Читать книгу: «Павлик», страница 5
– Еще бы! – пожал он плечами и хмыкнул. – Тут слепой только не заметит… Стоило про сон мне заговорить, так вас как током шарахнуло, – он с интересом уставился на собеседника.
– Непроизвольная реакция, – тот продолжал рассеянно улыбаться, а спустя полминуты утвердительно кивнул собственным мыслям. – Слушайте, Павел, – судя по его настрою, сомнения были отброшены, а предложение, наоборот, оформилось, – а как вы отнесетесь к тому, что я вас пообедать приглашу? – Игорь Сергеевич сверился со своим ручным хронометром, – или, вернее уже, поужинать? Вы мне историю про сон ваш за ужином дорасскажете? Если у вас, разумеется, время свободное есть? А то мы тут уже который час – как прикипели… А на улице, – он лукаво подмигнул гостю, – лето, девчонки, короткие юбчонки, кальян на свежем воздухе. Что скажете, молодой человек? Тут недалеко место уютное есть – «Армагеддон», слышали? С вас – рассказ, с меня – ужин, – он улыбался с прежней открытостью. – По-моему, все по-честному!
Павлик неуверенно почесал подбородок, проверил заодно на автомате, и как там поживает порез.
– Предложение-то заманчивое, конечно. Про «Армагеддон» я слышал только. Говорят, логово аллигаторов! Только вот, – он замялся, – неловко выходит. Вначале на собеседование пришел, время у вас отнял, а в итоге и не нужно мне ничего оказалось. Голову вам несколько часов морочу, а вы на меня время свое тратите. Коньяк опять же… Если вы так каждого, – Павлик замялся, – пассажира с улицы встречать будете и обедом кормить…
– Ну вы ведь – не каждый? – Игорь Сергеевич заложил руки в карманы джинсов и с улыбкой продолжал настаивать. – Перед тетушкой вашей я в долгу неоплатном опять же. Может быть, хоть так – через вас – отдам, борзыми щенками, как говорят в народе, – он радостно заухал, как довольный филин. – Ну так что? Принимается предложение мое?
Павлик завозился в кресле и, смущенно улыбаясь, переместился на его краешек:
– Принимается.
– Вот и чудненько, – Игорь Сергеевич согласию обрадовался искренне. – Заодно и Танюшу пораньше отпустим, – он заговорщицки подмигнул Павлику. – Лето, вечер томный – молодой и красивой девушке самое время поклонников вокруг себя собирать.
Лукавая его улыбка неожиданно пригасла, зато вместо нее в глазах заплясал интерес:
– А почему вы сказали, что у вас, как и у меня, со сна все началось? У меня-то вроде бы ничего особенного не началось. Так, пара странных снов без далеко идущих последствий…
Павлик наклонил голову к правому плечу и посмотрел на собеседника странным взглядом:
– Так я ведь тоже не думал сначала, что у меня начинается что-то. Решил, что сон необычный просто. Это же я только потом прозрел. Все именно так и начинается всегда – незаметно, – он для убедительности покивал. – Дайте только время – сами все увидите и поймете!
Хозяин кабинета привычно уже усмехнулся и сделал широкий жест в сторону двери:
– Прошу вас, молодой человек! Карета подана и ждет!
Часть 2
Бездна
1
В приемной Игорь Сергеевич на несколько минут задержался возле Танюшиного стола. Он подписал несколько бумаг, что-то бегло просмотрел и вполголоса отдал девушке пару указаний. Затем кивнул гостю и шутливо отдал честь:
– Я готов, молодой человек! На подвиги и приключения!
Павлик смутился, кивнул Танюше:
– Спасибо за кофе вам! И вообще, – он неопределенно повел рукой, от чего смутился еще больше и наконец направился к двери. Владелец заводов, газет и пароходов с неизменной улыбкой двинулся за ним.
В коридоре Павлик обратил внимание на непривычную тишину. Жизнь большого офиса выглядела чересчур камерной и неспешной.
– Тихо как у вас…
– В каком смысле «тихо»?
– Ну, – Павлик на ходу мотнул головой, – непривычная для офиса аллигаторского тишина! Cтонов не слышно да гвалта сплошного. Сотрудники же рвать на части конкурентов должны: у того отжать, у этого отбить, этому отжать не дать! А тут, как в больнице: тишь, гладь да благодать божья.
– А вы, Павел, частенько, что ли, в офисах аллигаторских бываете?
Игорь Сергеевич обернулся и озорно подмигнул на ходу. Шел он быстро – Павлик еле поспевал. Люди им по пути все же встретились. На их вежливые приветствия Игорь Сергеевич реагировал по-разному: кому-то пожимал руку, кому-то просто кивал. Павлик заметил, что встреченные товарищи с интересом на него поглядывают. Судя по всему, контраст был налицо: уверенный, лучащийся довольством хозяин офиса и нахохленный, слегка встрепанный после «Людовика XIII» его гость.
– Ни разу, – улыбнулся он. – Вы первый живой аллигатор, к кому в гости попал!
– Так это же хорошо, – Игорь Сергеевич остановился возле лифта, нажал на кнопку вызова. – Теперь знаете, как аллигаторы московские живут, стереотипы свои разрушите, – он добродушно хохотнул.
Павлик в очередной раз отметил, что смех у этого человека был не показным, а очень естественным. Казалось, хорошее настроение вообще не покидало владельца заводов, газет и пароходов, а довольство собой и жизнью стало второй его натурой.
Коротко брякнул мобильный телефон. Игорь Сергеевич мельком взглянул на трубку, и Павлик поразился разительному контрасту: лицо его собеседника моментально исказилось в болезненной гримасе, а полный страдания взгляд беспредметно заскользил по потолку.
– Извините, Павел, – Игорь Сергеевич мельком отвлекся на приличия и ответил. – Да, – лицо его закаменело. – Нет, сегодня точно нет. Встреча. И договариваться нужно заранее. Завтра? Не знаю, – он снова поморщился, и Павлику показалось вдруг, что безмятежная самодостаточность этого хозяина жизни – просто маска, которая почти стала его вторым «я». Но это маленькое «почти» все-таки имелось. И под этой надежной маской, как решил молодой человек, скрывалось много всего такого, что грозило прорваться на поверхность с первым же телефонным звонком нежелательного абонента.
– Да, – Игорь Сергеевич продолжал уже с заметным облегчением, – на следующей неделе вполне возможно. Договариваться нужно по дате, но в принципе – да. Хорошо, и вам, – он отбил вызов и повернулся к Павлику. Улыбка вернулась, но она лишь утвердила уверенность его нового знакомого в том, что и успешность, и защищенность, и завораживающая безоблачность – все это флер, умело и привычно маскирующий нечто настоящее, запрятанное невероятно глубоко внутри преуспевающего шикарного мужчины. «Как шкатулка у тетушки, – Павлик любил подытожить мысли. – С секретом».
– Ну что, – его собеседник уже приглашающим жестом указывал в сторону открывшихся дверей лифта, – вперед?
В кабине оба молчали – Игорь Сергеевич углубился в собственные мысли, а Павлик включил мобильник, бегло проверил эсэмэски о пропущенных вызовах. Ничего экстраординарного, как он и предполагал, не случилось. Когда кабина добралась до первого этажа, Игорь Сергеевич первым направился к выходу. На улице он остановился, с удовольствием потянулся, расправил крепкие плечи и обернулся:
– Кстати, Павел, а вы, часом, не курите?
– В каком смысле? – насторожился тот.
– В прямом, – бизнесмен улыбнулся и пожал плечами. – Сигареты курите?
– А! – Павлик с заметным облегчением мотнул головой и немного покраснел. – Курю…
– Давайте-ка по сигаретке на свежем воздухе, если вы не против, – Игорь Сергеевич полез в планшетник, прихваченный из кабинета. – А то я уже истосковался, – он вытащил пачку «Парламента», предложил гостю, щелкнул причудливой зажигалкой и с удовольствием затянулся.
– Ну ни фига себе! – удивленный Павлик даже присвистнул. – Рупь за сто бы дал, что вы не курите!
– И проиграли бы, – собеседник усмехался в обычной своей добродушной манере. – Не скажу, что как паровоз дымлю, но слаб я на это дело. Танюша уже и лекции читала, и пластыри какие-то приносила, а я – все ни в какую. Пробовал пару раз бросать, но, видимо, не дозрел пока. Да и к чему лишать себя маленьких радостей жизни? – Игорь Сергеевич с наслаждением затянулся еще раз, аккуратно выбросил окурок в урну и кивнул в сторону припаркованного недалеко от входа черного «Гелендвагена». – Ну что, по коням?
– Ух ты! – Павлик восхищался искренне, да он все делал искренне: уж такая это была натура. – «Кирпич»! Ваш?
– Мой, – с улыбкой подтвердил Игорь Сергеевич. – А почему «кирпич»?
– Так и есть же – кирпич натуральный! – молодой человек с восторгом разглядывал сверкающего красавца. – Мечта идиота, как говорится!
– Мечта идиота? Кирпич – ладно, согласен: похож. А идиота-то почему мечта?
– Да это я так, – Павлик нетерпеливо помахал руками, – про себя, скорее… Всю жизнь мечтал – вот и домечтался, – на этих словах он неожиданно погрустнел.
Водительская дверь открылась. Молодой крепкий парень выбрался из-за руля и распахнул переднюю дверцу.
– Вы где предпочтете? – Игорь Сергеевич гостеприимным кивком предлагал ему выбор. – Впереди, с Андреем, или по-командирски? – он указал взглядом на заднюю дверцу автомобиля.
– Впереди, конечно, – Павлик с восторгом разглядывал мощный вездеход, а потом, спохватившись, смущенно улыбнулся и виновато взглянул на улыбающегося его владельца. – Если вам, конечно, удобно.
– Удобно, удобно, – тот уже открывал заднюю дверь, по-прежнему довольно усмехаясь. – Вы – штурман, Андрей – за штурвалом, а я буду хозяин корабля, – он весело хохотнул, – в собственной каюте! Андрей, давайте в «Армагеддон»…
Водитель коротко кивнул и двинулся к своей двери. Павлик отметил, как он цепким взглядом окинул пространство вокруг машины и вообще был собран и подтянут сверх меры. «Скорее, телохранитель», – резюмировал он и уселся на переднее сиденье. Автомобиль мощно рыкнул, Андрей мягко подал машину вперед. Павлик с интересом разглядывал салон.
– Зверь!
Андрей чуть заметно улыбнулся. Он вел машину мягко, но невероятно уверенно. Поток машин гостеприимно принял в себя сверкающее чудо автопрома. Участники движения, очевидно, отдавая должное его статусу, вежливо уступали место. Первые минуты Павлик наслаждался ездой и по привычке мысленно оценивал манеру, с которой Андрей вел машину: вместо вполне вероятных агрессии или наглости в ней была неуловимая магия уверенности того, кто четко осознавал свое место и авторитет, и не выпячивал их без нужды, хотя случая использовать возможности внедорожника не упускал, если это позволяла дорога.
– Слушайте, Павел, – судя по голосу, Игорь Сергеевич опять улыбался. – А я вот спросить хочу у вас… Все вроде бы так высоко было: жизнь, смысл, Кришна ваш с Иеговой иудейским… И вдруг – мечты такие земные: автомобиль, мечта идиота. Планку-то вы подуронили, не находите?
– Да это же я так, в шутку, – молодой человек отвлекся от дороги и обернулся назад. – Разве ж это мечта? Просто нравится машина безумно! Да и в практическом плане хорошо: рыбалки там, в лес выезды, – он на миг задумался. – Бывает, в такую жопу мира, извините, заедешь, что часами откапываешься… Или за трактором идешь часами опять же. Вот под свои цели и смотрел на тачки. А этого – «кирпича», в смысле – Павлик любовно погладил обтянутую кожей торпеду, – как увидел первый раз – и все, пропал. Думал: рано или поздно, но вот такой вот моим да будет! Влюбился, одним словом. Мы ж все, как дети, если уж начистоту говорить, только цены у игрушек отличаются…
– Известное дело, – Игорь Сергеевич улыбнулся. – Все мы – дети. Это вы, молодой человек, точно подметили. И когда мечту в жизнь претворять намерены?
– Уже, – с внезапной мрачностью буркнул Павлик. – Уже претворил. Теперь думаю, что же дальше делать с претворением этим.
– Так у вас такой же? Хороший выбор! Значит, мечты сбываются?
– Угу, – в ответ тот помрачнел еще больше, – сбываются. Только лучше бы, как я сейчас понимать начинаю, чтобы не все сбывались. Каждой мечте – свое время.
– А что это вы так безрадостно? – Игорь Сергеевич с интересом глядел на него. – Не устроила чем-то машина? Мечта себя не оправдала?
– Наоборот, – мотнул головой Павлик, – оправдала. Со всеми вытекающими из этого последствиями, как говорится.
– Хм… А подробнее, если не секрет?
– Да не секрет, – тот тяжело вздохнул. – Вот как раз в апреле и сбылась мечта идиота, – с переднего сиденья снова раздался тяжкий вздох. – Ну не такой, конечно, как у вас. У вас-то вон – заряженный, новый. А у меня – так, старичок дизельный. Но, – он оживился, – сам-то ничего, живой еще! Месяца три выбирал, по деньгам, естественно, смотрел, чтоб не рухлядь какая-нибудь. Вот и выбрал. До ума его мне довели: подшаманили кое-где, мелочевку разную поменяли. И вроде бы все ничего…
– Но? – Игорь Сергеевич заинтересованно требовал развязки.
– Ну что, – Павлик опять вздохнул. – Поездил недели три по Москве, порадовался. А потом с товарищем на митоту собрались, – он запнулся. – На мероприятие одно, короче, на природу. Он и место подсказал: семьсот верст от Москвы. Архангельская область… Вот уж где задница мира, – Павлик оживился, – я вам скажу. Не задница даже, а передница, скорее. Вот и рванули, – он слегка развернулся назад, чтобы было удобнее разговаривать и слышать. – Рассказывать-то долго можно, как ехали, но я лучше коротко, чтобы воду в ступе не толочь. Добрались до городка одного – последний пункт крупный на пути. Относительно, конечно, крупный, по нашим меркам – так, село большое, скорее, хоть и городом называется. Заехали в магазин купить поесть и мелочевки всякой, – Павлик снова задумался, что-то вспоминая. – Вышли из магазина этого, я – за ключ, завожу, а там – хрясь под капотом, и тишина…
– Да ладно… – сочувственно поцокал языком второй пассажир.
– Ага, – Павлик согласно кивнул. – Короче, пока капот открыли, пока разобрались… Я-то в машинах вообще «чайник» полный, – он кивнул на водителя – Андрей ваш, скорее всего, знает, как та хреновина называется. Кронштейн вроде… А на нем все ремни висят: зарядка, еще какие-то… Без него – колом машина. А вокруг – сельпо, домики и ни одного магазина с запчастями для «мерседесов»!
– Мать честна-а-ая… – сокрушенно протянул Игорь Сергеевич. – Да уж! И что – эвакуатор?
– Да нет, – Павлик еще раз вздохнул. – Не поверите, но нашли мы сервис с рукастыми товарищами. Вологодские самородки, кулибины местные. Причем без сарказма говорю, так и есть: они нам кронштейн реанимировали! Толи склеили, толи сварили! А он из силумина, собака!
– Однако! Действительно, самородки!
– Так я же вам и говорю! Сначала-то приговор был в Москву за запчастью этой ехать. На поезд – и своим ходом в столицу. А мы как раз на праздники майские там оказались. Накануне Дня Победы, если совсем уж точно, восьмого мая с утра это все случилось. Посовещались они, поколдовали немного и «Сделаем!» – говорят! Времянка, разумеется, но до дому, мол, тихой сапой доберетесь! Я вначале думал: гонят самородки, лишнего на себя берут! А через часа два выходят и говорят: «Забирай, хозяин, машину!»
– Неужто сделали?
– Вот так сделали, Игорь Сергеевич! – Павлик показал большой палец. – Если бы мне кто сказал – не поверил бы ни в жизнь! А под капот заглянул – там и следа нет ни склейки, ни сварки. Чуть не расцеловал я тогда кулибиных тех на радостях!
– Да, бывают чудеса, однако! – хозяин джипа удивленно покачал головой. – И что – домой? Короткими перебежками?
– Если бы… Домой в такой ситуации только нормальные люди едут. А мы-то джедаи!
– Кто? – в голосе бизнесмена засквозило отчетливое удивление. Павлик обратил внимание, что и Андрей стрельнул в его сторону глазами.
– Да это из «Звездных войн», – он улыбнулся. – В смысле, такие упертые товарищи, кому сам черт не брат. Как раз вот такие, кто до последнего вперед ломится, не считаясь с потерями и здравым смыслом. Особенная категория граждан, короче, так называется. Таких хлебом не корми – дай только возможность в рубилово какое вписаться!
– И что, вписались?
– Вписались, конечно, – Павлик в который уже раз тяжело вздохнул. – В блудняк вписаться – большого ума не нужно, как в народе говорить принято. Сели мы, короче, в машину, и дальше двинулись, на место…
– Да вы что?! На неисправной машине с заклеенной запчастью? Ну вы, молодой человек, и авантюрист!
– Так говорю же вам: джедаи. Хотя, правильнее, естественно, нас назвать было бы идиотами…
«Гелендваген» резко клюнул вперед, и Павлик едва удержался, чтобы не воткнуться в стекло. Прямо перед ними резко оттормозился светло-голубой «Бентли», неудачно вписавшийся в поток прямо перед ними. Водительское стекло опустилось, и показались могучие плечи, увенчанные не менее фундаментальной бородатой головой. Голова мрачно глянула назад, словно оценивая реакцию пассажиров подрезанного автомобиля, и так же исчезла в недрах авто.
– Вот сын осла! – Павлик яростно тряхнул головой в сторону виновника ЧП. Игорь Сергеевич захохотал, и даже Андрей, чью невозмутимость не потревожило произошедшее, позволил себе слегка улыбнуться.
– А вы говорите: владелец заводов, газет, пароходов! Москва с мыска бьет – тут все равны: и аллигатор, и абрек, – Игорь Сергеевич улыбался. – Давайте историю вашу – чем закончилось-то все? И вы, молодой человек, пристегнулись бы. А то так и без головы остаться можно…
– Можно, – Павлик защелкнул ремень, – можно и без головы. Мы вот с вами давеча про эту де-фи-ни-ци-ю, – он старательно произнес слово по слогам, – говорили, а я вам сразу и сказал: эту дефиницию нормальный русский человек интуитивно осуществляет без рассусоливаний лишних. И вот, – Павлик ткнул пальцем в ползущий в пробке «Бентли», – характерный тому пример. Ладно, подрезал – с кем не бывает. Так он еще и жалом из окна торгует, как будто это его резанули, – ну не пидор ли, уж извините, он после этого?
Невозмутимый Андрей лишь хмыкнул, зато Игорь Сергеевич согнулся пополам от хохота. Утирая глаза, он пояснил водителю:
– Тут у Павла теория целая насчет отделения овец от козлищ. В тонкости посвящать не буду, – он коротко хохотнул, – но вот вам случай применения ее на практике. А если он извиниться хотел? – обратился он уже к Павлику. – А из окна вылез, чтобы масштаб наших претензий оценить?
– Угу, конечно, – тот все же справился с ремнем, – именно за этим он и вылез. А как увидел, что масштаб небольшой, решил бросить это зряшное дело – извиняться… Чтобы лишний раз энтропию вселенной без нужды не увеличивать!
Игорь Сергеевич усмехнулся и махнул рукой:
– Да бог с ним, с абреком этим, таких на дороге – через одного. Чем история ваша закончилась, расскажите лучше?
– Закончилась она, – снова полный драмы вздох, – тем, чем и должна была закончиться. Как я сейчас понимаю, другого конца у этой аферы по определению быть не могло. Мы на радостях-то и рванули дальше, в пампасы. Вечером у речки одной остановились, там еще деревенька была. Переночевали, у костра посидели, мяса пожарили – все как полагается, в общем. По паре пивка еще выпили… А утром – вперед.
– А куда вы направлялись-то?
– Да место одно искали, – Павлик почесал затылок, – по карте, – он искоса взглянул на Андрея. – Место силы, если уж так говорить.
– Меcто чего? – в голосе собеседника проступило неподдельное удивление.
– Долго объяснять, – Павлик неопределенно пожал плечами. – Если коротко, то место такое, особенное.
– А что такого особенного в месте этом? – Игорь Сергеевич продолжал глядеть с требовательным интересом.
– Ну, как бы сказать, – замялся молодой человек и посмотрел в окно. – Аномалия такая природная, можно сказать. Энергия там особая… Короче, необычное место. Сила там чувствоваться должна…
– И что? Нашли в итоге?
– А то, – Павлик помрачнел. – Тут все согласно правила известного: кто ищет, как говорится, тот свое завсегда обрящет…
– А сила-то там была? – подмигнул хозяин «Гелендвагена» с улыбкой.
– Сколько хочешь! – Павлик повернулся и показал Игорю Сергеевичу большой палец. – Я потом еще подумал: лучше бы ее там поменьше было. Иногда, – он усмехнулся, – ищешь-ищешь, найдешь да как осознаешь, что силы столько, что ее хрен унесешь, вот и думаешь потом: на фига искал? Жил себе, не тужил, как все нормальные люди. Не, силы ему нужно… И что? Едешь, ищешь, находишь, естественно. А после не знаешь, куда от нее деваться и как расхлебать кашу всю, что заварил. Вот и там тогда…
Игорь Сергеевич тихонько посмеивался:
– А конкретнее?
– А что – конкретнее? – Павлик хмыкнул. – Там дорог, считай, и нет. А у нас из описания – кроки одни только…
– А это что еще за такое?
– Кроки-то? – молодой человек опять неопределенно повел плечами и криво улыбнулся. – Это, Игорь Сергеевич, рисунок такой, если по-простому. Когда один осел в жопу мира забрался на интуиции одной, а потом другим ослам карту от руки рисует. Беда в том только, что с памятью у этого осла, – Павлик мрачно смотрел вперед, – проблемы. Со зрительной и вообще… Зато с фантазией у этого осла хорошо! – он потряс оттопыренным большим пальцем. – За-ме-ча-тель-но с фантазией все! А у других ослов, которые по этой картинке едут, с энтузиазмом все хорошо, и оптимизмом бог не обделил. Ну а результат всегда один и тот же бывает. Да это, наверное, и закономерно, в общем-то, как я сейчас понимаю. Когда один осел без памяти карту от руки рисует, а другие ослы с энтузиазмом по указивке этого Шагала доморощенного едут, тут только один результат возможен. Но у нас все отлично складывалось до поры, до времени. Встали утром, день – на пять с плюсом… Солнце, птички поют, насекомые копошатся да звенят – все весне радуются, солнышку. Как будто сама природа День Победы отмечать собралась. И мы тоже собрались, – Павлик хмуро покряхтел, – вечером. Чаю попили и по крокам этим дальше двинулись. А там, – он почесал затылок, – уже ни дорог нормальных, ни деревень. Леса, поля, болота да карта эта, полудурком беспамятным нарисованная.
– А кто рисовал – вы его знаете хоть?
– А то! Но в этом-то и беда, – Павлик шмыгнул носом. – Я этого Малевича как облупленного знаю, и сразу опасаться нужно было рисунков его да рассказов. Но я же жопытный! – он несильно хлопнул себя рукой по макушке. – Нормальные люди, те с возрастом опыта набираются, а некоторые вроде меня – жопыта, если последствия здраво оценивать! Я вам тут рассказывать три часа могу, как ехали, но лучше коротко, сразу суть… Мы с двух часов дня раз пять машину выкапывали… Один раз часа три возились, а там – беда, на участке последнем. Дорога такая, что только в одну сторону и можно: ни развернуться, ни свернуть. Как откопались очередной раз, так один вариант только – вперед. Местами, – он закатил глаза, – болото сплошное, мы там гати настелили с километр, наверное. А уже вечереет, и на душе скверно так становится… Вроде бы день светлый, но, видимо, предчувствие-то не обманешь! Да и понять можно: умаялись, как два ишака, еле ноги держат, кроки уж бросили давно… То ли мы где маху дали, то ли Пикассо этот напортачил с рисунками своими, что вероятнее. Одним словом, вечер, темнеет, а мы – хрен знает где. Вокруг болотина, и людей километров на пятнадцать – ни души, – Павлик замолчал.
– Ну? – Игорь Сергеевич слушал затаив дыхание.
– А что – ну? Начинаем соображать, где на ночевку устраиваться, чтобы не в болоте хоть… Думаю: сейчас еще маленько вперед проскочим – ну не может же в такой день удачи не быть! Наверняка же посуше местечко найдем, Говинда нам в помощь, – Павлик замолчал, собираясь с мыслями. – Короче, едем, а темнота с каждой минутой все сильнее и сильнее… Но еще не как у негра в заднице, – образцово-сдержанный Андрей даже стрельнул глазами в сторону рассказчика, а Игорь Сергеевич только улыбнулся: на словесные экзерсизы своего молодого собеседника он уже не реагировал. – Сумерки уже – и вдруг! – Павлик выдержал театральную паузу. – Я как раз газу поддал, уж больно привала хотелось, смотрю: а мы реально уже по воде несемся, чуть ли не по пороги самые! Весна же еще, не подсохло… Тут-то мы с разгона полного на брюхо и сели! То, что намертво сели, я сразу понял, – он покивал. – И не ошибся. Вылезли, глянули вокруг, но лучше бы не видеть мне этого. Писец котенку, одним словом, срать не будет!
Игорь Сергеевич согнулся от хохота, Андрей улыбался, явно сдерживая себя. Павлик с горечью продолжил:
– Конечно, сейчас – в Москве да на асфальте – любой смеяться-то может, а там – ночью, в переднице мира, посреди болот ночных – вообще ни разу не до смеха было!
Игорь Сергеевич продолжал всхлипывать на заднем сиденье: похоже, рассказ добил его окончательно.
– Ой, не могу! – он держался за живот и стонал. – Вы не тем делом в жизни заняты, молодой человек! Вам книги писать нужно – истории из жизни своей, – он снова всхлипнул, вытирая слезы.
– Может быть, – Павлик внезапно помрачнел. – Может быть, и так. Мне уже много кто советовал. Но вы же до конца историю хотели?
– До конца, Павел! – Игорь Сергеевич кивнул. Он собрался, но было видно, что эта сдержанная серьезность дается ему с превеликим трудом. – Давайте уж до конца! До победного!
– А уже конец почти. Тот самый, победный. Я сдуру в машину сел, блокировки все поврубал, и – по газам, на чудо надеясь. Думал: может, вывезет?
– И?
– Что – и?.. Вы и сами уже, наверное, поняли, что дальше случилось. Я как дал по газам – «хрусть» опять под капотом раздался, и тишина… Короче, я про деталь-то эту, что кулибины спаяли-сварили, и думать забыл. И товарищ мой тоже… Нам не до того было – копали, считай, день целый. А тут – как прозрение! Мы ж ее целый день практически что насиловали! И вот оно – бинго! Не вынесла душа поэта…
Хозяин «Гелендвагена» беззвучно рыдал на заднем сиденье, Андрей улыбался, не отрывая, впрочем, глаз от дороги.
– Но тут, – продолжил Павлик, – самое интересное случилось, хотите – верьте, хотите – нет. Буквально, как эта хрень накрылась и мы колом встали, считай, минуты не прошло, вдруг – ба-бах! – в небе! Салют в честь Дня Победы! Не то чтобы над нами прямо – над городком местным, как потом выяснилось, километрах в нескольких от нас, за лесом… Но нам видно. И вот, – паузы делать театральные он тоже был мастак, – представьте себе: ночь, болотина, морда «гелика» этого – чисто немчурская, и залпы победные над головой!.. Победила земля русская немецкое чудо техники!
Бульканье сзади подтверждало, что повержен был не только «Гелендваген» в болотах, но и владелец заводов, газет и пароходов на заднем сиденье. Андрей широко улыбался, краем глаза поглядывая на чудного пассажира. Машина мягко притормозила и замерла.
– На месте, – коротко доложил водитель и пошел открывать пассажирские двери.
– Ну что, молодой человек, пройдемте? – Игорь Сергеевич уже немного успокоился и привел себя в порядок. Он вышел из машины и потянулся.
– Лишил я вас концовки рассказа! Ну да ладно, – он подмигнул Андрею, – потом все из первых рук передам, чем закончилось. Павел, финишный рывок – и оазис неги и прохлады примет нас в свои гостеприимные объятья.
Он еще раз потянулся и направился ко входу, кивнув водителю:
– Андрей, отдыхайте. Минут за тридцать наберу, подскочите…
– Да я тут постою, – тот посмотрел в сторону парковки, проверяя, есть ли там свободные места, – в тенечке. Сейчас пробки везде – добираться потом…
– Вам виднее, – резюмировал Игорь Сергеевич. – Идемте, Павел!
