Читать книгу: «Тест на графоманию», страница 6

Мать благодарно улыбнулась.

– Алевтина Викторовна, – появилась в дверях голова секретарши, – там ещё ребенка привели. Тоже иностранец.

Алевтина быстро вышла в коридор. Увидев мальчика с восточными чертами лица, она испуганно спросила у его матери:

– Сколько ему лет?

– Семь, – ответила та.

– По-русски говорит?

– Говорю, – ответил мальчик. – Я стихи знаю!

– Прочитай, – сказала Алевтина приказным тоном.

– Самуил Маршак. «Веселая азбука про все на свете», – с легким акцентом звонко объявил мальчик. – «Аист с нами прожил лето, а зимой гостил он где-то. Бегемот разинул рот: булки просит бегемот. Воробей про…»

– Молодец, достаточно! – облегчено выдохнула Алевтина и спохватилась: – Вот только мест у нас нет…

– Ну что вы, Алевтина Викторовна, для такого мальчика у нас всегда найдется местечко, – вмешалась подоспевшая Кудрявчук и обратилась к матери: – Идите оформляйте документы.

Из канцелярии вышла женщина с Гульнарой и Сафаром, держа в руке листок с адресами школ. Она благодарно раскланялась Алевтине и, подталкивая впереди себя детей, направилась к выходу.

Алевтина укоризненно посмотрела на Кудрявчук.

– Не переживайте, Алевтина Викторовна! – успокоила её та. – Вы девочку видели? Её через три года замуж выдадут, а она будет у нас в начальной школе. Про русский язык я уже и не говорю. И вообще такие вопросы решают в Управлении. Сами знаете – если ребенок старше восьми лет, то в первый класс его берут по особому распоряжению.

– Всё равно, неудобно как-то получилось, – не успокаивалась Алевтина.

– Всё очень удобно, – не сдавалась Кудрявчук, – подумайте об учителе, который должен учить этих детей. У нас таких специалистов нет.

– А в других школах есть?

– В других есть, – уверенно ответила Кудрявчук.

– Мария, позовите, пожалуйста Семёна Ильича, – попросила Алевтина секретаршу, открывая дверь в свой кабинет.

– Он уехал за краской, – доложила секретарша.

– Не судьба, видно, мне сегодня с крышей познакомиться, – вздохнула Алевтина.

– Он вернется через полтора часа.

– Тогда ещё есть надежда, – улыбнулась Алевтина и пошла осваиваться на своем рабочем месте.

Не успела она разложить на столе документы, как зазвонил телефон.

Строгий мужской голос сказал:

– Ваша школа выбрана для проведения зональных командно-штабных учений. Через сорок минут заместитель директора по безопасности должен явиться в Отдел УВД на совещание.

– А его нет. Он в районе, – растерялась Алевтина.

– В случае отсутствия заместителя директора по безопасности на совещание должен явиться директор образовательного учреждения. Явка обязательна. С собой иметь паспорт.

Алевтина от неожиданности не сообразила спросить адрес, по которому ей нужно срочно явиться. На поиски его в интернете она потратила пять минут, еще пять минут она объясняла секретарше, куда она едет и что сказать завхозу. Уже на выходе из школы её перехватила Сидорова с вопросом, нужно ли заказывать воздушные шары на первое сентября и, если да, то где взять деньги. Принятие решения потребовало еще нескольких минут: шары, конечно, нужны, а деньги Алевтина пока даст свои.

В суете Алевтина забыла в кабинете мобильный телефон и ей пришлось вернуться. Когда она, наконец, вырвалась из школы, она вспомнила, что без машины – мать утром подвезла её и поехала по своим делам. На счастье, маршрутка подоспела быстро, но на следующей остановке водитель решил обсудить с коллегой из встречной машины результаты футбольного матча, прошедшего накануне, и они, перекрикиваясь через дорогу, эмоционально доказывали друг другу, какая из команд лучше. Спор грозил перерасти в ссору, но старушка, сидевшая спиной к водителю в маршрутке Алевтины, вдруг сильно стукнула своей палкой по полу и на удивление звонким голосом приказала водителю:

– Двигай давай лопастями, фанат хренов!

Водитель встрепенулся и быстро нажал на газ. Алевтина, хотя и была несколько шокирована поведением старушки, мысленно ее поблагодарила.

Доехав, наконец, до своей остановки, Алевтина обнаружила, что КПП находится на противоположной стороне длинного светло-фиолетового забора. Преодолевая дистанцию, она невольно вспомнила, как в школьные годы бегала стометровки на городских соревнованиях.

– Вы кто? – спросил полковник, стоящий за трибуной, увидев вбежавшую в конференц-зал Алевтину.

– Директор школы.

Все присутствующие повернулись в её сторону. Среди людей в форме разных мастей Алевтина почувствовала себя неловко.

– У вас в Цветочной балке перевели время? – строго спросил полковник.

– Нет, – неуверенно ответила Алевтина и посмотрела на экран телефона.

– Вы опоздали на полчаса.

– Извините, – пролепетала она и уселась на предпоследний ряд.

– Продолжаем, – полковник лазерной указкой показал на слайд с изображением школы, – итак, неизвестные лица в количестве десяти человек, осуществили захват заложников из числа педагогов и поместили их в кабинете на втором этаже.

– Мужчина, – Алевтина ногтем постучала по звёздочке на погоне майора, сидевшего перед ней, – что происходит? Я только что из школы – там все спокойно.

Майор вполоборота повернулся к Алевтине и как-то странно на неё посмотрел.

– Снайперы и группа захвата занимают свои позиции в соответствии с планом действий, – продолжал полковник.

– Мужчина, – Алевтина вновь постучала майора по звёздочке, – какие снайперы? Какая группа захвата?

Майор повернулся к Алевтине всем корпусом и прошептал:

– Не волнуйтесь. Это будет двадцать девятого августа.

– Что будет?

– То, о чём идет речь.

– Понятно… А как же конференция?

– Какая конференция? – удивился майор.

– Педагогическая.

– Я вижу, что директора школы мало интересует происходящее, – грозно призвал Алевтину к порядку полковник.

– Извините, но я очень волнуюсь – педагоги должны быть в это время на конференции, – набравшись смелости, громко сказала Алевтина.

– Одно другому не мешает, – ответил полковник, – ваши педагоги обязательно будут на конференции.

– А снайперы? – не унималась Алевтина.

– Снайперы вряд ли. Товарищ майор, – обратился он к собеседнику Алевтины, – объясните директору школы суть данных штабных учений.

– Штабные учения проводятся на бумаге, понимаете? – вполголоса разъяснил майор. – Мы обсуждаем возможные варианты развития событий. Гипотетически.

– Слава богу! – обрадовалась Алевтина. – Гипотетически – это очень хорошо!

– Товарищ директор, – вновь обратился к Алевтине полковник, – вы должны завтра в десять ноль-ноль явиться в Штаб учений, имея при себе подробный план школы с указанием всех входов и выходов, чердачных и подвальных помещений, а также паспорт…

– У меня паспорт всегда с собой, – перебила полковника Алевтина.

– Паспорт безопасности школы, товарищ директор, весит не менее трёх килограммов, а в некоторых школах и все пять. Если директор школы, да еще столь хрупкий, способен постоянно носить с собой такой документ, то мы можем быть уверены в будущем нашего образования.

Зал зашёлся от крепкого мужского хохота.

– Вы можете быть свободны. Постарайтесь завтра не опаздывать, – сурово сказал полковник.

– Так точно. Разрешите идти? – по-армейски ответила Алевтина.

В школу она вернулась около шести часов. Здание уже опустело, и Алевтина решила, что сейчас самое время заняться документами и, если приедет завхоз, крышей.

В дверь кабинета аккуратно постучали. Алевтина, еще не вкусившая всей прелести повелительного тона, сама пошла открывать дверь.

– Там это, – сказал почему-то очень тихо охранник Алексей Тихонович, – к вам пришли.

– Так это, – почти шёпотом ответила Алевтина, – пусть войдут.

– Идите, – обратился к кому-то охранник и вернулся на свой пост.

– Так вот кто теперь командует этой раритетной школой! – широко улыбаясь и почти восторженно поприветствовал Алевтину высокий худощавый человек. – Разрешите представится – Игорь Михайлович Горошин.

– Чем обязана столь позднему визиту?

– Вот умную женщину сразу видно и слышно! – восхитился гость. – Какое правильное слово – «обязана»! Именно обязаны, Алевтина Викторовна распрекрасная. Не вы лично, конечно, но школа в вашем лице очень нам обязана.

– Я что-то вас не понимаю, Игорь Михайлович. О чём идёт речь?

– Разрешите? – спросил Горошин, усаживаясь за стол. – Видите ли, в чём дело, ваш предшественник, дай бог ему комфортной пенсии, уговорил нашу фирму, в моем лице, сделать для школы ограждение. Забор то есть. Вы, кстати, обратили внимание, какой красивый у вас забор?

Алевтина посмотрела в окно.

– Вполне приличный, – похвалила она.

– А вы, судя по всему, не склонны к излишней похвале, – заметил Горошин, – между кнутом и пряником, выбираете первое?

– Преждевременное заключение, – сдержанно ответила Алевтина. – Так в чем всё-таки дело?

– А дело в том, что забор-то мы поставили, а денег так и не получили.

– Что значит не получили?

– Вот так. У вас забор есть. А денег у нас нет. Не расплатился с нами ваш старший коллега.

– И какую сумму должна вам школа?

– Пустяшную, конечно, но, сами знаете – копейка рубль бережёт, да к тому же это дело принципа.

– У кого-то щи жидкие, а кому-то жемчуга мелкие, – пожала плечами Алевтина. –Так сколько?

– Всего-то четыреста пятьдесят тысяч.

– Сколько?! – Алевтина чуть не лишилась дара речи.

– Это для человека много, а для организации – копейки.

– Золотой забор, я вам скажу.

– Не преувеличивайте, Алевтина Викторовна, – посоветовал Горошин, – мы выполнили ещё ряд работ. Ну так что? Будем рассчитываться? Сразу оговорюсь, что времени у вас не так много. Мы все сроки простили. Бывший директор дал нам честное купеческое слово, что оплатит. Но, как говорится – всяк купец хозяин своего слова – хочет сдержит, хочет – откажется. А вы, как говорится, правопреемница. Понимаете, что сие означает?

– И сколько вы можете ещё подождать? – у Алевтины застучало в висках.

– Недельку. Мы же не звери, – добродушно улыбнулся Горошин, – понимаем, что вы человек новый. Вам время для разгона нужно.

– Спасибо за понимание, – выдавила Алевтина.

– Вот и отлично, – Горошин встал, – решайте, Алевтина Викторовна. Вопрос серьёзный. Приятно было познакомиться. И не говорите, что вам не очень. Вас понять можно. Вот моя визитка. Звоните, если что. До встречи. И не переживайте вы так. У вас всё получится!

– Спасибо за уверенность в моих силах, – мрачно пошутила Алевтина.

«Похоже, пани директорша, ты вляпалась», – пронеслось у неё в голове.

– Алевтина Викторовна, слава богу, вы здесь, – ворвался в кабинет завхоз, облачённый в прорезиненный полукомбинезон для рыбалки.

– А…Семён Ильич. Сейчас мы займемся крышей, – немного отстраненно поприветствовала завхоза Алевтина.

– Крыша в данный момент не актуальна! – махнул рукой завхоз. – В подвал канализация пошла! Мы по уши в городском дерьме!

– В каком смысле?

– В прямом, Алевтина Викторовна! В самом что ни на есть прямом!

– Что же нам делать? – запаниковала Алевтина, мгновенно позабыв о Горошине.

– Звоните в аварийку. Пусть срочно приезжают. А мы попробуем пока своими силами выкрутиться.

Вызвав аварийную службу, Алевтина вскочила из-за стола и собралась бежать за Зиновьевым, но тот, окинув её быстрым взглядом, скептически заметил:

– Вы в этом собираетесь лезть в подвал?

– Да…, – Алевтина растерянно осмотрела свой жёлтый брючный костюм и белые туфли на высоком каблуке.

– Ладно, сойдет! Будете на подхвате!

Они побежали в подвал.

– Эх, всё пропало! – сокрушенно вздохнул завхоз, осветив фонариком масштабы бедствия.

– Да… зрелище не очень, – согласилась Алевтина, – и запах ужасный…

– Стойте здесь и светите мне. Пойду на разведку.

– Кем вас считать, если что? – попыталась шутить Алевтина.

– Беспартийный я, беспартийным и останусь, – пробурчал завхоз и осторожно начал спускаться по ступенькам. – Прибывает, сволочь! Посветите правее!

– Так нормально?

– Пойдёт! – одобрил завхоз. – Сбегайте наверх, посмотрите – аварийка, может, приехала.

– Как же вы один в темноте? – забеспокоилась Алевтина.

– Я темноты не боюсь. Идите!

Алевтина побежала наверх.

К счастью, аварийная бригада уже начала действовать.

Алевтина быстро вернулась в подвал.

– Семён Ильич! Они приехали!

– Я уже почувствовал – вода отступает, – ответил из темноты завхоз. – Свет включите!

Алевтина направила луч света на голос завхоза. Он стоял по колено в тёмной зловонной жидкости и грустно смотрел в угол.

– Семён Ильич, что с вами? – взволнованно крикнула Алевтина.

– Всё, что нажито непосильным трудом, – с горечью ответил завхоз. – Половина урожая такой картошки пропала!

– А что с другой половиной? – Алевтина ещё не поняла, что произошло.

– А вторая в поле… – отозвался завхоз, – ей больше повезло, чем этой… Не выдержала, бедная, такого количества навоза… Шесть мешков! Ты подумай!

Завхоз направился к Алевтине.

– А чья это картошка? Школьная? – продолжила она допрос.

– Вы мне в глаза-то не светите, Алевтина Викторовна!

Алевтина направила луч света на угол, в который до этого грустно смотрел завхоз. Семён Ильич осторожно пробрался к ступенькам.

– Вы, честное слово, будто с луны свалились. Моя это картошка. Моя, – он огорченно вздохнул. – Ну да бог с ней. Принести мне ведро воды, пожалуйста. Сейчас вылезу на берег и смою с себя этот позор.

Алевтина неловко повернулась на каблуках, потеряв на секунду равновесие, уронила в зловонную суспензию мобильник и неловко осела на нижние ступеньки. Её красивый жёлтый наряд мгновенно окрасился в коричневый цвет.

– Алевтина Викторовна, что ж вы так? – испугался завхоз и бросился ей на помощь. – Пойдемте скорее наверх.

Выбравшись из подвала, завхоз окатил из шланга сначала Алевтину, затем себя, и повёл дрожащую от холода начальницу в школу. Переодевшись в чистую одежду, которая ждала в подсобке всякого подобного случая, он принёс Алевтине рабочий сатиновый халат тёмно-синего цвета и глубокие чёрные калоши. Пока Алевтина приводила себя в божеский вид, завхоз нагрел в чайнике воды.

– Вы, Алевтина Викторовна, молодец! Чувствуется внутренняя сила, – похвалил он, наливая чай в большие кружки. – Горячего нужно выпить обязательно. Вам болеть нельзя. За вами школа.

В коридоре послышался шум, чьи-то громкие голоса заспорили и быстро затихли, сменившись на стук каблуков, который стремительно ворвался в кабинет завхоза.

– Алевтина, что с тобой? Во что ты одета? – с ужасом воскликнула Ирина Сергеевна, увидев Алевтину, похожую на подростка-беспризорника. – Ты не звонишь, телефон не отвечает. Мы с отцом все на нервах! Николай психует – не может дозвониться. Что ты делаешь?!

– Работаю, мама, директором, – устало ответила Алевтина.

Скелет в шкафу

Одноактная трагедия

Действующие лица:

Вика – вдова, 35 лет

Жора – странный тип, 35 лет

Просторная спальня с большой кроватью. Зеркало встроенного шкафа завешено чёрным покрывалом тканью. Жора шарит по тумбочкам, затем срывает с зеркала покрывало и бросает его на пол. За дверью слышится стук захлопнувшейся входной двери. Жора прячется в шкафу. В спальню входит Вика.

Вика (по телефону, опустошённо). Спасибо. Да. Нужно пережить. Справлюсь. Пока.

Вика устало садится на кровать, снимает сапоги, швыряет их на пол, ложится, сворачивается калачиком, плачет. Жора осторожно выходит из шкафа, направляется к двери, спотыкается о сапог. Вика резко садится на кровати.

Вика. Кто здесь?

Жора. Тихо! Не ори!

Вика. Вы кто?

Жора. Скажем, коллега твоего благоверного. Вот пришёл должок забрать.

Вика. Какой должок? Вы о чём?

Жора (разочарованно). Ты не в курсе… Понял. Думала, что твой муженёк честный фраер.

Вика. Уходите! Вы ошиблись квартирой!

Жора. Нет, уважаемая Виктория, не ошибся. Не думал, что так рано с кладбища вернёшься, но, видно, судьба нам встретиться. Говори, где сейф?

Вика. Какой сейф?! Нет у нас никакого сейфа! Уходите! Я в полицию позвоню!

Жора. Имеешь право, но сперва подумай, а потом на кнопку жми. У твоего покойника рыло знаешь в каком пуху? На три перины хватит. Да ещё на подушки.

Вика. Какие подушки?

Жора. Такие. Говори – где сейф?

Вика. Не знаю я!

Жора. Окей. Тогда сиди и не дергайся, а я поищу.

Вика (отстранённо). Делайте, что хотите. Нет у нас ничего.

Жора скрылся в шкафу и начал простукивать стенки.

Жора (из шкафа). А говоришь, сейфа нет! Здесь красава! Открываем… Ап! Вот и должок!

Жора выходит из шкафа с толстой пачкой денег и бумажным пакетом.

Вика (изумленно). Что это?

Жора. Догадайся с двух нот. Ты думала, что жируешь на его зарплату?

Вика (неуверенно). Он много работал.

Жора. Не спорю. И на тебя хватало, и на другую бабу, и на пацана ихнего.

Вика (беспомощно). Какую бабу? Какого пацана?

Жора. Таак. И здесь не в теме. Ну, да о покойниках либо хорошо, либо никак. Пойду, пожалуй. А ты зеркало-то завесь.

Жора поднимает с пола чёрное покрывало, бросает его Вике и уходит. Вика укутывается в покрывало с головой и, раскачиваясь, воет.