Читать книгу: «Госпожа Иво. Жемчужная корона», страница 4

Ледяной дракон

Я умер. Я точно знаю, что я умер, я не мог выжить. Открывая новые планеты, преодолевая пространства, я, не смог больше держаться, крылья отказывали, тело не слушалось. Я точно помню, что я упал вниз, что боль от удара о землю была такой сильной, что я отключился. Тогда почему я жив? Где я?

Из того, что я помню, из своих снов – это женщина, которая настойчиво призывала меня. Лица не помню, но голос: тихий и настойчивый. Она звала и требовала проснуться, рассказывая, что мне предоставлен шанс вернуться к жизни, но с условием, что я должен спасти кое-кого от печали, дать шанс на новую жизнь. Кто этот неизвестный? И почему именно меня призвали? И почему я должен кого-то спасать? Я ледяной дракон, последний ледяной дракон… Да, я был последним, последним, кто летал между мирами, сверкая там серебром, оглашая своим криком млечный путь и оставляя под своим крылом планеты, мертвые и те, что населены существами. Я помню ту жизнь, я помню ТУ планету. И помню боль от потери всего, что мне было так дорого. Я умер, я не мог выжить! Тогда почему я – жив?

А потом была горячая ладошка, которая как молнией пронзила мое тело, которое не хотело откликаться, не хотело просыпаться. А потом – женщина, у которой волосы и глаза серебро и магия в теле, которая откликнулась на меня, потянулась ко мне, ластилась как любовница. Кто она такая? Неужели богиня решила вернуть нам нашу жизнь? Нас простили?

А потом был полет, где женщина, сидящая у меня на шее, радовалась как ребенок тому, что она видит, пробовала руками облака и почему-то не боялась упасть, сидела ровно, не тряслась. Будто уже летала на драконе, будто знает, что нужно делать, чтобы удержаться сидя у меня на шее. Но ведь только мы – ледяные, разрешали нашим женщинам летать на наших спинах, остальные драконы боялись этого, считая себя выше того, чтобы дать оседлать себя, чтобы подарить эту радость своим любимым. Кто же она такая?

***

Перед Анной целый портовый город, на острове, где-то в глубинах этой неизвестной земли. И Анна задохнулась от страха. Вся радость от полета улетучилась, теперь она ждала развязки. Теперь стало понятно, куда исчезли пираты, где все те, кто десятилетие прятался от ее меча.

«Я просчиталась. Дочь, прости меня, я не вернусь домой в положенный срок», – сбросив с себя наваждение и попытавшись спрятать страх глубоко в недрах своей души, шептала Анна, сжимая кулаки, а ее дракон летел дальше, вглубь острова. – «Десять лет назад погиб Картер, Гаук и Бертол. И лишь Богера Батида мы так и не нашли и успокоились, решая, что он погиб тогда в той кровавой бойне на севере. Кажется, я ошиблась. Мы ошиблись. Это будет нам дорого стоить».

А ледяной дракон уже спускался, медленно и осторожно огибая высокие деревья, выбирая чистую площадку для приземления.

Как только дракон приземлился, а Анна осторожно спустилась и сделав насколько шагов от дракона, развернулась к нему, и спросила: – Почему?

А дракон уже превращался в высокого мужчину. Длинные серебреные волосы, широкие белоснежные одежды и ледяные внимательные глаза со звездами внутри зрачков: – Что почему?

Анна вздохнула и спросила иначе: – Зачем ты меня сюда принес?

– Не знаю, но сюда лететь было ближе, потому и принес тебя сюда. Да и крылья от долгого сна не такие маневренные, – мужчина развел руки и улыбнулся. – А что не так с этим островом?

Кому она все это говорит? Тому, кто спал тысячи лет? Анна покачала головой: – Благодаря тебе я скоро умру, здесь нет моих друзей, здесь лишь мои враги. Но знаешь, я благодарна тебе, хотя бы за то, что дал возможность увидеть легендарного ледяного дракона.

Мужчина стал серьезным, грозный взгляд и ледяной голос: – Я не знал что все так серьезно?

– А ты думал: мир во всем мире? – Анна рассмеялась, указав на небо. К ним летели драконы, сотни драконов. – Хочу тебя расстроить, эта армада мне не друзья. Да и всем на материке тоже. Это пираты, повстанцы, те, кого я уничтожала с радостью еще год назад.

– Но ты ледяная, как такое может быть? – мужчина сложил руки на груди и всмотрелся в женщину. Стройная фигурка, серебро волос, заплела косы, спустила их по спине, но какой взгляд… Пристальный, вгрызающийся, кажется, в самую душу.

– Одиннадцать лет назад я стала королевой, и свое царство я построила на костях драконов. Не я развязала войну, но мне пришлось ее остановить. А теперь ты развязал новую войну, которая погубит этот мир. Лучше бы я тебя не будила, – выдохнула Анна и повернулась к тем, кто уже шел к ним. Обнаженные мечи, злые ожесточенные взгляды и желание отомстить. А незнакомец замер: «Что произошло за тысячи лет, пока я спал? Что вообще здесь происходит?»

– Королева! Как же я рад тебя видеть, – крик Богера Батида и Анна скривилась от смеха.

– Я тоже принц. Мы тебя искали, думали, ты умер.

– Жаль, не нашли, сейчас бы ты не боялась умереть под пытками. Я даже не надеялся на такую милость богини, а тут ты сама ко мне прилетела, – смеялся Богер, поднимая меч и направляя его на нее.

– Согласна, я тоже не надеялась на нашу встречу, считай это милостью богини, тебе, – улыбнулась Анна. Бежать? Куда? Вызвать магию? Что это ей даст? И она подняла голову вверх и улыбнулась: «Богиня, это твоя месть? А я надеялась на прощение».

– Ты сказала, что войну развязала не ты, тогда кто? – послышался голос за ее спиной.

– Его отец. Из-за меня. Он погубил Тогошши, захотел взять то, что ему не принадлежит, а я уже убивала ради мести и жизни драконов. Враалы, Канко, Алии, а я Иво. Королева Иво. Не знаю, кто ты был в прошлой жизни, но сейчас или помоги выжить или уходи, – Анна даже головы не повернула, лишь наблюдала, как делает еще один шаг ее враг – Богер Батид.

– Сколько ледяных драконов живы? – продолжал спрашивать ледяной.

– Ты третий, притом, что я не дракон, хотя его душа во мне. Я не могу им стать, – глядя, как приближается Богер, говорила Анна.

– Почему?

– Потому что договору между мной и драконом всего одиннадцать лет, видно я еще слишком молода для него.

Незнакомец выдохнул ей в ухо и спросил: – Каста Иво, говоришь?

– Да, – Анна поежилась, ее обдало морозным холодом, но ей не было холодно, скорее ей было приятно, мурашки разбегались по спине, плечам, рукам, шее.

– И чего же хочет королева? – дракон стоял позади нее, его шепот обжигал сильнее мороза, который ее успокаивал, и будоражил.

– Жить и летать в небесах, распустить крылья и увидеть, как летают серебреные драконы под солнцем, – выдохнула Анна, понимая, что этот раунд она выиграла. Ей помогут, иначе, зачем его магия разливается по ее телу, пробуя ее кожу на вкус, и заставляя ее надеяться на то, что сегодня ей помогут выжить, и она вернется домой.

«Я слишком долго спал. Вот для чего меня разбудила богиня, для того, чтобы я смог спасти ее. Ну что ж, я не только дракон, я еще и маг. Потому я спасу тебя, а дальше пусть рассудит судьба».

– Ну что ж тогда если позволишь, сегодня я буду твоим мечом, – голос незнакомца звучал глухо, а рука уже легла на ее плечо и слегка его сжала.

– Меч – это хорошо, но крылья еще лучше, – выдохнула Анна. А когда горячая рука опустилась на ее плечо, ее тело пронзили тысячи иголочек, будто все тело оказалось в магической пелене, а сердце пустилось в пляс, бешено стуча.

«Вот это да! Его рука горяча и одновременно холодна. Успокаивает и бросает в жар».

И тут пришло понимание, что сейчас решается судьба ее мира и если она просчитается, ее дочь умрет, так и не увидев неба, того неба, которое воспевают все драконы в своих песнях. И осознание того, что ей делать нужно, пришло за секунду. Да, она опять королева трех каст и перед ней ее враги, но это дети, со своими страхами, обидами и желанием вернуть себе свои жизни. И она остановила незнакомца: – Стой! Не сейчас, сначала дай мне поговорить с ним.

Переговоры

– Батид, ты помнишь, из-за чего все началось?

Богер скривился, перед ним женщина, которая хочет жить, хочет выторговать себе милости, спасти себя: – Да! Из-за тебя. Госпожа, вы не только раздор этой земли, вы еще и погибель для всех нас.

– Разве? Я просто жила, никого не трогала, даже не претендовала на этот статус и эту власть. Если помнишь, все это задумал Мурата. А он не принадлежал мне, он был вашим магом. Каста Канко, это ведь вы развязали войну, вы убивали, грабили, насиловали, столько лет. Так почему ты сейчас во всем том, что происходило до моего восшествия на престол – винишь меня?

Богер скривился: – Женщина! Ты убила все, что мне было дорого. Тот мир, мой мир рухнул, из-за тебя! – дракон повернулся к застывшим драконам, стоящим за его спиной. – Эта женщина, убила ваших отцов, ваших детей! Стоит ли ей жить? – а потом развернулся к Анне. – Даже если ты ледяная, ты стала такой только потому, что в тебе тень дракона моего брата! Ты должна мне Анна столько, что не рассчитаешься за сотни жизней.

– Богер, ты когда-нибудь думал, что твой мир прогнил? Ведь там сейчас совсем другой мир…

Но договорить ей не дали. Богер закричал, указывая на нее мечом: – Замолчи! Я должен отомстить за отца и братьев, за то, что ты украла у всех нас, молодых и сильных. Ты отняла наши жизни. Ведь у нас тоже были мечты, Анна Иво. И эти мечты ты разрушила.

– Я разрушила? – теперь закричала Анна. Потом понимая, что криком сейчас ничего не решить, взяла себя в руки. – Ты слышишь себя? Нет. Ты законченный эгоист, который видит лишь то, что ему выгодно. Ты жил в роскоши, а кто-то погибал от голода.

– Это лишь люди, мне до них нет и не будет никакого дела! – отмахнулся от нее Батид.

– Это мое племя, Богер. Я человек, а уж потом, я дракон, – покачала головой Анна. – В моем мире мне нет дела кто дракон, кто человек, в моем мире все равны перед законом, и преступник так же будет нести наказание, неважно кто он по расе.

– В добренькую играешь? – Богер рассмеялся, вышагивал перед ней, и, указывая на Анну мечом, говорил так чтобы его услышали все стоящие за ним драконы. – Хорошо, мы преступники в твоих глазах, но что ты сейчас можешь с этим сделать? Ты не можешь улететь, не можешь вызвать магию, потому что твоя магия основана на эмоциях, а не на здравом смысле. Ты человек, с душой дракона. И хоть тебя наградили этой душой, ты никогда не станешь одной из нас, – его слова ранили, но в какой-то степени он был прав. Она другая. Но он об этом не знает. Знал только Тогошши.

– Богер, я уже одна из вас! Я ваша королева, меня признали три касты.

– Замолчи! Я буду пытать тебя, срезать с тебя по сантиметру твоей кожи, чтобы слышать, как ты кричишь от боли. Потому что мою боль, можно унять только твоей кровью, – Богер сделав два шага вперед, перехватил ее за горло и теперь кричал ей в лицо. – Как тебе такой расклад королева?

– Богер остановись, – к нему шел молодой дракон, рыжие виски и карие глаза. – Она права, ее нельзя убивать.

– Лилиан! – отпуская Анну, которая чтобы устоять, сделала шаг назад, впечатываясь в грудь ледяного дракона, проворчал Батид.

Ледяной перехватил ее за плечи и тихо спросил: – Помочь?

Но Анна хотела поговорить. Поговорить. Может быть, через час здесь будут все мертвы, но сейчас она хочет высказаться: – Дай нам поговорить, – шептали ее губы. И она сделала шаг вперед, становясь перед драконом.

– Лилиан Зогман, твой отец умер на моих глазах, но дети не отвечают за грехи отцов, – обратилась Анна к молодому дракону. – Знаю, тебе больно, но предавший дважды предаст и третий раз – это истина, которую я выучила в тот день, когда умер Тогошши, – ответила Анна, глядя в карие глаза молодого дракона. – Богер, если я умру, так как ты описываешь, не думаю, что ты сможешь сохранить свою жизнь и жизни этих молодых драконов.

– Она права Богер, Аранал и Модхор нам не простят ее смерть, – Лилиан сдерживал Батида, который рвался вперед, сверкая глазами.

– Да, пусть этот мир летит к четям, но я убью эту женщину!

– А что ты скажешь им? – Анна шла во банк, ее не убьют, этот раунд она тоже выиграла, а также был расчет на то, что стоящий сейчас за ее спиной ледяной дракон хоть немного будет в курсе произошедших событий и в будущем встанет на ее сторону. Хотя кто его знает… Она не знает его имени, не знает кто он вообще. Может он захочет власти и тогда что ему какая-то маленькая женщина, она будет помехой, она будет лишь препятствием на его пути. – Расскажи, что совершил твой брат одиннадцать лет назад. Расскажи, что совершил Мурата, семь лет назад, и из-за чего умер Зогман. Богер Батид, ты мог жить в довольстве и достатке, мог не влачить это жалкое существование столько лет и не прятаться в тени других, – Анна подняла руку и указала на всех сейчас смотрящих на нее молодых драконов. – Почему среди вас нет Враалов? Потому что Враалы – это то чего у вас нет, то, чего ваши отцы вам не привили с младенчества, то чего вас лишили. Честь и слава, мудрость и величие – этого у вас нет. Батиды… Сколько народа они убили, моего народа, вашего. Зогман… Сколько сил он приложил чтобы изменить пустыню? Нисколько. Зато сколько народа умерло на золотых рудниках. Тысячи. А сколько драконов? Сотни. Вы хотите вернуть ваш мир? Так вернитесь на материк, придите к своим главам, перестаньте грабить и убивать моряков, которые просто ищут пропитание в глубинах морей.

– Замолчи! Ты ничего не знаешь. Твой народ, за который ты так ратуешь – это варвары! – закричал Богер.

– Мальчик, любой имеет право на свою защиту, и любой готов защищать то, что ему дорого, – Анна вздохнула. – Ты хочешь моей смерти? Хорошо, давай представим этот расклад. Модхор и Ренгор рано или поздно узнают, где я умерла, и кто меня убил. И сюда прилетит армада из трех каст. Сможешь ли ты с этим справиться?

Батил смеялся: – Пусть я умру, но я отомщу.

– Я мстила десять лет. Что мне это принесло Батид? Боль. Одиночество. И страх заснуть и увидеть тех, кого я потеряла, кого убили на моих глазах. Ведь они до сих пор стоял передо мной в моих снах. Мальчик, стоит ли это твоей мести? – сейчас она называла его ребенком, провоцируя, но и понимая, что ей сейчас не дадут умереть, сейчас ее услышат. И пусть это будет не Богер, но это будут те, кто стоит за его спиной. – Да, ты отомстишь, но свой мир ты не вернешь. Ты не вернешь ничего, но главное ты уже не сможешь построить новый мир. Там, – она указала в сторону, надеясь, что правильно выбрала направление, – уже не получится. Одиннадцать лет мои законы претворяли в жизнь, все эти годы равенство между расами смело все границы, теперь драконы и люди живут вместе, выбирают пары по любви, и работают наравне. Сможешь ли ты отнять эту свободу? Я думаю, нет, – она говорила больше не для Батида, его уже не спасти, она говорила для всех тех молодых драконов, которые слушали ее и переглядывались, она говорила для них, пытаясь дать им верное представление о том, что там за морем, на большой земле, что стало с их миром. Сейчас она говорила для них, пытаясь достучаться до их извращенного представления, которое им внушал Батид.

– Богер, она права. Ее нельзя убивать. Сделай ее наложницей, отдай в казармы, пиратам, но не убивай, – говорил другу Зогман, пытаясь дать понять, что они тоже хотят жить. Да, их жизнь не сахар, но это жизнь. Богер кивнул: – Ты прав, месть моя будет другой. Согласен, она станет нашей подстилкой, для всего острова, станет той, кого мы пропустим через унижение, и я буду смеяться, и наблюдать, как она будет желать смерти, как будет умолять меня, ее убить, – его лицо исказила улыбка садиста, а Анна покачала головой, печально глядя на него. – Свяжите ее.

Анну дернули за руку и тут же скрутили руки за спиной, отрывая от ледяного дракона, который так и стоял, сложив руки на груди и вслушиваясь в разговор, а Богер повернулся к ледяному дракону: – А ты кто такой?

«Она не умрет, я не дам», – и пусть сейчас ее от него оторвали, неважно, две секунды и она опять будет в его руках. И он сможет почувствовать ее дракона, и пусть он еще дремлет, он скоро проснется, ее магия уже готова вырваться, дать спасти ее, не дать с ней так обращаться. – «Не только не дам ее убить, я не дам к ней даже прикоснуться. Сейчас меня удерживает лишь то, что она попросила дать ей поговорить. Женщины с магией ледяных драконов – это наша сила и наша слабость, но убивать, их нельзя. Это запрещено. Ведь они чудо, созданное самой матерью богиней, той, кто дал нам свободу, дал нам силы. Кто дал нам жизнь. И я надеюсь, подарила нам надежду на будущее. Ведь она, Иво, королева Иво, моя надежда, на будущее».

Богер Батид

Я видел смерть отца, смерть братьев. А потом я видел падение моего мира, того, что создавал мой отец, то, во что верил я. И пусть он был несовершенен, но я верил в то, что этот мир мой. И вот пришла она! Та, кто заставила мой мир перевернуться с ног на голову, та, чьи слова слушают древние драконы, та кто смог развернуть этот мир в другую сторону, кто дал права людям.

Люди! Я никогда не считал их равными со мной. Они варвары, рабы. И они мне не равны! И вот пройдя весь этот путь в долгие одиннадцать лет, она стоит передо мной и кричит на меня. В своем гневе она так прекрасна. Худенькая женщина с душой воина. Нет, нельзя думать о ней как о женщине, она мой враг.

Еще там, в столице, когда я подглядывал за ней, когда она была лишь хозяйкой лавки, я уже видел не просто женщину, я видел королеву. Гордая посадка головы, а какой взгляд… Любой увидев ее однажды захочет еще раз услышать ее голос. Может это все-таки магия? Магия обольщения?

Но она прекрасна. Стройная, серебро волос, которые обрамляют такое красивое лицо. А ее глаза… Серебро с искрами звезд. Взгляд так и просится – не отрывайся, смотри и наслаждайся. Как бы я тебя любил, ласкал. Может к черту все эти заморочки и Лилиан прав, может сделать ее своей любовницей и пусть рожает мне сыновей или дочерей, пока не сдохнет от родов? Нет, я должен забыть обо всем, я должен ее убить, только тогда смогу спать спокойно. Но как можно погубить такую красоту?

Она назвала меня мальчиком? Мальчик! Я старше ее на десятки лет, но в чем-то она права. Я ребенок по сравнению с ней, с ее мышлением, с ее выдержкой. Пройти через все, через что она прошла эти долгие одиннадцать лет и не сломаться – это подвиг. Эти одиннадцать лет ее спасали лишь Мурата, Ренгор, Модхор, лишь власть одного и его изворотливый ум и сила других останавливали нас. Мурата будто знал, что произойдет в следующий день, месяц, год. Он будто знал все наперед. Но как? Как такое возможно?

На Анну Иво было совершено столько покушений за первые пять лет, что даже вспомнить страшно. Сколько драконов погибло, под топором палача, а она стояла и смотрела, и на ее лице ни один мускул не вздрогнул, когда очередная голова скатывалась с плахи. Мурата больше не забирал души драконов, с того памятного дня – нет, он стал рубить головы. И рубил с завидным постоянством. Нам пришлось спрятаться на островах, заставить подчиниться пиратам и самим стать пиратами, чтобы выжить. Пришлось забыть, что мы драконы. Когда хочешь набить брюхо, забудешь, как тебя зовут и кто ты. И мы забыли. Забыли на шесть лет. И вот она передо мной и что мне делать с этим я не знаю. Я кричал, не потому что хочу ее убить, я кричал от безысходности. Прекрасно понимая, что Модхор, теперь, верный ей до гроба, разнесет мой новый мир на кусочки ради нее и не посмотрит, что здесь есть молодняк, драконий молодняк. Ради нее Ренгор утопит этот остров в крови, а ее дочь, серебреный дракон утопит свою жажду мести, даже в свои десять лет, сковывая нас в ледяной плен. Превращая нас в ледяные статуи. Стоит ли мне сейчас идти до конца? Богиня спаси меня, не дай мне сделать глупость.

Прошлое никак не хочет отпустить

Наблюдать за этой женщиной было интересно, ее тон, ее взгляд… Она действительно королева? Похоже. Перед ней молодняк, сотня лет для дракона лишь миг, а эти мужчины, стоящие перед ним, были действительно – дети. Она попросила дать им поговорить, я дал. Что дальше? Женщину связали, а на него смотрят так будто видят таких как он, каждый день. Но она сказала, что ледяных драконов лишь трое… Тогда почему нет почтения в глазах?

– Кто ты такой?

– Я, Метен Герри, ледяной дракон, – и мужчина улыбнулся, правда в глазах, Анна наблюдавшая за ним, увидела презрение.

– Ледяной говоришь. Дракон у тебя большой, и откуда ты выполз? – Богер ухмыльнулся и осмотрел стоящего перед ним мужчину. Высокий, худощавый, серебреные волосы лежат на плечах, глаза, как и у Анны, серебро с яркими звездами в зрачках, одежды белоснежные, но на плечах плащ из неизвестной шкуры животного, с тончайшей выделкой, серебро в виде звезд на плечах.

– Из-под горы, – ответил Метен и опять улыбнулся.

«Да, он издевается над Батидом! Улыбается, глядя, как тот беснуется перед ним. Интересно чем все это закончится?» – Анна присмотрелась. Магия у драконов проявляется только когда они в зверином облике, а этот даже меча не имеет. Он так блефует?

– Ну и оставался бы там, где и был. Улетай, ты нам никто, мы не знаем тебя, потому я тебя отпущу, – Богер посмотрел на Анну и сделал шаг к ней.

– Ты уверен, что мне нужно улететь? – Метен остановил его, просто выставив вперед руку. – Насилие над женщинами я не люблю, притом ледяные драконы большая редкость в нашем мире. Даже если та кого ты так ненавидишь и должна умереть, то лучше убить ее без членовредительства.

От этих слов Анна раскрыла глаза еще шире. Это он сейчас ей поможет умереть? Вот и помощничек… А она так надеялась на его лояльность. Зря!

– Да ты кто такой? Ты нам не король! А она не королева! Улетай, иначе я не посмотрю на то, что ты древний дракон. Убивали и за меньшее. А ты лишь тень былого величия, – сорвался на крик Богер.

«Да он с ума сошел!» – зашлась Анна, глядя как поднимает меч Батид на ледяного.

– Сейчас ты просто человек из мяса и крови и в этом теле нет магии, так что или сражайся за свою жизнь или улетай. Тебя мои дела не касаются, – взмахнул мечом Богер.

– Богер, остановись. Он ледяной дракон, мы не знаем, что он может и на что способен, – попытался вклиниться между ним и Метеном, Зогман младший.

– Уйди Лилиан. Я здесь ваш король, ваш владыка, не тебе меня поучать!

А Анна решила действовать: – Богер, если ты не принимаешь меня как свою королеву, то как же ты встанешь в круге предков перед отцом, если сейчас отрицаешь саму сущность ледяных драконов?

– Хорошо, ты ледяной, ты принес ее сюда, – вздохнул Богер, потирая левой рукой широкий лоб и опуская меч. Сражаться с ледяным была плохая идея, Анна права. – Мы тебе благодарны, теперь проваливай! – Богер сделал шаг назад, разрывая расстояние между Метеном и собой. – Уходим.

– Она ледяная драконица, ты забыл правила? – делая шаг вперед, наступая на Батида, громко спросил Метен. – Я когда-то писал эти правила, заставляя, таких как ты, учить их наизусть, чтобы они могли передать их своим сыновьям. Похоже, королева права – вы дети, которых не научили ничему их отцы, значит, и кланяться в круге предков вам некому. Отпусти ее, – голос Метена звенел от напряжения. Анна выдохнула, похоже, дракон принял ее сторону. Это обнадеживало.

Драконы застыли, а Метен уже поднимал левую руку вверх с ледяным пламенем в кулаке: – Ты говоришь, что я владею магией лишь в образе дракона. Мальчик, я ледяной дракон, а у нас магия в крови и неважно в каком я облике.

Анна замерла: «Ну же Богер, давай, заставь себя убить. Давай, не подведи меня», – ой как чесались руки, но ее крепко держали, руки не вырвать из захвата, а ее магия действительно настроена на ее эмоции. Увы, сейчас ей интересно, и ее жизни сейчас, похоже, ничего не угрожает, потому и вызвать магию не получится.

А Богер замер: – Ладно, хорошо. Я согласен, с твоими правилами, но тогда ответь на вопрос: что мне делать с ней? Она убила моего отца, забрала у брата дракона, убила отцов многих из них. Что нам с ней делать по закону?

Сейчас на Метена смотрели все драконы, а Анна даже бровки приподняла, ожидая его ответа с замиранием сердца. Сейчас от его ответа зависит все. Но больше ее интересовало, как он выкрутится из этой щекотливой ситуации?

– Месть, как и сказала королева высасывает, изнуряет человека, опустошает его. Не стоит мстить, если ты не уверен прав ли ты? Она ведь тоже мстила за что-то. За что она мстила тебе? Или вам? – Метен осмотрел стоящих перед ним драконов. Высокие сильные мужчины, только в головах полный бардак, потому что они не о том думают, не приняли ту ситуацию, не согласились с новыми правилами, и теперь не знают что делать. Если нет мести, то, что им делать?

– Да, отец начал эту войну, да убил ее мужа, но Тогошши тоже был виноват. Он первым пошел против правил, – ответил Богер.

Метен усиленно вспоминал кто такой Тогошши. Увы, ничего не приходило на ум. А Анна поджала губы, дракон не ответил Батиду, а стрелки, кажется, перевел на нее. Пришлось спасать ситуацию: – Богер, ты помнишь из-за чего Аркон пришел на север? Он пришел на один клан, но с войском империи. Если помнишь, я тогда остановила войну и Картен мог бы жить, но он убил целое племя людей. Помнишь? А потом Зогман предал клятвы. Мурата… Две касты объединились против одной. Что мне оставалось делать? У меня на руках дочь, я не хотела мести. Я хотела отомстить лишь одному. Мурата. Это был его план. Богер, и все вы и я, лишь частичка этого плана, его плана, по моему вхождению на трон. Поверь, мне он так же ненавистен, как и тебе.

– Но почему ты убила Сариана Зогмана? – Лилиан задал вопрос, который его мучил очень давно.

– Сариан Зогман, два раза предавший, он предал Тогошши третий раз. У вас кажется есть правило – не нападать со спины, не стрелять в грудь, а дать возможность умереть с честью. Твой отец Лилиан, убил Тогошши стрелами в грудь, расстрелял его. Даже не дав ему взяться за меч, прямо на выходе из особняка, прямо в дверях. Что мне оставалось делать? Ты бы меня простил, если бы я это сделала? – Анна говорила быстро, боясь, что ее перебьют, не дадут высказаться.

– Нет, – Лилиан покачал головой.

– Вот и я не смогла. Сейчас кастой Алии правит тот, кто вызвал Сариана на дуэль и победил в честном бою. А вот уже потом, Сариан увидев меня, бросился ко мне с целью пронзить меня мечом, и, зная, что ему не будет пощады, умер у меня на глазах. Я сожалею, что тебе пришлось все это увидеть, и очень ругаю себя за то, что не смогла тебе тогда все объяснить, что дала тебе возможность сбежать в гневе и вырасти в ярости.

– Ну, вот видишь, оказывается все намного проще, – Метен посмотрел на Богера. – На любое действие всегда найдется противодействие.

– Я все равно не понимаю, зачем убивать было двух генералов? Гагиель, Мара, они перед тобой, чем провинились? – Богер наступал на Анну, а она со связанными руками могла лишь отступать.

– Они, подняли восстание и напали на столицу. Пришлось защищаться.

– Восстание? Да, они хотели меня на трон посадить! Никто из них так и не смог смириться с тем, что нами правит женщина, – Богер остановился перед Анной и закрыл глаза, пытаясь не смотреть ей в глаза.

– Я знаю. В этом и был план Мурата. Он хотел лишь одного, чтобы я выжила, чтобы моя дочь поднялась в небо, чтобы ледяные драконы восстали из пепла. И ему было все равно, на все касты. Если помнишь, он стал рубить головы, вместо того чтобы разделять дракона и человека. На мои просьбы он лишь качал головой и смеялся. Ты не представляешь Богер, как тяжело быть марионеткой в руках садиста. Все его планы ему шептала богиня, ну так он нам это преподносил. Если хочешь, спроси богиню, я не буду, – Анна выдохнула и посмотрела в небо. – Я буду всегда помнить, кто отдал мне своего дракона и буду ему благодарна за долгую жизнь и свою дочь. Знаешь, я ведь тогда даже не знала, что Мурата справится с тем, что я сказала в гневе, там в снегах. А он как чувствовал, будто все это было им запланировано. И ведь у него получилось. Аранал потом признался, что он такой даже магии не знает и если ему придется еще раз такое повторить, он не справится.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать, я хочу лишь дать тебе понять, что все мы были лишь марионетками в руках отличного манипулятора. И только последние три года я могу вздохнуть и посмотреть на мир не сквозь призму отчаяния. Развяжи меня, и давайте поговорим. Нам есть что обсудить.