Читать книгу: «По ту сторону моста», страница 4

– Ну так, что? Андрей Владимирович? Будете звонить куда следует? Нам чего ждать-то?

      Андрей Владимирович сомкнул глаза, опустил голову и ударил левой рукой, на которой был золотой перстень, прямо в зеркало перед собой так, что оно образовало рисунок паутины, а на раковину стали упасть алые капельки крови.

– Что ему грозит?

– Как минимум лишение прав.

– А максимум?

– Лишение прав на три года, штраф в размере пятидесяти тысяч рублей за нетрезвом вождение, ну можно ещё добавить исправительные работы.

– Виктор Александрович, прошу только об одном: сделайте свою работу максимально хорошо и передайте, пожалуйста, трубочку этому… человеку.

      Он почувствовала как на том конце инспектор улыбнулся.

– Не беспокойтесь об этом Андрей Владимирович, исполним. Хорошего дня.

      -Взаимно, товарищ инспектор.

      Андрей Владимирович слушал как инспектор подходит к служебной машине, где сидит кап минимум ещё один инспектор и передаёт трубку Дмитрию, который теперь явно был в бодром расположении духа.

– Ну что, Андрюха? Показал этой псине, кто тут папа? Сейчас все это побыстренькому разрулим и вперёд на банкет! Да-да, мне Лена уже написала, так что я в курсе, старый ты волк! Ха-ха. Чувствую заживём теперь как корни, а то и лучше! Слыхали, псы? Вы теперь от моих номеров за километр держаться будете, ха-ха. Да, Андрюха? Андрюха? Ты тут?

      Андрей Владимирович все ещё держал руку на разбитом зеркале и не открывал глаза, слушая как его заместитель петушится перед представителями закона и уверен в своей безнаказанности.

– Андрюха, алло? Ты там что, задрых, приятель?

– Слушай сюда, гнида.– начал он понизив голос так, что казалось будто он идёт из самой преисподней- Во-первых, я тебе не Андрюха, а Андрей Владимирович; во-вторых, то, что ты сделал сегодня и то, чем все это могло закончится не идёт не в какие рамки с тем, что позволено нормальному, адекватному человеку, тем более- первому заместителю крупнейшей машиностроительной компании; в-третьих, ты получишь наказание по полной строгости закона и я не собираюсь вытаскивать из грязи такого гнойного, мерзкое и вонючего слизняка как ты. Поэтому, как говорится, живи в своей естественной среде обитания и настоятельно рекомендую обновить свое резюме на хэд хантере.

– Андрюха, ты чего? Э! Я не понял, это сейчас такая шутка? Андрюха? Андрюха, ты там пьяный что ли, алло? Андрюха!

      Когда Андрей Владимирович оторвал трубку от уха, оттуда ещё доносились истошные крики того, кто был так уверен в своей безнаказанности и который так хорошо умел лизать нужные, а главное, важные для продвижения по карьерной лестнице места. Но сегодня он допустил прокол. И Андрей Владимирович прекрасно понимал, что скоро его язык снова займётся делом на каком-то ином поприще. Он закончил умывания, заклеить пластырем свежую рану и вернулся обратно в свой кабинет. Сев быстро за свой, теперь уже бывший рабочий стол, он также быстро встал и направился к окну, где солнце плавно начинало свой путь сторону заката. Теперь уже не надо было слов, не надо было громких речей и излишней жертвенности. С ощущением, которое испытывает бывший заключённый, он улыбнулся и направился в строну шкафа с документами, где в самом нижнем ящике располагался данным давно установленный сейф. Он ввёл непосильный для многих мужчин пароль, который являлся датой их с Наташей свадьбы и выудил оттуда пару толстеньких, полиэтиленовых пакетов, в каждом из которых лежало по два миллиона рублей, плюс карточка на три миллиона. Это были его личные сбережения. И распорядиться ими необходимо как следует. Он надел пиджак, накинул сверху чёрную, кожаную сумку, куда сложил все свои пожитки и стал думать, что он сделает первым делом.

– Ладно, химоза. Прогуляемся? Так я и думал. Погнали.

      Он глубоко вдохнул и направился в сторону выхода, прихватил с собой таблетку. За дверью сидела Лена, которая явно была занята каким-то важным, рабочим процессом, но увидев Андрея Владимировича тут уже их оставила.

– Ну наконец-то, Андрей Владимирович! Весь день Вас не видела. Как Вы себя… – она обратила внимание на его потрепанный вид, взъерошенные волосы на голове и бороде, в которых виднелись остатки сыра, помятую и грязную после дождя одежду и бешенный перегар- Андрей Владимирович, что с Вами?

– Да я тут решил пройти сеанс релаксации и видимо немножко переборщил. Ну ничего, страшного, я в норме и уверенно стою на ногах. – он пошатнулся.

– Андрей Владимирович, на Вас лица нет, что стряслось? Вы весь помятый, грязный и… Вы что, употребляли?

– Самую малость, Леночка. Главное, что сейчас у меня полный порядок и я готов совершать подвиги.

– Господи, Ваша одежда, Ваши волосы! Как вы сегодня…

– Согласен, я неотразим, благодарю. – прервал он её- Но давайте всё-таки сосредоточимся на деле. Вы все заказали, как я просил?

– Д-да, конечно. Владелец «Метрополя» просил передать, что Вы можете смело рассчитывать на приличную скидку. Всего будет десять человек: пятеро от нас и пятеро представителей наших западных коллег. Сделали акцента нейтральной, европейской кухне, чтобы они не подумали будто мы пытаемся к ним подлизаться. Как Вы и просили, я заказала себе место рядом с Вами и составила план нашей презентации на тот случай, если они захотят ещё раз более подробно ознакомиться с нашей корпоративной структурой и технической частью.

– Вы просто прелесть, Леночка. Я Вам несказанно благодарен и должен сказать, что далеко не каждый руководитель подходит так ответственно к своей работе, как Вы к своей.

– У меня отличный пример для подражания, так что это я Вас должна благодарить.

– Приятно слышать, что мы оба друг другу благодарны. Казалось ещё вчера я нанял на работу молодую, неопытную студентку, а теперь она сидит по правую руку от меня и сопровождает на самой важной сделке в моей жизни.

– Это точно. Просто удивительно смотреть, как быстро летит время и как стремительно все меняется. Раньше я думала, что такое бывает только в кино, а оказывается жизнь куда более интереснее, чем крутят по ящику.

– Я, в общем … Мне нужно пойти проветриться и потом сразу же идти на встречу. Не затруднит ли тебя зайти где-то через час ко мне в кабинет и проверить, все ли там в порядке?

– Конечно, а… Что-то может быть не в порядке?

– Это моя личная просьба.

– Как скажите, шеф.

– Ну тогда до встречи вечером. Если что- я на связи.

      Лена отсалютовала и вернулась за рабочий стол, а тем временем Андрей Владимирович уже направился в сторону лифта. Нажав на кнопку первого этажа, он молча спустился вниз, идя вразвалочку и помахал сотрудникам охраны.

– Рановато Вы сегодня улетаете, Андрей Владимирович. – улыбнулся ему пожилой охранник, осматривая его грязную одежду- Вас там что, кто-то побил что ли?

– Нет, Семён Петрович, это я выходил на крышу и случайно попал под дождь. Не беспокойтесь.

– На крышу? Вы там что, в лётчика играли?

– Что-то типа того. Ладно, самолёты не ждут, знаете ли. Мне пора- он улыбнулся в ответ.

– Ну тогда приятного полёта.

– Спасибо. До свидания.

      Выйдя из офисного здания, где на полную работали кондиционеры, он вдохнул горячий, июньский воздух и направился в сторону большого моста. Дорога пролегала через большой, зеленый парк, где то и дело на скамейках отдыхали бомжи и местные алкоголики, а старики играли в шахматы, не обращая внимания на привычный галдёж ещё не сдавшихся героев. Они косились на статного мужчину в дорогом, пусть и грязном, костюме и старались выклянчить сотню другую на какие-нибудь дешевое пойло. Он старался не обращаться на них внимания. Почти миновав это убогое место, он вышел на аллею, ведущую прямо к дороге, на противоположной стороне которой располагался тот мост и несколько сетевых магазинов.

– Ээ, любезный. Простите, ради бога. – послышалось чьё-то еле внятное мычание, имеющее на удивление низкий и приятный тембр.

– Это Вы мне?

      Андрей Владимирович обратил внимание на одиноко сидящего мужчину, лет пятидесяти, в старом, потрепанном костюме, густой бородой и залысиной на макушке, пахнущего всем тем, что только можно было найти в этом убогое месте.

– Да. Я глубоко сожалею, что вынужден обратиться к Вам при столь неблагоприятных обстоятельствах для моей персоны, но не затруднит ли Вас одолжить мне буквально сто рублей на исцеление душевных мук?

      Андрей Владимирович, мягко говоря, ахренел от такой формулировки, не свойственной, как ему казалось, подобному контингенту людей.

– Долго заучивали? – спросил он.

– Что, пардон? – не понял вопроса бомж.

– Вы так формулируете свои низменные просьбы, что создаётся впечатление, будто Вас раз в месяц пускают опохмелиться в библиотеку.

– Помилуйте, сударь. Я двадцать лет играл на ведущих ролях в драматическом театре имени Вальтера Скотта. Всех играл, кого только могла родить великая английская драматургии, так что великие театральные диалоги стали привычной частью моей, так сказать, повседневной речи.

– Вы? Театр драматургии? Вы что, угораете надо мной?

– Отнюдь, нет, любезный мой зритель. Я всего лишь хочу вновь употребить целебный бальзам и вспомнить свою потрясающую игру на шекспировских подмостках.

– Вы же сказали, что театр был имени Вальтера Скотта.

– Да какая разница? – немного психанул бомж- Знаете, если в Вас нет ничего творческого, то боюсь я вынужден попросить Вас удалиться и оставить меня наедине с моими мыслями. Дозвольте откланяться.

      Когда бомж демонстративно отвернулся, Андрей Владимирович смотрел на него ещё какое-то время, вспоминая где же он мог видеть этот до боли знакомый профиль. И его осенило. Он, ни слова не говоря, побежал через дорогу и по счастливой случайности наткнулся на магазин самого элитного алкоголя в городе, под названием «Грасон». Он долго стоял и выбирал бутылку в тот самый момент, когда администратор магазина смотрела на его грязную, воняющую одежду недоверчивыми глазами. Она уж было хотела вызвать охрану и выставить этого странного человека за дверь, но кодекс корпоративной этики строго предписывал относиться к любому покупателю без предрассудков и оказывать максимальную помощь в подборе алкогольной продукции.

– Добрый день! – обратилась к нему молодая, красивая девушка с черными как ночь волосами- Вам что-нибудь подсказать?

– Здравствуйте! – улыбнулся в ответ Андрей Владимирович словно в его внешнем виде нет ничего необычного- Нет, спасибо, большое. Я сейчас быстренько кое-что выберу и подойду на кассу.

      Молодая девушка может и не стала бы лишний раз подходить, но Андрей Владимирович долго и упорно разглядывал стеллаж, где были представлены различного сорта коньяка, стоимость которых почти вдвое превышала её месячную зарплату.

– Эмм… – неуверенно начала она- может Вам подыскать что-то подешевле? У нас отличный выбор коньяков и виски в соседнем зале, минимум пятилетней выдержки. Думаю, Вас это должно заинтересовать.

      Андрей Владимирович смотрел на девушку с дебильной улыбкой, свойственной разве что людям с серьезными психическими отклонениями, а может быть даже маньякам. Он знал, что девушка напугана, но роль есть роль. Нельзя выходить из образа.

– Нет-нет, примерно благодарен, но мне нужен именно этот стеллаж.

      Он достал с верхней полки синюю, картонную коробку, на которой золотыми буквами красовалось название элитного французского напитка.

– Вот! Пожалуй, это мне подойдёт. – он держал коробку в одной руке, а другой вынул оттуда литровую бутылку какой-то совершенно изощрённой формы и стал слегка подбрасывать. Сердце бедняжки ушло в пятки.

– П-полижите, п-п-пожалуйста, бутылку на место. Мужчина, серьёзно, это самый ценный наш товар. Умоляю. Мужчина, если Вы не прекратите, то я вызову охрану! Вы слышите?

– Слышу-слышу- произнёс он голосом зайца из мультфильма «Ну погоди»– А шоколадку не порекомендуете?

– Ч-чего? – девушка была готова взорваться- Мужчина, Вы либо сейчас же уходите или я вызываю…

– Понял-понял. Где у Вас тут касса? – девушка ничего не ответила, открыв рот почти до максимума- Понял, сам найду.

      Он дошёл до кассы, взял с прилавка первую же попавшуюся шоколадку и несколько одноразовых стаканов.

– Это все? – спросила пренебрежительно кассирша, полностью уверенная в том, что мужчина явно перепутал по пьяни свой привычный ассортимент.

– Да. И, будьте добры, пакетик с ручкой.

– Все вместе- шестьдесят две тысячи сто двадцать пять рублей и сорок копеек. – сказала она, ожидая сумасшедшей реакции.

– Да, конечно.

      Андрей Владимирович вынул из сумки полиэтиленовый пакетик отсчитал на виду у кассирша нужную сумму среди той, что она и в глаза никогда не видела. Её глаза вылупились до такой степени, что казалось вот-вот выскочит из орбит.

– Прошу. – сказал Андрей Владимирович и протянул нужную сумму, сохраняя на лице всю ту же дебильную улыбку.

      Кассирша молча приняла деньги, положила в кассу, продолжая смотреть на крупные, оранжевые купюры, которые сейчас были перед ней, да ещё в таком количестве.

– Пакетик. – послышалось откуда-то.

– А, что? – панически спросила полная кассирша.

– Пакетик.

– А, да, конечно. Всего доброго.

– Мерси. – сказал Андрей Владимирович и направился к выходу.

– Э, заходите к нам ещё! – кинула она ему вдогонку, но тот уже скрылся за дверью и направился обратно в парк.

      Увидев того же самого бомжа, на том же самом месте, он как можно скорее подошёл к нему.

– Михаил Арнольдович! – громко обратился он к бомжу.

      Мужчина театрально развернулся в сторону молодого человека, но его удивление было совсем не театральное.

– Как Вы сказали?

– Степнов Михаил Арнольдович! Я вспомнил Вас! Когда я был совсем маленьким, меня мама водила на спектакль какого-то гастролирующего театра, теперь я знаю какого! Мы ходили на спектакль «Гамлет» и Вы там исполняли главную роль. Поверить не могу. Многим людям приходилось нести собственные стулья или садиться на ступеньки, лишь бы увидеть Вас.

– Это дела давно минувших дней, дорогой мой зритель. Нынче моя бесподобная игра пользуется не таким большим спросом, а оплату я беру вполне символическую.

– Может сесть рядом с Вами? – спросил он и показал из пакета бутылку непонятной формы.

– Милости просим! – обрадовался чумазый артист и продвинулся чуть в бок.

      Андрей Владимирович тут же достал пару одноразовых стаканчиков и наполнил их дорогим коньяком и передал один своему новому знакомому.

– Как Ваше доблестное имя, молодой человек?

– Андрей. Просто Андрей.

– Эндрю. Ну что ж, недурственно. За знакомство, Эндрю.

      Они выпили первую стопку, но Андрей Владимирович был глубоко разочарован, так как данный напиток по вкусу совершенно не отличался от тех, что стоили в разы дешевле в ближайшем продуктовом магазине.

– Что привело Вас в это забытое богом место, юноша?

– Тот же вопрос я могу задать и Вам.

– Меня…– артист глубоко вздохнул и закусил шоколадкой- Как я уже сказал, это забытое богом место, поэтому сюда попадают все те, кто свернул не на ту дорогу. Мы, артисты, знаете ли, часто на пике своей популярности сходим с верного пути и идём по тому, который нам указывает наше тщеславие.

– Понятно. Так почему же оно привело Вас именно сюда, а не осталось там, откуда Вы родом?

– Оно и оставило. Это я ушёл сюда. Там, откуда я родом, все отрёкся от меня, как только я сошёл с тропы. Слава, знаете ли, сильное испытание, его мало кто проходит. Собственно говоря, я не исключение. Когда ты становишься народным достоянием, тебе кажется, что тебя должны принимать таким какой ты есть, ведь ты оказываешь этим людям огромную честь, просто даже взглянув на них. Понимаете о чем я?

– Кажется, да. В нашем веке это называется проще- зазвездились.

– Ну да… Это более лаконично и понятно.

– Ещё по одной?

– Было бы неплохо.

      Андрей Владимирович наполнил стаканчики и они разом их осушили.

– То, что я оказался здесь, это совершено осознанный выбор, который сделал будучи на самом дне. Я прекрасно осознавал, что в родимом доме уже давно стал чужим и нет смысл больше мучить ни себя, ни свою семью. Регулярные срывы спектаклей, домашний дебош, раздельный образ жизни… Это только малая часть того, в чем я провинился из-за своего пристрастия. – он снова взглянул на бутылку.

– Стало быть- начал Андрей Владимирович- эта штука Вас погубила?

– Причём здесь она? Она лишь инструмент, а погубил себя я сам. Знали бы Вы сколько раз я пытался реабилитироваться. Сколько раз подшивался, все одно. В конце концов, моя семья опустила руки и отправила в свободное плавание по вино-водочному океану. Так я и плыву по сей день, как видите.

– У Вас была семья?

– А то. – артист мечтательно взглянул на вышки деревьев- Красавица-жена по имени Изольда, двое детишек и все мальчики: Платон и Аристотель.

– Как символично. – не смог сдержать смех Андрея Владимировича.

– А Вы, собственно, чего смеётесь-то? Как показало время, нарекли мы их такими именами совсем не зря. Один стал художественных руководителем того самого театра в котором я когда-то работал, а второй нынче большая шишка в комитете по культуре и, как говорят люди, он зря занимает свою должность.

– Откуда Вам это известно?

– То, что у меня нет этого… как его…интернета, ещё не значит, что я отстал от жизни и забыл про обыкновенные, бумажные газеты. Не суть. Они выросли умнее своего нерадивого папаша и сейчас я безумно за них счастлив.

– А жена?

– А что жена? Нашла себе достойного мужчину и живёт с ним душа в душку вот уже много лет.

– И все-таки: почему Вы оказались именно здесь?

– Как Вы уже верно подметили, в период наших гастролий именно этот город встречал меня особенно тепло и ласково. Вот и сейчас, нет-да-нет, а кто-нибудь обязательно узнает и пожертвует хотя бы пару сотен на стакан беленькой и пирожок с капустой.

– Почему Вы остались? Почему Вы не попытались снова завязать и пройти курс реабилитации?

– А смысл? Родные от меня отвернулись, а без них это была бы пустая трата денег. Я бы сорвался через полгода, а может и раньше. Здесь у меня есть ночлежка, там даже иногда кормят, свежий воздух, добрые люди кругом и теперь вот Вас встретил.

      Они налили ещё по одной и мигом осушили.

– Получается, что Вы потеряли совершенно все и уехали в наш город только потому, что Вас здесь знают и иногда готовы помочь, подкинув денег на выпивку?

– Не стоит так драматизировать, молодой человек. Эндрю. Изначально у меня была мысль заняться любимым делом и основать свой собственный театр, в котором я был бы хозяином и ставил все, что только моей душе угодно. Но я меня уволили с работы, а без постоянного источника дохода мне никто не согласился предоставить суда на открытие своего дела. Может оно и правильно. Я бы стал тонуть в долгах, пришлось бы скрываться от коллекторов… Нет-нет. Все идёт своим чередом, вот пусть так и идёт.

– Вы хотели основать собственный театр? Правда?

– Да, на полном серьезе. Эта была моя давнишняя мечта, которая так и осталась мечтой. Я бы мог много чего сказать своими постановками, чего не могу сказать словами.

– Мне кажется, что у Вас отлично получилось бы. Английская драматургия постепенно уходит в могилу без таких талантов как Вы. Наверное, у Вас всегда была мечта поставить собственного «Короля лира» или «Отелло» или…

      Михаил Арнольдович постепенно зашелся истерично приступом смеха и никак не мог его сдержать.

– Что? Что такое? Чего я смешного сказал?

– Эндрю, дорогой, – он продолжал плакать от смеха- Я всю жизнь ненавидел английскую драматургию и то, что Вы сейчас говорите, это просто лучше любой передачи «КВН".

– Не любите? Почему? У Вас же так хорошо получалось? Я не смог досмотреть до конца ни один спектакль «Гамлет", после того как увидел его в Вашем исполнении. И после этого я действительно полюбил драматургию.

– Вы полюбили не драматургию, молодой человек. Эндрю. Вы полюбили игру артиста, а это разные вещи. Знаете, какая моя самая любимая роль, которую я сыграл в своей жизни?

– Без понятия. Быть может Тартюф?

– Нет.

– Ммм… Может граф Монте Кристо?

– Нет, снова мимо.

– Ну тогда остаётся…

– Дерево.

– Что, простите.

– Дерево. Сосна.

– В смысле: «дерево»?

– В восемь лет. Когда ходил в школьный кружок самодеятельности. У нас был спектакль «красная шапочка» и я виртуозно сыграл дерево. Это была моя самая убедительная роль, иначе и не скажешь. Я горжусь этой ролью и уверен, что она мастерски мне далась на тот момент.

– Простите, но почему дерево?

– Очень просто, Эндрю: это была одна из моих немногочисленных ролей, где меня никто не убил, либо я не покончил жизнь самоубийством.

– И все?

– А что? Этого мало? Драматургия вещь такая, в ней нельзя обойтись без жертвы, а учитывая мою на тот момент колоритную внешность, сам бог велел быть героем, который непременно в конце крякнется.

– Ну знаете ли… Я ведь вырос на ваших спектаклях. Получается, что все Ваши роли, которые Вам так легко давались, были ничто иное как простой самообман?

– Причём тут это? Я не виноват, что они мне давались. Талант, как говорится, не пропьешь.

– Да, кстати. – они снова наполнил стаканчики и залпом осушили.

– В общем-то, теперь мне понятно от чего Вы, Эндрю, такой загруженный и несчастный.

– Серьезно? С чего Вы решили, что я несчастный?

– Ваши глаза. Я могу плохо разбираться в человеческой внешности и быть очень субъективным в таких понятиях как: красиво или уродливо; хорошо или плохо и так далее. Но я никогда не ошибаюсь в людях, глядя им прямо в глаза. Я очень часто видел в них различные эмоции, но чаще всего- горе. И в основном, когда смотрел в зеркало. Так, что Вас тяготит, друг любезный?

– Да… Я даже не знаю. Все как-то бестолково сложилось в моей жизни. Вроде бы все есть, что нужно и нет того, чего не нужно. Но, всё равно, как-то все бестолково.

– Давно Вы это поняли?

– Буквально сегодня утром.

– Давненько. Должно быть Ваши близкие отвернулись от Вас как и мои в своё время.

– Не то, чтобы отвернулись. Скорее я устал быть всем нужным.

– Ну… Как Вам сказать? Каждый использует меня в меру своих потребностей. Жена, брат, коллеги…

– Сдаётся мне кого-то Вы не упомянули.

– Да. Есть ещё одна женщина, вернее – была. Её интересы менее корыстных, чем у остальных, но более недосягаемые.

– Это почему же?

– Она хотела того, к чему я никак не готов, если Вы понимаете о чем я.

– Понимаю. Знаете, есть вещи к которым мы вообще никогда не готовы. Например, жизнь и смерть, любовь и ненависть, встречи и расставания. Но именно они делают нашу жизнь красочней. Не находите? Уверен, что и Вы не были ко всему готовы в своей жизни.

– Это точно. Многое приходилось делать спонтанно, идя на риск.

– Не сочтите за оскорбление, Эндрю, но что-то мне подсказывает, что Вы человек весьма азартный.

– Не сочту. Это действительно так. Но я всегда думаю о том на сколько риск обоснован и какова цена победы.

– И всегда выигрываете?

– Конечно, нет.

– И что же Вы чувствуете, когда проигрываете?

– Расстройство, как и все люди.

– Вот как. Знаете, в моей карьере был один очень забавный случай: как-то раз мы с одним выдающимся театральные артистом пробовались на одну и ту же роль в театре. Он был весьма талантлив, популярен и мне казалось, что пред таким гениальным маэстро как он у меня нет ровным счётом никаких шансов. Так оно и было. Он прошёл отбор и его утвердили на главную роль, в тот момент, когда я решил попробовать свои силы в том самом драматическом театре имени Вальтера Скотта. Я очень переживал по этому поводу, ибо та роль снилась мне по ночам и я был полностью уверен, что предназначена она именно мне. Но… Постановка оказалась на столько бездарной, что в конечном итоге его освистали, забросали помидорами, а главного режиссёра уволили без права на восстановление. В то время как я играл второстепенные роли, но с такой иронией и изяществом, что зрители потом трижды выкрикивали мое имя, когда я выходил на поклон. Хотя роль была не главная, но зато какая. Мне повезло, это была чистая воля случая. Мне казалось, что я проиграл, но в итоге приобрёл стократ больше, чем ожидал. Понимаете?

– Не совсем, если честно.

– Эх Вы, Эндрю. Не гонится за победой, вот что я Вам скажу. Гонитесь за мечтой. Я понял это, когда было уже слишком поздно, но у Вас ещё есть время все исправить.

– Проблема в том, что я сам до конца не знаю, о чем мне мечтать.

– А Вы не думаете об этом. Живите себе, а мечта Вас сама найдёт. Главное не отталкивайте её, когда она придёт. И будьте готовы, что не всегда будет казаться, что Вы поступаете разумно. Но этого и не нужно. Главное, чтобы Вы поступили по совести, а все остальное уже не важно.

– Вы будете смеяться, но буквально сегодня я собственноручно отказался от управления крупной машиностроительной фирмой.

– Вот и прекрасно. Значит теперь у Вас на много больше времени, чтобы посвятить себя чему-то действительно важному.

– Знать бы ещё- чему?

– А куда Вы направились до нашей прекрасной встречи?

– Я? Ну… Я никогда не был на том конце моста и всегда хотел посмотреть, что там. Но так и не посмотрел.

– Это же чудесно, друг мой! Значит у Вас есть цель как минимум на ближайшие пятнадцать минут, а это уже не мало. Думаю, что Вам срочно необходимо туда сходить, а там глядишь и найдёте то, что искали.

– А Вы? Как же Вы?

– А что я? Я заберу у Вас пакет, Вам он сейчас без надобности, и продолжу созерцать этот чудесный, зелёный пейзаж.

– Простите, что спрашиваю, но если бы была возможность, Вы бы попробовали ещё раз основать свой собственный театр?

– Ах, друг мой. Некоторым мечтам иногда так и суждено остаться мечтами. Но это ничего. Они продают нам силы и помогают хвататься за последние ниточки жизни. И это не так плохо. Всяко лучше, чем бездумно существовать, считая дни до очередного конца света.

      Андрей Владимирович взглянул на свою кожаную сумку, пока его новый друг осушал дорогой напиток прямо из горла и вынул оттуда здоровый полиэтиленовый пакет.

– Возьмите, пожалуйста.

– Что это?

– Быть может я ещё не нашёл свою мечту, но уверен, что могу помочь осуществить Вашу. Возьмите.

      Старый артист аккуратно взглянул на содержимое и казалось, что вот-вот закричит от изумления, но в итоге не проронил ни слова.

– Я знаю. Но мне бы очень хотелось верить, что для Вас ещё не все потеряно и Вы ещё можете вернуться к нормальной жизни. Мне это без надобности, но Вам должно помочь. Пожалуйста, пообещайте, что сделаете правильный выбор.

– Обещаю. – еле-еле сказал старый артист и из глаз его побежали горячие, солёные слезы.

– Хорошо. Спрячьте во внутренний карман и особо ими не светите. Приведите себя в порядок и принимайтесь за дело. Надеюсь в скором времени увидеть то самое дерево, которым Вы когда-то были. А теперь, как говорится, дозвольте откланяться. – Андрей Владимирович встал и уверенной походкой направился в строну выхода из парка.

– Эндрю! – окликнул его артист.

      Тот развернулся ничего не говоря.

– Главное, не ищите. Оно само Вас найдёт.

      Андрей Владимирович поклонился и пошёл дальше, уже на оборачиваясь.

      Он шёл медленно, обращая внимание на все вокруг. Перейдя мост, первым делом он наткнулся на магазин одежды для молодёжи под названием «J&J" и решил тотчас туда заглянуть. Ассортимент был небольшой и встретили его ничуть не лучше, чем в магазине элитного алкоголя.

– Добрый день! Вам что-нибудь подсказать?

– Здравствуйте! Нет, благодарю. Я быстро.

– Если что- сегодня скидочки на все джинсы, футболки и кеды. Надумаете что-то померить- спрашивайте.

      Андрей Владимирович не долго рассматривал ассортимент и обратил внимание на сине-белые джинсы, чёрные кеды и голубую футболку с чёрной надписью «this too shall pass» . Он зашёл в примерочную и быстро надел на себя все вышеперечисленное. Все вещи оказались на размер велики, но его это мало волновало. Он вышел в них из примерочной, рассчитался по карте, а прежние вещи аккуратно оставил там же, где и снял, за исключением чёрной кожаной сумки.

      Его дальнейший путь пролегал через длинный проспект, по обе стороны от которого стояли обшарпанные, старые здания. На улице почти никого не было и его внимание привлекла молодая, худая девушка, лет двадцати пяти, с маленьким ребёнком в коляске. Она стояла возле крупного банка, прямо у входа и плакала, хотя и старалась сделать так, чтобы этого никто не видел. Малыш спал, а молодая мама катала коляску взад-вперед, то и дело потирая красные от слез глаза. Андрей Владимирович решил, что не может пройти мимо.

– Простите. – обратился он, аккуратно подойдя к девушке – Прости, Вам плохо?

– Э, нет-нет. Все в порядке. Все хорошо.

– Точно? Мне кажется, что у Вас что-то случилось. Могу я чем-нибудь помочь?

– Нет-нет, все хорошо. Правда. Не обращайте внимания, просто голова немножко болит.

– Да… У людей часто такое бывает, когда они стоят при входе в банк. Это я знаю.

– Мои поздравления. Стало быть Вы знаете как все это работает.

– Увы, знаю. Так что у Вас случилось?

– Мужчина- грозно кинула она- Вы что, не видите, что у меня ребёнок спит? Если Вам не с кем скоротать вечер, то советую прогуляться и поискать ещё кого-нибудь. Я не самая лучшая кандидатура для случайных знакомств.

– Да я, вроде как женат, так что на счёт Вы можете быть спокойны.

– Женат. – девушка демонстративно усмехнулась- Кого и когда это останавливало?

– В общем-то, да. Вы правы. Боюсь, что и я не исключение.

– Как и все мужчины.

– Не сочтите за оскорбление, но меня сейчас куда больше волнует Ваше самочувствие, нежели привлекательная внешность.

– Вы всем девушкам это говорите? Или только тем, у кого на руках маленькие дети?

– По правде говоря, Вы- первая.

– Что ж… Почту за честь. Но какое Вам дело до моего самочувствия, если Вы не ищите компашку на вечер?

– Я умею отличать банальную женскую истерику от настоящей беды. И, судя по всему, у Вас дела обстоят куда хуже, чем, просто сломанный ноготь.

      -Однако, Вы очень проницательны. Как Вас зовут?

– Андрей. Просто Андрей.

– Тогда просто Нина. Знаете, Андрей, Вы не создаёте впечатление какого-то проходимца или извращенцы.

– Спасибо на добром слове. – он рассмеялся, а потом присоединилась и Нина.

– Так, что Вы хотите? Я могу сказать в чем проблема, только не совсем понимаю зачем Вам это. Я знаю Вас не более пяти минут.

– Возможно у меня тоже есть кое-какие проблемы, а рассказать мне их некому. Так почему бы нам не поделиться друг с другом?

      Малыш в коляске засопел и чуть было не начал плакать, но Нина стала снова качать коляску до тех пор, пока тот не уснул.

– Ну, как Вам сказать? Вы ведь сами сказали, что понимаете горе тех людей, что стоят возле банка и не знают, что им делать.

– Это так. Но хотелось бы немножко конкретики.