Читать книгу: «Эффект нереальности», страница 15
16. 1 ноября
Мы сидели за столом в кухне. Часы показывали глубоко за полночь. Ритка и Денис позвонили родителям и сказали, что ночуют у меня. Папа был на ночной смене, поэтому мы могли выпить чаю, не опасаясь быть застигнутыми врасплох.
– Дети, нам нужно познакомить Дивена с папой. – Мама с тревогой посмотрела на меня. Хранитель, вернув нас домой, сам остался в Измерении восстанавливать силы. Как он мне шепнул на прощание – чтобы не пугать меня сединой и морщинами. Хотя мне было абсолютно все равно на эти изменения в его внешности. Гораздо важнее, что он жив и смог спасти меня. Но мой муж (как необычно так о нем говорить!) был непреклонен. Он хотел быть со мной прежним, таким же молодым и красивым.
– Только не стоит ему говорить, что Дивен является мужем Женьки. – С набитым ртом сказала Ритка. Она без зазрения совести, в половине первого ночи, с аппетитом ела котлеты с хлебом, запивая все это сладким чаем. От нее не отставал Денис, так что Ритусю не одолевали муки совести. Ведь вечер выдался очень нервным. А нервишки успокаивались именно котлетами – это было Риткой проверено неоднократно.
– Да, ему пока не надо знать о статусе Дивена. – Мама нахмурилась, соображая, каким образом познакомить папу с новоиспеченным зятем.
– У меня есть идея! – Воскликнула Ритка.
Мы удивленно уставились на мою подруженцию.
– На следующей неделе уже первое ноября! – Риткино личико раскраснелось от возбуждения.
– И что? – Я непонимающе смотрела на подругу.
– О, Господи! – Ритка закатила глаза, – да то! Тебе первого ноября день рождения! Семнадцать лет! Вот и будет повод пригласить твоего мужа и познакомить с дядей Мишей!
– О, Боже! С этими событиями и болячками мы потеряли счет времени. А ведь и правда! Тебе же день рождения! – Радостно сказала мама.
– Вот! – Ритка широко улыбалась, – на празднике и представишь Дивена твоему папе!
Еще немного посовещавшись, мы пришли к выводу – первое ноября самый лучший день для знакомства папы с моим хранителем.
– Теперь это надо согласовать с Дивеном. – Заметил Денис, – вдруг он не согласится.
Такой вариант развития событий тоже имел место быть, но мы все-таки надеялись, что Дивен захочет предстать перед папой.
– Тетя Алла, а откуда вы знаете того маленького старичка? – Вдруг спросила Ритка, шурша фантиком.
Мы втроем с немым вопросом в глазах уставились на маму.
– Ну…, – мама протяжно вздохнула и словно собиралась с мыслями.
– Мне было всего пять лет, когда я впервые увидела Нифонта. Моя сестра Лиля пугала меня страшными рассказами, и дошло до того, что я стала жутко бояться темноты. Однажды Лиля напугала меня до такой степени, что я начала заикаться. Я перестала засыпать вечером одна. Уснуть мне удавалось только с мамой. Но ей вскоре это надоело, да и папа был против. И вот меня в комнате оставили одну. Ну не совсем одну – рядом спала Лиля. Мама решительным тоном сказала, что в комнате никого нет, кроме меня и сестры и ушла, погасив свет. Я до сих пор помню этот животный страх, который леденил душу. Я свернулась в комочек и тихонько плакала. Мне мерещились такие ужасы, что и вспомнить страшно. И в какой-то момент я ощутила, как меня кто-то гладит по голове. Я помню это как сейчас. Страх куда-то ушел. Я повернулась к невидимому гостю и увидела ярко-оранжевые глаза. Вокруг него было легкое сияние, так что я смогла разглядеть его хорошо. Он был похож на круглый мягкий шар.
– Как тебя зовут? – Тихий приятный голос был совсем не страшным.
Мама меня тогда называла Люлей. Этим именем я и представилась невиданному существу.
– Люля, – я громко всхлипнула.
– Не плачь, Люлечка. В комнате никого нет. Только добрый Нифонт. – Он снова погладил меня по голове и стал рассказывать мне удивительные сказки. А потом…, потом показывал мне фокусы и даже угощал конфетами.
Впервые за много недель я уснула такой счастливой! Нифонт стал приходить ко мне каждый день. Каждый вечер была новая сказка, новые фокусы. Ко всему прочему, у меня прошло заикание. Я так его ждала! Эти сказки я стала рассказывать маме. И рассказала про Нифонта.
Мама вдруг замолчала, и мы увидели, как по ее щеке прокатилась слезинка.
– Мама меня наказала. Она сказала, что хорошие девочки не врут. И поставила меня в угол. Там я простояла два часа. Два часа в углу! Только потому, что рассказала чистую правду. Лиля сказала, что никого не видела и не слышала. И мама с папой решили – я врунья. Нифонт приходил ко мне еще много раз. Но про него я не смела больше никому рассказать. А потом…, потом я повзрослела. И мне стало казаться, что это все мне приснилось. Детская фантазия и прочее. И я даже поверила маме, которая считала мои рассказы сплошным враньем. И вот сорок лет спустя, я оказываюсь в мире домовых и вижу его! Моего Нифонта! Который до сих пор помнит меня и мое детское имя! И я понимаю, что могла погубить собственного ребенка, не поверив в Дивена! Ведь если бы он не появился, я бы настояла на больнице, И случилось бы непоправимое…, – мамин голос задрожал. Ее огромные серые глаза, полные слез, устремились на меня.
– Милая, прости меня, – мама сжала мои пальцы.
– Все нормально, мамочка, – прогнусавила я, стараясь не разреветься.
– Тетя Алла, можно я съем еще котлетку? – Ритка шмыгнула носом, – котлеты очень успокаивают.
Благодаря Ритке драма резко сменилась комедией. Мы громко расхохотались. Мама положила Ритке еще парочку котлет и нарезала горку помидоров. И только час спустя, выпив еще полчайника чаю, наша компания отправилась спать.
Прошло несколько дней, прежде чем Дивен появился в моей комнате. Морщинки на его лице разгладились, темно-русая борода была такого же насыщенного цвета, как и прежде, и только в копне светлых длинных волос кое-где мелькали серебристые пряди. Я была так счастлива увидеть своего хранителя, своего мужа! Хотя, если честно, я почти не думала о нем как о своем супруге. Для меня он по-прежнему был моим любимым парнем. Он крепко обнял меня, тесно прижав к себе, а потом нежно поцеловал.
– Ты полностью восстановился. – Радостно сказала я, проведя по его щеке пальцами.
– Почти. Волосы еще с сединой, но это вопрос времени. Через пару недель и они станут такими, какими были, – Дивен улыбнулся и снова меня поцеловал.
– Я хочу познакомить тебя с папой! – Выпалила я, и замерла в ожидании ответа.
Мой хранитель выпустил меня из объятий и отступил на шаг.
– С твоим отцом? – Его брови сошлись на переносице.
– Если ты против, я не буду настаивать, – торопливо сказала я, страшно боясь его спугнуть, – значит, пока он не будет ничего знать и мы…
– Я согласен.
– И мы будем тайно…что? Ты согласен?! – Я открыла рот от удивления.
– Да, я согласен познакомиться с твоим отцом. Вернее, я давно его знаю. Пусть теперь и он меня увидит и узнает. – Красивое лицо моего хранителя расплылось в широкой улыбке.
– О, Господи, Дивен! Я так рада! – На радостях я повисла на его шее.
– Он имеет право знать обо мне. Только пока не будем говорить, что я твой муж, – он едва сдерживал смех, держа меня за талию.
Я встала на цыпочки, и Дивен меня нежно поцеловал. И неожиданно этот поцелуй сдетонировал во мне искру. Я ощутила, как во мне зажигается бушующее пламя, и буквально вцепилась в моего домового. Дивен, отвечая на мои страстные поцелуи, все-же не собирался сдаваться.
– Подожди, Женечка, стой, – пробормотал он, когда я стянула с него мерцающую черную рубашку. Он стоял передо мной по пояс обнаженным, и являл собой образец идеально сложенного мужчины. Его мускулатуре позавидовал бы любой культурист. Дрожащей от волнения рукой я провела по гладкой коже его груди, по плечам, где бугрились огромные мышцы.
– Ты прекрасен. – Мой восторг был неподдельным. Я быстро, чтобы не передумать, сняла футболку и осталась в одном кружевном бюстгальтере. В глазах хранителя зажглись красные огни.
– Женя, ты не готова. – Прошептал он, когда я прильнула к нему всем телом. Но страсть, бушевавшая во мне, была сильнее разума. Он впился в мои губы горячим поцелуем, щелкнули застежки лифчика …и страшная обжигающая боль в руке буквально откинула меня от него. На тыльной стороне левой ладони ярко горела татуировка, причиняя мне невероятные, нечеловеческие страдания. Рука разламывалась от боли до самого плеча с такой силой, что меня буквально согнуло пополам.
– Мне больно, – простонала я, стараясь не заплакать от сильных болезненных ощущений.
Мой хранитель сомкнул свою ладонь, на которой тоже горела печать, с моей рукой, и быстро заговорил на непонятном языке. Боль медленно утихала, горящая печать погасла.
– Что это было, – дрожащим голосом спросила я Дивена, который бережно обнял меня. Он уже был снова в своем черном одеянии, а на мне красовалась моя футболка.
– Девочка моя, ты еще не готова к физической любви со мной. – Он нежно поцеловал меня в лоб.
– Почему? – И в это момент горячая волна стыда затопила меня с такой силой, что щеки залились яркой краской, заалели уши, шея и даже грудь.
– Женя, посмотри на меня, – он взял мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза.
– Мне так стыдно. – Я прикусила губу, и мои глаза наполнились слезами.
– Женечка, я не обычный мужчина и тебе это известно. И близость со мной это несколько другое, чем с человеком. Это полная физическая и духовная наполненность друг другом, полная самоотдача, растворение последних границ между нами. Пока есть хоть небольшое сомнение, страх или что-то еще, брачная печать не позволит нам быть вместе как мужчине и женщине. Она причинит тебе огромную физическую боль, будет жечь огнем, но не даст нам возможности сделать этот шаг. Я же сказал, что ты еще не готова. – Дивен отвел от моего лица прядь волос.
– И когда же я буду готова? – Обжигающее чувство стыда стихло. Я вложила ладонь ему в руку.
– Когда перестанешь сомневаться, когда повзрослеешь, когда поймешь, что я твой муж, – Дивен широко улыбнулся.
– Ну, я вообще-то и так знаю, что ты мой муж, – мрачно ответила я.
– Это знает твое сердце, а разум пока нет, – его улыбка стала еще шире, – не торопи события. Я никуда от тебя не денусь.
А вдруг ты не выдержишь, и изменишь мне с какой-нибудь красоткой в Измерении. Я видела, какие красивые у вас там женщины, – пробурчала я, исподлобья взглянув на хранителя.
Глаза моего домового заполыхали всеми цветами радуги. Он сел на пол, и усадил меня к себе на колени.
– Мужчина – хранитель очень отличается от человеческих мужчин. Я могу заниматься любовью только с одной женщиной – своей женой. Пока хранитель не женат, он не может этого сделать по одной простой причине – он теряет силу от чужой женщины. Магическая сила домового состоит из очень многих составляющих, и жена эту силу преумножает. Посторонняя женщина – отбирает. Те редкие хранители, которые вступают на этот путь, навсегда теряют свою силу и обычно бывают изгнанными. Таких домовых ссылают в бани. Это считается крайне унизительным – быть банщиком. Целомудрие – один из незыблемых законов, который помогает сохранить наше могущество.
– То есть ты ни разу…, – я покраснела как огнетушитель.
– Нет. – Дивен широко улыбнулся.
– Значит, мы на равных. – Ничего умнее мне в голову не пришло.
Дивен громко расхохотался. В его глазах переливалась радуга, и словно горячее золото сверкало в глубине этих невероятных очей.
– Я очень подкован теоретически, – он попытался это сказать с серьезным лицом, но получилось из рук вон плохо. Мы рассмеялись, и я с облегчением почувствовала, как градус возбуждения спадает.
– И как это было? – Ритка, забравшись с ногами на кровать, нетерпеливо ждала рассказа о первой брачной ночи. Мы пришли к ней в гости после киносеанса, и моей подруженции страшно хотелось интимных подробностей.
– Это очень неприятно? Он был нежен? – Ритуся с горящими от нетерпения глазами усиленно жевала яблоко.
– Ничего не было, – я откусила кусочек банана и тяжело вздохнула.
– Как это? – Ритка выпучила глаза, – вы же поженились. Или ты не хочешь рассказывать?
Ритуся надула губы и принялась с еще большим усердием чавкать яблоком.
– Ничего я не скрываю. У нас ничего не было. Вернее…ничего не вышло.
– Это как? – Глаза подруги стали совсем круглыми, – он не может этим заниматься?
Я снова тяжело вздохнула и рассказала Ритке о неудачной попытке соблазнить собственного мужа. О горящей печати на руке, которая причинила мне страшную боль, о том, что я не готова к близости с Дивеном.
– Вот это поворот, – пробормотала Ритка, – ты замужем и надо чего-то ждать. Да уж…с человеческими мужчинами все проще.
– Ты с Денисом того? – Я удивленно посмотрела на Ритку.
– Не-а, – Ритка налила сок и взяла пряник, – мы решили ждать до восемнадцати лет. Ее жующая мина была такой смешной, что я не удержалась и расхохоталась.
– Кстати, а какая у тебя теперь фамилия? – Риткин вопрос застал меня врасплох.
– Я не знаю, – растерянно ответила я, – Надо спросить у Дивена.
– Спроси, – кивнула Ритка, дожевывая пряник, – а то вдруг ты Женя Пупкина, или там Крысина.
При упоминании фамилии моего несостоявшегося кавалера мы обе фыркнули с такой силой, что пряничные крошки разлетелись по всей кровати. Мы еще долго болтали в тот вечер. Ритка восторженно рассказывала мне, как выглядел обряд в Ритуальном Круге со стороны, как они переживали, что мы сгорим, и как она счастлива, что все закончилось хорошо. Мы обсудили все на свете, в том числе и предстоящий день рождения. И расстались, в нетерпении ожидая праздника.
Наступил день моего рождения. Папа еще накануне был поставлен в известность, что к нам в гости придет мой молодой человек. Мой отец был несказанно удивлен, что у меня есть парень. Мама в красках расписала Дивена.
– Миша, это потрясающий молодой человек. Он благородный, сильный, смелый, невероятно красивый и очень любит нашу Женьку.
– Да? – Папа озадаченно крякнул, почесав затылок.
– Да! И будь с ним полюбезнее, пожалуйста.
Папа попытался выведать у мамы, как давно у меня появился молодой человек, но мама была занята приготовлениями к празднику, и любопытство папы осталось неудовлетворенным.
Наконец был накрыт стол, пришли Ритка с Денисом, притащив огромный букет цветов и подарок. До назначенного часа осталось всего двадцать минут, и тут в гостиную вошел папа. Свои рыжие, седеющие жесткие кудри папаня щедро намазал гелем для укладки волос. Судя по засохшим волосинкам на усах, они тоже были подвергнуты попытке их уложить, но она явно закончилась неудачно.
– Миша, на кой леший ты соорудил этот зализун на голове? – Прошипела мама.
– Хочу выглядеть презентабельно перед юношей, – гордо сообщил папа и поправил галстук-бабочку, который плотным кольцом впился ему в шею.
Ритка во все глаза разглядывала папу.
– Дядя Миша подготовился основательно. Надеюсь, нас не ждет сцена из фильма «Знакомство с родителями». Помнишь, с Де Ниро? «Это плюшевый мишка? Нет, тебя снимают скрытой камерой!». И помнишь, там камеры были везде, даже в подсвечниках? – Подруга надула щеки, чтобы не расхохотаться.
Я посмотрела на Ритку и мы фыркнули от смеха. Папа и на самом деле выглядел комично. Трель входного звонка прозвучала так неожиданно, что мы вздрогнули.
– Я открою! – Папа небрежным жестом поправил «прическу» и направился к дверям.
Никогда еще я не испытывала такого волнения, как в те минуты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем папа дошел до дверей и распахнул ее. А там.…Там стоял мой хранитель. С огромным букетом ромашек и такой же огромной подарочной коробкой. Он был одет в черные джинсы, утепленную джинсовую куртку и белую футболку (а я так боялась, что он придет в черной мерцающей одежде!). Все-таки мой домовой знает, в каком виде лучше появиться перед родителями. Широкая улыбка осветила его лицо при виде папы. Мой небольшого роста, коренастый папа, открыв рот, рассматривал этого потрясающего в своей красоте гиганта.
– Добрый вечер. Я очень рад знакомству, – низкий бархатный голос раздался в гостиной.
А потом были поздравления с днем рождения. Ритка с Денисом зачитали стихи собственного сочинения, подарили потрясающие наушники к смартфону и подарочный сертификат в парфюмерный магазин. Мама с папой подарили новый телефон. И вот настала очередь моего хранителя поздравить меня. В подарок мой парень преподнес мне…огромного, мягкого (внимание, барабанная дробь!!!) домовенка Кузю! И это был самый необычный и знаковый подарок для меня.
– Я благодарю судьбу за тот случай, который свел нас вместе. Я счастлив, быть с тобой и назвать своей девушкой. Ты самое ценное, что есть в моей жизни. И я обещаю твоему отцу, – Дивен повернулся к папе, который нервно сжал в руке бокал с шампанским, – защищать тебя, беречь и любить до конца своих дней. С днем рождения, Женечка.
Мама не удержалась от слез, Ритка тоже шмыгнула носом. Ведь они знали, ЧТО для меня сделал этот потрясающе красивый парень. Папа неуклюже встал со своего стула, едва не опрокинув его.
– Женька моя единственная дочь. Я очень надеюсь, что ты, Дивен, человек слова. С днем рождения, доча!
Мы радостно чокнулись бокалами и волшебный, переливающийся звук хрусталя эхом раздался в гостиной. А потом был сюрприз от моего мужа. Уже было достаточно темно и холодно, но Дивен вывел всех нас на улицу.
– Все для тебя, моя любовь! – Сказал он и взмахнул рукой. И вдруг в небе засверкал фейерверк. Но не обычный, который мы видим каждый новый год. Это было целое огненное представление. Взлетали стаи сверкающих птиц, появлялись огромные букеты цветов, разлетались россыпи хрустальных снежинок. Из соседних домов высыпали люди. Все, затаив дыхание и открыв рты, смотрели на огненное шоу. И в самом конце представления в небе появились мы. Я и Дивен. В полный рост, сверкающие и переливающиеся, на фоне черного неба. Наши фигуры обнялись и поцеловали друг друга. Огромный звездный взрыв – и весь небосвод был усыпан сверкающим фейерверком.
– Вот это даааааа, – прошептала мама, восхищенно глядя на небеса.
– Это же, сколько стоит такой салют? – Удивленно спросил папа.
– Это просто невероятно! – В один голос воскликнули Ритка с Денисом.
Я повернулась к Дивену, который все это время стоял позади нас. В воздухе пролетали крупные хлопья снега, падающие на густую шевелюру моего домового. Снежинки медленно таяли, сверкая в его волосах и на бороде. Синие, словно океан, и такие же бездонные глаза, опушенные длинными ресницами, сияли на его красивом лице. Он провел пальцами по моей щеке и молча улыбнулся. Но его молчание…оно было красноречивее всяких слов. Его глаза, в которых отражался космос, говорили сами за себя…
– Мой хранитель…. за все…за все тебя благодарю! – В горле вдруг встал ком, на глаза навернулись слезы, и я порывисто обняла моего домового. Самого лучшего, самого любимого мужчину на земле.
В тот вечер Дивен целиком и полностью покорил моего отца. Я очень боялась лишних вопросов от папы относительно того, где Дивен работает или учится, где живет и так далее. Но мой хранитель сделал так, что папа не задал ни одного провокационного вопроса. «Легкая магия во имя спокойствия твоего отца», как потом выразился мой муж. Мой папа был в полном восторге от хранителя и, уже достаточно пьяненький, признался маме – только Дивену со спокойной душой он отдаст меня в жены.
17. Заключение
Я полностью выздоровела благодаря моему мужу. То, что он сделал для меня, трудно переоценить. Не каждый пожертвовал бы частью своей жизни во имя спасения другой. Мой хранитель доказал – настоящая любовь способна на все. Я снова хожу в школу, и исправила уже почти все двойки. Мой сияющий вид заметили все, в первую очередь наш историк Альберт Ноэлевич. Он радостно приветствовал меня на крыльце школы, когда я пришла на уроки. С Альбертом Ноэлевичем связана одна интересная история. Оказывается, брак с человеческой женщиной дал большие привилегии для моего хранителя. Они заключаются в том, что он теперь может беспрепятственно появляться перед людьми и свободно гулять по городу. Но естественно с определенными ограничениями. Он должен выглядеть максимально похожим на человека, не сверкать глазами, не исчезать перед людьми, и быть в обычной одежде, а не в своем черном наряде. Но даже в джинсах и куртке, без сверкания глаз мой муж невольно притягивает к себе внимание. Однажды на такой прогулке перед новогодними каникулами нас встретил в городском парке Альберт Ноэлевич. Он долго изумленно рассматривал Дивена, а потом вдруг начал лихорадочно надевать очки.
– О, Боже…, откуда у вас, молодой человек, этот символ рода? – Он подошел вплотную к Дивену и разглядывал его оберег. Это был крест, а в нем круг. В круге четыре луча в форме свастики шли за друг за другом.
– Это же….это же Коловрат… только немного видоизмененный, – прошептал Альберт Ноэлевич и протянул руку к оберегу.
– Не надо, – Дивен резко отстранился и, не сдержавшись, сверкнул глазами.
Альберт Ноэлевич вздрогнул и отшатнулся.
– Кто Вы? Откуда? – Глаза нашего историка стали такими же круглыми, как и его очки, – я вижу, что это не подделка из сувенирной лавки…Я заметил вас еще на выпускном балу. Женя, кто он?
Альберт Ноэлевич вопросительно посмотрел на меня.
– Он мой парень, – я растерянно улыбнулась.
– Он не из нашего мира, – пробормотал историк, во все глаза глядя на Дивена, – это потрясающе, это просто потрясающе!
– Ну что Вы, Альберт Ноэлевич! – Нервно рассмеялась я, потянув Дивена за рукав куртки, – Он обыкновенный человек! Что Вы! Всего Вам доброго, мы очень спешим!
Мы практически убежали от ошарашенного историка, который продолжал стоять посреди парковой дорожки и повторял: «Это невероятно, просто невероятно!»
После этой истории Альберт Ноэлевич неоднократно пытался выведать у меня информацию относительно Дивена. Мне пришлось подключить даже Ритку с Денисом, чтобы убедить историка, что мой муж самый обычный человек. Но, кажется, он так и не поверил в это.
Перед новым годом мама пригласила к нам в гости Крысиных. К моему удивлению, пришел и Сережа. Он сильно похудел, и даже, я бы сказала, похорошел. Все было хорошо ровно до того момента, пока в гостиную не вошел Дивен. Мама предупредила Крысиных, что к нам немного позже присоединится мой парень, но реакции, которая последовала на его появление от Сережи, никто не ожидал. Никто, кроме меня. Я видела, как сначала Сергей побледнел, как альбомный лист, а потом покраснел, как свекла. Он беззвучно хватал ртом воздух и выпученными глазами смотрел на моего хранителя.
– Это молодой человек нашей Женечки… – сияя, словно медный таз, начал было папа, но громкий вопль Сережи прервал его речь. Сергей вскочил со стула, неловко взмахнул руками, упал и, громко вопя, пополз в коридор.
Он так и не смог связно объяснить – что именно его так напугало. Сережу трясло, как осиновый лист от одного взгляда на Дивена, и, в конце концов, Крысины собрались и уехали домой. Папа еще долго пребывал в недоумении, вопрошая маму о том, чего именно так испугался младший Крысин. Но мама, которая сразу поняла причину такого поведения Сережи, тоже изображала удивление, незаметно подмигнув нам с Дивеном.
Перед самым новым годом, когда в гостиной была наряжена елка, ко мне в гости пришли Денис с Риткой. Родители ушли на корпоратив, и мы вчетвером сидели в гостиной у елки, наслаждаясь тортом, который Ритка испекла сама.
– Этот торт называется «Медвежонок». Я нашла рецепт в интернете, – с полным ртом прокомментировала Ритуся свой кулинарный шедевр и вдруг в упор посмотрела на хранителя.
– Дивен, ты ведь можешь превращаться в медведя? – Ритка испытующе смотрела на домового.
– Могу, – улыбнулся он и отложил тарелку с тортом.
– А сейчас можешь? – Затаив дыхание, спросила подруга.
Мы уставились на Дивена, который с широкой улыбкой смотрел на нас.
– Я считаю, что это просто голограмма, которую транслирует Дивен из Измерения в наш мир, – скептически настроенный комментарий Дениса заставил засомневаться и нас.
– Человек не может превращаться в животное. Это невозможно с точки зрения анатомии, физиологии…, – начал перечислять Денис, когда мой хранитель встал у елки во весь свой огромный рост. Его глаза зажглись красными огнями, и Денис резко замолчал. Откуда-то потянуло холодом. Мгновение… и посреди гостиной стоял невероятный по своим размерам медведь. Черная густая шерсть в свете мерцающих гирлянд переливалась, огромные лапы были увенчаны длинными когтями. Перед нами стояло абсолютно реальное животное. Его влажный нос нетерпеливо двигался, принюхиваясь к нам.
– Это…голограмма, – неуверенно сказал Денис, рассматривая зверя.
Я встала и подошла к медведю. Черные, словно две вишни, глаза, смотрели на меня в упор. Я протянула руку и прикоснулась к шерсти животного. Моя рука утонула в мягкой, шелковистой шкуре медведя, его устремленный на меня взгляд – это была не голограмма. Это был мой хранитель в обличье животного. Подошел и Денис, который тоже с удивлением потрогал медведя.
– Как…как это возможно…, – пробормотал он, ощупывая зверя.
Вдруг медведь резко встал на задние лапы, и мы испуганно отшатнулись. Мелко зарябило в воздухе, снова дуновение ветра и перед нами стоял Дивен.
– Как? – Денис пощупал Дивена, – как это может быть? Человек не может…
– Человек не может, – улыбнулся мой хранитель, – но я не человек.
Денис обошел вокруг Дивена, внимательно осматривая его. Наш абсолютно рациональный физик, привыкший объяснить что угодно с точки зрения науки, был в полном замешательстве.
– Это не поддается научному объяснению, – пробормотал Денис, чем вызвал взрыв веселья среди нас.
Он еще долго задумчиво смотрел на Дивена, медленно поглощая торт. Работа мысли была буквально написана на лице Дениса. И вид у него от этого был очень забавный.
Каких-то сверхспособностей после брака с Дивеном у меня не обнаружилось даже спустя время. Я не могу исчезать и появляться; мои глаза не меняют цвет от красного до синего, и вход в Измерение по-прежнему для меня закрыт. Туда я могу войти только вместе с моим домовым. Единственное, чего стало больше – это иммунитета. Я стала гораздо меньше болеть. Ритка периодически горестно вздыхает – подругу слегка огорчает факт моей полной «профнепригодности» как домового. Хотя я не раз объясняла подруженции, что не стала домовым, и поэтому не обладаю магическим даром. Но Ритка, каждый раз, мечтательно закатив глаза, начинает разглагольствовать о том, как было бы прекрасно, если бы я могла превратиться в медведя, или сверкнуть глазами, или, на худой конец, исчезнуть посреди урока.
Как я уже говорила, теперь мы можем беспрепятственно гулять по городу с моим хранителем. В новогодние каникулы в парке, украшенном миллионами гирлянд, где сама атмосфера располагает к романтике, нас увидели мои одноклассницы. Знаете, в каждом классе есть такие фифы, которые являются непризнанными королевами школьного коллектива. Красивые, модные девчонки, но обычно с прескверным характером. Вот и у нас в классе есть тройка таких мамзелек. Как называет их Ритка – «дурная троица». Все трое похожи на живых кукол Барби с длинными блондинистыми волосами на прямой пробор, тонкими талиями и ногами от ушей. И вот эти красотки заметили меня в сопровождении Дивена. Вы когда-нибудь ощущали сладкое чувство мести? Когда понимаешь, что в этот раз ты их сделала по всем пунктам? Знаю, знаю – это не очень красиво, но после череды издевательств со стороны этих «Барби» по поводу моей неяркой внешности – их вытянувшиеся, как у лошадок, лица были для меня как бальзам на душу. Но самый шик был тогда, когда мой красавец домовой, под невероятно романтическую музыку, льющуюся из динамиков, бережно взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал. Он не видел этих «кукол», которые пялились на нас, а просто обнял меня и снова поцеловал. В его глазах светились все краски мира, когда он смотрел на меня. Никто и никогда не будет смотреть на меня такими глазами – это я знаю точно. Я прижалась к нему и скосила глаза на троицу. Девчонки ошарашенно переглядывались, что-то друг другу шепча и глядя на нас. А я была самой счастливой – мой красавец муж помог мне утереть нос высокомерным девицам нашего класса, сам не подозревая об этом.
Женой своего мужа в библейском значении этого слова я пока не стала (надеюсь, вы поняли, о чем я). Не скрою – попытки соблазнить Дивена я принимаю неоднократно. И даже мой кремень-муж уже не так рьяно сопротивляется моим ласкам. Но печать по-прежнему продолжает жечь нестерпимой болью каждый раз, как только я теряю голову от страсти. Ритка вообще засомневалась – является ли в физиологическом плане мой муж мужчиной. Краснея, как вареный рак, я заверила подругу, что Дивен самый настоящий мужчина во всех смыслах и реакция на меня у него абсолютно мужская. Ритка захихикала и фальшиво пропела: «Ты к нему на встречу не ходи, у него гранитный камушек в… штанах». Мы громко расхохотались, и теперь, услышав эту песню по радио, каждый раз разражаемся безудержным смехом.
Шкрьяток Олло изредка навещает меня, пролетая по ночам под потолком. Его огненный след, сопровождаемый россыпью искр, всегда помогает мне безошибочно определить, куда именно приземлился черный петух. Долгое время он не появлялся и как позже выяснилось – Олло длительное время восстанавливался после противостояния бруколаку. Казалось бы – сейчас его присутствие уже необязательно в моей комнате, но Дивен настоял, чтобы он иногда прилетал ко мне. Мой хранитель, смущаясь, признал – он еще слишком молодой домовой и до поры может не ощущать определенных представителей нечисти и огненный вампир тому пример.
Однажды я задала Дивену вопрос о его родителях. Прежде никогда не заходило речи о его родственных связях. Но я ведь его жена, и мне хотелось бы узнать, кто его мать и отец. Мой хранитель пристально посмотрел на меня и…ничего не ответил. Абсолютно ничего. Словно какой-то незримой тайной было покрыто происхождение моего мужа. На мои домыслы Ритка вынесла вердикт – у домовых нет родителей. Они размножаются почкованием, делением, черенкованием или еще Бог знает как. Ритуся, с аппетитом жевавшая бутерброд с колбасой, с умным видом пояснила: Дивен мне не говорит всей правды, так как знает, что я приду в ужас от способа размножения домовых. И фамилии у Дивена нет, потому что нет родителей. Я, конечно, не поверила Ритке и решила выяснить этот вопрос у мужа. Такого заразительного смеха я еще не слышала от своего хранителя. Сквозь хохот, он заверил меня, что размножение ничем не отличается от человеческого и даже беременность у женщин – домовых проходит такие же девять месяцев. Справившись с приступом веселья, Дивен крепко прижал меня к себе и положил подбородок мне на макушку.
– Я расскажу тебе все, даже про фамилию. Но потом. Позже. Когда ты станешь моей женой по-настоящему. Когда мы станем частью друг друга. Вот тогда все тайны и секреты между нами исчезнут. И даже мысли…даже наши мысли будут открыты друг для друга. Потому что мы станем единым целым. А пока не слушай Риту. Хорошо, что она еще не придумала, что мы яйца откладываем.
