Читать книгу: «Из серии «Зеркала». Книга 2. Основание», страница 4
Шаг тринацатый
28
Картель, разумеется, назначил ему выкуп за Кардона, но у Джиа были скоплены кое-какие средства, что-то одолжили друзья, ему даже не пришлось беспокоить Остена.
– Тебе надо уехать, – безапелляционно заявил он присмиревшему брату.
– Ты не хотел бы узнать что-нибудь о матери… или сестре? Как мы жили? – накануне отъезда робко спросил его Кардон.
– Я двадцать лет прекрасно обходился без этих знаний.
Но парню хотелось выговориться.
– В доме всем заправляла мать.
– О-о-о, – нейтрально протянул Джиа. – Это она умела, насколько я помню, а помню, я, правда, плохо.
– Почему мы не общались? Ты мог бы тайком приезжать.
«И этот туда же…»
Джиа зажмурился и мысленно представил себе метлу. Топ-топ, прочь-прочь…. Выметай сор из головы. Самое ценное – в чемодан, под замок и подальше в угол. Пусть полежит там.
И никаких крепостей, никаких замков. Если отец почувствует, что он что-то скрывает, возводит стену, весь сегодняшний день будет прожит напрасно. Поэтому никаких стен, башен, контрольно-пропускных пунктов. Если хочет, пусть придет и смотрит. Открытость – вот лучшая его защита. Никому в голову не придет стучать в ворота, которых нет. Нет даже калитки для ворот. Ровное поле. Луг. Лес вдалеке.
Джиа почувствовал, что засыпает, радовался, что сон пришел так легко. Сквозь накатывающуюся дрему он слышал, как шептались между собой родители.
– Будь с ним терпимее, – умоляла мужа Марри. – Он очень помог мне, пока мы были одни. Возможно, приобрел пару дурных привычек. Курение…. Но я уверена, что это несерьезно. Просто такой возраст, и я не могла уделять ему достаточно внимания.
– Поговорим об этом завтра, – буркнул в ответ Краур. Он еще не решил, стоит ли говорить жене…
…
«Джиа, ты… Как ты мог?!.»
…
«Остен. Ты разрушил нашу семью…»
Он открыл глаза и зло уставился на брата.
– Я хотел поскорее забыть все, разве непонятно? Я был подростком, и я любил отца. Временами он был деспотом, под началом которого жить было трудно, но и без него мне тоже трудно было жить… Я был плоть от его плоти, и он понимал меня, как не могла понять мать. Она была всего лишь человек.
Подбирая слова для Кардона, Джиа лихорадочно думал о том, как ему сбить брата с семейной темы, заставит заинтересоваться собой, а не семьей, которой никогда и не было.
«Движение должно приносить пользу».
«Если убиваешь – убивай всех».
«В этом мире у тебя нет друзей, кроме тебя самого…»
«Верность важнее закона, важнее любви, важнее жизни…»
Он приподнял завесу перед лицом брата.
– Прости, но мы все в прошлом наломали немало дров, и это не то место, куда хотелось возвращаться: ни мне, ни нашей матери. Отрицать очевидное бессмысленно.
Кто мог подумать, что Остен переживет Марри.
«У тебя были на него большие планы, мама? Как мне понять, что ты хотела?»
29
Джиа внимательно присматривал за братом. Возможно, следовало ускориться в реализации задуманного: Кардон слишком быстро становился сильнее. Джиа не хотел, чтобы брат пережил комплекс Бога.
30
Его единственным желанием в последние дни было выспаться. Ему снились кошмары. И в этих кошмарах он раз за разом решал цену молчания.
– Вы думаете, правосудие восторжествует?
– Правосудие? Убийство не может быть правосудием.
Во сне он каждый раз снова и снова был мальчиком и опять стоял в том злополучном суде и искал взглядом Марри. Но матери там не было.
– Мальчик получил шанс на нормальную жизнь. Мне этого достаточно, – успел он уловить конец фразы своего бывшего следователя.
– Господин судья, это не имеет отношения к делу, – автоматически возразил прокурор.
– Принято.
Зря он не выпил на ночь. После тяжелой работы только га помогало ему бороться с видениями. С самого детства он терпеть не мог своих снов. Они говорили ему то, что он хотел избежать.
31
Провокация. Они устроили своим врагам провокацию, и те, поддавшись на искушение легким движением избавиться и от новоиспеченной королевы, и от ее детей, напали первыми, развязав королю руки.
– Сегодня я вырезал целый род для тебя, отец.
Позыв рвоты встряхнул Джиа с постели. Он надеялся, что эта часть сна принадлежала только ему. Он выкрал ненужное воспоминание из головы Кардона.
– Спи спокойно, брат, – поправил он меньшо́му одеяло. – Все, что случилось до твоего рождения, тебя не касается. Не суй свой нос в чужое прошлое, малыш.
Он легонько ударил брата по носу, тот заворчал во сне и отвернул голову.
«Как Сарра», – вспомнилось Джиа. Когда у матери были ночные смены в магазине, он оставался сидеть с сестрой, укладывал ее спать.
«Ох уж мне эти телепаты», – подумал он, огорченно, бросив взгляд на брата. Если правда, что дар просыпается еще в утробе матери, а тогда Марри не давала сыну таблеток…
Джиа вышел на кухню, открыл шкафчик, достал из него полученный накануне пакет. Привет от Остена. Задумчиво покрутил в руках пузырек с таблетками.
Имеет ли он право продолжать то, что делала мать? Нужны ли Кардону способности, с которыми тот не умел жить?
Кровь. Кровь была всюду.
«Нельзя победить, не потеряв ни одного солдата», – успокоил сына король.
Но разве он печалился по солдатам?
32
Кардон долго ворочался, не мог заснуть. Ему чудилось: в их квартире водопад. В конце концов, он не выдержал и решил проверить.
Когда он зашел в ванную…
–Что с тобой, Джиа?
– Иди спать. Со мной все в порядке. Просто пошла носом кровь, никак не могу остановить. Принеси мне льда, пожалуйста, и налей стаканчик га.
– Ты уверен?
– И оставь бутылку рядом.
Он сказал это тоном, не терпящим возражений. А наутро все пошло по-старому. Кардон было противно видеть брата таким…
33
– Тебя за смертью посылать?!. Не видишь, мне плохо.
– Ты перепил, – сурово выговорил Кардон брату, убедившись, что тот приходит в себя.
– Да ты что?!.
Кардон вдруг вспомнил, как они познакомились. Насмешливый прищур в толпе. Джиа был единственным, кто не жалел его, сидящего в коляске.
– Сейчас ты очень похож на отца, наверное. Вот этот уничтожающий взгляд.
– Слушай, Кардон, без обид. Но сегодня я хочу обойтись без биологических братьев под моей крышей.
Джиа тяжело потер лоб ладонью.
– Ты горишь, – обеспокоенно заметил Кардон, – И шатаешься.
– Это усталость и га, – отмахнулся брат.
– Зачем ты так? – обиделся Кардон. – Я понимаю, что причиняю тебе неудобства, но ты… Ты намеренно унижаешь меня. Раз за разом.
Джиа хотел ответить на выпад брата что-нибудь остроумное, но не смог.
– Пожалуйста, уйди, – прохрипел он, хватаясь рукой за косяк. – Мне начинает изменять мое чувство юмора. А это плохо.
Утро у Джиа было на редкость паршивым.
Не стоило ему вчера столько пить.
Шаг четырнадцатый
34
– Зачем мне шутить с теми, кто может убить меня, леди? Я говорю откровенно. Вы – люди – счастливцы… Ты многое отнимаешь у своих детей. Знаешь, в каком мире мы живем? Плотоядные, обремененные человеческой моралью. Спроси своего мужа, он знает.
Лора побледнела, осознав, что все слухи о том, как Валерна стал верховным королем, правда, но быстро взяла себя в руки.
– Ради рода…
– Бросьте, – гневно перебил мачеху Краур. – У Альфы нет рода. Род начинается с него. Он может стереть любого из тех, кто вышел из его лона в любой момент, и начать заново. 50 оттенков белого, 50 оттенков черного – это для людей. Игра во всемогущество убивает таких, как ты и твой сын. В моем мире нет другого цвета, кроме серого. Все возможно.
– Ты идеализируешь нас, людей, – возразила принцу Лора. – МЫ тоже не безгрешны.
– Положим. Но вы можете жить, не взяв противника за горло, а мы – нет. Мы купаемся в крови и пьем кровь, по-другому у нас не может быть, по-другому для нас всего лишь игра, временное перемирие, заканчивающееся большой жаждой и кровью, а у вас – может. Вы – люди, и ваш дар – выбирать между светом и тьмой. Вы можете жить на свету, не убивая. А у нас нет такого выбора. То, что вы видите – дворцы, правила приличия, ритуалы – это всего лишь ширма. Мы стараемся таким образом защититься от правды, продлить себе жизнь, не проводить слишком много времени во тьме. Тьма – это тяжело. «Резвиться» – ты даже не представляешь, что такое резвиться…
Лора оставила без внимания бесцеремонный переход Краура на ты.
– Когда мы резвимся, мы теряем сознание и убиваем, пока не убьют нас. Этого ты хочешь для своего сына? Такой силы?
– И последнее, – добавил Краур, оборачиваясь уже в дверях. – Когда будите принимать решение, вспомните: мой отец ненавидит людей. Он не даст им право выбора, кем быть. Так что решать тебе.
Джиа позволил себе еще раз залезть в голову брата. Ему нужно было посеять в сознании Кардона одну мысль.
35
– Как он мог?!. Он купил ЕЕ для меня, словно я какое-то животное, которое следовало приручить!..
Джиа надеялся, что возмущение Кардона не помешает тому успеть на свой рейс: уходя, брат оставил все вещи и деньги, но захватил билет с собой. Кое-чему он все же успел научиться самостоятельно.
36
– Иногда мне кажется, что я прожил тринадцать жизней…
Незнакомая девушка слушала его пьяный лепет днем в баре, и Кардон вдруг захотел произвести на нее впечатление.
– Я не намерен тратить свою жизнь впустую. Не знаю, с чего он так решил. Я молод – и готов работать. Семья – это важно, но я не хочу откладывать свою жизнь на потом.
Незнакомка кивала, и Кардон чувствовал, как по телу разливается одобрение: она понимала его.
– Это слишком мелко, даже примитивно. Нет, хуже. Возможно, я в самом деле не знаю, как хочу жить, но я знаю, что не хочу закончить, как мои родители, как брат. Осесть… Успокоиться… Спиться… Ты понимаешь…
Она согласно кивнула.
– Я тоже не совсем такая, как все, но считаю, что судьбы можно избежать.
– Вот именно! – ухватился за подсказку Кардон. – Я сказал ему тоже, почти теми же словами! Мы сами строим свою судьбу! А он засел среди подушек на пыльном диване и погряз в прошлом. А я не хочу… Я не буду жить так. Пока молод, я намерен попробовать все.
– Действительно все? – забеспокоилась Она.
– Хочу жить интересно. Потом это проходит…
– У многих, – поддержала Она его.
Кардон расслабился.
– Не хочу дожить до этого. Откладывать жизнь на потом.
Она улыбнулась.
– Этого можно избежать.
«Ты ненастоящий! Все это!» – бросил он обвинения в лицо брату, когда тот показал ему…
… что пил слегка подкрашенную спиртным воду
… что без спроса лазил по ег сноам…
что…
«Наигранно, – невозмутимо ответил Джиа. – Я не принимаю на кассе фальшивых чувств. Мои привычки стоят дорого».
Кардон не сразу понял.
«Ты играл у меня на нервах, чтобы питаться?!.»
«Пару тысяч кредитов – и ген эмпатии у тебя в руках. Полезная штука для профессионального игрока. К тому же за меня заплатили…»
Кардону показалось или в тоне Джиа мелькнула насмешка?..
«Ты крепко спал, сладко ел, имел я право немного воспользоваться сложившимися обстоятельствами? Почему только ты должен получать все?»
Зависть и злость. Кардон не узнавал старшего брата. Оказывается, все это время Джиа ненавидел его.
«Ты мог бы попросить барышню задержаться подольше и сделать нам завтрак. Надоели полуфабрикаты. За цену, которую я заплатил за нее…»
«Прекрати!..»
Незнакомка осторожно пододвинулась ближе и положила свою руку ему на локоть.
– Не надо. В каждой семье не без урода.
– Он обвинил меня в отсутствии чувства юмора, – всхлипнул Кардон. – Причем здесь чувство юмора?!.
Кошмары Джиа. Не одному Кардону снились кошмары, которые он плохо экранировал.
Кровь. Кровь была всюду.
«Нельзя победить, не потеряв ни одного солдата», – успокоил сына Краур.
Но разве он печалился по солдатам?
За ночь он вырезал целый род.
– Не надо, – повторила ему незнакомка. – Ты знаешь…
Она испуганно замерла, словно решаясь: выдать ли сокровенное?..
– Я думаю, такие, как он – все они – с какого-то момента перестают что-либо чувствовать по-настоящему. Я прошла через это. Моя мать…
Она судорожно вздохнула.
– Я где-то читала, что, если постоянно использовать свою силу, чувства притупляются, как старые инструменты, и становятся непригодными для тебя. И ты начинаешь приносить вред тем, кто был дорог. Я не хочу такой жизни.
– Но я такой же, как он, – растерянно посмотрел на нее Кардон. – И…
– А я – как моя мать. Но ты сам сказал: мы можем не повторять чужую судьбу. Я не знаю, возможно, это прозвучит глупо, но я записалась на операцию… Я хочу выключить ее гены.
Шаг пятнадцатый
37
– Я пришел забрать свои вещи. Не хочу, чтобы что-то оставалось от меня здесь.
Джиа насмешливо прищурился.
– Ты ведешь себя как мультяшный герой. На твоем месте я бы попытался набить обманщику морду.
– Зачем? Мы же взрослые люди, – Кардон решил, что ни за что на свете больше не поддастся на провокации брата.
– Я опаздываю. Меня ждут.
– Хорошо, что не придется выкидывать твой хлам из дома.
– Не беспокойся. Я сумею превратить благодарность за временный приют во что-то более конкретное и оплачу все счета. Когда заработаю.
38
– Читай, читай. Ну что, нравится?
Джиа поймал брата за чтением своего дневника.
– Но он же чуть живьем тебя не закопал…
– Перед таким и отвечать не стыдно…
Краур не понимал, почему Джиа защищает их родного отца.
39
– Близнецы. Двое мальчишек.
– Это точно? – спросил король.
Главный жрец негодующе развел руками: разве он позволял себе усомниться в могуществе короля. Каждому свое. Матери были его епархией.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
Валерна повернулся к старшему сыну. Кардон с тоской посмотрел на отца.
– Только не храм, – просяще произнес он. – Эти безумные жрицы сведут меня с ума.
Король слегка приподнял кончики губ. Он давно подозревал, что его сын не соблюдает запрета на внебрачные связи.
– Предпочитаешь заточение или ссылку?
– Это так необходимо, отец?
Король вопросительно повернулся в сторону главного жрица, снимая с себя ответственность за происходящее.
– Учитывая обстоятельства, – многозначно произнес тот. – И в самые лучшие времена старшие сыновья удалялись из замка на время беременности и родов королевы-матери.
– Ты слышал? – развел руками Варга. – Мои щенята стоят дорого. Я не могу рисковать.
– Я больше не твой сын?
40
«Знаешь, папа, ты выиграл. Не надо так больше. Мне следовало выбрать семью. Прости, что ошибся в первый раз».
Джиа наклонился и положил цветок на камень.
«Я знаю, второго шанса у меня не будет…»
Джиа молча смотрел, как брат собирал последние вещи, как, следуя старой традиции, присел на краешек дивана.
«Вежливый сукин сын…»
Уткнувшись в грязный ковер, Кардон вспомнил, как на вторые или третьи сутки после его приезда у Джиа пошла носом кровь; и она никак не останавливалась: брат выглядел таким беспомощным…
– Это тоже была ложь?
– Не стоит вешать на меня всех собак, – покачал головой Джиа. – Справедливость восторжествует, и правый суд после моей смерти… – Он споткнулся и снова покачал головой. – Ты же понимаешь, что я не могу во все это верить, брат?
Кардон понимал.
– Я старался не делать ничего плохого. Просто тренировался – и тренировал тебя. Как мог. Я не умею жить по-другому… Я не знаю, как можно жить по-другому таким, как мы. Прости…
– Ладно. Ты заботился обо мне, как умел. Как биологический брат ты ничего, но мы с тобой разные люди.
– Согласен, – стиснув зубы, протянул брату руку Джиа. – Мир?
Кардон на мгновение замешкался, но все же подал свою в ответ.
– Ты вырос, когда убил отца, я – когда умерла мать… и Сарра.
Он коснулся груди, показывая, что ему до сих пор больно было вспоминать об этом.
– В общем-то ты прав, семья не определяет, как будет жить человек. Родители, генетика, воспитание…. С определенного возраста сейчас можно изменить все. Но если я останусь с тобой, я боюсь… Извини…
Джиа молча согласился.
– Сейчас ты очень похож на отца. У него был тот же свободолюбивый нрав.
– Я не стану похожим ни на него, ни на тебя!
–Удачи.
Они снова пожали руки. На этот раз на прощание.
41
Лиа – так звали его спасительницу – посоветовала Кардону простить брата.
– Он не чужой тебе человек. Просто по-другому он не умеет…
– Не защищай его, – вначале обиженно насупился Кардон. – Он и не пробует.
– Просто жизнь его кончена, разве ты не видишь?
Она отстранилась от него и удивленно развела руками, потом снова загрустила.
– Некоторые люди умирают раньше своей физической смерти. Некоторые – мертвые – становятся опасными для живых. Твой брат всего лишь остановился в своем развитии.
– Представляешь, он убивал, – зачем-то сказал он ей.
– Порой мне трудно угнаться за твоим настроением, но мне кажется, что твой брат не отличает одну реальность от другой. Он создает их – и жонглирует ими от скуки, чтобы почувствовать, что еще жив. Ваша мать не зря не пускала его на порог.
– Ты эмпат, почему ты хочешь избавиться от всего этого? – внезапно почувствовав что-то холодное, спросил Кардон и в упор посмотрел на Лиа: у нее не было шанса скрыть от него мысли.
– Я знаю: второго шанса у меня не будет… быть человеком, – спокойно ответила она. – Не хочу, чтобы кто-то – даже ты – высказывал свое мнение о МОЕМ решении.
Сказала, как отрезала. Кардон поверил в ее искренность.
Ярость и страх, и страстное желание начать новую жизнь, – и молодость – что еще нужно было потерявшимся в жизни людям, чтобы найти друг друга?..
Кардон перенес свой вылет на пару дней, купил ей билет; но решил, что все равно не будет больше жить с братом.
– Ты можешь переехать ко мне. Если хочешь, – немного смущаясь, предложила она.
Неужели ему нужно было пройти через смерть родителей, гибель Сарры, преследования брата, чтобы обрести свое счастье?..
Шаг шестнадцатый
42
«Умойся. Приведи себя в порядок. Скоро придут мои друзья. Мы должны встретить их, как полагается».
Джиа так и не смог понять, что удерживало их вместе: мать и отца; они были из разных реальностей, из разных биологических видов, и когда Краура посадили, мать быстро нашла ему замену. А может, она встречалась с Остеном и раньше? Или не с ним? И рассказ о насилии был всего лишь историей?..
Разве мало историй он рассказал своему родному брату, не дрогнув и мускулом?..
Почему он встал на сторону матери и Сарры?..
Вечер прощания с Кардоном логично завершился муками совести. Паршивый день…
Его решение не принесло никому счастья. Обвинения… Брат тыкал его мордой в отражение, а на зеркало нечего пенять…
Джиа встал, прошел на кухню и налил себе стакан настоящего га.
– Не пойдет, брат, – погрозил они себе пальцем. – Совесть совестью, но чтобы такой молокосос выбил тебя из колеи… Ты любишь жизнь и будешь жить своей жизнью, а остальные пусть катятся ко всем чертям.
43
«Тебя за смертью посылать?!. Не видишь, мне плохо».
«Ты перепил».
Кардон с удовольствием смотрел, как одевается Лея. Она не спешила. Жить с ней было, определенно, намного приятнее, чем с братом.
– Ты не передумал? – спросила она его.
– Знаешь, у меня мало опыта, чтобы принимать серьезные решения, но мне кажется, я уверен, что поступаю правильно.
– Шутник.
Она щелкнула его по носу.
– Одевайся, опоздаем.
44
Остен часто спорил с Мэрри. Например, она пришла к сыну лишь однажды, когда ей понадобилось снять деньги с его личного счета.
– Похороны стоят дорого. Это его отец…
И то – передала документы через охранника: разве может это считаться свиданием?
Они выбрали Крауру хорошее место, вдалеке от людей: даже после смерти разные классы сторонились друг друга.
Отправляясь в свадебное путешествие, он передал завещание и договор о захоронении Джиа, а тот сунул документы в рюкзак Кардона, когда брат уходил.
45
– Двойная подстраховка? Ты – псих.
– Отец был очень силен, я не хочу, чтобы Кардон о чем-то догадался. Ты уверена, что Лея не подведет?
– Успокойся. Натурализоваться за чужой счет – это встанет тебе в копеечку. А что можно выключить, то можно и включить. На этот раз без учета у федералов.
– Не думаю, что он захочет.
Для конспирации они встретились на могиле отца: Джиа все равно нужно было платить по счетам, а Кардон при всем желании не мог заявиться сюда.
«Посторонним вход воспрещен.
Вход только для мертвых
и установленных родственников.
Срок консервации могилы – 75 лет*».
* если иное не предусмотрено федеральным законом или договором о захоронении
Большое поле раскинулось на километры вокруг. Через искусственный лесок – еще одно.
На мгновение Джиа подумал, что это странно – жить в мире, где у тебя могут отобрать землю даже после смерти, а потом кремировать.
Абсурдная мысль.
Мертвым все равно. И вообще, это общее правило Вселенной – освобождать место для живых.
Шаг семнадцатый
46
– А если тебя поймают?
– Убьют. Выродок, покинувший место преступления, заведомо виновен.
Кровь была на его руках.
– Мы все дождемся полиции, и ты будешь осторожен, и не дашь им оружие против себя. Я знаю, тебе будет трудно.
Кровь – он и не думал, что в теле ее так много.
– Мама, умой, пожалуйста, Сарру.
– Я уведу ее, – предложил Остен.
– Правильно, тебя здесь никто не видел и тебя здесь не было, – поймав за хвост какую-то мысль, прищелкнула пальцами Марри.
Остен сам бы убил этого гада: ревность Краура обнажила в нем худшие пороки – мужчины так не должны себя вести, даже при таких обстоятельствах – но у него не было шансов.
Никто из них не должен был выйти из дома живым – Джиа почувствовал это первым – и неожиданно, со спины, нанес удар отцу.
Заходя в прихожую, Остен еще долго видел вокруг себя кровь: им не сразу удалось поменять дом, пока шел суд, пока устанавливали отношения Мэрри с покойным, пока продавали, подтвердив ее право собственности…
К своим родным Остен ее вести не решился, тем более с двумя чужими детьми, как оказалось потом, с тремя – а он надеялся… Но Мэрри подарила ему близнецов. Больше она не скрывала от него ничего: они жили трудно, но дружно, пусть и не особенно ладили из-за разницы в характерах.
Их дети тоже часто дрались друг с другом.
«Когда-нибудь, когда у тебя будет своя семья…»
Остен не мог поверить, что его угораздило давать советы Джиа, и когда – накануне суда!..
Все они были немного безумны в тот год.
Но когда Джиа позвонил, Остен оставил красавицу-жену и стремительно выбежал из номера.
47
– Нужно жить честно и ценить то, что имеешь, – упрямо вдалбливал он своим детям, а те закатывали глаза, но, вырастая, слушались папу.
– Возможно, я не самый лучший родитель, но вы мне дороги…
«Ты как следует понянчишь своих внуков, Остен».
Джиа не мог пустить дело на самотек: он позаботился и о Леи – еще одну потерю Кардон переживет; привел в порядок свои дела.
«Мои щенята стоят дорого. Я не могу рисковать», – однажды к его отцу тоже приходили из картеля – и он им отказал.
«Не будь игрушкой в руках судьбы. Сам диктуй ей свои игры. Будь уверен в себе», – учил он Джиа.
48
Краур подозревал, что Марри лишь позволяла ему быть рядом с собой, снисходительно закрывая глаза на отдельные недостатки мужа – и принимал это как должное: мужчины обычно любят сильнее женщин – но измену он не простил.
«С кем ему будет лучше, как не с тобой?» – сказал Остен Джиа.
«Вы серьезно?»
Остен понимал: этот парень скорее умрет, чем признается в том, что намеренно делает доброе дело, – и включился в игру.
– Поговорим откровенно. Сколько стоит твое спокойствие?
49
Сердце с болью металось в груди Остена, но транспорт – единственное, что не менялось со временем (даже личный), – его приходилось ждать.
«Вы можете по-своему распорядиться деньгами Кардона, – сказал ему Джиа. – В конце концов, это ваши деньги. Я перевел их в наличность. Они в сейфе. Найдете, – и через паузу. – «Некоторые битвы не стоит выигрывать» – это код. Сделайте то, что посчитаете нужным».
Джиа набрал воздуху в грудь – и толкнул дверь: утилизатор работал 24 часа в стуки. Свое тело сдать было не проблема, с Леей пришлось повозиться, но он не зря столько лет состоял в картеле – грязный мир, в котором некоторые волшебные слова открывали тебе недостающие возможности. Если ты их знал…
Ни Остену, ни его жене не придется умирать – что за глупость: двум хорошим, но смертельно больным людям отправляться в свадебное путешествие, чтобы свести счеты с жизнью раньше положенного времени. Такие проблемы решались проще, были бы деньги; у Остена они были – и Джиа не понимал.
– Налей мне… воды. На прощание. Как брат брату, – попросил он Кардона перед уходом, – и тот не решился ему отказать.
Холодный стакан громко звякнул о стол.
– Ладно, сойдет. Спасибо, – непривычно тихо прошептал Джиа, стараясь запомнить брата.
«Какой он стал…»
Остен тоже не сможет отказать ему. Два тела на два. Угрызения совести, зря потраченная жизнь, внуки, которых Остен любил, и которые были еще такими маленькими, чтобы любить его, – время деда придет позже – куда склонятся чаши весов?..
Джиа верил: невыполненное обещание перевесит все. Остен дал слово, что позаботится о маме и Сарре – а они обе были мертвы, хотя могли еще долго жить. Не была ли его болезнь наказанием? Карой небес?
Джиа не знал, какой религии придерживается его несостоявшийся отчим, но искушение жить – при полной оправдательной подложке случившегося – это было выше моральных сил этого человека; тем более всю грязную работу сделают другие – и уйдут… в небытие.
50
– Ты меня не понял! Я просто не подумал! В этом не было никакой игры, – крик Остена провалился в гудок: на том конце положили трубку.
51
– Представляешь: он читал мои мысли! И ни слова не сказал, – немного перебрав, Кардон все еще соскальзывал на старую тему: обида и злость на брата пока не ушли.
– То есть он понимал тебя без слов? Круто.
Его случайный попутчик в баре явно не отличался интеллектом.
– Извини, я, конечно, понимаю, что без спроса и все такое, личная жизнь…Но… знаешь, я бы хотел, чтобы кто-то понимал меня так… Не знаю… Ну, может быть не брат, лучше, – застеснялся собеседник. – А это у вас двустороннее? В смысле, ты тоже чувствуешь, о чем он думает?
– Нет, – обескураженно ответил Кардон.
– Тогда, кончено, несправедливо…
