушку, приподняло над землёй и легко, не прилагая усилий, разделило на два куска. Кишки шлепнулись на асфальт.
Лапы подождали, когда стекут внутренности, и затянули обе половинки тела внутрь портала. Шар помутнел, сжался и окончательно погас, напоследок потревожив уличную пыль дуновением воздуха.
Девушка, не шелохнувшись, стояла и не могла отвести взгляда от умирающего парня и останков отца.
Мимо пробежали четыре студента.
***
Влад вёл беглецов.
По улице в направлении центра пронеслось несколько пафосных машин с откидным верхом. Внутри сидели агрессивные ребята с автоматами и палили друг в друга. Шторм преследовал их с самого горизонта, с севера. Облако из ярких шаров неслось вдогонку. Слишком много.
– Из-за этих придурков нас всех порешат! – закричал Михаил.
Они ускорили бег. Это уже было не просто желание как можно скорее добраться до храма. Теперь они убегали от злобной толпы демонов. Один из шаров отбился от своей стаи и ринулся за студентами. Он не отставал, действуя на нервы.
– ЗА КЕМ ИЗ НАС ОН ГОНИТСЯ?! – крикнул Влад.
– Я НЕ ЗНАЮ!!! – заорал в ответ Антон.
Мост через железную дорогу оказался самым безопасным участком. Надоедливый шар отстал, уменьшился и исчез. Ребята задыхались от безостановочного спринта, но от него зависела их жизнь. Они старались не смотреть по сторонам, но, если бы оглянулись вокруг, то увидели бы горящие автомобили, куски тел и возникающие то там, то сям шары. Перевёрнутый состав на железнодорожных путях. Сзади чернела туча, а новые шары все появлялись из адского портала в небесах, обрамленного электрическими дугами.
Впереди показалось облако пыли и массивные бетонные обломки с металлической арматурой. Они перегородили всю улицу. Возможно, это были остатки рухнувшего дома. Откуда-то доносились жалобные стоны. Кто-то звал близких или просил о помощи.
Антон вырвался вперёд. Он аккуратно перепрыгивал обломки, стараясь не переломать ноги. Слева раздался металлический визг, и вдруг прямо у него перед носом пролетел человек. Его руки и ноги ударялись о бетонные стержни и выворачивались под чудовищными углами. Оставалось надеяться, что бедняга умер ещё до броска.
Разрушенное здание осталось позади. Улица была свободна от пробок и перевёрнутых машин. Зато не свободна от шаров. Один из них плавал у электрических проводов и двигал их. Провода обрывались, разбрасывали искры и беспорядочно извивались, напоминая змей.
– Где Иракли?! – закричал Михаил.
– Просто следуйте за мной! – ответил Антон.
В небе пролетело три истребителя. Военная техника встречалась всё чаще. У Арпине перед глазами вспыхнули картины прошлого. Родные земли, карабахский конфликт, звуки падающих бомб… сейчас всё гораздо хуже.
Прогремел оглушительный взрыв. Его создал вовсе не демонический шар, а армейский танк, который в этот самый шар целился. Снаряд достиг существа, но пролетел сквозь него и попал в фасад жилого здания. Гусеницы боевой машины пришли в движение, и она двинулась назад.
Ребята пригнулись и побежали через дорогу, к большому скверу. На его территории как раз и стоял величественный храм из тёмно-оранжевого кирпича – их цель. Каждый испытал облегчение, представив, как спасается внутри убежища вместе с Иракли.
В сквере обнаружилось много чего, что сильно давило на эмоции. Ухоженные цветочные клумбы, забрызганные кровью детские рисунки на асфальте, разгромленные торговые точки с фруктами и фаст-фудом, окровавленные трупы, изуродованные части тел. Скромные ёлочки, обмотанные гирляндами из чьих-то внутренностей. И, если на улице трупы встречались достаточно редко, то у храма их валялось подозрительно много. Рядом с некоторыми телами лежали автоматические винтовки и пистолеты.
– Стойте! – крикнул Михаил.
Все остановились и прислушались. Вдалеке раздавались короткие хлопки, напоминающие выстрелы.
Михаил подошёл к трупу в полицейской форме и подобрал пистолет ТТ. Затем, удерживая ствол двумя руками, молодой человек повёл друзей через полуразрушенные ворота. Решётка, которая прежде служила входом в церковный двор, валялась, исковерканная, неподалёку.
На дорожке в неестественной позе развалился труп бритоголового мужчины с простреленной головой. Рядом лицом вниз лежал неподвижно ребёнок – девочка, лет девяти. Странная деталь сбивала с толку: девочка была примотана за шею к поясу мужчины. Примотана не верёвкой. Цепью.
Арпине отвернулась и издала сдавленный писк.
– Это что за херня? – удивился Влад.
– Понятия не имею, – сказал Михаил и повёл команду дальше.
Вход находился с левой стороны. Но, стоило ребятам попытаться войти, как на них тут же наставил пистолет некий грязный усатый мужчина в пиджаке и спортивном трико.
– Ни с места! С… стрелять б… буду!
Михаил резко остановился и поднял руки. Остальные встали, раскрыв рты.
Незнакомец заметно нервничал и запинался едва ли не после каждого слова. В его глазах можно было заметить сожаление. Он стоял в луже крови, затопившей всё крыльцо.
– Ещё шаг, и… и я вас всех п…п…перестреляю, клянусь Господом Богом!
– Мужик, ты чего? – спросил Михаил, с трудом переводя дыхание. – Притормози… Где Иракли?
– Эй! – донеслось из глубины коридора. – Это наши!
Через пару мгновений на свет вышел их общий знакомый. Весь грязный, взъерошенный и потный. На лбу – полоска засохшей крови. На ремешке через плечо – автомат Калашникова. Иракли схватил мужчину за дрожащие руки, держащие пистолет, и, надавив, опустил их.
– Быстрее! Внутрь! – скомандовал грузин, яростными жестами призывая друзей входить.
Ребята, хлюпая кроссовками по свежей крови, забежали внутрь. Влад вбежал последним и услышал, как снаружи о стену шмальнуло несколько пуль.
***
Внутри храм больше напоминал военный госпиталь, чем священное место. Весь кафельный пол покрылся кровавыми следами. Отовсюду доносились душераздирающие стоны, крики детей и младенцев. У стен прямо на полу лежали раненые. Им оказывали медицинскую помощь сёстры милосердия и случайные люди. Кто-то молился сквозь слёзы.
«ОСТАНОВИТЕ ЭТОТ УЖАС, КТО-НИБУДЬ!!!» – мысль эта пронеслась одновременно у всех студентов. И это то самое безопасное место, до которого они так мечтали добраться и спокойно перевести дух?
Иракли и мужчина в пиджаке завели гостей в алтарь. Ничего не объясняя, грузин подбежал к какому-то металлическому ящику, открыл его и достал оружие. Влад получил автомат Калашникова, а Антон – пистолет ТТ.
– Стоп, стоп, стоп, – затараторил Антон. – Ты же говорил, что здесь безопасно.
– Блин, а вы как хотели? – развёл руками Иракли. – Думали, вы одни ломитесь в самое безопасное место в городе?
На несколько мгновений сознание Влада отключилось. Весь его опыт перестрелок ограничивался парочкой пейнтбольных матчей. Вручить ему автомат – всё равно что дать смартфон представителю африканского племени. Да и модель Калашникова попалась продвинутая: не классическая с оранжевым прикладом, а полностью чёрная.
Влад осторожно перекинул оружие через плечо и огляделся. Это был первый случай в его жизни, когда в голове не выполнялось никаких «подсознательных программ».
Мужчина в пиджаке отделился от группы, подбежал к разбитому витражу, прицелился и сделал несколько выстрелов. Куда и в кого он стрелял, разобрать они не смогли.
К Иракли подошёл бойкий молодой парень в форме ОМОНа. В руках он держал автоматическую винтовку.
– Докладываю! Ещё две цели уничтожено. Одну съел шар. Прицепов с ними не было.
– Отлично! Тыл прикрой! – приказал Иракли.
– Есть! – парень вздёрнул затвор и отправился в сторону выхода.
Иракли обратился к шокированной Арпине, бесцеремонно ткнув в неё пальцем.
– Ты! Окажи помощь раненым! А вы… – грузин повернулся к остальным парням. – Короче, защищайте храм! Осталось всего двух мудаков завалить. Они ходят снаружи с живыми прицепами, пытаются ворваться внутрь и убить всех.
– С чем ходят? – осторожно спросил Антон.
– Увидите.
Друзья замерли. Сложно было поверить в то, что происходит.
– НУ-ВЫ-ЧЕ-ГО?! – агрессивно выпалил грузин.
– Понимаешь, – сказал Антон, – нас ведь шары убьют за такое.
– Дружбан… Оглянись вокруг! – Иракли размашистым жестом обвел алтарь. – Скажи мне, что ты видишь? Скольким раненым оказывается помощь… Сколько женщин и детей получили убежище… Мы за добро! Пушки в зубы – и вперёд.
После недолгих раздумий Антон взглянул Михаилу в глаза и кивнул. Тот кивнул в ответ. Оба ринулись к разбитым витражам. Влад побежал следом.
Арпине некоторое время прислушивалась к стонам раненых, крикам детей… и просто доверилась волонтёрским инстинктам. Подбежала к бабушке и дедушке, которые пытались успокоить внучку. Девочке на вид было лет десять, и она постоянно плакала. Её ножку облегал бинт с пятнышком крови. Арпине опустилась на колени и обняла девочку: «Всё будет хорошо, милая… Всё будет хорошо. Я с тобой». Старики одобрительно взглянули на Арпине.
Влад прятался с автоматом за стеной под разбитым витражом и все никак не решался сделать первый заход на передовую. Михаил же активно участвовал в перестрелке: осторожно выглядывал из проёма, палил по цели и прятался обратно. Видимо, армейские навыки не потерялись.
Антон занял позицию один, у соседнего окна. Во время стрельбы он не мог сдержать эмоций и частенько матерился, не обращая внимания на детей у иконостаса.
Иракли вместе с мужчиной в пиджаке вёл стрельбу из противоположного окна.
Наконец Владу надоело наблюдать за друзьями. Он несколько раз вдохнул-выдохнул и поднялся. Высунулся из проёма. Прицелился. Мушку автомата водило из стороны в сторону: Влада трясло так, будто он выпил сто кружек кофе за один раз.
Он постарался оценить обстановку. Вдалеке незнакомый бритоголовый мужчина с пистолетом – очевидно, бандит, – чуть пригнувшись, бежал под прикрытие перевёрнутой машины. За ним бежал ребёнок, мальчик лет восьми. Его короткой цепью примотали за шею к поясу бандита, и у паренька не было выбора, кроме как следовать за своим мучителем. Наверное, именно о таких «живых прицепах» и предупреждал Иракли.
Влад прицелился, нажал на курок… но выстрела не последовало. Бандит успел скрыться за машиной и грубо притянул к себе ребёнка, как какую-то собачонку. Влад опустился обратно и крикнул Михаилу, перезаряжавшему свое оружие:
– Не работает!
– Что?
– Не стреляет!
– С предохранителя сними!
– Как?!
– Защёлку справа подвинь! Прямо над указательным пальцем у тебя!
Влад трясущейся рукой нащупал на корпусе предохранитель и перещёлкнул его. Чтобы снова высунуться из окна, ему пришлось успокоиться: закрыть глаза и выполнить несколько дыхательных упражнений, которым он научился на занятиях медитацией.
