Читать книгу: «Пепел Гринлэнда», страница 2
В багаже пропавшего агента, среди прочего обнаружился длинный железный ящик. Ключа не нашлось, но Эрн кое-что понимал в устройстве замков.
Внутри оказалось оружие. Старый, кое-где прихваченный ржавчиной «Смитон». Коробок просроченных патронов. Клинок в ножнах.
– Что это такое сэр? – Мэд указал на пару железных шаров с кольцами
– Ручные гранаты. Новая разработка – только для военных. В цивильной лавке такое не купишь.
– И ничего не взял с собой, – заметил гоблин, – видимо, не ожидал неприятностей.
Мас-Кайл вытащил клинок из ножен. Почти прямая кавалерийская сабля. Армейское оружие. Рукоять прикрыта узорчатой гардой в форме корзины. На рукояти изображение – стилизованная голова лошади.
В деле Клиссона не упоминалась его служба в вооруженных силах. Четвертая странность. Это следовало прояснить.
– Я бы хотел поговорить со стражниками, осматривавшими комнату Клиссона в той гостинице. Выясните, получал ли он что-нибудь на почте. Надо будет также навестить отделения банка. Узнаем, не снимал ли Клиссон деньги. Кстати, что насчет злачных мест?
– У меня есть кое-какие знакомства. Попробую узнать сэр. А вот стражников может не оказаться в городе.
– Тогда займитесь почтой и банком. Встретимся здесь, завтра утром.
Жоф как-то странно посмотрел на агента.
– Утром сэр?
– Да. Какие-то сложности?
– Нет, сэр, – ассистент, кажется, хотел что-то сказать, но не решился.
– Отлично. А я пока, начну знакомиться с этим чудесным городом. Что может быть лучше пешей прогулки, после обеда. Где у вас тут находится самый приличный ресторан Мэд?
****
Немного поплутав по Талвику, Мас-Кайл нашел, в конце концов, что искал. Большое трехэтажное здание, сложенное из красных кирпичей, уютно расположившееся в квартале, где селились выходцы из других провинций, неподалеку от порта. Отделение Гильдии Искусств Гринлэнда.
Большой бронзовый щит над входом – арфа, маска, кисть и перо – герб гильдии, был виден издалека.
Внутри, в этот час было пусто. В центре просторного зала, напротив сцены, обнаружилась выполненная из белого мрамора, традиционная статуя богини Нахем – покровительницы искусств. Богине обычно вручали в руки музыкальные инструменты, в зависимости от предпочтений каждой расы. В данном случае набор оказался оригинальным – «та, которая любит музыку» держала в руках барабан и палочки. Такой выбор скорее можно ожидать от орков.
Лестница на второй этаж наверняка вела в игорный зал. Несложно было также догадаться, какие развлечения предлагались гостям гильдии на третьем.
Не раз бывавший, в подобных заведениях в других провинциях, Мас-Кайл немедленно направился к стойке бара.
Древностью происхождения Гильдия Искусств могла бы посоперничать с любыми другими профессиональными объединениями, созданными разумными расами. Кроме разве что храмовых борделей.
Официально она оказывала покровительство всем творческим персонам. От литераторов и певцов до скульпторов и художников. Несмотря на свободные нравы в этой среде, довольно строгий внутренний кодекс удерживал организацию от скатывания в откровенный криминал. А благотворительная деятельность обеспечивала уважения среди всех слоев населения. Но главная задача гильдии – это предоставление возможности творцам явить свои шедевры публике. А зрителям место для культурного досуга.
Понятно, что многие, использовали гильдию для достижения своих, не всегда законных целей, зачастую полулегальными средствами.
Бюро Расследований Союза, не являлось исключением.
– Чем могу вам служить сэр? – бармен дружелюбно улыбнулся Мас-Кайлу.
– Приготовьте ваш фирменный напиток. Непременное условие – он должен соответствовать сезону.
– Не уверен, что у нас есть все необходимые для этого ингредиенты сэр. Но я сделаю все возможное.
Агент опытным взглядом осмотрел собеседника. Слегка за сорок. Среднего роста и сложения, альв – нетипично для местных, отличавшихся высоким ростом. В роду, наверное, были люди.
Мас-Кайл снова удивился особенностям метаболизма альвийской расы. На юге Атрешлэнда, альвы, живущие под палящим солнцем, сохраняли белый цвет кожи, тогда как здесь, в самой северной провинции Союза их кожа выглядела заметно темнее. Особенности питания или солнце светит по-другому, в этих широтах? Вопрос, который ученые пока не могли разрешить.
Бармен удалился. Через пару минут ожидания, гоблин, вышедший в зал, с ведром и шваброй, предложил агенту проследовать за ним. Пройдя по хитросплетениям коридоров, Мас-Кайл вошел, в небольшую комнату, где его за низким столом ожидал глава местной Гильдии Искусств и по совместительству, шеф тайного отделения Бюро в Гринлэнде.
Эти структуры, полуофициального характера, с устного разрешения предыдущей администрации Союза, были созданы в столицах всех провинций входящих в республику. Местные элиты не желали вмешательства центрального правительства в свою жизнь и очень неохотно сотрудничали с Бюро, усматривая в любых расследованиях, посягательство на свои права. Так что приходилось импровизировать. Основной задачей таких отделений, предполагался сбор информации и помощь агентам, работающим по конкретным делам.
– Урман, – бармен протянул руку, – рад приветствовать господин…?
– Мас-Кайл. Вы всегда сами принимаете посетителей за стойкой?
– В это время года у нас нехватка персонала. Летом все изменится.
– А что случится летом?
– С тех пор как Регнал отстроил заново храмовый квартал в Талвике, здесь собираются толпы паломников со всей провинции. Многие заходят к нам. Чем могу помочь агент Мас-Кайл?
– Я разыскиваю пропавшего коллегу. Клиссон бывал у вас?
– Нет, – кратко ответил Урман.
Пятая странность. Конечно, агентам Бюро не рекомендовалось прибегать к услугам гильдии без особой нужды. И все же, это выглядело необычно, учитывая, что на острове Клиссон явно вел какое-то секретное расследование. Тут, либо он впал в паранойю и не доверял никому. Либо его деятельность не имела отношения к официальной работе.
– Но вы знали, что он здесь?
– Меня уведомили.
– Есть идеи, что могло случиться? Или чем он занимался?
– Никаких, – Урман качнул головой, – могу лишь сказать, что Клиссон чувствовал себя уверенно. В Талвике посещал места, куда приезжим в одиночку ходить не рекомендуется.
– Курильни и бордели?
– Нет. Трущобы и окраины, возле берега, где иногда сгружают товары, в обход таможни.
– Ваши сотрудники следили за ним?
– Без надобности. У меня глаза во многих местах и его появление не осталось незамеченным.
Мас-Кайл не сомневался, что Урман принимает участие в сомнительных «торговых» операциях. Что может быть лучше для распространения дурманов, чем группы странствующих артистов?
– А в приличных местах он бывал?
– Да. Например, в резиденции господина Аслага Манэ. Это такой местный нувориш. Что интересно, никак не связан, родством с Регналом. Имеет партнеров по бизнесу на материке. О чем говорили, не осведомлен.
– Господина Манэ навестим позже. А что-нибудь необычное в последнее время происходило? Что могло бы заинтересовать Клиссона?
– Необычное? – Урман качнул головой, – есть кое-что. Например, жители срываются с мест и уезжают не понятно куда. Сначала в Вивборне. Сейчас и у нас. Даже стража, наконец, заметила.
– Ищут лучшей жизни на континенте?
– Возможно. Пока не готов утверждать определенно.
– Ладно. Тогда введите меня в курс местных дел. По нашей линии.
Беседа затянулась дотемна. Когда они закончили разговор и Мас-Кайл направился к выходу из гильдии, альв остановил его.
– Я могу организовать комнату для ночлега.
– Благодарю, у меня уже есть номер в гостинице.
Урман странно посмотрел на Эрна. Так же как и Мэд ранее.
– День Живых, господин Мас-Кайл. Как раз сегодня.
Агент и в самом деле подзабыл об этом. Месяц Роста Жизни. Средина месяца. Лучше оставаться дома.
– Здесь недалеко. Кстати – вспомнил агент – а почему ваша покровительница экипирована барабаном? На острове в почете громкая музыка?
– Месть творца – криво усмехнулся Урман – один из моих предшественников поссорился, из-за женщины, со скульптором, взявшим заказ на статую. Когда пришла пора расплачиватся, фигура уже была готова. И вместо струнного инструмента, богиня держала ударный. Пришлось брать в таком виде.
Попрощавшись с главой гильдии, Эрн вышел на улицу. Ни души.
Мас-Кайл заблудился почти сразу, свернув на какую-то узкую улицу. Дорогу спросить, конечно, не у кого. Потому услышав шум впереди – через почти полчаса блужданий – агент, немедленно обрадовался и ускорил шаг.
Едва свернув за угол, он лицом к лицу столкнулся с группой перепуганных и от того очень шумных мужчин, в синей униформе городской стражи. Увидев Мас-Кайла, они заорали пуще прежнего, и направили на агента ружья.
– Вот он! Колдун! Вызвал Ганду!
– Морда! Орк! – надрывно вопил, мелкого роста гоблин.
– Руки в гору, – перекрикивая остальных, обозначился сержант стражников.
Стараясь придать себе максимально миролюбивый вид, Эрн медленно поднял руки вверх.
3
Ватэль
Для второго лейтенанта медицинской роты, одиннадцатой пехотной бригады Тилы Ватэль, утро началось слишком рано. Она дежурила до часу ночи, в палатке с тяжелоранеными и по уставу, после этого полагался шести часовой сон. Однако еще перед восходом солнца ее разбудила коллега – такой же второй лейтенант, девушка расы людей, Астри Хитрид. Несмотря на ранний час, Астри выглядела очень бодро.
– Подъем военная. Труба зовет.
Быстро приведя себя в порядок – учитывая обстановку, Ватэль спала, не раздеваясь – толком не отдохнувшая, она вышла из палатки на улицу. Бригада продвигалась вперед, и медикам приходилось быстро менять дислокацию полевого госпиталя. По правилам, медрота должна располагаться на расстоянии не более одной мили от передовой линии. В городе эта дистанция сократилась вдвое.
Командир роты и главный хирург, чистокровный альв, подполковник медицинской службы Лон Мон-Таль, держал речь:
– Доблестная пехота начинает движение к реке. И мы тоже. Сворачиваемся. Всех тяжелых грузим на фургоны и в тыл. Через два часа все должно быть готово. Напоминаю ношение касок и защитных жилетов при перемещении по городу обязательно. Тут все еще могут быть стрелки мятежников.
Ватэль поморщилась и потерла ноющую, после ношения каски, шею. Вчера, они почти два часа сидели в полной экипировке, в готовности отражать атаку кирэфов. К счастью ничего не произошло.
Пока санитары укладывали раненых на выдвижные койки в фургонах, чтобы отправить в тыловой армейский госпиталь, остальные разбирали палатки и грузили оборудование.
Закончив разбирать лагерь, и в ожидании команды на выдвижение, врачи присели вокруг костра, разложенного прямо на мостовой, чтобы позавтракать.
Ватэль закончила военно-медицинский колледж Орфор, в прошлом году. И получив диплом по специальности – ассистент хирурга – была направлена в провинцию Акрона – место, где постоянно дислоцировалась третья пехотная дивизия.
А в этом году началась война в Гринлэнде. И одиннадцатую пехотную бригаду в полном составе, перебросили на остров.
Первый день в Индэльлане – центре округа Герсунд – выдался тяжелым. Батальон пехоты из другой дивизии окружили и почти полностью уничтожили. По мере продвижения, они находили множество тел погибших солдат, лежавших и в домах и на городских улицах. Так что вначале медикам пришлось иметь дело не с ранеными, а с убитыми.
Трупы свозили в роту, где врачи писали заключения о смерти и пытались опознать погибших. Сделать это оказалось не просто. Часть трупов была раздета. Многие сильно изуродованы. Мон-Таль сказал, что часть увечий не имела отношения к ранам, полученным в бою. Кирэфы пытали пленных, перед тем как убить.
Подобные вещи не шокировали Тилу. Жизнь в родном Корал-Але – самой южной провинции Союза – оставалась нелегкой, несмотря на весь технический прогресс. С одной стороны, хищники с болот регулярно разрывали на части неосторожных фермеров, а с другой – морские чудовища с не меньшей регулярностью уничтожали рыбаков. Для расы тонагов – ящеров разумных, по классификации Академии – предпочитающей жить на берегу водоемов, ярость обитателей вод не считалась чем-то из ряда вон выходящим. Рутина жизни. Поэтому брезгливости Ватэль не испытывала. Первый раз она увидела смерть вблизи…
…когда ей исполнилось семь лет. Тот день врезался в память. Тила помогала матери и другим женщинам чистить сушильные котлы для соли. Почти стемнело, когда на горизонте показались паруса баркасов возвращающихся с рыбной ловли. Раз в месяц, рыбаки из всех окрестных деревень ходили на банку в десяти милях от берега, где косяки рыбы останавливались во время регулярных миграций, следуя постоянно меняющимся течениям. Но не только тонаги приплывали туда на промысел.
Когда мужчины, отчаянно ругаясь, стащили с лодки тело, завернутое в парусину, она не сразу поняла, что это их односельчанин. Молодой парень, чья семья жила на другой стороне поселка. Он был изувечен до неузнаваемости.
– Что с ним стало? — спросила ее мама.
– Блядский ихтис постерег. Он распутывал сети и свалился за борт. Пока вытащили… — старый рыбак сплюнул и не закончил фразу.
Ихтиса, Ватэль никогда не видела, но знала, что это такая большая рыба, покрытая наполовину костяным панцирем, который трудно пробить даже броском гарпуна. Быстрая и с полным ртом зубов. Один из самых опасных хищников в южных водах. Говорили, что большая особь может запросто перекусить пополам, упавшего в воду рыбака.
Этому парню не повезло. Он мучился всю ночь, и умер на рассвете, несмотря на усилия деревенского целителя.
На следующий день после похорон, она спросила мать:
– А чародеи могли его спасти? – истории про всемогущих колдунов были ее любимыми сказаниями.
– Возможно… если бы его отвезли в город.
– Разве это жизнь? – заметил тогда старший брат Тилы, — без ноги и руки. Уж лучше смерть.
– Пусть бы боги решали, а не старший на лодке, — мать покосилась на группу рыбаков направившихся к корчме, — им в голове только выпивка.
– А почему они не захотели отвезти его в город? – удивилась Ватэль.
– Пока бы они плавали туда и назад, рыба бы протухла, — ответил брат.
– Протухшую рыбу можно скормить скутарам, — возразила Тила.
– Помолчи. Ты ничего не знаешь. Лечение стоит дорого. Его семья оказалась бы в долгах и с калекой.
– Это неправильно, — возразила мама, — род должен держаться вместе. Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь.
– Он бы все равно умер, – буркнул брат.
Ватэль с ужасом подумала, что через год или два он тоже будет ходить в море и однажды, его могут так же привезти завернутым в парусину. И некому будет помочь. Или он утонет в шторм, вместе с лодкой, как их отец.
– А почему у нас нет больницы, чтобы спасать рыбаков? – наморщила лоб Тила.
– Потому что это дорого, иметь больницу в деревне. Да и кто захочет работать здесь? – ответила мама.
Тогда Ватэль впервые подумала о том, что хочет стать целителем, чтобы всех лечить и спасать жизни.
«И вот я здесь».
Вчера, помогая укладывать трупы в мешки, она отметила, что некоторые тела представляли собой мешанину из плоти и костей.
– Чем можно нанести такие повреждения сэр? – ей овладело профессиональное любопытство, – магия? Их словно расплющили.
– Мне незнакомо такое воздействие. Выглядит так, словно их вытащили из- под завала. Или сбросили на землю большой высоты, – ответил Мон-Таль.
Ватэль специально уточнила у санитаров, собиравших тела. «Раздавленных», вытащили не из-под завалов, а из здания местной гильдии торговцев, где солдаты, видимо, пытались обороняться. Что именно произошло – осталось загадкой.
Хлебая горячий кофе с сухарями с изюмом, Тила слушала болтовню коллег.
… – И он мне такой говорит: «Ваши чудесные глазки поразили меня до глубины души. Разрешите пригласить вас после войны на ужин». А сам даже рукой пошевелить не может, – лейтенант Бона, широко раскрыла и в самом деле красивые, немного скошенные глаза, пересказывая свой диалог с раненым офицером.
Гоблинка обладала довольно специфической наружностью. По этой причине, потомков смешанных браков гоблинов и людей некоторые ученые даже выделяли в отдельную расу. Цветом кожи и ростом они походили на представителей человеческой расы, в то время как форма черепа и черты лица безошибочно выдавали кровь гоблинов. Невероятно выносливая, способная отдежурить две смены подряд, Бона всегда умудрялась сохранять хорошее расположение духа.
– Мужчины, – фыркнула Астри, – одно только в голове. Это тебе еще повезло. Пока кое-кто получал комплименты, мы с Тилой копались с мертвецами. Что за пекло. Вонища жуткая. Нам платят слишком мало за эти дела.
Всю это девушка произнесла с презрительно-удивленным выражением лица, на котором выделялись неестественно расширенные зрачки.
«Снова принимала какие-то препараты», – подумала Ватэль. Впрочем, к такому поведению коллеги она уже привыкла.
Как-то раз, в госпитале, в пункте постоянной дислокации бригады, они прилично напились. Бона быстро отключилась, а Тиле пришлось полночи выслушивать душевные излияния Хитрид. Она узнала, что ее семья обитала в бедных кварталах Варренборга. Отец семейства умер рано, и после того как мать Астри повторно вышла замуж, жизнь девушки стала невыносимой. Отчим позволял себе слишком многое. В конце концов, она сбежала из дому. Какое-то время жила на улице. Потом неизвестно какими путями попала в Орфор.
– Не прибедняйся, – Бона лукаво посмотрела на Астри, – я заметила, что к нам что-то зачистил один капитан из штаба. Кое-кто тоже не теряет времени даром.
– Не мой уровень, – Астри сделала надменное лицо, – мне подавай не ниже полковника.
– А у тебя Тила, какие успехи? – поинтересовалась гоблинка, – никто не надоедает?
Закономерный вопрос. Кроме них троих, в медроте не было других женщин. Еще несколько девушек служили в канцелярии при штабе бригады. И это на две с лишним тысячи личного состава.
На базе третьей пехотной дивизии, больница располагалась отдельно от казарм и складов, окруженная забором и с караулами на входах. В поле ситуация изменилась. Правда, командование разместило, пост военной полиции, возле фургонов и палаток медицинской роты, во избежание эксцессов. В первую очередь, предполагалось, конечно, воровство спиртосодержащих жидкостей из медицинских запасов. А также другие возможные осложенния.
Однако полностью избегать неуместного внимания со стороны мужчин, казалось невозможным. Даже в ходе тяжелейших боев.
– Какие успехи? – ответила Тила, – я выспаться толком не могу.
– Тебе надо на флот перевестись, – заметила Астри, – тут вашего народа нет совсем. Нечего ловить.
Это было правдой. Тонагов, в основном набирали в военно-морские силы.
«Если бы меня интересовало раннее замужество, я бы сталась дома», – подумала Ватэль.
– По фургонам, – прозвучавшая команда закончила завтрак, – выступаем.
****
Уже стемнело, когда Ватэль устало присела на скамейку, в дворике храма, где санитарная рота разместила свои палатки.
Раненых привезли чуть больше чем днем ранее. Интенсивность боев нарастала. Кирэфы организовали основной рубеж сопротивления вдоль Асваны – реки разделяющей Индэльлан напополам.
«Основные сражения еще впереди, – решила Ватэль, – реку преодолеть будет непросто».
Эту мысль немедленно подтвердил, присевший рядом, подполковник Мон-Таль.
Командир только что вернулся из штаба бригады, и теперь собравшиеся вокруг медики внимательно слушали указания на завтра.
– Ожидаем горячий день. Войска будут вести схватку за мосты. А это значит, что количество раненых будет значительным. Нужно подготовить дополнительные койки. Этим займутся санитары. Притащите все, что найдете в домах, на что можно уложить раненых. Скоро должен подойти фургон с медикаментами. Утром раздача перевязочных материалов взводным санитарам.
«Значит, снова придется вставать до рассвета».
– Прибывают новые подразделения. Их тылы отстают, так что к нам будут привозить раненых и из других частей. В пять утра, все должно быть в полной готовности.
После окончания планерки Ватэль собралась, наконец, разогреть рацион. Она не ела целый день. Но Мон-Таль задержал ее.
– Подожди Тила. На пару слов. Ты ведь юга, верно?
– Да. Из Такласы, – в этом округе жили практически только тонаги. Влажный климат и множество водоемов были почти идеальным местом для ее расы. Если не считать нищеты, ураганов, хищников и налогов.
– Я бывал в тех краях. Плохое место для альва, – подполковник, конечно, намекал на Войну Провинций.
Вначале конфликта, большинство тонагов придерживалось нейтралитета, и плантаторская верхушка юга не рисковала без нужды беспокоить общины, составлявшие четверть населения Корал-Аля. Но череда поражений заставила южан, повышать налоги, прибегать к реквизициям и наконец, начать принудительный призыв в армию.
Тонаги не имели никакого желания умирать за чуждые им интересы. Напряжение росло, пока однажды не случился взрыв. Отряд наемников из королевства Самор, якобы охотясь за диверсантами с севера, сжег две деревушки тонагов. Кто первым пролил кровь, осталось невыясненным.
После этого, соплеменники Ватэль принялись массово саботировать поставки продовольствия и выплаты налогов правительству юга. Часть наиболее горячих голов, отправилась на север, чтобы записаться в вооруженные силы Союза. И когда флот северян начал десантные операции на всем побережье Корал-Аля, то получил помощь едой, добровольцами, а главное лоцманами, проводившими эскадры между опасных рифов, отмелей и водоворотов которыми изобилуют воды в тех местах. Все это не добавило тепла в отношения между расами, альвов и тонагов.
– Так вот лейтенант, – продолжил Мон-Таль, – завтра нам будет не хватать рук, потому обычная схема хирург и ассистент может не сработать. Пока мы будем оперировать тяжелых раненых, те, у кого состояние средней паршивости, просто умрут. Я хочу, чтобы ты попробовала поработать самостоятельно. Санитары помогут. Несложные операции, с чем, я уверен ты справишься.
Ватэль открыла рот и тут же закрыла. Она никогда еще не оперировала сама и подобная ответственность немного пугала. Правда их готовили и к таким случаям. Заменить хирурга, если того убьют например. Лучше, чтобы раненые получили хоть какую-нибудь помощь, чем вообще никакой. Но одно дело знать, наблюдать и ассистировать, а другое дело держать скальпель и принимать решение в одиночку.
– За это я и люблю ваш вид, – Мон-Таль хмыкнул, – за спокойствие. Орк бы начал спорить. Альв впал бы в истерику.
«Он дипломатично избегает женских окончаний. Орчиха бы стала спорить, альвка впала бы в истерику», – мысленно подкорректировала командира Ватэль.
– Я сделаю все, что смогу сэр.
– Хорошо. Скажи мне Тила, что заставило тебя подписать контракт?
– Семья не могла заплатить за обучение в обычном колледже.
– А правительство предлагает полный пансион и пенсию через двадцать лет службы.
– И еще кредит, на открытие собственного дела, – Ватэль улыбнулась, вспомнив, как впервые прочла листовку, призывающую вступать в ряды армии.
– Ваши в основном выбирают флот или морскую пехоту. Я знаю, что женщин теперь принимают даже в корпус. Как ты оказалась в армии?
– Не знаю сэр. Я просто согласилась на первое, что мне предложили.
– Понятно. Повсюду нехватка специалистов. Поэтому слабому полу и разрешили подписывать контракты. Знаешь – подполковник качнул головой – в прошлую войну доходило до абсурда. Правительство объявило всеобщую мобилизацию, но оставило возможность откупиться, или выставить вместо себя замену. В результате богачи сидели в тылу, пока бедняки воевали. Более того, провинции отправляли на войну, не самый лучший контингент – преступников, бездомных иногда даже умалишенных. Позднее откуп отменили, а вот вариант с заменой оставили. Понятно, что качество таких бойцов оставляло желать лучшего.
– Я слышала, что с обеих сторон воевало немало волонтеров.
– Верно. И большинство служило хорошо. Но, – Мон-Таль усмехнулся, – при поступлении в армию, им полагалась премия от правительства. И самые ушлые записывались по десятку раз, чтобы получить ее. Все эти схемы себя не оправдали. Потому, сейчас делается ставка на контрактных профессионалов. Кстати, у тебя в семье еще есть служивые?
– Никак нет сэр. Одни рыбаки и солевары.
– Значит это тебе, войска обязаны этими жуткими на вкус рыбными консервами. Что вы с ними делаете, прежде чем запихнуть в жестянки?
– Лучше не знать сэр. Их просто нужно кушать, отключив воображение.
– Как и все наши рационы. Готовься Ватэль. Завтра будет трудно.
И он не ошибся.
****
Следующий день принес один нескончаемый поток стонущих от боли и истекающих кровью бойцов, привозимых на санитарных фургонах и приносимых на носилках с первой линии. Вечером Ватель узнала, что сам бой на мостах длился не более часа.
Мон-Таль не ошибся. Тяжелораненых было так много, что почти сразу вместо четырех привычных пар – хирург и ассистент – они разделились, на восемь. Взяв в помощники, наиболее толковых санитаров.
…Первым, кого она оперировала, оказался человек. Рядовой. Выстрел из ружья сжег ему лицо. Но не убил. Глаз больше нет. Обезболивающее вколоть. Срезать обугленную плоть. Гель против ожогов. Марля, бинт. Инвалид на содержании государства. Семья получит страховку. Следующий.
Офицер-орк. Капитан. Сразу два арбалетных болта. Первый – предплечье навылет. Разорваны мышцы, но крупных сосудов не задело. Извлечь болт. Обеззараживающее средство. Зашить. Перебинтовать. А вот второй – это проблема. Левая часть лица. Выбита куча зубов. Зафиксировать голову. Вколоть обезболивающее. Извлечь осколки костей. Обработать рану. Забинтовать. Если выживет, вид у него будет еще тот. Следующий.
Рядовой, орк. Болт в животе. В кишечнике. Вколоть обезболивающее. Не мой уровень. Передать хирургу.
Капрал. Человек. Ожоги третьей степени. Предплечье сожжено до кости. Ампутация всей руки? Нет. Мон-Таль говорит, что можно попытаться спасти руку. Новое средство. Препарат, на основе мякоти змеиного дерева из Судланда. Потрясающий эффект в регенерации тканей – кожи и мышц. Но требуется переливание крови и контролированное охлаждение конечности. Отправка в армейский госпиталь немедленно. У нас санитарная рота. Мы такого не делаем. Мы режем, извлекаем и зашиваем. Следующий.
Рядовой. Орк. Правая рука вывернута на изнанку. Локтевой сустав отсутствует. Месиво из мяса и осколков костей. Чем это его так? Здесь ампутация без вариантов. Следующий.
Сбоку слышится ругань. Это капитан Радвер. Один из хирургов. Неприятная личность. Астри как-то обмолвилась, что он работал врачом где-то в западных провинциях. По слухам, человек оказался замешан в торговле препаратами из больничных запасов и каких-то нелегальных операциях на мозге. Чтобы избежать тюремного заключения, судья предложил ему подписать контракт с армией.
Ожоги от выстрелов, раненные болтами. Несколько солдат не из нашей бригады.
Мой первый мертвец. Гоблин. Взводный санитар. Болт в спине. Вытаскивал раненого. Снял защитный жилет, чтобы быстрее двигаться. Сильное внутреннее кровотечение. Странно, что вообще живым до госпиталя довезли. Следующий.
Что это? Не могу даже определить расовую принадлежность. Наверное, это орк. Судя по габаритам. Тело сильно обожжено. Кожа и мясо свисает клочьями, лица просто нет, кости черепа обуглены. И он еще жив.
– Сэр. Что мне делать? – Мон-Таль быстро щупает пульс, – дай двойную дозу морофина. Какая-то магия. В сторону. Не стоит тратить времени.
С ранами от ружейных разрядов они справлялись неплохо. Если солдат не умирал сразу, то имелись хорошие шансы выжить. Кроме слишком глубоких ожогов.
С магией ситуация полностью противоположная. Боевые заклинания, особенно на близкой дистанции, практически не оставляли шансов на выживание.
В какой-то момент, поток раненых уменьшился, и Ватэль смогла покинуть операционную, чтобы глотнуть воды. Они оперировали почти целый день. Лейтенант присела у стены храмовой башни, жадно глотая воду из фляги. Рядом санитары укладывали трупы в мешках. Много трупов.
«Ночь мы проведем за сортировкой».
Тила с трудом поднялась на ноги. Навстречу ей, чуть ли не вприпрыжку шла Астри. Она улыбалась, глаза девушки блестели.
– Ты что это…? – Ватэль смотрела непонимающе.
– Восстанавливаю силы. Хочешь волшебного порошку? – Тила отрицательно качнула головой. На самом деле, немало врачей использовали разного рода стимуляторы, чтобы быть в форме при многочасовых операциях и ночных дежурствах. Особенно сразу после дневной смены.
Она попробовала разок в колледже, но головная боль на следующий день внушила отвращение к подобным снадобьям.
– Ватэль, Хитрид, – окликнул их подполковник, – сейчас легкие приковыляют.
Остаток дня она занималась легкоранеными. После неудачной утренней атаки, войска остановились. Будет перегруппировка. Можно будет перевести дух.
Несмотря на все увиденное в этот день, Тиле, особенно запомнился молодой солдат, человек, пришедший на перевязку под вечер и непрерывно глазевший на нее.
Откровенно говоря, она быстро привыкла к постоянно сопровождающим взглядам мужчин. Даже представителей других рас. Это понятно. В армии с женщинами по-прежнему не густо.
Но боец смотрел на нее как будто на диковинного зверя.
Вначале, Тила решила, что это какой-то недотепа из глухомани на севере. Не видевший ничего, за пределами своего хутора.
Однако почти сразу выяснилось, что этот рядовой захватил в бою магический жезл, превративший в инвалида другого солдата, пытавшегося поднять его. Обугленную кисть пришлось отрезать.
«Бывает же. Маг среди рядовых», – удивилась Ватэль.
В детстве, ее любимым чтивом был сборник историй о знаменитых чародеях древности, владевших, таинственными магическими артефактами, раскалывавших земную твердь и повелевавших ветрами.
«Интересно, что может делать эта штука и как простой солдат смог ее использовать»? – спросила себя Тила.
Она немного побаивалась магов. В соседней деревне, жил один врачеватель, который как говорят, использовал трупы утонувших рыбаков, выброшенные на берег для опытов. Правда или нет, но однажды приехали стражники от шерифа и забрали чародея в город. Назад он не вернулся. Говорили, что его повесили за темное колдовство.
«Жаль, что почти вся магия, предназначена для уничтожения. Нам бы тут не помешал целитель умеющий заживлять ожоги взмахом руки».
