Читать книгу: «По волчьей тропе», страница 3
Глава 6: Голубой камзол
Уснуть никак не получалось. Тело вопило от усталости и мольбой взывало к хозяйке, но как не пыталась Чарли заполучить столь желанное состояние дрёмы, как бы сильно не сжимала веки, сон не шёл.
Она то и дело возвращалась к сцене под луной. Ее руки двигались так же, как и руки Ньорда. Кажется, что тепло его тела впитало ее собственное, отпечаталось, словно в податливой глине.
Что за садизм, милочка, – говорила она себе, но не могла остановиться. Чарли не хотела признаваться себе в том, что истосковалась по его губам, рукам, образу. Но всем известно, что после восхода неизменно наступает закат.
Так и с человеческим сознанием. На миг позволяешь приятным воспоминаниям захватить тебя, как из потаённых тёмных углов памяти всплывают непрошенные.
Сжав ноющие руки в кулаки так сильно, как только возможно, Чарли надеялась, что тело выдвинет на первый план физическую боль, прикрыв собой ментальную, не дав воспоминаниям прорваться. Но разве это когда-нибудь срабатывало?
***
После того, что произошло в строю, когда она едва смогла отвести от него взгляд, при любом удобном случае девушка наблюдала за мужчиной. В голове она шутила сама над собой «вот уж кто настоящий шпион», прячась за зданием и деревьями, когда Джефферсон проходил мимо.
Дело не в том, что она боялась или не хотела столкнуться нос к носу с новым командиром в более неформальной обстановке, когда не нужно было выполнять приказы. Наоборот. Она так сильно этого желала и потому не могла себе этого позволить.
Прежде всего, это слабость, а слабость порождает глупость. То, что она делала, не было разумнее, но спасало от неловких ситуаций, которые могли бы произойти. Обязательно произошли бы. Держать дистанцию было комфортнее и безопаснее для ее душевного спокойствия.
Впервые после строя они встретились в библиотеке. Она ждала, когда ее команда найдет для дела нужную информацию, и потому стояла у огромного дубового книжного шкафа, перекатываясь с пятки на носок. Терпение не ее сильная сторона, и чтобы не заскучать, Чарли пробежала глазами по корешкам книг.
«Штриги – миф?», " Что делать в случае нападения зомби?», «Кровососы и другие люди». От данной опечатки девушка прыснула со смеху, краем глаза уловив движение. Книга из парящей стопки падала на пол, за ней норовила последовать другая. Рефлекс сработал, и девушка ухватила первую книгу, следом остановив падение второй.
– Вот это да! Девушки в лагере с каждым разом удивляют меня все больше!
Только когда стопка подала голос, она увидела, что несет ее вполне себе представитель человеческого рода. Она, конечно, видела всякое, но чтобы книги отращивали ноги, да еще и сами в стопки складывались – никогда.
Голос не показался ей знакомым, но это девушку не удивило. Ежедневно кто-то приезжал в лагерь и покидал его. В такой работе текучка неизбежна. С той небольшой разницей, что прибыть сюда можно самостоятельно, а вот уехать лишь на катафалке вперед ногами. Раньше, чем поймешь, что эта работа тебе не по силам.
Молча улыбнувшись, она положила книги на ближайший стол. Остальные книги последовали ее примеру, и когда мужчина убрал их от лица, то улыбка Чарли сошла на нет. Это был тот самый командир. Он смотрел ей прямо в глаза, и губы его растянулись в нахальной мальчишеской улыбке.
Он вытер пыльные руки о брюки и протянул одну ей.
– Спасибо тебе за помощь. Боюсь, это был бы мой последний день здесь, угробь я все это наследие.
Вытаращившись на его руку, она так и стояла, будто парализованная. Оцепенение спало мгновенно, когда он чуть наклонился к ней ближе, в нос ударил запах одеколона, резковатый, но приятный. В его темных глазах плясали веселые искорки.
– Ньорд Джефферсон!
Он потряс в воздухе своей рукой, будто пожал чью-то невидимую ладонь. Аккуратно Чарли заставила себя вложить свою.
Ее будто ударило током от соприкосновения кожи к коже. Она и раньше прикасалась к противоположному полу, более того, девственницей она уже не была.
Ее первый раз случился еще в обычной школе, он был на класс старше, и естественно, она посчитала, что это любовь до гроба. По крайней мере, не до ее гроба.
Но это чувство было чем-то новым и неизведанным. Будто вмиг девушка стала взрослой и воспринимала когда-то привычные ощущения иначе. Руки стали казаться ватными и даже чуть длиннее, чем они были, переменный ток отключил их от самого тела.
– Чарли Коллинз.
Пробормотала она, забыв напрочь про должные манеры поведения с командиром. Поспешив убрать руку, девушка обратила внимание на литературу, которую он принес. Командующие редко посещают библиотеку и еще реже листают громоздкие издания. Мужчина проследил за ее взглядом.
– Хочу освежить знания в памяти. Нужно ведь понимать с чем придётся столкнуться, не так ли?
Чарли кивнула и вновь осмелилась взглянуть на его профиль. Стрижка волосок к волоску, чуть выбритые виски, выше копна темных, почти чёрных волос уложена слегка вправо. На правом ухе толстое серебряное кольцо, как и на указательном пальце. Нос с небольшой горбинкой.
Он и вправду казался ей слишком красивым, почти что нереальным. Девушка сглотнула, старясь сделать это не издав ни звука.
Командующий вдруг хитро улыбнулся, а его глаза превратились в узкие щелки.
– Хочешь раскрою тайну?
Чарли вздрогнула от неожиданного вопроса. Что сближает двух незнакомцев сильнее, чем известная только им двоим тайна?
Не дождавшись ее ответа, мужчина слегка наклонился к ней, прикрывая ладонью половину лица, и прошептал:
– На самом деле, я ужасно люблю книги!
Глаза девушки округлились не столько от того, что сказанная им информация о себе удивила ее, сколько от осознания того, что у нее была такая же тайна. Чарли часами могла бродить по несуществующим мирам, поглощать тонны информации, воображать, как убивает самых разных и сильных монстров.
Прежде чем девушка успела хоть как-то отреагировать, командующий вернулся в исходное положение, подмигнув ей. Она видела, как вдалеке несется сюда член её команды, но не могла сдвинуться с места. Ньорд опередил ее, видимо так же заметив движение боковым зрением. Он отодвинулся и улыбнулся ей.
– До встречи, Чарли.
В его устах ее имя звучало непривычно и мягко. Как будто камень обернули тончайшим шёлком. По телу девушки прошла лёгкая дрожь.
***
Возвращаясь к реальности, Чарли поняла, что дрожит и наяву. Ей хотелось пройти ещё раз этот путь от начала и до самого конца, но это казалось самоистязанием. Не иначе.
К чему мусолить это без конца и края? Все равно, что быть членом команды в лодке, которую вот-вот подомнёт под себя буря. Без шанса на выживание.
До рассвета оставалось 3 часа, и теперь пришла очередь ее сознания взывать к ней. Она не поняла, как отключилась.
Видимо, организм просто нажал кнопку «выключить питание», отмахиваясь от нее, как от надоедливой мухи.
Глава 7: Убийство
Девушка проснулась от шума, который, казалось, заполонил каждый миллиметр комнаты. Так начинался день в лагере.
Кто-то собирался на свою смену, кто-то всю ночь работал и только возвращался в комнаты, ученики спешили на уроки, гомон разрастался. Спать в таком окружении просто невозможно, и Чарли с трудом нашла в себе силы встать.
Тело было таким тяжёлым, будто сделано из стали. Хотелось бы ей и изнутри быть такой. С трудом собравшись, кое-как переставляя ноги, она направилась в библиотеку, узнать есть ли сведения о новой работе для нее у архивариуса.
Архивариусом в ее команде была миниатюрная девочка с копной пушистых белых волос. Маленькие руки, маленькие худенькие ноги, хилое полупрозрачное тельце. Такое чувство, что ее уменьшили раза в два от пропорций нормального тела человека с их сохранением.
Не удивительно, что она стала архивариусом, в бою с монстрами выжить ей вряд ли бы удалось. Чарли с трудом представляла, как девочке удавалось существовать среди таких больших тяжелых книг.
Она никогда не задумывалась, приходилось ли Олли тяжело, есть ли у нее друзья, бывает ли одиноко среди гор пронумерованных страниц и пыли.
Но что в Олли нравилось девушке – это непропорционально телу, большие изумрудные глаза. Олли всегда говорит по делу, не отвечает на глупые и риторические вопросы, а когда молчит, то всегда думает о чем-то высоком. Так казалось Чарли.
Она нашла Олли за самым первым столиком библиотеки. Та сидела перед своими записями и шепотом что-то говорила самой себе.
Остальные два члена команды еще не пришли.
– Привет, Олли.
Девочка оторвала взгляд от записей, и посмотрела на Чарли, по-прежнему ничего не говоря. Голова ее осталась в том же положении что и прежде, слегка наклонена вниз и влево, отчего казалось, что она смотрит исподлобья.
Жутковато, на самом деле. Кукольные глаза поплыли по белку и теперь что-то внимательно изучали на уровне живота Чарли.
– Как твои руки, Чарли? Тебе нужна помощь?
– Оу, нет, спасибо. Я нанесла мазь, которую ты мне дала в прошлый раз, сразу же, как вернулась в комнату. Спасибо.
Девушка смущенно улыбнулась, заставив себя не шевелить руками, дабы не привлекать еще большее к ним внимание.
– Кори в лазарете, ты знаешь? Перевертыш изрядно потрепал его, когда они с Бенни зачищали там все. Оказывается, разъярённые, они становятся сродни халку.
Девушка не хотела, чтобы ее команда пострадала. Она думала, что ее действия и последствия на том и кончатся, но ошибалась. Из Чарли будто выкачали весь воздух. Стыд покрыл льдом ее тело. Понятно, почему их нет здесь.
– Я сожалею
– Знаю
По лицу Олли никогда нельзя было сказать, о чем она думает наверняка. Возможно, ни о чем, а может, желает, чтобы по Чарли повторно прошлись ивовой ветвью.
Олли вдруг улыбнулась, наконец, сменив положение тела. От этого стало ещё более жутко, честно говоря.
– Все будет хорошо, раны серьёзные, но Кори справится. Бенни остался с ним для надзора. Хотя это, конечно, не отменяет никакую работу. Кстати об этом. К нам временно прикрепят других ребят. Из группы, где так же есть раненый. Они подойдут чуть позднее.
Олли вернулась к началу записей и ткнула маленьким тонким пальчиком в изящную закорючку.
– Убиты дети. Два мальчика, два брата. Они играли с собакой на старой свалке, что-то высушило их досуха.
Чарли почувствовала, как напрягся каждый мускул ее тела. Она села напротив Олли, сложив пальцы домиком, показывая, что очень внимательно ее слушает.
– Я так понимаю, что дело приобретает приоритет. Все-таки убиты дети.
Олли не ответила, но подумав, кивнула. Ее лицо приобрело скорбное выражение лица. Естественно, кто сможет спокойно воспринимать такие новости. Только те, кто продал свою душу такой работе.
– Уже есть предположения кто это может быть или что?
Олли вновь уткнулась в бумаги, но в лице не изменилась.
– Явно «что». Полиция сразу связалась с нами. Как я уже сказала, мальчики высушены, вряд ли какой-то человек настолько гениален и безумен, что смог создать машину по выкачке жизненной силы, перспектива так себе, то ли дело монстры. Их логику проще понять. Вам предстоит посетить морг, где находятся дети, опросить соседей и очевидцев на свалке, если таковые имеются, конечно. Ты сама прекрасно знаешь, как полиция сразу расслабляется и ничего не делает, узнав, что это работёнка для нас.
Мало того, что приходится иметь дело с монстрами, порой Чарли задумывалась, что монстры приносят меньше проблем, чем ленивые и безответственные полицейские.
Мысли девушки были напряжены так же, как и тело. Она пыталась запомнить все сказанное Олли и разработать план действий.
До этого ей везло, все ранние дела были либо крайне простыми, либо у архивариуса был только один вариант предположения и все данные подготовлены. Оставалось лишь прочесть, обсудить и обезвредить. Но сейчас Олли снова замолчала.
Сквозь мысли она услышала топот тяжелой обуви, который остановился секунда в секунду с её последним размышлением.
– Привет, Чарли! Как ты?
Этот голос она слышала совсем недавно. Точно, Фаррелл!
Он сел рядом с ней, со скрипом отодвинув тяжёлый стул, и широкая улыбка появилась на его лице.
– О, спасибо, все хорошо.
Он взял ее руку в свою мозолистую и прохладную ладонь, так резко вторгнувшись в ее личное пространство, что девушка вздрогнула. Будто это было обычным для них делом – прикасаться друг к другу.
– Сильно болит?
Олли с любопытством воззрилась на Чарли и Фаррелла. Чарли покраснела и как можно непринуждённее вытянула свою руку.
– Все в порядке, правда. А где еще один?
– Еще один?
– Я думала, что на замену двух сотрудников, нам дадут столько же.
По лицу Олли, было ясно, что она не удивлена таким исходом событий, или же тщательно скрывает свои чувства и опасения. Невозможно, чтобы его улыбка стала еще шире, но именно так и случилось. Он тряхнул головой, будто не веря в то, что слышит, от чего пшеничная прядь упала ему на глаза.
– Поверь, меня будет достаточно. К тому же, тот ещё один – настоящая заноза в заднице.
Как и ты.
– Хочешь сказать, что Лейпциг отправил только тебя одного?
Откликнулась, наконец, со своего места Олли.
– Именно так. Я сумею защитить Чарли и присмотреть за ней.
– Ааа, ну все ясно. Тебя приставили ко мне, как защитника поводыря, чтобы я не навредила никому более. Тогда это все объясняет.
– Это не совсем так.
– Да что ты говоришь?
Зарделась от злости Чарли. Лейпциг совсем сдурел что ли, приставлять ко мне охранника. На секунду, она подумала, что кто-то печётся об ее жизни, но все остается на прежнем уровне.
– Чарли…
– Такс, хватит. Разборки потом. Сначала мальчики.
– Мальчики?
Удивлённо моргнул Фаррелл. Олли вела его в курс дела, и улыбка слетела с его симпатичного лица, как птица от удара током.
– Боже, какой кошмар! Что сделало это с ними?
– Возможно, что еще один перевёртыш. Вполне возможно, но я не уверена, мне нужно больше фактов. Займитесь этим. Предлагаю начать с получения разрешения на подобную деятельность.
С этими словами, Олли встала и, прихватив кипу бумаг, будто та и вовсе ничего не весила, удалилась из-за стола.
Чарли последовала ее примеру и мгновенно рванула из здания. Она слышала топот тяжёлых ботинок позади – Фаррелл бежал за ней и выкрикивал ее имя, не обращая внимания на попадающиеся препятствия, в виде торопливой толпы учеников.
Когда она уже почти бежала по каменной лестнице, кто-то схватил ее за руку.
– Да подожди ты, господи.
Что за навязчивый мальчишка!
– Чего ты хочешь?
– Все не так, как ты преподнесла. Я сам напросился.
– Что?
Чарли остановилась, выдернув локоть из его цепких пальцев.
– Один из моей команды недавно погиб. Второй в тяжелом состоянии, и еще один находится в больнице рядом с ним, оплакивает утрату, а я не могу сидеть и горевать. Так гораздо хуже.
Фаррелл потер уставшие веки тонкими пальцами с аккуратно подстриженными ногтями.
– Я не мог сидеть без дела, а когда узнал, что тебе нужна помощь, то понял, что должен делать.
Чарли было хотела возразить, что помощь ей не нужна, но это было бы откровенной ложью. Вместо этого она шумно выдохнула и закрыла глаза.
– Соболезную твоей утрате…
– Большое спасибо, Чарли. Правда. Нам обоим будет полезно отвлечься.
Вряд ли под «отвлечься», можно понимать убийство двух маленьких мальчиков. Хотела бы произнести вслух она, но снова решила промолчать.
Фаррелл положил обе руки на ее плечи и слегка сжал, чуть приближая ее к себе, вновь входя в чужое личное пространство. Чарли почувствовала, как румянец окрашивает щеки. Несмотря на то, что он был даже не в ее вкусе, но все же он достаточно привлекателен, чтобы спровоцировать подобные эмоции.
– Хорошо.
– Отлично! Давай собираться!
Фаррелл обнял девушку, касаясь волосами ее щеки. До нее донесся запах сладковатого мыла, и жест приобрел интимный характер. Неловкость постепенно начала отступать, будто ее тело само по себе начинает привыкать к присутствию рядом этого наглого мужчины.
Возможно, ей бы это даже понравилось, не заметь она в толпе темно-синие глаза, которые со сталью смотрели прямо на неё.
С большим трудом, она заставила себя пойти следом за Фарреллом, и прервать зрительный контакт, который обещал разрубить ее на мелкие кровавые части.
Глава 8: Кровь на руках Янга
– Олли сказала, что нам нужно начать с получения какого-то разрешения. Ты знаешь, что нам вообще нужно делать?
Чарли едва поспевала за Фарреллом, который был обладателем самых длинных ног, что она видела. Он шел размеренно, и все равно один его шаг был равен двум шагам девушки. Фаррелл свернул за угол массивного здания и направлялся прямиком к маленькому домику справа от забора. Чарли не помнила, была ли когда-либо в нем. Возможно, по прибытию она оформляла там какие-то документы.
– Это твое первое полноценное дело? Никогда раньше не занималась подобным?
Девушка кивнула, но поняла, что мужчина вряд ли увидел бы этот жест, ведь она отставала от него на добрых четыре шага, и ответила утвердительно.
– Я даже не знала, что нам нужно будет какое-то разрешение, и чтобы шпионы занимались этим. Я думала, что наша работа заключается в другом.
– Что ж, с этой секунды мы и шпионы, и зачищики в одном лице. Как ты могла заметить, архивариусов крайне мало, их способности ценны, но не за пределами этих стен, ведь мало кто из них, подкован физически. Если они будут отвлекаться на иное развитие, помимо умственного, то будут погибать люди, и некому будет их лечить. Даже в ходе обычного обхода квартир с расспросами, бывают потери. Мало ли на какой след нарвёшься. Когда архивариусы не имеют достаточно сил, чтобы себя защитить, то их убивают, а для команды это огромная потеря.
– То есть мы отличное пушечное мясо, ты хотел сказать.
Фаррелл ничего не ответил, лишь нахмурился. Ему явно не нравился ход мыслей девушки, но отрицать их он не посмел. Возможно, в ее словах есть доля истины.
Солнце уже начало набирать обороты, проникая во все окна, до которых только могло достать. Носки их ботинок были мокрые, утренняя роса еще не успела опуститься по зелёным стеблям растений, и Чарли подавила порыв дотронуться до травы руками.
Они подошли к деревянному маленькому домику без единого окна, и Фаррелл остановился у самой двери, ничем не отличающейся от остальных. Массивную железную дверь, на которой были заметны подсохшие ручейки смолы, украшал символ организации и железная ручка с обручем.
Чарли не понимала, почему символом стало именно это изображение – две мужские руки касаются друг друга кончиками пальцев, над ними изображено человеческое истерзанное тело, а через ладони, которые как будто открывают невидимую завесу, вытекает жидкость в сосуд.
Она помнила, что говорится в учебном пособии, о появлении символа, но не понимала до конца, почему он такой.
Либо у создателя было очень больное и вольное воображение, либо ей самой его недоставало.
В истории значилось, что таким его изобразил главнокомандующий Янг, родоначальник нашей деятельности. Именно он собрал первый отряд, научил всему много лет назад.
Прототипами изобретенного им оружия мы пользуемся до сих пор. С течением времени, очевидно, совершенствуется все, но не все стоит того, чтобы использовать его в качестве отправной точки.
Янг нарисовал символ после охоты на банши. Говорят, что в тот день команда многих потеряла, а сам Янг слегка тронулся умом.
Чарли представляла, как этот маленький, но грозный человек вернулся в лагерь полностью разбитым и подавленным положением дела. Погибли его друзья, те, с кем бок о бок он сражался с чудовищами. В неизвестном ей порыве безумия он сел за стол, взял бумагу, первую попавшуюся, что были разбросаны по всему столу. Вынул перо из чернильницы и уставился перед собой невидящими глазами.
Дождь продолжался всю ночь. Мокрая прядь волос свисала с его головы прямо на чистый лист, оставляя разводы и капли. Янг не обращал на это никакого внимания, он лишь тщательно прислушивался к демонам внутри, взывающим к его разуму. Перо трепыхалось над листом, будто парило само по себе. Раскат грома на секунду осветил комнату, от чего все происходящего приобрело еще более зловещий вид. С каждым новым ударом в небе на бумаге появлялась новые и новые ужасные детали картины, в которую Янг навеки заключил всех своих близких.
То, что осталось от его команды – изуродованные тела, жидкости и органы, которые сумели сохранить, были использованы для лечения оставшихся в живых людей.
Так написано в наших учебниках, так говорят наши учителя. Это то, чем мы должны гордиться, и Чарли гордилась тем, что делает. Но для нее, как и для некоторых других учеников, символ имел иное значение.
Большинство учеников попадали сюда из сиротских приютов, с улиц, за редким исключением сюда приезжали дети не утратившие близких родственников. Есть и фанатики, конечно. Убежденные в том, что работа в такой организации – это кара божья, способная подарить их душам и душам их детей благословение и покой. Видели бы они, в каких муках умирают их дети, в какой агонии они горят, находясь в зубах и лапах существ, перед тем как обрести желанный покой.
Чарли смотрела на человеческую плоть поверх пальцев мужчины и видела в ней умирающих, никем не любимых детей.
Руками Янга построена дорога из крови и костей. Таких как она просто выжимают в сосуды, не хоронят, как подобает, не вспоминают в молитве за ужином. Используют еще теплое живое тело без остатка, пока оно не превратится в отвратительный бесформенный кусок мяса, а после выжимают и из него оставшиеся соки, для дальнейшего использования. Земле будут преданы лишь ничего не стоящие кости.
– Можешь пойти со мной, если хочешь, но предупреждаю, там почти нечем дышать, свет только от свечей, а во главе стола сидит сварливая тетка. Нам всего-то и нужно, что получить разрешение на дальнейшую деятельность и ведение этого дела, чтобы его закрепили, так сказать, за нашей новой командой, ну и поставить в известность где, если что, забирать наши остывшие тела.
Фаррелл, видимо, хотел напугать Чарли, рассказав об этом, но он и не ведал, в какие дебри ушли ее собственные мысли. Узнав, не стал бы и пытаться.
Девушка на своей шкуре хотела это испытать, чтобы иметь представление, с чем придётся сталкиваться теперь постоянно. Фаррелл не всегда будет рядом, а значит нужно использовать этот шанс получить собственный опыт.
Мужчина трижды постучал железным обручем по двери и широко улыбнулся девушке, демонстрируя зубы.
Дверь незамедлительно открылась и сразу же закрылась за ними. Фаррелл не обманул, внутри воздух действительно был спертым и сухим. Дышать было затруднительно.
Пахло пылью, старой кожей и бумагой, а так же плавящимся тёплым воском. Поначалу Чарли мало что могла различить и поэтому схватила парня за руку, двигаясь по инерции. Тот не возражал и цепкими пальцами обхватил ее ладонь.
Когда глаза мало-помалу привыкли к сумраку и мерцающим в такт движениям, свечам, то перед ней возникла небольшая комната, доверху заполненная бумагами и книгами. Вот для чего нужны такие условия, чтобы все важные документы, даже сквозь время не потеряли своего вида.
Чарли даже стало жаль женщину, работающую здесь, не удивительно, что она имеет тяжёлый характер.
В глубине комнаты стоял дубовый стол, за которым сидела сморщенная старая женщина с такими толстыми линзами в оправе очков, что казалось, будто она и без окон может увидеть, что происходит за дверью домика.
Женщина подняла голову на прибывших сотрудников, и ее глаза сквозь линзы, казались раза в три больше, чем вся голова. Чарли едва подавила смешок, но рука Фаррелла крепко сжала ладонь, как бы предупреждая.
Стоит отдать должное Олли. Она заранее договорилась, чтобы все бумаги были уже готовы к приходу Чарли и Фаррелла, так что они успели выйти из мрачного царства этой дивы в годах раньше, чем замертво упали бы от нехватки кислорода.
Через 20 минут они уже катили на старом рабочем пикапе по улицам Баннета. Ехать до злополучной свалки около 1,5 часов. Переодевшись, и собрав с собой в дорогу все необходимое: нужные разрешения, банки с солью и железной стружкой, тонкую серебряную цепь, пару коробок с такими же пулями, пару револьверов и ножей. Через пару минут, скрипя покрышками, машина выехала на главную дорогу.
Мужчина уверенно нажимал на педаль газа, увеличивая скорость, да и в целом, он вел себя как опытный охотник. Это ощущалось в каждом движении его тела, он так естественно покрутил в руках нож и засунул его в задний карман брюк, накрыв футболкой, что у Чарли не оставалось сомнений, ему довольно часто доводилось заниматься подобным. Девушка поймала себя на мысли, что совершенно его не знает, не имеет и представления о его возрасте, но сидит с ним в одной машине, довольно близко, рука к руке.
О нравах сейчас говорить нет смысла, они живут не в том мире, не в том положении, чтобы слушать голос матери о том, что нужно быть осторожнее, садясь в машину к незнакомцу. Под самым милым личиком могут скрываться совсем не миленькие тайны. А тайны Чарли не переваривала.
От одного только слова у нее скручивало желудок. Это все равно, что ложь, во благо это или нет, не имеет значение.
Тайны не сулят ничего хорошего их хозяину, и могут стоить жизни его близким и друзьям. Это она знала не понаслышке.
Ее учитель фехтования поплатился за свою тайну, да еще и прихватил с собой пару молоденьких учеников. Она испытала чужие тайны на собственной шкуре.
***
Утро было солнечное, игривое. Казалось, что оно и вовсе не уходило на законный ежедневный покой. Несмотря на то, что Чарли допоздна занималась фехтованием и изучением нового материала по зомби, что аукалось ей этим утром ноющей приятной болью в мышцах, и недосыпом, девушка чувствовала себя прекрасно. Даже свободно. Трудно ценить свободу, пока не обретаешь ее.
Она уже больше года жила в лагере, скоро ее обучение должно было подойти к концу, ещё предстояло сдать соответствующие экзамены, чтобы доказать свою готовность к работе. Чарли не переживала за результат, будучи уверенной, что все получится, ведь она подготовлена и даже не нервничает.
Девушка не воспринимала это как настоящую работу, скорее, ей казалось, что она читает некий художественный вымысел. Трудно воспринимать иначе, когда ты никогда в жизни не видел ни одного чудовища. Только на картинках в сказках, по которым она училась читать.
Большой ее страстью с самого детства были книги – это лучший уход от реальности, что она знала, а потому, знания как бы сами собой складывались на полки сознания.
Мистер Дарго, ее любимый учитель по фехтованию, просил зайти к ней в кабинет этим утром, куда она чуть ли не вприпрыжку и направлялась. По его словам, он хотел бы указать ей на некоторые оставшиеся проблемы, которые можно легко скорректировать.
Чарли не нравилось, когда ей указывали на ее недостатки, но нравился этот высокий лысый мужчина, нос которого напоминал клюв птицы. Его черные маленькие глаза всегда были сосредоточены и внимательны, что придавало ему ещё большее сходство с вороном. Несмотря на то, что большинство считали воронов отродьями дьявола, злыми духами и т.д., Чарли видела в них исключительно умных животных, благородных и преданных.
И если честно, то и вовсе предпочла бы навеки поселиться в тайге, со стаей смольных, как уголь, таинственных существ. Она представляла, как из выпавших перьев птиц сделала бы свои собственные, выучила бы их язык и традиции, и абсолютно нагая ползала бы среди деревьев.
Голос мистера Дарго был вкрадчивым и тихим, каждое слово он проговаривал медленно и четко, что невольно заставляло учеников его слушать. Стоило ему заговорить, и ты уже не обращал внимание на недостатки человека, или отвлекающие факторы, в виде шепчущих что-то учеников, на задних рядах. Однако сходство Фрэда Дарго с вороном не заканчивалось внешними чертами, как подметила про себя Чарли после того самого дня.
Учитель так и не появился в назначенный час, и девушка уже было начала думать, что перепутала время. Ничего не оставалось, кроме как выйти из аудитории и направиться в его кабинет, который находился под самым чердаком.
В кабинете тоже оказалось пусто, шторы были задёрнуты и вокруг царил полумрак. Лестница с самого чердака опущена вниз, но сама дверка закрыта.
Чарли послышалось какое-то шуршание наверху, то ли скрип половицы, то ли шарканье обуви по полу.
Возможно, учитель зашёл на чердак, по неосторожности захлопнул дверь и вынужден теперь дожидаться, пока кто-нибудь его освободит. Именно поэтому он и не появился в нужное время.
Стоило это проверить, в любом случае. Осторожно ступая по тонким железным ступеням, девушка откинула дверь чердака. Там было очень холодно и пахло то ли дохлыми мышами, то ли старой забытой едой, а может и всем сразу. Она решила не подниматься выше, ведь если учитель там, то он услышит ее и с самой лестницы.
– Мистер Дарго, это ваша ученица Чарли Коллинз, вы здесь? Ау!
Звук повторился. Она вновь услышала тихие шаги где-то в дальнем углу чердака.
– Мистер Даргооо, вы там?
В ответ раздался странный звук. Если бы ее спросили на что он был похож, она бы сказала, что услышала клацанье зубов, перерабатывающих пищу.
Сглотнув подступивший ужас, девушка спустилась на пол и уже менее уверенно снова позвала учителя по имени. Наступила полная тишина.
Чарли уговорила себя успокоиться и выдохнуть. Чего только не придумаешь себе, когда по полночи читаешь про зомби.
Уже дойдя до двери кабинета, девушка услышала тихое сопение, едва слышное, но все же заметное. Подняться по лестнице она не решилась и подошла к окну впустить немного света в комнату.
В эту же секунду что-то с громким грохотом упало с чердака и зарычало пробирающим до мурашек горловым стоном. Она тут же отпрянула от окна, развернувшись лицом к странному падающему, спасибо, что не летающему объекту.
Это был вылитый зомби! Все как на картинках учебников! Полуразложившаяся одежда и кожа висели на нем, будто тряпки на бельевой веревке, челюсти извело и зубы зажевали собственную щеку. Вот откуда этот противный звук!
Один глаз монстра ввалился внутрь, а второго не было в глазнице уже какое-то время. В самом кабинете было куда теплее, и смрад гниющей плоти мигом проник и въелся в каждый миллиметр комнаты и одежды девушки.
Она стояла, не в силах пошевелиться, и даже вдохнуть, и смотрела, как клочками осыпаются на пол волосы монстра, как ходят ходуном жевалки. Когда-то этот зомби был женщиной, определённо. Об этом говорили оставшиеся холмики грудей и длина изрядно поредевших волос.
Откуда это здесь? Зомби словно услышал, что она думает о нем и медленно двинулся в ее сторону. Одна его нога была изогнута под странным углом, будто у женщины при жизни были проблемы с позвоночником.
Девушка подавила жуткий рвотный позыв, грозивший явить миру ее завтрак, оцепенение прошло, как только она поняла, что любая заминка будет стоить ей жизни. Как раз вчера мы проходили зомби!
