Читать книгу: «Квантовиты. Книга 2. Кроссман», страница 7

Глава 8

Получив управление главным компьютером института, Алистер вызвал всех ученых, которые не были задействованы в поиске лекарства, в зал для собраний, после чего запер их там. Конечно, все были недовольны, но ему ничего другого не оставалось. Новак вернулся в четыреста шестой кабинет, там же осталась Инна. Алистер заблокировал выход и там. Потом он отправился на поиски еды. Просыпаясь утром, мужчина не рассчитывал на вынужденное пленение, а потому еду с собой не брал. Обычно они с Инной в обеденный перерыв ходили в кафе неподалеку от здания, хоть меню там в последнее время исчислялось поджаренными плитками синтетической еды и салатами из еще оставшихся овощей. У Алистера осталась возможность покинуть институт, так что он мог бы выйти и взять что-нибудь с собой, но ему не хотелось надолго отлучаться. Должна же и здесь быть какая-то еда.

Некоторые ученые брали обед с собой из дома, но те, кто это сделал, не желали ни с кем делиться. Запертые в зале стали такими раздраженными, что вскоре Алистер перестал даже пытаться с ними заговорить. В конце концов, он вспомнил о небольшом холодильнике, стоявшем в углу склада на первом этаже, про который уже все забыли. Спустившись туда, он обнаружил несколько ломтей зачерствелого хлеба и немного плиток синтетики. Сложив их в переносной контейнер, он решил вернуться в ту лабораторию, где пытались найти лекарство.

Алистеру казалось, что он отсутствовал не так уж долго – максимум час. Но за этот час все кардинально изменилось. Если до полудня все пытались держаться и хоть как-то работать, то сейчас, казалось, они позабыли о своих обязанностях. Собравшиеся в комнате люди кричали – либо от боли, либо на невидимок, существующих только в суперпозиции. Алистер растерянно замер на пороге, не зная, что предпринять. Ему показалось, что он очутился в сумасшедшем доме.

Ученые побросали свои пробирки и жидкости, и теперь выясняли отношения между собой, без конца щипая себя за кожу. Алистер помнил о том, что ему всего лишь передали управление компьютером, а не назначили директором, но в виду того, что Новак в данную минуту с воплями катался по полу, он решил вмешаться. Перекрикивая отборную ругань, он попытался напомнить ученым о необходимости поиска лекарства. Но те не обратили на него внимания. Один из них схватил какую-то колбу и принялся трясти ей в воздухе, что-то доказывая невидимому собеседнику. Алистер похолодел. Разве они не понимают, что умрут, если не сделают лекарство? Почему тратят время на эти разборки? Мужчина хотел еще раз попробовать призвать их к порядку, но в этот момент Новак вскочил с пола и вцепился в его руки, безумно тараща глаза:

– Выпусти меня! – крикнул он.

– Не могу, – процедил Алистер.

– Это приказ! Я твой начальник! – возмутился Новак.

– Всего пару часов назад Вы приказали мне никого не выпускать, включая Вас, до нахождения лекарства. И Вы просили не слушать Вас, что бы Вы ни говорили.

– ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! – заорал Новак. – Я УМИРАЮ!

– Что ж, тогда в Ваших интересах постараться убедить этих болванов, что нужно работать, а не орать на тех, кого не существует, – Алистер стряхнул его с себя.

Директор взвыл и снова повалился на пол. Такого отчаянного вопля Алистер еще никогда не слышал. Казалось, Новак горит. Но что же делать? Такими темпами они не скоро найдут лекарство, если вообще найдут. Алистер тяжело вздохнул. Он должен держаться. Директор ему приказал. По его приказу он заблокировал все двери и окна, чтобы никто не мог выйти. Мужчина был полон решимости выполнить свою задачу.

Клод бился головой об стену. Алистер попробовал его оттащить, но получил кулаком в живот, охнул и отпустил парня. Тот снова вернулся к своему занятию. Алистер решил прекратить напрасные попытки и, держась за больное место, опустился на стул. А потом его взгляд упал на Инну.

Ему и до этого было худо, а когда он увидел девушку, так стало еще хуже. За тот час, что его не было, Инна побледнела и осунулась. Она сидела на полу, вцепившись ногтями в доски с такой силой, что на пальцах выступила кровь, и стонала так, как будто ее резали живьем. Все внутри Алистера содрогнулось, в голове осталась лишь одна мысль «Только не это!», после чего он опустился на пол рядом с девушкой.

– Инна, ты в порядке? – мягко спросил он, прекрасно понимая, что вопрос звучит глупо, и что она, конечно же, не в порядке.

Среди всеобщих криков расслышать тихий голос было практически невозможно. Алистер осторожно оторвал руки Инны от пола и с ужасом посмотрел на окровавленные ногти.

– Зачем же ты так сделала? – с тревогой спросил он.

– Доктор Кроссман, – тихо простонала она. – Я умираю.

– Ни за что, – как можно более твердо сказал Алистер. – Я этого не допущу.

– Это поле меня… убивает…

– Тише…, – он обнял ее и погладил по голове. – Лекарство уже ищут, осталось потерпеть совсем немного…

– Разве ищут? – горько усмехнулась девушка. – Доктор Кроссман, оглядитесь вокруг. Они его не ищут. И не найдут. Ни в одной из наиболее вероятных версий событий они его не нашли.

Алистер понимал, что она права. Вирус продолжал преобразовывать тела, а защитное поле причиняло слишком сильную боль всем этим людям. В таком состоянии они не могут здраво рассуждать. Как же он жалел сейчас, что когда-то выбрал своей специальностью физику, а не медицину или биологию! Возможно, тогда бы он смог что-нибудь сделать. Но он был так же беспомощен, как и все остальные.

– Доктор Кроссман, Вы должны отключить защитное поле, – простонала Инна.

– Если я это сделаю, здесь появятся квантовиты и убьют тебя.

– А так меня убьет поле. Пожалуйста, доктор Кроссман… Я же знаю, что Вы не хотите меня потерять… Выключите поле или хотя бы разрешите мне уйти из города.

Алистер только крепче прижал ее к себе. Инна была такой хрупкой, такой слабой, такой беззащитной… А еще у него, кроме нее, никого не осталось. И если ее не будет… Что же ему тогда делать?

– Пожалуйста, – умоляла Инна.

Может, и вправду отключить? Но что это даст? В ту секунду, как он это сделает, тут же объявятся квантовиты и убьют и его, и ее. Но если он этого не сделает, она тоже умрет, а он останется один в этом холодном и никчемном мире.

– Что за бред ты несешь? – в край разозлилась Мизуки. – Будь они квантовитами, их бы вышвырнуло из города!

Но Фера невозмутимо на нее посмотрел:

– Нет, не вышвырнуло бы. Дело в том, что Агнету с Элин изгнали из нашего общества много лет назад, а в наказание дали им принять средство, которое избавляется от всего неопределенного в организме, и заменяет на определенное. Они оказались оторваны от всех своих альтернативных версий и возможности видеть суперпозицию.

Но Мизуки отказывалась верить в эту чушь. Фера с самого начала показался ей темной личностью. Откуда квантовитам взяться в Форисе? Неужели никто бы не заметил появления в городе двух странных личностей? Они же не на Земле, у них приезжих не бывает. Любое обновление в составе вызвало бы вопросы.

Агнета покачала головой:

– Да нет, не может такого быть… Почему тогда я этого не помню?

– У вас ложная память. На самом деле существовали другие, настоящие Агнета и Элин, а вы лишь заняли их место, – пояснил Фера. – Агнета, подумай. Ты же помнишь, как несколько лет назад погиб твой муж. Тебе никогда не казалось, что с того момента твоя жизнь шла как-то не так? У тебя не было чувства, что ты не там, где должна быть?

– Ну…, – женщина растерялась. – Вроде да…

– Это потому, что, начиная с того момента, настоящую Агнету заменила ты. На самом деле погиб не только твой муж – утонула вся семья. И на их место поместили вас. Но вы не люди. Именно поэтому вам все так сильно кажется неправильным.

– Да это еще ничего не значит! – заявила Мизуки. – Каждый житель Фориса хоть раз в жизни испытывал чувство, что живет неправильно, и лучше было бы ему родиться где-нибудь еще. Если так рассуждать, то я тоже квантовит.

– Вы очень высокого роста, и ваши пропорции удлинены по сравнению с остальными людьми, – продолжил Фера.

– Верно, – согласилась Агнета.

– Высокий рост – распространенное явление в наши дни, люди эволюционируют, развиваются, естественно, они увеличиваются в росте, – возразила Мизуки. – Да и вообще: внешне мы, может, и похожи на квантовитов, но у нас совершенно разная физиология. У вас кровь белая, а у нас красная. Неужели за всю жизнь этого никто не заметил?

Агнета нахмурилась:

– А ведь знаешь, Мизуки, тут есть одна странность… Дело в том, что меня никто никогда не обследовал.

– Как и меня, – добавила Элин. – Я никогда ничем не болела, только близорукостью.

– Хорошее здоровье – еще не признак квантовита, – не сдавалась Мизуки.

– Но это еще не все, – Агнета нервно накрутила рыжую прядь волос на палец. – Я всю жизнь до смерти боюсь врачей… Я даже ни разу не прошла обследование в институте, хотя и Эриксон, и Новак проводили их. Только сегодня я вылезла из окна, лишь бы не сдавать кровь на анализ. Почему я их так боюсь?

– Вас загипнотизировали и приказали избегать врачей и проверок всеми возможными способами, – сказал Фера.

Мизуки топнула ногой от раздражения. В то, что в Форисе живут отверженные квантовиты, ей не хотелось верить. И, чтобы доказать это, она вдруг изо всей силы вцепилась ногтями в ладонь Элин. Та вскрикнула и отдернула руку. Мизуки смотрела на нее широко открытыми глазами. Кровь, выступившая из ранок, была белой.

Элин растерянно смотрела на свою руку, в то время как Мизуки испуганно пятилась. Поначалу она подумала, что это обман зрения – ну не может такого быть, чтобы ее кровь была белой. Девушка даже сняла очки, протерла стекла специальной тряпочкой, которую всегда с собой носила, и надела снова – результат тот же. Мама в шоке схватила ее руку:

– Смотрите-ка, и вправду белая…

– Теперь вы мне верите? – спокойно произнес Фера.

– Но как это возможно? – сомневалась Элин. – Если существовали другие Элин и ее мать… почему никто не заметил подмены?

– Семья Даль жила очень обособленно и почти ни с кем не общалась. По общим внешним параметрам вы вполне им соответствовали. А что касается деталей – вас все равно никто не знал достаточно хорошо, чтобы заметить не ту длину пальцев или что-то в этом роде.

У Элин закружилась голова. Она смотрела на свои руки, свои бледные, тонкие и немного более длинные, чем надо, руки, покрытые белой кровью, и ей казалось, что они принадлежат кому-то другому, а не ей. Девушка попыталась вспомнить, когда она в последний раз ранилась – и не смогла. По правде говоря, она всю жизнь была даже слишком осторожна, избегала конфликтных ситуаций, не выделялась, соблюдала технику безопасности, при малейшем признаке опасности отступала – Элин полагала, что просто у нее такой характер, но теперь… В висках пульсировала боль, пораненную руку саднило, и девушка ощутила, что к ней подкатывала паника.

А потом она оглянулась на Мизуки, которая стояла в стороне и смотрела на нее так, как будто Элин участвовала в том побоище два месяца назад. Этот осуждающий взгляд иголками впился в тело девушки, которая пыталась осмыслить полученную информацию.

– Но почему мы оказались здесь? – мать держалась гораздо более хладнокровно. – За что нас сюда заслали? И разве они могли такое сделать?

– Я мог бы вам все это объяснить, но наше время ограничено, – несмотря на очевидную спешку, голос Феры звучал так, как будто у него в запасе было все время мира. – В городе есть только три человека, имеющих доступ к генератору защитного поля, и, к сожалению, один из них Алистер Кроссман. Он вот-вот выключит защитное поле, после чего здесь появятся квантовиты.

– Но с чего вы вообще взяли, что Кроссман отключит поле? – засомневалась Мизуки. – А если он это сделает, разве это не означает, что у него будут на то веские основания? Все-таки он ученый.

– В этом случае он будет руководствоваться только своими чувствами и эмоциями, – сухо продолжал Фера. – И эти чувства будут так сильны, что ваших слов он не послушает.

Инну всю трясло, а еще она ощущала неизвестно откуда взявшуюся тягу. Ей казалось, что кто-то пытается вырвать ее из помещения, словно огромная когтистая лапа схватила ее. Мощь поля набирала обороты и, похоже, девушка была уже недалека от того, чтобы просто-напросто оказаться выброшенной за пределы города. Однако она была не на улице, а в помещении, и, чтобы это произошло, ей пришлось бы преодолеть множество стен.

Наверное, если бы ее не обнимал Кроссман, она бы давно уже заорала во все горло. В глазах мужчины застыло отчаяние. Почему он не отключит поле? Или почему не выпустит ее из города? Впрочем, конечно, все это слишком опасно. Даже если поле перестанет воздействовать на ее тело, ей не выжить. Квантовиты поймают ее и убьют. Просто убьют и съедят. Неужели нет никаких шансов?

Альтернативные версии Инны еще пытались что-то вякать на тему того, что нужно убедить Кроссмана… Девушка задрожала всем телом, и он прижал ее к себе еще крепче. Почему-то его прикосновения немного успокаивали боль. Сознание Инны куда-то уплывало, все голоса сливались в сплошную какофонию. Суперпозиция продолжала кружить перед глазами. «Да сделай уже что-нибудь, наконец!» – произнесла какая-то из альтернативных версий. Но что сделать? «Ты что, совсем уже? Не знаешь, как надо мужчин убеждать?». Находись Инна в здравом уме, она бы ни за что на это не решилась. Но сейчас ее рассудок помутился, а материальное и нематериальное переплелись так сильно, что понять, где начинается реальность, было практически невозможно. Потянувшись, Инна коротко поцеловала Кроссмана в губы.

Мужчина от неожиданности замер. Инна не дала ему опомниться и снова поцеловала, на этот раз более требовательно.

– Инна, что ты делаешь? – медленно и осторожно спросил мужчина.

Он еще спрашивает? Она хотела вновь поцеловать его, но Кроссман взял девушку за руки и попытался отстранить от себя.

– Инна, пожалуйста, перестань, – сказал он.

Перестать? Она этого не хотела. Прижиматься к Кроссману оказалось неожиданно приятно, и она была готова на все, чтобы сохранить это чувство.

– Слушай, ты сейчас больна, и твой рассудок помутнен, – тем временем настаивал мужчина.

Инна бы с удовольствием забыла обо всем и просто продолжила бы его целовать… наверняка рано или поздно он бы сдался и прекратил сопротивляться… но в этот момент альтернативные версии напомнили ей о том, зачем она это делает. Не для удовольствия. Ей нужно убедить его помочь ей.

Напоследок Инна скользнула губами по его щеке, а потом уткнулась Кроссману в шею и застонала.

– Больно, – со страданием выдавила она. – Я умираю.

– Нет, – твердо произнес Кроссман. – Ни за что.

– Я умираю, – повторила Инна. – И лекарства не будет.

Мужчина оглянулся на громко орущих ученых и вздохнул. Этим людям ни за что не изобрести лекарство, пока они в таком состоянии. Он снова посмотрел на Инну. Девушке было так больно, что она не могла прекратить стонать. И в этот момент словно чьи-то руки схватили ее и дернули к стене.

Инна чувствовала, как ее атомы, перешедшие в суперпозицию, пытаются пройти сквозь прочную поверхность – но она слишком прочна. Тут как будто кто-то выстрелил из миллиона ружей, находящихся под разными углами – пули прошибли практически все ее тело. Инна не выдержала и громко закричала, закричала так, как не кричала еще никогда в жизни.

– Инна! – с испугом воскликнул Кроссман.

Девушка замотала головой. От ее крика все остальные в комнате бросили свои дела и посмотрели на нее – хотя сама Инна этого не замечала. Ей было слишком больно, чтобы она могла думать хоть о чем-то еще.

Кроссман с отчаянием огляделся, а потом на его лице отразилась решимость. Похоже, иного выхода не было. Вздохнув, он стрелой вылетел из комнаты.

У Инны не было сил размышлять о том, что только что произошло… она только надеялась, что Кроссман поторопится. А то, судя по интенсивности боли, ей осталось недолго.

Последние полчаса слились для Мизуки в один бесконечный поток, несущийся к обрыву. Каким бы шоком для нее не было то, что среди жителей Фориса оказались бывшие квантовиты, времени на эмоции не осталось. Рави, вероятно, уже мертв, но, если верить этому странному якобы вегетарианцу, Инна еще жива, но она в серьезной опасности, потому что Кроссман собирался отключить поле. Пришлось положиться на слова Феры, объединиться с Агнетой и Элин и на скорости звука побежать на электростанцию. Бежать по улице, не обращая внимания на то, как она безлюдна, и на то, что холодный ветер усилился и почти сдувал девушку в сторону границы города – словно квантовиты повлияли на погоду и использовали ее, чтобы вытащить из города последних оставшихся в нем людей. Бегом, бегом… В сердце жжется, дыхание сбилось, мышцы болят, но останавливаться нельзя – они и так уже потеряли много времени, пока сомневались в словах Феры. И Мизуки неслась стрелой, твердя себе, что отдохнет, когда Инна будет в безопасности.

Так как доступ к электростанции был ограничен, им пришлось разбить стекло в окне и пролезть внутрь через него. Осколки торчали во все стороны, и не обошлось без порезов. Смотреть на белую кровь было жутко, но Мизуки постаралась абстрагироваться от предрассудков. Может, они и квантовиты – но у них есть дело, которое нужно выполнить. Остальное подождет.

Уверенно осмотрев заполненное какими-то коробками полутемное помещение, Агнета двинулась к двери и вышла в коридор. Мизуки с Элин поспешили за ней. Какое-то время они шли в молчании. Во всем здании царила тишина, но тут раздался один звук. Это был топот бегущих ног. Услышав его, Агнета тоже понеслась – и только сейчас Мизуки обратила внимание на то, насколько изящны ее движения, и насколько большие шаги получается делать такими длинными ногами. Завернув за угол, женщина прижалась к одной из дверей спиной. К тому времени, как Мизуки добралась до нее, Агнета приняла решительный вид: сжала руки в кулаки и оскалила зубы. А ведь если она когда-то была квантовитом, то, вне всяческих сомнений, охотилась на менее разумных существ. Мизуки невольно задрожала.

Вот, бегущий человек появился в поле зрения. Это и в самом деле был Кроссман, вот только Мизуки еще никогда не видела его таким. Он бежал так быстро и с таким отчаянием, как будто от того, выполнит ли он то, что собирался сделать, зависела судьба всего Фориса. И при этом на его лице отражался страх – страх, что он опоздает, и произойдет нечто ужасное. Мизуки тут же подумала, что, должно быть, Инна находится в огромной опасности – правильно ли они поступают, намереваясь препятствовать мужчине?

Заметив их, Кроссман немного замедлился. Добежав до двери, он замер, и тяжело выдохнул:

– Доктор Даль, уйдите с дороги.

– Нет, доктор Кроссман, – процедила бывшая квантовитка. – Я не позволю Вам этого сделать.

– У меня нет на это времени, – выплюнул Кроссман и постарался оттолкнуть женщину.

Но та с неожиданной силой скрутила его и придавила к полу. А потом сверкнули зубы, и она вцепилась ему прямо в плечо.

Глава 9

Кроссман громко закричал и попытался скинуть с себя женщину, но та держала его крепко. Вообще-то по ее внешнему виду можно подумать, что она слабый ученый, годами не выходящий из своего кабинета. Агнета была длинной, тощей и немного непропорциональной. Казалось, если чуть сильнее надавить на ее руку, то та сломается. Но сейчас она крепко держала мужчину, и его трепыхания в этот момент напоминали тщетные усилия бабочки, угодившей в паутину. Видевшая все это Мизуки окончательно убедилась в том, что перед ней – квантовит. Да, судя по всему, Агнета и Элин лишились своих квантовых свойств, иначе вряд ли они смогли бы находиться в пределах защитного поля, но их физические характеристики остались при них. А это включало в себя и нечеловеческую силу.

Какое-то время Мизуки в шоке стояла в стороне, наблюдая за неравной схваткой. Возможно, она бы не стала вмешиваться, если бы Агнета просто скрутила Кроссмана – а бывшая квантовитка определенно могла это сделать. Но вместо этого женщина начала вгрызаться в плечо своей жертвы еще глубже, и его одежда окрасилась кровью. Мизуки не могла этого допустить.

– Остановитесь! – крикнула девушка и, не думая, бросилась к дерущимся и попыталась оттащить их друг от друга.

Но ее попытки были тщетными. Противники оказались гораздо сильнее ее, и вскоре Мизуки оттолкнули с такой силой, что она упала на жесткий пол, и у нее сбилось дыхание. Похоже, годами не евшая человеческого мяса Агнета вошла во вкус и теперь просто не могла остановиться. Видимо всем квантовитам, даже вегетарианцам, трудно с собой совладать, когда речь заходит о еде. Но Кроссман – не какая-то там свинья или корова. Он живой разумный человек, и его нельзя просто так взять и съесть!

Мизуки лихорадочно огляделась, выискивая что-нибудь, что сможет ей помочь. Она заметила Элин, которая с ужасом прижималась к стене. В ее глазах не было заметно кровожадности, так что Мизуки решила рискнуть.

– И, по-твоему, это нормально? – спросила она. – Убийство Кроссмана решит все наши проблемы?

Элин явно не одобряла поведение своей тети, однако лишь развела руками:

– А что я могу сделать?

– Ты – квантовит, – сказала Мизуки. – Если у Агнеты все еще осталась сила этой расы, то и у тебя тоже. Ты можешь остановить ее!

Элин, казалось, побледнела еще больше, однако она кивнула. Вся дрожа, девушка сняла очки и протянула их Мизуки. Та их взяла. Без этого устаревшего средства улучшения зрения лицо Элин преобразилось. Красивым оно от этого не стало, однако без этой «маски» яснее стали видны нежные линии, смягчающие ее слишком узкое лицо. Вздохнув, Элин тоже бросилась в гущу драки.

Как и ожидалось, физические силы Элин тоже превышали человеческие. С Агнетой они теперь находились почти на равных, и довольно быстро девушке удалось оторвать свою маму от Кроссмана. Квантовитки, рыча, покатились по полу.

– Что ты делаешь? – возмущалась Агнета. – Мы должны остановить его!

– Остановить, а не убить! – восклицала Элин.

Мизуки тем временем не стала дожидаться исхода драки, а подбежала к Кроссману, проверить, как он. Вся его одежда была залита кровью, а правое плечо оказалось настолько истерзанным, что плоть и кожа висели кусками. Однако мужчина стиснул зубы и попытался встать.

– Лежите спокойно! – попыталась удержать его на месте Мизуки. – У Вас сильное кровотечение, надо чем-нибудь перевязать…

– Мне некогда лежать, – пробормотал он. – Если я не отключу поле, то Инна умрет.

– Она умрет, если Вы его отключите, – заметила Мизуки. – Разве Вы не понимаете, что тогда тут же появятся квантовиты и убьют не только ее, но и нас всех?

Кроссман посмотрел на нее немного мутным взглядом, а потом его лицо исказилось от боли. Но не от физической. Что-то мучило его изнутри, и Мизуки даже невольно опешила.

– Ты не понимаешь…, – тихо сказал он. – Если бы ты видела, что с ней сейчас происходит… И что вообще во всем НИИ происходит… – мужчина ненадолго замолчал, тяжело дыша, а потом продолжил: – Каждый человек в этом городе, кроме нас, умирает и испытывает при этом невыносимую боль… Они не могут работать в таком состоянии… Лекарства не будет… Но тогда Инна умрет! Мизуки, она же твоя лучшая подруга. Неужели ты хочешь для нее такого конца?

Саму девушку терзали сомнения. Стоит им отключить поле, как в городе тут же объявятся квантовиты – это факт. Но разве может кто-то адекватно соображать, когда все его тело сковывает мучительная боль, а тем более решать такую сложную задачу, как поиск лекарства? Правы ли они в том, что должны оставить поле неприкосновенным?

– Как хочешь, но я отключу его, и ты мне не помешаешь, – решительно сказал Кроссман.

Превозмогая боль, он поднялся на ноги. Агнета с Элин все еще катались по полу где-то в стороне. Их кожа и одежда были заляпаны белой кровью. Нетвердой походкой Кроссман подошел к двери, оперся об стену и что-то прошептал. Открылся проход, и мужчина скрылся из виду.

Мизуки продолжала сидеть на полу. Рави забрали квантовиты и, скорее всего, он уже мертв. Вероятно, с ее родителями и друзьями произошло то же самое. Но Инна была пока еще жива. И если единственным шансом на ее спасение было отключение поля, разве они не должны попытаться?

Прошла минута, и тут в коридоре появился Фера.

– Зря вы это сделали, – спокойно и равнодушно произнес он. – Нам надо уходить. Как можно скорее.

Светлана Постникова сидела в комнате без дверей и перебирала каналы на вероятномере. Экран, настроенный на реальность, показывал ей, что происходило в разных уголках Галактики. Странные существа, не похожие ни на людей, ни на квантовитов, жили своей жизнью, решали проблемы, непонятные ей, общались на языках, которые не напоминали ни один из известных человечеству. Однако все это завораживало ее, и Светлана подолгу могла смотреть на то, как крылатые не то муравьи, не то сороконожки зигзагами ходили вокруг деревьев с изогнутыми стволами, не приближаясь к ним, но и не удаляясь. Она понятия не имела, зачем они это делают, однако эта раса была разумной, а значит, в их действиях был какой-то смысл. И, возможно, если она посмотрит на них достаточно долго, то поймет.

В это же самое время Светлана Постникова жевала сухое человеческое мясо, не чувствуя вкуса. Специи, какие-то местные острые травы, жгли язык, но ее не волновали ни боль, ни то, что она могла испортить свой желудок. Какое-то разумное существо умерло ради того, чтобы она могла набить живот. Но виновата ли она в этом, если другой еды ей никто не дал, а организм требовал пополнения энергии?

И в это же самое время Светлана Постникова сидела за лабораторным столом, сканировала принесенного с Фориса червя специальным прибором и задумчиво почесывала подбородок. Было еще много Светлан Постниковых, каждая из которых занималась своим делом, при этом зная, что делает другая, даже если их разделяли световые годы. Такова квантовая реальность, и так чувствуют себя квантовиты. А Светлана теперь была квантовитом, правда, заключенным в хрупкую человеческую оболочку.

Никто из бесчисленных альтернативных версий не знал, которая из них настоящая. Превращение этой женщины завершилось, все копии стали равноценными, и даже знание прошлого оригинала не могло помочь: слишком много разветвлений произошло с тех пор, как последний атом перешел в суперпозицию. Светлана теперь квантовит, а значит, она существует во всех местах одновременно, делает все возможные на свете дела одновременно и моментально переносится от любой части большого организма по имени Светлана Постникова к другой. В большинстве случаев их действия были монотонными, и почти ничего не происходило. Но к той Светлане, которая занималась червем, неожиданно пришли.

В комнате появился другой квантовит – Андмор, регулятор этого странного общества. Каждая из Светлан узнала о его прибытии, даже если они не сидели в той самой комнате, однако никто из них не оторвался от своего дела. Что бы ни произошло дальше, они об этом узнают – ведь все версии квантовита связаны.

Андмор приблизился к столу и равнодушно посмотрел на извивающегося под ярким светом червя. Это примитивное существо настолько отличалось от него, что даже не воспринималось, как живое. Съесть его было бы все равно, что сжевать лист дерева для человека. Однако Андмор был несколько брезглив, а потому даже не рассматривал такую возможность.

– Что удалось узнать? – скучающе спросил он.

Светлана ответила ему тем же тоном:

– Мы занесли на Форис около пятидесяти форм живых организмов с Земли, каждого из которых заразили ретровирусом. Однако именно черви каким-то образом умудрились излечиться от него. Я изучала его весь день, однако объяснения этому феномену так и не удалось найти.

Андмор сухо кивнул:

– В любом случае, это уже неважно. Мы забрали большую часть зараженного населения, а несколько минут назад Алистер все-таки отключил защитное поле, так что мы уже забираем оставшихся. Их превращение началось не так давно, и они пока что не совсем квантовиты. Им придется свыкнуться с новым восприятием мира, а на это может потребоваться время.

– Что такое еще несколько дней для тех, кто живет вечно? – философски спросила Светлана, не отрываясь от созерцания экрана сканера.

– Разумеется, осталось еще небольшая доля тех, у кого оказался иммунитет, – продолжал Андмор. – Их мы тоже переправляем в квантовую реальность. Основная их часть пойдет в пищу, но, возможно, некоторые из них смогут нам пригодиться в том виде, в каком они есть. Торнмунд уже размышляет над этим, и, похоже, у него есть несколько идей.

– Превосходно.

– Но у нас еще остается вопрос с детьми. Никто из детей не прошел превращение. Вместо этого они каким-то образом стали чем-то вроде передатчиков. Они улавливают наши разговоры и озвучивают их. Я нахожу это весьма… неудобным.

Светлана наконец-то отложила сканер и развернулась на стуле, чтобы посмотреть квантовиту в глаза.

– Андмор, у нас с Вами впереди вечность, но все же я не из тех людей, кто любит тратить время впустую. Вы хотите, чтобы я что-то сделала?

– Светлана, Вы больше не человек, не забывайте об этом, – напомнил Андмор. – Знаю, что Вы не врач и не биолог, однако Вы пока единственная, кто полностью завершил свое превращение, а потому Ваш разум больше не замутнен ненужными чувствами и эмоциями. Мне бы хотелось, чтобы Вы осмотрели нескольких из них и сказали свое мнение.

– Разве у Вас нет необходимых специалистов? – женщина вскинула брови.

– В нашем обществе не существует такой науки, как биогеография. А у меня есть основания полагать, что произошедшее с детьми как-то связано с тем, что они жили в Форисе. Я бы хотел, чтобы Вы лично осмотрели территорию города, составили список факторов, способных повлиять на действие вируса, а потом изучили нескольких особей и составили объяснение случившемуся.

Светлана пожала плечами. Ее копий было так много, что она вполне могла выделить парочку версий на это задание, которое не казалось ей как-то особенно важным. Какая разница, почему дети не превратились? Все равно солдаты из них получились бы никудышными. Гораздо больше ее волновал другой вопрос.

– Когда мне разрешат увидеться с форисянами?

– Пока что они пребывают в слишком большом шоке, – пояснил Андмор. – Как только они немного успокоятся, Вы поговорите с ними и объясните, как все это с ними случилось и что им предстоит сделать дальше. Им будет проще поверить такому же человеку, как они сами, чем квантовиту.

– Вы только что мне сказали, что я больше не человек, – заметила Светлана.

– Я имел в виду Ваше прошлое, только и всего. Так Вы возьметесь за осмотр Фориса и детей?

– Возьмусь, – кивнула Светлана, и три ее версии тут же оторвались от своих занятий и принялись готовиться к выходу в реальность.