Читать книгу: «Легенды звёздных далей», страница 3
Глава 6 «А ведь ещё две головы нацепил!»
Знай я о том, что произошло в кают-компании в моё вынужденное отсутствие, ещё неизвестно, как обернулись бы дальнейшие события! Но, увы, увы, Счастливчики не снизошли до разговора со мной, положившись на собственный опыт и интуицию. Я же остался в неведении и благодушии, вызванном сочинительством в заточении пришельцевой каюты стихотворения на злободневную тему:
«И вот меня выносят вон,
Как будто я вор и шпион!
А Странник кулаком грозится.
Пойти, что ль, ядом отравиться?»
Не то, чтобы я дошёл до последней точки, нет (есть ещё порох в пороховницах!), – про яд это я к рифме и для законченности образа…Но вы, конечно, почувствовали мой эмоциональный настрой?!
Когда Пришелец внёс меня на пост управления, Тарелка уже летела к вилле Арчибальта. Странник пытался выяснить у профессора, что ощущает скрежецианин, обладая сразу двумя головами.
– Видите ли, – пыталась ответить левая голова Арчибальта, – У скрежециан нет полов – вы понимайт о чём я? Поэтому наш две голов – это что– то вроде двух слитых…как сказать?…воедино существ…Поскольку мы есть знакомы с детства, то хорошо знаем друг друга и между нами это…как это по-вашему?…Ну эта… Ну …А!…Любоффъ! Да, ес, ес, то бишь, есть немножко похоже. Между нами взаимопонимание, нет ссор…Скрежециане вообще миролюбивые жители: в наша история нет войн и конфликтов…О! Да, да!…Всё есть замечательно!…Но у меня случился этот маленький катастроффъ…Очень неприятно…Я как будто оставаться совсем один.
– Не бэспакойся, дарагой, тэпэрь я усэгда з табой! – вновь неожиданно сказала правая голова. И вроде бы даже улыбнулась.
– Позвольте! – допытывался неуёмный Странник, – Но кого же из вас зовут Арчибальт? Ведь вас, ясное дело, двое!
– О! это есть условность! – объяснила левая голова, – У скрежециан никогда не быть нарицательных имён: наша планета, города, материки, океаны и реки не иметь названий, пока мы не вступить в контакт с иными цивилизациями…Подумайт, разве можно перемигиванием объяснить другому скрежецианцу, что я есть именно Арчибальт, а не Ромуальд, например?.. Понятие, которым пользоваться наш народ означает по-вашему просто «индивидуум»…Поэтому, при общении с другими цивилизациями, мы пользуемся условными именами, относящимися сразу к двум, если так можно выразиться, головам…Это есть понятно?
Вилла Арчибальта располагалась в живописнейшем районе недалеко от столицы планеты. В будущем, по словам профессора, здесь, на берегу океана, будет устроен курорт, а пока среди жуткого нагромождения скал, круто вздымающихся над узкой полоской пляжа, красовалось всего одно строение, будто выросшее тут само собой – настолько оно вписывалось в пейзаж. Это была вилла и, одновременно, лаборатория Арчибальта.
Ба! Видели бы вы эту виллу!
Не иначе как какой-то сумасшедший архитектор вздумал перемудрить саму природу и создал это чрезвычайно взбалмошное сооружение, презрев законы физики и геометрии. Судите сами: понастроенные без всякой видимой симметрии (я бы даже выразился поточнее – абы как и абы где) башенки острыми шпилями прокалывали синее небо; их в совершеннейшем беспорядке связывали бесчисленные балюстрады, галереи и лестницы, то легко вьющиеся серпантином прямо в воздухе, то неожиданно врезающиеся в землю, поражая на повал всякое воображение необычайностью крутизны и немыслимостью поворотов и виражей. Казалось, что все эти галереи представляют собой одну и туже ленту Мёбиуса, воплощённую в камень и намотанную, вопреки рассудку, на некое подобие тех замков, что дети лепят из мокрого песка.
Дабы случаем не обидеть профессора, Счастливчики поделились впечатлениями мысленно, решив, что перемещение по лестницам и галереям этой виллы будет головокружительней езды на американских горках. Ну, на американских горках я катался. Ничего особенного! После первого же виража мне стало так скучно, что я слетел с плеча Пришельца и отправился в комнату кривых зеркал, где в самом большом зеркале вдоволь полюбовался на своё увеличенное до человеческих размеров отражение. И только там уже упал в обморок от смеха. А вовсе не с испуга, и американских горок, как кое-кто позволил себе тогда предположить…
Старик усадил Тарелку рядышком с одной из лестниц, туда, куда показал профессор Арчибальт.
– К сожалений, я вынужден немедленно идти в лаборатория, – сказала левая его голова. – Я присоединяться к вам через несколько минут, а пока мой помощник Омиами покажет вам ваш комнат…
– Пожэлай сваим друзьямам спакойной ночи, дарагой! – многозначительно добавила правая голова и сверкнула на Принцессу глазами…
Пока Арчибальт подмигивал своему помощнику, соскочившему с лестницы навстречу нам, мы разглядывали окрестности, прячась от лучей палящего солнца – звезды Блисталы – в тени Тарелки. Жара стояла невыносимая, в потоках горячего воздуха окружающий ландшафт дрожал и расплывался, точно кто-то тёр его мокрой тряпкой.
Уходя с Тарелки, Старик велел Пластероиду прихватить с собой побольше пива, и теперь все с удовольствием думали, что Старик был чертовски прав. Сомнения возникли несколько позже, когда Пластероид вместе с пивом притащил и холодильник, в котором оно хранилось.
– Ну кто же так отдаёт распоряжения? – ворчал Странник, – заставил Пластероида тащить такую тяжесть!
– Ничего страшного, мне было даже приятно! – заступился Пластероид.
– Зря ты его защищаешь! – настаивал Странник, – В следующий раз он пошлёт тебя за «Беломорканалом» и тебе придётся нести весь беломоробалтийский канал со шлюзами и кораблями!
Кто бы мог подумать в эту минуту, что это недоразумение спасёт нам жизни? Сам Старик потом заверял, что всё получилось нечаянно, и он не чувствовал в данный момент ничего, кроме жары и лени…
– Ну, ладно! – вдруг успокоился Старик, – Пиво зато холодным будет!
Помощник профессора Омиами, судя по росту оказавшийся молоденьким скрежецианином о двух, как полагается, головах, повёл нас по лестницам и галереям в одну из башен. Омиами был молчалив – точнее говоря, он просто не умел говорить, хотя и понимал русский, о чём свидетельствовали его жесты хоботом в ответ на наши вопросы.
– Омиами, а где лаборатория профессора?
Красноречивый взмах хоботом влево.
– А где он живёт?
Красноречивый взмах хоботом вправо.
– Омиами, а мы ещё не заблудились?
Красноречивое трепыхание хоботом туда-сюда.
– Надо было взять с собой Арго – он бы, в случае чего, вывел нас обратно к Тарелке! – сказал Пришелец.
– Ну да, а до этого искусал бы всех скрежециан в округе! Ты же знаешь, как он реагирует на чужих! – ответил Странник.
– Вы ничего не понимаете! – заметил Старик, – «Чужой» и «Чужие» это любимые фильмы Арго! Вспомните, как он самозабвенно лает, когда их смотрит!
– Ты решил сострить? – спросила Принцесса, – Или у тебя такая же голова, как правая у профессора?
Омиами внезапно остановился и обернулся к нам, нервно пошевелив хоботом и подмигнув глазами.
– Кажется мы всё-таки заблудились! – решил Странник.
Омиами помотал хоботом.
– Так в чём же дело? – Странник почесал бороду, – Старик, ты понимаешь хоть что-нибудь из того, что подмигивает Омиами?
– Одно слово: «Ему», – сказал Старик, – Мы это проходили. Кто – что, кому – чему…
– И почём! – отрезал Странник, – Мы идём или не идём, Омиами?
Через несколько минут Омиами привёл нас на одну из балюстрад, куда выходили двери, отведённых для нас комнат. И очень удивился, когда узнал, что Старик и Принцесса собираются жить вместе в одной комнате.
Пластероид втащил в ту комнату холодильник и мы расселись вокруг него в мягких креслах, разглядывая интерьер, состоящий из мебели в стиле ретро – а-ля конец 20 века.
Мы уже выпили по паре банок «Райс Стар», дожидаясь Арчибальта, когда Старик решил запечатлеть черты нашего проводника Омиами, замершего в дверях и не пожелавшего сесть рядом с нами. Однако, едва только Старик достал походный блокнот и карандаш, Омиами встрепенулся и, молниеносно выхватив их из рук нашего друга, принялся коряво, печатными буквами писать: «У профессор болеть голова. Мне казается ему угрожать опасность!!!»
– Так чего же ты раньше молчал?! – догадливо изумился Странник, – Веди нас к нему!
Счастливчики кинулись вслед за Омиами, приказав оставшемуся Пластероиду сторожить пиво, холодильник и интерьер в стиле ретро.
Как мы бежали!
Искры сыпались с «беломорины» Старика и не успевали гаснуть, падая в бороду Странника. Тому приходилось обливаться пивом из кстати прихваченной баночки, но все брызги оседали уже на Пришельце…
Омиами скакал как кенгуру значительно впереди всех, совершая умопомрачительные прыжки метров в пять.
И всё-таки, мы ни на йоту не приближались к башне-лаборатории, потому что все эти чёртовы лестницы и галереи были закручены в дьявольские спирали. Я некоторое время летел за Счастливчиками, но потом, прикинув на глаз весь предстоящий путь, вспорхнул напрямик к следующему витку. Там, на перилах и дожидался отставших, слыша грохот космосапожек, эхом блуждающий между колоннами и пролётами лестниц. Ясное дело, я и не заметил, как кто-то подкрался сзади и попытался схватить меня за лапку! «Какая наглость, – подумал я, выпархивая и оглядываясь на обидчика, – А ведь ещё две головы нацепил!»
Это был скрежецианин. Хорошо ещё, что его длинные когти помешали ему сжать ладонь в кулак: я-то улетел, а он остался с двумя хоботами, как говорится!
– Ну, зэлёный, я тэбэ пакажу, как на уха крычать! – возопил незнакомец.
Вы мне, может быть, не поверите Уважаемые Читатели и, особенно, Читательницы, но это был профессор Арчибальт, клянусь Туманностью Андромеды и Обоими Магеллановыми Облаками! Я его узнал по облысению шкуры. Если у них тут все профессора любители на дармовщинку ловить попугаев, то я прямо не знаю что и сказать!
Как раз прискакал Омиами, и они с Арчибальтом о чём-то многозначительно перемигнулись. Счастливчики, тяжело дыша, остановились рядом. Пока я нашептывал историю с моей поимкой Пришельцу, профессор куда-то отослал Омиами и заговорил с нами, теперь, правда, уже обеими головами сразу, в унисон:
– Экий дурэнь этот Амиами! Вас только зря побэспакоэл! – профессор всеми четырьмя глазами посмотрел на Принцессу, – М-да!…Ну ладна, эдите спать!…
– А как ваша голова? – спросил Странник, – И, потом, вы обещали показать лабораторию…
– Чэго там дэлать, в этай лабаратории? Нэынтэрэсно! – профессор Арчибальт развернулся и поскакал прочь.
Глава 7 Новая история с пивом и холодильником
– Ну, как? – спросил Старик Пластероида, едва мы вернулись в комнату с холодильником.
– Докладываю: подслушивающих устройств нет; я создаю шумовые помехи на всех частотах, можете говорить спокойно! – отчеканил Пластероид.
– Отлично!
Счастливчики расселись в креслах, Старик взялся за блокнот и карандаш.
– Как это пришло тебе в голову, Старик? – спросил Странник, будто бы продолжая прерванный разговор. Само собой – Счастливчики понимали друг друга с полуслова!
– Никак не приходило! – ответил Старик, рисуя себе что-то в блокноте, – Просто в такую жару лень было тащить бластеры в руках!..
– Будем надеяться, что Арчибальт ни о чём не догадывается, – сказал Пришелец, – хотя я, когда увидел Пластероида с холодильником, чуть не засмеялся: ничего себе кобура!
Что поделать! Счастливчики ужасно любят важничать и секретничать! С одной стороны, это даже очень понятно: работа у них такая… Был вот однажды случай, кажется на Шахмати, когда им приходилось держать всю информацию в тайне даже друг от друга – так сложились обстоятельства, иначе было просто нельзя! Старик доказывал Страннику, что он ему сниться, тоже объяснял Странник Пришельцу, а тот – Старику…И до того это у них качественно получилось, что после завершения путешествия им пришлось ещё некоторое время обоюдно щипаться, чтобы удостовериться в наступлении реальности (хотя Пришелец до сих пор уверен, что Шахмать ему привиделся в кошмаре)…Да, если бы вы знали, как выматывают подобные приключения! Зато, впрочем, есть-таки что вспомнить!
Однако в теперешней ситуации я почувствовал себя как бы слегка обманутым. Вот так история: Счастливчики уже давно приступили к миссии, а я ни ухом, ни клювом об этом? Как могло всё пройти мимо моих наблюдательных глаз? Да и что же за друзья такие – оставили в полном неведении?
– А вот если бы Арчибальт тебя схватил и выведал все секреты? – участливо спросил Странник.
Это потому, что я и не заметил, как в волнении принялся весьма красноречиво выражаться вслух.
Тем более, что в обществе Счастливчиков даже мысль не утаишь: Странник всё насквозь видит, Старик обо всём интуитивно догадывается, Пришелец всё досконально ощущает, а Принцесса сердцем всё чувствует!.. Хорошо ещё Маленькой Принцессы с нами нет – она на Земле осталась в школе учиться: ей я вообще почему-то всё сам рассказываю!
Что тут с ними поделаешь?
– Вот именно Ромуальд, вот именно! – сказал Странник, – Ты бы лучше знаешь, чем занялся? Завтра у нас концерт, а программу готовить, думаю, нам будет некогда…Напиши сценарий благотворительного сеанса и культурно– просветительного вечера!
– А то нам лень, – вставил слово Старик, доставая из морозилки бластер-калашматик и сдувая с него снежинку…
Само собой – это я понимаю! Это уже осуществление миссии по облагораживанию здешней жизни, этим не грех и заняться, право слово!..
…Вот уже и бластеры отогрелись в тепле, и Счастливчики проиграли Пластероиду в шахматы несколько сеансов одновременной игры, – и ничего не происходило! Напряжение наше достигло предела, любой шорох щекотал нервы…Старик принялся петь, а это не предвещало ничего хорошего, и лишь усугубляло ситуацию!…
– Постой, звездолёт; отключите реактор; пилот, не включай автопилот! Сыграл свою роль человеческий фактор: куда я лечу, идиот?!…Эй, ты, навигатор, а может вернёмся? Зачем нам с тобою чужая земля? Вот там, на планете, Нью-Йорк, Улан-Батор, а нас чёрт уносит в чужие края!..
– Тс-с! – сказал Странник. – Слышите?
Мы и не заметили, подпевая Старику, как на улице стемнело. Блистала уже не блистала, а закатилась за горизонт, и ей на смену выплыл гигантский горб Звона: багрово-чёрным куполом он прикрыл полнеба. На вилле Арчибальта не горело ни одного огонька, всё погрузилось в жуткую мёртвую тьму. И из этой тьмы вдруг вырастали какие-то новые башни и шпили…Нет! Это сама вилла профессора непонятным образом трансформировалась в совершенно иное сооружение! Балюстрады, галереи и лестницы преображались в стены, валы и дороги…Изменялись очертания гор…Даже горизонт вдруг сделался выше и круто наклонился вправо, как будто перевернули всю планету…Или вывернули на изнанку?!…В абсолютной тишине происходящего слышался перестук копыт: какое-то конное войско мчалось по пыльной дороге прямо в нашу сторону, к нашей комнате, которая, быть может единственная из всего, что здесь было раньше, оставалась прежней…Лишь чуть-чуть расширилась, словно меха гармошки, и изогнулась, как пролёт моста. Стены ухнули вниз, а мы остались сидеть на вспученном полу, не ощущая никаких изменений силы тяжести. Но баночка из под пива, валявшаяся в углу комнаты, теперь катилась, вопреки законам физики, снизу вверх, к нашим ногам!
– Вот это уже интересно! – сказал Старик, пробуя ходить в новых условиях.
– Чего тут интересного? – удивился Странник, – к нам вон конница едет – это интересно…бить будут…
Пришелец, попытавшийся сообразно бывшим физическим законам спуститься с вышины пола вниз, к проёму двери, тут же растянулся и покатился обратно наверх, зацепившись ногами за холодильник.
– Ну, как впечатления? – поинтересовался Странник.
– Я вот ещё посмотрю, как мы тут из калашмазеров будем палить! – потирая ушибы, заявил Пришелец.
Конница каких-то металлически поблескивающих всадников оказалась уж совсем близко – чуть ли не у самых окон, но необыкновенным образом проскакала мимо, как бы растворившись в воздухе где-то выше потолка нашей комнаты…И в ту же секунду оказалась в полном порядке в дверях: всадники в воронёных латах и шлемах заглядывали к нам за порог откуда-то снизу. Один из них ткнул в нашу сторону копьём, продырявив дверцу холодильника.
– Ты это зачем? – возмутился Старик, схватившись за копьё и вырывая его у всадника, – Отдай, хуже будет!
По-моему, Старик пытался втащить всадника в комнату вместе с его лошадью: впечатление, во всяком случае, было именно такое. Лошадь, видимо, упиралась, потому что прямо из-под пола доносилось её оскорблённое фырканье и ржание, а всадник, будто прилипнув к копью, ритмично и монотонно бился снизу головой. Долго это продолжаться, конечно, не могло: копьё сломалось, послышался впечатляющий лязг железа.
– Вот и собирайте его теперь по частям! – посоветовал Старик, смело выглядывая наружу.
Кто-то принялся ломиться в стену стенобитным орудием. Бревно влетело в стену, переломав диван из ретро– гарнитура.
– Варвары! – прорычал Пришелец, помогая Пластероиду выпихивать бревно обратно вместе с остатками дивана, и теми, кто рвался в образовавшийся проём.
Как я видел, Счастливчики достаточно спокойно воспринимали происходящее вокруг. Их это даже будто бы не касалось. Хотя можно было догадаться, какие чувства обуревают, например, Странника: он собирался кинуться в самую гущу конной дружины и отмахать хотя бы половину, зная наверняка, что другая половина успеет-таки расскакаться в разные стороны. А ещё он мечтал поупражняться в фехтовании на мечах: вчера насмотрелся фильмов про ниндзей и запомнил пару финтов. Правда, он никак не мог остановится на чём-нибудь одном, или выбрать с чего начать.
К тому же, вы и сами знаете, насколько миролюбивы Счастливчики, и как они не любят доводить дело до крайностей!
В окна и дверь полетели стрелы. Но, из-за искривления пространства комнаты, все они какими-то немыслимыми траекториями пролетали над нашими головами и исчезали в противоположной стороне. Впечатление было прямо такое, что нас-то в комнате нет, а лучники перестреливаются друг с другом. Счастливчикам даже пришла в голову мысль, будто они, как в детстве играют в войнушку: воображаемый враг, конечно же, мажет, и стрелы чудесным образом пролетают у виска. Со свистом, как мгновения.
Решив, что дело сделано, всадники вновь принялись лезть в окна, дверь и пролом. Их встречал Пластероид, пугая оскалом нарисованного на нем человеко-монстра. Счастливчики скидывали на головы нападавших останки мебели, побитой бревном и копьями, так что вскоре из ретро-гарнитура остался один холодильник.
Штурм благополучно захлебнулся. Не солоно хлебавши, рыцари отступили, но, как оказалось, намерений схватить нас они не оставили.
На улице начинало светлеть. Чёрные тени крепостных башен и стен дрожали в сумеречном воздухе, словно отражения в озёрной ряби. Казалось, потусторонний мир, наконец-то, тает, как злое видение, хотя сила его чар всё ещё оставалась великой. Бледный призрачный силуэт виллы Арчибальта, проявляясь на фоне мрачной крепости, с ангельской лёгкостью всплывал в небо; сама же крепость, наоборот, словно тяжелела и уходила вниз, туда, где по-прежнему властвовал мрак…Ландшафты, наблюдаемые из наших окон, приняли вид расфокусированного, сдвоенного изображения, в котором было два неба, две земли и две крепости. Пол нашей комнаты ходил ходуном, будто мы должны были взлететь, но не хватало подъёмной тяги. Заскрежетали стены, посыпалась штукатурка…И вот тут-то чёрные рыцари начали новый штурм: несчётное количество верёвок с кошками влетели в окна, дверь и пролом. Всадники пришпорили своих лошадей, стальные крюки яростно вцепились в подоконники и стены, и комната стремительно ухнула вниз, словно поплавок, затянутый в глубину сильным рывком попавшейся на крючок рыбы…Счастливчики и Пластероид попадали с ног, комната принялась раскачиваться, как лодка, оставленная на якоре в шторм. Нас волокли в раскрытый зев ворот одной из чёрных башен, точно воздушный шарик за ниточку!
Счастливчики взялись за руки, чтобы по одиночке не вывалиться в окно или дверь, я порхал меж полом и потолком как заведенный, чудом увёртываясь от холодильника, который бился об стены теннисным мячиком. Но в один поистине прекрасный момент холодильник угодил прямиком в стенной пролом; комната, сбросив лишний груз, рванулась ввысь, так что перегрузка вдавила всех нас в растрескавшийся пол, и, подцепив вражьих лошадей, начала быстро набирать вертикальную скорость, вырываясь из мира тьмы, словно пузырик воздуха со дна океана…
Да, вот уж повезло, так повезло! Не будь с нами холодильника, что пришлось бы выбрасывать в качестве лишнего груза?..
– Пиво! – закричал Старик, расстроено выглядывая в окно комнаты. – Пропало пиво!..
