Читать книгу: «Я.Жизнь», страница 17
21.
26 декабря 2112 года
Я.Корпорация, Москва, Земля
5 дней после запуска Солнета
Обычно, когда человек приходит в себя, он первым делом открывает глаза. Тея же пришла в себя с уже открытыми глазами. И на ходу – ее тело куда-то деловито направлялось по длинным светлым коридорам, совершенно не интересуясь мнением хозяйки на этот счет.
То, что она больше не контролирует свое тело, становится для Теи первым открытием. Вторым – то, что тело теперь бионическое, хотя внешне и выглядит, как прежнее, родное. Третьим – она точно не на Страннике. Девушка напрягает память и пытается выловить последнее свое воспоминание. Точно. Она отправилась в каюту немного вздремнуть, потому что ее сильно клонило в сон. Легла на кровать, выключила свет и попросила персонального помощника разбудить ее за полчаса до прибытия на Землю.
И вот очнулась здесь. Может, ее айлайф глюкнул, и теперь она видит чрезвычайно реалистичный сон? Она не уверена, но, кажется, слышала про похожее происшествие. Или нет?
Пока она гадает, снится ли ей это или нет, тело подходит к двери, дергает ее на себя и проскальзывает в просторный кабинет, из окон которого открывается потрясающий вид на… Москву. Да, это определенно Москва, Тея узнает здания и общий пейзаж, пусть сейчас он и тонет во мраке. Несмотря на очевидно поздний час, в кабинете ждут двое мужчин.
– Вижу, ты привел его, Артем? – Тея с удивлением слышит свой голос и чувствует, как губы шевелятся ему в такт. Но говорит не она.
– Так точно! – подобострастно улыбается светловолосый юноша.
Мужчина постарше не разделяет его оптимизма. Впрочем, он не демонстрирует ровным счетом никаких чувств, так что судить о его настроении невозможно.
– Здравствуйте, Анатолий Сергеевич, – приветствует его Тея, – не желаете ли побеседовать?
– Не желаю. Но, полагаю, тут мои желания никого не интересуют.
– Почему же? Очень даже интересуют. И не только ваши.
– Кто вы? Чего вы от нас хотите?
Голова Теи склоняется на бок:
– Вот в этом и проблема. В разном уровне сопротивляемости. А я всего лишь хочу, чтобы вы перестали сопротивляться и были счастливыми.
– Благодарю за беспокойство, мы и до вашего вмешательства были вполне счастливы.
– О, я в этом сомневаюсь. Но я звала вас не для того, чтобы обсудить счастье человечества.
– Так для чего же?
– Мне нужно знать, где оно. То устройство, которое ваши исследователи нашли на Титане двадцать лет назад. Ни в исследовательском центре, ни в музее его нет, хотя по протоколу оно должно находиться в одном из этих мест.
– Я не знаю, где оно.
Губы Теи складываются в то выражение, которая она для себя считает грустной улыбкой. По крайней мере, она ощущает ее так.
– Вы лжете, Анатолий Сергеевич, и это меня очень расстраивает. Ну ничего, мы избавимся от этой привычки.
От ее ласкового тона мужчина выходит из себя, в его голосе прорезаются истеричные нотки:
– Послушайте, я не знаю, кто вы, чего хотите и как умудряетесь контролировать других людей, но я не буду вам помогать! Вы от меня ничего не услышите, можете хоть пытать.
– О, как мило с вашей стороны, что вы мне разрешили.
Дальше Тея пытается не смотреть. Увы, закрыть глаза у нее не получается, отвлечься – тоже. Она видит и слышит все, что происходит в кабинете. И внутренне умирает от ужаса. Если это и сон – то самый кошмарный в ее жизни.
Через какое-то время – Тея не знает, сколько прошло, может, пять минут, а, может, вечность – Анатолий Сергеевич слабо выговаривает:
– Она забрала его. Алиса. Я не знаю, где она его хранит. Клянусь, не знаю!
– Вот и чего было сразу не сказать?
Потом она обращается куда-то в сторону: «Запустить медицинскую систему». Когда от стены отделяется бот и начинает хлопотать над мужчиной, тело Теи говорит ему на прощание:
– В следующий раз советую быть более сговорчивым. Так вам будет проще привыкнуть к новому миру. Всего доброго.
И она выходит из кабинета.
Тею мутит, голова кружится. Сознание гаснет.
Потом она опять просыпается среди бодрствования своего тела, которое удобно устроилось в роскошном кресле и смотрит на еще более впечатляющий вид, чем был в предыдущем кабинете. Ночная Москва лежит перед ней кроткая, смирная, вся в ярких огнях. Интересно, что это за здание? Как она здесь очутилась? Что вообще творится?
Она слышит, как за спиной открывается дверь, но тот, кто управляет ее телом, поворачиваться не спешит.
– Где Алиса? – спрашивает за спиной мужской голос.
Тея медленно поворачивается в кресле:
– А вот и Герман! Рада видеть тебя, мой дорогой.
На красивом, хоть и грубоватом, лице мужчины проступает сомнение:
– Разве мы знакомы? У меня хорошая память на лица, но вашего я не припомню.
– А это и не мое лицо. Мое ты бы узнал. Мы с тобой были знакомы. В прошлой жизни. Если занудствовать – то даже в двух прошлых жизнях.
– Я не понимаю.
– Да и не надо. Это не имеет никакого значения.
– Что же тогда имеет?
Грудь Теи вздымается вверх и опадает с печальным выдохом:
– Вот почему? Почему самые смышленые из вас – всегда самые тугие? Лучше бы у дурачков был такой уровень сопротивляемости.
Тея подмечает, что тело Германа группируется, мышцы напрягаются, лицо принимает мрачно-сосредоточенное выражение.
Тот-кто-внутри тоже замечает и говорит:
– Не надо так сжиматься, Герман, я не причиню тебе вреда.
– Почему вы в кресле главы Я.Корпорации?
– Потому что корпорация доживает свои последние дни. Скоро она не понадобится. Как и все, что принадлежит старому миру.
Недоуменно-скептическое выражение проскальзывает в глазах Германа, но тут же сменяется беспокойством.
– Где Алиса? – снова спрашивает он, но теперь уже не деловито, а с серьезной обеспокоенностью.
– Жива, если ты об этом. Сбежала, поджав хвост.
– Сбежала от чего?
– От меня, – и ее губы растягиваются в довольной улыбке.
– То есть вы вот так просто пришли и настолько перепугали самую отчаянную женщину в нашем мире, что она сбежала, как вы выражаетесь, поджав хвост?
Тея чувствует покалывание во всем теле, какое бывает, когда поднимается волна ярости.
– Просто? Ты думаешь, это было просто? – ее голос уже срывается на крик, но тут же стихает. – Да ты, жалкий человек, понятия не имеешь, сколько сотен лет и миллиардов километров мне пришлось преодолеть, чтобы оказаться здесь!
Оторопевший, Герман делает шаг назад. Но тут же берет себя в руки и спрашивает?
– Так кто же вы?
– Ох, люди! Я уже устала повторять. Мое имя, даже сама моя сущность не имеет никакого значения. Скоро будет только «мы». Никакого «я».
Скепсис, теперь смешанный с сочувствием, вновь возвращается на лицо Германа.
– Что вы хотите сказать?
Она игнорирует его вопрос и задает свой:
– Почему ты пришел сюда среди ночи, Герман?
– Потому что знаю, что Алиса после такого должна быть на посту.
– Нет, я не то имею в виду. Какова цель твоего визита? Такой вопрос звучит точнее?
– Ах, это. Я пришел за сюжетом, мне надо объяснить людям, что произошло. Это моя работа – я журналист, возглавляю Я.Голос.
Тея широко улыбается, встает с кресла и, покачивая бедрами с неприличной амплитудой, идет к Герману. Он даже не успевает опомниться, как ее ладонь резко ложится ему на затылок и притягивает голову к себе. Она впивается губами в его губы, и Тея чувствует, как откуда-то изнутри поднимается горячая волна энергии. Тот, кто контролирует ее бионика, наконец отпускает мужчину.
Перед тем, как раствориться в угасающем мире, Тея успевает увидеть, как в глазах Германа клубятся черные завихрения, и услышать собственный голос:
– О, ты объяснишь, не сомневайся!
В следующий раз она приходит в себя в совершенно другом месте. Кругом панели управления, огромное визуальное поле в центре комнаты пестрит данными и графиками. Рядом с ней сидит молодой мужчина. В этот раз Тея узнает его – тот самый Артем, который привел Анатолия Сергеевича.
– Ты нашел экстренный протокол? – спрашивает голос Теи.
Он смотрит на нее с таким обожанием, с такой щенячьей преданностью и восторгом, что делается неловко:
– Да, как вы и просили. Алиса эти данные особо не скрывала. Вот, смотрите.
Он открывает какой-то файл на визуальном поле, Тея быстро пробегает его глазами.
Следующая команда летит Артему:
– Выведи эти координаты на карту здания, – пауза затягивается, – Так, хорошо, я поняла, где это. У тебя есть доступ к этой комнате?
– Да, мой уровень допуска позволяет туда входить.
– Вот и чудненько, – довольно мурлычет она, – пойдем. И вызови кого-нибудь из спецов по работе с сознанием. Желательно Евгения.
– Он будет там через три минуты.
– Все складывается просто прекрасно! Да, Артем?
– Более чем. Вашей миссии ничто не угрожает. Скоро мы будем едины.
Они уже подходят к двери. Артем прикладывает ладонь к замку, и тот щелкает, открываясь. Молодой человек пропускает ее вперед. Они вместе входят в маленькую комнатку, где стоят две закрытые вытянутые капсулы. Тея узнает их – подобные она видела в колонии. Это капсулы переноса сознания. В одной из них сквозь прозрачную верхнюю крышку просматривается рыжеволосая женщина со столь безмятежным лицом, что Тея не сразу узнает в ней Алису. Ни дать, ни взять – Спящая красавица, расслабленность ей определенно к лицу.
Как и миллионы людей до нее, Тея смотрит на маленькую фигурку и не может понять, как такая хрупкая женщина умудряется справляться с такой империй как Я.Корпорация, входить в Единый совет и негласно править жизнями миллиардов человек.
– Никогда не была в этом теле, – вдруг говорит ее собственное, – но даже сейчас помню, каково это. Не терпится попробовать.
С этими словами ее тело двигается с места и идет ко второй капсуле. Укладывается, устраивается поудобнее. В ту же секунду дверь в комнату опять распахивается, и на пороге возникает высокий худощавый мужчина.
– Вызывали? – спрашивает он, и в его голосе звучит неудовольствие.
«Наверное, тоже умный» – вяло думает Тея, на которую вдруг накатывает страшная усталость. Ей бы сейчас поспать. Но тело и не думает отдыхать, оно намерено разговаривать:
– Вызывала, Евгений. У меня тут для вас задачка со звездочкой.
– Слушаю.
– В этом теле, которое вы сейчас видите перед собой, два сознания. Одно – мое. И второе – спящее, неактивное.
«Черта с два я спящая» – думает Тея, но сказать, естественно, ничего не может. Да и слабость, слабость нечеловеческая.
Евгений выгибает бровь, но никаких вопросов не задает. Так что девушка продолжает:
– Так вот, мне нужно, чтобы вы переместили мое сознание в соседнюю капсулу, вон в то тело.
– А что делать со вторым?
Тея внутренне сживается от ужаса.
– Ничего. Пусть себе лежит, я займусь им позже. Когда перезагрузите – можете переправить тело в медблок. Или в виртуальную тюрьму. Или бросьте в коридоре. Все, что мне нужно будет знать – его местонахождение.
«Как мешок с картошкой» – думает Тея. И теперь уже усталость накрывает с головой, вихрем кружит комнату, засасывает в водоворот беспамятства.
Последнее пробуждение самое гадкое. Она чувствует себя, осознает, ощущает каждую клеточку тела, но пошевелиться не может. Открыть глаза – тоже. И само по себе тело тоже больше не двигается.
Тея пробует снова, и опять, и еще раз. Много, много раз. Хочется орать от бессилия, от страха. Но и это ей недоступно.
Вот тогда ее мозг начинает лихорадочно соображать в поисках выхода. И находит только один. Конечно же, как она раньше не подумала? Сеть. Ее единственный выход. Если постараться, запуск можно произвести мысленно. Тут Тея жалеет, что вполуха слушала на занятиях психомодуляции, где как раз объясняли, как правильно управляться с модулем жизнеобеспечения с помощью мыслей.
У нее получается не сразу. Даже слишком «не сразу» – очень долго, на самом деле, она не может сказать, сколько именно времени это заняло, но точно – целую прорву. Наконец система схватывает команду «Перейти в сетевой режим с погружением», и Тея оказывается в своей сетевой заставке. Точнее, в том месте, где должна быть ее сетевая заставка. Вместо нее она видит сплошное белое пространство и огромную надпись фирменными красными буквами.
– В связи с непредвиденным сбоем Солнет для вашей же безопасности работает в ограниченном режиме, вам доступны только экстренные вызовы и информация, необходимая для жизнеобеспечения, – читает она вслух и боится верить собственным глазам. На короткий миг у нее опять проскальзывает мысль, что все это – один чудовищный сон, из которого она никак не может вырваться.
Последняя надежда на спасение меркнет под неоновым светом этих ужасных красных букв. Тея оседает на пол – пол ли это? – настолько разбитой, что у нее нет сил даже заплакать.
– Ну и что теперь? – спрашивает она пустоту. – Остаться здесь или вернуться в тело, где я даже глаза не могу открыть?
Пустота молчит.
– Да уж, выбор – закачаешься.
Она сидит. Смотрит вникуда. Ни о чем не думает. И, спасаясь от невыносимой тишины, начинает насвистывать позывной, которым они обменивались в детстве с сестрой. Короткая мелодия на пять нот, которую она может пропеть даже во сне. Подумать только, чуть больше месяца назад они беззаботно пересвистывались с Крис, и посмеивались, вспоминая, из каких детских передряг – которые в нежном возрасте им, конечно, казались концом света – вытаскивала их эта песенка. Выводила из леса, спасала от преследования вражеской группировкой из соседнего дома, а однажды даже помогла не потеряться на Изнанке, когда они сдури забрались туда и на ходу меняли обличия до тех пор, пока не переставали узнавать друг друга в толпе.
Изнанка… Почему она раньше не подумала об Изнанке? Будто затерла ее в памяти после того случая. Но если Изнанка до сих пор жива, то, как пить дать, там соберутся все, кто еще может собраться. Из отрывочных разговоров той сущности она поняла, что люди каким-то образом находятся под ее влиянием, но некоторые могут сопротивляться. Что если хакерам, которые везли ее на Землю, удалось сбежать на Изнанку? Им же там и место. Если только они живы. Если только они смогли туда улизнуть. Если только они выберут Изнанку в качестве пристанища… Слишком много «если только». Ладно, пусть она не найдет Лайка, может, получится отыскать другую помощь? Все лучше, чем сидеть здесь или торчать запертой в нерабочем теле.
Хорошо. Как там Кристина показывала? Надо взять любой объект в сетевом режиме. Да что же тут взять? Пусть будет буква. Она захватывает подсветкой огромную букву «С». Теперь надо начать редактирование и резко остановить процесс. Есть. Следом – открыть код. Готово. А теперь меняет на пароль. Хорошо еще, что Тея не стерла его из закладок, такую комбинацию цифр она бы вряд ли смогла держать в голове больше десяти лет.
Буква отползает в сторону, и за ней открывается проход в тот самый промозглый темный переулок, который так хорошо запомнила Тея. Она ныряет туда, и буква за ее спиной встает на свое место.
Первым делом она запрашивает карту. И принимается за поиски.
Все называют Изнанку «крошечным куском сети», но на деле она в физическом эквиваленте занимает огромный квартал Нью-Йорка. Для масштабов Сети, возможно, и мелочь, но для обычного человека на своих двоих – громадина.
«Зато есть, чем заняться» – думает Тея, приступая к поискам.
Она обходит все злачные заведения Изнанки, заглядывает во все игровые клубы, комнаты измененной реальности, болталки, кинотеатры, игровые среды. Обшаривает каждый угол и предметно осматривает каждое здание. Прохожих ей встречается до безобразного мало – и куда только делись те толпы, что чуть не поглотили их с сестрой? Она знает, что внешность может быть другой, поэтому часто вступает в беседы и спрашивает про Лайка. На удивление многим знаком этот ник, но ни одна живая душа его тут не видела.
Первое время она ходит пешком, а потом начинает перемещаться напрямую – да, тут это считается моветоном, но вот сейчас точно не до изящных манер. Большинство баров она просматривает по второму, а то и по третьему кругу, просто в надежде на то, что Лайк может прибыть, пока она торчит где-нибудь в другом месте.
Лица в барах действительно меняются. Вот и в «Палапутре», куда она заглядывает в третий раз, появилось сразу пять новых человек: три девушки и два парня. Краем глаза она видит, что один из них, заметив ее появление, вскакивает на ноги:
– Тея? – зовет он.
Она оборачивается к нему, но не находит ни в лице, ни в глазах ни единого следа Лайка.
Только вот он другого мнения:
– Это я, Лайк!
Она бежит к нему, обнимает:
– Слава всем богам, я тебя нашла!
22.
26 декабря 2112 года
Бар «Палапутра», Изнанка
5 дней после запуска Солнета
Алиса совсем ошалела от изумления и счастья. Она смотрит, как Лайк тискает в объятиях Тею, и отчаянно хочет проделать то же самое, но осознает, что это будет выглядеть по меньшей мере странно. Но, когда хакер отпускает ее дочку, она, предварительно представившись, все же позволяет себе короткое объятие. На фоне Апокалипсиса никто и не заметит, правда?
Тея заметно смущается от такого приема. Гагарин и Стрелка тоже похлопывают ее по плечам, что в случае с последней требует, вероятно, нечеловеческого напряжения силы воли. Как бы теперь узнать, помнит ли девочка о нападении и помнит ли, как ее искромсала Стрелка? А то будет неловко сообщать, что Тея сидит за одним столом с человеком, который нашинковал ее, как капусту.
Пока она размышляет, разговор начинает Лайк:
– Как ты сюда попала? Как ты себя чувствуешь? Рассказывай все, я тут уже извелся.
Тея вновь смущается и тепло улыбается ему. И начинает рассказывать. Про то, что была на корабле, легла поспать – а проснулась в собственном неуправляемом теле. Рассказывает про Артема, про Германа и Евгения. Про туманные фразы и намеки, про тот сектантский бред, что то и дело всплывал в разговорах того, кто занял ее тело. Про перезагрузку. Про то, в каком положении она очутилась, про неработающий Солнет и завершает свой рассказ описанием путешествия по Изнанке.
Рассказывает долго, обстоятельно, чувствуется, что старается припомнить каждую мелочь. Или ей попросту приятно поговорить и контролировать свою речь, а не жить пассажиром в собственном теле? Алиса то и дело поглядывает на Алю – когда та утомится слушать и попробует провернуть этот свой фокус со считыванием памяти. Но нет, Аля сидит неподвижно, скрестив длинные белые пальцы на столе, и слушает. Всматривается. Изучает. Безмятежная, тихая, недвижимая. А у Алисы от рассказа Теи волосы шевелятся на загривке. Сложно поверить в происходящее. И становится жутко от мысли, что какая-то дрянь теперь разгуливает по Я.Корпорации в ее теле.
Когда рассказ Теи подходит к концу, Аля обращается к девушке самым ласковым голосом, на который только способна:
– Милая, а теперь расскажи, пожалуйста, что на самом деле случилось на Титане.
– Вы про сбой генератора?
– Нет. Я про то, что вы с напарником нашли на берегу Лигеи.
Алиса до последнего не верила в догадки Али, даже считала их провокацией, но теперь, когда Тея от одного этого вопроса белеет так, будто увидела призрака, становится очевидно – все правда. Она молчит, руки ее трясутся.
– Послушай, – успокаивает ее Аля, – это очень важно. Я думаю, что вы нашли что-то живое. И это что-то ты привезла на Землю в своем сознании.
Глаза Теи становятся еще круглее обычного, она проговаривает слабым голосом:
– Хотите сказать, что это из-за меня все бионики захвачены?
– Не из-за тебя. Из-за того, что использовало тебя, как контейнер для перевозки.
Тея переводит взгляд на Алису, и в ее глазах стоят слезы:
– Простите меня! Я хотела рассказать, честное слово. Но я боялась, что вы бросите меня на Титане вместе со всей колонией. Вы не представляете, как там было страшно! Я и так месяц просидела в карантине, я просто уже не могла больше…
И она подробно рассказывает о том, что произошло, хотя ее всю трясет.
Инстинкты Алисы кричат о том, что надо успокоить, пожалеть девочку, но ее лидерская сторона вопит о том, что ее обманули.
– Почему Коростылев ничего мне не сообщил? – спрашивает она ледяным голосом.
– Это ты спросишь у Коростылева, – перебивает ее Аля, – оставь девочку в покое. Видишь, она и так до смерти перепугана.
– Нет, погодите, – останавливает ее Тея и обращается к Алисе, – Я помню, Миша говорил, Коростылев боится, что из-за этой оплошности им перекроют финансирование. Он еще что-то упоминал о ваших личных интересах, но я не поняла, о чем именно.
Впервые за долгие годы Алиса чувствует острый стыд. Она так давила на Коростылева по поводу Теи, что, конечно, тот побоялся говорить ей, что девочка в карантине. Она настолько запугала собственного подчиненного, что он скрыл от нее потенциальную угрозу эпидемии, лишь бы не вызвать на себя ее гнев. О каком мышлении новой эры она может мечтать, если сама творит такое, стоит лишь коснуться ее «личных интересов», как выразилась Тея.
Пока она сидит, оглушенная этим пониманием, Аля обращается к Тее:
– Ты позволишь мне взглянуть на свои воспоминания?
– А вы можете?
– На Изнанке – могу.
Девочка немного мнется, но уже через пару секунд с готовностью соглашается:
– Да, смотрите. Мне уже нечего скрывать.
Тонкие пальцы Али ложатся на виски девушки. Когда она отнимает руки, на лице ее блуждает странное выражение.
– Часть воспоминаний недоступна, – говорит она, – полагаю, то сознание внутри нее периодически перехватывало контроль. Она не помнит ничего после запуска генератора, за следующие двое суток тоже есть провалы. И полностью отключенное сознание после того, как она ушла спать на корабле. Это подтверждает мою теорию. Стрелка, тебя убила не Тея, а тот, кто был внутри нее.
– Я убила Стрелку? – в ужасе вскрикивает Тея.
Алиса уничтожающе смотрит на Алю – и надо было об этом говорить!
– Не ты, – коротко отвечает копия Алисы, – не пытайся брать на себя чужую ответственность.
Аля поднимается из-за стола.
– Ты куда? – спрашивает Алиса.
– Мне пора уходить.
– Погоди, – пытается остановить ее Лайк, – ты же обещала помочь!
– Именно этим я и занимаюсь. Помогаю.
Алиса уже собирается обрушить на нее гневную тираду, но не на кого – Аля просто исчезает.
– Она нас бросила? – растерянно спрашивает она.
– Мне кажется, – мягко отвечает Гагарин, – она что-то узнала из воспоминаний Теи. И хочет разобраться с этим сама. Вряд ли она бы просто нас оставила, не выполнив обещания. Разве ты так бы поступила?
– Нет, конечно же.
– Когда хочешь понять ее поведение – смотри на себя. Тебе сложно это осознать, но вы похожи больше, чем тебе хочется думать.
– Если так, то она пошла с автоматом на ДЗОТ, лишь бы никого не вмешивать. Но мы же не будем просто сидеть и ждать?
– Не будем, конечно, – горячо откликается Стрелка, – благодаря Тее мы знаем, что эта дрянь живая и находится в корпорации, в запасном теле Алисы.
– Мне только непонятно, как она распространяется, – задумчиво говорит Алиса, – и насколько она может управлять биологическими телами. Тея была в сознании, но периодически отключалась. Вы вообще не пострадали в человеческих телах, хотя бионики из предыдущей группы вырубились в полном составе. Не понимаю, как это работает.
– У меня есть предположение, – отвечает Лайк. – Мне кажется, она может управлять любым сознанием, а все, что она делала – она делала сознательно, по намеченному плану. Если ей нужно было проникнуть в систему, она просто создала цепочку событий, которые ее туда привели. Сначала сбой генераторов, потом – выключение всех биоников. И, отключив первую команду, она попросту обезопасила себя.
– Да, – соглашается Алиса, – иначе я направила бы туда целый корабль спецов, а, может, и не один. Я бы решала вопрос на Титане и не стала бы заморачиваться переправкой целой колонии на Землю.
– Именно. Она создала иллюзию того, что ни один бионик не сможет продержаться на Титане.
– Получается, эта дрянь прекрасно осведомлена, – подхватывает Стрелка. – Одного не пойму – что это? И что за черная взвесь в ящике?
– На это у меня тоже есть предположение, – говорит Лайк, – но оно слишком фантастическое.
– Говори, – подталкивает его Алиса.
– Допустим, кто-то владеет технологией создания нано-хранилищ. Как наши нано-боты, только еще мельче. И на эти хранилища записывается целое сознание.
– У нас нет таких технологий, – уверенно заявляет Алиса. Уж кто-кто, а она знает обо всех разработках, даже о тех, которые находятся только на стадии идей.
– Да, наши технологии слишком громоздки. Мы только-только учимся работать с сознанием. Но сама посмотри, какого прогресса мы достигли за последние пятьдесят лет! Уверен, это еще не предел.
– Думаешь, это внеземной разум? – спрашивает Гагарин Лайка.
– Скажем так, я бы не исключал такой возможности. Послушай, Алиса, ты помнишь о том предмете, который нашли на Титане двадцать лет назад?
– Конечно, помню.
– Твои ученые смогли определить его происхождение и назначение?
– Нет. И об этом говорили во всех новостях.
Лайк в ответ только ухмыляется:
– Знаю я твои новости. Я спрашиваю о неофициальной информации.
– Хотела бы тебя порадовать, но, увы, она ничем не отличается от официальной. Нам до сих пор не удалось определить, что это.
Компания за столиком погружается в глубокое молчание, которое прерывает Тея:
– Оно ищет эту штуку.
– Что? – переспрашивает Алиса.
– То существо, которое было в моем теле. Оно допрашивало Анатолия Сергеевича именно про это устройство. Оно пытало его.
– Почему ты не сказала сразу?
Тея болезненно морщится:
– Потому что я не могла. Я ведь была внутри, все чувствовала. Это делали мои руки.
Алиса почему-то думает, что, если бы Аля была здесь, она опять бы упомянула, как их дурацкие человеческие чувства мешают им трезво мыслить. Ее собственная дочь уже дважды скрывает ключевую информацию только из чувства стыда и страха. И, что самое печальное, Аля была бы права. Может, она именно поэтому ушла? Она же видела все в памяти Теи.
Лайк меняет тему:
– Алиса, ты знаешь, где хранится это устройство?
– Конечно, знаю. Я его и изъяла.
– Кто-нибудь еще в курсе, где оно?
– Нет. Только я.
– Тогда нам нужно срочно вытащить Тею из корпорации.
– Почему «тогда»? – спрашивает Стрелка, – не вижу связи между этими мыслями.
Лайк игнорирует ее и обращается к Алисе:
– Ты сама расскажешь или мне сказать? Все равно Аля уже половину работы сделала.
Не так она хотела признаться Тее. А много позже, в спокойной обстановке, в какой-нибудь подходящий момент. Но сейчас «много позже» настолько под вопросом, что выбирать не приходится.
– Тея – моя дочь. Биологическая. Я ее даже выносила и родила сама – у меня тогда была установлена полноценная женская система. И она – единственное, чем меня всерьез может шантажировать захватчик.
Пока она говорит, она даже боится взглянуть на девочку. Но теперь поднимает глаза. Сказать, что Тея шокирована – значит, не сказать ничего. Ее глаза как два блюдца, кожа белее снега.
– А кто тогда мой отец?
– Ты его наверняка видела онлайн. Его зовут Никита. Он много лет представлял Я.Корпорацию.
– Мои друзья шутили, что я на него похожа, – обалдевшим голосом произносит Тея.
– Не шутили, – отзывается Алиса.
Ее единственное желание сейчас – провалиться сквозь землю. И не видеть, в какой растерянности ее дочь. Не думать, что именно сейчас крутится в голове Теи. Наверняка, первый ее вопрос будет «Почему ты меня бросила?». Но вместо этого Тея спрашивает:
– Мы же с вами сможем поговорить об этом позже, когда все уладится?
Алиса выдыхает с облегчением:
– Конечно. И давай на «ты», ладно?
Девушка в ответ все так же рассеяно кивает. Ситуацию спасает Гагарин:
– Значит, нам нужно попасть в корпорацию и забрать Тею?
– Верно. Пора уходить с Изнанки, – говорит Лайк.
– А как же Тея? – спрашивает Алиса.
– Ей бы я посоветовал пока оставаться здесь. Там ей явно делать нечего.
Вот так взять и оставить ее совсем одну? Тея, видя ее сомнение, поддакивает Лайку:
– Идите, чем быстрее вы меня оттуда заберете, тем скорее все станет нормально.
Алисе приходится согласиться. Один за одним они покидают сетевой режим и возвращаются в реальный мир. Ей хочется обнять дочку на прощание, но отстраненный вид девушки ее останавливает.
Алиса открывает глаза уже в своем кабинете. Рядом встряхиваются ее союзники. Да, сейчас она может называть их именно так. Никогда бы не подумала, что последними на ее стороне останутся хакеры, которых она столько лет преследовала.
– Я пойду туда сама, – ставит она их перед фактом, – вас двоих в человеческих телах сразу схватят, а тебе, Стрелка, в моем облике лучше там не появляться – слишком опасно.
– А тебе самой не опасно? – со злостью парирует девушка. – Да ты единственный уцелевший человек, который в курсе всех систем корпорации и деятельности Единого Совета. Предлагаешь просто так вручить ларчик с твоими знаниями какой-то неизвестной дряни?
– Как ты сама только что сказала, я в курсе всех систем. Я знаю корпорацию лучше, чем собственную квартиру. Меня там не так просто будет поймать. Найду Тею и по портативному ЭР-мосту закину ее сюда. Оглянуться не успеете, как я вернусь.
– А ты не думала, что от тебя именно этого и ждут? – вкрадчивым голосом спрашивает Лайк. – Насколько я понял, это существо не так уж плохо умеет предугадывать наши действия.
Алиса закусывает губу – откуда только всплыла эта юношеская привычка? –, но отказываться от своей идеи не собирается.
– У вас есть варианты получше?
– У меня есть, – говорит Стрелка, – ты дашь мне портативную эрку, перекинешь из своей памяти данные о корпорации: карты, пароли, скрытые ходы и комнаты, вот это вот все. И я пойду вместо тебя. Сейчас сделаем мою копию на твоем оборудовании – и мы даже ничего не потеряем, если меня там того.
Большим пальцем правой руки она многозначительно проводит по горлу.
В ее словах определенно есть смысл, но Алиса не привыкла вот так просто отказываться от своих планов:
– А что, если тебя не убьют, а превратят в марионетку? И ты живо сдашь всех нас и наше местоположение?
– Начнем с того, что я понятия не имею, где мы. Но это полбеды. Давай так: если меня поймают – я запущу систему самоуничтожения. Уж пожертвуешь одним своим запасным телом.
– Систему самоуничтожения? – переспрашивает Алиса.
– Гляди, – говорит Стрелка, визуализирует рядом со своим телом строчки кода и добавляет, – если ты в этом шаришь, конечно.
Алиса шарит. И видит перед собой прекрасно исполненный, весьма лаконичный и стройный алгоритм самоуничтожения по заданной команде.
– Разберемся с этой херней – найму тебя на работу.
Стрелка смеется, довольная комплиментом.
– Тогда я точно пойду сама, а то профукаю работодателя. Возражения еще есть?
Парни молчат, хотя Гагарин смотрит так печально, что у Алисы невольно сердце кровью обливается. Но никто не спорит. Включая саму Алису.
– Вот и славно. Перекидывай мне данные, давай эрку и проводите меня на безопасное расстояние от дома, чтобы я мост там оставила. Не хочу в случае чего привести к вам зомбиоников.
