Читать книгу: «Командировка», страница 21
Эльф напряженно отбивался от двух противников, наседавших на него. В дело шло все, что только можно себе представить. От молний и огненных шаров до острых ледяных сосулек и камней, возникавших прямо из воздуха и летящих в сторону одного из магов. Видимо, в горячке боя, до чего-либо более сложного и изысканного просто не доходило. Атаковавшие нас маги, судя по их действиям, были слаженной группой. В какой-то момент камень под ногой у эльфа с треском взорвался мелкими осколками, а на потерявшего опору и утратившего концентрацию эльфа, обрушился небольшой шквал из обретшего плотность воздуха, отбросивший Сэлли на ствол дерева. Все это заняло не более нескольких секунд. Я, разделавшись со своим противником, поспешил на помощь Сэлли. Поразмыслив, пока преодолевал несколько шагов до места магической схватки, пользуясь тем, что субъективно время в окружающем мире как бы замедлилось, я решил, что единственное, на что я могу рассчитывать в данной ситуации, это скорость и грубая сила.
На втором шаге, я уже активировал «Глаз Тени». Сделав третий шаг, я нанес сокрушительный удар кулаком в голову одного из нападавших. Обычный человек от такого удара потерял бы голову, в прямом смысле этого слова, но маг, как выяснилось, был готов и к такому повороту событий. Мой кулак, казалось, наткнулся на плотную упругую стену, так и не достигнув цели, он завяз в паре сантиметров от головы мага. Не снижая скорость и продолжая движение, я ногой пнул один из лежавших на земле камешков, придав ему скорость, близкую к скорости пули, направив его в голову второго атакующего.
Судя по всему, их окружало что-то вроде гибкого защитного поля. Но камешек, имевший существенно меньшие размеры, чем мой кулак и гораздо большую скорость, смог продавить защиту второго мага. Пробить ее он не смог, но маг все же получил весьма чувствительный удар, потому что вскрикнул и пошатнулся.
Небольшое замешательство в атаке дало эльфу время прийти в себя после жесткого столкновения с древесным стволом. Пользуясь тем, что внимание магов отвлеклось на попытки попасть по моей невидимой персоне чем-нибудь сокрушительным и бьющим по площади, эльф в одну секунду сделал более сложное заклятье, которое и решило исход боя. Маги, упустившие его из виду, схватились за сердце и повалились на землю.
Позднее эльф сказал, что поняв, что не сможет пробить защиту простыми средствами, сила на силу, он попытался прибегнуть к действиям изнутри, но это требовало времени и сосредоточения. Ослабив концентрацию на действительности, он и пропустил удар. Но потом мое вмешательство дало ему время для того, чтобы сосредоточившись на пространственно- временной проекции сердец магов, внести в их работу фатальные изменения. Насколько я смог понять «технические подробности», изложенные эльфом, и соотнести их с моими скромными научными познаниями, его вмешательство вызвало сбой в проводимости сердечной мышцы и последующую остановку сердца.
Эти подробности эльф поведал мне, когда мы перетаскивали тела магов в ближайшую ложбину и закидывали их ветками. Подобрав смятую в гармошку флягу с бренди, эльф уважительно поглядел на меня. Весь бой не занял и минуты, но показал, что нам пока еще рано чувствовать себя в безопасности. Принадлежность магов к какой-либо организации установить не удалось.
Несколько ударов, и ледяная глыба, в которую было вморожено наше транспортное средство – развалилась, выпуская свою узницу. Быстренько собрав пожитки, мы погрузились в еще один день бешеной скачки. На будущее, поразмыслив, я обязал себя взять за правило непосредственный контакт со Сферой одного из нас, потому что насколько я мог понять из произошедшего, только непосредственное прикосновение к артефакту активировало его антимагическое поле.
Дальнейшие мои размышления сводились к тому, как бы перевести ситуацию из «погони по горячим следам» в «поиски остывшего следа». Вариантов было не густо. Кроме скорости и скрытности ничего на ум не приходило. Решив вновь скрыть нас под покровом маскирующего поля «Глаза», я прикоснулся к амулету. Краски померкли. Лишь серые тени деревьев мелькали, сливаясь в рябящее в глазах мерцание.
Горы сменились густо поросшими лесом холмами верхнего Су-Ара. По моим прикидкам, до самого Су-Ара нам оставалось не более сотни километров.
Ближе к вечеру я объявил привал. Состояние эльфа вызывало у меня все большее беспокойство. Измотанный бешеной скачкой по горам, схваткой с магами и бессонными ночами, он с трудом держался за мной. Осунувшееся лицо и потускневшие глаза свидетельствовали о том, что его силы на исходе.
Решив дать ему время оправиться, я отложил дальнейший путь до ночи. Шесть-семь часов сна должны были придать эльфу сил, да и моему загнанному стимуляторами мозгу требовалась хотя бы пара часов покоя, тишины и детоксикации.
Положив руку на Сферу Богов, я устроился поудобней, привалившись к эльфу, дремавшему в позе эмбриона в корнях могучего дуба. Сторожить наш покой, как всегда, была отряжена Бони, тенью двигавшаяся по окрестным зарослям.
Глава 31
Пробуждение стало продолжением кошмарного сна, в котором я, запакованный в полные пластинчатые доспехи, пытался пришпилить длиннющей пикой огнедышащего дракона. Огромный рептилоид, не обращая внимания на мои попытки проткнуть этой булавкой его шкуру, планомерно поджаривал меня, как краба в панцире.
В полусонном состоянии, я ощутил палящий жар и удушье. К счастью, потребностью в кислороде мое нынешнее тело не страдало, просто привычка дышать и обонятельные рецепторы тревожно извещали меня о том, что вокруг происходит нечто катастрофичное.
Спустя мгновение, сознание, подстегнутое очередной дозой стимулирующего коктейля, прояснилось. Окружающая действительность, как выяснилось, умудрилась превзойти мой кошмар.
Леса просто не было. Точнее в окружности нескольких сотен метров от нас, лес попросту испепелило. Голая земля представляла из себя сплавленный шлак. Уцелел лишь небольшой участок леса в радиусе десяти-пятнадцати метров от нашего лагеря. Но и ему оставалось, судя по всему, недолго. Кусты и деревья по краям уже горели, палящий жар постепенно добирался до нашего с эльфом убежища, выжигая остатки кислорода.
Спохватившись, я осознал, какая опасность грозит эльфу, да и мне вероятно тоже. Быть поджаренным мне не улыбалось, а эльф, вероятней всего, задохнется гораздо раньше, если уже не задохнулся.
Склонившись над Сэлли, я увидел, что он хоть и в забытьи, но все еще дышит. Подхватив его и взвалив на плечи, я взял сферу в свободную руку и рванулся через выгоревший участок леса. Тело, приведенное в состояние полной боевой готовности, покрылось тончайшей блестящей пленкой из жидкого полимера, служившего как броней, так и теплоизоляцией.
Совершив молниеносный рывок через выжженное пространство, я продрался через горящий по ту сторону пала подлесок и поспешил углубиться в лес. К счастью, надетый на нас «Глаз Тени», не только маскировал нас, но и позволил эльфу не поджариться в тепловом излучении лесного пожара. Хотя несколько ожогов от соприкосновения с горящими ветвями у него наверняка появилось.
Опасаясь за жизнь своего спутника, я остановился гораздо раньше, чем мне бы того хотелось. В глубоком овражке, по дну которого протекал ручей, я остановился и осмотрел эльфа. Несколько волдырей и покрасневшая кожа – это было ерундой, вот слабое дыхание меня насторожило.
Дав нанороботам в его теле, команду по дезинтоксикации организма эльфа от продуктов горения, я позволил себе задержаться еще на несколько минут, ожидая, пока эльф не придет в себя. Надсадно кашляя и хрипя, эльф пришел в сознание минут через пять. Дав ему еще минуту отдышаться, я вновь взвалил его себе на спину и побежал в сторону Су-Ара.
Четыре ноги Бони были явно больше приспособлены для скоростного передвижения. Но в лесу мне удавалось почти сравняться с ней в скорости, выжимая из тела все, на что оно было способно.
Несмотря на то, что из-за ноши бежать было неудобно, мне все же удавалось развить скорость не меньше тридцати километров в час, проламываясь сквозь плотный подлесок и кусты.
Оставив за спиной с десяток километров, я сбавил ход, стараясь не оставлять слишком заметного следа. Когда на пути попался большой ручей, я пошел по его руслу, в надежде, что эта мера позволит хоть ненадолго задержать погоню.
Войдя в монотонный ритм движения, я стал размышлять над тем, что же произошло. Компьютер на мой запрос ответил, что поднял меня по сигналу тревоги, полученному от Бони. Видимо, он пришел одновременно с моим пробуждением, и потому я не заметил его. Последнее, что мне было известно, это визуальная информация, полученная от Бони в последний миг ее существования.
Контрольный центр кратко прокрутил мне «картинку». Вот кусты, деревья, небольшой просвет, небо в просвете. Все это полупрозрачное, видны текстуры ландшафта и рельеф до гребней холмов, закрывавших горизонт. Вот из-за одного из них вылетает светящийся шар, определенный, как сгусток перегретой до двух миллионов градусов плазмы. Шар, по параболе, падает в десятке метров от нашего лагеря. Вспышка. Конец записи.
Я шел весь оставшийся день и всю ночь. Остановился лишь когда ночной лес стал менять свой окрас с черного на серый, наполняясь предрассветными сумерками. Ручей, по которому я шел, круто забирал на запад, обходя целую гряду ставших уже пологими холмов.
Сэлли, откашлявшись, заговорил впервые с того момента как очнулся. Его хриплый голос, громко прозвучал в тишине, объявшей лес.
– Оставь меня, я же тебе только мешаю, уходи один. Им все равно нужна только Сфера. Меня они не тронут. Не родился еще тот человек, что сможет выследить эльфа в лесу, – прохрипел он. – Ты идешь на юг, а я пойду дальше по ручью, на запад, а там где-нибудь спрячусь и отлежусь, пока все не успокоится.
Оценив его состояние, я понял, что он прав. Дальнейшее бегство со мной, вероятней всего доканает его окончательно, а так, у него и правда есть шанс отлежаться в покое и поправить пошатнувшееся здоровье.
– Хорошо, – ответил я. – Иди по ручью, а я оставлю заметный след и двину на юг, до Су-Ара. Как отлежишься, иди к Су-Ару. Там с тобой свяжется кто-нибудь из наших, или со спутника передадут, что делать дальше.
На всякий случай, мы обнялись на прощанье. Я стоял и смотрел, как девятисотлетний эльф, раскачиваясь и шатаясь, бредет по руслу ручья, пока низкие ветви деревьев не укрыли окончательно его расплывчатый силуэт.
Вздохнув и взгрустнув о своей нелегкой доле исследователя-первооткрывателя, я, грубо проломившись через густой подлесок, продолжил свой бег. Лес постепенно становился гуще, кустарник и молодая поросль, заглушаемая мощными стволами и кронами, поредели. Это позволяло, с одной стороны, увеличить скорость, а с другой, оставлять за собой меньше поломанных веток.
К полудню я добрался до Су-Арских вод. Прицепившись к подводной части проплывавшего вниз по течению упавшего дерева, я погрузился в блаженный сон. Как ни крути, но мой разум оставался вполне человеческим и отчаянно нуждался хотя бы в нескольких часах крепкого сна. Даже то, что под конец я включил автопилот, переложив на контрольный центр все задачи и функции по перемещению тела в пространстве, а сам лишь краем сознания контролировал процесс, погрузившись в полузабытье, не могло дать полноценного отдыха моему мозгу.
Просыпался я тяжело. Контрольный центр, в соответствии с оставленными ему указаниями, разбудил меня спустя шесть часов. Шесть часов сна, за бог знает сколько суток. Но делать нечего. Вынырнув из-под бревна и оглядевшись, я понял, что за это время течение помогло мне преодолеть каких-то два-три десятка километров.
Но все же спокойное путешествие приближало меня к покинутому более полугода назад порталу, затерянному в Зеленых горах. Поразмыслив, не стоит ли продолжить столь приятный способ путешествия еще на несколько часов, а может и дней, я решил все же не искушать судьбу. Еще десяток-другой километров, и земли станут более населенными, а сил выдумывать легенды и менять образы, у меня уже не оставалось. Да и мотаться по заселенной части мира, имея на руках бесценные артефакты, как-то не улыбалось.
В очередной раз посетовав на превратности судьбы, я, оставив свое плавсредство, направился к берегу. На такие мелочи, как высыхание или выжимание, тратить времени я не стал, «взяв с места в карьер». Равнина, простиравшаяся к югу от Су-Ара до самых гор на юге, позволяла развить максимальную скорость, которую могло поддерживать это тело, а редколесье не замедляло моего стремительного бега.
Стемнело, на небосклон поднялась полная луна, заливая лес призрачным серебристым сиянием, порождавшим бесчисленное множество таинственных теней, постоянно менявших свои очертания.
Вскоре к моей пробежке присоединилась и стая волков, через охотничьи угодья которых я имел неосторожность пробежать. Подвывая и порыкивая, они упорно преследовали меня, но спустя несколько минут, поняв, что я не собираюсь уставать и сбавлять ход, от меня отстали даже самые упорные представители стаи. Так я и бежал, все дальше уносясь в царство волков, благородных оленей и бурого медведя.
К исходу следующего дня я уже вовсе не наслаждался стремительностью своего бега, но упорное желание достичь гор, вершины которых уже смутно маячили на горизонте, в те моменты, когда ноги выносили меня на вершины холмов, гнало все дальше и дальше.
Кажущиеся расстояния обманчивы, один час сменялся другим, десятки километров, оставленных позади, сливались в сотни, а горы все так же маячили где-то далеко впереди. Но вот равнина подернулась морщинами оврагов. Из-под земли все чаще стали вырастать отдельные скалы, изъеденные ветрами. И вот, уже глубокой ночью, я достиг самих гор.
Отыскав небольшую, уютную пещеру, притаившуюся на крутом склоне, рядом бойкой горной речушкой, я позволил себе поистине «королевский» ночлег. Притащив пару охапок свежей травы, я с наслаждением вытянулся на мягком ложе, благоухавшем душистыми травами юга.
После такого марш-броска, я позволил себе проспать до обеда. Было уже за полдень, когда я, зевая и потягиваясь, не спеша спустился к реке, напиться и умыться. Затем, в таком же неспешном темпе, я прошелся по окружающим полянкам и собрал немного ранней земляники, для утоления потребности пожевать и почувствовать «вкус жизни».
Справившись со всеми этими делами, я пошел в гору, на ходу обдумывая дальнейший маршрут и придумывая себе новую легенду. Последняя часть моего пути пролегала по Семиречью, а там места весьма людные, и без соответствующей легенды делать там нечего.
Омолодив свой облик на полвека, я превратился в тощего подростка в сильно потрепанной одежде. Припрятав в суму, надетую через плечо, Сферу Богов и амулеты, а также приспособив на пояс свой охотничий тесак и повесив лук за спину, я вполне мог сойти за какого-нибудь беспризорного мальчишку, делающего первые шаги к «большой дороге». Или, скажем, сына лесника, отправившегося посмотреть большой город и попытать там удачи. На последнем варианте я и остановился.
Простоватое лицо украшала шевелюра соломенного цвета, а наивные, широко распахнутые глаза не оставляли встречному ни единого шанса усомниться в том, что за ними может скрываться что-то еще, помимо неграмотного, простодушного парня из глубинки. Золото в кошеле висевшем на поясе, сменилось медяками и несколькими серебряными монетами. Закончив с внешними перевоплощениями, я сосредоточился на восхождении.
По сравнению с южными пределами горной гряды Гарт, путешествие в окрестностях Грозового перевала было сущим пустяком. К вечеру я уже перевалил гряду, в той ее части, что считалась труднопроходимой, и начал спуск.
Переночевав в лесу, к полудню я достиг Сереброструя, бойко катившего свои воды к океану. По моим прикидкам, Дребень, памятный мне, по началу моих странствий, был километрах в тридцати выше по течению. Вдоль берега реки вилась тропа, по которой шли местные бурлаки, таща баржи и лодки вверх по течению до дребненских причалов. В надежде, что возможно мне и не придется проделывать весь путь пешком, я потопал по тропе, насвистывая себе под нос.
Тропа была торной. Но такое уж у меня везенье, за весь день мне не встретилось ни одного попутного каравана. А к вечеру я и сам дошел до торгового городка.
Остановившись в самой дешевой гостинице, я впервые за долгое время смог поужинать по-человечески, наслаждаясь вкусом и запахом настоящей еды. Простенькое деревенское рагу показалось мне после стольких дней без еды настоящим кулинарным шедевром. Заказав добавки, я с наслаждением приложился к большой кружке, наполненной крепким медом.
Наевшись до отвала, я, потягивая хмельную брагу, прислушивался к окружающим разговорам. Отсутствие на реке традиционного количества транспорта, как выяснилось, было связано с моей персоной. Правда, лишь косвенно. У Семиречья случился дипломатический скандал с Араном, на почве конфликта из-за какого-то артефакта, который Аран, якобы украл у Семиреченских магов, – поведал мне мой сосед по длинному столу, используя в своем повествовании изрядное количестве нецензурной лексики. Подробностей мой случайный собеседник не знал, но клял на чем свет стоит и магов, и правительство, из-за которых он теперь сидит без работы.
Уж не знаю, как именно протекал конфликт, но в том, из-за чего, я не сомневался. Подробности были мне неизвестны, но в атмосфере явно витали флюиды торговой войны.
Посочувствовав лодочникам и «бурлакам», оставшимся не у дел в самый сезон, я пошел спать.
Перед тем, как покинуть город, я прикупил на рынке круглую головку пахучего сыра и немного провизии в дорогу. Отойдя от города десяток-другой километров, я сделал привал в придорожных зарослях. Путем нехитрых манипуляций я замаскировал «Сферу Богов» под головку старого, слегка заплесневелого сыра, не вызвавшую-бы интереса даже у последнего грабителя, а остальные ценности под всякое барахло.
Перекусив, я продолжил путь на юго-восток, по пройденной более полугода назад дороге. Возвращение по пройденному пути навевало воспоминания о разбитной кампании гномов и о том, как мирно все начиналось.
Спустя пять дней форсированного марша, я добрался до Руста и, переночевав там, к обеду достиг памятной, по первой встрече с этим миром, поляны.
Как ни странно, но весь путь по Семиречью прошел без приключений. Никто даже не заинтересовался моей скромной персоной, не говоря уже о попытках преследования меня со стороны спецслужб.
Такая тишина и покой порождали нехорошие предчувствия. Как-то уж слишком гладко и мирно прошли последние дни.
Отыскав все необходимое, я собрал и активировал устройство портала. Он должен был открыться на десять секунд, а затем самоуничтожиться. Проверив все цепи, я подал напряжение на контур. Все было по-прежнему замечательно. Никаких ошибок и сбоев в работе системы тест не выявил. Приготовившись шагнусь назад, в свой родной мир, я прощальным взглядом окинул поляну и озеро за ней. Введя код, я дал команду на старт. Воздух передо мной замерцал, автоматика подсвечивала границы пространственно-временной аномалии. Я сделал шаг. Потом еще.
И… Ничего не произошло.
Глава 32
Я стоял и тупо пялился на густо заросший лишайником ствол дерева. В сознании вяло шевелились вредные панические мыслишки, набирая силу. Еще до того, как нехорошее предчувствие приобрело форму законченной осознанной мысли, я резко обернулся, чтобы увидеть, как одноразовая аппаратура полевого портала истаяла, оставив после себя лишь быстро опадавшие столбики пыли.
Самоуничтожение аппаратуры прошло в строгом соответствии с программой экстренной эвакуации по типу А. Вот только одна беда, эвакуируемый так и остался на месте, от досады со всего размаху сев на землю.
Мысли скомкались и отказывались распутываться. Сознание вяло пыталось вычленить из этого хаотично переплетенного клубка эмоций, идей и мыслей, хоть что-нибудь, подходящее к данной ситуации.
Через минуту мелькнула первая отчетливая мысль.
– Облом, – прозвучала она в сознании и пропала.
Спустя еще некоторое время, сознание стало проясняться, неохотно пытаясь генерировать новые планы и расставлять по местам свалившиеся в кучу заготовки и идеи. Процесс пошел, «системный кризис» был успешно преодолен.
По началу, размышления сводились к двум извечным вопросам: «кто виноват, и что делать». Первые десять-пятнадцать минут, ясно дело, были посвящены первому вопросу. Ответчиками выступили излишнее в такой ситуации чувство ответственности, повелевшее строго следовать инструкциям, техника портала и прочее-прочее.
Плюнув на риск обнаружения, все равно активность при создании портала семиречинские маги наверняка уже засекли, я вышел на связь с базой, используя экстренные позывные.
Ответ не заставил себя ждать. Доложив обстановку, я приготовился выслушать спасительные советы и рекомендации, однако и это занятие мне пришлось срочно прервать, ввиду того, что с дороги, со стороны Руста, раздался бойкий перестук копыт и лязг железа. Звуки стремительно приближались. Похватав свои пожитки, я бросился в лес.
Скорость, с которой отреагировали семиречинцы, на мою попытку покинуть этот мир, предполагала, что неподалеку от места портала они оставили наблюдательный пост, не смотря на то, что полгода назад поисковая группа здесь ничего не обнаружила.
– А теперь уж точно ничего не найдут, – с досадой подумал я.
Перенеся хандру и жалость к себе на более подходящее время, я сосредоточился на быстром и, по возможности, бесшумном отступлении, через южную гряду Зеленых гор, в сторону Ангая. Стараясь не оставлять заметных следов, я вновь пустился в бега.
Перевалив через поросшие лесом горы, я пошел вниз по течению Ре-Анга, одному из притоков Ангая, берущему начало в Зеленых горах. Расположившись на ночлег в укромной лощине, я, приняв все возможные меры предосторожности, стал изучать переданные со спутника инструкции из центра, а также то, что начальство и технари присовокупили к ним.
План действий, присланный из центра, предполагал продление моих странствий со Сферой. Было приказано, следовать в направлении Черных гор, для встречи с Санди Хигсом, наиболее технически продвинутым членом экспедиции. А уже совместно с ним решать вопрос транспортировки Сферы Богов на Землю, с использованием стационарной аппаратуры портала Санди. Он единственный был в достаточной мере технически подготовлен, чтобы, если обстоятельства того потребуют, изменить настройки аппаратуры портала.
А за четкое исполнение инструкций меня похвалили и даже пообещали премировать, видимо, чтобы подсластить мне горечь сорванного триумфального возвращения.
Среди предположений и комментариев от технического персонала, фигурировала одна главная мысль, что если обобщить данные о Сфере, то вероятней всего, портал не открылся или дезактивировался при попытке пройти через него по той причине, что Сфера обладает свойством стабилизировать пространство. По этому поводу, мне предлагалось, совместно с Санди, провести ряд экспериментов, для четкого установления радиуса действия стабилизирующего поля и его характера.
По поводу Сэлли меня просили не беспокоиться, он уже благополучно добрался до Триска, где и остановился, в ожидании дальнейших руководств к действию.
– Своих мы не бросаем, – четко и со всей ответственностью заявляло начальство.
По данным Изы, погони за эльфом не было, а мой след преследователи потеряли в верхнем Су-Аре. Что же касается конфликта между Араном и Семиречьем, то возник он, действительно, по моей вине. Магическая гильдия Арана и Школа Стихий Семиречья не смогли поделить шкуры неубитого медведя и находились в состоянии торговой войны. Впрочем, под давлением недовольства широкой общественности, переговоры уже велись. А еще Иза передавала привет и выражала надежду на благополучный для меня исход дела.
К ее привету и пожелания, присоединились и остальные члены исследовательской группы, дела у которых, как я понял, шли вполне нормально, разве что Серега Заморенов никак не мог существенно продвинуться в вопросах прикладной драконологии. Все, чего ему пока удалось достичь, это более-менее четко очертить границы территории, где обитали его крылатые подопечные. Проблема заключалась в том, что как только на эту территорию попадал зонд, то он сразу выходил из строя, а от личного визита в таинственный сектор начальство рекомендовало ему воздержаться.
Приняв всю эту информацию к размышлению, я стал строить дорожные планы. До Черных гор путь был не близким. Плоскогорье, на котором обитал Санди, изучая, по мере возможности, гномьи премудрости, находилось почти в двух тысячах километров от места моего скромного ночлега.
Изучив карту местности и память торговца, доставшуюся мне, вместе с внешностью моего первого прототипа, я наметил будущий маршрут. К моему сожалению, Ре-Анг был не судоходен. В качестве транспортной артерии он подходил лишь местным лесозаготовителям, сплавлявшим вниз по течению лес из Зеленых гор.
В месте слияния Ре-Анга и Анга находился небольшой городок, живший все тем же лесом и торговлей. В нем уже можно было надеяться подыскать себе теплое местечко на одной из проходящих мимо него барж, неспешно плывущих по мутным водам Анга.
До Ренигая, намеченного портового городка, от моего нынешнего местоположения было чуть больше сотни километров по прямой. Прикинув, что вполне осилю это расстояние за один день, я решил лечь спать пораньше.
Проснувшись на рассвете, я, не тратя времени на еду, бойко потрусил по лесной тропе, оставленной не то контрабандистами, не то лесорубами. Солнце, поднимаясь все выше, начинало нещадно палить с небес, несмотря на то, что сухой сезон только начался.
Ближе к полудню, на пути стали попадаться следы деятельности лесорубов. То тут, то там были видны зарубки, отмечавшие стройные корабельные кедры. Тропа, повиляв, свернула к реке, и я сошел с нее, предпочитая двигаться напрямую к своей цели.
К вечеру, как и планировалось, я увидел стены Ренигая. Небольшой город был обнесен высоким земляным валом с мощным частоколом поверху. Видимо, местные обитатели небезосновательно опасались нападений со стороны степных кочевников или соседей. Великий Ангай распался на полтора десятка царств более семисот лет назад. Как раз после экологической катастрофы, разразившейся после бунта волшебников. Царства контролировали, в основном, территории вдоль русел рек, пригодные для земледелия, а по обширным засушливым прериям кочевало множество независимых и порой весьма воинственно настроенных племен. Поэтому основательность укреплений, даже у такого небольшого города, меня нисколько не удивила. Впрочем, здесь, на западном берегу, мне было нечего опасаться. Кочевники сюда не заходили, а территория эта принадлежала одному из крупнейших и сильнейших царств Ангая.
В связи с засушливостью климата, реки были священны и акватория их имела экстерриториальный статус. Ни одно царство, даже во время военного конфликта, не осмеливалось перекрывать эти источники жизни.
Переночевав в городе, наутро я уже плыл на север, к Срединному морю, по мутным водам Анга. Здесь, внизу, куда не доходила прохлада с гор и не долетали освежающие бризы Семиречья, было настоящее пекло. Близость к экватору давала о себе знать. Расположившись на носу барки, плывшей в Аран, я любовался живописными видами, открывавшимися на западном берегу. С реки южная гряда Зеленых гор представала взгляду во всем своем великолепии. Восточный берег интереса не вызывал. Густо заросший кустарником у воды, он полого поднимался вверх, переходя в унылую, однообразную степь, тянувшуюся на восток по плоскогорьям, до самого пролива Сторр.
Дождливый сезон, закончившийся немногим более месяца назад, наполнил поток силой, но основной паводок уже спал. Барка быстро скользила между берегов, огибая илистые наносные острова, заросшие тростником.
Спуск по Ангу, до Срединного моря, занял десять дней. За это время я как-то случайно оказался втянут в компанию таких же, как и я, молодых людей, путешествовавших на барке среди других пассажиров.
Заводилой был крепкий, коренастый паренек, лет шестнадцати, бывший подмастерьем у деревенского кузнеца до того, как попался на использовании ценного металла не по назначению. Творческие способности заставили паренька вместо подков, ножей и топоров, развлекаться фигурной ковкой украшений для его первой любви. Как-то раз за этим занятием его и застал мастер. Не оценив художественных дарований, он просто выгнал Напа на улицу. А тот решил отправиться попытать счастья в большом городе.
Вторым из четверки молодых парней, плывших на барке и сбившихся в компанию по возрасту, был юный охотник из кочевого племени, отправленный в Аран учиться грамоте и торговому делу, на благо клана.
Третий парнишка, деревенский беспризорник, родителей которого убили кочевники во время одного из налетов на деревню, сбежал от приемных родителей, не найдя ничего лучшего, чем отправиться на зов огней большого города.
А четвертым, можно сказать, против воли, чисто из вежливости, стал я. Мой нынешний облик тощего пятнадцатилетнего подростка располагал к доверию, и в первый же вечер ребята просто пригласили меня разделить с ними вечернюю трапезу. Ехать в компании было веселее, да и подозрений я вызывал меньше, поэтому я не счел нужным отказываться.
К вечеру девятого дня мы встали на якорь неподалеку от дельты реки. Широко растекаясь, Анг дробился на множество протоков бесчисленным количеством илистых островков и островов. Лишь к обеду следующего дня кормчий смог провести свою посудину через лабиринт дельты и выйти на морской простор.
Плывя вдоль берега, уже к вечеру мы увидели огромный город, раскинувшийся в обширной долине, уступами сбегавшей к морю. Это был Аран.
Вольный город, будучи одним из центров цивилизации в этом мире, привлекал к себе людей со всех концов света. По разным оценкам, население его колебалось от полумиллиона до девятисот тысяч жителей. Немало поэтов и художников прославляли красоты зданий, храмов и парков этого богатого города, однако, в моем нынешнем положении, мне было не до туристической экзотики.
Пристав уже в темноте к одной из пристаней в нижнем городе, я не тратя времени, сошел на берег и, распростившись со своими спутниками, отправился искать подходящее попутное судно, отправляющееся по Ару.
Мне повезло. Один подвыпивший моряк, которому я пожертвовал медяк, выпить за мое здоровье, проводил меня к одной из барж, стоявшей неподалеку. Переговоры с капитаном не заняли и минуты. За несколько серебряков он согласился предоставить мне место под навесом на палубе и охапку сена. Отплытие было назначено на рассвете.
