Читать книгу: «Предсказательница. Повесть о возвращении к себе настоящему», страница 3

– Ты так напоминаешь ее. Сначала я даже не поверил. Нет, не своим глазам, а своим ощущениям. Ты – блондинка с короткими волосами, а она была шатенкой с длинными. Но в твоем присутствии у меня возникают те же ощущения. Ты даже злишься так же, как она. Ты любишь орган и читаешь книжки Ремарка, как она. У тебя похожие интонации голоса и такой же взгляд. Ты даже родилась в мае, как она. Нет, ты не думай, я совсем не сумасшедший, я понимаю, что вы с ней два разных человека. Но как же часто, когда ты рядом со мной, я чувствую, будто ее душа где-то здесь, я даже порой фантазирую, что через тебя у меня есть связь с ней. Меня тянет к тебе против моей воли. Я думал уехать уже завтра, время моего пребывания здесь заканчивается, но сейчас уже не знаю. Нет, я ничего не жду от наших отношений, у нас их практически нет. Это для меня ты стала новым ее воплощением, а для тебя я совершенно чужой и посторонний.

Мы познакомились с ней, когда я приехал на сборы в Сочи. Я тренировался в горах, а она жила внизу около моря. Я шел по набережной, когда увидел ее на велосипеде в красном платье, которое красиво развевалось под порывами ветра. Сначала я увидел это красное пышное платье и ее стройные ноги. И только потом разглядел ее длинные вьющиеся каштановые волосы, которые она все время поправляла одной рукой, потому что они путались, и карие глаза. Она ехала мне навстречу. Был солнечный день, и жизнь казалась прекрасной. До этого я никогда не знакомился просто так, на улице. А тогда просто побежал за ее велосипедом, что-то крича, когда она проехала мимо, но потом со смехом остановилась, соскочила с велосипеда, и мы пошли рядом, хотя мне было совсем в другую сторону. Банально, но было ощущение, словно мы знакомы тысячу лет. Ее звали Вера. Она дала мне поверить, что счастье возможно, что вообще возможно все в этом мире. После знакомства с ней я стал покорять новые вершины, мы стали планировать нашу совместную семейную жизнь, уже назначили дату свадьбы.

Многие хотят забыть день страшной трагедии, но не я. Я хочу помнить, что еще утром 26 августа, три года, назад мы были вместе, мы смеялись и шутили, мы занимались утром любовью, у нас было замечательное настроение. В тот день мы поехали к морю. Шел дождь, нам так хотелось искупаться под дождем. После я ничего не помню. Я очнулся в больнице, Веры рядом не было. Как я потом узнал, она умерла мгновенно, а я пришел в сознание через несколько дней, когда ее уже похоронили. Вскрытие показало, что она была на втором месяце беременности. Так у меня не стало Веры. Ах, да, еще совсем маленькая мелочь, я остался калекой. Я попрощался и со своим скалолазанием. И это в двадцать пять лет. У меня не осталось ничего. А ты говоришь, что тебя бросил муж. Я бы многое отдал, чтобы она меня бросила, но осталась жива. Жизнь бы отдал, не раздумывая.

Он, кажется, плакал. Тяжело было все это слушать. Меньше всего мне сейчас нужны были чужие страдания, я упивалась своими. И на самом деле мне ни капли не казалось, что моя боль меньше. Знаю, чудовищно было так думать, но его Вера умерла, по-настоящему не покинув его. Пусть не физически, она все равно с ним рядом, он должен чувствовать ее любовь даже после ее смерти. А меня предали, меня обманули, меня больше не любят. Я перестала верить в любовь, а это самое страшное. Чего он хочет от меня, этот странный Кирилл? Он до сих пор не пережил свое горе и пытается справиться с ним с моей помощью, а может, хочет свести меня с ума? И откуда он знает, что я люблю Ремарка, если я никогда ему об этом не говорила? Правда, он мог видеть пару книг в доме. Я заказала почти все книги немецкого писателя для своего магазина и взяла перечитать самые любимые.

К счастью, он скоро вышел из моей комнаты и мне показалось, что я даже услышала, как хлопнула входная дверь. Для верности я полежала еще какое-то время, а потом спустилась вниз, хотя была по-прежнему слаба. Его верхней одежды и обуви нигде не было. Надеюсь, этот странный мужчина ушел окончательно, а не просто вышел за утренней выпечкой к завтраку. Есть мне совсем не хотелось, тем более в его обществе. Я закрыла дверь на ключ, твердо решив впредь не пускать его за порог своего дома. К счастью, в тот день Кирилл так и не пришел. А через несколько дней, вернувшись в библиотеку санатория, я узнала, что он уехал из нашего городка. По крайней мере, в санатории он больше не жил. Мне показалось, что я выдохнула с облегчением.

Глава 5

Впервые я увидела эту девочку, когда на улице шел дождь. Привычное явление в декабре для бывшей Восточной Пруссии. Капли так монотонно и одновременно сильно стучали по стеклу, что я даже не заметила, как кто-то вошел внутрь. Лишь Мефистофель вдруг соскочил с колен и прыгнул на стеллаж. Вскоре я услышала тонкий девчачий голосок.

– Кошка, не надо на меня прыгать. Я этого не люблю.

Я поспешила встать и прийти на помощь, только кому: моему коту или незнакомке? Это был вопрос.

Девочка была в желтом стареньком пальто, из-под шерстяной шапки непонятного цвета выбивались спутанные рыжие волосы. Довольно сложно было определить ее возраст, где-то от восьми до одиннадцати. Она была среднего роста и очень худая.

– Уберите свою кошку, – сказала девочка немного испуганно, однако было видно, что пыталась держаться храбро и не показать своего испуга.

– Это кот. Он ничего тебе не сделает, Мефистофель вполне безобиден, – поспешила я ее успокоить.

Словно в опровержение моих слов, кот начал шипеть со своей высоты.

Девочка вопросительно посмотрела на меня.

– Странно, первый раз слышу, как он шипит.

– Не слышали, что кошки видят гораздо больше людей? – девочка задала неожиданный вопрос.

– Ты думаешь, он что-то увидел? – полюбопытствовала я.

– Или кого-то.

– Но тут кроме нас никого нет.

Девочка промолчала. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась.

– Мефистофель, пошли, – позвала я кота, но тот уже уютно устроился на верхней полке стеллажа и свернулся калачиком.

– Не бойся, он тебя не тронет.

– Вообще-то кошки меня раньше любили, – задумчиво ответила девочка.

Громкая трель телефонного звонка заставила меня прервать наш разговор. Когда я вернулась, девочки уже не было. Она ушла так же тихо, как и зашла. До окончания рабочего дня меня не покидало странное ощущение, словно что-то было не так. Легкое беспокойство и тревога. Неужели это связано с той девочкой? И, только засыпая, вдруг поняла. В моем магазине не было детских книг, дети сюда никогда не заходили. Что же она делала в моем магазине? Может, ей нужна была помощь, а она побоялась попросить?

На какое-то время я забыла о маленькой посетительнице. Библиотека, потом магазин выжимали из меня все силы. Я еле доползала до кровати и почти ничего больше не делала. Давно я не работала полный рабочий день, так меня надолго не хватит. Но это проклятое завещание! Неужели нельзя было просто оставить наследство, без всяких условий? Ладно бы еще магазин давал прибыль, а он скоро будет убыточным, тогда что, платить налоги из своей зарплаты библиотекаря? Обычные мысли. Надо продержаться еще чуть больше девяти месяцев. Сумею ли? Иногда я так думала, когда сильно уставала, но все же, по большей части, испытывала благодарность к отцу, который оставил мне все это. Из-за своей занятости я могла часто не возвращаться к тому, что болело до сих пор.

В библиотеке тоже не все шло гладко. Посетителей было немного, и если сначала я читала, то потом начала уставать от постоянного чтения. Мне стало казаться, что убиваю время, потому что больше в библиотеке было делать абсолютно нечего, особенно после того, как я переставила все книги, протерла пыль, пересадила комнатные цветы и расставила формуляры в идеальной последовательности.

Я так и не вписалась в коллектив, все держались вполне благожелательно, но на очень большой дистанции. Но мне никто и не нужен был. Возможно, эту воображаемую дистанцию создавала я сама. Создавала везде, где появлялась. Даже с Евгенией Васильевной общалась по необходимости, хотя она постоянно звала меня к себе, предлагая познакомить со своей дочкой, чтобы мне было не так одиноко. Дочка жила в областном центре, но каждые выходные они всей семьей приезжали в гости к моей соседке. Я пока не верила людям и не знала, станет ли когда-нибудь иначе. Другие мне были не нужны. Мне себя вполне хватало. Себя я точно не обману, не предам и не оставлю. Но все же одиночество иногда давило. Можно ли выжить в одиночку? Или именно в одиночку все и выживают?

Здешняя погода и вовсе могла довести до депрессии кого угодно. Хотя я считала, что до депрессии мне уже далеко, но вот отчаяние временами накрывало, хорошо, что не задерживалось. Один Мефистофель был со мной. Как бы я жила без него?

Трель дверного колокольчика, когда девочка пришла в магазин во второй раз, я услышала отлично. Однако что-то меня остановило выйти ей навстречу и поприветствовать. Вместо этого я сделала вид, что ее не заметила, но как только она скрылась за книжными полками, я тихо встала и начала следить за ней. Делать это было несложно, потому что девочка кроме книг ничего вокруг не замечала, даже про кота словно забыла, потому что совсем не оглядывалась по сторонам. Правда, и Мефистофель в этот раз вел себя спокойно, продолжал спать за кассовым прилавком.

Что же она искала? Ее взгляд так и бегал по корешкам, она прикасалась пальцами к книгам, что-то шептала, а потом шла дальше. Доставала одну книгу, потом другую, открывала случайным образом, опять что-то шептала. Эта девочка была похожа на ненормальную.

– Что ты ищешь? Здесь нет детских книг, – громко произнесла я.

Девочка вздрогнула и повернулась ко мне. В ее взгляде было столько злости, что у меня перехватило дыхание.

Она промолчала и снова начала судорожно листать первые попавшиеся ей книги. Мне стало страшно.

– Как тебя зовут? – в этот раз я произнесла слова значительно мягче, даже ласково.

Она снова ничего не ответила.

– Что ты ищешь? Может, если бы ты сказала, я помогла бы тебе.

– Вряд ли, – наконец я услышала ее голос.

– И все же? – продолжила я. Надо было как-то установить с ней контакт, тем более если она не в себе.

– Я ищу себе будущее. Будущее на сегодняшний день. Но пока не нашла подходящего, – она с вызовом посмотрела на меня, и мне показалось, что это я начала сходить с ума, а не эта девочка, которая несла какой-то бред.

– Вы можете мне не мешать? Это очень важно, – она посмотрела на меня почти умоляюще, но я также заметила в ее взгляде вызов.

– Это что, игра такая? Вы придумали ее с подружками? – начала догадываться я.

– Если бы, – вздохнула она, словно старый, уставший от жизни человек. – Нет, игрой здесь и не пахнет. Это просто моя реальность, но скоро… – она замолчала, словно спохватываясь, что и так сболтнула много лишнего. Однако прозвучало как-то театрально.

Она снова перестала меня замечать. Я вернулась к себе за кассу, очень надеясь, что это все-таки игра, девочка сейчас найдет то, что ей нужно и уйдет. Однако через минут двадцать она подошла к моему прилавку и пристально посмотрела на мои волосы.

– Они у вас свои? – задала она странный вопрос.

– Не поняла.

– Волосы свои такого цвета, вы их не красите?

– Нет, – ошеломленно ответила я.

– Можно потрогать? – спросила она.

Быстрей бы она уже ушла, эта странная девочка. Мне не нравилось, когда прикасаются к моим волосам, и пока я думала, как ей вежливо отказать, она больно дернула меня за выбившуюся из-за уха прядь и кротко, глядя на меня, произнесла:

– Простите, я не хотела.

Мне было больно, шокированная, я глядела на девочку. В ее руке оказалось несколько моих белокурых волос.

– Ты в своем уме?! – задала я глупый вопрос.

Она, беспрерывно извиняясь, попятилась к двери и буквально выскочила за порог. С моими волосами в руках. Ну за что мне все это? Никто меня не предупреждал, что поблизости магазина живут такие сумасшедшие! Что она выкинет в следующий раз? А у меня даже охраны не было. Я вообще одна.

На этот раз мысли о странной девочке не покидали меня несколько дней. Я даже забыла про то, что ко мне снова должен зайти Денис, бухгалтер моего папы, который тоже мне достался по наследству, как и кот. Я вздрагивала при каждом звуке дверного колокольчика и ждала ту странную девочку, а она все не приходила и не приходила. Вскоре я стала похожей на неврастеничку, готовую кричать от каждого шороха.

Посетителей у меня было немного. Всего пару человек в день, поэтому идея существования этого магазина показалась мне с самого начала сомнительной. Кому нужен книжный магазин, а уж особенно не в сезон? Тем более, когда большинство людей перешли на электронные книги и интернет? Магазин привлекали только сумасшедшие, вроде той маленькой посетительницы. Прошло четыре дня после ее визита. Я все еще ждала и боялась. Девочки не было. Зато пришел Денис.

– Вижу, Мефистофель вас принял за свою? – спросил он, когда я наливала нам чай.

– Вроде как. Он мне кажется достаточно простодушным. Скажите, а он часто шипит?

– Шипит? Почему вы спрашиваете? Мефистофель на вас шипел?

– Не на меня, на девочку, которая зашла в магазин.

– На девочку? – удивился Денис.

– Чему вы удивляетесь? Тому, что на девочку или на то, что вообще шипел?

– Вообще не слышал, чтобы этот кот шипел, но я бывал здесь не так часто, при мне он обычно всегда спал, – Денис почесал кота за ухом и вновь повернулся ко мне. – Девочка? Она приходила с кем-то из взрослых?

– В том-то и дело, что нет. Одна, совершенно одна. Она искала себе будущее.

– Что? – Денис посмотрел на меня с интересом и удивлением.

Я поняла, что совершенно бессмысленно сейчас говорить о той девочке, тем более человеку, с которым виделась третий раз в жизни.

– Детские игры. Вот хотела спросить, вы не знаете, часто сюда дети заходят?

– Не знаю. Но книги здесь только для взрослых, тем более в это время большинство посетителей возраста Александра Павловича, если только с внуками могут зайти.

– И ни про какую девочку лет десяти вы не слышали? – я не могла успокоиться.

– Нет. А что это была за девочка и в какую игру она играла?

– Сама не знаю.

После ухода Дениса я чувствовала себя не только испуганной, но и дурой. Испуганная дура. Испугалась десятилетней девочки, пусть и сумасшедшей. Все, не буду больше думать про нее. Есть дела поважнее. Например, что придумать, чтобы поднять продажи в этом дурацком магазине. Пока сюда заходили только пара пенсионеров в день. И то больше поболтать. Книги никто не приносил, почти и не покупал. Хорошо хоть Денису платить не нужно, за кассой стояла я сама, убирала в магазине тоже. Но ведь оставались всякие отчисления, которые надо платить, даже если прибыли не было.

Странная девочка появилась в среду. У меня внутри все напряглось, когда я увидела, как она входит в магазин в своем грязном желтом пальто, которое, видимо, никогда не отдавали в химчистку. Чего мне сегодня ждать от нее? В этот раз она направилась прямиком ко мне.

– Меня зовут Эльза, – сказала она и протянула свою ручонку с обглоданными ногтями, на которой тем не менее были следы, судя по всему, дорогого лака.

Еще я заметила, что ее ботинки тоже как-то не сочетаются с замызганным пальто. Они явно были новые и дорогие.

– Елизавета Александровна.

Я слегка пожала ей руку и поспешила отпустить, пока она еще чего-нибудь не учудила. Странно, в этот раз она была настроена вроде благожелательно и выглядела вполне нормальным ребенком. Может, я все сильно преувеличила? Сижу тут одна в магазине и медленно схожу с ума.

– Я принесла свою кошку Фрею, – сказала девочка и полезла в рюкзак.

«Не показалось», – подумала я. Начинается.

К счастью, кошка оказалась ненастоящей. Тряпичной из цветных лоскутков. Было видно, что она самодельная, кое-где торчали нитки и виднелись грубые швы.

– Ты сама ее сделала?

– Почти. Хочу вам подарить.

– Что? Зачем? Не надо, – попыталась я отказаться от подарка.

– Это за прошлый раз.

– Ничего страшного, я на тебя не сержусь, – не хотела я брать эту кошку.

– Не бойтесь, она без блох, – сказала девочка и тихонько засмеялась, видимо, довольная своей шуткой.

Мне же было не до смеха. Ну почему эта девчонка так привязалась к моему магазину?

– Возьмите, не то я обижусь.

– Ладно, – согласилась я. Еще неизвестно, как она себя ведет, когда обижается. – Возьму, будет Мефистофелю игрушка.

– Нет, это вам, – девочка произнесла это с большим нажимом. – Потом дочке своей подарите.

– Вера уже большая, она не играет в такие игрушки, – ответила я и тут же насторожилась. – Что? Откуда ты знаешь, что у меня есть дочка?

– Я много чего знаю, но я не про эту дочку. Про другую.

– Какую другую? У меня нет другой дочки.

– Значит, будет. Молодая еще. Кстати, вы не дадите мне свою расческу? Волосы причесать надо.

– У меня нет здесь расчески, она в сумке, а сумка дома, – и зачем я указала в сторону второго этажа?

– Сходите, я пока здесь присмотрю за магазином.

– У тебя что нет своей расчески?

– Она тоже дома, а я живу дальше, чем вы.

Не знаю, чем я думала, когда поднималась наверх за своей расческой. Только не головой, это точно. Скорее животом, в котором разрастался уже совсем не маленький комок страха. Всеми фибрами своей души я хотела избавиться от этой Эльзы или как там ее. Она меня очень нервировала. Я не знала, чего от нее ждать. А еще я ее очень боялась. Поскорей бы она от меня отстала. Наивно думать, будто расческа в этом поможет. Да хоть десять расчесок ей подарю – лишь бы она больше никогда не приходила в мой магазин. «Пока мой», следовало бы добавить.

Хорошо хоть у меня хватило ума закрыть кассу, но все равно было тревожно оставлять девочку одну в магазине. От нее можно ждать чего угодно. А вдруг она подожжет магазин или что-нибудь сделает моему коту? Или порвет все книги? Нет, все просто не успеет. Украдет чего-нибудь? Но кроме книг, больше красть нечего. Много она не унесет. И все же я попыталась вернуться как можно быстрее.

Девочка стояла около Мефистофеля и чего-то ему говорила. На первый взгляд, во время моего отсутствия ничего страшного в магазине не произошло. Я протянула Эльзе расческу.

Она ей понравилась, я прочитала это в глазах девочки.

– Если хочешь, бери.

– Правда, можно? – обрадовалась Эльза. – Она очень красивая и очень мне нужна.

– Слушай, Эльза, а тебя дома не хватятся?

– Бабушка на кладбище, а так никого дома нет.

Я чуть не охнула от ужаса. Что она такое говорит?

– Ты живешь одна?

– Почему одна? С бабушкой.

– Так ты же сказала, что она на кладбище.

– Да, она часто туда ходит, к вечеру возвращается.

Я снова мысленно обозвала себя дурой. Опять мне что-то мерещится. Вполне нормально, что пожилые люди ходят на кладбище.

Какое-то время мы молчали. Эльза рассматривала расческу, пыталась ею причесать Мефистофеля, который в этот раз вел себя по отношению к девочке вполне благожелательно.

– Будущее сегодня смотреть не будешь? – нарушила я тишину, когда она стала уже совсем невыносимой.

– Мне это уже не нужно. Я надеюсь, – сказала Эльза, потом посмотрела на настенные часы и словно спохватилась. – Мне действительно пора.

Неужели мне на самом деле показалось, что зашла ко мне одна девочка, а вышла совсем другая? Не было в глазах какой-то безнадеги и отчаяния, даже вся фигурка будто выправилась, и Эльза стала выше ростом.

– Еще раз простите, – сказала она, когда аккуратно открыла дверь так, что колокольчик не зазвенел. Мне показалось или я поймала самодовольную улыбку девочки, когда она обернулась перед самым выходом?

В окно я увидела, как она пустилась бегом, словно за ней гнались все демоны мира. Только на улице никого не было.

Глава 6

Девочка убежала, а ее кошка осталась у меня. Я не знала, что с ней делать, только почему-то была уверена, что выбрасывать ее нельзя, хотя оставлять замызганную игрушку мне тоже не хотелось. В итоге приняла решение спрятать кошку в подвале. Когда я поднималась в дом, затолкав игрушку Эльзы в дальний ящик под стеллажами, то смутное чувство тревоги не покидало меня. Что-то такое было еще, что меня тревожило. Странно, с одной стороны, я не хотела, чтобы эта девочка возвращалась в мой магазин, я больше не хотела ее видеть и с ней разговаривать, но с другой стороны, как только я начинала думать о том, что больше никогда с ней не встречусь, меня охватывал страх. Хотя нет, даже не страх, а предчувствие чего-то нехорошего. Да, чувство было кратковременным и не мучило меня, но оно было.

Прошла пара дней с момента последнего визита странной девочки в мой магазин. Я даже не успела успокоиться до конца, как один из посетителей обнаружил между книгами небольшую тетрадь, на обложке которой было написано «Дневник Эльзы».