Читать книгу: «Легенды звёздных далей», страница 18
7. Легенда крепости 11 обормотов
По всем приметам крепость «Одиннадцати обормотов» стояла здесь давно и испытала на своем веку не одну бомбардировку: в некогда грозном фортификационном сооружении зияли многочисленные дыры, а одна из башен оплыла, как свечка, будто бы от ядерного взрыва. Печальное, что и говорить, зрелище предстало глазам Счастливчиков. В обитаемость крепости верилось с трудом.
– Естъ тут кто живой? – дружным хором закричали Счастливчики, оказавшись у ворот ближайшей, опасно покосившейся башни. Потревоженные криком, с бойниц и окон крепости слетели летучие марсианские коты. С негодующим и унылым мяуканьем они косяком умчались в неизвестном направлении. Наверное, на юг, на сезонную встречу с летучими кошками…
Ржавые ворота скрипнули и чуть приоткрылись. Изнутри вырвался тяжёлый производственно-подземельный воздух и вспылил песчаные барханы. Счастливчики, протерев слегка запорошенные глаза, разглядели в проеме ворот фигуру. Шаркая ногами и шурша метлой навстречу нашим героям вышел какой-то дедушка. По виду – совершеннейший долгожитель, с лицом сердитым и красным. Этим последним сильно напоминающий Байконурского сторожа-андроида дядю Осавиахима. Впрочем, возможно, все сторожи-андроиды похожи друг на друга, и различаются только незначительными модификациями микросхем и заводским номером? Довершали впечатление о местном стороже обвислые гренадёрские бакенбарды и овчинный тулуп до пят.
– И чего расшумелись? – удивился дедушка, впуская, тем не менее, непрошенных гостей в ворота. Огромный холл космической крепости был загроможден покорёженной техникой: остовами вездеходов, тягачей, скадэров, ударных планетарных трайсеров. На бортах и колесах машин отчетливо виднелись следы чьих-то крепких зубов.
«И впрямь они здесь все обормотилисъ что ли?!» – мелькнула ужасная мысль у Счастливчиков.
– Вам кого, извольте отвечать по-супществу, надобно-ть? – продолжал дедушка.
– Нам бы избушку починить! – чистосердечно признался Пришелец.
– Морока одна! – веско заявил дедушка. – И не стыдно на избушках-то летать по нонешнему-то веку?! Немолодые, небось, избушки для таковых делов! Это кто? – дедушка махнул метлой на Пришельца с Ромуальдом, – Птиц какое-либо али иной планеты ручной зверь?
– Оно?! – опешил Пришелец, – Оно – да… То есть – птиц!
– Опять же мусор от нея и всё такое остальное прочае, как полагается! – напирал на что-то свое дедушка. – Вы думаете, я вам кто? Сторож? Дворник? Я самую суть ищу! И уже нашел!
– Где? – спросил Странник, почему-то пристально всматриваясь в метлу.
– Самая суть – суета сует! – процитировал сам себя дедушка.
– А-а-а, ну вы не один такой философ! – уверенно высказался Странник.
– Вы думаете, лешим быть легше? – почему-то обиделся дедушка. – Леший – он тот же сумасшедший. Сам сошёл с ума – помоги другому… А иначе и зачем мы? – дедушка внезапно вспомнил о бдительности и погрозил метлой. – Ваши документы?!
– Я командарм всех документов! – грозно ответил Странник и вроде бы даже зачем-то полез в карманы шубы. – Ещё вопросы будут?
– Не, всё ясно… давно ждём! Разрешите прендставиться: леший Апофеоз. По совместительству – швейцарец… А Легенда наша, стало быть, такая: «И придут трое смелых и одна прекрасная Принцесса, и…»
– Один обаятельный попугай! – подсказал Ромуальд.
– Ась? Про попутая – впервые слышу! – засомневался Апофеоз. – В лодке, не считая собаки – было, даже в танке с собакой…
– Не попутай, а попугай! Лучше поздно, чем никогда! – обнадежил Ромуальд.
– Принцесса – это я, а что случилось? – сказала Принцесса.
– Как что?! Нашенствие! Ужасное нашенствие! Кажную ночь, сталобть, ровно в полночь приходят, машинистые! От того и печаль великая по всем подземельям…
– Кто приходит?
– Так ведь – мышины же, сиречь – стальные крысы!
– Я извиняюсь, сейчас случайно не полночь? – насторожился Ромуальд.
– На Марсе полночь сильно бьют. Каналы не роют: роботы спят, а рабочие пьют! – по-философски витиевато сообщил Апофеоз.
– Полночь! – удивился Странник. – Самое время пить шампанское!
– Опять шампанское? – Апофеоз с подозрением прищурился…
«Откуда он знает про шампанское?» – подумали Счастливчики.
– Тс! Тише! – сказала Принцесса, – Слышите? Что это?
В глубине холла крепости явственно раздавался легкий лязг и размеренный скрежет.
– Это мыши! – по очень давней привычке заявил Старик.
– Правильно, это крысы! – поправил Апофеоз. – Об чём я вам и толкую! – кажется, он даже обрадовался чему-то. – А идите-ка вы к чёрту! Он лучше скажет.
– Где тут у вас чёрт? – спросил Странник, решительно дергая лешего за полу тулупа. – Веди к нему!
– К нему нельзя привести! К черту каждый приходит сам! Когда посылают! – огорошил леший. Он вдруг ловко вскочил на свою метлу и натурально улетучился.
Вдали уже отчетливо виднелась серебристая масса, стремительно перекатывающаяся через покореженные остовы машин и механизмов. В прохладном воздухе крепости обнаружился сильный запах мышинного масла, электричества и горелой резины.
Пришелец совершенно мышинально стал палить по крысам из бабушкиного бластера, который вдруг и неожиданно оказался у него подмышкой. Странник находчиво швырнул в сторону крыс противомышиновую гранату.
– Ты же говорил, что у тебя нет гранат! – удивился Пришелец.
– Я тоже был в этом уверен! – согласился Странник. При большом желании в глубоких карманах его шубы можно было найти не только гранаты, но и скальпели, нунчаки, кастеты, пистолеты, томагавки, рогатки и пузырьки с цианистым калием – на всякий случай, а так же многие другие, и тоже чрезвычайно необходимее в его обиходе вещи. Большое желание у Странника сейчас имелось.
– В левом кармане посмотри! Быстрее, быстрее, ну?! – торопил Странника Ромуальд.
– Есть! – Странник, как фокусник из цилиндра – зайцев, вытаскивал из шубы гранату за гранатой. Но всему разумному, как принято говорить, есть предел, за которым лежит уже нечто иное. Беспредел.
– Кончились! – сам себе не веря, сообщил Странник. На всякий случай он поискал гранаты в шубе у Пришельца, Старика и Принцессы, причем, у Принцессы он искал особенно долго и тщательно. К сожалению, Принцесса, оказалась абсолютно безоружной. Или кто-то там уже искал до Странника.
– Так не хочется умирать молодым! – потеряв надежду на Странника, воскликнул Ромуальд.
– Зачем же ерунду говорить? – возмутился Странник, снисходительно возвращая надежду обратно. – По человеческим меркам ты давно прадедушка…
– Знаю я эти крепости! – между тем вслух рассуждал Старик. – Сплошные лабиринты, на случай штурма противника! И оглянуться не успеешь, как заблудишься и выхода не найдешь!
– Чего тут решать? – высказался Странник. – Или мы не найдем выхода, или утром не найдут нас! Вряд ли даже будут искать!
Крохотные красные глазки, точно миллионы ядовитых фосфорицирующих мушек, уже чуть не со всех сторон окружили Счастливчиков. Скрежет стальных лап наполнил холл чудовищным гулом. А еще казалось, будто Счастливчики уже ощущают на себе горячее дыхание стальных глоток…
8. Почти комически…то есть космически
Доподлинно неизвестно как, но наши герои вдруг оказались в каком-то жутком и мрачном коридоре, перед дверью с загадочной надписью: «Я вам свистну!»
– Ну, – едва отдышавшись, сказал любознательный Странник. – А что у нас здесь?
И решительно распахнул дверь, отломав витиеватую чугунную ручку.
Тут же кто-то действительно тихонечко свистнул. Но это оказался отнюдь не рак, а какое-то м-а-а-ленькое человекообразное существо, густо поросшее бурой шерстью. Оно висело на раскидистой ветке роскошного дуба – достойного кисти Шишкина, – который (дуб, а не Шишкин), мощно рос откуда-то снизу куда-то вверх, а перед Счастливчиками в помещении зримо присутствовал лишь частью роскошной и пышной кроны. Едва существо свистнуло, лица наших героев обдало морозным сквозняком, так что со Странника сорвало его любимую, по новой моде приклеенную бороду, а с одной из веток дуба упала плохо приколоченная ржавым гвоздиком картинка «Три богатыря».
– Богатыря – не вы! – сказало существо, стыдливо прячущееся в кроне. – А помню было время… не то что нынешнее племя… Скрутять одной левой, и о земь с размаху трахнут! Стареем, весьма… Вот и я. Хочешь, случается, свистнуть, как раньше – ан уже задор не тот, да и настроение не как прежде… Так, видимость одна, и в душе чёрт знает что. То есть вроде и нет ее, души, вовсе… А спросить у кого? У чёрта, опять же, только лысого!
– Ты кто – соловей-разбойник? – поинтересовались Счастливчики.
– Какой уж из меня разбойник! – в сердцах воскликнуло существо, явно напрашиваясь на комплимент.
– На соловья ты тоже не тянешь! – оценил Странник, пытаясь вернуть бороду на полагающееся ей место. – Где тут избушки чинят – не подскажешь?
– Будет вам опосля и избушка и ватрушка с чебукашкой… Песенку вот только спойте мне… А то пути вам прямого не будет!.. Али голоса со слухом нёту?
– Ромуальд, у тебя есть голос со слухом?
– Каким олухом? – на всякий случай переспросил Ромуальд.
– Правильно, я спою! – заявил Старик. И прямо сразу начал. – Я в Королевской Разведке служу, с бластером ночью и днём я хожу, гоняю чужих по планетам, я – Королевский Разведчик, с приветом…
– Но-но! – предостерег соловей-разбойник. – Про это – ни-ни!.. Политкорректнее надо, а то вылетишь из Галактики к чёртовой бабушке!
– Тогда другую, но тоже очень любимую, – находчиво согласился Старик. – А как известно, бластер наш горячий, и мы его за пазухой не держим, да и за плечи мы его не прячем, всё потому, что он у нас стрелячий…
Удача любит эксперимент!
За счастьем – в Галактику сей же момент!
Мозгой шевели – ищи самую суть:
Удачу за вымя пора ущипнуть!
Народ! Зри в корень, идёт процесс -
Люди сметливые ловят Принцесс!
Народ! В галактике зря не зевай!
Принцессами быстренько овладевай!
Товарищи! Смело, за счастье – в бой!
Пребудет Сила с тобой и со мной!
Поскольку Принцессы в Галактике есть –
Должён же кто-то блюсти их честь?
Ничего на свете лучше нету
Чем летать с планеты на планету!
И в сраженьях с монстрами за дам
Делаться мудрей не по годам!
– Тьфу! – сказал соловей, став совсем седым. – От ваших глупых шуток – болеть буду больше суток! Эх, где же вы, богатыри! Лихое было дело силушкой сказочной мериться! Трое в лодке, без оружия, и собаку можно не считать… А теперь всё одно: бластеры – калашматеры… Я вот духом соберусь-таки, щёки вспучу, да щас свистну высокохудожественно – ужо вы у меня волочками завертитесь, листьями осенними вдаль по коридору прошуршите, дырявыми мячиками-колобками поскачите к воротам своим…
– В футбол играют настоящие Разведчики, а если встрянут вдруг клыкастые советчики, мы их накажем за слова, один удар – и все дела, но так, чтоб долго их болела голова! Пора нам в космические дали! Пилот, поддай газку, сильнее жми педали! – словно бы так и надо, пел Старик.
Впрочем, может быть Уважаемый Читатель не знает, как Старик поёт комическ… то есть, космические куплеты? О! Это уже совсем другая история! Пока же уместно будет сказать, что, когда Старик поёт космические куплеты, гостей не нужно уговаривать выйти в сад. Они сами бегут, не разбирая дороги и ломая по пути мебель.
И только настоящие друзья стоически выносят вокальные номера Старика! По-крайней мере, какое-то разумное время.
Мы галакто-космонавто,
Нас придумать некий автор, ОК!
Мы летато на Тарелко,
Где есть закусь и похмелко, О, да!
Мы налаживать контакто
С «алиен» неоднократно, ОК!
И за энто нас Принцессо
Поцелует интересно, о, да!
Мы галакто-супермено,
Чёрно дыро по колено, ОК!
Монстро кушать нас боиццо,
Ибо может отравиццо, о, да!
И пускай Принцесса злиццо,
Ей не спрятаццо, не скрыццо, ОК!
Как поймаем, в киноленто
Снимем факто сей моменто, о, да!
Так что соловей-разбойник не стал счастливым исключением из слушателей Старика.
– Уф, знать велика печаль моя от ваших песен! – безуспешно понадував щёки, но так и не собравшись духом, сказал соловей-разбойник. После чего навсегда скрылся в листве. Тотчас сверху на Счастливчиков посыпались всяческие жучки, паучки, тараканчики и жёлуди. Суетливые насекомые трудолюбиво и настырно окрутили наших героев с ног до головы отвратительно-липкой паутинкой, а жёлуди в момент наделали на головах порядочные шишки. Сладу с паучками и, особенно, с тараканчиками не было никакого, они лезли и лезли за шиворот и в другие потайные места, то и дело пребольно кусаясь крохотными зубками. Странник отмахивался направо и налево кстати обнаружившейся у него саблей, причем рубил шибко и с плеча, сшибая заодно дубовые ветки. Пришелец фыркал и отплевывался, к чести его сказать – довольно метко, а Принцесса так хлопала ладошками, что за раз пришибала по десятку насекомых… Старик же во всей этой суматохе не принял никакого участия и старательно допел свою лебединую песню до конца. Только тогда его смогли оттащить от дуба, который он любовно обнимал. Точнее говоря, уже не от самого дуба, а от того пенька, который остался от дуба, после того как Странник изрубил его шашкой в щепки.
– Глупостями всякими такими нас по жизни не возьмёшь! – констатировали факт победы друзья.
Переведя дух и отыскав в окружающем хворосте ненароком упавшего в обморок Ромуальда, Счастливчики отправились дальше. А куда же еще им было отправляться? Но вот беда: в коридорчике становилось все темнее и темнее, вскоре лишь слабый муторный свет какого-то огарка, еле видимого в перспективе, указывал им дорогу. Смутно различимая, на стене обнаружилась устрашающая до глубины души надпись: «Орвенелая Гныздя шусть-шусть!»
– Это мы еще посмотрим, кто тут орвенелая гныздя! – на всякий случай воинственно сказал Странник. Может быть, впервые на своем веку он не совсем понял надпись на иностранном языке, хотя выражение «шусть-шустъ» ему очень понравилось. Особенно в сочетании с «орвенелой гныздей».
– Кто тут будет гныздя? – спросил Странник темноту. – Выходи, шустъ-шустъ, на откровенный, серьёзный и мужской разговор!
Странник любил перво-наперво обескуражить собеседника пикантной фразой или конкретным выражением, и не мог отказать себе в удовольствии повыражаться даже перед лицом неизвестности. Впрочем, лицо неизвестности вскоре оказалось в поле зрения, причем ничего хорошего в выражениях лица не обнаруживалось. Некий субъект с изможденной и страшненькой физиономией, сам весь к тому же тощенький и в чёрном блестящем плаще, вышел из-за острого угла коридорчика навстречу Счастливчикам, в одной руке держа фыркающий огнём из глазниц череп, а в другой – ржавый и изрядно погнутый меч.
– Арлыб кумизмас набыштя зю – зю! – сказал тощенький, будто бы делая словесный выпад в адрес Странника.
– Бум – перебум твою зю – зю! – парировал Странник. – Бах – и – ба – бах по всем швам!
– Как – так – и – ба – бах? Зю – зю? – неожиданно жалобно воскликнул тощенький, ошеломлённый ложным выпадом и лихой атакой Странника. В свете чадящего черепа физиономия субъекта вдруг показалась несчастной и жалкой до слез. Мол, не на тех нарвался!
Странник немедленно пошёл на обострение ситуации:
– И не только по воем швам, но и взашей! – сказал он. – Шлеп – перешлёп, андестенд, ферштейн?
По всем статьям и на голову побежденный тощенький жалобно всхлипнул, уронив меч себе на шлепанцы. Откровенно сдавшись героическому натиску достойного противника, он первым перешел на доступный русский:
– Вот – и вы меня не понимаете! Дак ведь и я вас!.. Впрочем, я сам себя тоже редко понимаю! Все мы только думаем, что понимаем хоть что-нибудь и друг друга, а как бы не так? Но – и это не всё!.. Вы думаете – латынь? Нет, не латынь! Далеко мне до ихнего финнес витэ сед нон аморис! Эраре гуманум эст… Ту би ан нот туби! Но ведь какой-то свой язык души мне нужен! Чтобы понимали меня, когда я говорю глупости. Чтобы понимали, даже когда я молчу! Ведь я не ёлки – палки, а себе на уме – Кощей!
Тут уж пришлось Страннику всерьез почесать бороду: из сказанного по-русски открытым текстом он также, на свое удивление, ничего не понял.
– Не плачьте, дедушка! – вступился за Кощея Ромуальд. – Жива твоя зю – зю! – и почему-то добавил: – Кабысь!
– Эх! – расстроено махнул рукой Кощей. – Не в зю–зю дело, я же вас предупреждал!
– А в чем? – хотел было спросить Пришелец, но эти слова буквально прилипли к его губам, потому что из-за черного плаща Кощея вдруг повалили один за другим, злые как бешеные псы, брызжущие электрическими искрами робото-скелеты.
Тут были смешные: на трех лапах и на колёсиках, с пятью руками и клепанные из консервных банок; и страшные: семиголовые и гнутые из ржавых водопроводных труб, с грудной клеткой – батареей и педальные на лыжах, клацающие челюстями и бряцающие разболтанными шарнирами… От чада и гари их искрящих контактов и проводов у Счастливчиков мгновенно заслезились глаза. В такой обстановке трудно было оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление, и Счастливчикам пришлось обороняться практически наобум. То есть, наугад отмахиваться от всевозможных клешней, простирающихся к горлу, и челюстей, старающихся укусить за пальцы. Прикосновение горячих конечностей у Счастливчиков вызывало весьма заметные мурашки.
– Отдайте нам свои души! – шипели и визжали скелеты.
– А по башке не хотите?! – решительно и вполне резонно отвечали Счастливчики.
Хрясть – хрясть! – гулко раздавалось в коридоре. Это об острое колено Пришельца ломались чьи-нибудь суставы. Хрум-хрум! – доносилось со стороны распоясавшегося Ромуальда. Хлабысть-хлабысть! – слышалось от Странника. Брыньк-брыньк! – считали ребра скелетам Старик и Принцесса… В упоении борьбы они и не заметили, как им под руки вдруг попал Странник. К счастью, у него хорошая реакция… Впрочем, в темноте и не такое случалось! Пришелец, вон, Старику по ошибке чуть ногу не сломал.
– Следующий! – временами кричал Странник, словно бы вел приём больных. Ну, а какие у Странника приёмы – не трудно себе представить!
– Не надо! – предупредил его Пришелец, случайно оказавшийся в очереди. – Это я!
– Жаль! – сказал Странник. – Жаль, что не надо! Тут намечался преотличнейший приёмчик!
Сколько времени продолжалось сражение – неизвестно. Счастливчики времени не наблюдали. Но, увы – «все кинороманы заканчиваются кинолажами!» – как справедливо заметил Странник, расправившись с последним скелетом. Наступила относительная тишина. Причём, наступила кому-то на ногу. Нога оказалась Кощеевой.
– О-о-о ! – взвизгнул он.
– Что ж ты, Бармалей доморощенный, по-русски предупредить не мог? – спрашивал его Странник, носком сапога-скорохода давя на носки шлепанцев. Роль наступившей тишины давалась Страннику на славу. – Баранку тебе от бублика, Кощей, а не наши души! Где тут ремонт избушек?! Говори или показывай!
– Не знаю я! То есть, запамятовал! – хныкал Кощей.
– А где у тебя эта… как её?.. Ну, которая там… память?
– Так ведь в том-то и дело – не помню!
– Бить иль не бить, тебя Кощей? Быстрее выбирай из двух вещей! – упорствовал Странник. – Мне спор с тобою философский вести, как видишь, недосуг! Коль ты не дружишь с головою, повешен будешь мной на сук! Я жду ответа, торопись! Есть много способов расправы! Я врач, и мне не привыкать – о, наши времена и нравы! к страданьям пациентов!.. Хладость рук моих гарантия того, что жутких мук тебе не избежать! Молись же или как, Кощей! Сейчас получишь быстренько «лещей»! Стоять, сидеть, лежать! Я на тебя как сквозь рентген смотрю – живым не встретишь, ты, Кощей, зарю!
– О, умоляю, лыцарь, пощади! Не смею лгать! Я всё, что нужно – буду щас же вспоминать! – после долгого измора сдался Кощей. – Мне кажется… Тойсть – нет! Уверен я! Что Змей Горыныч выиграл память в карты у меня… И вам он тоже враг! Но честно победить его – никак! Сё есть цейтнот, ничья, форшмак! Не подступиться! Он взяток не берёт! Смертельным будет каждый шаг! Я есть всегда на вашей сторона! За вам переживать! Но – нихт! Нельзя!.. Вам с ним не повезёт! О, где найти высокие слова! Поскольку круглый Марс, и вертится Земля, ступайте, лыцарь, мимо, вкругаля!
– А ты не врёшь?
– Чего же мне врать, милый?! Видишь, какой я немощный и хилый!
– Ну иди. Никто тебя не держит… Сапоги вот, хочешь, подарю? А то обувка у тебя дюже срамная!.. И чтоб мы тебя здесь больше не видели! – добавил Странник вслед убегающему вдаль Кощею.
– Зря ты его сапогами одарил! – заметил Старик. – Запыхается нелюдь, не ровен час!
– «Вкругаля» – это как? – между тем настороженно спросил Ромуальд.
– Это когда – напролом, не разбирая дороги и не вдаваясь в лишние подробности! – решительно объяснил Странник. – Это мы ещё посмотрим, с чем едят Змеев Горынычей!
