Читать книгу: «И никого не стало», страница 3

– Откуда тебе знать?!

– Думаешь, если бы где-то оставалась цивилизация таких масштабов, нас бы не нашли до сих пор? Они не запустили бы на орбиту хоть один завалящий спутник, не прочесали бы все леса своими дронами?

– Так и запустили! – воскликнул Гурий, от злости мечтающий ударить старушку за её тугодумие. – Обнаружили кого-то, вот и приехали. Просто раньше не замечали, потому что нас слишком мало! Но у нас есть шанс их победить, если Ян…

– Если! Да как ты мог даже допустить, что этот мальчишка нам не враг?! – проревел Виктор.

– А что, если это правда? – негромко произнесла Диана, до сих пор молча наблюдавшая за ними.

Старик медленно перевёл на неё гневный взгляд.

– А ты помалкивай! Последние мозги от наркотиков растеряла?

Диана поникла и угрюмо уставилась в пол. Белка тут же подскочила, злобно щурясь на Виктора, как будто вот-вот готова была наброситься с кулаками.

– Не смей кричать на неё, – прошипела она. – Глотку тебе перегрызу, старый мудак.

Гурий впервые за долгое время ощутил хоть какое-то единство с членом семьи. Было приятно почувствовать, что они если не на одной стороне, то хотя бы против Виктора, который, в отличие от более-менее спокойной бабушки, выживал из ума очень агрессивно.

– Пойдём отсюда, – сказала Белка, не сводя полных ярости глаз со старика и наощупь находя руку Дианы. – Мелкий, ты тоже с нами.

– Никуда он не уйдёт! – громогласно рявкнул Виктор и для верности схватил Гурия за шиворот.

– Руки! – возмутился тот.

Хватка старика была такой цепкой, что можно было скорее остаться без ворота рубашки, чем суметь её разжать. Гурий задёргался, вполне готовый принести в жертву одежду, всё равно изрядно протёртую и залатанную. В какое-то мгновение он понадеялся было на помощь Белки, но, бросив взгляд в сторону, увидел, что девушки уже поднимаются по лестнице и вовсе не думают его спасать.

– Живо говори, где твой зелёный!

Белка старательно закрыла дверь спальни, будто это могло приглушить голоса, гремящие внизу. Они с Дианой синхронно сели на кровать и посмотрели друг на друга.

– Задница, – после нескольких минут молчания произнесла Белка.

– Ага, – согласилась Диана. – Полная задница.

Она медленно потянулась к банке, на дне которой белёсыми хлопьями лежал творожистый осадок. Белка перехватила её руку.

– Не надо. Хватит на сегодня.

– Я чуть-чуть…

– Мне кажется, он испортился.

– Точно, – вздохнула Диана, только сейчас заметив изменения в жидкости. – Теперь у нас ни медка, ни сахарка.

Покопавшись под матрасом, она вытащила толстый блокнот, листы которого готовы были вот-вот оторваться и рассыпаться по полу. Белка подала ей бутылку, наполовину заполненную красящим соком, и заострённую палочку.

На двух открытых страницах, сплошь покрытых жёлтыми и коричневыми пятнами от старости, серели выцветшие заголовки: «Медок могильный» и «Сахарок кленовый», под которыми скупым почерком были написаны рецепты, а далее шли совсем уже мелкие цифры – Диана вела статистику. Старики недоумевали, зачем она это делает, считая её занятие абсолютно бесполезным.

«Ты же знаешь все свои рецепты наизусть, – говорил Виктор. – На кой чёрт возиться с бумагой?»

«А на кой чёрт люди изобрели письменность? – огрызалась Диана. – Чтобы надёжнее сохранять знания, которые понадобятся и кому-то другому! Собери статистику хотя бы за год – и увидишь все плюсы и минусы каждого рецепта: чего хватает дольше, что легче портится и что лучше подсыпать бешеным детям в завтрак, чтобы они перестали кусаться и орать».

– Жаль, почти целая банка пропала, – пробормотала она, делая заметку.

Белка приподняла левый лист, заглядывая на сторону с надписью «Варенье волчье». Диана хмуро посмотрела на неё исподлобья.

– Если хочешь, сделаем. Белены полно.

– Нет, – покачала головой девушка. На её лице на секунду появилось было сомнение, которое она почти сразу же отмела. – Слишком вредная штука.

– А смысл теперь беречь здоровье? – хмыкнула Диана. – Видела, что творится? Я на девяносто пять процентов уверена, что нас убьют уже в этом месяце.

– Ты же сама сказала, что тот мальчишка мог не врать.

– А вот это один процент. Ещё четыре – что никакого Яна нет и Гурий всё выдумал.

Внизу раздался грохот – похоже, в ссоре опрокинули кресло, а сразу за этим раздались возмущённый вопль Евы и звонкая оплеуха. Обе девушки даже повеселели, услышав этот звук.

– Как думаешь, кому досталось? – с живым интересом спросила Белка.

– Старпёру, без вариантов. Мелкий бы поднял такой визг, что у нас уже мозги вытекли бы через уши.

Они негромко рассмеялись, вглядываясь в пол, будто могли увидеть происходящее через слои досок.

Утро пришло почти незаметно. Светало в лесу всегда странно: то кажется, что небо над чёрными кронами деревьев бледнеет, а выглянешь в окно – глубокая ночь. Если прислушиваться к звукам, раздающимся вокруг, тоже не определишь, когда именно среди шума ветвей, скрипа жуков и пения ночных птиц начнёт проступать щебет тех пернатых, которые просыпаются незадолго до рассвета.

Вернее, взрослые умели это определять. Например, Людмила знала каждый птичий голосок и даже учила Гурия им подражать, но вскоре выяснилось, что у него совершенно нет слуха. Бабушка Ева заявила, что ему в младенчестве наступил на ухо медведь, а Диана с Белкой тут же это подхватили и в красках расписали историю об огромном белом медведе, который пришёл с самого Северного полюса. По их легенде, это был зверь-людоед, в два раза превышающий нормальные размеры сородичей и обладающим настолько невероятным нюхом, что сумел учуять человечину через всю тайгу. Однако, явившись в здешние земли, зловещий хищник обнаружил диковинное для полюса лакомство, мёд, и так объелся, что у него ужасно заболели зубы. И ко времени, когда он обнаружил людей, бедняга не мог не только загрызть кого-то, но даже покусать, поэтому лишь потоптался в доме, наступил Гурию на ухо и ушёл обратно во льды. Диана даже показывала какую-то коричневую труху, утверждая, что это рассыпавшийся от кариеса медвежий клык. Только лет через пять Виктор сказал, что история была выдумкой.

Гурий со злостью фыркнул, отгоняя воспоминание. Он был очень зол на Диану – она с самого детства выставляла его дурачком, да и теперь продолжала считать его таковым. А вместе с ней и старики. Может быть, если бы её не было здесь, к нему бы прислушивались куда больше. Может, лучше ей было умереть вместе со старой группой…

За окном, похоже, всё-таки начало светать. Гурий напряжённо прищурился, вглядываясь в лицо Виктора, уснувшего всего пару часов назад прямо на стуле, потом затаил дыхание, чтобы убедиться, что от бабушки, спящей за шторкой под лестницей, не слышно ничего подозрительного. Не услышав и не увидев признаков бодрствования, Гурий осторожно выбрался из угла, в котором сидел всю ночь, и крадучись проскользнул к двери.

Глава 3

– Ян? Ты здесь? – негромко позвал Гурий, отчего-то боясь повышать голос.

Никто не отозвался. Только шумела вода в реке и где-то наверху шебуршилась парочка птиц.

– Ян! – крикнул он погромче.

Опять не услышав ответа, Гурий огляделся по сторонам. Место точно было верным, уж в этом он не сомневался: что-что, а ориентирование в лесу его никогда не подводило.

«Ушёл, сволочь! Или утащили. Съели и утащили…»

Он медленно обошёл заросли кустов, заглядывая в гущи веток, за крупные камни, зачем-то даже пошарил в дупле лысеющего дерева. Нигде не было никаких следов, говорящих о недавнем присутствии человека.

Гурий сильно пожалел, что решил не рисковать разбудить стариков и не взял с собой Мишку. Может, пёс и поднял бы их на ноги своим радостным гавканьем, зато теперь был бы шанс взять след и найти Яна или то, что от него осталось.

– Доброе утро!

Он едва не подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся на голос. Вчерашний знакомый как ни в чём не бывало стоял перед ним.

– Ты куда исчез? – набросился на него Гурий. – Сказал же ждать на месте!

Ян ухмыльнулся, насмешливо подняв брови.

– Не кричи, троглодит. Думал, я простою всю ночь тут, как статуя?

– Что-то ты сегодня смелый, – прошипел Гурий.

– А ты сегодня что-то без ружья.

Гурий с досадой тряхнул головой. Ружьё было прямо за креслом Виктора Ивановича и взять его, не разбудив старика, представлялось опасной задачей.

– На кой тащить лишнюю тяжесть, если у тебя есть этот… спрей от волков, – фыркнул он, стараясь сделать беззаботный вид и показаться человеком настолько опытным, что ему и не нужно огнестрельное оружие для прогулок по лесу.

Ян, казалось, нисколько не проникся уважением и только пожал плечами.

– Пойдём, заценишь, как я обустроился, – бросил он и направился куда-то прочь от реки, причём так уверенно, словно жил здесь несколько лет. В его движениях не было осторожности, он не старался ступать тихо и даже почти не глядел по сторонам.

«Какого чёрта он ведёт себя так, как будто самый главный? – возмущённо подумал Гурий. – Это я должен говорить, куда идти и идти ли вообще!»

Он в несколько прыжков нагнал Яна и преградил ему путь рукой.

– Во-первых, тишина, – сказал он поучительным голосом. – Это основное правило безопасности. Во-вторых, внимательность…

– Зачем нам тишина? Волки охотятся ночью, а медведи уходят, если слышат незнакомые звуки.

– В-третьих, – Гурий неосознанно перенял недовольно-требовательный тон Дианы, всегда появлявшийся, когда та что-то ему объясняла, – в незнакомой местности нельзя выпускать из виду ориентир! А твой ориентир – река.

– Всё нормально, – с уверенной улыбкой ответил Ян. – Она видна отсюда. Мы уже пришли.

Он кивнул на нечто, что поначалу можно было принять за кочку. Однако присмотревшись внимательнее, Гурий понял, что это шалаш, причём весьма хорошо сделанный. Он был и прочным, и незаметным: хвоя вперемешку с травой, лежащие поверх веток, придавали конструкции скрытности.

– Неплохо для новичка, как думаешь? – в голосе Яна слышалось явное самодовольство.

– Ну… Да, для новичка ничего так… Сойдёт, – протянул Гурий, оглядывая шалаш. – Я бы, может, кое-где подправил, но раз стоит, пусть стоит. Бабушка Ева всегда говорит: лучшее – враг ничего такого.

Ян усмехнулся и нырнул в своё незамысловатое жилище.

– Залезай, – позвал он оттуда.

Внутри было тесновато, но весьма уютно. Помимо мягкой кучи травы, листьев и мха там обнаружился ещё крупный камень, на котором стоял непонятный продолговатый предмет.

– Фонарик, – пояснил Ян и щёлкнул кнопкой. Гурий вздрогнул, когда ему в глаза резко ударил яркий луч.

– Да я знал, что это такое, – смущённо пробормотал он, надеясь, что его реакция осталась незамеченной. – Просто удивился, зачем он тебе. Им волков не отпугнёшь.

– Ночью с фонариком не так страшно. Я, конечно, развожу костёр, чтобы не пришли дикие звери, но электрический свет по-особенному успокаивает.

Гурий мигом почувствовал прилив самоуверенности. Ян, без всякого сомнения, находился в шатком положении, и было приятно услышать, что сам это признаёт. Не он вырос в лесах, где каждый день жизни люди буквально вырывают у природы зубами, не он учился выживать на смертельных ошибках других. О том, что он способен продолжить свою миссию без помощи, не могло быть и речи.

«Вот и нечего передо мной нос задирать», – удовлетворённо подумал Гурий.

– Хочешь батончик? – Ян сунул ему что-то, похожее на маленький брусок в шуршащей обёртке.

– Батончик?

– Шоколадный, с орехами. Конфета такая.

Гурий поднёс угощение к глазам, чтобы лучше его рассмотреть, и внимательно оглядел со всех сторон. На обёртке было множество английских надписей. По-английски он толком не умел читать и знал едва ли больше половины алфавита. К тому же, большая часть была написана таким мелким шрифтом, что буквы сливались друг с другом и делались совсем неразборчивыми.

– Не содержит молока, – перевёл Ян.

Гурий разорвал обёртку и осторожно откусил кусочек от тёмного бруска.

– Сладкий! – изумился он, разглядывая трёхслойную начинку.

– Да, – усмехнулся Ян. – В этом и суть конфет.

Поначалу Гурий не мог определить, нравится ему или нет – слишком непривычным был вкус. Но доев батончик, он решил, что это одна из лучших вещей, которые он пробовал за всю жизнь. Несмотря на свою сладость, он не был таким приторным, как мёд, а ещё в нём не попадались дохлые пчёлы.

– Блага цивилизации, – Ян протянул ему ещё один.

Гурий откусил сразу половину.

– Расскажи, – промычал он с набитым ртом, – как там у вас? В смысле каково это – жить в городе?

– Ну… – задумчиво протянул Ян. – Что тебе рассказать… Живём в домах, с кондиционерами, ванной, интернетом и прочими удобствами. Спим на кроватях…

– Мы тоже спим на кроватях, – перебил его Гурий. – У нас есть мебель. Виктор Иванович и бабушка Ева сделали.

– А в твоей кровати есть встроенная зарядка для телефона, действующая в радиусе двух метров?

– Встроенная что?

Ян хмыкнул и махнул рукой, не желая вдаваться в подробности. Гурию в его смешке послышалась то ли надменность, то ли нетерпение.

– Узнаешь, когда победим зелёных.

– А в школу ты ходишь? – спросил Гурий.

– Ты про обучение? Обычно занимаемся из дома, но и вместе иногда собираемся. Например, в эко-лагере. Там нас учили, как не навредить природе во время пребывания вне города.

Гурий ощутил, что ему становится грустно, почти до слёз. Он отчего-то чувствовал себя не просто обманутым, а глупо одураченным, будто в этом была его собственная вина.

– Хорошо живёте, – пробормотал он, отворачиваясь, чтобы скрыть покрасневшие глаза.

– Задолбался я так жить, – вздохнул Ян. – Чихнуть лишний раз боишься, а то зелёные объявят врагом природы и отправят на эвтаназию.

– Поживи как мы, ещё не так задолбаешься, – с внезапной злостью огрызнулся Гурий. От подступившей ярости его так и подмывало дать Яну хороший подзатыльник. А ещё к нему пришло такое острое ощущение собственной жалкости, что он готов был разрыдаться.

Быть одним из последних людей на планете, когда их осталось всего лишь несколько десятков, а в лучшем случае – сотен, всегда казалось печальной судьбой. Гурий всё бы отдал – хотя что он имел? – чтобы вернуть мир, о котором рассказывали старики.

– Эй, ты чего? – Ян толкнул его в плечо. – Обиделся, что ли?

Слово «обиделся» было издевательски слабым. Нет, на Яна Гурий просто разозлился – в чем, помимо раздражающего поведения, ему винить мальчишку, который так же, как и он, не выбирал этот исход?

Но узнать, что человечество вовсе не на грани окончательного исчезновения, что где-то до сих пор есть цивилизация со всеми этими машинами, многоэтажными зданиями, магазинами и больницами, что мир, в котором Гурий мечтал жить, существует – но он не его часть… Это было жестоко.

Он, Ева, Виктор, Диана с Белкой, все остальные в лесу, даже Людмила – не свидетели угасания человечества. Жалкая горстка обманутых людей, которых выбросили, как ненужных, не достойных хорошей жизни – вот кто они такие. И это оказалось ещё хуже.

– Хочешь ещё батончик? – предложил Ян.

– Не хочу.

Гурий угрюмо съёжился и отвернулся от него.

Какое-то время они сидели молча: минут пять, может, больше.

– Слушай, – наконец проговорил Ян. – Не стремлюсь, конечно, на тебя давить, но я сюда не на каникулы приехал. Времени в обрез, надо что-то делать.

– Говорил же, мои тебя убьют.

– Тогда отведи к другим.

Гурий раздражённо воткнул подвернувшийся под руку сучок в землю и принялся так старательно вдавливать его поглубже, будто это занятие имело какой-то смысл.

– Далеко. И я не уверен, что они не поступят так же.

Ян выпрямился, вперившись в него серьёзным взглядом.

– Ты же понимаешь, что должен что-то решить? Пока мы тут болтаем, зелёные прочёсывают лес. Жизненно важно добраться до людей раньше, получить оружие и нанести удар. Если мы не успеем, все твои друзья будут убиты, а их оружие уничтожено, как и шанс на победу.

– Как я могу быть уверен в твоих словах? – воскликнул Гурий. – Тебе нечем доказать! Вдруг я приведу к ним врага?

– Или упустишь эту возможность и обречёшь их на смерть.

Гурий тяжело вздохнул, опустив голову. Он не знал, как ему поступить.

– И сколько времени понадобится зелёным, чтобы обыскать эти места?

– Думаю, несколько недель. Но не удивлюсь, если уже на днях кого-то обнаружат. Я вот тебя нашёл и без навороченной техники, а у них… Надо действовать, понимаешь?

– Понимаю, – буркнул Гурий. Он очень хотел верить Яну, но и страх ошибиться был силён.

– Явился, голубчик, – обманчиво спокойным голосом проговорил Виктор Иванович, когда Гурий, уже под вечер, вернулся домой.

Оставив Яну, у которого практически не было еды, кроме энергетических батончиков и каких-то безвкусных сухарей, хороший кусок мяса, он снова расстался с новым знакомым на том же месте, пообещав прийти завтра. Впрочем, он не был уверен, что доживёт до следующего дня – не из-за зелёных, а из-за своей же семьи. Виктор сейчас смотрел на него взглядом, который мог показаться почти ласковым, но только тому, кто не знал этого старика. Любой, кто жил с ним достаточно, мгновенно бы понял, что в его глазах – крайняя ярость.

Гурий вызывающе посмотрел на Виктора в ответ.

– И за какие же серебренники ты решил продать свою семью зелёным? – все в том же тоне спросил старик.

О, как бы Гурию хотелось вот так, одним взглядом, заставлять кого-то потупиться и начать заикаться… У него никогда не получалось быть грозным, в отличие от старика, который умел давить, просто глядя на человека.

Но в этот раз он не собирался позволить Виктору победить.

– Пошёл ты нахрен, – бросил Гурий, презрительно скривившись.

– Что этот выродок тебе наобещал? Сытую жизнь? Цифровое бессмертие?

– «Этого выродка» зовут Ян. И я не собираюсь его сдавать.

– Да плевал я, как его зовут! – разозлился старик, от недавнего спокойствия не осталось и следа. От гнева в его глазах появились красные прожилки, а лицо, наоборот, побелело.

Гурий только сейчас заметил, что Диана с Белкой сидят на лестнице, почти не шевелясь и безмолвно наблюдая за происходящим. Виктор Иванович то ли не видел их, то ли не считал нужным обратить внимание.

– Идиотово отродье, возомнил себя вправе принимать такие решения? Молоко на губах не обсохло, а уже…

– А ты? – в ярости перебил его Гурий, потеряв самообладание. – Ты, что ли, можешь решать, не посоветовавшись с другими? Ты спросил, что об этом думают Жанна, Бакир и Георгий? Подумал, как бы поступила тётя Люда?

Старик побледнел до такой степени, что казалось, его вот-вот хватит удар. От гнева он растерял слова и только сверлил Гурия убийственным взглядом.

Хлопнула дверь – это бабушка Ева вернулась с ведром ежевики. Из всей семьи она единственная как будто сохранила душевное равновесие и заботилась о возникшей проблеме не больше, чем о внезапно влетевшем шершне.

– Людмила никогда не подвергла бы нас такой опасности, – изменившимся, осевшим голосом сказал Виктор.

Ева подошла к Гурию и похлопала его по плечу.

– Успокойся, малыш. Мы уже отправили Мишку с письмом. Но я уверена, что большинство согласится с нами. Этот мальчик – угроза. Ты же не хочешь так глупо погибнуть, доверившись зелёному?

Гурий отбросил её руку с такой грубостью, что старушка едва не потеряла равновесие и была вынуждена схватиться за стену.

– Да уж лучше сдохнуть, чем прятаться в лесу, как зверье и называть это жизнью!

– Если ты не забыл, я все ещё лидер нашей группы! – Виктор Иванович в который раз стукнул кулаком по несчастному столу.

– И что ты мне сделаешь? – рявкнул Гурий. – Под домашний арест посадишь? Я все равно уйду, когда захочу, и ты меня не остановишь!

– Если понадобится – убью тебя, – тихо произнёс старик.

Гурий оглянулся на бабушку Еву, чтобы понять, вызвали у неё какие-то эмоции слова Виктора или ей безразлично даже это. С мрачным удовлетворением он отметил, что лицо старушки нахмурилось.

– Не неси чушь, дед, – проговорила она. – Никто никого в этом доме не убьёт.

– Да неужели? – саркастически хмыкнул Виктор Иванович. – Оглянись вокруг, слепая карга! Эти двое, – он указал пальцем в сторону Белки и Дианы, – уже несколько лет неуклонно убивают себя дурью. А пацан вознамерился свести нас всех в могилу раньше времени!

– Ты так дорожишь своим существованием, будто оно чего-то стоит. Прекрати сеять панику и раздор. Если уж встаёт выбор, грызть другу другу глотки или стерпеть и в мире дожить оставшийся нам срок, я выбираю второе.

– В мире? Ты жизнь под угрозой уничтожения называешь миром?

– Это не хуже жизни в ненависти к членам своей же семьи.

Но Виктор, казалось, окончательно перестал слушать Еву, всё его внимание вернулось к Гурию. Серые глаза старика угрожающе сверкали.

– Я не шучу. Я не поставлю тебя выше всех нас.

– Ой, как страшно, я весь дрожу, – фыркнул Гурий, хотя в глубине его души начали появляться сомнения – действительно ли это только запугивание? Вдруг Виктор Иванович спятил до такой степени, что и вправду решится убить его?

Бабушка Ева отошла в сторону, пробормотав что-то про подростковый возраст и старческий маразм.

Гурий отвернулся, твёрдо решив игнорировать Виктора, чем бы он ни угрожал и сколько бы ни кричал. Если старика невозможно переубедить, тогда и не надо тратить на него силы – так он говорил себе, подрагивая от ярости и желания что-нибудь разломать.

Он не заметил и не услышал, как старик встал со стула и подкрался на удивление беззвучно при своей хромоте. Виктор быстрым и уверенным движением схватил его и прижал к стене, заламывая руки за спину.

– Ты что творишь?! – завопил Гурий, брыкаясь и пытаясь его отпихнуть, но получил болезненный пинок под колено.

– А ну, помогите мне его связать! – скомандовал старик. – Не хочешь по-хорошему, будем по-нашему!

Однако никто не спешил на помощь ни к одному, ни к другому. Диана с Белкой неподвижно сидели на лестнице, а Ева хмуро следила за происходящим, не собираясь подходить. Гурий изловчился и ударил Виктора пяткой по больной ноге. Тот взвыл от боли и выпустил его, чем Гурий тотчас воспользовался и пнул старика ещё раз, отталкивая от себя, и бросился к двери.

– Застрелю, ублюдок! – завопил ему вслед Виктор Иванович.

– Куда? – всполошилась бабушка. – Темно, звери ходят! Вернись сейчас же!

Не слушая окриков, Гурий кинулся прочь и остановился, только когда свет от огня стал едва виден. Хотя никто не гнался за ним, он всё же спрятался за стволом, настороженно глядя в сторону дома. До него доносился голос Евы, зовущей его по имени, и громкая ругань старика.

Он утёр кулаком слёзы, выступившие от злости и обиды. Ему хотелось сесть на землю и заплакать, но он упрямо кусал губы, не позволяя себе полностью сдаться эмоциям.

Не прошло и пары минут, как явственно обострилось тревожное чувство чьего-то присутствия за спиной, часто накатывавшее на него в темноте.

«И что мне теперь делать? – с отчаянием подумал Гурий. – Идти к Яну? Так далеко, а у меня ни ружья, ни огня…»

Он обхватил себя за плечи и съёжился, ощущая холод, которого, в принципе, в это время года быть не должно. Это ничуть его не согрело, и он понял, что холод вовсе не настоящий, а исходит изнутри.

«Неужели меня и вправду этой ночью сожрут? Это же просто смешно – умереть не от рук зелёных, а по вине своих же! Как они могли так со мной поступить?»

У него не укладывалось в голове, что Виктор Иванович действительно готов с ним разделаться, как с паршивой собакой.

– Вернись, дурак! – снова послышался голос бабушки, на этот раз чуть ближе.

Посмотрев в ту сторону, Гурий увидел свет факела – Ева вышла его искать. Вскоре вдали замерцали ещё два огонька. Даже Диана с Белкой, похоже, посчитали эту ситуацию настолько серьёзной, что не стали её игнорировать. Но Гурий чувствовал, что скорее готов сам залезть в пасть волку, чем сдаться и позволить затащить себя домой как непослушного ребёнка. Он знал, что его не поймают, если он сам того не захочет: ни старушка, ни девчонки, уже пару лет вылезающие из кровати только чтобы поесть, за ним не угонятся. К тому же, он прекрасно видел, где они находятся, благодаря факелам, в то время как его самого сложно было заметить в темноте.

Так он и прятался около часа, иногда перебегая с места на место, когда кто-то подходил слишком близко.

А потом огоньки отдалились и погасли. Через некоторое время погас и свет в огне их маленького косого домика.

Вопреки собственным ожиданиям, Гурий почувствовал не облегчение, а разочарование.

«Быстро они ушли, – с горечью подумал он. – Просто для приличия поискали и легли спать. А меня тут ешь, кто хочет…»

Опустившись на землю, он сгорбился и обнял руками колени. Земля не казалась холодной, но была неприятно сыроватой. От неё пахло грибами, хотя летом росли одни поганки да мухоморы.

«Если доживу до утра, вернусь к Яну и отведу его к группе Людмилы. Всё равно терять уже нечего. Здесь никто, кроме меня, больше не может разумно мыслить».

Где-то в глубине чащи завыли волки. А может, это заскрипело старое дерево, но Гурий замер от страха и, затаив дыхание, уставился в темноту. Сейчас едва ли можно было что-то разобрать, кроме невнятных силуэтов. Чем дольше он смотрел, тем сильнее одна из теней казалась ему неподвижно вставшим медведем, который пялился на него, то ли боясь, то ли собираясь напасть. Гурий убеждал себя, что это всего лишь куст и дикий зверь не посмел бы подойти так близко туда, где пахнет человеком, но с каждой последующей секундой страх брал своё.

Собравшись с силами, Гурий нашарил шишку и швырнул в «медведя». Она с шуршанием провалилась прямо в середину тени – это действительно был куст.