Читать книгу: «Надгробие для живых», страница 6
День 5
– Получается, Гринман уничтожен?
– Не совсем. Многие погибли, часть города сгорела, но купол ещё работал, когда мы ушли.
– Странно это. А как же огромная охрана? Стена? Где их хвалёная безопасность!
– Это не выглядело как простая миграция. Лунатики, Райан. Десятки лунатиков прямо в городе.
– Их что, охрана впустила?
– Тебя там не было. Потому так и говоришь.
– Пожалуй…
Отца изгнали из Гринмана когда мне было тринадцать. С этого момента прошло, кажется, пара лет, а на деле все девять. И всё же, он ни капли не изменился: те же серебристые волосы, густая щетина, серые глаза и такое выражение лица, будто всё в этом мире неважно. Мы с ним никогда не были близки: всё же, он был скаутом, и ненадолго оставался в городе. Тем более, мне и самому было некогда. После начала обучения ремеслу охотника сил на семейные нежности попросту не оставалось. В каком-то плане отец был мне опекуном, давал жильё, дарил всякие полезные штуки, когда возвращался, и с ним же иногда можно было обсудить поведение против животных. Даже сейчас я не могу вспомнить, чтобы мы обсуждали хоть что-нибудь, как отец и сын. Он опытен, но скорее по части выживания в лесу, а не воспитания, отчего, думаю, и пошёл сюда после изгнания. Странно конечно, что осел он именно в этом лесу. Может, не хотел пересечься с кем-то из старых знакомых?
– А ты, Кас, до сих пор с этой винтовкой таскаешься?
– Как будто ты удивлён.
– Любой другой уже давно бы выкинул.
– Она мне жизнь спасала чаще, чем все лазерные винтовки вместе взятые. И не мне, кстати, тоже, – Кас кивнул в мою сторону.
– Вы вместе на охоту ходите?
– Мне повезло с наставником.
– Повезло?! Как я помню, Кас новичков не щадил. С тобой же какое-то время никто из выпускников ходить не хотел, верно?
– Думаешь, я его меньше гонял? Просто он в отличие от многих не задаёт лишних вопросов, и не нуждается в повторении теории: встретил пятихвоста – запомнил пятихвоста.
– А в тоннели вы как упали?
– Я упал, – признался я. – А они за мной.
– Не столько за тобой, сколько ради выживания, – пробубнил Джон.
– Кто там был-то?
– Легче сказать, кого там не было, – ответил Кас. – А не было там, может, только егеря. И то не факт.
– К вечеру в лесу становится опасно: живность просыпается… – отец вдруг оживился. – Погоди, уже свечерело?!
– Ну, да.
– Вот с-с-сука.
Он рванул к двери, но она раскрылась раньше и в проёме показался лунатик ростом под потолок, с лысой черепушкой, обтянутой серо-синей кожей, ужасно сшитым плащом и тушкой убитого животного. Увидев нас, его взгляд выразил смесь удивления и интереса, и он прошептал что-то вроде «отличный вопрос, молодой человек».
– Райан, ложись! – Кас отпрыгнул с места к винтовке.
– Стой! – отец загородил собой лунатика, пытавшегося удрать в другую комнату, но отец поставил ногу на его плащ, отчего он с ужасным грохотом упал на пол.
– Этот вопрос давно решила наука! – провыл он.
– Райан, это что за хрень?
– Опусти оружие, Кас.
– Не опущу, пока не объяснишь, что тут делает лунатик.
– Он не лунатик!
– Да ну? А у меня другое мнение!
– Человечество в безопасности!
– Да что он там мямлит?!
– Кас, пушку опусти, ты его пугаешь.
– Ах, я его пугаю?!
– Отвечать не страшно, молодой человек! – в голосе лунатика и правда слышался страх.
– Клянусь, Райан, или ты сейчас всё объясняешь, или я его пристрелю!
– Кас… Нет, все. Позвольте представить вам профессора Армстронга, – он помог лунатику встать. – Ведущего астрофизика последних лет Новой Истории и работы всех этих лет моего изгнания.
– Приветствую, уважаемые студенты.
– Что значит «работа»?
– Помнишь, за что выперли, Кас? Ты же помнишь?
– Все помнят.
– Вот! В том рейде на нас напали неизвестные до этого животные, сейчас вполне может быть уже исследованные, а я как раз тогда был в этом доме, под которым мы сейчас и находимся. Когда я понял, что творится снаружи, то ввалился в подвал, где умирал… он. Причём от голода, что для лунатиков явно не частая история. Его слабость позволила мне не только совладать с ним, но и исследовать, как новоисторическое создание. Я пришёл к занятной мысли: старые люди, обратившиеся в лунатиков, обладают меньшей агрессивностью и проще поддаются внушению, в отличие от их молодых собратьев. Можно сказать, я вернул профессора обратно! Правда, удалось мне это только частично: он научился распознавать людей, понимает, что есть их нельзя, а ещё умеет рисовать на простейшем уровне. Профессор Армстронг сначала превратился из человека в животное, а затем стал древним человеком!
– И что тогда в руках твоей подопытной зверюшки делает эта тушка?
– Армстронг, как мне удалось узнать, ещё до заката Новой Истории любил пострелять. Старик занимался охотой в качестве хобби, а сейчас это его работа. Я же больше занят по хозяйству: разделка, готовка, уборка и слежка за тем, чтобы соседи не пролезли. Профессор не переносит роевиков.
Кас даже немного успокоился, когда услышал про охоту, хотя и явно верил с трудом. Хотя Джон, кажется, всё ещё ждал от лунатика чего-то недоброго.
– Не волнуйтесь, он ночью здесь не появляется. Больше гуляет.
– Сунется – пристрелю.
– Нельзя же так агрессивно к нему. Он просто жертва.
– Твоя жертва могла сожрать парочку людей до тебя.
– Но ведь это в прошлом! – отец повернулся к Армстронгу. – Положи пока здесь, я позже разделаю… так о чём это я?
Лунатик метнул тушу куда-то в угол и медленно скрылся в темноте.
– О том, что это всё плохо пахнет.
– Если бы я пытался одомашнить егеря, то прислушался к твоим словам. Кас, он был человеком! Может, сейчас мало на нас похож, но ведь был! И я его возвращаю обратно. Да ты понимаешь, что это может значить! Я могу быть на пороге самого большого успеха человечества за последние сотни лет!
– Ты ведь сам говорил: он стар и слаб, чтобы сопротивляться.
– Он был слаб, пока я его не выходил. Сейчас это среднестатистический по силе лунатик, не убивающий людей.
– Ладно, не моё это дело, по какому поводу ты здесь с ума сходишь. Я вообще был уверен, что ты давно мёртв, – Кас положил винтовку к своим вещам, предварительно убедившись, что лунатик не вернётся.
– Кхм… надеюсь, от свежего мяса никто не откажется.
– Смотря что под этим подразумевается, – хмыкнул Джон.
– Шутник нашёлся. Значит, ты мне и поможешь с разделкой.
– Да как два пальца!
– Ну, тогда и я помогу. Засиделась я что-то.
– Премного благодарен, мисс… нас, кажется, не представили.
– Сара. Просто Сара. Без всяких мисс. Иначе я чувствую себя старухой.
– Вот она: проблема современного мира. Любой акт вежливости приравнивается к оскорблению. Сэм, поможешь?
– Три человека на одно животное и то много, а вам четвёртый нужен?
– И то верно. Ладно, сидите.
***
Комнат в бункере было шесть: гостиная, две спальни, кухня, а остальные заварены. Между спальней отца и профессора ощущался заметный контраст: наспех обставленная и чистая настолько, насколько позволяли условия жизни под землёй: комната с допотопным шкафом, запертым сейфом и даже парой выцветших картин около кровати. У Армстронга же это было чем-то вроде кладовки, погрязшей в пыли и паутине: лунатик стаскивал по углам какие-то электроприборы, пожелтевшие от времени тетради и книги, потёртые фотографии, разное тряпье и видимо всё, что было древними вещами. Логической серединой служил матрас от двуспальной кровати, на котором человек не согласился бы спать даже под страхом смерти. Наличие света обеспечивало водяное колесо, установленное на течении подземной реки, за одной из заваренных дверей вроде как должна была быть генераторная. Вторая дверь, по догадкам отца, ведёт в санузел. Что вообще должно случиться, чтобы пришлось заваривать туалет?
Уйти мы собирались завтра на рассвете, пополнив провизию и как следует отдохнув, без дежурств и прочего, но мне упорно не хотелось спать. Сначала будто не хватало воздуха, и я тщетно искал место, где его больше, потом подушки, найденные в шкафу, оказались сборниками вековой пыли, а в конце концов мне вовсе показалось, что к горлу подступает тошнота и я сбежал туда, где никто не спал – на кухню. Однако эта мысль пришла не одному мне: Сара смотрела на меня уставшим взглядом. Я молча сел и запрокинул голову к стене, непроизвольно уставившись на лампочку посреди растрескавшегося потолка.
– Я думала, вы с Райаном будете рады встрече.
– То есть?
– За столько лет разлуки вы обменялись парой фраз. Ты не скучал по нему?
– Не знаю. Я давно привык, что его нет рядом. Он ведь даже когда жил в Гринмане пропадал на недели, ходя по лесам.
– И что? Вы же семья.
– Скорее паршивая семейка.
– Хм…
– Что?
– Я вот думаю: это Кас тебя так воспитал или ты и до него так думал.
– Меня Кас не воспитывал.
– Значит, сам набрался. Думаешь, тяжело заметить, что он тебе в отцы годится с его «особенной» заботой?
– Да с чего ты решила, что это он обо мне заботится?
– Потому что он за тобой пошёл, а не за тобой и Джоном. Неужели ты правда веришь, что, уйди кто другой, он бы сделал что-то помимо раздражённого выражения лица? А стоит тебе не попадаться на глаза, как всё: караул, Сэм собрался умирать.
– Ты же сама сказала о моём уходе.
– Может и сказала.
– А зачем? Тебе это для чего нужно было?
– Искала повод уйти. К тому же я знаю, что в одиночку не проживу долго. Я всю жизнь сидела в городе, а ты половину времени в полях.
– Значит, только ради выгоды?
– Может быть.
– Как-то нелогично. «Может быть»? Есть и другие причины?
– Откуда мне знать? Я не выделяю причины, по которым увязываюсь за людьми. Просто подумала, что стоит сказать ему о твоём уходе.
– Может, из-за того, что ты не выглядишь как человек, жаждущий подобного опыта?
– Думай, как считаешь нужным, – Сара поднялась, потянулась во весь рост и слегка зевнула. – Пойду-ка я спать. Тебе тоже советую здесь не засиживаться. Всё равно не поможет.
– По своему опыту так решила?
– Ага. Доброй ночи.
– И тебе… – я остался наедине с мыслями, как того и хотел, но теперь сидеть и думать не так уж и хотелось: наверное, я проболтал почти весь энтузиазм. Может, я просто надеялся устать здесь, чтобы как можно скорее пойти спать.
Впрочем, откуда мне знать, чего я хочу в сонном состоянии? Это же неосознанно.
***
Сегодня утро началось с головной боли. Звон в ушах мешался со спёртым воздухом и утомлением от плохого сна. Как итог – реальное желание убить кого-нибудь.
Кас бы одобрил, знай он, что у меня на уме. Он каждое утро выглядел подобно каменной стене, а сегодня на стене были повешены мешки под глазами и почти видимая усталость. Сара молчала, что было на неё не похоже, а Джон, только усевшись, закрыл глаза, да так и просидел около пяти минут.
– Вы ведь сегодня уходите? – как бы невзначай спросил отец.
– Да. Нам надо выйти из этого леса и продолжить идти на юг, – ответил Кас с неохотой.
– Мы собираемся покинуть остров, – проснулся Джон.
– Остров? – отец поднял глаза. – Какой ещё остров?
– Вы не знаете? Мы в Британии, на острове. Нас отделяет пролив со Старым светом – Евразией. Люксембург находится именно там.
Кас окончательно почернел.
– И ты забыл рассказать нам об этом?
– Я думал, вы знаете! Не может же быть всё так плохо, что вы и про своё местоположение не знаете.
– А кому помнить об этом? Охотникам? Скаутам? Или всем вместе? Мы выживали, не было времени запоминать подобную херню!
– Это всё равно на план не влияет: пролив давно заледенел.
– План, – Кас выплюнул это слово и замолчал.
– Британия… вспомнил. Дед постоянно выпендривался, что британцев не заморозить. А я ещё думал, о чём это он! – не моргая говорил отец.
– Кстати, где твой домашний дед? Спит?
– Естественно. Он ведь ночной хищник. Было бы странно, сиди он сейчас с нами за завтраком.
– И что, ты так с ним и живёшь? Ты хозяйничаешь днём, а ночью он бродит где угодно, хоть бы и по твоей комнате?
– Нет конечно: комнату я запираю, а то он может где угодно оставить очередной труп. В остальном я полностью доверяю Армстронгу, как самому себе, если ты о том, не боюсь ли я, что он меня сожрёт.
– Мда. Тут выход на поверхность есть?
– Конечно. Расчищен и ведёт прямо на улицу. Я могу дать карту леса: конечно, всё покрыто снегом, но примерно можно понять, где находятся опасные зоны.
– А сейчас поподробнее: какие такие зоны?
– Где закопанный вход в пещеру роевиков, где поселение лунатиков или другие гнезда, где просто рыхлый снег, под которым может расти бритволист. Лес явно вас щадил, но не думаю, что можно будет так же легко из него выйти, – на этих словах Сара чуть улыбнулась. Как же: легко.
– Давай эту карту и мы уходим. Я не хочу терять время.
– Дай мне минуту.
К моменту, как мы вышли, стало ясно, что никто не хотел идти куда-либо. Сара и Джон не спорили по своему обыкновению, я еле волочил ноги, и только Кас как всегда строго взвешивал каждый дюйм леса, который, как оказывалось, был намного меньше, чем считалось. Уже ближе к полудню мы покинули его, и от этого на душе становилось немного легче: всё же поля мне ближе, чем лес.
– Куда дальше?
– Чего?
– Направление. Ты знаешь, куда идти, или мы так и будем просто по прямой переть?
– На этот счёт мне указаний не давали, я действовал по ситуации. Форсировать пролив придётся на своих двоих, тут даже сомневаться не стоит. Было бы неплохо найти на побережье купол: в зоне пролива их около трёх, но неизвестно, выдержал ли какой-то из них проверку временем. Плюс я думал пройти через Лондон, если встанет на маршруте, там можно найти что-то полезное и без срока годности.
– И лунатиков, – добавила Сара.
– Вряд ли. Город эвакуировали, и вряд ли кто-то дожил до обращения, даже если остался там.
– Вот дурень! Думаешь, туда никто не вернулся, будучи уже не в своём уме? Даже я знаю про такие очевидные вещи!
– Интересно, откуда, – пробурчал Кас.
– Погоди, а куда эвакуировали? – я решил, что лучше влезть в диалог заранее, пока не начался очередной тупой спор.
– Королевскую семью и правительство в отдельный бункер, в три других – часть населения с учётом, что они могут помочь с восстановлением цивилизации. Остальных доставили под купола, но судя по данным, больше пяти лет ни один не простоял.
– Отлично. То есть в лучшем случае мы встретим только четвёртую часть населения Лондона? Сколько их там было, не подскажешь?
– Столько, сколько сейчас во всей Британии не найдётся, это точно.
– И мы собрались идти туда?! – взвизгнула Сара.
– Так, закончили с обсуждением! – Кас слегка хрипел. Вот увидим ваших лунатиков, тогда и будем думать.
Пусть они и замолкли, выглядело это так, будто детей оставили без десерта. Вообще я начал подозревать, из-за чего у Каса никогда не было друзей среди городских. Он просто не подходит на роль шутливого собеседника и уж тем более семьянина. Охотники и без того редко заводили семьи, опираясь на то, что рано или поздно на них откроет охоту какой-нибудь матёрый пятихвост, и тогда дети останутся сиротами, а жёны – вдовами. Чувство долга и нежелание оставлять кого-то не давало просто забыть о своей работе при виде привлекательной девушки. У Каса же, несмотря на развитый инстинкт выживания, причина могла звучать несколько иначе: жена не поможет выжить.
С каждым днём мы всё дальше уходили на юг, и время тянулось всё медленнее. Попытки подумать во время монотонной ходьбы сменялись пререканиями и спорами позади, в один день Сара начала буквально на ровном месте, спросив, а почему это дорогу знает Джон, но ведёт нас именно Кас. Джон от этого чуть ли не взорвался, да ещё и с таким грохотом, что, как бы Кас не затыкал уши, успокоить их смог только выстрел в воздух и минутная нотация, суть которой можно передать фразой «ещё раз – пристрелю обоих». Видимая угроза жизни делала своё дело, и Сара стала немного тише. Конечно, кому захочется спорить, когда любая попытка вывести Джона на перепалку сопровождалась кровожадным взглядом Каса. И чё ей этот Джон сдался?
Как бы там ни было, запас еды начал подходить к концу, и Кас заранее побеспокоился об охоте. Мы разбили лагерь в небольшой низине рядом с пролеском, где росли маленькие и удобные для рубки деревья. Пока Джон был занят заготовками древесины, я и Кас ушли искать следы. Наконец-то тишина!
Следы нам и впрямь попадались, только в основном человеческие. Причём случалось это так часто, что не возникало сомнений в нахождении купола поблизости, хотя Кас и относился к этому вопросу скептически, напоминая о лунатиках или рыщущих в округе доппелей. Меня же больше насторожило то, что, когда мы нашли животный след, на мой вопрос о его принадлежности Кас пожал плечами: он просто не знал. А что если мы зашли слишком далеко? Что если здесь, намного южнее Гринмана, живут совершенно другие звери, другие люди? Привыкнув к одной и той же дичи, я забыл о коварной изменчивости природы, и её любви подкинуть новых сюрпризов тогда, когда ты этого не ждёшь.
Уже на закате мы всё же нашли две звериные тропы пятихвостов, идущие параллельно друг другу. Будь мы вдвоём, Кас так бы и заночевал на этих следах, но наши были недалеко и мы вернулись назад. К моему удивлению, эти двое не перебили друг друга, оставшись наедине. Джон молча смотрел на костёр, а Сара что-то лепила из снега.
– О, вернулись. Нашли кого?
Кас отвечать не стал. Видно же, что с собой ничего нет, зачем спрашивать?
– Следы нашли, завтра, если повезёт, подстрелим.
– Отлично! – голос Джона чуть сорвался и будто стал выше, чем обычно.
– Вы есть собираетесь? – Кас сел напротив Джона, не пряча винтовку и лишь складывая её на колени.
– Нет… погоди, напомни, а где у нас…
– В рюкзаке! – шикнула Сара.
– Точно!
Повисло напряжённое молчание. Кас пристально пялился на Джона с таким чёрным выражением лица, что я невольно съёжился. Глазами он указал мне сесть около себя.
– Хорошо, что там недалеко следы нашли. Обычно на это уходит гораздо больше времени, верно?
– Тебе-то откуда знать?
– Ну… я просто предположил.
– Не говори о том, чего не знаешь! – победоносно заявила Сара. – Умнее покажешься.
– Тоже мне, умная нашлась.
Как-то странно всё это. Джон уж больно много говорит, причём не так, как обычно. Доброжелательнее что ли.
– Джон, мы куда завтра идём? – спросил Кас.
– Дальше, разве нет?
– Куда дальше?
– Как будто ты сам не знаешь!
– Именно, что не знаю. Ты ведь маршрут не сказал.
– Я всё объясню утром, давай сейчас отдохнём, – глаза Джона забегали от Каса к Саре.
– А винтовка твоя где?
– Винтовка?! – он подпрыгнул на месте. – Так это, пока в лес ходил, на ветке оставил!
Выстрел, звон в ушах, ещё выстрел. Две чёрных лужи с шипением впитывались в снег. Кас размял плечо.
– Упор взял плохо.
– Что теперь?
– След есть, виновники мертвы. Идём вытаскивать этого недосолдата и его подружку.
– Думаешь, они живы?
– Если доппели пришли сюда, значит, на ужин шли мы. Так как этот доппельгангер опытный, – он указал на остатки Сары, – то и добычу спрятали наверняка в логове. Придётся покопаться в снегу, – Кас присел, взглянул на следы и закинул оружие на плечо. – Идёшь?
– Конечно.
Я снова понял, почему готов идти хоть в бездну, если ведёт туда Кас. Меня подкупало то спокойствие, с которым он делал абсолютно всё. Очутись он в засаде, то плавно спустит курок и полетят пули, а у самого ни эмоции на лице не проскочит, будто от безразличия или даже скуки. Он не паникует, не делает необдуманных вещей, и не полагается на удачу, в отличие от меня. Он просто выживает. И выживет, это точно.
Я шёл за Касом и даже со спины чувствовал, что он задумался. Может, мне не дано узнать мысли опытного охотника, но чуть более тяжёлая походка говорила за себя: мысли далеко не светлые.
– Ну вот на кой хер Сара за ним попёрлась, – Кас остановился возле следов меньшего размера. – Здесь, похоже, стоял один из доппельгангеров. Принял вид дерева, и поджидал, пока подойдут ближе. Тут был второй, начал менять облик. Если так подумать, где-то здесь и должно быть логово.
– Почему ты так думаешь?
– Чтобы мгновенно изменить облик, доппелю нужна паутина: что-то вроде строительного материала. С её помощью они наращивают объёмы тела, строят логова, если нет других укрытий поблизости, и обездвиживают жертв. Дай нож.
Если бы потолок резал я, то наверняка свалился вниз, но Кас делал это так аккуратно, что не оставалось возможности удивляться дыре в полтора ярда радиусом.
– Прыгаю первым я. Если внизу будет кто-то из доппелей, то стреляй в идущих со спины. В случае чего даже не думай мне помогать и сваливай.
После этого я ожидал увидеть внизу минимум два десятка доппельгангеров разных форм, но на глухой звук падения никто не отозвался: Кас с минуту крутил головой во все стороны, а потом опустил оружие и достал фонарь.
– Спускайся.
Не знаю, что это была за комната, но ещё в падении я ощутил ужасный запах. В две стороны шли загнутые тоннели, стояла тишина, но ожидать стоило чего угодно от тех, кто превращается в деревья. Кас жестами приказал следовать за ним и бесшумно пошёл к одному из проходов, лишь слегка шурша снежной подстилкой. Только когда я наступил на заледенелое обглоданное лицо, я понял, что приземлился в столовой, отчего меня почти сразу вырвало.
За углом было ещё одно ответвление в две пустые комнаты, вернувшись назад, нашёлся присыпанный выход на поверхность, а также ещё пара помещений, если можно так сказать, говоря о доппельгангерах. В одной из них и нашлись потерянные, правда, находились они в подвешенном состоянии и, кажется, спали.
– Приводи их в чувство. Я посмотрю, что дальше.
И с помощью чего мне их будить? Прикладом по голове, конечно, можно, но я не бью девушек! Появилась идея просто кинуть в них снегом. Холодный душ всегда бодрил, а в случае с ними ещё и наверняка развяжет язык. Почему-то просто растолкать их в голову даже не лезло, будто мне дали повод поиздеваться, и я, исходя из неоправданной жестокости, отказывался упускать такую возможность. Кто знает, не находись Джон в паутине, как он отреагировал бы на такую мелкую шалость.
Слепив комок поплотнее и побольше для Джона и немного поменьше для Сары, я пошёл по нарастающей. Однако момент торжества беспощадно испортил тот факт, что я никогда не играл в снежки: ком улетел чуть левее намеченного и шапка девушки приняла весь удар на себя, а Сара даже не шевельнулась. Подобное игнорирование можно счесть непростительным и я метнул второй снежок ей в лоб. Реакция последовала незамедлительно, и, если, коротко, это был нарастающий переход от «я тебя сейчас придушу» к «боже, как я рада тебя видеть» с последующей угрозой, что за это я ещё отвечу. Джон проснулся от шума, и просто молчал, что меня разочаровало. Мог бы для приличия сказать что-нибудь.
Паутина казалась достаточно крепкой и при этом совершенно не тянущийся, а заодно оказалось, что её легко разрезать. Первым делом, когда Сара свалилась на землю, она принялась лихорадочно отдирать от себя остатки паутины, в то время как Джон просто сел у стены. Вид у него был настораживающе разбитый, местами даже подавленный, чем-то по-плохому похожий на обычную серость Каса. Только если он был всегда серым от серьёзного взгляда, таких же мыслей и образа жизни, то из Джона будто высосали все эмоции и теперь он генерирует их заново. Естественно, тащить их за собой не было необходимости, я показал на выход, а сам пошёл искать Каса.
Последний проход оказался самым узким и витиеватым, будто не хотели, чтобы попасть в него было просто. Отчётливо виднелись места, где Кас работал прикладом, на полпути нашёлся его рюкзак, который я оттащил к началу и заодно скинул свой. На другом конце обнаружилась уж совсем мелкая коморка, сплошь уставленная чёрными, еле различимыми коконами. Чтобы разглядеть хоть что-то, пришлось постоянно чиркать огнивом, причём в один момент я случайно запустил искры на спину Каса, на что он никак не реагировал.
– Яйца, – тихо сказал Кас. – Не меньше дюжины почти зрелых доппельгангеров. Плодовитая парочка попалась.
Я продолжал смотреть на эти яйца, не понимая, что Кас от меня хочет. Молчание чувствовалось неловким, а в большей мере ещё и глупым.
– Без старшего поколения им крышка, – я решил поделиться мыслями, а заодно разрушить режущую уши тишину. Мне показалось, что одно из яиц слегка дрогнуло в ответ.
– Да, крышка… ты этих вывел?
– Уже на выходе, ждут нас.
– Выкапывайтесь, я догоню. Огниво оставь.
– Зачем?
– Надо, – ответил Кас не то мне, не то самому себе. – Так надо.
Убьёт, обязательно. Хочет убедиться, что никто не уйдёт или не сможет случайно выжить. Сейчас мне кажется, что Кас, будь хоть на каплю мягче, зарыдал бы прямо там. Воюя, как рассказывал Джон, солдаты старались не трогать гражданских, а в особенности это касалось детей. Это называли правилами войны – обязательствами, созданными, дабы сделать конфликт более гуманным, уменьшить ненужные потери и сделать войну… меньшей войной? Мне кажется это глупым, в войне все средства хороши, тем более в войне за выживание. Но думаю, Кас падал в собственных глазах так низко, насколько человек может упасть: охотники никогда не трогали детёнышей, а сейчас, убивая этих обречённых на голодную смерть, он совершал акт милосердия. И я бы так не смог, потому что не считаю жизнь доппеля ценной. И я не увижу, как Кас сделает то, что задумал, но наверняка ему хватит на это сил.
Когда Кас вернулся из логова, я понял, насколько ему тошно от сделанного: он смотрел прямо перед собой, потом, резко дёрнув головой, вмазал Джону по челюсти с такой силой, что можно было её сломать.
– Солдат херов, – Кас потирал ушибленную руку, а Джон так и уселся на снегу. – Как вас там, уродов, готовят, если тебя два доппеля даже жрать сразу не стали? – его голос дрожал от злости и переходил на крик. – Ты вообще понял, что ты всё ещё жив только благодаря удаче и собственной беспомощности?!
Джон сначала даже не пытался ответить, но по мере накала Каса он смелел. Он встал и снял оружие с дерева.
– Нас застали врасплох.
– Заткнись, пока я тебя не пристрелил! Какого хрена ты вообще потащил Сару за собой? На кой хер тебе она сдалась?
– Она всё равно ничего не делала, а должна, если считает себя частью группы.
Кас не верил, скорее пытался разозлить себя настолько, чтобы полезть в драку.
Кас сломался. Эта мысль пугала меня настолько, что я даже не пытался их примерить. Даже слепой поймёт, что драка неизбежна, а если сцепятся они, то даже не знаю, кто выйдет победителем.
– А кто тебе дал право решать, что ей делать?! Ты вдруг стал командиром?!
– А что, командир у нас ты? – Джон явно принял это немое приглашение, Сара закрыла себе глаза руками, понимая, что сейчас начнётся.
– Кто тут всех ведёт за собой? Кто тебя же, гниль, вытащил из ямы с дерьмом?! Ты бы сейчас гнил в тюрьме, если бы не…
– Если бы не Сэм.
– Его сюда даже не приплетай!
– Почему? Мысль, что ты здесь только из-за него, тебе так сильно щиплет глаза?
Пуля вошла в ствол позади не пошевельнувшегося Джона.
– Мазила! – ещё смелее процедил он.
«Даже не целился», только и успел подумать я, а Кас уже перешёл от угроз к действию, причём делал он это так остервенело, что через пару секунд снег вокруг них взвился в облако. Вот кто-то уворачивается от апперкота и тут же падает, выносит ногу вперёд, а второй, как хлыстом, снова взбивает снег и с глухим ударом сносит тело вбок. Кто-то упал на землю, и, судя по продолжающимя ударам, упали оба… и правда. Только Кас побеждает, судя по отсутствующей реакции на забивку.
– Он убьёт его! – Сара вывела меня из ступора, я подлетел к Касу сзади и ударил прикладом по затылку. Только когда он упал рядом, я понял, что теперь тащить придётся два бессознательных тела, и скорее всего, тащить их буду я.
Однако я подоспел вовремя: Кас уже добивал того, кто еле дышал и рисковал захлебнуться в собственной крови. Кое-как дотащив Джона к дереву, я приложил снег к опухшему лицу, пока девушка собирала оружие в сугробах.
– Сэм, тут нож… в крови.
Я бросился осматривать обоих: конечности, торс, дыры на одежде, но так по итогу ничего и не нашёл. Кровь на лезвии свежая, а значит, это либо кровь из носа, либо порез оказался незначительным.
– Как мы их понесём? – Сара спрашивала так тихо, что, предложи она мне одному тащить их, я бы даже согласился. Как же сложно это всё.
– Не знаю, – честно говоря, я и вправду не знал. Голова абсолютно не соображала, как я смогу их перенести.
В конце концов, я сдался и потащил их волоком по очереди, на что угробил полтора часа. За это время я извёл себя физически и психически, каждый шорох казался засадой, и, не будь мы на ровной поверхности, я бы точно застрелился. Спустя столько времени костёр успел потухнуть, но тлеющие угли сделали своё дело и я быстро вернул источник света и тепла в рабочее состояние. Джон успел натащить дров на всю ночь, не окажись он таким ответственным, спать пришлось бы на холоде, а идти за другими дровами сил не оставалось. Забыв про дежурство, я просто сел возле костра и запрокинул голову, а Сара сначала легла спать, но уже через минуту взяла одеяло и пошла ко мне, укрывшись лично и забрав под одеяло меня, как подушку и источник тепла. В итоге всё равно я тоже отрубился: сил хватило на долгие двадцать минут, после чего я даже не заметил, как уснул.
