Читать книгу: «Английский брат», страница 4

Вспомнила, как Джеймс долгое время читал модную книжку «Black swan»: там чёрные лебеди тоже символизировались с наступлением роковых и неожиданных событий. «Тоже мне открыл Америку», – презрительно фыркала она, а Джеймсу нет, ему нравилось читать этот пухлый трактат, набитый чужими цитатами и общими местами. Впрочем, она осознавала, что не является ни бизнесменом, ни статистиком для этаких безапелляционных суждений.

Ротбарт выскочил на сцену под грозные звуки, олицетворяющие мощь и силу. Взглянув на Жоламана, который в начале представления еще интересовался происходящим и сочувственно наблюдал за прыжками Одетты, Лейла поняла, что тот элементарно спит, поэтому финальную сцену, где главных героев поглощает разбушевавшаяся стихия, она досмотрела в одиночестве.

Бурные овации пробудили Жоламана, и тот, виновато озираясь, тоже встал вместе с остальной публикой и попросил прощения у Лейлы:

– Вторую неделю не высыпаюсь, работы много, а ведь так хотел хоть раз в жизни «Лебединое озеро» досмотреть.

Лейле стало жаль его, действительно, видно было, что тот не досыпает: глаза покраснели, щеки землистого цвета, движения вяловатые, на автопилоте.

Жоламан отвёз её домой, договорившись созвониться на следующей неделе. В воскресенье тот собирался хорошо выспаться, надеясь отквитаться за недосыпанные, как он пошутил, дни и ночи.

Лейле не хотелось заходить в коттедж. На небе мерцали привычные звёзды, просеиваемые вереницей облаков. Лёгкий теплый ветер ласкал ей лицо и шею. Чёрный джип Жоламана мигнул габаритами и скрылся за поворотом. Женщина вздохнула, ещё раз посмотрела на ночное небо и тронула ручку входной двери…

***

На воскресный обед Джеймс решил собрать всех разнокровных и разноязычных членов семейства, стараясь по-своему сблизить и наладить родственные отношения.

Кровь – это сок особенного свойства, как говорил старик Гёте. Сам Джеймс имел смешанный состав данного сока: туда судьба намешала и англичан, и шотландцев, и датчан. В генеалогию, тщательно прослеженную дотошным британцем, мистическим образом вкралась даже испанка. Не иначе твой предок прельстился чарами чернобровой Кармен, шутила раньше Лейла. Вы же, в прошлом, те ещё имперцы. Наверняка, если покопаться поглубже, то и казахская кровь в тебе есть, только тогда она называлась по-другому.

Руслана веселили обычно такие разговоры. Он с раннего возраста приучился приспосабливаться к тому, на каком языке разговаривать. С отцом он беседовал на английском, с бабушкой автоматически переходил на казахский, а в школе на русский. Ему казался огромным плюсом интернациональный замес его сложного семейства, и он явно видел выгоды своего трёхъязычия.

На обед отец собственноручно готовил бухарский плов, по рецепту, привезенному из Узбекистана. По этой причине он вооружил обоих сыновей отточенными ножами и заставил чистить морковь.

– Самое главное в плове даже не мясо, – поучал Джеймс молодёжь, – а, как раз, сочная морковь. Она даёт нужный аромат и вкус блюду.

Руслан, не особо любивший возиться с корнеплодами, встрепенулся и заметил:

– Папа, ты же раньше всё время твердил, что вкус даёт зира.

– И это правильно, – соглашался отец, – но без морковки плов не плов.

Мартин потрогал большим пальцем лезвие инструмента и, не удовлетворившись остротой, умело и быстро подточил его на кайраке – точиле, доставшемся Лейле по наследству от дедушки. Кайрак в форме небезукоризненного параллелепипеда потемнел от времени, в некоторых местах имел внушительные щербинки, но тем не менее служил исправно.

Руслан удивился тому, с какой лёгкостью его брат управился с ножом. Современная городская молодёжь быстро утратила навыки кочевников. Мир номадов вообще подвергся сокрушающим ударам так называемой цивилизации. Оказалось, за два поколения можно отучить людей от родного языка – это каких-то тридцать-сорок лет, а отвадить от обычаев и традиций – и того быстрее.

Пока сыновья чистили и стругали морковку именно таким образом, как ещё раз продемонстрировал отец, Лейла готовила салаты и расставляла приборы на большом обеденном столе. Джеймс извлёк с балкона огромный чугунный казан, не заменимый для приготовления плова и нарезал чеснок и лук. На его глаза наворачивались слёзы, но он мужественно продолжал резку, словно без этого слёзоприношения плов получится не таким вкусным и ароматным, как обычно.

Однако все компоненты благополучным образом соединились вместе, и через пару часов Джеймс собственноручно выкладывал на большое круглое блюдо изумительный по вкусу плов.

Сейчас он, довольный собой, сидел во главе стола и разливал шотландский виски себе и домочадцам – по чуть-чуть, чисто символически, для поднятия настроения.

На секунду Лейле показалось вся сцена идиллической, повеяло чем-то родным, домашним, она расслабилась, даже романтическое приключение с Жоламаном начало выглядеть необязательным, ненужным. Но вот семейный круг начал распадаться. Первым покинул стол Руслан, заторопившийся на свидание с Альбиной, а тут и из спальни громко зазвенела мелодия одной из песен Сиары – рингтон на телефоне Лейлы. Она, извинившись, вышла из-за стола и побежала наверх. Звонил Жоламан и опять требовал встречи. Лейла сначала отнекивалась, но потом обещала подумать и перезвонить.

Спускаясь вниз, она услышала, как Джеймс с Мартином говорят о чём-то наедине.

Молодой человек с жаром доказывал отцу, что тот ведёт бизнес не совсем правильно, укоряя за излишнюю осторожность.

Похоже, подвыпившему Джеймсу нравился напор сына.

– I am in debt to you¹³, – повторял он, улыбаясь, и трепля его за шею. – Если б ты знал, как я скучал по тебе. Может, когда ты будешь со мною рядом, я не буду так осмотрителен. Я знаю, твоя мать до сих пор сердится на меня за то, что я бросил тебя и её, но тогда мне казалось, что так было надо. Тебе только-только исполнилось пять, а я сбежал, всё оставив…

Мартин, понуро свесив голову, слушал давно знакомую ему историю.

– Ты отнял у меня детство, отец. Мать вышла замуж за Питера, педантичного клерка. Он ставил меня в угол, даже бил…

Глаза у Джеймса сентиментально увлажнились.

Он снова повторил:

– I am in debt to you…

Глава 4

Два раза в неделю по вечерам Руслан обязательно посещал фитнес-центр по годовому абонементу. Раньше он не придавал большое значение бодибилдингу, увлекаясь баскетболом, что было достаточно для поддержания формы. Но однажды Наби, брат Альбины Аккожиной, затащил его в спортзал и занятия с железом вошли в кровь настолько, что тело, как будто само, без импульсов руководящего мозга, заставляло собирать сумку, закидывать туда автоматически футболку, шорты, кроссовки, носки, эластичные бинты, тальк да привычный банный набор из сланцев, полотенца, шампуня, мочалки да мыла.

Фитнес-центр, расположенный на проспекте Туран, воздвигли недавно, окупить себя он ещё не успел, поэтому и стоимость абонента могли позволить себе немногие.

Руслан раньше с удовольствием думал, что он явно принадлежит к кругу избранных, и это придавало особый смак занятиям, да и отношение обслуживающего персонала и тренеров отличалось доброжелательностью и готовностью помочь.

Сначала Наби показал ему то, чему научился сам, а потом молодой человек начал пользоваться услугами тренера, невысокого, но очень мускулистого парня по имени Ринат, по-прежнему профессионально занимающегося боевыми видами и участвующего в соревнованиях по кикбоксингу, самбо и қазақша күрес.

Тот написал на бумажке примерную программу, затем обучил алгоритму, как быстро увеличить «грудак» и размеры бицепсов. Словом, тренер оказался прекрасным практиком, прошедшим «от и до» школу укрощения железа.

Через месяц-другой Руслан любовался своим отражением в зеркале и спокойно жал лёжа от груди сто двадцать килограммов, что, конечно, не было пределом. Он с изумлением видел, как такие же ребята, как он, без всяких усилий тягали и сто пятьдесят. Впрочем, сам Руслан не собирался штурмовать рекордные веса, предпочитая развивать мускулы гармонично.

В тот же тренажёрный зал внезапно для Руслана зашел тот самый брат Альбины, Наби. Это был симпатичный молодой человек двадцати пяти лет, с рельефной мускулатурой – очевидный плод многолетних тренировок по выверенной программе. Руслан никак не ожидал встретить его здесь, поскольку знал, что тот не изменяет своему фитнес-залу, а сам молодой человек после ссоры с ним оттуда ушел.

Когда-то, всего пару лет назад, они являлись закадычными друзьями, как говорится, не разлей вода. Дружбу усиливало ещё и то, что отцы вели совместный бизнес, и никто из них не мог посетовать на дурное влияние товарищей.

Они вместе ходили в кинотеатр, в кафе, а позже, когда Руслану приглянулась Альбина, посещали все мероприятия парами. Наби встречался тогда с красивой девушкой по имени Эльмира, студенткой экономического факультета евразийского университета.

Познакомил их Руслан, который и сам нравился девушке, но его сердце уже принадлежало Альбине. Тогда молодой человек решил «сплавить» страдающую Эльмиру другу. Они встретились в кофейне на первом этаже «Керуена» и, глядя на шумную толпу посетителей заведения, начали разговор. Обсудили прошедший бой «Трипл Джи», порадовавшись за земляка и посмаковав особые моменты стремительного боя грозного майкудукца. Затем, отпив вкусно пахнущий сладкий кофе и заев фирменным печеньем, тающим во рту, Руслан обратился к деликатной теме.

Наби два раза предлагать не пришлось. Оказалось, тот и сам давно положил глаз на красотку, но та была для него запретной темой.

Однако при этом проявил неожиданную для друга щепетильность.

– Надо как-то обставить твое расставание помягче, сам понимаешь, в одном городе все-таки живем, а это не Нью-Йорк, тут каждый день друг друга встречаешь.

На это Руслан ответил:

– Осадок-то все равно останется, не будем рубить по частям хвост кошке, как сердобольный хозяин.

Наби укоризненно глянул на собеседника.

– Вот поэтому-то мужиков и считают козлами. Ты же не хочешь, чтоб Эльмира тебя возненавидела? А если нет, то вот тебе на выбор несколько методов. Я в свое время литературу по этому вопросу, словно к экзамену какому готовился, проштудировал. Я буду тебе давать варианты, а ты выбирай, какой тебе больше подходит.

Руслан хмыкнул, но согласился выслушать, поскольку расставание с Эльмирой тоже его тревожило.

Наби устроился поудобнее в кресле, заказал еще одну чашку кофе, теперь уже латте, где больше молока, чем драгоценного напитка, и принялся просвещать неотесанного в отношении расставания с девушками товарища.

Напротив кофейной источал конкурирующие запахи парфюмерный магазин. Казалось, пройди через него, и ты надолго впитаешь в себя дивные запахи французских и итальянских духов, действующих прямо на подкорку мужчин и женщин.

Наби же обучал друга противоестественной природе животных технике. В животном мире самцы не стараются отпугнуть самок, а, наоборот, стремятся овладеть как можно большим им количеством. В мире же людей с женщинами такой фокус не проходит. Те ведут свою собственную охоту, и не дай Бог, увидят тебя с другой. Следов на шкуре, может быть, не оставят, но испорченное настроение гарантировано. Руслан же старался хоть как-то сгладить конфликтную ситуацию, поэтому, несмотря на всю браваду, внимательно принялся слушать своего «наставника».

– Ныть, завидовать друзьям, экономить деньги – это для тебя явно не подходит, – менторски рассуждал Наби. – Не такой у тебя характер.

– Зачем же мне ныть? – удивился Руслан, смахивая с уголка рта прилепившиеся крошки.

– А чтоб девушку отвадить, – пояснил, ухмыляясь, Наби. – Они, знаешь, как не любят жадных? Но у тебя не получится. Ты всегда был расточительным и щедрым. Эльмирка тут же заподозрит неладное.

– Давай другой тогда способ, – Руслану уже начала нравиться тема разговора. Людям всегда приятно, когда есть кто-то, с легкостью, хотя бы на словах, решающий возникшие проблемы. Для друга же, похоже, не было никаких сложностей.

– Тогда вот что, – Наби заглянул в хитроумную шпаргалку, – дай ей свободу! Поощряй и инициируй ее походы в людные места с подружками. Вполне возможно, что там она найдет принца… Нет, это не подойдет, – решительно оборвал он себя же. – Принца, то есть, меня, она уже как бы нашла, прости мою нескромность.

Тут он заметил, что в лице Руслана что-то изменилось.

– Вот всегда так! – озабоченно воскликнул Наби. – Как только у девушки появляется другой, так тут же возникает дух соперничества. Угадал? Что, уже раздумал с ней прощаться?

Руслан рассмеялся.

– Да нет же, нет! Только глянь, вон Эльмира собственной персоной в парфюмерный заходит, причем одна, без подруг! Давай-ка так сделаем, Набик, мы вместе зайдем в этот благоухающий интимностью салон, я оставлю тебя наедине с девушкой, а потом испарюсь так же быстро, как духи «Версаче», или как их там.

– Идет, – мгновенно согласился товарищ, и они, расплатившись за кофе, поднялись из удобных кресел и направились в парфюмерный бутик на рандеву с красавицей, однако с совершенно противоположными целями.

Высокий охранник лениво сопроводил их взглядом, а к приятелям тут же подбежала менеджер по продажам с ворохом узеньких бумажных полосок, куда намеревалась наносить по очереди ароматы изысканного парфюма.

– Слушай сюда! – заговорщически шепнул другу Руслан. – Эльмира – фанатка итальянских новомодных духов «Гуччи». Так что, Набик, играем номер первый из твоего списка.

Тот хотел что-то переспросить, но они уже подходили к стройной, красивой девушке, увлеченно прикладывающей к носу тоненькие полоски.

Руслан подошел и поцеловал ее в щеку. Та с интересом глянула на спутника.

– Познакомься, Эльмира, это – Наби.

– Очень приятно! – тот сделал вид, что в первый раз увидел ее, хотя не было дня, когда бы он не просматривал ее фотографии из Телеграма, доступные для общего просмотра.

Девушка смотрелась элегантно в белой кофточке и темно-синих в обтяжку джинсах. В одной руке она держала легкую кожаную курточку, которую, по всей видимости, только что сняла, войдя во вкус опробования ароматов.

Жизнерадостная продавщица начала очередное сладкое песнопение относительно восточного микса цветов и сочных фруктов, с нотами сирени, розового перца, персиков и мандаринов, приправленных чувственной, представьте себе, базой из пачули и амбры.

Но клиентка и без этого оказалась во власти пленительного запаха, и, сделав выбор, направилась к кассе уплатить за восхитительный итальянский флакон. За нею воспоследовали и друзья. Все трое смотрели на доброжелательную кассиршу, казалось, витавшую в запахах духов и туалетной воды. Наконец, та провела упаковкой по сканеру и озвучила цифру.

Эльмира потянулась к своему портмоне, при этом оглядываясь на Руслана, как будто чего-то ожидая от него.

– Вот он, тот миг, – подумал тот про себя и внезапно воскликнул. – Боже мой, Эльмира, да ты одно разорение! Еще двухсотмиллиграммовую взяла!

Он раздраженно тряхнул головой и быстрыми шагами направился вон из дорогого бутика.

О том, что было дальше, рассказал ему уже позже довольно похохатывающий Наби.

Эльмира, ошарашенная выкриками всегда такого щедрого Руслана, пришла в бешенство и тоже выбежала из бутика. «Мне осталось только уплатить за упаковку, добавить туда еще какой-то косметической мелочи и догнать ее, расстроенную и униженную», – подытожил радостный Наби.

– И ты знаешь, то ли духи «Гуччи» такие всемогущие, то ли ты не слишком-то ей был и нужен, но теперь уже все. Она такое про тебя мне рассказала, что если бы я тебя не знал, то мог бы и поверить. Но это уже пройденный этап. Как там говорится в моей инструкции: «Своим решением ты дал ей и себе шанс найти свою настоящую половинку!»

Руслан только вздохнул.

Все произошло быстро и спонтанно. Но лучше, как говорится, ужасный конец, чем ужас без конца.

На общих вечеринках, походах в кинотеатр он перебрасывался с Эльмирой обыденными, не значащими фразами, но в глазах ее ничего прочитать не мог. Девушка, похоже, всерьез полюбила Наби, а Руслана рассматривала как нечто случайное и проходное.

Вовсе не из-за этого, а точнее, не только из-за этого поссорились они с Наби. Как всегда, причиной послужила совершенно мелочная ситуация. Но и великие реки начинаются с маленького ручейка. Таким ручейком оказался древний автомобиль Наби, доставшийся ему от дедушки – ветерана войны. Тогда в советское время «Запорожец» являлся чудом автопрома, таким, как сейчас какой-нибудь «БМВ» или «Лексус».

Ушастый оранжевый «ЗАЗ» обладал, несмотря на престарелый возраст, доступными ему от рождения не феноменальными, однако же, какими никакими ходовыми качествами. У Наби по отношению к предметам роскоши оказалась своя философия. «На дворе кризис, люди бедствуют, а я тут понимаешь, на последней модели разъезжаю, – объяснял он своим знакомым, в том числе и Руслану. – Пару дней назад на «стошку» загнал, мотор от девятки поставить. К мастеру, Витек его зовут, на здоровенных джипах приезжают, ремонт просят. А Витек говорит: «Времени нет» и на мой «Запорожец» показывает. Те в непонятках уезжают, брови домиком сделав. А я его лаком еще покрою, да на заднее стекло надпись приклею: «Хай живе вiльна Украiна!»

Руслан кипятился. Не то, чтобы он так сильно любил колотить понты, но поговорка «казах без понтов – беспонтовый казах» не зря появилась на свет. Сам он для покупки «Лексуса» последней марки взял деньги у отца, а тот недолго думая записал автомобиль на свое имя. Чтобы сын, так сказать, не расслаблялся. Оформил семейную ссуду, хотя и без процентов. Джип, таким образом, должен был перейти в окончательную собственность Руслана, после того, как он полностью рассчитается с отцом. Наби и укорял его за это.

– Что за дешевые понты, Русик? Я и на своем «ушастике», куда надо доеду, и по фигу мне, что люди обо мне подумают.

– И твоя любительница духов тоже? – зло съехидничал друг.

– На Эльмирку намекаешь? Так она девушка с понятиями, из скромной семьи, за нуворишами не бегает.

– Это я, что ли, нувориш? Ты на кого бочку катишь? – вспыхнул Руслан.

– Да ты самый нувориш и есть. Понты одни любишь колотить, – не выдержал и товарищ. Гордому Наби явно не понравилось, что начали обсуждать его девушку.

Слово за слово, вцепились друг в друга, за вороты рубашек подержались так, что пуговицы, с мясом вырванные, полетели, да и разошлись, все ж таки друзьями были. Но с того времени парами не встречались и не перезванивались, как раньше. Альбина в их отношения не лезла, поскольку не хотела портить отношений ни с Русланом, ни со своим братом…

…Так что, когда Руслан увидел входящего в тренажерный зал бывшего товарища, он испытал смешанные чувства. Даже подумал, поздороваться или нет.

Наби первый подошел к нему и протянул руку. Через плечо у него висело большое махровое полотенце, которое обычно стелилось на тренажер, чтобы не оставить следов пота. Одет он был в короткие черные спортивные трусы и красную майку с надписью Arm-wrestling, а под ней находилось изображение двух мощных рук, застывших в схватке не на жизнь, а на смерть.

– Не знал, что ты тоже сюда ходишь, – пробормотал Руслан.

– На ремонт временно закрыли там, а я без нагрузок вяну, вот и пришлось сюда записаться, – ответил Наби.

Он подошел к турнику и, аккуратно повесив полотенце на брусья, медленно, привычно прокачивая мышцы, подтянулся двадцать раз.

Затем, вонзив штыри в самые нижние отверстия, взялся за закрепленные с двух сторон квадратные петли, отягощенные грузами, и энергично с десяток раз сдвинул их к груди.

Руслан искоса наблюдал за ним. Сейчас он поднимал штангу, лежа на спине. Доведя массу блинов до ста килограммов, он встал и направился в раздевалку за бутылкой воды. Из игрового зала доносились звуки мяча и возгласы спортсменов. Там азартно рубились в баскетбол. «Неплохая игра, – подумалось Руслану, – если хочешь быстро пропотеть, самое то! На втором месте по физическим затратам футбол, а потом уже волейбол. Хоккей тоже быстро выматывает…»

Размышляя о достоинствах разных вида спорта, он вернулся в тренажерный зал и вдруг увидел, что на его штанге висят два синих блина по двадцать разминочных килограммов, а под ней лежит его бывший друг-товарищ Наби и ритмично тягает ее вверх-вниз. Для него этот стартовый вес явно был пушинкой.

Знал за собой Руслан такую черту характера, как вспыльчивость. Еще мгновение назад он рассуждал о футболе-волейболе, и ничто не предвещало, так сказать. А сейчас видя, как Наби, не спросив хоть и временного, но хозяина снаряда, мастерится под грифом, в голову выстрелило изо всех залповых орудий, имеющихся там.

Едва дождавшись, когда Наби закончит упражнение и поднимется со скамейки, он подскочил к нему и яростно зашипел:

– Я тут, между прочим, занимаюсь, если ты заметил!

Наби удивился.

– Ты чё, Рус, давай по очереди!

Руслан не унимался.

– Не хочу я по очереди с тобой. А ну вали отсюда.

Он принялся нахлобучивать на штангу тяжелые неподатливые блины, мертво лежащие на полу, устеленному ковроланом.

Наби с усмешкой взглянул на него.

– Ты, похоже, вообще оборзел, Русик. Совсем, как твой папаша. Собака на сене, сам не ешь и другим не даешь. У моего отца с ним одни проблемы. Да ты не в курсе, только о себе всегда думаешь. Что и говорить, маменькин сынок!

– Сам ты собака на сене! – огрызнулся Руслан и поспешно начал поднимать штангу.

Наби вздохнул и вышел из тренажерного зала.

Руслану тоже стало не по себе. Он огляделся по сторонам. Свидетелей их ссоры оказалось немного. В дальнем углу бравый старичок-боровичок пенсионного возраста приседал с десятикилограммовым зеленым блином. В центре зала тягал французским жимом штангу молодой парень. Да еще пара ребят у стойки со штангой давали друг другу советы, как лучше делать становую.

«Что он там наплел про отца? – подумал Руслан. Неужели у него на работе какие-то проблемы? Может, прав Наби, и я, действительно, такой эгоист. Сам по себе живу. А что с отцом и матерью творится, меня мало интересует…»

Несмотря на испорченное настроение, он все-таки направился по привычке в беговой зал, где стояли тренажеры на любой вкус и выбор. Тут находились и «лыжи», и «ступеньки», и «велосипеды». Руслан привычно забрался на беговой тренажер, поставил скорость на «12» и в мрачных мыслях пробежал пять километров…

…Бег, хотя бы и на тренажере, а не в хвойном сосновом лесу, наполненном целебными флюидами, взбодрил и привел в чувство. Образовавшиеся от пробежки эндоморфины разнеслись по всему телу, подарив чувство легкой эйфории. Смыв водой из душа, сначала ледяной, потом горячей, а затем снова холодной, капельки пота и растерев до красноты большим махровым полотенцем утомленное тренировкой тело, Руслан окончательно пришел в себя и, насвистывая, подобно отцу, битловскую песенку «When I wake up early in the morning», покинул гостеприимный спортзал, где он пролил не один литр соленого пота.

Домой решил идти пешком, желая в конец себя утомить. Бросив джип на парковке, он с удовольствием вдохнул весенний воздух, уже наполнявшийся ароматами распускающихся деревьев. По проспекту Туран весело передвигались разномастные автомашины, умело и хищно сжигая остатки кислорода. Хорошо хоть, Астана расположена на степных просторах, и вездесущие ветра безжалостно уносят отходы цивилизации, а то хилым горожанам, и так не отличающимся крепким здоровьем, и вовсе бы пришел каюк.

Об этом приблизительно думал молодой человек, быстрым шагом передвигаясь по тротуару. Сферу небосвода затопила приятная глазу синева, и лишь на западной окраине лежал ровный белый слой облаков с черной каймой у горизонта. Белоснежным куском праздничного торта высился Театр оперы и балета, возле «КазМунайГаза» молчаливо дожидались хозяев железные кони.

Проходя мимо торгово-развлекательного центра «Сарыарка» Руслан вдруг с удивлением увидел знакомый силуэт. Маму свою он мог бы узнать из тысячи женщин, даже если бы они были одинаково одеты.

Не было роднее человека в жизни для него. Хоть и перерезали соединявшую с ней пуповину, а незримая телепатическая связь все равно оставалась. Тем неожиданней оказалось для него увидеть ее в обществе неизвестного, импозантного мужчины, галантно открывшего дверь черного «Гранд-Чероки» и усаживающего маму на переднее сиденье. Руслан остолбенел при виде неожиданной сцены. Уж слишком выглядело все как свидание. Да нет, не может быть, успокоил он сам себя. Просто деловая встреча, ничего особенного.

Ни о чем не думая, таким же быстрым шагом, почти бегом, добрался Руслан до дома. Отомкнув ключом входную дверь, он вошел в просторную прихожую, бросил на трюмо сумку с принадлежностями, и только сейчас услышал, как со второго этажа коттеджа раздается негромкая музыка.

Все никак не мог привыкнуть Руслан к присутствию в доме постороннего человека, правда, чужим Мартина назвать было нельзя, все-таки брат, хотя и разные у них матери.

Там в Туманном Альбионе вопросам родства тоже придают большое внимание. «Все, как у нас, – подумал Руслан. – Такая же бодяга и непотизм».

Это у британцев издавна с имперских времен повелось. Вспомнил, как мама читала автобиографическую книгу Уинстона Черчилля. Со смехом та рассказала ему, что молодой Уинстон попал в полк, сражавшийся при Омдурмане, благодаря протекции своей матери. А иначе, кто знает, как бы сложилась его дальнейшая жизнь. В каждой империи есть этот горделивый дух Золотой Орды, когда воинственность страны подогревает тщеславие каждого жителя, и доблестью считается завоевать как можно больше территорий и пленить как можно больше людей, будь то кара-кидани или бедные суданские дервиши, которых с удовольствием кромсал шашкой и стрелял из пистолета будущий премьер-министр Англии.

Единокровный брат в длинных клетчатых шортах и легкомысленной желтой майке с узенькими лямочками по-хозяйски расположился на диване. Напротив него на огромном плоском экране телевизора безумствовала в новом клипе модная казахстанская группа, а сам зритель одновременно читал еще и книгу в коричневой обложке. Оказалось, что это «Ситуативный казахский», приобретенный Мартином лично в «Меломане».

– Лежишь? – иронично спросил Руслан. – Языки изучаешь, музыку слушаешь?

– Hi, Captain Obvious¹⁴, – лениво ответил брат и уже по-русски продолжал. – И языки изучаю, и клипы смотрю. Кстати, тут музыкальная индустрия довольно неплохая стала. На уровне.

– Ты по-русски чешешь уже, как на родном! – невольно отметил Руслан, отдавая должное способностям братца.

Тот довольно хохотнул.

– Видно, у нас, у Даренов, есть природная склонность к языкам, – говоря «у нас» он как бы приглашал и брата в узкий семейный круг избранных, что не совсем тому понравилось.

Руслан подошел к журнальному столику, где стоял запотевший графин со свежевыжатым яблочным соком и пара стаканов. Один из них уже использовался сибаритствующим Мартином, но второй оставался чистым. В него налил себе прохладный напиток снова почувствовавший жажду Руслан.

На экране красивая девушка подставляла чувственное лицо каплям дождя, и песня под стать природе тосковала, но в то же время сквозь грустные нотки пробивалась жажда любви, жизни, веселья.

– На работе-то как, обвыкся? – щедро отпив живительного сока, поинтересовался Руслан.

– Нормально все, только к менталитету местному надо привыкнуть, и тогда дела пойдут, – оживился тот. – Думаю, отцу непросто здесь работать. Хоть и хорохорится, да все равно британское воспитание дает о себе знать. Экспаты здесь делятся на два типа: одни принимают правила игры и становятся как все, а другие лезут в чужой монастырь со своим уставом и прогорают. Слышал, как выжили Крисмана из Нацкомпании? А ведь крыша у него ого-го какая была, да с народом не сработался, как у вас говорят, понты начал колотить, агашек на знание физики проверял. Ты представляешь, генерала передовой компании по добыче нефти какой-то закон, то ли Дарси, то ли Фарси, спрашивал! Отец мне рассказал. Как будто для управления коллективом без него не обойтись. Здесь психологию надо знать, да подмазать нужных людей. Вот тебе и весь Фарси.

Мартин даже привстал с удобного дивана, воодушевившись своей же речью.

– Ничего, ничего, я папу обучу современным методам работы в условиях непотизма и коррупции. Он еще список Форбса тут возглавит.

Руслан только хмыкнул. Самоуверенный тон братца все больше начинал его нервировать.

Желая сменить тему разговора, он спросил Мартина, что дома собираются готовить на ужин.

– Дома-то? – чуть остывая от своей филиппики, переспросил тот и замолчал, словно обдумывая что-то про себя. – Похоже, твоей мамаше не до семьи сейчас.

Руслан понял, что тот специально употребил это резкое слово «мамаша», вполне, британская рожа, усвоил язык, чтобы щеголять и уменьшительными, и уничижительными словцами. И почувствовал: «что-то назревает». И эта угроза идет от пресыщенного, наглого родственничка, оккупировавшего диван, где Руслан и сам всегда не прочь был поваляться.

Не задался день, одно стало ясно. В спортзале Наби, дома – Мартин. Похоже, что сама вселенная перегруппировалась таким образом, что на долю бедного Руслана сегодня пришлись одни шипы, а вовсе не розы. До этого ситуация тоже не выглядела идиллической, но приезд розовощекого бастарда, как называл он брата, сгустил и так насыщенную электричеством атмосферу до предела.

Стараясь сдерживаться, он ровным тоном спросил:

– Что ты имеешь в виду, Мартин?

Единокровный брат, опять углубившийся в свой учебник, в пандан тексту из него, ответил:

– Ештеңе емес, әншейін¹⁵.

– Әншейін?!¹⁶ Нет, ты уже договаривай, если начал.

Тот оторвался, наконец, от чтения и нехотя бросил:

– Таскается тут с одним, я уж это знаю.

Словно боек ударил по капсюле! Так же стремительно пронеслась вспышка ярости в мозгу Руслана. Не помня себя, он подскочил к лежащему обидчику матери и рванул его за лямку, стаскивая с дивана. Та с противным треском разорвалась. Тот выглядел комично, но атаковавшему брату было явно не до смеха.

Руслан поначалу хотел избить до полусмерти обидчика, но внезапно ему самому стало противно гладкое жирное тело, и он выпустил брата из своих невольных объятий, как будто дотронувшись до скользкой отвратительной змеи.

Настроение оказалось вконец испорченным. Он поднялся в свою комнату и набрал телефоны друзей: сначала Нуржаса, а потом Бориса.

Чисто инстинктивно набрал, кто, кроме друзей, может утешить человека в трудный час? Однако оказалось, что Нуржас с Мирой уехали на пару дней в Бурабай. Вот те на, неожиданно как получилось, решили подышать свежим воздухом, отдохнув от столичной пыли и суеты. Оно и понятно. Город всем хорош, только дышать в нем сложно. А сельская идиллия не для всех. Кто раз попал в круговерть городской жизни, тот просто так из нее уже не вырвется. А вот природа все равно тянет к себе, зазывает водой чистой да сладеньким озоном без примесей выхлопных газов да прочих химических приправ.