Читать книгу: «Эффект нереальности», страница 14

13. Слияние

Меня сильно клонило в сон, наверно, от нехватки кислорода. Но хранитель не давал мне уснуть. Он слегка встряхивал меня каждый раз, когда чувствовал, что я начинаю засыпать. Мы оказались снова в поле с ярко-зеленой травой, где благоухали неведомые травы, цвели фантастические по своей форме и красоте цветы. Из-за плеча Дивена я видела, как Ритка неуклюже пытается встать, но сила притяжения не дает ей этого сделать. Где-то рядом барахтались мама с Денисом. И лишь Дивен со мной на руках возвышался над этой копошащейся в траве кучкой. Мама пыталась оглядеться, а потом тихим шепотом спросила Ритку о нашем местонахождении. Ритуся что-то пробормотала, и у мамы совсем округлились глаза. На горизонте замаячили фигуры. Денис радостно сообщил маме, что всадники – это охрана, которая сейчас сделает их способными к передвижению. Сквозь туман, который начал заполнять мое сознание, я услышала характерный звук металла. Всадники, наверно это был Огнен и его спутники, достали из ножен мечи. Вдруг Дивен передал меня кому-то из них на руки, а сам запрыгнул на коня. Каким-то образом я очутилась снова в его руках. Провалы в сознании становились все чаще.

– Только не спи, – прошептал Дивен, устраивая меня поудобнее. Я слегка кивнула, но сил сопротивляться оставалось все меньше. Где-то внутри когтистая лапа сжимала сердце, но я пыталась не сдаваться. Огнен предложил маме сесть к нему на коня. На другую лошадь сели Денис с Риткой и еще одним всадником. Мама с Огненом на одном коне. Наверно, он знает, что она замужем, иначе бы он не взял ее верхом.

Кони не бежали, и даже не неслись. Они летели. По крайней мере, мне казалось именно так. С огромной скоростью мчались мы куда-то вперед, туда, где нас ждали старейшины и Магистр. Когда кони замедлили бег, по моему лбу потекли капли пота. Мне становилось все хуже, и я слабо пошевелилась в объятиях Дивена.

– Мы на месте, – прошептал он, – потерпи немного, моя девочка.

Мама, стоявшая возле коня, бросилась ко мне.

– Женечка, доченька, как ты? – Мама не смогла сдержать слез. Мой вид не внушал оптимизма. Дивен поддерживал меня под руку, не давая упасть. Мне так хотелось лечь прямо на землю, но сильные руки обхватили меня за талию и он прижал меня к груди. Затуманенным взором я оглядела окрестности. Это было огромное поле с какой-то травой, похожей на пшеницу. При дуновении ветра верхушки травинок начинали мелко дрожать, отчего казалось, что по полю идет мелкая волна. Как на поверхности воды шла рябь, так и поле переливалось и рябило. Подскочила Ритка.

– Женя, надо переодеться, – прошипела подруга, – в шортах на свадьбе быть неприлично.

– А ты, – она обратилась к Дивену, – отвернись.

Торопливо подошла мама, путаясь в высокой траве. Дрожащими руками она помогла снять мне футболку и натянуть платье. Аккуратно стянула с меня шорты и сквозь слезы улыбнулась.

– Почему ты мне раньше не рассказала про него? – Она кивнула в сторону хранителя.

– Мамочка, ты бы все равно мне не поверила, – прохрипела я, пытаясь откашляться.

Дивен повернулся к нам и прислонил меня к себе.

– Это ведь ты напугал Сережу? – Мама со страхом взглянула в его глаза. Но глаза Дивена были ярко-синие, переливающиеся, без намека на красные отблески.

– Я уже понес за это наказание, – ответил он, – я не имел права его пугать. Домовые не пугают людей. Но тот парень был слишком навязчив.

Мама робко улыбнулась хранителю.

– Ты любишь мою девочку? – спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Я отдам за нее жизнь, если понадобится, – последовал ответ.

Ритка пальцами попыталась расчесать мне волосы, но ничего хорошего из этой затеи не вышло. Тогда подруга вытащила из своих волос заколку и подколола мою прическу.

– Ты настоящая невеста, – выдохнула сияющая Ритка, – как же я тебя люблю!

Если бы были силы, я бы обняла мою подружку до хруста костей и призналась бы ей в любви, но вместо этого я только смогла слабо улыбнуться. Ритуся вдруг спохватилась и метнулась в сторону зеленой травы. Через минуту она вернулась с маленьким букетом. Букет был небольшой, всего три цветка, но размером эти цветы были с блюдце. Блестящие, с фиолетовым оттенком, очень похожие на настурцию, только раза в четыре больше, цветы были завязаны травинкой. Рита торжественно вручила мне их.

– Твой свадебный букет, – улыбнулась она. Я ощутила, как по щеке прокатилась слеза. Как я люблю свою подругу! Какое счастье, что она у меня есть. Подул сильный ветер. И вдруг вокруг все резко изменилось. На небе собрались тяжелые синие тучи, где-то глухо прогремел гром. Посреди поля вспыхнул огромный костер, озаряя светом окрестности. Искры с треском отлетали от костра вверх, в мрачное черное небо. На поляне появились фигуры. Низкие и очень высокие, круглые и тонкие, кто-то летел в виде сверкающих звезд, кто-то был похож на Дивена, с такими же длинными волосами и огромного роста. Я увидела, как среди домовых появилась Илария и ободряюще мне улыбнулась. Вдруг домовые расступились, кого-то пропуская. К костру вышел Магистр. Его белоснежные волосы были распущены по плечам, белое длинное одеяние до земли, на лбу была повязка с загадочными символами. Он поднял вверх руки и что-то громко сказал на неизвестном языке. Все присутствующие повторили за ним. Он снова воздел руки к небу, а потом устремил свой взор ясных голубых глаз на нас.

– Сегодня свершится обряд слияния двух жизней в одну. Подойди ко мне, человеческая женщина! – громогласный голос разнесся по полю. Я, шатаясь, попыталась отойти от Дивена, но смогла сделать всего пару шагов. Меня словно ударили под колени, и я рухнула перед Магистром.

– Подойди ко мне, хранитель Дивен!

Дивен подошел и опустился со мной рядом. Нестерпимый жар от костра опалил мое лицо. Словно сквозь туман я увидела бледное лицо Ритки, плачущую маму, нервного Дениса. По велению Магистра Дивен вложил мою руку в свою и повернулся ко мне.

– Ты принадлежишь мне, как и я тебе. Как все живое матери природе, как души Богу, как тлен земле, как незримое небу, – он говорил это в тишине, нарушаемой только дуновением ветра и треском костра. Его слова эхом разносились над полем, вторимые окружающими нас домовыми.

– Мы навечно слились, как воды мира, как звезды вселенной. Мы единое целое отныне и навсегда, – он сомкнул наши ладони. Магистр взмахнул руками, домовые повторили этот жест. Ярко вспыхнул костер, и я ощутила страшную боль в руке. Я попыталась отдернуть ладонь, но хранитель крепко ее держал. По всей руке, от ладони до плеча, словно потек огонь. Я еще раз дернулась и тут увидела сияющую печать на тыльной стороне руки. Она горела огнем, проявляясь все ярче, и становилась похожа на татуировку. Древний символ сверкал и обжигал меня, но я завороженно смотрела на печать, которая также сияла на руке Дивена.

– Отныне и навечно вы принадлежите, друг другу! – прогремел Магистр и заговорил на странном языке. Окружающие нас домовые повторяли за Магистром.

Дивен встал, продолжая держать меня за руку, на которой огнем горела печать. Почти теряя сознание от обжигающей боли, от удушья, которое все сильнее сжимало мои легкие, я встала вслед за моим хранителем.

– Ты принадлежишь ему. Он принадлежит тебе. Эта печать соединила вас, пока светит солнце, вращается земля, день сменяет ночь, – низкий громогласный голос Магистра разнесся над полем. Вспыхнул костер тысячами искр, на горизонте ударила молния, и пошел проливной дождь.

– Боги благословили вас сегодня, – радостно прогремел Магистр. Домовые воздели руки к черным тучам, и двинулись в хороводе. Пророкотал гром, дождь еще больше усилился, но костер не только не угас, но даже не потерял своей огненной мощи. Краем глаза я увидела, как к нам пробирается Ритка, а следом за ней идет мама с Денисом.

– Дивен, мы хотим вас поздравить, – сквозь шум дождя крикнула подруга. По ним стекала ручейками вода, волосы намокли и облепили головы, и вид у мамы и Ритки был не самый праздничный. Я прислонилась к хранителю и закрыла глаза. Я его жена. Но почему я не ощущаю облегчения. Где же спасение?

– Женя, сейчас мы войдем в Ритуальный Круг, – словно прочитав мои мысли, сказал Дивен, – Боги благословили нас дождем. Это божественное омовение, которое нужно принять с благодарностью.

Ритка откинула со лба мокрые волосы и попыталась отжать подол платья.

– А нельзя было как-то по-другому благословить, – пробормотала Ритка, – мы на мокрых куриц похожи.

Вдруг мама, стоявшая совсем рядом, вскрикнула. Мы удивленно посмотрели на нее. Мамин взгляд был направлен куда-то в сторону домовых. И один из них, маленький, седой старичок, радостно улыбался маме.

– Нифонт, – мама приложила дрожащую руку к губам, – это же Нифонт…

В маминых глазах заблестели слезы, когда сгорбленный, старый домовой, с огромными оранжевыми глазами медленно подошел к ней.

– Люляаааа, – нараспев произнес он, и снова улыбнулся, – Ты же помнишь нашу игру? В темноте никого нет, только добрый Нифонт, – сухонькая старческая ручка взяла мамину ладонь. Он поднял оранжевые, круглые, как у совы, глаза на маму и заулыбался беззубой улыбкой.

Мама опустилась на колени перед старичком. По ее щекам потекли крупные слезы.

– Нифонт, а ведь мне никто так и не поверил, – и мама порывисто обняла старичка.

– Люляяяя,– промурлыкал домовой, обняв маму, – не плачь, Люлечка.

Но маму словно прорвало. Она навзрыд рыдала в объятиях старенького домового. Мы удивленно переглянулись с Риткой и Денисом. Дивен, который держал меня за талию, поклонился домовому.

Мне очень хотелось спросить маму, откуда она знает этого старого хранителя, но я не решалась побеспокоить ее в этот момент. А мама, наконец, успокоившись, радостно смеялась вместе со старичком. Он был совсем крохотного роста; длинные седые волосы были распущены по плечам, густая белая борода украшала лицо и глаза…огромные, оранжевые круглые глаза. Домовой гладил маму по щеке, и чем-то напоминал большого кота. Дождь почти закончился, перейдя из ливня в мелкую морось. Мама и Нифонт снова обнялись, и старичок медленно пошел к остальным домовым. На полпути он обернулся и снова помахал маме.

– Тетя Алла, откуда вы его знаете? – Не вытерпела Ритка, провожая взглядом старичка.

Мама с грустной улыбкой смотрела вслед уходящему старому хранителю.

– Когда-нибудь я вам все расскажу, – она откинула со лба намокшие волосы, и повернулась к нам.

– Детям надо верить, – тихо добавила она, погладив меня по щеке.

14. Ритуальный Круг

Дождь прекратился так резко, что создалось впечатление – в небе закрыли кран. Черные мрачные тучи низко висели над полем; жар, исходящий от костра помогал высушить одежды, намокшие под ливнем. Я прислонилась к Дивену и закрыла глаза.

– Женя, мы должны быть готовы к обряду, – прошептал он, ласково проведя по щеке. Я с трудом открыла опухшие веки.

– Дивен, такое чувство, что он внутри меня, – слова дались мне с великим трудом.

Хранитель осторожно развернул меня к себе лицом. Его синие, такие невероятные глаза сияли и переливались всеми оттенками бирюзы.

– Девочка моя, твое ощущение тебя не подводит. Он в тебе, – он прижал меня к себе, увидев ужас в моих глазах.

– Женечка, он в тебе на астральном уровне. Не на физическом. Сейчас пройдет обряд очищения в Ритуальном Круге. Ничего не бойся, – он взял мое лицо в ладони и пристально посмотрел мне в глаза, – Чтобы ты не увидела, чтобы не почувствовала – я с тобой. Я возьму на себя всю боль, все страдания. Только не бойся.

По щеке скатилась слеза.

– Дивен, он слишком силен, – я прошептала это почти беззвучно, но он услышал меня.

Мой хранитель легонько встряхнул меня за плечи и заставил заглянуть ему в глаза.

– Мы справимся. Они, – он кивнул в сторону домовых, – нам помогут.

Внутри снова все сжалось от боли. Я со свистом втянула воздух и вцепилась в плечи Дивена.

– Помоги мне, Дивен. Пожалуйста, помоги…

Где-то сверкнула молния. Он взял меня на руки и пошел к самому краю поля.

У кромки колышущейся высокой травы хранитель поставил меня на ноги. Я покачнулась, и схватилась за него.

– Женя, сейчас мы пойдем к костру. – Он говорил медленно, словно пытался удостовериться, что я понимаю смысл сказанного.

– Хорошо. – Я кивнула.

Мои руки предательски тряслись от слабости и страха.

– Ничего не бойся,– синие глаза Дивена полыхали красным пламенем.

Он взял меня за руку, где сияла печать, и мы двинулись к огромному костру. Искры от горящих поленьев с треском отлетали в ночное, мрачное небо. Где-то на горизонте сверкали молнии. Начал дуть сильный ветер. Мы все ближе подходили к огню. Жар, исходящий от костра, стал нестерпимым. Я остановилась, но Дивен подтолкнул меня вперед. Мы снова двинулись к костру. Я попыталась идти в сторону, но хранитель шел прямо к огню. Мне стало страшно.

– Дивен, мне жарко, зачем мы так близко подходим к костру? Это опасно, – мой хриплый стон прорезался сквозь треск от поленьев.

– Идем. – Последовал ответ, и хранитель снова двинулся вперед.

Послышался странный звук, который все больше нарастал. Я оглянулась. Вокруг костра стояли домовые. Их были десятки, а может и сотни и в руках каждого был какой-то предмет, издалека напоминающий шаманский бубен. Большие и маленькие, сверкающие и тусклые, десятки бубнов – они звучали в унисон. Странная вибрирующая музыка наполнила все пространство вокруг. Хранители двинулись против часовой стрелки. Сначала медленно, постепенно все ускоряясь, и вскоре вокруг нас вращался черный круг, сопровождаемый неземной музыкой. Ветер подул с такой силой, что высокая трава по краю поля пошла огромной волной и напомнила морской шторм. Ярко вспыхнул костер. Его огненные языки пламени поднимались в небо. Дивен продолжал идти к огню. Я, обливаясь потом и слезами, попыталась вырвать руку, но хранитель крепко меня держал.

– Закрой глаза, – крикнул он сквозь гудевшее пламя.

– Дивен, мне страшно, – из последних сил крикнула я в ответ, – мы сгорим!

– Доверься мне. – Его голос прозвучал так уверенно и спокойно, что я подчинилась ему и, захлёбываясь слезами от страха, закрыла глаза.

И вдруг…земля ушла из-под ног. Я в ужасе вцепилась в плечи моего хранителя и распахнула глаза. Мы были в воздухе над костром. Горячие языки пламени бушевали вокруг нас, но почти не причиняли вреда. Дивен обнял меня так крепко, что мне стало трудно дышать. Я видела, как пламя начало лизать мои руки, тело, но не обжигало, а превращало мое платье…в пепел. Пепел разлетался вокруг нас, уносясь в черноту ночи. Черное мерцающее одеяние Дивена тоже превратилось в прах, развеянный ветром. Внизу черный круг вращался с бешеной скоростью; звук вибрации от десятков бубнов казалось, отзывался в каждой клеточке тела. Боль в моем теле угасла, когда Дивен прижал меня к своей обнаженной груди. Его длинные волосы разметались по плечам; по лицу и шее потек пот. Вдруг лицо хранителя исказилось в болезненной гримасе. Я увидела, как на его шее надулись вены, ощутила под пальцами затвердевшие мышцы плеч. Он откинул голову назад и закричал от боли. А потом мой хранитель с неимоверным усилием воли, терпя боль, начал что-то говорить. Это были слова на непонятном языке, которые он повторял за движущимся хороводом. Все вокруг превратилось в одно сплошное движущееся пятно. Небо и земля перевернулись, и я не могла уже определить свое местоположение в пространстве. Только вихрь вращающегося черного круга, только ураганный ветер, который все сильней раздувал белое пламя костра…

Я физически чувствовала, как становлюсь частью этого невероятного ритуала. И вдруг я ощутила, как внутри меня словно разжалась когтистая лапа, освобождая от ужасающей тяжести. Что-то незримое, но в тоже время очень реальное отделилось от меня и … упало в костер. Дивен продолжал держать меня в объятиях, когда внизу, в костре происходила борьба не на жизнь, а на смерть. Костер нещадно жег и убивал монстра, который и сам был огнем. Кровавые снопы искр разлетались в попытках вампира освободиться от белого огня.

– Женяяяяаааааааааааааа, – хриплый вой раздался над вращающимся кругом домовых и затерялся в небесах. В полыхающем пожаре я увидела, как умирает монстр, пожиравший меня изнутри. Кровавая сфера принимала облик то янтарной броши, то моего Кота, то Ритки.

И вдруг ослепительная вспышка пламени…сверкающего, чистого, яркого как солнце, и пульсирующий в агонии вампир взорвался тысячей мелких искр.

Костер уменьшился вдвое. Хоровод начинал вращаться все медленней. Вибрирующая музыка звучала все тише. Дивен из последних сил сжал меня и затих.

Мы плавно опустились на землю, у края костра. Я вздохнула полной грудью, ощущая невероятное облегчение во всем теле. Мои легкие ничего не стесняло, внутри ничего не болело. Я радостно взглянула на Дивена. Он тяжело дышал, глядя на меня. Хранитель медленно отступил от меня на шаг и вдруг обессиленно рухнул на траву. Только в этот момент я осознала, что мы с ним оказались обнаженными. Все наши одежды сгорели в костре. Пытаясь хоть как-то прикрыться, я присела рядом с Дивеном. И только тогда я увидела, ЧЕГО стоило ему мое спасение. Густые светло-русые волосы покрылись сединой, на темной бороде были проблески серебряных волос. Глубокие носогубные складки прорезали его щеки; в уголках глаз появились тонкие лучики – морщинки. Мой муж постарел на много лет…

– Дивен, ты меня слышишь? – Я погладила его щеку и легонько потрясла за плечо.

По его мощным плечам и груди катились капли пота. Я оглядела его просто невероятно мускулистое тело, в тайне страшась увидеть раны. Но на красивом, стройном стане не было никаких повреждений. К собственному стыду, мне очень хотелось рассмотреть хранителя подробно – ведь он был совершенно нагим, но я, удостоверившись в отсутствии ран, поспешно отвела взгляд.

Хоровод домовых остановился. Затихла музыка и на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в костре и дуновением ветра. Я затравленно огляделась по сторонам. Вокруг был черный непроницаемый круг хранителей, которые молча смотрели на нас. Вдруг круг расступился и к костру вышел Магистр. Он медленно подошел ко мне и посмотрел на Дивена, потом перевел взгляд на меня. Я буквально сжалась в комок, сгорая от стыда. Магистр взмахнул руками и произнес какие-то слова на неведомом языке. И тут я ощутила, как на колени что-то скользнуло. Опустив глаза, я с удивлением увидела на мне белоснежное длинное платье. Весь подол платья и рукава были обшиты странными знаками. Такие иероглифы когда-то давно бабушка вышивала на полотенцах. Я быстро взглянула на Дивена. Он тоже был в таком же белом одеянии, только мужском.

– Ты спасена! – Рокочущий, густой бас Магистра разнесся над полем.

Прогремел гром, сверкнула молния, а тучи…тучи медленно стали уплывать на восток. Вскоре небо очистилось, показались яркие звезды и огромная

Луна, которая осветила поле и место у костра.

– Дивен, милый мой, ты меня слышишь? – Путаясь в подоле платья, я подползла к своему хранителю.

Он медленно открыл глаза и слегка улыбнулся.

– Ты спасена, моя Женечка, моя жена. – Прошептал он.

Я почувствовала, как затряслись губы, и защипало в носу. К горлу подкатил ком. Мой прекрасный хранитель, мой любимый парень! Он постарел на двадцать лет. Его шикарнейшие волосы были в густой седине, и эти морщинки…

– Он взял на себя всю боль и страдания в Ритуальном Круге. Он принес в жертву ради тебя часть своей жизни. Каждый из здесь присутствующих отдал за тебя часть своих сил. Потому что ты его жена. А значит, принадлежишь и нам, – низкий бас Магистра раздался в тишине ночи.

– Ты лишился части жизни из-за меня, – голос задрожал, и я вцепилась в подол платья, чтобы не заплакать.

Дивен с трудом встал и взял мои руки в свои большие ладони.

– Милая, я восстановлюсь. Мне потребуется время, и я стану таким же, как и прежде. – Он поднял мое лицо за подбородок и улыбнулся.

– Мне все равно, каким ты будешь, – я замотала головой, – я люблю тебя в любом обличье. Мне страшно, что ты отдал часть жизни.

– Женечка, я люблю тебя. И я сделал то, что должен был сделать. – Дивен погладил большим пальцем мою щеку.

– Но ты сократил себе жизнь! – Предательские слезы покатились из глаз.

– Я бы отдал ее всю за тебя, если бы это понадобилось, – тихо сказал хранитель, – но к счастью, Боги дали нам возможность быть вместе еще очень и очень долго.

Он крепко обнял меня, и в этот момент мне стало совершенно все равно, как он выглядит. Он со мной и это самое главное.

15. Велес

Я даже не уловила тот момент, когда к нам подбежала Ритка, а следом за ней мама с Денисом.

– Женечка! – Мама с тревогой всматривалась в мое лицо.

– Мамуль, все хорошо, – я радостно рассмеялась.

Мама ощупала мое лицо, плечи и, наконец, осознав, что я невредима, прижала меня к себе.

– Мы думали, вы сгорите, – всхлипнула Ритка, обнимая меня.

– Дивен, спасибо тебе, – прошептала мама, робко улыбнувшись хранителю. В ее глазах мелькнуло удивление, когда она подняла на него глаза и увидела произошедшие с ним метаморфозы, но мама смогла справиться с собой и не подала виду. А вот моя подруга не обладает такой тактичностью. Ритка открыла от удивления рот, выпучила глаза и с ужасом смотрела на Дивена.

– О, Боже! Ты поседел! – Вскрикнула подруженция.

– Рита…, – начала я, но подруга меня не слушала.

– Дивен! Ты постарел! – Громкие восклицания Ритки раздались над полем. – Ну, в принципе ничего страшного. Волосы можно покрасить, а морщины…, морщины, как и шрамы, мужчину украшают.

– Марго, уймись, – прошипел Денис, слегка ущипнув Ритку.

– Дивен, не обижайся, – Ритка сверкнула глазами на Дениса.

– Я не обижаюсь, – улыбнулся мой хранитель, – это побочный эффект борьбы с бруколаком. Это пройдет.

Вдруг Дивен, крепко взяв меня за руку, шагнул в самый центр поляны. Туда, где мирно горел костер. Он был совсем небольшой, и даже издали не напоминал тот огромный кострище, который сжег вампира.

– Магистр! Старейшины! – Низкий голос Дивена громко разнесся над полем.

Черная стена из домовых молча наблюдала за нами.

– Я благодарю вас всех за оказанную милость. За помощь в спасении человека. Я знаю, что вы поступились принципами. Вы нарушили Закон, но объединились, чтобы спасти мою жену. – При этих словах Дивен с силой сжал мою ладонь.

– Один я бы не справился с вампиром. Я благодарю вас всех и каждого по отдельности. Я преклоняю колено перед вами и перед Магистром. Мы – я и моя жена – навечно перед вами в долгу.

Дивен опустился перед Магистром и домовыми на колено. Следом за ним последовала и я. Тихий вибрирующий звук начал медленно нарастать. Бубны зазвенели в ответ на речь моего хранителя. Подошел Магистр и положил тяжелые ладони нам на головы.

– Дивен, ты наш сын. Теперь, отныне и впредь Евгения принадлежит нам. И я благословляю вас обоих и милостью Велеса дарую тебе, Евгения, крест символ рода.

Мне на шею опустился тяжелый оберег, похожий на свастику, совсем как у Дивена.

– Милостью Велеса и Богов ты свободна от нечистого! И принадлежишь нам!

Зазвенели бубны, и полилась журчащая, невероятная музыка. Вокруг нас двинулся хоровод, но уже по часовой стрелке. Мы тоже все взялись за руки, и пошли вслед за домовыми.

– Дивен, а ведь у Женьки фамилия Велесовская! – крикнула сквозь шум музыки неугомонная Ритка.

– Ее фамилия идет от древних славянских корней. Ее отец принадлежит к роду Велеса, – улыбнулся Дивен.

– Серьезно?– Ритка споткнулась и чуть не упала. Ее глаза от удивления стали круглыми как блюдечки.

– И ты это давно знаешь? – Снова крикнула Ритка.

– Я знаю это с самого начала. – Последовал ответ.

– Дивен, а Женька теперь тоже может сверкать глазами? И у нее есть способности, как у домовых? – Кажется, Ритке не терпелось узнать все и сразу.

Музыка стала звучать тише. Стена из домовых начала редеть. Исполнившие свой долг хранители, исчезали, оставляя нас одних в поле у костра.

– Женя остается человеком. Никаких способностей у нее не будет. – Дивен прижал меня к себе.

– То есть она не сможет исчезать и появляться. Не будет сверкать глазами. – Разочарованно протянула Ритка.

– Нет, – улыбнулся хранитель, – ты, кажется, огорчена?

– Ага, – кисло ответила подруженция.

– Почему?

– Ну…, ты представь, в каком страхе мы могли бы держать всю школу! – Страстно воскликнула Ритка.

Громкий хохот огласил всю округу. Смеялись все, кроме моей подружки. Мама, смахивая слезы от смеха, держалась за Дениса, чтобы не упасть. Смеялся Дивен, не смогла удержаться от смеха и я. И только Ритка с мрачной физиономией стояла у тлеющего костра.

– Нет, ну вы сами подумайте. Если Беллу укусил вампир, то она стала вампиршей. И притом еще очень красивой и бессмертной. – Речь Ритки была полна горечи разочарования.

– А какой смысл стать домовихой? – Ритуся уперла руки в бока.

Костер тихо потрескивал в ночи, теплый ветер шевелил нам волосы. Дивен улыбнулся и взмахнул руками.

– Наверно вы все проголодались. Давайте перекусим.– Он жестом пригласил нас к небольшой накрытой едой скатерти, которая самым невероятным образом оказалась рядом с костром.

– И я тебе все объясню, Рита, – улыбка хранителя стала еще шире.

Прежде я никогда не видела, как выглядит еда домовых. Но это оказалась почти обычная пища, так привычная нам. Мы расселись вокруг импровизированного стола. Вскоре все с аппетитом ели ароматнейший хлеб, пили молоко и невероятно вкусный сок из неизвестных фруктов. Были и совсем экзотические блюда, пробуя которые Ритуся посетовала, что не написала завещание на всякий случай. Над Риткой снова все расхохотались.

– Алла Сергеевна, – Дивен устремил взор синих глаз на маму. – Я хочу объяснить вам и всем остальным суть произошедшего. Сегодня вы вернетесь назад. В ваш дом. Женечка продолжит ходить в школу, будет жить с вами, как и прежде. Никаких способностей, которые есть у домовых, у нее не будет. Она не стала женщиной – домовым, потому что человек всегда остается человеком. Магистр и старейшины были так невероятно милостивы, что позволили привести вас всех сюда, чтобы спасти Женю. Вы видели обряд. Без помощи старейшин мне было бы не справиться. Женя моя жена, но…, – Дивен глубоко вздохнул, – но я не имею права требовать от нее быть полностью моей. Потому что она человек. Это я принадлежу ей отныне и навсегда. Это был мой выбор. И если она решит оставить меня, я обречен на одиночество здесь, в Измерении. Но какое бы она не приняла решение, я буду готов ко всему.

Мама молча смотрела на хранителя, сжимая в руках кусок хлеба. Я держала ладонь моего домового, страстно желая сказать, что я никогда не откажусь от него и мне никто не нужен. Но тут мама, словно справившись с обуревавшими ее эмоциями, сказала:

– Дивен, ты сейчас сказал, что человек остается человеком…, – мама с трудом подбирала слова.

– Дивен. Мало родиться человеком, чтобы им быть. Ты и сам это знаешь. Многие люди…это и не люди, а скорее демоны в человеческом обличье. Я вижу твою искреннюю любовь к моей дочери. Далеко не каждый мужчина смог бы отдать часть своей жизни за жизнь женщины. Я счастлива, что ты есть у моей девочки. О таком муже для Жени я могла бы только мечтать. И пусть ты не совсем человек, но человеческого в тебе гораздо больше, чем в некоторых от природы рожденных людьми. Можно мне тебя обнять?

Дивен резко встал и подошел к моей маме. Она несмело шагнула к нему и крепко обняла за плечи.

– Я счастлива за вас, мои дорогие дочь и сын. – В маминых глазах появились слезы. Я и сама не смогла удержаться от эмоций, когда Дивен прижал меня к себе. Ритка зашмыгала носом следом за мной и мамой. И только один Денис в ночной тишине завопил «горько»!