Читать книгу: «Кэшбэк. Белые столбы. Беседы», страница 2
В машине Павел вспомнил, что Алексей, его друг, один из учредителей крупного салона «Интеробувь», недавно сетовал, что надоело в «Инкомбанке» бесконечно оформлять документы для кредитной линии. Его салон – среди многих крупных клиентов банка, а хотелось бы иметь счет в таком банке, где он был бы главным клиентом. Заехав к себе на работу и поделившись с сотрудниками впечатлениями от встречи, Павел позвонил Алексею.
– Отлично, на следующей недели съездим к этой женщине открывать счет! Ты поедешь со мной? – отреагировал на рассказ Алексей.
Они сидели в кафе, которое он открыл в своем салоне. Здесь обычно пили кофе немногие терпеливые мужчины-посетители, пока спутницы выбирали модную обувь. Мысли Павла навязчиво возвращались к устройству будущей встречи с Ирой. Где?
– Как ты думаешь, где можно провести время наедине с понравившейся женщиной? – спросил он Алексея.
– Для этих целей лучше всего – номер в гостинице! – со смехом отозвался тот.
С Алексеем, одним из своих друзей, Павел познакомился еще когда работал в научно-исследовательском институте. Там Павел несколько лет был замом секретаря партбюро по оргработе. Ему часто приходилось бывать в районном комитете партии, утрясать вопросы выделения институтом сотрудников на овощную базу, в подшефный совхоз, в «добровольную» народную дружину. Инструктором, с которым приходилось решать эти и другие подобные вопросы, был Алексей. Вместе выходили курить на лестничную площадку, начали делиться семейными новостями, увлечениями. В процессе общения можно было передвинуть выходы в ДНД с воскресных дней на будни, сократить количество требуемых людей осенью в совхоз. Когда Павел защитил кандидатскую диссертацию, Алексей приехал на банкет с поздравлениями.
В второй половине 80-х Павла пригласили работать деканом факультета переподготовки проектировщиков строительного ВУЗа, а Алексей стал замом директора по вопросам развития НИИ обувной промышленности. Павел набирал слушателей на факультет, преподавал студентам дневного обучения, читал лекции по линии общества «Знание», получая гонорары почтовыми переводами. Алексей участвовал в создании совместного предприятия «Интеробувь», присматривал помещение для салона, закупал на инвалютные рубли оборудование и материалы. В районе, где проработал инструктором, Алексей «оброс» связями в административных органах, что помогало, особенно, на первом этапе. Он был очень подвижным человеком, его редко можно было увидеть за рабочим столом. Но друзья встречались, иногда выпивали, в общем, связь не теряли.
В согласованные день и время «Мерседес» с водителем стоял у здания Внешнеторговой организации. Павел не смог скрыть удивления, когда увидел Алексея в джинсах, светлой, пестрой рубашке и в блестящей золотой оправе очков:
– Мы едем на переговоры к Председателю правления банка, а ты в таком виде!
– Ты ничего не понимаешь! Состоявшегося человека, как учил Генри Форд, видно по наручным часам, оправе очков и дорогой авторучке, которой он подписывает документы, и по фирме машины! Можно, конечно, быть и самому за рулем!
Жена Виктора Ивановича встретила по-деловому. Она сразу пригласила эффектную сотрудницу, представила ее как Инна, сообщив, что та будет личным менеджером и будет заниматься только делами салона «Интеробувь». Алексей достал из папки нотариально заверенные копии уставных документов и банковскую карточку с образцами подписей и оттиска печати, рядом положил ручку «Паркер» с золотым пером. Инна оценила и ручку, и часы «Ролекс», и всем видом показывала, что Алексей не пожалеет, что открывает счет в этом банке.
…Принесли пиво, сырные палочки, соленые сухарики. Павел нашелся и перешел в атаку:
– А открытие счета в банке вашей жены, а следом кредитной линии салоном «Интеробувь»? Это как? Заказ календаря тиражом 1000 экземпляров, да, конечно, привлекателен! Да, фирма «ЛЕВАП» выгодоприобретатель, но печать календарей под Новый Год – это единоразовое событие! А работа по обслуживанию счета крупного клиента – это постоянная и долговременная выгода!
Виктор Иванович немного скривился и протянул руку через стол:
– Ладно! Замнем для ясности!
С утра Павел мучительно выдумывал предлог с чем идти к директору гостиницы – одалживаться не хотелось. К счастью, он позвонил первый:
– Что-то ваши компьютеры «глючат»! Не могли вы подослать специалиста – посмотреть!
Павел, сдерживая радость, но показывая в голосе, что его обременяют, согласился помочь. К обеду сотрудник вернулся, отрапортовал, что все в порядке, и Павел засобирался в гостиницу. Директор с пониманием отнесся к просьбе Павла предоставить номер без документов и черкнул записочку администратору, добавив:
– За одну ночь придется заплатить! Число впишите, когда понадобится!
Ира сказала, что ее мама сможет посидеть с дочерью вечером в пятницу. Павлу ничего не оставалось, как только ждать. О номере в гостинице он не упомянул, решил, что преподнесет возможность уединения непосредственно на месте.
В пятницу, сложив в кейс бутылку коньяка, шоколад «Тоблерон» и портативный магнитофон с кассетами сладостного Хулио Иглесиаса, Павел вышагивал на боевом посту около гостиницы. Ира опаздывала на сорок минут. Но, увидев ее бегущие на встречу, сияющие глаза, он сразу сообщил об «оказии», и та встретила новость с понимающей улыбкой.
Платить пришлось за одноместный люкс, а на этаже дежурная с интересом проследила за направлением движения пары. Номер был небольшой, прямоугольный. При входе справа – санузел с импортным оборудованием, продолжая движение – минибар, диван, напротив – сервант с посудой, кровать с лазурным покрывалом, у окна на письменном столе – лампа c регулировкой яркости света, стул. Повесив плащ, Павел выставил содержимое кейса и добавил рюмки из серванта. Ира тоже сняла верхнюю одежду и стала поправлять перед зеркалом макияж.
Сегодня на ней был серебристый пиджак, под ним перламутровая блузка и темно-серая юбка, перехваченная черным широким кожаным ремнем с большой пряжкой.
Павел сел на стул и включил магнитофон. Выпили первую. Закурили. Павел не знал, как начать.
–Тебе нравится этот испанский певец?
– Да, конечно!
Пауза затягивалась. Ира устроилась на краю дивана, взяла в руки пепельницу и курила.
– А номер, правда, симпатичный? – очередной дурацкий вопрос задал Павел.
В ответ она только улыбнулась. Выпили по второй.
– А как тебе коньяк?
– Хороший!
Щелкнула крышка магнитофона, закончилась одна сторона кассеты, Павел перевернул на другую сторону.
– Может мне из ресторана что-нибудь «сообразить»?
– Нет, не надо, не беспокойся. Я перед выходом перекусила – из дома беру!
Выпили по третьей. Очередная сигарета. Павел выключил верхний свет и зажег лампу на столе.
– Не очень ярко? Приглушить свет?
– Как хочешь!
Наконец, Павел сел к на диван и потянулся к ее губам. Поцелуй получился долгим. Сидя рядом, Павел рукой ощутил грудь, потом под блузкой почувствовал горячую спину и расстегнул бюстгальтер. Не встречая отказа, рукой спустился ниже к внутренним сторонам бедер. Уже наваливаясь, Павел начал стягивать колготки. Товарный голод в полиэтиленовых изделиях продолжал свирепствовать, поэтому Ира успела воскликнуть: «Я сама, а то порвешь!».
Время опять торопилось к одиннадцати. После душа Ира начала долго краситься, аккуратно отстраняя Павла с его приставаниями.
Такси. Войковская. Метро. Пересадка в центре. От жены:
– Последний раз впускаю так поздно! Ночуй у своей матери!
Павел сидел за рабочим столом и размышлял как развить новое направление:
– Понятно, что после размещения логотипа заказчика на календаре, продать напечатанный, если от него откажутся, невозможно, он больше никому не нужен. Поэтому надо просить 100% предоплату, а значит оборотные средства не требуются… Не требуются никакие сертификаты, лицензии… А можно и блокноты, ручки, зажигалки с логотипом предлагать!
От этих мыслей оторвал телефонный звонок. Звонил Фельдман Зинновий Исайевич. Он был студентом на факультете переподготовки проектировщиков, где Павел когда-то деканил. Два дня назад случайно столкнулись в метро, коротко постояли, обменялись чем занимается каждый, телефонами. После приветствий Павел услышал:
– Как у вас сегодня после шести? Надо встретиться без машины, поговорить! В Черемушках, на Крижановского есть очаровательный шалман! – предложил тот.
Павел жил в том районе. Поэтому после работы успел поставить машину и к семи был на месте. Прошло чуть меньше десяти лет как курчавоволосый с розовыми щечками Фельдман появлялся на лекциях об информационных технологиях в проектировании, а за столиком сидел уже полный мужчина с залысиной в форме подковы на голове и курил трубку.
– Что заказываем? Водку или коньяк? От этого зависит дальнейший ход! – обменявшись рукопожатиями, услышал Павел.
После рюмки водки Фельдман сообщил:
– Я увлекся историей, в частности, временем начала Советской власти и вот что интересно!.. Как же я люблю русскую кухню: водка, соленый огурчик, селедочка! …Да, ну так вот! Объясните мне, пожалуйста, такой казус. После Октябрьской революции высшей законодательной властью был Всероссийский съезд Советов, а вне проведения съездов законодательный орган – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Интересно, в названии законодательного органа присутствует слово «Исполнительный»! А в Совете Народных Комиссаров (СовНарКоме), который возглавлял Ленин, исполнительном органе, присутствует слово «Совет».
И после второй Фельдман обращался к Павлу на «Вы» – разница в возрасте была небольшая, скорее пиетет бывшего преподавателя сказывался. Видя интерес к теме, Фельдман продолжил:
–Вы заметили, что на заре Советской России даже в названиях властных структур провозглашали одно, а на деле было другое.
Павел с удовольствием опрокинул рюмку водки, появилось какое-то успокоение, говорить о «текущем политическом моменте» не хотелось, а вот историю начала ХХ века обсудить было интересно.
– А как вам такой любопытный факт о соплеменниках. За две недели до революции, когда ЦК большевиков принял решение взять курс на вооруженное восстание, против этого выступили – Лев Каменев и Григорий Зиновьев. Более того, не согласие они изложили в письме, опубликовав в открытой печати! Ленин был взбешен и потребовал исключить обоих «штрейкбрехеров» из партии! А потом после победы Октября Каменев и Зиновьев стали: один – Каменев – зампред СовНарКома, председатель Моссовета, другой – Зиновьев- хозяин Петрограда и всего северо-запада России, первое лицо Коминтерна. – Фельдман почему-то победоносно смотрел на Павла.
–Да, что значит великая сила искусства, важнейшим из которого является кино! Наверное, смотрели фильм «Ленин в Октябре,1937г», где октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева ярко подан. Этот же эпизод использовался против них в партийных полемиках 1925 – 1927гг. Но Ленин сам опубликовал «Письмо к товарищам», в котором не делал секрета из курса на восстание. Скорее его возмутило то, что Каменев и Зиновьев «выдали» в открытой печати факт разногласий в партии, – возразил Павел и про себя подумал: «Какой же я подкованный, однако!».
– Э нет, называя их «штрейкбрехерами», то есть предателями общих интересов, Ленин все равно понимал, что они СВОИ. Григорий Зиновьев годы эмиграции провел рядом с Ленином. Они вместе вернулись в «пломбированном» вагоне в апреле 1917г, после июльских событий вместе скрывались в шалаше на озере Разлив. Зиновьев и Каменев были из круга своих людей, женились в своем круге. Так первой женой Каменева была родная сестра Троцкого. Кстати, ресторан, где мы сидим, купили новые хозяева, и будет он называться «Свои». «Свои» – очень жизненный и современный феномен «от Москвы до самых до окраин!», – разливая из графинчика водку резонерствовал Фельдман.
– А мне нравится наш вечер! Обсуждение истории КПСС – это прекрасно, но не для этого же вы меня сюда пригласили? – Павел с паузой, за два раза выпил рюмку.
–Я женат вторым браком. Моя первая жена, а у меня с ней остались хорошие отношения, обратилась ко мне с просьбой помочь, – собеседник постепенно, медленно подкрадывался к сути встречи.
Павла осенило – будет просить взять ее на работу! Но продолжение было другое.
– Ее берут на должность начальника отдела рекламы и общественных связей крупной государственной организации. Очень крупной, отделения по всей России, но с условием – 20% отката наличными с договора. А объемы там – машину можно купить с одной сделки! Специфика –то ваша: ежедневники, визитницы, подарки к Новому году, но все – с логотипом, – во взгляде Фельдмана читалось, что он делает благое дело для обеих сторон.
– Да, машина – это хорошо! Надо подумать смогу ли соответствовать! – Павел не ожидал такого разворота.
– Когда я получу ответ? – спросил Фельдман.
– Ну, точно до конца недели! – Павел осторожно «варил» в голове заманчивое предложение.
– А знаете ли вы, что четверо из пяти членов, по сути главного органа государства в 1922году – Политбюро, были женаты вторым браком: Сталин(генсек), Троцкий, Зиновьев, Каменев. И только пятый – Ленин был в браке один раз. Правда, он возвращался в 1917г в пломбированном вагоне вместе с Крупской и Арманд, – игриво подытожил Фельдман, разливая под шашлык остатки водки.
Возвращаясь домой, Павел, конечно, вспомнил о Степе и на следующий день позвонил ему. На вопрос «Как дела?» услышал традиционное «Мы не молодеем, а бензин не дешевеет!» В этот год Степан осваивал новую стезю – перевод государственных денег в приватные карманы, часть денег делая своими. Зарегистрировав на Кипре фирму с облегченным налогообложением, так теперь называют офшор, он предлагал ее в качестве адресата, куда осуществлялся перевод за поставленные и не поставленные товары, за выполненные и невыполненные услуги. Степа обеспечивал авиабилеты, визы, бронировал отель, и заинтересованные лица получали конверты в «сладостных» условиях.
Как-то в одной из подобных поездок Степе надо было отъехать на полдня. Начало мая. В Москве все ходят в теплых куртках, а на Кипре, как будто открыли заслонку небесной печки, непривычная жара. Вода в море еще прохладная, но можно лежать и загорать у бассейна рядом с отелем. Желательно знать – основной язык острова – английский! Мобильные телефоны только стали появляться, и это удовольствие было очень дорогое. Поэтому Степан условился с приехавшим вместе с ним замом директора госкорпорации, что будет звонить на ресепцию отеля в определенное время.
Как потом Степан рассказывал, каково было его удивление, когда он позвонил из кабины телефона-автомата и ему ответили, что его друг у бассейна, его позовут, надо перезвонить минут через десять. Со своей стороны, зам объяснял, что в английском главное знать слово «Иф». Он на ресепции проинструктировал, что «Иф Стива», далее кисть правой руки прикладывалась к уху со звуком «дзинь – дзинь», имитируя телефон, то он, левой рукой, как Кинг-Конг, бил себя в грудь, будет и показывал в сторону бассейна. Общаться на английском языке очень легко подытоживал он.
Успешный Степан рано женился и, наверное, поэтому, постоянно сравнивал других женщин с женой.
И вот как-то раз жена непредвиденно вернулась с дачи. Когда ключ был в замке двери, Степан вытолкнул из постели очередную пассию и та, наспех одетая, чуть не сбила с ног во входном коридоре хозяйку. На вопрос в наливающихся кровью глазах супруги, Степан твердил: «Ничего не было!» А через небольшую паузу перешел в атаку:
– Кому ты больше веришь? Мне? Или глазам своим?
Как итог, Степан спал на коврике и его на две недели лишили сладкого. Но он умел находить путь к примирению. В течение этого времени он старался не только выполнять любые просьбы жены, но и упреждать их. А когда заметил, что в ее голосе появились обычные нотки, он поздним вечером как бы случайно оказался сзади вплотную к жене, положил руки на ее плечи, скользнул вниз и услышал: «Степа! Не надо! Степа! Не надо! Степа! Степа! Степушка!». В общем, эмбарго было преодолено.
Встретились в гостинице «Молодежная». Там не давно Степан переоборудовал двухместный номер в офис Совместного предприятия. В большой комнате – переговорная. В середине стоял длинный стол, обставленный стульями с высокими спинками. У окна – небольшой столик с факсимильным аппаратом и компьютером. В маленькой комнате (комната отдыха – лукаво представил ее Степа) еще стол с компьютером, кожаный диван и в торце за занавесками –полки с бессистемно разложенными предметами, начиная с блоков сигарет и заканчивая женскими юбками и платьями.
– Это образцы! – в ответ на свой вопрос услышал Павел. – Значит и тебе обналичка понадобилась! Ладно, для своих – 5%!
– Поясни, как будет происходить – я никогда не сталкивался с этим! Курить у тебя здесь можно? – Павел достал свою пачку сигарет.
– Не желательно! – после паузы. – Очень просто! Я даю тебе реквизиты фирмы, куда ты переводишь деньги! Через три дня получаешь наличные минус 5%. Понял? –Степан снисходительно посмотрел на Павла.
– А под что: товар, услуги? А документы? – не унимался Павел.
– Для бестолковых – под что хочешь! Накладная – под товар, акт о выполненных работах – под услуги. Документы готовишь ты, подписанты и печати – за мной! А у меня к тебе тоже дело есть! – весело продолжил Степа.
А Степе нужно было следующие. Один из его клиентов решил в последний момент пафосно отпраздновать какое-то событие и обязательно в отдельном кабинете ресторана Дома творческого союза.
– Тебе он тоже может пригодиться – работает в организации структуры Вяхирева! – напутствовал Степа.
Павел начал судорожно соображать. На прошлой недели, Татьяна Петровна сообщила, что к ней обратилась ее знакомая – начальник отдела рекламы банка с просьбой помочь напечатать годовой отчет. До печати надо было создать оригинал-макет с иллюстрациями – тексты, цифры они давали. Банк был молодой, сотрудники сидели, как практиковалось в это время, на арендованных двух этажах обычного НИИ. Но руководство желало, чтобы при оформлении отчета использовались фотоснимки членов Правления на фоне каких-либо богатых интерьеров.
– В Кремлевских палатах они сниматься не хотят? – спросил Павел Татьяну Петровну, когда та рассказала постановку задачи.
– Нет, им надо что-то из солидного, но не примелькавшегося. Кроме этого, руководство думает о создании короткого, яркого видеоролика о банке для презентаций. Нужен клипмейкер. Вопрос ребрендинга на повестке! Менеджера в помощь дадут! – перечисляла она.
– Не люблю, когда засоряют русский язык англоязычными неологизмами! – раздраженно среагировал Павел. – Татьяна Петровна! Не портите свой имидж!
– Готовы платить наличными! – притихшая сотрудница произнесла, понизив голос.
Увидев, что Павел среагировал на последнее, продолжила:
– Может с каким- либо Домом творчества задружимся?
Прозвонив по отработанной схеме «секретарь-начальник» Центральный Дом ученых на Пречистенке, Московский Дом композитора, Брюсов переулок, Центральный Дом архитектора на Гранатном переулке, Центральный Дом журналиста на Никитском бульваре, они договорились о встречах. На следующий день Павел с Татьяной Петровной на машине объехали творческие гнезда. Все хотели денег за аренду интерьеров и немалых. По окончании тура переговоров, решив остановиться на Доме архитектора, Павел в машине намекнул Татьяне Петровне, что не плохо бы получить аванс от будущего заказчика.
Степа с интересом, как за фокусником, следил как его друг копается в визитных карточках. Наконец, Павел, из недавно появившихся, извлек нужную и набрал номер Дома архитектора. Представившись секретарю и поприветствовав директора, он начал:
– Пусть и несколько многовато, но мы принимаем ваши условия, но у меня просьба: не могли бы вы сегодня предоставить отдельный кабинет в ресторане для банкета на 10 персон часиков так в семь. Очень надо, для очень важного человека!
Степа, как охотничья собака перед добычей, сделал стойку.
– Да понимаю, что как снег на голову! Перезвонить через полчаса? Хорошо!
Через полчаса Степа звонил «очень важному человеку», а в половине седьмого они были у Дома архитектора. Там Павел был представлен заместителю управляющего делами. В нескольких словах пояснив чем занимается и обменявшись визитками, он услышал от Владимира Витальевича короткое:
– Звоните! Посотрудничаем!
Степа предложил отметить завершение операции, и они при входе в баре посидели, выпили по рюмке, зажевали таблетками «антиполицай» (Павел иногда позволял чуть-чуть перед тем как сесть за руль!). На прощанье Степа показал растопыренной ладонью: «5% твои!».
Вечером, расставшись со Степой и набирая номер телефона Фельдмана, чтобы подтвердить готовность к сотрудничеству, Павел пребывал в состоянии как будто сегодня мудрая черепаха Тортила открыла ему тайну золотого ключика.
Позвонил Шурик. Сказал, что хочет подъехать – поговорить, лучше к концу рабочего дня, когда никого не будет. Павел собрался уйти пораньше, но согласился подождать. Прочитанный в юности роман Ремарка «Три товарища», утвердил Павла во мнении, что друзья, настоящие друзья – это те, которые даже в ущерб себе будут помогать другу.
Шурик был худой, высокий, а от этого немного сутулый и очень обаятельный. Павел познакомился с ним, еще работая в НИИ. Вместе играли в футбол, зимой любили ходить на лыжах по Подмосковью. Как правило, Шурик прорабатывал маршрут. С начала ехали на электричке до станции «Фирсановка» Ленинградского направления железной дороги, затем на лыжах в хорошем темпе порядка 15 километров до станции «Опалиха» Рижского направления. В электричке Шурик доставал фляжку (его дед работал замдиректора по сбыту на заводе крепких напитков), и лыжная прогулка финишировала под стук колес и встречу уставшего тела с добрым коньяком. Если в вагоне были какие-то молодые девушки, то Шурик обязательно искал продолжение прогулки. «Вот видите, эти лыжи я несу на руках нежно! Буду и Вас так носить!» – Это была его любимая словесная отмычка. Павел и Шурик были ровесниками. И если Павел женился еще на четвертом курсе института, то Шурик долго метался среди «ленточек и кружев», но в одной из таких прогулок на Рижском вокзале познакомился с будущей спутницей жизни. Свадьба была весной в год Московской Олимпиады, и Павел был приглашен свидетелем.
Шурик «взялся за ум». Папа – проректор учебного ВУЗа договорился со своим другом – доктором наук, что тот прикрепит сына заочником в аспирантуру и станет его научным руководителем. Так у Шурика появился свой «научный» интерес. Тема будущей диссертации была утверждена, и он начал курсировать в своеобразном треугольнике. Сам пытался что-то писать на материале отдела, где работал. Вручал папе, который все переделывал. Далее Шурик отвозил отредактированные странички научному руководителю (а это другое НИИ!). От него спустя некоторое время почти готовую статью пристраивал в отдел по месту основной работы. Появились публикации с фамилией Шурика.
Как-то в сентябре, когда еще только начинало темнеть, Павел сидел вместе с Шуриком на лавочке и пили бутылочное пиво «Бархатное». Закончился футбольный матч, в котором они, играя в одной команде четыре на четыре на теннисном корте с маленькими воротами, выиграли в финале первенства родного НИИ.
– И где он достает такое вкусное пиво? – думал про себя Павел.
– Не берут меня в большевики! Три года в Комитете ВЛКСМ идеологию тащу! Ты же знаешь – самый неблагодарный участок! – грустно пожаловался Шурик.
– Ладно, Мухтар постарается! – ответил Павел, вспоминая какой шикарный пас на ворота ему выдал Шурик в конце матча.
В начале последнего квартала того года Алексей передал Павлу анкету кандидата в члены КПСС для мужчины, комсомольца, продолжительное время занимающегося общественной работой. Павел дал рекомендацию Шурику.
Года два-три Шурик, как почтальон, возил страницы будущей диссертации в заветном треугольнике, но потом ему надоело. Тяга к местам распределения жизненных благ привела его на должность инструктора ВЦСПС, а затем на должность инструктора райисполкома. К середине 90-х годов Шурик был заместителем по общим вопросам председателя правления небольшого коммерческого банка.
Когда Шурик появился в дверях, Павел спустился с «насеста», и они сели друг против друга.
– Ну, рассказывай с чем пожаловал?
Шурик был первый раз на работе у Павла и поэтому придирчивым взглядом оценивал для советского периода достойную мебель, а к этому времени «морально» устаревшую. Шурик медлил, чувствовалось, что он не знал с чего начать разговор.
Конечно, столы с тумбами и даже полки с панелями, которыми были обшиты стены, пообтерлись. Павел вспомнил, как, еще в НИИ, он в строительной шабашке заработал за месяц столько денег сколько не заработал бы за год. Шурик вызвался помочь с обустройством квартиры. Он через свою знакомую, товароведа мебельного магазина за 25 рублей сверху, передал открытку на гарнитур. Через неделю набор «Трояна» болгарского производства: стенка, два мягких кресла и раскладной диван украшали квартиру. Большая стенка была из ДСП, облицованная шоколадным деревом с кованной фурнитурой. Жена была счастлива, Павел горд и, как полагается, проставился Шурику.
– Понимаешь, -начал Шурик. – Два дня назад в банк нагрянули «маски-шоу» с оружием! Документацию забрали, компьютеры, ксероксы опечатали, девочек-операционисток лицом к стенке поставили. Напугали так, что одна из них обмочилась на моих глазах. Говорят, со дня на день банк лишат лицензии. Считай я – безработный! Я посидел дома и составил список к кому могу обратиться – ты у меня третий!
– Обидно, что не первый! – сыронизировал Павел и продолжил: – Но у нас кабинета нет, вот только это помещение.
– Да какой у меня был кабинет – маленькая комнатенка, площади ограничены!
– А что вас так прихватили?
– Банк маленький, созданный под определенные цели: выводили средства в Прибалтику. Я-то – купить мебель, расходные материалы для оргтехники, компьютеры при необходимости, наладить связи с надзорными органами.
– Чем мы занимаемся знаешь? Календари, ручки, зажигалки, визитницы с логотипом заказчика. Нужны заказы! У нас коммерческая структура. Зарплата маленькая плюс хороший процент от полученного и исполненного заказа.
Шурик заверил:
– Войду в курс дела, подыму связи, буду стараться!
Павел задумался. Конечно, финансовое положение фирмы «ЛЕВАП» было скромное, но Шурик – друг, просит. Павел вспомнил о перспективном разговоре с Фельдманом:
– Ладно, на первых порах дам тебе на исполнение заказчика, а там жизнь покажет.
Шурик разговор не заканчивал, мялся, и наконец спросил:
– Откаты даете с заказов?
– Как ты грубо! КЭШБЭК – как без него!
Павел который день пытался договориться о встрече. Владимир Витальевич то был на совещании, то у руководства, то уезжал в поселок «Газопровод». Когда контакт получался, замуправляющего заверял, что вопрос актуальный и вселял надежду.
У Татьяны Петровны был день рождения. По такому случаю, как было заведено, сотрудник имел право после обеда уйти домой.
Внизу на ближнем парном столе появился торт, офисный окопалковый сервис. Павел вручил смущавшейся виновнице приятной суеты цветы и подарок, купленный Ольгой Евгеньевной на скинувшиеся деньги. Татьяна Петровна из кастрюли в пакете горкой положила на коричневато-дымчатую широкую тарелку пирожки домашнего приготовления.
– В ночь пекла! Они, конечно, пригорели, но, поверьте, я старалась!
Павел шутливо побранил:
– Татьяна Петровна! Товар надо похвалить! Какой прекрасный день, и пусть эти аппетитные с корочкой пирожки будут его украшением!
Посмеялись и сели за стол.
Появился испытывающий симпатию к имениннице Алексей с букетом цветов и вручил Татьяне сертификат VIP- клиента салона «Интеробувь».
– И что это дает простому народу? – поинтересовалась виновница события.
– С покупки – 30% скидка! – пояснил поклонник.
– Ну, ты просто дедушка Хоттабыч! – воскликнул Павел.
– Не дедушка Хоттабыч, – подхватил бывший партийный работник, – А дедушка Ленин! Помните? В детский сад приходит мужчина в летах и говорит: «Я – дедушка Ленин!». Воспитательницы разинули рот, выпучили глаза и замерли. «Нет, вы не поняли – я Ленин дедушка. Забрать ее домой можно?».
Польщенная неожиданным вниманием, Татьяна Петровна нашлась:
– Я – не против! Только меня ждет мама и ребенок!
И они удалились.
День был, действительно, прекрасный. Рутинно набрав номер Владимира Витальевича, Павел услышал, что тот готов подъехать к пяти.
Павел, не ожидав согласия, стал соображать. В первый раз принимать в помещении на последнем этаже в самом конце коридора не хотелось. В здании Внешнеторговой организации было несколько респектабельных переговорных комнат. Но чтобы туда попасть – требовалось заранее подавать и согласовывать заявку.
Выручил начальник протокольного отдела. Павел общался с ним на одной волне: часто развивалась тема живописи. Одна переговорная, самая большая, с требуемого времени, но строго до шести, была свободна.
Теперь кто подает чай, кофе. Татьяна Петровна ушла, а Ольга Евгеньевна, главный бухгалтер, могла и взбрыкнуть, но она, к удивлению, спокойно согласилась с заданием. Кто-то должен оперативно реагировать по ситуации. Павел решил – возьму с собой Шурика, да и опыта пусть набирается!
В пять при входе в здание Шурик встречал возможного заказчика. «Почему все хозяйственники такие тучные?», – поймал себя на мысли Павел, приветствуя Владимира Витальевича в переговорной. Помещение произвело требуемое впечатление. Замуправляющего, а ему было, наверное, под пятьдесят, с удовольствием разместил свое тело в мягком кожаном кресле. Ольга Евгеньевна на черной с яркими гроздьями рябины хохломе внесла чай, кофе, сахарницу, печенье.
– Я, собственно, ненадолго! Много хорошего слышал о вас от вашего друга, поэтому давайте сразу к делу! – обращаясь к Павлу, начал Владимир Витальевич.
– В августе мы участвуем в выставке и потребуются «для разбрасывания» дешевые ручки, зажигалки с логотипом. У вас есть образцы?
– Да, конечно! Александр Анатольевич, принесите, пожалуйста, несколько папок! – мягко скомандовал Павел Шурику.
Оставшись вдвоем, замуправляющего привычным движением взял из кубарика листочек бумаги и написал: «20%!». Показав Павлу, убрал записочку во внутренний карман пиджака и с улыбкой добавил:
– У нас такой входной билет!
– Условия работы принимаются! – спокойно отреагировал Павел.
Вернулся Шурик и разложил на столе четыре черных из кожзама папки, внутри которых под резинками были зафиксированы образцы, рядом в прозрачном файле – прайс-лист. Владимир Витальевич начал уточнять цены, щелкать зажигалками, рассматривать ручки, отложил по две единицы.
