Читать книгу: «Сказки темного города. Триплет», страница 6

Глава 5

Следующий день я провела в мастерской, полностью посвятив свое время реставрации картины. Искусство манило меня и давало хоть на короткое мгновение забыть кучу навалившихся на меня неожиданных поворотов судьбы. Джастина дома не было с утра, чему я была несказанно рада. После того, что произошло между нами вчера, встречаться с ним я не хотела. В обед ко мне в мастерскую зашла Кристин, неся перед собой на подносе вкусно пахнущий обед.

– Почему не видно Виктории сегодня? – спросила я у нее.

– Она с господином графом поехала в город, – сухо бросила в ответ служанка.

– Да неужели? – удивлению моему не было предела.

– Да, у них был такой заговорщицкий вид, будто бы они что-то задумали. Я так рада за них, может все-таки наладится все у них. Он же никогда с ней никуда не ездил. А сегодня они вышли такие счастливые из дома. Я думаю, что в этом и твоя заслуга есть.

– Да уж, заслуга. Шутка ли, в перспективе я будущая мамаша для ребенка, которому предстоит до конца дней мучиться со своей темной стороной. Нашел себе граф жертву в моем лице вот и радуется. Даже к дочке подобрел.

– Зачем ты так говоришь? Он хороший человек и очень красивый мужчина. Да и женщину он мог бы выбрать себе любую. С такими-то деньгами, как у него. Это ты характер свой показываешь, а многие знаешь ли следы его бы целовали, попади в такую клетку, как ты назвала этот дом. А тебя после твоего любопытства просто оставил бы здесь пыль вытирать. Спасибо сказала бы ему еще, а то смотри, взбрыкиваешь все, – осуждающе проговорила женщина.

– Отчего же его жена тогда, так горячо любимая, повела себя так? Виктория мне рассказывала, как они ссорились перед тем, как она пропала. Такие слова не кидают тем, кого любишь.

– С ней такое приключилось, что тебе и не снилось. Не берись судить о том, чего не знаешь, – гневно проговорила Кристин.

– Хорошо. Что тогда с ней приключилось? – я просто должна была выудить из этой молчуньи хоть какие-то ответы.

– Вот у него и спроси, – уже едва ли не огрызаясь ответила служанка.

– Ладно, извини, Кристин. У меня нервы на пределе. Вот и цепляюсь ко всему подряд, – решив пойти на попятную, сказала я, понимая, что в этом доме у меня не так много союзников, чтобы я могла позволить себе отталкивать тех, кто здесь работает.

– А ты успокойся и смирись. Такой мужчина не каждой девушке достается. Да, есть у него эта проблема, но если не вникать в нее, то сама увидишь, сколько внимания и заботы он тебе подарит. Это так, с виду он жестокий и властный. Но я же знаю, как он относился к своей жене. И Викторию он очень любит.

– А как же не вникать? Его же это мучит. И что они делают, когда жнецы набирают силу в лунную ночь?

– Я об этом не хочу говорить, поскольку дорожу своим местом. Он тебе многое сказал уже, остальное может оно и к лучшему, что ты не знаешь. Да и, в любом случае, узнавай все у него самого.

– А ты, Кристин, как ты сюда попала? Как ты ввязалась в эту историю?

– Я в ночь красной луны поссорилась с женихом была. Возвращалась уже поздно ночью домой. И увидела их троих. Они проехали мимо, и я подумала, что мне показалось все тогда. Но на утро меня позвали сюда в дом. Джастин поговорил со мной, и я осталась здесь работать горничной.

– Я одного не пойму, почему вы не можете жить как-то по-другому? Ладно я привязана тем, что если взбрыкну, то в тартарары полетит моя семья с ее бесконечными долгами и моя сестра вряд ли выживет, если выйдет замуж за того, кто эти долги навешал моему отцу. Вот там чудовище так чудовище. Но тебя я не думаю, что держит что-то подобное? Как же тогда, я не понимаю. Ты просто безропотно приняла все это? Ни семьи, ни детей.

– Я не знаю, что тебе сказать. Мне нравится здесь жить, я люблю этот дом, люблю малышку. Так судьба у меня сложилась, что теперь поделаешь.

Я недоверчиво смотрела на Кристин и тут меня осенило. Чувства. Он же умеет внушать чувства. Он же сказал мне об этом тогда у дерева. Как я сазу этого не поняла. Кристин любит это место, люби девочку, уважает Джастина. Чувства, чувства. Вот черт! А сказал, что не пользуется этим. Швырнув кисточки в банку, я села в кресло и принялась есть.

– А дворецкий, конюший, кухарка, нянька? Они тоже с историей попадания сюда? – спустя пару минут раздумий спросила я у женщины.

– Да, но никто не жалуется. Все живут хорошо.

– А если бы у тебя был выбор? Ты бы ушла?

– Мне некуда идти. Да и зачем? Сотни тысяч людей живут точно так же, как и мы здесь. С одной только разницей, что мы знаем про своего хозяина все, уважаем его и получаем большие деньги за свою работу. Остальные, работающие в других богатых домах, я не думаю, что они в таких же условиях. Так что перестань прокручивать все это в голове, – забрав пустую посуду Кристин потрепала меня по плечу и вышла из комнаты.

Ближе к вечеру к дому подъехала повозка и из нее стремглав выскочила с громким смехом Виктория, едва ли не спотыкаясь помчалась ко мне в мастерскую. С трудом открыв дубовую дверь и придерживая ее ногой она втащила за собой огромную корзину с цветами.

– Это тебе, Алиса, от папы и от меня. Мы были сегодня у моей крестной. У нее своя цветочная лавка. Мы выбрали самые красивые цветы. Вот, – поставив корзину перед собой, девчушка с гордостью протянула руки вперед, указывая на переливающуюся всеми цветами радуги красоту.

– Бог мой, как красиво! – проговорила я в восхищении, опускаясь на колени перед корзиной и вдыхая непередаваемый аромат.

– Папа выбирал розы, а я ромашки и колокольчики. Папа так старался. Он, наверное, влюбился в тебя. Он же тоже тебе нравится, правда, Алиса? – малышка с такой надеждой смотрела на меня, задавая этот вопрос, что я невольно закрыла глаза, не зная, что ей ответить.

Когда же я посмотрела на девочку, то увидела у нее за спиной облокотившегося о дверной косяк Джастина. Он с интересом смотрел на меня, явно желая услышать ответ.

– Нравится, Виктория, твой папа мне нравится, – ответила я, желая успокоить любопытство маленькой девочки.

Малышка обхватила меня руками и поцеловала. Джастин же едва уловимо кивнул головой и развернувшись вышел, оставив меня со своей дочерью.

– У меня тоже есть для тебя подарок, Виктория, – сказала я, подойдя к столу и доставая оттуда куклу, которую купила в день приезда. – Давно хочу тебе ее подарить, но все забываю.

Девочка схватила игрушку и пару минут с интересом ее рассматривала.

– Она на маму похожа, – грустно сказала она и прижала куклу к груди.

Я присела и обняла ее, тихо прошептав при этом:

–Это хорошо. Пока я не доделала портрет, пускай эта куколка напоминает тебе о том, какой была твоя мама.

– Но папа не хочет, чтобы я все время вспоминала о ней. Она же мертвая, – нахмурилась девочка, перебирая пальцами волосы куклы.

– Помнить ушедших родных – это нормально, солнышко. И тосковать тоже нормально. Нужно просто понимать, что они там, на небесах. Мы же здесь, наш путь продолжается. Когда-то и мы, прожив долгую и счастливую жизнь, покинем эту землю. И за нами тоже кто-то будет тосковать. А пока надо жить и радоваться. А папа просто переживает о тебе, потому и не хочет, чтобы ты тосковала, – я улыбнулась и погладила девочку по голове.

– Папа сам тоскует. Он начал улыбаться только тогда, когда ты здесь появилась. Сегодня много улыбался. Мороженое даже ел. И на качелях меня покатал. Может он станет прежним, каким я его помню? Алиса, ты пожалуйста, если можешь, ты люби его, он хороший, – проговорила девочка тихо свою просьбу и у нее на глазах выступили слезы.

– Постараюсь, – ответила я, поцеловав Викторию в макушку. – А теперь беги, тебе нужно ужинать и спать.

– Спасибо тебе, – улыбнулась она и, крепко прижимая куклу к себе, вприпрыжку побежала на второй этаж.

Я же, накрыв картину и вымыв кисточки, закрыла мастерскую и пошла в гостиную, где ужинал Джастин. Усевшись за стол напротив него, я взяла наполненный красным терпким вином бокал и пригубила тягучий напиток.

– Джастин, мне бы хотелось продолжить вчерашний разговор, можно? И я буду с тобой на «ты», хорошо? – неуверенно спросила я.

– Можно, конечно, – мужчина заметно напрягся, услышав такую просьбу.

– Первое, что меня волнует. Твоя жена. Как она погибла? Где она похоронена? Это важно для меня, поскольку Виктория сказала, что в ту ночь вы ссорились сильно.

– Ты боишься, не убил ли я ее? – мужчина пытливо смотрел на меня.

– Ну ты или то, что в тебе. Да, боюсь этого. Я решила сразу поговорить об этом, чтоб не смотреть на тебя еще и с этим подозрением.

– Нет, я ее не убивал. Тело ее так и не нашли, поэтому нечего было хоронить. Нашли только ее накидку в воде у берега озера. Озеро глубокое, есть подземный приток большой реки. Возможно, ее унесло в море. Что с ней тогда случилось, я не знаю. Да, мы поссорились сильно, но убивать ее…я бы никогда и волоска на ее голове не тронул. В ее отношении ко мне и к Виктории виноват я сам. То, что она меня ненавидела в последние три года нашей совместной жизни, больно ранило меня. Но я понимал ее. Любая бы на ее месте возненавидела меня, – сделав отрывистый вдох, будто пытаясь совладать с горем, проговорил он и я поняла, что он перенес что-то такое, что даже словом «трагедия» назвать можно было с натягом.

– А люди, которые живут здесь, ты же им внушил что-то?

– Да, – спустя минуту молчания нехотя ответил мужчина, отодвинув от себя тарелку и вставая из-за стола.

– Но ты же говорил, что не пользуешься такой силой твоего жнеца.

– Иногда пользуюсь. Людей не так просто заставить делать то, что тебе нужно. Особенно, когда нужно, чтобы они никуда не уезжали и ничего не рассказывали. Не убивать же их за то, что я вынужден жить такой жизнью.

– А почему мне не внушил ничего? Это же легко, как я понимаю.

– А ты бы хотела, чтобы с тобой рядом был человек только из-за того, что ему навязли что-то?

– Нет, – согласилась я.

– Вот и я не хочу. Ты мне нравишься, искренне нравишься. Хочу, чтобы так же искренне и я тебе нравился. Все остальное – это безысходность.

– Но я ведь тоже здесь от безысходности.

– Твоя безысходность заключается только в пачке бумажек, которые лежат у меня в столе. Чувства твои свободны. Ты вольна любить или ненавидеть меня. А там жизнь покажет, – закурив сигару он встал и подошел к окну, вглядываясь куда-то далеко, в кромешную тьму.

Я почему-то только сейчас начала понимать, насколько было ему тяжело. Подойдя к окну, я присела рядом с ним на подоконник.

– Джастин, может задам странный вопрос. Но с твоим жнецом можно говорить, я даже не знаю, как это правильно сказать, общаться как-то?

Он посмотрел на меня сверху вниз в удивлении подняв бровь.

– Зачем общаться с ним?

– Мне интересно. Чтобы понимать, что оно такое. Нужно же искать выход какой-то.

– Нет, выхода нет, Алиса.

– А я думаю есть. Просто что-то все упускают. Ты говорил, что дед вел записи какие-то. Мне можно будет их посмотреть?

– Да смотри, если тебе хочется. Но там ничего существенного нет.

– Все равно я посмотрю. Но ты мне так и не ответил. Можно с ним говорить?

– Можно, только в день луны. Но ты этого делать не будешь. Я не дам.

– Почему?

– Елизавета хотела помочь тоже, но произошло непоправимое. Я не хочу, чтобы с тобой стало то же самое.

– А что с ней случилось, скажи, пожалуйста!

– Нет, эта тема закрыта. Не поднимай ее более. Ты делаешь мне так больно, возвращаешь в самую ужасную ночь в моей жизни, – он погладил пальцами мой подбородок и вернулся за стол.

– А Филипп и Тайлер женаты? У них есть дети?

– Тайлер женат, у него дочка, ей четыре года. Филипп же пока не связал себя узами брака. Он никак не привыкнет к мысли, что ему необходимо это сделать. Он достаточно свободолюбивый человек, любовниц море, а вот жениться не надумает никак. У него есть дочь от его постоянной содержанки в Лондоне, ей уже шесть лет.

– Боже мой, девочки, которым суждено умереть. Это так страшно, – я даже глаза прикрыла, едва подумав о том, что грядет.

– Не говори мне об этом, прошу тебя. Ты не представляешь себе, какой это ужас, смотреть на ребенка и знать, что с каждым днем близится неминуемое расставание с ним. Моя мать так и не оправилась после смерти моей сестры. Она винила отца, потом возненавидела его и начала заводить себе любовников одного за другим после моего рождения. Отец очень страдал, а еще больше страдал я, маленький мальчик, не понимающий тогда, почему его мама и папа так несчастливы вместе.

– Скажи мне еще вот что. Я же могу ходить в город, заниматься всем, чем мне нужно. Могу ходить в церковь? Эта же тварь не против?

– Нет, не против. У нее своя цель, она далека от нашей простой жизни. Пока она получает свое, она ни во что не вмешивается.

– Ужас какой! Ты меня извини, Джастин, но не обижайся на меня. Для меня это все еще как фрагменты мозаики из страшной сказки.

– Ничего. То, что ты это все спрашиваешь, это уже прогресс. Ты хотя бы начала принимать эту мою сторону.

– А луна когда следующая?

– Через неделю.

– Так скоро. Прошел почти месяц уже. Ладно, давай сменим тему, – проговорила я, решив, что на сегодня с меня достаточно информации об этой чертовщине.

– Давай, – улыбнулся он. – Тебе наряды понравились? Все подошло?

– Да, но это так дорого все. И зачем так много?

– Для меня нет понятия дорого. И, кроме того, должен же я тебя чем-то подкупить, – улыбка скользнула по его лицу снова, и я отметила про себя, что не такой он уже и жесткий, как мне раньше казалось.

– Нарядами меня подкупить вряд ли можно. А вот от своей студии в городе я бы не отказалась. Всегда мечтала о ней. Там бы я смогла рисовать, проводить уроки рисования для детей. Знаешь, сколько талантливых детей так и не раскрывают свой потенциал! А я бы искала таланты. Если можно, конечно, – неуверенно спросила я.

– Конечно можно, я же тебе обещал. Все что хочешь. Лишь бы ты не чувствовала себя в клетке.

– Спасибо тебе, я пойду уже спать, ты не против?

– Конечно иди. Хороших снов тебе, – Джастин встал и поцеловал мне руку.

Я же подошла к нему и обвив руками его шею нежно поцеловала в губы. Мужчина ласково ответил на поцелуй, проведя рукой по моей спине, чем вызвал у меня невольное томящее чувство где-то глубоко внутри. Мягко отстранившись от него, я развернулась и пошла в свою комнату. В голове была мысль только одна. Пока я не знаю, что мне делать с этим человеком и своей жизнью, я должна по крайней мере усыпить его бдительность, мало ли какой следующий шаг нужно предпринять, а если он будет уверен в том, что я смирилась, будет проще. А может я просто так убеждала себя в тот момент, а на самом деле сама просто хотела его поцеловать и ничего более. Я уже и сама ничего не понимала.

Глава 6

– Алиса, Алиса, просыпайся, соня, – услышала я голос своей сестры и открыв глаза подумала, как же я скучаю по ней, раз мне слышится уже ее голос во сне.

– Мадмуазель! Тише! Еще все спят. – громким шепотом пыталась успокоить Кристин…мою сестру!!!

Сон как рукой сняло. Вскочив с постели, я вылетела босая в коридор и с ужасом смотрела на мою младшую сестру, которая тащила через весь коридор свой чемодан и звала меня.

– Настя! Ты? Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? – не веря своим глазам, ошарашенно спросила я.

– Алисочка, миленькая! Я не смогла без тебя, – сестра бросила на пол свои вещи и кинулась мне на шею.

– О, Господи! Давай зайдем в комнату, – беря ее чемодан, я потащила его внутрь.

– Алиска, как я рада, что я теперь с тобой. Я чуть с ума не сошла, когда ты уехала! – расплакавшись Настя снова повисла у меня на шее.

– А как же папа? Ты его оставила?

– Он сам так захотел. Когда этот мерзкий граф пришел и напомнил ему о долге, папе стало плохо, и он вызвал свою сестру. Они с ней поговорили, и сестра согласилась забрать его к себе. Меня же решили отправить к тебе, поскольку от господина Генриха пришли документы о том, что все долги выплачены графом Беверли и ты остаешься здесь. А так как граф Бронский не хотел отступать, несмотря на то, что деньги все ему вернули, то он начал угрожать отцу тем, что если я не выйду за него замуж, то пустит по миру его в любом случае. Поэтому мой отъезд не обсуждался. Папа письмо тебе передал, вот, прочитаешь, – протараторила Настя, вытаскивая из сумочки конверт и кладя его на комод.

– Ясно, – медленно садясь на край кровати проговорила я, не веря ни своим глазам, ни ушам.

«Вот только Насти мне здесь сейчас и не хватало», – подумала я, смотря на нее в тот момент, как она с восхищением рассматривала мою комнату.

– Тут такая роскошь! Такое все красивое! – завороженно проговорила она. – Богатого ты себе покровителя отхватила.

– Кого? – не веря своим ушам переспросила я.

– Ну, покровителя, любовника.

– Откуда ты таких слов нахваталась?

– У нас в школе все знают, что красивые молодые женщины иногда не выходят замуж, а просто ищут себе покровителя богатого, чтобы он оплачивал ее счета, покупал наряды дорогие, выводил в свет. Вот сестра Марии, помнишь ее? Она как-то приходила к нам в дом. Так она связалась с графом Рощиным, он то женат, жениться не может на ней, зато купил ей дом, карету красивую, слуг нанял. В общем замуж можно и не выходить, и жить красиво.

– Меня так долго не было, что ли? Откуда такие мысли? Настя! Какие покровители? Какие любовники? Что ты такое говоришь! – моему негодованию просто не было предела.

– Ну, ты же так жить начала. Правда что тебе оставалось? В твои-то годы! Разве что в содержанки, – Настя как всегда говорила совершенно не следя за своим языком. До нее только потом доходило, что она обидела человека и начинала извиняться.

– Алиса не содержанка, она моя невеста, – проговорил Джастин проходя к нам в комнату в приоткрытую дверь.

От неожиданности я подскочила на кровати.

– О, простите, господин граф, я не знала, – Настя сделала реверанс и виновато потупила взгляд.

– Теперь будете знать, мадмуазель, – проговорил он и поцеловал ее протянутую руку. – Я так понимаю, вы Анастасия? Сестра Алисы.

– Да, собственной персоной, – кокетничая проговорила она. – А вы, я так полагаю, наш спаситель, граф Джастин фон Беверли?

– Да, это я, – ответил мужчина вопросительно смотря на меня.

Я же только руками развела, давая понять, что я тут ни при чем и так же, как и он, не имела понятия, что Настя приедет сюда.

– А если вы жених и невеста, то на когда назначена свадьба? – не унималась моя младшая сестра.

– Настя! – гневно воскликнула я.

– А что Настя? За мужчинами глаз да глаз нужен, а то вот так покуролесят и бросят с животом, расхлебывай потом кашу сама, – проговорила она, пытливо вглядываясь в глаза Джастину.

– Я так не поступлю, не переживайте.

– Хорошо, но вы мне так и не ответили. Когда свадьба? – не унималась моя маленькая чертовка.

– В сентябре. Такой ответ вас устроит?

– Конечно, двух месяцев хватит на приготовления, я надеюсь, – покачав головой, словно взвешивая все за и против, ответила Настя.

– Эй-эй, вы, двое. Вы меня спросили? – я в ужасе уставилась на них.

– А чего тебя спрашивать? Ты и так себя скомпрометировала, живя под одной крышей с таким красавцем. Теперь только замуж или в монастырь, – едва сдерживая улыбку проговорила Настя. – Да и мне, будущей чьей-то невесте, не нужна сестра с дурной репутацией.

Я сидела, раскрыв от изумления рот и в ужасе смотрела на Джастина. Но ему это все, казалось, было только на руку.

– Ну, вот видишь, Алиса, твоя сестра уладила за две минуты пребывания в доме то, чего мне не удалось сделать за месяц.

– Да я же ее знаю. Даю руку на отсечение, что вы ее даже в постель еще не уложили. Она такая строптивая и правильная, моя сестра. А мне ее замуж надо выдать, а то в противном случае будет доживать свой девичий век в моей семье. А мне бы этого не хотелось.

Джастин расхохотался, услышав такую реплику, я же встала и подойдя к нему с улыбкой попросила:

– Оставь меня с сестрой наедине, пожалуйста!

– Как прикажешь, – едва улыбнувшись проговорил мужчина, закрывая за собой дверь.

– Ты что делаешь?! – возмущенно воскликнула я, обращаясь к Насте.

– Да успокойся ты. Я всего лишь довела до конца то, что вам еще не удалось. А теперь вот, свадьба осенью, так что готовься, – она радостно обняла меня.

– Настя, ну ты же ничего не знаешь!

– Да что тут знать?! Богатый, красивый, старше тебя, значит будет держать в узде твой характер, долги выплатил все. Да он спас нас всех! Папа знаешь как счастлив, что за его долги мне не пришлось расплачиваться. Тебе только замуж за этого графа, без вариантов. А там, глядишь, и я найду себе кого-то из его окружения в мужья! – Настя мечтательно улыбнулась.

От этой мысли у меня волосы на голове зашевелились. Не хватало еще этого мне!

– Так, ладно. Сейчас пойдем и попросим Кристин приготовить тебе комнату, а потом будем уже думать, что делать дальше с тобой, – переодеваясь проговорила я.

– Да что тут думать. Английский я знаю, закончу школу уже здесь. Потом поступлю в колледж. Я еще не решила, правда, кем хочу быть. Но за полгода думаю все образумится.

Я смотрела на Настю и несмотря на то, что, приехав сюда она все усложнила, безумно была рада, что она здесь. Она была такой легкой на подъем, такой беспечной, так легко решала все вопросы всегда и в отличие от меня была очень ветреной. Я одевалась и с восхищением наблюдала за ней, как она с интересом рассматривала стоящие на каминной полке статуэтки. Роста она была невысокого, на пол головы меньше меня, длинные светло-русые волосы были собраны под затейливой шляпкой и выбивались из-под нее непослушными, вьющимися кудрями. Посмотрев на меня своими голубыми глазами, в которых неизменно были искорки этакой хитрой невинности, она проговорила:

– А ты похорошела, находясь здесь. Одежда красивая и дорогая, прическа, духи. Настоящая молодая графиня.

– Я не графиня.

– Ну, скоро будешь.

– Настя! – едва ли не зашипела я на нее.

– Да ладно тебе, такого красавца отхватила и еще: «Настя, Настя». Я так за тебя рада. Ты заслужила счастья, ведь столько тянула нас с отцом на себе. Все проблемы решала, деньги зарабатывала, сутками рисуя эти картины. Должно же было что-то произойти и в твоей жизни хорошее.

– Да уж, хорошее, лучше не бывает, – покачала я головой.

– Не бывает. Он, как только вошел в комнату, то сразу поняла по его взгляду, что безумно тебя любит. А посмотрел на меня возмущенно как, когда я назвала тебя содержанкой. А глазищи какие у него, голубые-голубые, красивые. Породистый прям такой весь. И фигура какая, ноги какие сильные, длинные. Ты что, правда не спишь еще с ним? – удивленно спросила Настя.

– О, боже, дай мне сил! – закрыв глаза проговорила я.

Настя очень была похожа на свою ветреную мать, мою мачеху. Когда отец с ней познакомился, она на тот момент сменила уже кучу покровителей. Но влюбилась в него и до самой своей смерти хранила ему верность, чему я была несказанно рада, поскольку после смерти матери очень хотела видеть рядом с ним женщину, которая бы его любила так же, как и моя мама. Настя была такой же, как и ее мать. И я очень за нее переживала, поскольку понимала, если она сейчас не найдет себе человека, который полюбит ее и будет сдерживать эти ее ветреные порывы, то она неизвестно по какой тропе пойдет.

– Пойдем, примешь ванную и переоденешься, потом позавтракаем, – проговорила я, направляясь в ванную комнату.

Скинув с себя одежду, Настя погрузилась в душистую воду. Я же принялась намыливать ее длинные кудрявые волосы.

– Прямо как в детстве, – улыбнулась она. – Помнишь?

– Отчего же не помнить? Ты тогда была похожа на гусенка. Такая же страшненькая и неуклюжая, – смеясь ответила я.

– Да какая страшненькая?! Я красивая всегда была.

– Ага, мышка-норушка!

Настя рассмеялась и окатила меня струей брызг. Я возмущенно ответила ей тем же. Так мы и плескались, смеясь, пока в ванную комнату не вошла Кристин, в ужасе смотря на разлитую по всему полу воду.

– Мы все уберем, не переживайте! – испуганно проговорила Настя.

– Да ну вас, уберут они! – наигранно строго проговорила Кристин, явно радуясь тому, что в этом доме за такое долгое время слышен смех. – Идите одевайтесь. Вас господин граф ждет, завтракать пора.

Мы вытерлись насухо пушистыми полотенцами и пошли одеваться в гардеробную.

– Я сейчас умру от зависти, – воскликнула Настя, проводя восхищенно рукой по длинной веренице моих нарядов. – За такую красоту мужчину нужно ублажать каждую ночь.

– Да ты опять за свое!

– Прости, больше не буду. Ты представляешь себе, сколько это все стоит?!

– Не представляю.

– Вот и я не представляю. Еще недавно мы с тобой чулки штопали свои. А сейчас королевские наряды оденем. Мне же можно выбрать все, что захочу?

– Конечно, что за вопросы такие.

– Мало ли, может ты зазналась тут, среди всей этой роскоши.

– Да ну тебя, ты же меня знаешь.

Настя взвизгнула от радости и принялась выбирать себе платье. Остановившись на нежно-голубом муслиновом платье и такого же цвета туфельках она в восхищении смотрела на себя в зеркало.

– Туфли только велики немного, – грустно проговорила она.

– Купим мы тебе туфли, не переживай, а теперь пойдем. И так заставили уже слишком долго ждать себя.

Спустившись в гостиную, где нас уже ждали за столом Виктория и Джастин, мы сели за стол и переглянулись, засмеявшись при этом.

– Виктория, позволь мне представить тебе мою младшую сестру. Ее зовут Настя, – проговорила я.

– Мне очень приятно, мадмуазель Настя. Я рада, что вы приехали к нам. Алиса очень по вам скучала. Вы очень красивая, – ответила малышка серьезным тоном.

– Спасибо, я тоже рада с вами познакомиться.

– Настя, вы же школу не окончили получается? – спросил Джастин.

– Нет, но надеюсь, что смогу продолжить учиться здесь. Английский я знаю в совершенстве, училась хорошо, поэтому думаю, что проблем у меня не будет с этим.

– Хотите, я могу нанять учителя, чтоб вы могли учиться дома.

– О нет, нет, вы что! Я люблю общество, люблю движение. Это же так интересно. Если вы не против, конечно, я бы хотела ходить в местную школу.

– Это уже вам решать, не мне. Школа у нас хорошая, учителя одни из лучших в Англии. Вам понравится, – Джастин рассматривал мою младшую сестру изучающим взглядом.

– Настя, а вы не хотите погулять со мной в саду? – доедая свой завтрак спросила Виктория.

– Ой, я с радостью! – Настя вмиг доела завтрак и облизав пальцы выскочила из-за стола.

– Далеко только не уходите, – строго проговорил Джастин и поцеловал подошедшую к нему девочку в макушку.

Он так изменился за последнее время. Неужели это был тот человек, который стоял возле окна, без эмоций наблюдая за тем, как дочь стоит у края? Что так изменило его? Не могла же быть я причиной такой метаморфозы? Или может он, видя то, как она возвращается к жизни, почувствовал в себе восстающую волну надежды на то, что дочь, его девочка останется жива? А до этого просто прятал все в себе, обреченно зная, что рано или поздно придется с ней расстаться и не хотел привязываться к ней? Я все больше и больше думала об этом непростом человеке. Как мне помочь ему? Я не знала с чего мне начать, но одно было неизменно ясно мне – я должна сделать все, чтобы найти хоть какой-то ответ в этой запутанной задаче, наполненной мистическими вопросами.

Виктория и Настя вышли на улицу, и мы остались одни.

– Хорошая у тебя сестра, такая светлая, добрая.

– Да, она такая. Еще не битый жизнью ребенок, с широко открытыми глазами, полными веры в прекрасную жизнь, смотрящий с надеждой в будущее.

– Ты тоже была такой?

– Нет, я рано повзрослела, когда мамы не стало. Пришлось многое делать самой. Была, конечно, няня, но и мне доставалось многое. Потом отец женился, родилась Настя. На меня практически никто не обращал внимания. Одета, сыта, да и ладно. Тогда я стала рисовать. Могла часами стоять у мольберта, исправляя в сотый раз неправильно нарисованную ветку дерева. Это меня и спасло. Потом умерла мачеха. Отец начал пить, играть в карты. Появились долги. Затем он заболел. На пенсию военного не очень-то хорошо проживешь с двумя детьми. К тому времени я уже очень хорошо рисовала. Няня находила мне клиентов, которые платили сущие гроши за мои работы, совсем не стесняясь этого. Так и кормила семью. Настя училась в школе, я же рисовала. Училась я дома, экзамены только сдавала в школе. Так и жила, пока ты не предложил мне работу, – грустно проговорила я.

– Ты прости меня за то, что решил так поступить с тобой. Просто не видел другого выхода. Будь по-другому все, я бы тебе помог, не прося ничего взамен, – с горечью в голосе проговорил мне Джастин.

– Нет, ничего, я же понимаю все. Теперь я знаю все, ну или почти все, не переживай. Меня только одно сейчас волнует. Как быть с Настей?

– Я подумаю. Возможно, ей лучше будет жить в школе для девочек? Там очень хорошие условия. Прекрасные учителя. Это ведь всего на полгода. Затем она поступит учиться в колледж, а я думаю так оно и будет, и вопрос будет решен сам собой. А здесь не знаю. Я бы не хотел ставить ее в такое опасное положение. Ты сама понимаешь. Только вот уладить все быстро так не удастся. В наступающую ночь красной луны придется тебе присмотреть за ней. Завтра приедут Тайлер и Филипп. Постарайся не оставлять ее с ними наедине. Особенно ночью, сделай все, чтобы она ничего не увидела.