Читать книгу: «ATLAS. Праймал. «Мифы всегда преувеличивают, но никогда не лгут»», страница 3
Вдруг, стену рядом с нами окропила очередь пуль. Потом еще одна. Пригнувшись, я укрыл собой Агату. Мы оглянулись по сторонам. Между стен, то тут, то там мелькали фонари, и слышался плотный топот берцев. Мы двинулись дальше. Очередную стену прошибла очередь. Вряд ли они хотели нас именно убить.
Внезапно Агата упала.
Было темно. Платье было черным. Я подхватил ее, и хоть она ответила на мой вопрос, что все хорошо, и она может идти, обхватив ее за талию, моя рука промокла. В отблеске фонаря, который был все ближе, я посмотрел на свою окрашенную в багровый цвет руку. Мы остановились. Я посадил ее у стены. Яркий свет ударил прямо ей в лицо. Резко обернувшись, я перехватил винтовку, перебросив черного как тень солдата на бетонный пол. Пустил в него короткую очередь. Где-то наверху были слышны еще шаги и глухие удары ломающегося бетона.
– Ада, слушай нам нужно бежать. Терпи сестренка. – Я глянул на карту на дисплее часов, метка машина двигалась. – Куда мать их они едут?
Немного простонав, Агата встала на ноги. Я знаю, она крепкая, она справиться. Осы пуль снова врезались в стену в сантиметрах от нас. Я выпустил в ответ. Присел и выпустил еще одну очередь. Фонарь упал. Подхватив Агату, мы побежали дальше.
– Алан я чувствую его. Он словно у меня в голове.
– Терпи Ада. Пошли его на хуй, раз он там.
Рядом оказалась лестница. Точнее сырые ступеньки посреди бетона, но здесь мы осилили еще несколько этажей вниз. Где-то сверху раздался тяжелый удар. Посыпались мелкие камни и пыль. С неуверенно дрожащей лестницы мы свернули в сторону. Пробегая комнаты насквозь, мы уже были близки к самой дальней, противоположной от «Ригеля» этой части башни.
Сзади раздавались сильные импульсные удары, своей волной подталкивая нас вперед. Агата оступилась.
– Алан я не могу, у меня болит… голова… – дышать ей становилось тяжелей.
Уши заложило.
Взрыв прошел очень рядом, откинув меня в сторону. Я не успел ей ничего ответить, как меня шмякнуло об стену. Я заметил Командира. В его сторону полетела злая порция пуль. Все они прошли, будто мимо него. Патроны в винтовки закончились. Но, оказывается, еще были эми-заряды в подствольнике. Все три выстрела улетели в его сторону. Надеюсь, это ему здорово дало по башке. Откидываю винтовку. Поднимаюсь и вновь подбегаю к Агате. Подбадривая, я поднимаю ее на ноги. Мы делали, как мне казалось последний рывок. Машина должна была быть прямо под нами. Где-то на этажах между одиннадцатым и седьмым мы выбежали на внешнюю лестницу, обставленную строительными лесами. Стали спускаться по ее неудобным, узким железным ступенькам. Позади, прогремел еще один взрыв. Нас не задело, но сверху попадали деревянные балки и трубы. Внизу, в переулке я увидел машину – она подъезжала с выключенными фарами.
Очередной взрыв. Этот толчок был ощутим, пришлось крепче держаться за перила. Строительные леса разлетались, падая на дорогу внизу. Лестница заваливается в переулок. Я пытаюсь дотянуться до Агаты. Она на несколько ступенек выше. Но еще один выстрел ломает лестницу и надежду окончательно.
Агата не удержалась.
Цепляясь за перила падающей куда-то лестницы, наблюдаю, как ее хрупкое тело бьется о жесткие, мокрые объятья асфальта. Машина едва успевает затормозить прямо перед ней. Я слышу визг тормозов и ее короткий, пронзительный крик.
Я падаю с грудой железа лестницы, где-то за машиной. В моем случае обошлось без травм. Откинув обломки арматуры в сторону, прихрамывая я быстро поднялся. Оперативники вышли из фургона и поспешили к Агате. Они включили фары. Свет падал прямо на нее.
Оттолкнув их, я упал рядом с ней. Она еще дышала. Мелкие капли моросящего дождя покрывали ее лицо. Лужа постепенно окрашивалась в темно-красный цвет. Я приподнял ее, пытаясь привести в сознание.
– Алан? Где Филипп? – спросил один из оперативников.
Я его проигнорировал. Он переспросил.
– Вызовите скорую. – не знаю почему я это говорю, сюда движутся эти черные псы со своим лысым охотником, тут нельзя оставаться.
– Мы уходим. Объекта нет. – второй сообщает по рации.
Оперативники разворачиваются к машине.
– Эй! Мне нужна машина! Мы с Игорем…
– Ты не выполнил задание! – Меня перебил один из них.
Он хотел продолжить свою репризу, но я тоже не стал его дослушивать. Понимая к чему все приведет, я бью его точно в лоб. Бью наверняка. Он падает. Второй тянется за оружием, но я быстрее. Хватаю руку и накидываю ему еще и еще удары. У меня нет времени с ними танцевать, но ребята они крепкие. Чувствую резкий холод в боку. Это будет больно, но чуть позже. А пока разворот и удар. Нож вылетает из рук первого. Хватаю его голову и оставляю ей вмятину на капоте машины. Второму оставляю вмятину уже коленом в черепе. Они оба стекаю на асфальт. Я снова рядом с Агатой. Ей удается что-то прошептать, но я не разобрал. Беру ее на руки. Ноги подкашиваются у самой машины. Падаю на одно колено и чувствую, как кровь настырно вытекает из правого бока. Затекает даже в трусы.
– Алан, – произносит Агата, – у тебя кровь.
– Это твоя, родная. У меня все в порядке. – я пытаюсь сделать усилие что бы встать.
– Стой.
Агата приложила свою руку к моему ножевому. Ее глаза заливает ярко синий свет, ореол сияния проходит по руке. Я чувствую резкое облегчение. Не успел я осознать, что произошло. Как ее глаза сверкнули темно-вельветовым и закрылись. Тело обмякло. Фиолетовые прожилки на камне, в ее подвеске сверкнули и потухли одновременно с ней. Я встаю и сажаю ее в машину. Сам сажусь за руль.
Дождь усиливался. Сверху на машину упало несколько столпов света от фонарей. Я нажал на педаль газа, оставляя позади звуки вгрызающихся в крышу фургона пуль.
НА ПАМЯТЬ
Если без заторов на дороге, то до ближайшей клиники можно было добраться минут за десять. Дворники скрипели, старались как могли сохранять видимость, раскидывая обрушившийся на лобовое стекло водопад. Лавируя между полос движения и не задерживаясь на светофорах, я мчал выше средней скорости потока. Откуда-то раздавались звуки сирен. За барабаном дождя их было не так слышно. Где-то внизу, в салоне машины стучал упавший термос. Бумажные стаканчики кофе с приборной панели я откинул за сидение. По радио-чистоте без конца вызывали почивших оперативников. Ее я отключил.
На часах, снова накопилось пропущенных вызовов от Игоря. В этот раз я набрал ему сам.
– Алан, это не смешно. У тебя большие проблемы. Чем ты думал!?
– Не торопись. С начало ответь мне на один вопрос. Ты не очень удивился, когда я сказал тебе, что в номере оказалась сестра.
– Алан.
– Ты не знал, как разменять свои карты, месяц держа меня на привези. И вот подворачивается случай взять крупную птицу, а заодно того гляди и еще одну звездочку на погон. Как тебе кажется, крупную птицу, ведь особых улик то нет.
– Алан!
– И вот зачем внедрять обученных агентов, зачем лишние траты нервов, сил и времени, когда момент вот он, не упустить бы. Можно просто отправить в самое гнездо незадачливого, задолжавшего своей свободой старого друга, может быть запутавшегося, оказавшегося по другую сторону жизни и буквы закона, но по-прежнему, как мне казалось старого друга. Но все тут ладненько как-то, к тому же есть у друга персональный доступ к телу крупной птицы, в виде родной сестры, волей случая оказавшаяся в нужных кругах общения. А адрес я ему подкину в последний момент, как бы невзначай, как бы только получил данные об объекте. Гениально! А за сохранность бюджета и ресурсов внутренних органов, можно было бы еще рассчитывать на значительную прибавку к премии.
– Алан я…
– Это еще не вопрос. – я свернул с оживленной дороги в переулок, надеясь срезать путь. – Что ты знал об этих чертовых солдатах?
– Алан я до сих пор не знаю, что это за подразделение и что им нужно. Ты не понимаешь всей картины, все не так!
Наш фургон выскочил из переулка и столкнулся с каким-то белым хетчбэком. Не сильно, но я ударился об руль. Хорошо хоть пристегнул Агату.
– … Я даже сейчас рискую, разговаривая с тобой. Если ты не направишься к участку я скину координаты фургона, – в треснувших часах с перебоями едва слышался монолог Игоря.
Я скинул часы с руки. Они упали куда-то под сиденье. Выруливая на дорогу, пока водитель хетчбэка сигналил мне в след, я вновь набирал скорость. Взяв запястье Агаты, из-за тряски машины я не мог уловить ее пульс. Но все еще надеялся, что нить не оборвана. Держись родная.
Я думал, даже рассчитывал на погоню, но хвоста не было. Возможно, они потеряли след из-за крайне тяжелого состояния Агаты. У нее с Командиром была какая-то связь. Непонятно, как именно, но он ее чувствовал, как акула чувствует жертвенное облако крови в океане.
Едва успев проскочить последний перекресток, мы оказались у клиники. Достаточно большое девятиэтажное здание. От дороги до входа было что-то вроде мини парка. Я заехал на тротуар, прорыхлил немного газон и пронесшись по пешей тропинке, затормозил у самого входа в больницу.
С криками выбежал охранник.
– Заткнись и лучше помоги! – с Агатой на руках я показал ему на вход, он сглотнул и придержал дверь. Кинул мне в след, что вызывает полицию. А мне было плевать, они скорей всего и так уже сюда едут.
С еще теплым облаком надежды на руках я бежал по коридору, прося о помощи. За нами тянулся мокрый розовый след из дождевой воды и крови. Люди шарахались в сторону. Медсестры просили не кричать. Кто-то вторил мне, тоже зовя врачей передовая эхо все дальше. Белые стены и яркий свет резали глаза. Один из санитаров подкатил кушетку. Я уложил Агату на нее. Следом подбежал доктор и подхватил ситуацию. Мы повезли ее дальше по широкому коридору в операционное отделение. Через минуту оказались в палате с кучей приборов, столом в центре и нависающей над ним светом и аппаратурой. Санитар ушел. Я, врач и еще одна ассистентка остались в палате с Агатой. Ассистентка стояла за панелью управления той штукой над столом.
Доктор подключил датчики. Пульс был слишком слабый и тут же оборвался.
Дефибриллятор. Разряд. Доктор повысил мощность. Еще. Пульс восстановился.
***
Глубоко и прерывисто Командир вбирал в себя воздух. Дождь наверняка ему мешал. Капли, скатывающиеся по его жилистому лицу било мелкими всполохами молний при контакте о стальную пластинку на его шраме.
– Черный фургон. Зеленый кафель. Белые стены. Яркий свет. Малиновый галстук.
***
Врач попросил ассистентку включить диагностику. В стороне на дисплее появилось оцифрованное состояние здоровья. Мерзковатым голосом, из-под повязки на лице, медсестра озвучивала показатели по мере появления:
– Внутренний перелом четырех ребер. Внутренний перелом бедра в двух местах. Переломы пяти поясничных позвонков. Множественные ушибы. Глубокое огнестрельное ранение. Задета печень. Большая потеря крови. Сотрясение головного мозга третьей степени. Внутреннее кровоизлияние в мозг…
– Доктор…? Она будет жить? – врач готовил инструменты, я держал ее руку.
– Желаете провести оцифровку сознания? – отвлекла ассистентка.
– Что? Нет. Зачем?
– Извлечь данные из неповрежденных участков мозга для последующего восстановления в реконструированном теле или сохранения на случай благополучного исхода.
– Благополучного исхода? – я ошибся, это уже был голос ИИ, слишком уж похож на тот противный тембр медсестры. – Эй, Док! Ты собираешься, что ни будь начать делать?
Я взял хирурга за грудки.
– Поясничный отдел позвоночника, не подлежит восстановлению. Рекомендуема альтернатива – опорно-двигательный корсет протеза NI-55 усиленного образца. Включить замену в процедуру операций?
– Анна, выключи его! – доктор обратился к ассистентке – Успокойтесь, мы сделаем все возможное. Анна вызови Носова. Быстрей. А вам пока нужно побыть снаружи. У вас ведь все в порядке? Это ваша кровь?
– Извините. – я отпустил его, хотел вытереть след от крови на его халате, но в итоге размазал еще больше. В палату вошел еще один хирург, и я вышел. Сел на стул напротив палаты и тут же встал. Я не находил себе места.
– Будь у нас «Ковчег» запустили бы процесс регенерации, да и делов, а так… – говорил врач, когда я снова вошел в палату.
– Нет, я должен быть тут. Рядом!
Второй хирург, будучи уже в перчатках и оттягивая прилипшее мокрое платье Агаты, вырезал кусок ткани вокруг раны. Доктор снова вытолкал меня из палаты, предупредив, что вызовет охрану. Я согласился, я понимал, что им нужна тишина. Перевел дыхание.
По крайне мере мы в больнице, ей уже помогают. Я вышел из отделения в поиске кофе-машины, но пощупав разбитый подбородок, понял, что от этого желания меня воротит. Хотелось просто воды. В глазах рябило.
В дальнем конце коридора шли несколько совершенно черных фигуры. Темное пятно посреди белых стен больницы. Нет. Нет. Нет. Дальше вы не пройдете. Я вернулся в отделение. В стене за стеклом был пожарный щиток со всем набором инструментов. Разбил его, вытащил монтировку. Там слышались короткие очереди и вскрики. Они шли целенаправленно и в этот раз, с встречающимися у них на пути людьми они не церемонились.
В арке входа в отделение показался солдат. Из-за угла и прямо по голени обеих ног ему прилетает монтировкой. Готов поспорить, что это было ощутимо даже через его доспехи, даже учитывая, что он не издал ни звука. Упавшего, я добил еще двумя ударами монтировки. Шлем треснул. В арке показался следующий. В него полетела монтировка, а я схватил с пола винтовку, сходу выстрелив в его сторону. Пуля сверкнула по касательной о шлем. Я присел на колено, отправив второй выстрел. Она въелась со смачным звуком прямо в круглую линзу глаза. Я подбежал к углу. Выглянул. Не успел сосчитать сколько их там еще. Толи три, толи пять. Выпустил слепую очередь.
Дефибриллятор.
Какой-то толчок. Я выглянул из-за угла. Толи коридор стал раза в три длиннее, толи они бежали в обратное направление. Я снова выглянул и увидел там Командира. Еще толчок. Я чувствую, как тяжелая рука опускается на мое плечо. Командир разворачивает меня, отвешивая встречный моему движению удар. У меня что-то хрустит. Он хватает меня за горло, приставляет к стене, поднимая над землей. Что-то знакомое в хватке. Встречаю его взгляд. Светящаяся зеленым радужка глаза и это металлическое эхо в голосе.
– Какая самоотверженность!
Его шрам электризуется и обхватывает ломанными электросветовыми линиями руку. Он замахивается для удара.
Дефибриллятор.
Мгновенье. Оно застыло. Ощутив наплыв некой волны, окутавшей все помещение, я смотрел на пластилиновое лицо Командира. Пощупал его. Я могу двигаться, как-то плавно, но ощутимо быстрее происходившего вокруг бедлама. Пространство преломлялось под углами, будто скомкиваясь. Освободив хватку, я взял висящий недалеко огнетушитель и зажал его в руке Командира в которой, он держал мое горло. Я подхватил винтовку в тот момент, когда пространство, словно опять стало распаковываться. Темп быстро ускорился до своего нормального время ощущения.
Командир влупил по огнетушителю ошарашенный резким взрывом. Пенная вечеринка удалась. Я пустил очередь в тех трех еще бегущих солдат и швырнул в их же сторону эми-заряд. Сам поспешил вернуться к палате. До двери добежать не успел, как некой тягой меня отшвырнуло назад и ударило об стену. Командир подошел к дверям палаты. Еще раз взмахнул рукой, и двери вынесло вылетевшим изнутри доктором. Он летел прямо в меня, но я успел пригнуться. Тот рухнул на меня сверху. Я вскакиваю и вижу, как взгляд Агаты и рука подняты в мою сторону.
Пространство схлопывается.
Командир не успел даже войти в палату и, судя по всему, был удивлен не меньше моего. Мы оказались на проезжей части около клиники. Прямо на дороге. Сигналили мчащиеся мимо автомобили. С нами тут оказались еще и куски помещения. Двери. Плитки кафеля. Какие-то папки и бумаги разлетались по дороге, но их тут же прибивало дождем к стеклам машин. Командир обернулся в мою сторону, и его сразу же снесло проезжающим автобусом. Я успел увернуться от двух такси. Через мгновенье снова вспышка и мы снова оказываемся внутри больницы. Во всяком случае, я. Командира видно не было. Но со мной в коридоры больнице на скорости ворвалась машина. Повиляв задницей, пытаясь проконтролировать занос от резкого тормоза, она снесла тех троих солдат-бедолаг и одного санитара, а после врезалась в стойку ресепшена.
Агата все также протягивала руку. Я забежал в палату, у которой уже не было дверей. Протяжный звук клаксона из-за стены. Ассистентка и доктор валялись на полу. В потолке что-то искрило. Свет мелькал. Где-то в глубине здания что-то взорвалось. Наверное, та машина. Прозвучал еще один взрыв, сработала пожарная сирена.
Пробив стену и тут же откинув меня, появился явно недовольный Командир. Я пнул в его сторону стол с инструментами. Подпрыгнул, оттолкнувшись от него, и ударил каблуком по его лысой башке. Приземлился. Схватил с пола скальпель и начал его полосовать. В свою очередь он надел мне на голову увесистый прибор. С Агаты слетели датчики. Прозвучал ровный сигнал. После чего пропал звук и свет.
Пространство схлопнулось.
Веранда на 89 этаже «Ригеля». Командир падает в бассейн вместе с обломками стен больницы и какой-то аппаратуры. По воде проходят искры. В номере пентхауса горит свет, но я туда не всматриваюсь. На краю площадки операционный стол с лежащей на нем Агатой. Она снова тянула руку. Я подбежал к ней.
– Алан… Я… рада… – уголки ее губ слегка приподнялись. Я взял ее за руку.
Сзади послышался всплеск воды. Командир поднимался из бассейна. Но уже было не важно. Пространство схлопнулось. Мы оказались снова в больнице, не в палате, но в зале рядом. С потолка лил душ. Где-то бегали люди. Запах дыма и треск огня. Помещение заливало красным светом от мигающих пожарных, аварийных ламп. Агата, закрывая глаза последний раз, обессилено улыбнулась. На секунду я подумал, что мы справились. Но что-то было не так. Учащалось тихое мигание и писк. Я кинул взгляд вниз. К подножью операционного стола присосалась бомба-липучка. Командир – сука! Я перепрыгнул через стол, подбирая под себя Агату. Вместе мы перевалились за стол.
Взрыв.
Понятие не имею, сколько прошло времени, прежде чем я открыл глаза. Дышать было тяжело. Ужасно ныла спина. Далекие крики. Огонь. Дым. Надо мной наваливался стол. Если бы не он, меня придавил бы потолок. Получилось вылезти и откинуть часть плиты. Все было завалено обломками. Балки, железные панели падали сверху. Искрились кабели.
– Ада! Адааа!
Я пытался докричаться до Агаты, слыша в ответ лишь пожарные сирены, где-то там, откуда-то оттуда. Я пробрался к месту, где как мне казалось, был взрыв. Она должна быть здесь. Стал раскидывать завалы и горящие перекрытия. Рукава пиджака загорелись. Я хватался за обожженные угли, пока не увидел оголенную шею. Дыхания не чувствовалось. На крик она не отзывалась. Я попытался дотянуться до присыпанного залой черного камня в ее подвеске. Пришлось вплотную прислониться к накалившейся стальной балки, которую никак нельзя было сдвинуть с места. Плечи и лицо обжигало. Не говоря уже о почти горящих руках. Я ухватил камень. Между сжатыми в кулак пальцами выбилось фиолетовое свечение. Ее грудь приподнялась.
Пространство схлопнулось.
Меня буквально выбросило с частью обломков в переулок прямо напротив клиники. Я приземлился в лужу, закричав от резкой боли. Холодная лужа и льющий дождь ошпаривали раскаленную кожу рук. От меня шел пар и дым. Запах горелого мяса. Я повернул голову на дорогу. Там, несмотря на старания пожарных и сильный дождь полыхала больница. Пламенем были охвачены все этажи кроме двух верхних. Еще через секунду здание начало трещать. Нижние этажи проваливались и буквально за мгновенье, вся клиника улеглась равномерным слоем. Поднявшеюся пыль, тут же прибивал дождь. Груда бетона, железа, и золы укрывала похороненные, где-то в этой братской могиле цветы из плоти.
На тротуаре за переулком прохожие зеваки снимали происходящее на смартфоны, а кто-то просто спешил домой, побыстрее спрятаться от настырного дождя.
Я же просто сидел в луже, разглядывая в красной ладони чернично-черный камень с фиолетовыми шрамами.
***
*вызов-автоответ*
– Алан, если ты слышишь меня – ответь.
*вызов-автоответ*
– Алан ты хоть понимаешь, что на втором этаже той больнице было детское отделение? Тебе назвать цифру всех погибших? Не официальную, а настоящую?
*вызов-автоответ*
– Два убитых оперативника, чем ты думал Алан, я не знаю. И у них тоже есть дети, представляешь?
*вызов-автоответ*
– Алан знаешь, что лежит передо мной? Ордер. Ордер на твой арест. Ты в розыске всех служб, твои ориентировки в каждом отделе полиции и в каждом кабинете всех закрытых силовых структур. Все собаки спущены на тебя. И тут я бессилен. Но. Если тебе интересно, точней я знаю, что тебе… в общем ее тело не нашли, как и многих других. Боже, сколько бумаг теперь нужно готовить…
*вызов-автоответ*
– Это последнее сообщение. Я не могу больше рисковать, разговаривая с помехами. Я стираю весь наш след. У меня появились данные о нападавших, если они тебе нужны или если ты хочешь еще что ни будь обсудить, то я буду ждать завтра в Парке 300-летия.
***
– Если честно, я думал ты не придешь. – Игорь сел на скамейку, чуть дальше от меня. – Долго уже ты тут? Я пришел один, если это важно тебе услышать.
Он снова прервал молчание:
– Не знаю, смотришь ли ты новости, но я смотрю. Жена моя смотрит. И сегодня она спрашивает у меня, как это медсестра приемного отделения сгоревшей и рухнувшей 11-ой больницы, оказалась на 89-ом этаже башни «Ригель», в пентхаусе, в бассейне вместе с куском стены и всей своей стойкой ресепшена, поджаренная электрическим током? А внутри этого номера шесть довольных мертвецов разглядывают обгоревшую картину. Какого черта там произошло Алан?
Я чувствовал его взгляд, а сам смотрел на густое и как всегда пасмурное небо, поверх крон уже порядком облысевших деревьев.
– Да, да я знал о том, что твоя сестра будет там, что поэтому тебе скорей всего легко будет решить вопрос с Филиппом. Согласись, это было бы не сложно. Но я клянусь. Я клянусь тебе, что понятия не имел об этих солдатах. Я не подставил бы тебя так, – Игорь взял секундную паузу, – я прекрасно помню, как ты вытащил меня из огня в…
– Ты сказал, что у тебя есть информация. Говори по фактам.
– Филипп, – он глубоко вздохнул, видно немного с удивлением и сожалением, что я его прервал. – его удалось взять живым. Он лежал в лужи крови и без своей руки. Еле откачали, но в сознание он до конца пока не пришел. Постоянно болтает, что-то про «запертое желание», «короля» и «стеклянную лампу». В общем, «Херувим». Те солдаты в черной униформе без ярлыков – «Херувим». Следы этой частной военной организаций уходят на Запад. Есть инциденты с их участием и в Европе, вот, – Игорь положил на скамейку папку, – здесь файлы нескольких случаев, в подрывной деятельности которых их подозревают, но точных подтверждений нет. Как они у нас оказались – понятия не имею. На предмет «Джиннов» и их связи у нас по-прежнему ничего нет, но буквально вчера он унес еще пятерых на тот свет, и это только у нас в городе.
С трудом контролируя пальцы в кожаной перчатке, я взял папку. Открыл и тут же закрыл.
– Алан, в этот раз я сделать ничего не могу. Учитывая все произошедшее… У тебя есть сутки чтобы покинуть город. И страну. При любой нашей следующей встречи, мне придется тебя арестовать. В лучшем случае.
– Не буду тогда терять время. – я поднялся, закинув папку за пазуху, а руки в карманы пальто. Сделав шаг, я еще раз обернулся. – И Игорь, при любой нашей следующей встречи, мне придется тебя убить. В лучшем случае, быстро.
