Читать книгу: «Сказки темного города. Триплет», страница 3
– Вы не спите? Рано же еще.
– Я вообще не спала ночью. Люблю работать, когда за окном темно и везде тишина. Так умиротворяет. Так что будьте готовы к тому, что работать я буду по ночам. Потом, когда устану, перейду на день, затем снова ночь.
– Ночью мне бы не хотелось, чтобы вы работали. В доме особый режим, – сухо бросил мужчина.
– Извините, но по-другому никак, – я дала понять, что будет так, как нужно мне.
– И все же я настаиваю.
– И все же я говорю вам, что работаю в такое время, которое удобно мне.
– Строптивая вы барышня, – усмехнулся мужчина.
– Какая есть, – съязвила я.
– Вы любите по утрам кататься на лошади? Если хотите, можете составить мне компанию сейчас. Если вы не слишком устали после бессонной ночи.
– Да, с радостью! – ответила я с горящими глазами, так как безумно любила верховую езду. – Но…
– Что?
– Я возьму костюм для верховой езды в гардеробе вашей жены, можно? У меня просто с собой нет подходящей одежды.
– Конечно, берите оттуда все, что захотите. Мне давно пора проститься с прошлым. Одежда часть его. А я все берегу ее.
– Я мигом, – радостно бросив инструменты в коробку я побежала переодеваться.
Надев на себя красивый коричневый костюм и натянув высокие кожаные сапоги, которые пришлись мне, как оказалось, тоже впору, я выбежала на улицу и пошла к конюшне. Джастин был уже там и расчесывал гриву своего черного красавца – скакуна. К своему удивлению я увидела в стойле и жеребца Эльзы, Грека.
– Вы не вернули лошадь? – испуганно спросила я.
– Нет, я ее купил для вас, – просто ответил мужчина.
– Да вы что! Зачем?
– Просто увидел, как вы трепетно к нему относитесь. А лошадь, это как друг. Ее тоже нужно найти свою. Не каждая лошадь подойдет человеку. Вы с Греком, по-моему, нашли друг друга.
– Но я же здесь ненадолго. Потом придется уезжать. Он будет грустить, – я печально провела по длинной гриве красавца-скакуна.
– В чем проблема? Заберете с собой. Лошадей перевозят на корабле. Мой Тристан привезен из Турции еще жеребенком. Так что не стоит переживать.
– Спасибо вам, но это очень дорогой подарок, – не любила я принимать такие подарки, поскольку считала, что они к чему-то обязывают потом.
– Я думаю, вы стоите такого подарка, – усмехнулся мужчина и легко запрыгнул на своего скакуна.
Конюший оседлал моего Грека и я, вскочив в седло, вывела лошадь из конюшни. Джастин кивнул мне, давая понять, чтоб следовала за ним, и пустил своего жеребца легкой рысью. Я направилась за ним. Затем мы перешли на галоп и помчались по бескрайним просторам равнины, которая была с северной стороны поместья. Жеребец Джастина был быстрым, но мой Грек совершенно не уступал ему. Проехав так пару миль, мы оказались возле окраины леса. Спрыгнув с коней, мы направились в живительную тень, отбрасываемую вековыми деревьями. Где-то поблизости я услышала журчание ручья и сказал:
– Давайте напоим лошадей. Жарко сегодня.
– Да, конечно. Пойдемте.
Пробравшись сквозь низко повисшие ветви деревьев, мы оказались на небольшой поляне, которую делил надвое небольшой ручей. Подведя лошадей к воде, мы ждали пока, они утолят свою жажду. Вдруг жеребец Джастина испуганно заржал и встал на дыбы. Мужчина со всей силы натянул его поводья, но животное не унималось, хрипя и нервно перебирая ногами.
– Что-то не так, он чует кого-то, – встревоженно проговорила я, оглядываясь вокруг в надежде увидеть то, что так напугало животное.
Неожиданно к нам из-за кустов малины вышла цыганка. Та самая цыганка, которая остановила меня на рыночной площади. В руке у нее была крюка и корзина с собранными ягодами. Она молча двинулась в нашу сторону. Жеребец затих и Джастин нервно сказал мне:
– Уходим.
– Нет, стойте. Она что-то хочет.
– Мне плевать, чего хочет эта старая ведьма. Я сказал уходим! – нервно проговорил он.
– Ты выбрала дорогу. Теперь все зависит от тебя. Будь осторожна, с демоном трудно совладать, – проговорила цыганка, подойдя ко мне и заглядывая мне в глаза.
Джастин же, резко отпустив своего жеребца, оттолкнул меня в сторону и подойдя вплотную к женщине замахнулся на нее хлыстом.
– Не смейте! – гневно закричала я на него, до жути испугавшись за старую женщину.
Он выругался, зло сверкнув на меня своими голубыми глазами, и взяв себя в руки отошел от женщины, вскочил на коня и помчался прочь. Цыганка же, казалось, совершенно его не испугалась и лишь только усмехнулась, смотря ему вслед.
– А может и совладаешь, – бросила она мне фразу и пошла прочь, оставив стоять меня в недоумении.
Подойдя к мирно пасущемуся Греку, я погладила его по гриве и запрыгнув в седло галопом помчалась в поместье. Моего спутника нигде не было видно. Подъезжая к конюшне, я поняла, что он уже дома, так как конюший чистил его жеребца. Отдав ему поводья, зашла в конюшню и увидела Джастина. Мужчина стоял, склонив голову на руки и опираясь на перекладину стойла.
– Вы понимаете, что едва не ударили женщину сегодня? – тихо спросила я, подойдя к нему.
– Она не женщина, – не глядя на меня ответил мужчина.
– А кто же?
– Сатана, – прорычал он в ответ.
– Кто-то демон, кто-то сатана. У вас что здесь? Ад кромешный? – недоверчивым тоном проговорила я.
– Да, Алиса, у нас здесь ад. Вы еще просто не поняли этого, – мужчина повернулся ко мне и окинул пронзительным взглядом своих голубых глаз.
– И что мне прикажете делать? Дожидаться пока я пойму это? Объясните, что происходит здесь? С вами что происходит? Почему вы хотели ее ударить? Она же ничего не сделала. Просто сказала снова какую-то несуразицу про демона.
– Снова? Вы уже видели ее? – его брови враз сошлись над переносицей.
– Да, в первый день своего приезда. Она подошла ко мне на рыночной площади, и кое-что сказала.
– Что она вам сказала?
– Да что-то про красную луну, дьявола, выбор, вторую рожденную. В общем, несуразицу какую-то несла. Ничего не поняла, – разведя руками проговорила я.
– Вам надо уехать, – он с такой злостью это проговорил, что у меня мурашки по коже побежали от этой его интонации.
– Что вы такое говорите?! Я никуда не поеду! Я только начала работу.
– Вы меня не слушаете. Вам надо уехать. Ради себя самой. Вы вчера едва не утонули. Это только начало.
– Перестаньте, вы меня пугаете, – я даже шаг назад сделала, словно пытаясь держаться подальше от мужчины.
Он же резко схватил меня за плечи притянул к себе.
– Тебе и надо бояться меня, ты слышишь? Надо!
Я смотрела на мужчину и несмотря на его слова в этот именно момент мне не было страшно, поскольку в его глазах было столько боли и разочарования.
– Что здесь происходит? – только и прошептала я в ответ.
– Если не уедешь, то думаю, что все скоро узнаешь, – отпустив меня и печально улыбнувшись он развернулся и оставил меня одну.
«Вот так дела! Нашла себе работку. Демон, сатана, чуть не утонула, цыгане. О Боже! Куда я попала?!» – думала я, направляясь к себе в комнату. Проходя по коридору, я едва была не сбита с ног выбежавшей из своей комнаты Викторией.
– Куда летишь? – спросила я девочку, поймав ее за руку.
– К маме.
– А где она? – грустно спросила я.
– Она позвала меня гулять.
– Можно с тобой?
– Конечно, – радости девочки не было передела, на меня же эта радость навеивала какое-то удручающее состояние.
– Алиса, вам не стоит. Господин граф снова рассердится. – прошептала мне подошедшая нянька.
– Не рассердится. Мне нужно понять, что вообще такое здесь…, – я не закончила фразу и пошла за девочкой на улицу.
Девчушка вприпрыжку поскакала в парк, находящийся перед домом. Там она села на скамью под большим дубом и начала болтать ногами. Я присела на край скамьи рядом с ней.
– Мама, со мной Алиса, познакомься с ней, – прозвучала серьезная реплика малышки.
– Виктория. А где твоя мама? – я смотрела на нее, пытаясь понять, что с ней происходит.
– Да вот же она, рядом с нами сидит, – девочка посмотрела на меня так, словно это я ненормальная.
– А ты можешь мне ее описать?
– Да, на ней красное платье и шляпка. В руках белый зонтик. У нее такие белые волосы и мушка на щеке. Она очень красивая.
– А что она сейчас делает?
– Она встала и рвет ромашки, – девочка кивнула в сторону цветочной поляны.
– А почему мама не живет в доме с папой?
– Как почему? Она же умерла! Ты разве не знаешь? – такого ответа я явно не ожидала услышать и немного опешила.
– А что она тогда делает здесь? Раз она умерла?
– Она страдает.
– Почему она страдает?
– Она винит папу в ее смерти.
– А папа виноват? – осторожно спросила я.
– Папа хороший.
– Он виноват?
– Пойдем гулять, – девочка не ответила на мой вопрос и встала со скамейки.
– Виктория, папа виноват в смерти мамы? – взяв девочку за плечи задала вопрос снова.
Виктория смотрела пару минут на меня в недоумении, потом закатила глаза под лоб и начала содрогаться. Из ее рта пошла пена. Я в ужасе схватила ее на руки и побежала в дом.
– Помогите, кто-нибудь! – закричала я, забежав в особняк.
Из кабинета сразу же вышел Джастин и выхватив у меня из рук девочку уложил ее на кушетку. Придерживая ребенку голову набок, он закричал мне:
– Воды, быстро!
Я метнулась к столу и налив из графина воды в стакан протянула ему. Намочив руку, он обтер малышке лицо, и та начала потихоньку успокаиваться. Через минуту к нам спустилась Генриетта и забрала наверх теперь уже спящую девочку.
– Идите за мной, – сухо бросил мне Джастин.
Пройдя в кабинет, он развернулся и больно схватил меня за плечо.
– Вы думаете, что понимаете, что делаете?
– Отпустите меня, немедленно! – испуганно прошептала я, не ожидав такой реакции.
Он резко отпустил меня, и я покачнулась.
– Вы здесь всего пару дней, а ведете себя так, будто бы все знаете. Нельзя потакать ее фантазиям. Иначе начинаются приступы. После одного из таких состояний она может просто уже не прийти в себя!
– Я не знала.
– Конечно не знали. Но вы хотя бы спросили, но нет, вы делаете свое, – прорычал мужчина.
– Что происходит в этом доме, Джастин? Объясните мне! Или это так трудно? Почему Виктория в таком состоянии?
– Зачем вам знать все это? Кто вы такая здесь? Всего лишь художница, творческая натура, машущая своими кисточками! Не лезьте в нашу жизнь! Мы во всем сами разберемся! – его голубые глаза просто метали молнии, настолько он был зол на меня.
Кипящая волна обиды начала наполнять меня изнутри. Да, я не знала, что происходило в их семье, но искренне хотела помочь! Помочь этому запутавшемуся в своей жизни мужчине, помочь этой маленькой девочке, которая так хотела видеть свою маму. Но меня упорно отталкивали! Мне стало тяжело дышать и я, схватив свою накидку, пулей вылетела в коридор и закрылась в мастерской. Усевшись перед картиной, я обратилась к ней:
– Что с твоим мужем? Что с дочерью? Дай мне им помочь! Прошу тебя. Подскажи, что с ними происходит?
И, словно картина могла меня слышать, с нее как будто бы под действием дуновения ветерка сползла накидка, а вместе с ней отпал и небольшой кусочек краски, открывший мне уголок нарисованной красной луны.
– Ну вот, опять луна. При чем тут луна? Что за луна? Где искать ответ? – простонала я.
Устало опустившись в кресло, я, измученная сегодняшним непонятным днем, заснула крепким сном. Проснувшись уже ближе к вечеру увидела на столике возле себя накрытый ужин. Кристин явно беспокоилась обо мне. Отломив кусок еще теплого хлеба и сделав глоток вина из красивого бокала, я устало потянулась. Странный был день. Вопросов море. А ответов никаких. Жаль, что Генрих уехал. Он бы точно мог приподнять занавес всего этого сумасшествия.
Поужинав, я принялась за реставрацию картины. Она все больше и больше радовала меня открытием своего первозданного вида. Уже просматривались брови женщины. Еще немного и мне откроется, как же на самом деле выглядела особа, которую, если верить Эльзе, так сильно любил этот человек. Ближе к полуночи я решила размять затекшие от долгого держания инструмента пальцы и подошла к окну. Отодвинув портьеры, я выглянула на улицу. На небе ярко светил месяц. Молодой. Молодая луна, вспомнила я фразу. Когда, интересно она наступает? В коридоре послышался топот и незнакомые мужские голоса. Тихонько приоткрыв двери, я вышла из комнаты. Остановившись в дверном проеме, я увидела Джастина, который приветствовал двоих высоких молодых мужчин в дорожных плащах. Один из них был брюнетом, с черными, как смоль, волосами и такими же пронзительно-черными глазами. Другой был немного меньше его ростом, с русыми волосами и зелеными глазами. Мне стало так интересно. Три друга, три таких разных типажа. Они прекрасно смотрелись бы на нарисованной картине. Я невольно залюбовалась ними и выронила инструмент из рук. Раздался тихий стук и мужчины разом обернулись ко мне.
– Вот так-так, Джастин, кто это у нас такой, познакомь! – проговорил красавец-брюнет
Глаза Джастина от гнева сузились, но он сохранил самообладание.
– Это реставратор. Ее зовут Алиса. Она из России. Помогает восстановить картину.
– Ах да, картину. Помню-помню! Русская легендарная красота в нашем английском захолустье, – прищурив глаза проговорил мужчина, затем подошел ко мне и поклонившись поцеловал мне руку. – Тайлер, маркиз Бретонский, к вашим услугам, мадмуазель.
– Алиса Александровна, – улыбнулась я, сделав реверанс.
– Филипп, граф дэ Вилль, – представился мне второй мужчина и тоже поцеловал руку.
– Такое сокровище у тебя в доме, и ты молчишь, Джастин? – проговорил Тайлер, оценивающе окидывая меня взглядом.
– Я не сокровище, уважаемый маркиз. Просто здесь работаю. Не думаю, что господин граф должен говорить обо всех своих подчиненных, – тактично отчеканила я.
– Ох ты какая, строптивая! – присвистнул мужчина.
– Тайлер, прекрати! Перестань пугать девушку. – гневно ответил Джастин и Тайлер, с сожалением окинув меня взглядом, отошел в сторону.
Увидев это, я поняла, кто предводитель у них в этой шайке.
– Вам лучше подняться к себе, Алиса, – Джастину явно не нравилось то, что я общаюсь с его друзьями.
Безразлично пожав плечами, я поднялась к себе и улеглась в кровать, прислушиваясь к звукам в доме. Мужчины шумели еще около часа. Был слышен звон бокалов, смех и колкие реплики. Кристин то и дело бегала по коридору в дальнее крыло, скорее всего, готовя комнаты для приехавших гостей. Ближе к утру мужчины разошлись по своим комнатам. В доме воцарилась тишина и я наконец смогла заснуть. Спала я недолго, поскольку разбудил меня еле слышимый стук в дверь. Прислушавшись, я подошла и тихонько открыла ее. На пороге стояла Виктория с распущенными волосами, одетая в одну только ночную рубашку.
– Виктория, ты почему не спишь? Рано еще! – шикнула я на нее.
– Я есть хочу, покорми меня, пожалуйста, – она смотрела на меня с такой мольбой, что мне ничего не оставалось, кроме как накинуть на плечи халат и спуститься с ней на кухню.
В доме все еще спали. Усадив девочку за стол, я разожгла огонь. Найдя молоко и крупу в кладовой, сварила ей молочную кашу.
– А блинчики ты делать можешь? Как мама когда-то делала, – с надеждой в голосе проговорила малышка.
– Большие или маленькие? – усмехнулась я.
– Маленькие такие. С малиновым вареньем.
– Хорошо. Если хочешь, я сделаю.
Замесив тесто и достав сковороду, я начала печь блинчики. Моя няня тоже всегда их делала на завтрак, поэтому для меня большого труда не составило вспомнить рецепт и приготовить то, что так хотела эта маленькая, несчастная девочка. Выложив блины красиво на тарелку, я полила их малиновым вареньем и поставила перед Викторией. Малышка положила один блинчик себе на тарелку и с такой любовью на него смотрела, что у меня на глаза навернулись слезы. Что так мучило ее, эту тоскующую по своей маме девочку. Что происходило в этой семье такое ужасное? Могла ли я помочь? Или лучше мне было уйти, чтоб самой не пострадать, как сказал мне Джастин. Мысли мучили меня, разрывая на части. Куда делось то чувство самосохранения, которое досталось мне от отца, прошедшего ужасную войну. Где оно? Почему оно молчало и не подсказывало мне сейчас, как правильно поступить? Малышка начала с аппетитом уплетать блинчики, запивая их душистым чаем. Я же сидела и просто наблюдала за ней. Как вдруг краем глаза увидела в дверном проеме Джастина, который гневно сверкал своими голубыми глазами, смотря на меня и Тайлера, который сдерживал его, что-то тихо говоря на ухо и кивком головы указывая на Викторию. Я приложила палец к губам и покачала головой, давая понять отцу, что ничего страшного с дочерью не произойдет. Гнев в его глазах постепенно стал исчезать и полностью успокоившись он прошел к нам на кухню. Виктория при виде отца радостно улыбнулась и протянула ему блинчик своими измазанными в варенье ручонками.
– Папа, Алиса блинчики напекла. Такие же как мама когда-то делала. Правда-правда. Ты попробуй, – весело прощебетала она.
Джастин взял блинчик из руки дочери и съев его подсел к ней за стол.
– Очень вкусно. Ты все это ела? – спросил он, кивнув на пустую тарелку из-под каши и остатки блина на тарелке.
– Да, все съела, – гордо вскинула голову Виктория.
Джастин недоуменно посмотрел на меня. Я же, пожав плечами, встала и вышла из кухни, решив, что им лучше побыть вдвоем. В гостиной возле окна стоял Тайлер. При виде меня он повернулся и сказал:
– Она давно уже ничего не ест. Ей все вливают силой. Порой через специальный шланг.
– Не может быть, я не знала. Она сегодня утром постучалась ко мне и попросила накормить ее.
– Значит вы сотворили какое-то чудо, – пронзительные черные глаза изучающе смотрели на меня.
– Да какое чудо? Хоть бы не влетело от отца, – поежилась я.
– Не влетит, – мужчина подошел ко мне и приподнял мое лицо за подбородок, – но вы очень рискуете, находясь здесь.
– Чем рискую? Объясните мне, я ничего не понимаю, – гневно отдернула я голову.
– Всем, – мужчина отпустил меня и пошел на второй этаж.
В этот момент в столовую прошла няня, и Джастин вышел ко мне.
– Извините, я не знала про питание. Она просто постучала ко мне утром и попросила накормить ее. Больше этого не повторится, обещаю, – я испуганно смотрела на мужчину.
– Алиса, я хотел вам просто сказать спасибо, не бойтесь. Виктория не питается простой пищей уже полгода. Все приходится вливать в нее. То, что сегодня произошло, это просто чудо. И она впервые за столь долгое время проговорила о матери в прошедшем времени, – с теплотой во взгляде проговорил мужчина.
– Тогда я рада, – осторожно ответила я.
– Извините за вчерашнее мое поведение. Я очень боюсь за дочку. Поэтому и веду себя так.
– Ничего, главное, что малышке немного лучше, – мне правда невесть как было приятно сделать хоть что-то для них обоих.
Мужчина подошел ко мне и поцеловав в лоб направился к себе в кабинет. Я же стояла и в недоумении не знала, что мне делать. Тряхнув головой и собравшись с мыслями, я пошла на кухню, где доела оставленные Викторией блины, выпила чай и вернулась к себе в комнату. Надев свое любимое муслиновое платье и прихватив краски, я направилась в мастерскую, где снова принялась за свою любимую работу. Где-то через два часа непрерывного творческого труда, я устало опустила инструменты в коробку и решила прогуляться в саду. Выйдя на улицу и подставив лицо под яркие лучи солнца, я закрыла в блаженстве глаза.
– Наслаждаетесь? – услышав совсем рядом с собой голос я испуганно подскочила.
– Вы напугали меня, – нервно вздохнув ответила я Филиппу, стоявшему напротив меня облокотившись о высокую липу.
– Извините, я не хотел, – усмехнулся он.
– Да ладно, ничего. Я правда устала. Глазам нужно давать немного отдохнуть. Когда смотришь в одну точку по несколько часов, то появляется ужасная усталость.
– Да, такие красивые глаза надо беречь, – протянул мужчина и подал мне руку, – давайте прогуляемся, если вы не против.
– Нет, не против, от чего же? – пожав плечами я взяла его под руку, и мы направились по вымощенной камнем дорожке вдоль водоема.
– Вы замужем, Алиса? – прервал наконец молчание мужчина.
– Почему вы спрашиваете? – я враз напряглась от такого вопроса.
– Да так, интересно.
– Нет, я не замужем.
– Отчего так? – спросил Филипп.
– Не полюбила никого, вот и не вышла замуж, – сухо отчеканила я.
– Не сердитесь, правда. Это не праздное любопытство. Вы мне понравились просто. Вот и узнаю о вас.
Услышав такой прямой ответ, я опешила.
– Извините, но я не планирую пока выходить замуж, это точно.
– Все в нашей жизни меняется очень стремительно, Алиса. Сегодня вы просто художница, завтра графиня, чем черт не шутит, – прищурил он глаза.
– Филипп, эта история не про меня. Я хочу полюбить, но пока этого не случилось. А раз не случилось, то и брака не будет.
– Ну а Джастин. Он же вам нравится. Я это чувствую. Что-то есть между вами такое…незримое.
– Да бог с вами, что вы такое говорите?! – воскликнула я.
– Значит сами еще не знаете или закрываете на это глаза. Это хорошо. Значит у меня есть шанс.
– Да ни у кого нет никакого шанса из вас! Я уеду домой и там буду решать с кем мне быть или не быть!
– Не думаю, что вы вернетесь в Россию, – мужчина словно констатировал факт.
– Что вы хотите этим сказать?
– В ближайшем будущем вы все поймете.
Отдернув свою руку, я резко развернулась и пошла прочь от этого человека, говорящего такими зловещими загадками. Вернувшись в мастерскую, я застала там Джастина. Он стоял и смотрел на ту часть, которую мне удалось уже очистить.
– У меня к вам просьба, – задумчиво проговорил он. – Даже не просьба. Требование. Сегодня я хочу, чтобы вы после восьми вечера не покидали свою комнату. Не работали здесь, не спускались на кухню или еще куда-либо. Вы просто должны исчезнуть в своей комнате, понимаете меня?
– Джастин, что здесь происходит? Скажите мне, пожалуйста.
– Я не могу вам сказать. Я просто прошу вас сделать так, как я говорю. Далее все будет хорошо снова. Вы будете работать, поможете мне с дочерью. Я буду очень вам благодарен. Но сегодня, поберегите себя, никуда не выходите из комнаты, прошу вас, Алиса, – он подошел ко мне и обнял за плечи, всматриваясь в мои глаза, словно пытаясь понять, выполню ли я это требование или нет.
– Если я исполню ваше требование, завтра вы мне объясните куда я попала и что здесь творится? – строго спросила я.
– Нет, это за гранью, – отчеканил он таким тоном, что мне стало понятно, что от него я никаких ответов не добьюсь.
– Ужас какой-то, правда. Ну хорошо, будет как вы сказали, будем считать, что вы меня напугали.
– У меня нет цели вас напугать. Просто так нужно сделать и все. А теперь у вас есть еще пара часов, можете поработать, если хотите, – он отпустил меня и вышел из комнаты.
Лучше бы он мне всего этого не говорил. Теперь то я точно знала, что сегодня мне нужно будет постараться приподнять завесу этой проклятущей таинственности. Просидев над картиной все оставшееся время, я пошла к себе. В комнате меня ждал ужин. Значит Кристин была в курсе дел, происходящих с ее хозяином, раз оставила еду в комнате. Надев ночную сорочку и закутавшись в халат, я стала у двери и начала прислушиваться к доносившимся звукам. Где-то приблизительно около одиннадцати часов ночи, когда я уже просто с ума сходила от усталости, шутка ли, простоять у двери три часа без движения, в дальнем крыле послышались шаги. Это явно были Джастин, Тайлер и Филипп. Я тихонько приоткрыла двери и, выйдя на носочках в коридор, краем глаза наблюдала за первым этажом, притаившись за углом. Наконец я увидела три фигуры, которые спустились по боковой лестнице на первый этаж. На всех троих были черные дорожные плащи с капюшонами. Чтобы лучше их рассмотреть я выглянула немного больше из своего укрытия. В этот момент один мужчина остановился и повернулся в пол оборота ко мне, словно прислушиваясь. Под капюшоном мелькнуло его лицо. Это был Тайлер. Но у него было такое зверское выражение лица и…глаза! Темные глаза! Их словно заволокла черная пелена. Я в ужасе открыла рот и тут кто-то, с силой схватив меня за шиворот, отдернул назад и закрыв рот рукой прижал к стене. Это была Кристин. Приложив палец к губам, давая мне понять, что нужно молчать, она прислушивалась к звукам с первого этажа. Было слышно, что мужчины вышли на улицу и оседлав коней ускакали прочь. Кристин схватила меня за руку и втолкнула в мою спальню, закрыв при этом дверь на ключ.
– Что…Что это за чертовщина такая? – дрожащим голосом спросила я.
– Правильное слово подобрала. Правильнее некуда, – заорала она на меня.
– Кристин, что это такое?
– Ты почему вышла из комнаты, он же сказал тебе не высовываться! Почему вышла? – в отчаянии женщина провела рукой по своему лбу.
– Я не знаю. Мне просто стало интересно. У меня слишком много вопросов. Кто эти люди, Кристин?
– Сейчас это не люди, – ответила она.
– Как это не люди? А кто тогда?
– Я не могу тебе объяснить. Я не имею право говорить такое. Рассказать может только один из них.
– О боже мой! Куда я попала! Мне надо уехать, – ужасу, охватившему меня, не было предела.
– Тебе надо успокоиться! Это в первую очередь, – Кристин гаркнула на меня так, что я испуганно посмотрела уже и на нее.
– Как успокоиться? У него глаза черные! Ты понимаешь? Черные! Он что, демон? Боже мой…демон…их же не существует! Не может быть! – тараторила я.
– Это только сегодня, затем месяц все будет нормально, до следующей луны.
– Сегодня эта красная луна?
– Да, откуда ты знаешь? – служанка удивленно уставилась на меня.
– Я цыганку встретила. На рыночной площади. Она мне сказала. Про красную луну какую-то. Еще про дьявола. И какую-то вторую рожденную, которая все заберет. Я не поняла ничего, да и сейчас не понимаю. Что это такое?
– Это была Вадома. Цыганка, смотрящая. Она что-то в тебе увидела. Знает только она. Я бы рада помочь, но не могу.
– Да бог с ней, с цыганкой этой. Ты мне скажи кто эти люди, с которыми я живу под одной крышей?! – стук моих зубов, казалось, слышала и Кристин.
– Это простые люди, не нужно их бояться. Просто в одну ночь это уже не те люди. Или те, но не совсем. Сама не знаю, как это сказать правильно. Я не имею право говорить тебе ничего. Не толкай меня на это.
– Дворецкий, нянька, ты. Вы все знаете? – недоверчиво посмотрела я на женщину.
– Да. Мы все знаем. Но никто тебе ничего не скажет. Нигде. Ни здесь. Ни в городе. Только один из этих мужчин, и то, если посчитает нужным.
– Я сошла с ума. Кристин? Мне все это кажется?
– Нет, тебе не кажется.
– О Бог мой! Вот почему он сказал, что его надо бояться и мне нужно уехать.
– Кто сказал?
– Джастин, он так сказал вчера. Я не придала этому значение. Теперь я понимаю. Нет, ничего не понимаю, – от нервного перенапряжения меня начало трясти.
Кристин налила мне бокал воды и укутав в одеяло усадила в кресло.
– Послушай меня. Тебе ничего не угрожает. Целый месяц можешь спать спокойно и не бояться. В день красной луны просто не выходи из комнаты и не попадайся им на глаза. Но! Главное! Веди себя так, будто бы ты ничего не видела. Иначе ты никуда не уедешь отсюда, ты поняла меня? Если кто-то из них узнает, что ты выдела их сегодня, ты останешься здесь навсегда.
– Меня убьют? – я едва не заорала на нее.
– Нет, почему сразу убьют. Ты будешь просто привязана к этому месту. Как мы. В свое время мы тоже увидели то, чего не должны были. Теперь мы здесь.
– А горожане? Ты же сказала, что все молчат.
– Горожане знают лишь легенду. Сказку. Слухи и не более. Некоторые да, видели, но они теперь выполняют определенную работу и никуда не выезжают отсюда.
– Что за дурдом такой? А что происходит с ними? С Джастином, Тайлером, Филиппом? Что это такое?
– Ты опять задаешь вопрос, на который я не дам ответ, – строго отчеканила служанка.
– А кто может дать ответ кроме них? Кроме мужчин?
– Вадома, она может, но не захочет.
– Почему?
– Не спрашивай.
– А Виктория? Что с девочкой? – наконец до меня начало хоть что-то доходить из всего этого.
– Это тоже не ко мне.
– Да что ж такое!
– Послушай, я тебе сегодня жизнь спасла. Теперь бери себя в руки. Делай изо всех сил вид, будто ты ничего не видела. Прошу тебя. Ты такая молодая, сделаешь свою картину и уедешь, забудешь все, как страшный сон.
– А малышка?
– Такова у нее судьба, от этого не уйдешь, – безразлично пожала плечами Кристин.
– Я не верю, должно быть что-то, что поможет. Какая еще к черту судьба!
– Ты определись сначала, чего ты хочешь. Или ты хочешь уехать и дальше жить своей жизнью. Или же ты хочешь помочь. Но тогда нет гарантии, что ты дальше сможешь жить своей жизнью. Пока у тебя есть выбор. Подумай. А теперь ложись спать.
– Джастин, он что, зверь какой-то? – пропищала я, припоминая страшные сказки своей младшей сестры.
– Сегодня ты видела не Джастина. Джастина ты видела до всего этого и его же ты увидишь завтра, и так до следующей луны. В общем ты меня поняла, спокойной ночи, – потрепав меня по щеке женщина вышла из комнаты.
Я быстро кинулась к двери и закрылась на ключ. Да уж, спокойной ночи так точно она мне пожелала. Забравшись на кровать, я укуталась одеялом и лежала так до самого утра, просто в ужасе тараща глаза на потолок. Мне казалось, что я попала в какой-то спектакль и это все розыгрыш. Но нет, в действительности все было так, как я видела. Уже на рассвете я, измученная своими страхами, забылась беспокойным сном.
