Читать книгу: «По ту сторону фортуны. Книга 1. Галопом по Европам», страница 9
– Умберто, приятно познакомиться, – мачо представился.
– Наташа, взаимно, – ответила я, садясь за стол и стараясь не показать удивления. Итальянское имя никак не вязалось с русской речью, пусть даже с небольшим акцентом.
Улыбчивая официантка в ярком национальном костюме принесла заказ. Горячий суп оказался вкусным, а вот лазанью не очень люблю, но взяла из солидарности со Светой. Челентано пил пиво «Перони» и тишком поглядывал на подругу. Кто бы сомневался, что её чары воздействуют в момент, укладывая к стопам очередного поклонника.
– Простите за любопытство, откуда так хорошо русский знаете? – спросила я, как-то не нравилось мне сочетание сплошных достоинств в этом полиглоте, смахивающем на Антонио Бандэроса.
– Учился в МГИМО по программе обмена студентами.
– Так вы дипломат? – я малость опешила.
Ни моя персона, ни Света в такие высокие круги вхожи отродясь не были. Единственно, ещё в десятом классе, я влюбилась в новичка. Его отец служил в посольстве и мне тогда казалось, что лучшим вариантом заполучить красавчика это разговаривать с ним на языке его окружения. Почему уж решила, что дипломаты и дома общаются уклончивыми выражениями, не знаю. Я добросовестно проштудировала специфическую терминологию и даже разок втянула этого Петра в разговор. В беседе с ним выражалась в соответствии с дипломатическим протоколом. Правда, он посмотрел на меня как на душевнобольную и я сделала вывод: наш новенький не Пётр, а обычный Петька. Через полгода он с родителями уехал в Индию и был благополучно забыт. Мне показалось странным, что теперь представитель одной из самых престижных профессий в мире сидит с нами за одним столом нога на ногу и, как ни в чём ни бывало, потягивает пивко.
– Нет, – ответил Челентано, рассмеявшись красивым раскатистым смехом. – Не закончил и вернулся в Италию.
– Вы путешествуете один? – спросила Света, кинув рассеянный взгляд на собеседника. Я усмехнулась про себя: все её уловки давно известны, сейчас она ухватила быка за рога и сворачивала ему шею, определяя свои шансы.
– Да, машина сломалась, пришлось добираться автостопом. А вы в какую сторону направляетесь?
– Фьезоле, недалеко от Флоренции, не слышали? Остановимся на пару дней, а затем поедем в Рим, – также мимоходом проинформировала Света.
Что-то не давало мне покоя и я ковыряла вилкой в тарелке, пытаясь понять причину. Подняла голову и оглядела окружающие горы. Солнце совсем село и небо полностью слилось с тёмными вершинами. Стемнело очень быстро, пора было собираться в дорогу.
– Знаю, я родом из Флоренции, домой возвращаюсь. Не возьмёте ли пассажира на борт вашего лайнера? – спросил Челентано. Причём, обратился он не к нам обеим, а к Светке, та чуть не поперхнулась лазаньей от упавшей прямо с неба звезды!
– Конечно, с удовольствием!
Бриллиант уже не просто сверкал, а переливался всеми гранями восхитительным блеском. Я пнула её ногой под столом, никакой реакции. Она, определённо, потеряла способность мыслить разумно.
– Привет, детка, как дела? У нас всё в порядке, мы в Альпах. Решили с тётей Светой отзвониться, – демонстративный звонок должен был привести Свету в чувство.
Я громко разговаривала с Сашкой, но подруга не соизволила откликнуться на мои намёки, так что пришлось действовать. Я встала и потянула её за собой:
– Идём в дамскую комнату.
– Мы ненадолго, – сказала она, премило улыбнувшись новому знакомому, и пошла следом.
– Ни в какие ворота уже не лезет! Хочешь тащить этого Челентано с собой, да ещё ночью? Мы его знать не знаем! – напустилась я на неё в уборной.
– Вот и узнаем! – невозмутимо ответила Светка, скрывшись за дверью туалетной кабинки.
– Мама тебя в детстве ничему не научила? Говорила с чужими людьми в машину не садиться? – раздражённо допрашивала я из соседней.
– Никто и не садился.
– А сейчас зачем? Мало нам приключений? Скинет в обрыв и фамилии не спросит!
– Так и знала, что ты меня грызть начнёшь!
Я вышла из кабинки, раздражённо хлопнув дверцей, Светик же прикрыла свою аккуратно, помыла руки и принялась наводить марафет. Она поправила причёску и крутилась перед зеркалом, проверяя полную боевую готовность, я сердито измылила четверть прозрачного дозатора с жидким мылом.
– И что за привычка сразу ярлыки людям навешивать? Челентано!.. Какой резон ему нас угробить? Умберто домой ехать надо, – сказала Света, не скрывая недовольства, и подкрасила губы.
– Умбе-ерто! Если Умбертино так надо во Флоренцию, пусть поищет попутчиков среди мужиков!
– А может, это его и моя судьба?
– Твоя судьба похож на проходимца! – сурово припечатала я, и кнопку дозатора тоже. Она застряла.
– С чего вдруг? Просто образованный и породистый мужчина. Не ломай чужое имущество.
– Учти, я тебя предупредила!
– Пошли, ехать пора.
Подруга поплыла навстречу счастливому будущему, выписывая восьмёрки и мимолетным движением руки что-то подправив на затылке. Шишку прикрывает! – со злорадством догадалась я и, наконец-то, выковыряла кнопку.
Мы заняли места в автомобиле. Пришла моя очередь сесть за руль, Света пристроилась рядом, Челентано на пассажирском сиденье позади меня. При этом я отметила, что никакого багажа у него нет, одна коричневая барсетка. Хотя, расстояния в Европе не настолько велики, чтобы таскать за собой битком набитые баулы. Это тебе не по России-матушке колесить от Калининграда до Владивостока!
Я неспешно вела машину по серпантину. Всё пространство, которое можно охватить взглядом, занимали только громадные горы. В свете фар они казались похожими на грозные тёмные стены старинного замка. Склоны сходились впереди серой ленты автотрассы, как будто ничего дальше не было, но после каждого виража расступались снова и снова. На открытых местах, ниже уровня дороги, медленно проплывали белые пушистые облака.
Светик быстро пообщалась с матерью и перескочила на завоевание души и сердца вероятного спутника всей оставшейся жизни.
– Вам нравится Россия? – завела она светскую беседу. Её звонкое сопрано поменяло тональность, опустилось ниже на октаву, в нём появились бархатистые нотки.
– Да, очень, Москва потрясающий город! У меня там много друзей. А как вам Италия? Вы созданы для этой жаркой страны, – произнёс Умберто обволакивающим густым голосом.
– О!.. Я обожаю Италию! У меня здесь тётя живет, недалеко от Рима. Часто приезжаю к ней в гости.
Прозрачный намёк на продолжение знакомства означал одно: подруга наживку проглотила. Наверняка, в мыслях обосновалась на Аппенинах и сопровождала Умберто на званые обеды.
– Это совсем недалеко от Флоренции, всего два с половиной часа езды, – сказал Челентано. «Подтверждаю, намёк понял, – сделала я вывод. – Он в совершенстве владеет техникой флирта, как и Света».
– Всегда мечтала выучить итальянский язык.
Ещё бы! Спишь и видишь себя зубрящей спряжение итальянских глаголов! Неприязнь не проходила, а наоборот, только возрастала.
– Хотите, я вас немного научу? Незамужняя женщина – синьорина, замужняя – синьора, мужчина – синьор.
– Правда? Я всегда путала. Значит, мы с Наташей синьорины, а ещё?
Они мило беседовали, вроде бы ни о чём, но с несомненным подтекстом. При этом Светик выказывала утончённые манеры: в должный момент она замирала, вкладывала в свою речь то смешливую, то грустную интонацию. Её болтовня возле моего уха начала надоедать, при первой возможности я притормозила и сказала:
– Свет, отвлекаешь от дороги, пересядь, пожалуйста.
Изящно выставив ножку, медленно и плавно вытянув корпус, синьорина с превеликой готовностью переметнулась на заднее сиденье и беседа позади меня зажурчала бурным весенним ручьём.
Мы преодолели горную местность и спустились в долину.
– Натуль, устала? Может, я поведу? – Света вспомнила о своих водительских обязанностях.
– Нормально, немного осталось, отдыхайте.
Что это я, и вправду, к нему прицепилась? Едет мужик с нами, так и пусть едет, очередное доброе дело сделаем. Может, его во Флоренции синьора с тремя бамбино поджидает? Выплакала все глаза, на дорогу глядючи. За четыре дня моя чрезмерная подозрительность переросла в манию, так недалеко и до шизофрении. А Светке флирт не помешает, она без него как рыба, выброшенная на берег.
Я прибавила скорость. Темень вокруг стояла кромешная. Вглядывалась в дорогу, старалась прочитать по знакам где мы находимся. Фары осветили большой указатель «Модена – 30 км, Болонья – 65 км, Флоренция – 140 км». Примерно полтора часа и можно завалиться спать.
Прерываясь негромким смехом, разговор позади меня не умолкал. Любопытно, кто кому попал в сети? Я прислушалась.
– А почему вы не доучились? Могли бы послом Италии в России стать, или консулом.
– За мамой ухаживал. Она заболела, пришлось бросить учёбу и вернуться.
Я насторожилась. Сердобольный мачо с медицинской уткой в руках никак не укладывался в моей голове.
– Какая жалость, – произнесла Света, вероятно, напустив печали в глаза.
– Да, такова жизнь, она вскоре скончалась, – голос Челентано заметно погрустнел. – А вы чем занимаетесь?
Так мать любил, что до сих пор тоскует? Лет двадцать уже прошло! Какие-то смутные чувства не покидали, я сосредоточенно вслушивалась в беседу.
– Работаю главным редактором в журнале, разведена, двое взрослых сыновей. Мне повезло, моя мама живёт с нами, – сказала Светик, чуток приврав.
– Вам можно позавидовать, это замечательно, – итальянец почти искренне восхищался русской синьориной.
– А вы чем занимаетесь? Жена, дети?
– У меня автомобильный бизнес. Супруга умерла два года назад, детей нет.
Эта фраза сразила наповал! Да так, что я на секунду выпустила руль и машину чуть не занесло на повороте! Вот оно!.. Само собой!.. Горькая сиротка, к тому же вдовец, да ещё при деньгах! Три в одном, как «нескафе»! Мечта любой женщины во всём мире!.. Нарастающая тревога не просто крепчала в груди, она зловещим набатом громыхала в моей голове!
Альфонс!.. Точно, альфонс!.. Я с беспокойством переваривала нечаянное открытие. «Откуда у Светки многомиллионное состояние, что он на неё клюнул? Может, думает, в России редакторы деньги лопатой огребают? А что машина у нас несолидная ничего не значит, миллионерша путешествует инкогнито со своей компаньонкой. Даже если она не богачка, жиголо может довольствоваться малым. Высадить этого прохвоста посреди дороги и послать куда подальше! – правой рукой я нащупала под сиденьем колотушку, не зря её у Агнешки стянула. – А если он нас? Челентано здоров как бык, одной левой уложит и меня, и синьорину!.. Ещё с ней потом разбираться, Светка не поверит на слово, пока доказательств не предоставлю»! Я скрежетала зубами, ни о чем не подозревающая подруга беззаботно заливалась колокольчиком.
– Вы апартаменты сняли? – как бы невзначай спросил Умберто, продолжая прощупывать обстановку.
– Нет, частный дом, романтики захотелось. Мы с Натальей приглашаем вас в гости.
Светик затягивала невод потуже, утеряв последние остатки разума. Я рассвирепела окончательно: Кто – мы? Опять интриги за моей спиной плетёт!
– Благодарю! Буду счастлив увидеться с такой очаровательной женщиной, – ответил итальянец очень даже радостным голосом.
Мы добрались до окраин Флоренции и высадили этого типа. Синьорина выпорхнула из машины, покопалась в сумке, нашла распечатанную бронь с «букинга» и предъявила ему развёрнутый листок.
– До свидания, ноги затекли, выходить не буду, – выдавила я, увильнув от прикосновения к жиголо. Ощущение чего-то скользкого, как мокрица, не покидало.
– Всего доброго, удачно вам добраться, – сказал на прощанье Челентано.
Светик напоследок выдала самую ослепительную улыбку, какую только имела в запасе, и помахала ручкой со словами «Чао, Умберто»! Наш фольксик развернулся, вжикнув колесами, и мы оставили сердцееда позади.
Я сохраняла безмолвие, дожидалась, что она скажет. Может статься, Света и сама догадалась, несмотря на пунктик в отношении мужиков, житейского опыта ей не занимать.
– Как тебе Умберто? – поинтересовалась она сладким и тягучим, как липкая ириска, голосом.
– Божественно!.. Упоительно!.. Аполлон Бельведерский! – я взорвалась как динамит. – Несчастная сирота, утративший любимую жену!.. Племянник Ротшильда!.. И это в одном флаконе, на зависть всем подругам!.. Ни о чём тебе не говорит?
Овца! Ну и овца, моя Светка!
– Спятила?.. Сколько можно?.. Я тебе, что, девочка?
Она посмотрела на меня как на умалишённую. Светик ожидала всего, чего угодно, только не тыканья носом в очевидные факты.
– Это не я спятила! Это ты впала в когнитивный диссонанс и потеряла способность соображать! – сказала я, задыхаясь от возмущения и изо всех сил сжимая баранку. – Совсем уже…!
– Хватит меня учить! Ты злишься на себя из-за Олежки, поэтому так говоришь!
– Удар ниже пояса! Не уподобляйся базарным торговкам! Сто лет тебя знаю, Свет!.. Ну, включи рассудок! – настойчиво вразумляла я подругу, с трудом подавляя злость.
– Что он тебе плохого сделал? Просто ехал с нами и всё!
– Прекрасно! Давай подождём, пока он нам свинью подложит!
– Ты всех людей подозреваешь, только неизвестно в чём!
– Умберто – альфонс!.. Аль-фонс!.. Ну, вернись на землю, оцени трезвым взглядом, у тебя же опыт!
– Олежка тоже не бедный, разведённый и красавец!
В другое время она бы не позволила себе наступать мне на больную мозоль, но сейчас была просто невменяемой! Понять её можно: кому охота падать с небес на землю, да ещё и лицом в грязь?
– Твоё дело! – сказала я, отказавшись от дальнейших попыток вправить ей мозги, и пробурчала: – Включи навигатор.
Мы въехали во Фьезоле, поплутали по узким улочкам, с грехом пополам отыскали адрес Виа Корсика, четырнадцать. Большой каменный дом темнел в глубине двора. Ключ нашли в почтовом ящике, подвешенном к калитке. Хозяйка жилья предусмотрительно указала все подробности в переписке. Уставшие и злые, сразу разошлись по комнатам и завалились спать. Естественно, я взяла с собой сервиз, вдобавок вооружилась колотушкой и туристическим фонарём.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Солнечные зайчики озорничали на моём лице, щекоча тёплыми лапками. Они то разбегались врассыпную, то вновь возвращались, сворачиваясь в светлый тёплый комочек. Просыпаться не хотелось. Я ещё немного повалялась и открыла глаза. Готовая впитать мою желанную Тоскану, принялась изучать помещение.
Небольшая комната, обставленная деревянной мебелью, оказалась очень уютной. Старый комод с вязаными салфетками на столешнице, шкаф с причудливым выцветшим орнаментом на дверцах, у окна высокое кресло с голубым рисунком. Потоки света проникали через стекло и разливались внутри, создавая неповторимое очарование деревенского жилища.
Через длинный коридор я прошла на кухню. Первое, что бросилось в глаза – красочная изразцовая плитка на стене, по всей вероятности, там раньше находилась печь или плита. Неприхотливый жёлто-синий узор ярким пятном выделялся на фоне современной мебели, хотелось дотронуться до него и рука непроизвольно потянулась. Поверхность была гладкая и тёплая, старинная. Светик сидела за столом, безучастно крутя по поверхности большую расписную чашку с кофе. Вчерашний бриллиант потускнел, запавшие глаза потеряли блеск, неподвижное бледное лицо походило на маску. Должно быть, она проснулась рано или совсем не спала.
– Доброе утро. Кофе будешь? – потухшим голосом спросила она. – Правда, давно приготовила.
Феерическое преображение подруги исчезло бесследно, рассудок вернулся. Я облегчённо вздохнула, сейчас с ней можно разговаривать.
– Буду. Хочешь, свежий сварю?
– Нет, спасибо, хватит. Нат… ты, правда, считаешь, что Умберто альфонс?
– Не знаю, ночью повсюду волки мерещатся. У нас осталось что-нибудь из еды?
– Да, убрала в холодильник, есть неохота.
Я вытащила контейнер с бутербродами, села за стол и налила остывший кофе, решив, потом себе горячий приготовлю. Светик ждала меня поговорить, может, поплакать и сейчас её состояние было важнее всего. Ругались мы редко, в основном, добродушно переругивались. Обе острые на язык, никогда не церемонились в выражениях благодаря многолетним отношениям. После крупной ссоры один из нас делал первый шаг и крепкая женская дружба возвращалась на круги своя.
Мне пришлось продолжить этот неприятный разговор.
– Я бы очень хотела ошибиться, но сама посуди, откуда он взялся?
– Думала об этом. Сомневаюсь, что акулы бизнеса на перекладных добираются. С другой стороны, в жизни ведь всякое бывает, вот мы, например.
– Согласна. Мог сломаться в дороге, вызвал эвакуатор, что ещё в таком случае сделаешь? Попутку поймал…. Почему к нам напросился? Почему с той же машиной вниз не спустился? Дорога-то одна, свернуть некуда.
– Ну, вроде как, со мной познакомился, общество приятнее. Может, там нудные пенсионеры…?
– И что? Какая разница с кем?
– Да и во Флоренцию ему надо было, а мы как раз к ней направлялись. Сказал старикам «Чао!» пока в туалет ходили, – Светик рассуждала здраво, не упуская мелочей, и я обрадовалась.
– А его русский? Ты считаешь, за короткий срок можно заговорить почти без акцента? Чуть ли не самый сложный язык в мире, – сказала я, наконец откусив бутерброд.
– Ну, да… сами путаемся, иностранцам тем более трудно. Может, в школе учил?
– Вряд ли. А про болезнь матери?
– Что здесь не так? Ты слушала, что ли?
– Конечно, а ты думала? Обычный русский мужик сказал бы «пришлось вернуться» и на этом закончить. Он явно давил на жалость, Свет…. Поешь, как раз по одному осталось.
– Не хочу. Ты считаешь, и про жену наврал?
– Ох…. Мне ли тебе рассказывать?.. Наплёл с три короба, все мужики одинаковы хоть русские, хоть итальянские, хоть новозеландские, – философски заключила я. – Если не будешь, то я доем.
– Да ешь ты уже…. Нет, ну откуда он мог знать есть у меня деньги или нет? – спросила Света, отказываясь принять, что её могли обмануть самым беспардонным образом.
– Ну, во-первых, на автомобиле путешествием, удовольствие не из дешёвых. Во-вторых, ты объявила, что должность занимаешь приличную, не копеечную, здесь тоже можно сделать выводы. И к тётке регулярно ездишь, этот момент не упустила.
– Ну да, выложила всё, как на исповеди, – сокрушалась Светик, отхлебнув холодный кофе.
– Если он альфонс, то количество денег неважно. Хоть три рубля, да в свой в карман. Добавь сюда секс.
– Гмм…. Ненавижу себя!
– Угу… Может, ты и не самый лучший улов, но он-то в любом случае в выигрыше.
Я безжалостно резала правду-матку, пусть лучше разозлится, чем плакать начнёт.
– Ещё и адрес ему подсунула, и в гости зазвала!.. Как под гипнозом была! Вот, дура!
Я раздумывала, сказать ей до чего я дошла или нет? Кто является источником всех наших несчастий? Ведь, если бы она не устроила эту историю с сервизом, мы спокойно прошли бы таможню, голова осталась цела. Отдохнули бы у Лешека. Если бы её не прижало срочно в кусты, то тихой сапой добрались бы до Берлина. Как обычно, остановились бы у Иры с Сашей, я бы жила спокойно и не думала об Олеге. Если бы подруга не подцепила Челентано, то мы бы не поругались. Если бы, если бы, если бы…. Как заколдованный круг какой-то! Может, и впрямь, прабабка накляла что-то? Нет, не стоит сейчас об этом, добью её окончательно, она итак всю голову и пеплом и золой обсыпала.
– Бог с ним, Свет! Будем надеяться, ничего страшного, ни за что ни про что на человека наезжаем. Сами себе придумали и испугались, а он ни сном, ни духом.
– Хотелось бы….
– Да, ладно, обойдётся всё. Давай собираться, не кофей откушать приехали, и дом ещё не видели.
Большая общая комната, которую мы сразу назвали гостиной, вмещала немало интересного. Я начала методично всё осматривать, Светик же, сказав «Одно старьё», исчезла приводить себя в порядок.
Деревянная мебель была обшарпанной, но очень добротной, если потрудиться и отреставрировать она сможет украсить любой интерьер. Пол, как во многих средиземноморских странах, облицован мрамором. Огромный светлый ковер с синим цветочным рисунком покрывал его почти полностью, оставляя открытый участок возле входной двери. В центре вольготно разместились большой современный угловой диван и овальный стеклянный столик. В правом углу старинный камин, украшенный изразцами цвета охры, рядом с ним затейливое металлическое ведёрко с принадлежностями для угля – щипцы и кочерга. На окнах цветастые занавески. Я подняла голову. Потемневшие толстые деревянные балки уложены в виде решетки. Настоящий итальянский дом моей мечты! Света не пожалела сил и времени, чтобы отыскать именно такой вариант!
Я выскочила из дома и чуть не раздавила щербатое блюдце под ногами, рыжая кошка пулей сиганула под крыльцо. Принаряженная подруга вышла следом, я налетела на неё и закружила от радости.
– Обожаю тебя! Рай выглядит именно так! Свет, я не могу!.. Так здорово!
Она засмеялась довольная, приговаривая:
– Отпусти меня, сумасшедшая!
– Миллион раз это слышала!
Большой каменный дом, в нижней части отделанный булыжником, почти полностью был увит старым плющом. Как живое зелёное покрывало он спрятал под собой стены, оставляя небольшие светло-бежевые оконца. Штукатурка кое-где пооблупилась, но это нисколько не портило, а наоборот, придавало изысканный шарм провинциальности. Высокая оранжевая черепичная крыша, пропитанная солнцем, органично дополняла прелестную картину. Заросли пышно цветущего розового олеандра окружали дом со всех сторон и запах стоял настолько сильный, что голова шла кругом, чувства переполняли, требуя выплеска. Как шальная, я металась во все стороны, обследуя наше временное пристанище.
С правой стороны дома обнаружилась дверь, скрытая плотной стеной кустарника. Видимо, её давно никто не открывал и выходит она из кухни. Неподалеку небольшая каменная беседка утопала в сиренево-розовой пене бугенвиллии, рядом с ней засохшие лозы виноградника опирались на ржавую металлическую арку. Плодовые деревья небольшого сада покрылись паршой и напоминали старичков. Возможно, у хозяйки этого божественного жилища не хватало денег нанять садовника ухаживать за посадками или бросили всё за ненадобностью. Тем не менее, красочность была такой впечатляющей, что я без остановки бормотала про себя: «Рай! Настоящий рай»!
Ноги привели к задней стене дома. Большая деревянная лестница стояла под наклоном к ней и верхним концом упиралась в чердак. Срочно понадобилось туда забраться, просто жизненно необходимо, места себе не найду, пока не залезу!
– Наташ, иди сюда! – Светкин голос вернул в реальность.
Я побежала назад. Она стояла возле калитки с пожилой женщиной. Незнакомка держала в руках плетёную корзинку, накрытую белым полотенцем, и о чём-то быстро говорила.
– Что она хочет, как думаешь?
– Чао, синьора! – сказала я и на этом иссякла.
Поняв, что мы ничего не понимаем, итальянка заулыбалась и начала крутить рукой, показывая на почтовый ящик, а затем на себя.
– А-а, это соседка, которая присматривает за домом! Она ключ нам положила. Мне хозяйка писала, что сама живёт на юге, – сказала Светик, просияв. – Грацья, грацья, синьора!
С довольным видом женщина закивала: Си-си!
Улыбки, жестикуляция, покачивание головой, в любой стране мира люди могут общаться, используя то, что дано человечеству от природы. Интернациональный язык жестов – самый универсальный язык в мире. Мы поняли друг друга и счастливо улыбались все вместе.
Соседка протянула нам корзинку и убрала полотенце. Чего там только не было! Самый настоящий керамический кувшин с молоком, крупные жёлто-красные персики с велюровой кожицей лоснились на солнце, большие грозди сочного спелого винограда, пропуская через себя лучи, походили на драгоценные камни. Сбоку корзины лежало что-то, завёрнутое в белый пакет.
Мой бурный восторг перерос в ликование! Тоскана, милая Тоскана!.. Именно так я себе и представляла! Порывисто схватила соседку за руки, затрясла их, изливаясь в благодарностях:
– Грацья, грацья, синьора!
Женщина указала рукой в сторону дома, на кувшин и жестом как будто налить что-то.
– Кошка! Молоко для кошки! – сообразила Света.
Она взяла кувшин, осторожно, чтобы не расплескать, пошла к крыльцу и налила молоко в блюдце.
– Си, си! Чао!
Женщина кивнула, улыбнулась и на прощанье махнула рукой, мы дружелюбно помахали в ответ.
– Ты видишь? Они такие непосредственные, как дети! Живут себе простой жизнью, радуются солнцу, друг другу, – я совсем растрогалась от переизбытка чувств и заглянула в пакет. – Боже, натуральный домашний сыр!.. Умру от счастья!
– Не умирай, нам ещё до Рима ехать, – ответила Света. Она ожила и снова смеялась.
Я полезла под крыльцо проверять, нет ли котят. Детёнышей не было, но кошка облюбовала себе полое местечко и устроила там уютный домик, кто-то даже подстилочку ей положил. Мы занесли гостинцы в дом и помыли себе по персику, рот наполнился сочной нежной мякотью, а душа миром и покоем.
– Свет… Сзади дома чердак есть, как думаешь, он открытый? – я начала издалека, но не вытерпела и сразу продолжила: – К нему лестница стоит, дикое желание залезть, посмотреть. Ужасно любопытно!
– А если грохнешься? Тоже голову пробить хочешь?
Она на такие подвиги никогда бы не решилась.
– Я осторожно, ты только придерживай. Ну, и меня подстрахуешь, если что.
– Что – если что? На руки поймать должна?
– Зачем на руки? Там не высоко, дом одноэтажный. Давай, на всякий случай, подушки положим.
– Ненормальная! Тебе сколько лет, чтобы по чердакам шастать?
– Ну, пожалуйста.… Когда ещё такая возможность будет? Век себе не прощу!
– Хорошо, только ты недолго, погулять же хотели.
Вместе перетаскали большие диванные подушки за дом и разложили вокруг лестницы. Я полезла наверх. Света упёрлась руками в стойки, опустила голову и спрашивала землю:
– Ну как, ступеньки не шатаются?
– Всё отлично! Дерево крепкое, почти добралась!
На самой верхотуре с силой потянула на себя дверцу чердака. На удивление, она открылась легко, я чуть не слетела и ойкнула.
– Что там у тебя? Падаешь? – Светка продолжала пытать землю, но надёжно и ответственно подпирала лестницу.
– Пока нет!
Одной рукой я вцепилась в порожек, немного покачалась на ступеньке, поймала баланс и потихоньку забралась внутрь, ободрав коленку. Сидя на корточках, выглянула наружу. С крыши выглядит высоковато!
– Готово! Можешь передохнуть, глянь пока беседку, там шикарно!
Я поползла на четвереньках. Опасалась, что старые доски провалятся под моим весом, но быстро убедилась – сделано всё очень добротно и ничего не прогнило. Я поднялась в полусогнутое положение, стараясь головой не зацепить стропила. Паутина свешивалась отовсюду и мне пришлось смахивать её руками.
От толстого слоя пыли я чихнула несколько раз подряд и побрела по чердаку, неизвестно что выискивая. От восторга мысли путались в голове, мешая друг другу. На моем пути попался большой сундук, осторожно открыла его, но подняла облако пыли и снова расчихалась. Внутри лежали книги, очень старые. Я взяла одну. Вот это да!.. Дух захватило от изумления! На первой странице вензелями выведен год издания – 1870. Наши далёкие хозяева были грамотными людьми, значит, семейство не простое. Я ещё порылась внутри, аккуратно перекладывая книги, обнаружила чайную ложку и сунула её в карман шорт. Сразу подумала – вот бы спустить это богатство! Согнувшись пополам, пошла в дальний угол, там что-то виднелось, похожее на большой ящик. Я подобралась поближе и ахнула – настоящая фисгармония, правда очень грязная! Ладонью стёрла с крышки слой пыли и моим глазам открылось тёмное дерево, украшенное искусной резьбой. Красота какая! Попробовала нажать ногой на большую педаль и одновременно придавить клавишу, однако из этого ничего не вышло, не хватало высоты для моего роста. Мостилась и так, и эдак, извозилась с головы до ног, но победила! Гулкий звук раздался из ящика и раскатистым эхом прокатился по чердаку. Супер!.. Сколько же ей лет, и как люди затащили её наверх? Матерь Божья, это же настоящий артефакт! Вот бы Лешека сюда, он бы точно разобрался во всём! Хотя, поляк вряд ли бы полез на чердак, даже со Светкиной страховкой.
– Ты что там делаешь? Что это ухнуло, как из пушки? – донёсся издалека её голос. – Вылезай оттуда, хватит пыль собирать!
– Сейчас, иду! – крикнула я и отзвуки протяжной волной прокатились по чердаку. Акустика великолепная!
Уходить не хотелось. Везде, куда падал взор, что-то валялось, с правой стороны виднелись ещё два ящика. Я с сожалением развернулась и направилась назад, остановилась возле сундука, взяла ещё одну книгу и опять обалдела – год издания 1868. Больше ста лет этой библиотеке, даже без профессионалов понятно – очень ценные экспонаты! Взволнованная неожиданными находками я подошла к чердачному проему.
Светик стояла, задрав голову и уперев руки в бока.
– Наконец-то! Спускаться думаешь или там останешься жить, Робинзон?
– Тут такое, Свет!.. Просто фантастика!.. Никому ненужное валяется, целый сундук!.. Ещё фисгармония настоящая, это она громыхнула!
– Старьёвщица! Слазь оттуда, время скоро двенадцать.
Я призадумалась. С хулиганистого детства помню, что спускаться спиной по лестнице всегда труднее. Непонятно было, каким макаром выбираться, как туда ноги высунуть и попасть на ступеньку? При этом же держаться нужно. Страшновато, на самом деле, и высоко. Книги бросить не рискнула, рассыплются ещё. Растянула футболку до гигантского размера, немного повозилась, потея и кряхтя, и смастерила солидный рюкзачок на животе. Я развернулась спиной к проему и присела на корточки.
– Готово! Сейчас попробую, а ты смотри там вправо-влево.
– Первый пошёл! – смеясь, скомандовала Света.
Я корячилась разными способами, пытаясь высунуть то одну, то другую ногу, подруга только успевала раздавать указания:
– Давай, ещё чуть-чуть дотянись!.. Левее немного!.. Правее!
Голова упёрлась в согнутую коленку, корпус раскачивался взад и вперёд. Боже правый! Если одну ногу выставила наружу, то самой куда деваться? В конечном счете, я навернулась, брякнулась внутрь чердака и заорала.
– До инфаркта доведешь!.. Что у тебя? – закричала Света, перепугавшись не на шутку.
– Зараза!
В вековой пыли с головы до ног, с рюкзаком на животе, как кенгуру, вспотевшая и измусоленная, я вернулась в дверной проем.
– Мать моя женщина!.. Кто ты?.. Сгинь, чудище! – выкрикивала Светка, закатываясь от смеха и взмахивая рукой, как будто отгоняя это самое чудище. – Вот бы Олежка тебя сейчас увидел!
– Главное, ты вовремя о нём вспомнила. Слезть не могу, что делать будем?
– А что, так и будешь там сидеть до скончания века? Может, спрыгнешь?
Если бы неё стоял Добрыня я бы махнула, не раздумывая. А так боязно. Светик не удержит, сама свалится, что-нибудь себе переломает и моих костей никто не соберёт.
