Читать книгу: «Пророчество о Златовласой принцессе, или Сказка для больших девочек №1», страница 20
Он замолчал, и через какое-то время Лета услышала его ровное дыхание.
Спит. Устал и спит, – с осторожным умилением подумала она.
И тут появились новые гости.
– Ну, посмотри, милый, конечно, он здесь, где ему еще быть?! – возмущению Карины не было конца. – Я велела ему прийти на осмотр сразу, как только закончу с Картэном. А он?! Сбежал сюда!
– Тише, дорогая, не видишь, мальчик устал, – шепотом урезонил ее Элатриэль.
– Не мальчик, а ушастый упрямец, – проворчала драконесса, все-таки сбавляя тон. – Ты посмотри на него. Мешки под глазами, одежда на нем висит, будто с чужого плеча, он выглядит, как зомби. Разведчики в рейд сходят и неделю отсыпаются-отъедаются. А он с каждой группой в рейд уходит. Он во дворце больше одной ночи не задерживается. Я как-то пригрозила, что отберу амулеты, если он не перестанет над собой издеваться, так знаешь, что ответил этот нахал?! «А я тогда без них пойду!» Каково?! Раны только успеваю ему залечивать, а он те, что помельче, еще и скрывать от меня пытается. Недавно вернулся без ускоряющего амулета, сказал, что подарил тому, кому он нужнее. Что это значит?! Я даже спрашивать не стала. Милый, я не могу на это смотреть, его спасать нужно, – дрогнувшим голосом прошептала Карина.
– А как? К трону своему привязать? – в бессильном раздражении проворчал эльф. – На словах мы с тобой уже тысячу раз ему все объясняли.
– В конце концов, ты – Светлейший, прикажи ему, – неуверенно предложила драконесса.
– Помнишь, что Дариан про тебя сказал, когда я перед битвой попросил тебя остаться? – напомнил Правитель.
– Он заявил, что у тебя воображения не хватит представить последствия, – усмехнулась его королева.
– Поверь мне, по умению изобретать каверзы Трилон тот еще спец. Он достанет нас так, что мы будем только рады спустить его с поводка, – вздохнул Светлейший.
Они помолчали.
– А знаешь, что самое глупое?! Этот твердолобый самодур убедил себя, что недостоин ее, – вновь заговорила Карина. – Пока был жив Энатэль, все складывалось, как нельзя лучше. Трилон был счастлив их счастьем, и не помышлял о большем. А теперь Стелла – вдова. Она свободна. У него появилась надежда, и он ненавидит себя за это. Он вбил себе в голову, что этим предает друга. Что же нам делать? Кто может на него повлиять? – задумчиво протянула она. – О! Да вот она лежит, красавица наша! Так! Мне нужно срочно поговорить с нашим упрямцем. Наедине.
– Но… – начал Элатриэль.
– Наедине, – сурово отрезала драконесса. – Отправляйся домой. Я скоро буду.
– Я подкаблучник и тряпка, – печально вынес себе приговор Верховный эльф. – Моя жена собирается уединиться с капитаном моей стражи, а я не могу призвать ее к порядку.
– Ты сильный, красивый, уверенный в себе мужчина, – смеясь, заверила Карина. – Просто тебе в спутницы жизни досталась хитрая коварная бестия. Но я предупреждала, помнишь?!
– И не только ты, – хмыкнул Светлейший. – Что ты задумала?
– Я тебе дома все расскажу, – пообещала ему жена.
Послышалось треньканье, и Элатриэль, похоже, исчез.
Лете стало жутко интересно, что же собирается делать подруга.
– Гвардия, подъем! – рявкнула вдруг Карина.
Послышались непонятные звуки, видимо, лорд вскочил.
– Светлейшая, мои извинения, – сиплым ото сна голосом произнес он. – Я собирался к тебе, но…
– Но забежал сюда на минутку, – за него докончила королева. – С тобой все ясно. Я хочу рассказать тебе одну поучительную историю. Надеюсь, ты не заснешь на середине рассказа? – строго уточнила она.
– Я весь во внимании, – заверил ее Трилон, скрывая вздохом зевок.
– Так вот, – начала Карина менторским тоном, – это сейчас не к ночи упомянутый Туран – край географии, а когда-то это был лакомый кусочек. Короли Таранта и Окмены настоящую войну затеяли за обладание этим горным княжеством. А все дело в том, что горы эти были богаты серебром. Это была буквально, пусть не золотая, но серебряная жила уж точно. Туран процветал. Тем не менее, без ложки дегтя в этой бочке меда не обошлось. Туранские князья с явной неохотой отпускали своих сыновей в большой мир, чтобы не попасть в зависимость к алчным соседям, заложников им дарить не хотели. А поскольку заняться многочисленным княжичам в такой глуши было решительно нечем, они начинали за спиной отца делить будущее наследство. Как правило, выживал не самый сильный, а самый хитрый. Окрестные государства иногда даже ставки делали на то, кто же станет новым хозяином Серебряного рудника. Но однажды случилось так, что хитрые потравили сильных, а те в свою очередь на последнем издыхании добили хитрых. И, в конце концов, единственным представителем княжеского рода осталась молоденькая девушка, княжна Клариса. И вот тут мы подходим к самой истории.
В соседней Окмене правил тогда король Карпус, прекрасный стратег, хитроумный дипломат и истинный гурман. И если два первых достоинства неоспоримо вели к чести его рода, то последнее сыграло с ним злую шутку. Накануне судьбоносного сражения с тарантскими войсками Карпус, целый день проработавший над сценарием будущего триумфа, решил побаловать себя любимым огуречным салатом. А потом, желаю сохранить назавтра ясную голову, запил свое великолепное пиршество бокалом молока. Уже допивая, монарх вспомнил, что молоко и огурец малосочетаемые продукты, но дело уже было сделано. Успокоив себя тем, что бокал был совсем меленький, Карпус понадеялся, что пронесет. И его надежды оправдались. Пронесло, правда, совсем в другом смысле. Несчастный король, сидя в походном сортире на вершине холма, через отверствие-сердечко в бессильной ярости наблюдал, как тарантские войска теснят его пехоту, возглавляемую младшим братом. Лимус тоже был неординарной личностью, но на военное дело его таланты не распространялись. Одаренный художник и гениальный поэт, он ничегошеньки не понимал в стратегии и тактике. Надо ли говорить, что баталист из него не получился, и армия Окмены была разбита. Король Таранта, пребывая в шоке от столь неожиданной победы, даже контрибуции не потребовал и в качестве жеста доброй воли вернул захваченного в плен несостоявшегося полководца. Но воспользоваться политическими плодами такого дара небес не преминул. В итоге он очень удачно женил своего младшего сына на княжне Кларисе, обеспечив своим потомкам совершенно законное право на Туранский престол. А вся мировая общественность потешалась над Окменским королевством, правитель которого, извиняюсь, просрал и практически выигранное сражение, и материальную выгоду. Но до чего же причудливо плетет судьба свои кружева, все три правящие династии на протяжении веков разбавляли кровь друг друга. Символично, правда?!
– И к чему ты сейчас мне это рассказала? – осторожно поинтересовался Трилон.
– А к тому, что один неосмотрительный поступок может круто повернуть и чью-то судьбу, и всю мировую историю. Ложное чувство вины и настоящая любовь – малосочетаемые субстанции. Надо выбрать что-то одно. И лучше, конечно, второе, – вкрадчиво подсказала драконесса.
– Ну, допустим, мой выбор может однозначно повлиять на мою судьбу, но причем здесь мировая история? – устало спросил лорд.
– Логику включи, умник! Король Винсент больше не сможет иметь детей, это естественный откат от разрушенного «Заклятья единства жизней». Принцесса Стелла – его единственная наследница. Если она не проснется, не выйдет замуж и не произведет на свет приемника власти, кто сядет на Растанский престол? Хочешь спровоцировать международный конфликт? – ехидно вопросила интриганка.
– Миледи, это нечестно, – эльф судорожно сглотнул.
– Естественно, ты же не оставил мне шанса. Разумные доводы ты не слышишь, – сердито заявила она. – Приходится искать аргументы, которые активируют твое чувство долга.
– Хорошо, положим, я проникся, и буду вести себя осмотрительнее, – покорно вздохнул Трилон. – Вы со Светлейшим убедительно мне доказали, что согласно Пророчеству, именно я должен разбудить принцессу. Правда, не знаю, как. Не подскажешь, Перворожденная?
– О, нет, сам-сам-сам, – усмехнулась драконесса. – И хорошенько помни: если с тобой что-то случится, она останется спать на века. А вот если она проснется, ты, наконец-то, сможешь рассказать ей о своей любви.
– Все время забываю, что ты видишь меня насквозь, – недовольно проворчал эльф.
– Насквозь я вижу только Стеллин саркофаг, – насмешливо уточнила Карина. – Но, ты прав, твои мысли не составляют для меня секрета.
– Даже если чудо произойдет, и я признаюсь ей, она отвергнет меня, – глухо произнес лорд. – Я недостоин ее.
– А вот это пусть решает она сама, – многозначительно сказала королева. – Ты же знаешь, как наша девочка не любит, когда решение за нее принимает кто-то другой.
Видимо, на этот раз Лета вслушивалась слишком долго потому, что забытье опустилось внезапно, и конец разговора остался для нее тайной.
Звуки возвращались постепенно, будто разговаривающие подходили ближе.
– Милый, ну, в чем проблема? Почему ты не остался дома? Я же объяснила, что мне надо поговорить со Стеллой, – в голосе Карины укоризна смешивалась с раздражением.
– Любовь моя, что значит «поговорить»? Разговор предполагает диалог, а наша соня при всем желании ответить тебе не может, – попытался урезонить ее Светлейший.
– Ах, вот в чем дело! – догадалась, наконец, драконесса. – Ты вообразил, что я назначила кому-то свидание у Стеллиного саркофага, и поэтому не хочу брать тебя с собой?! Элатриэль, ты меня пугаешь! Это уже попахивает паранойей, – возмутилась она.
Эльф смущенно прокашлялся и объяснил:
– Видишь ли, после того, как ты ушла, я жил с постоянной ноющей болью в груди, и я еще слишком хорошо помню те времена, – он покаянно вздохнул. – Прости, но я должен видеть тебя ежесекундно, только так я могу быть уверен, что ты никуда не делась.
– Это ты так свою безумную ревность оправдываешь?! – растроганно проворчала Карина. – Ладно, объясняю для подозрительных махровых собственников: наша спящая красавица выходит из комы. Эмоциональный фон изменился. И если ты вместо того, чтобы мучить себя надуманными кошмарами, обратишься к своему Дару, то сможешь убедиться в этом сам. Ее энергетика практически восстановлена. Накопители, естественно, пусты, но это дело наживное. Так что, ответить она мне еще не может, а вот выслушать – уже запросто.
– Действительно, и как я не заметил?! – удивился Светлейший.
– На другое смотрел, – хихикнула его жена. – Ну, все, хватит. Теперь ты убедился, что мы со Стеллой здесь одни, и у нас женский разговор. Пусть не диалог, а монолог, но делать тебе тут решительно нечего.
– Ну, можно, я в уголочке посижу? – умоляюще простонал эльф.
– Нет! Иди, займись государственными делами, казни там кого-нибудь, или, наоборот, помилуй, а то переложил все на плечи советников, скоро они забудут: как ты выглядишь, – сурово повелела королева.
Послышались звуки страстного поцелуя, шепот: «маньяк сексуальный, ну, не здесь же, иди-иди, скоро буду», и треньканье сработавшего телепорта.
– Стелла, я и не сомневаюсь, что ты все слышишь, – смущенно откашлялась Карина. – И подозреваю, что достаточно давно. Не знаю, что из произошедшего для тебя новость, поэтому просто расскажу и покажу все, с самого начала. Итак, начну с той памятной ночи. Прости, но мы намеренно обманули вас, наш незваный гость был уже на подходе, и мы, естественно, знали об этом. Просто не хотели вас волновать. Теперь смотри…
В голове Леты вдруг вспыхнула и стала разворачиваться картинка: вот она, то есть Карина, идет по горящему вражескому лагерю, мимо мечутся полыхающие тени, стоит жуткий вой, воняет палевым мясом. Ад, кромешный ад. А над головами, то набирая высоту, то резко пикируя, летают четыре дракона и, сменяя друг друга, поливают все вокруг струями жидкого огня…
– К нам заявился Таркай – бывший Золотой Дракон, главный мятежник, – в голосе подруги слышится гнев. – Посчитав, что старшим есть, о чем с ним поговорить, я отправилась к порталу…
Сумрак пещеры, пылающая пентаграмма, в углу стоит Минерва, но ее не узнать. Где ее молодость, природная красота, гордая стать? На Карину с яростным ужасом смотрит скрюченная отвратительная старуха. Но это она, Черная Королева. Телепорт в очередной раз вспыхивает, готовясь пропустить новую партию пришлецов, но демиург резко вскидывает правую руку, выкрикивая что-то на незнакомом языке, и золотистое зарево начинает терять свой насыщенный свет, становясь все более блеклым. Наконец, когда драконесса отвлекается от серебристой колыхающейся завесы, в пещере она уже одна. Главная виновница всех бед сбежала.
– Я все прочла у нее в голове, – в тоне Карины звучит негодование. – Эта мерзавка рассказала Падшему о захлопнутом тобой телепорте. В отличие от нее и жадных эльфийских старцев, он-то сразу понял, что ты и есть вожделенный артефакт. Он создал накопитель, а уж заставить тебя прикоснуться к нему, было несложно. Теперь смотри, что я увидела в памяти Трилона.
Лета рассматривает две удаляющие по коридору фигуры (так странно видеть себя со спины!). Галерея. Крупное зеленое яблоко. Отчаянье. Ярость. Алебарда в руках. Жуткая злобная морда. Вспышка боли. Бегущий принц…
– А сейчас то, что показала мне аура места, – печально вздыхает подруга.
Энатэль подхватывает оружие, выпавшее из рук наставника, делает выпад…
НЕТ!!!! Боль бьется в голове, словно птица о прутья клетки.
– Прости, сестренка, – расстроенно шепчет Карина. – Но ты все равно захотела бы узнать, как это произошло. Уж лучше сейчас.
В голове возникает следующая картина: на полу галереи она сама, распростертый Энатэль, у стены покореженная фигура Трилона, Милена приткнулась у окна, и явно без сознания, а в прозрачном коконе ухмыляется отвратительный демон. Нарастающий гнев Золотого Дракона. Черный шар в лапах чудовища. Сверкнувшее лезвие…
– Я знаю, что тебе от этого не легче, и все-таки виновник его гибели мертв, – глухо произносит драконесса. – А дальше самое печальное.
Энатэль непередаваемо прекрасный, весь в черном, лежит в богато убранной лодке. На груди у него на черном витом шнурке покоится кольцо с зеленым бриллиантом.
Мое обручальное, – как сквозь пелену узнает рыдающее сознание.
Берег полон. Тысячи эльфов склонились в немой скорби. Элатриэль сам отвязывает веревку. Беспросветная мука на его лице…
– Ваши брачные браслеты рассыпались в прах, – сипло сообщает королева. – Мы собрали все, до последней крупицы. Мешочек уплыл вместе с твоим принцем, на закат. Мне, правда, очень-очень жаль, – она снова вздыхает. – Ну, про то, как Ясневый Град в полном составе чуть не совершил коллективное самоубийство, я тебе рассказывать не буду. Потом кого-нибудь расспросишь. А вот про Трилона отдельный разговор. Он впечатался в стену, где коллекция оружия висела. Мы с мамой его как пазл складывали. Кости были настолько раздроблены и перемешены, что мы не всякий раз были убеждены, что нужные кусочки на правильном месте. У меня лично, до сих пор твердой уверенности нет. Особенно, что касается мозгов, – ворчливо фыркает она. – Мы его целые сутки собирали, потом неделю держали в коме, чтобы кости правильно срослись. А по секрету, еще больше для того, чтобы он под эманацию моего любимого эмпата не попал. Он и без того, винит себя в гибели принца. У нас с Элатриэлем уже все разумные аргументы закончились. Этот ушастый шантажист заставил меня сделать ему амулеты скорости и телепортации, и теперь носится по окрестным королевствам, выслеживая паразитку Минерву и попутно добивая остатки разбежавшийся армии Таркая. Он появляется во дворце раз в неделю, израненный, вымотанный, черный весь. Я едва успеваю его подлатать, как он срывается в новый рейд. Я однажды наложила на него заклятие сна. Он проспал три дня, а когда проснулся, ничего мне не сказал, но мы три недели не видели его в Ясневом Граде. Я неоднократно предлагала свою помощь, но он и слышать об этом не хочет. Только твердит: «Я должен сделать это сам!». Ну, что с ним делать?! Может, хоть ты на него как-то повлияешь?! Когда проснешься, разумеется, – она помолчала и, видимо, вспомнив что-то, выпалила. – О! Подруга, тут такая новость: твой отец сделал предложение малышке Криэль. Представляешь?! Она с одной стороны, визжит от восторга, а с другой – сгорает от стыда. Ей, видишь ли, перед тобой неудобно. Ну, что с нее возьмешь?! Ребенок, влюбленный по уши ребенок. Король ее на руках носит, но обвенчаться они пока не могут, Винсент формально все еще женат. И это опять возвращает нас к Трилону, который и сестре хочет помочь, а главное: за вас с Энатэлем отомстить. Ты только посмотри на него.
То, что Лета увидела, заставило ее сердце болезненно сжаться. Трилон похудел, став почти таким же стройным, как принц. Лицо его осунулось, под глазами залегли темные круги. Он выглядел бесконечно усталым, и только непреклонный блеск в глазах давал понять, что он не остановится, не позволит себе ни минуты отдыха, пока не достигнет цели. Упертый фанатик.
– Я тебя умоляю, сестричка, спаси его, – жалобно попросила подруга. – Ты потеряла того, кого любишь, но не дай погибнуть тому, кто любит тебя. Ты просто не представляешь, что такое: эта его любовь. Там такого намешано, ни один психоанализ не поможет. Безнадежность, горечь, тоска и вместе с ними преклонение, нежность, готовность пойти на любые жертвы. Эта не страсть мальчишки, это глубокое выстраданное чувство взрослого опытного мужчины. Ты не подумай, что я вас свести хочу! Но поверь, вы сейчас очень нужны друг другу, – мягко убеждала Карина. – Я грешным делом, иногда даже радуюсь, что сейчас он мало попадается на глаза Светлейшему. У моего ненаглядного случился бы приступ тяжкой депрессии. А у меня сейчас на мужа совсем иные планы. Да, я же тебе самого главного не показала!
Тронный зал. Весь высший свет. Элатриэль, за невозмутимостью скрывающий волнение. Коленопреклоненные эльфы. Лукавый взгляд Дариана. Материнская нежность в улыбке Рианы. Щелчок браслетов. Ощущение бесконечного счастья. Верхняя площадка башни. Ветер, сбивающий с ног. Ошеломленные глаза Элатриэля. Танцующая в небе медная драконесса. И жаркий, сводящий с ума поцелуй…
– Так, стоп-стоп-стоп, а то такое навспоминаю, – смущенно останавливает себя королева. – Так, что было потом? А! На свадьбу, естественно, прибыли твои братцы. Посмотрели на спящую тебя, затем на понурого приятеля, на меня почему-то не посмотрели. Гудели неделю, в результате вымели из сокровищницы весь горный хрусталь и создали этот уникальный саркофаг. Он помогает природной энергии заполнять тебя, служит как бы своеобразным проводником. И, что поразительно, ни капли магии. Сначала я хотела собственноручно заполнить тебя энергией, перекачать из аккумулятора, ну, из того зеленого яблока. Мама отсоветовала, сказала: пусть все идет своим чередом. Да и о Пророчестве напомнила. А уж перенести это сооружение в пещеру бывшего телепорта, я и сама догадалась. Здесь потоки удачно расположены, процесс значительно интенсивнее пошел. Но если бы не рукотворное чудо твоих гномов спала бы ты еще лет шесть, как минимум. А так всего год, вернее, почти год. Через три недели годовщина Великой битвы. Аккумулятор с энергией смерти я, как и обещала, отправила в Нижний Предел Таркая. Дядюшка и мамуля были слегка шокированы моим самоуправством, но мешать мне не стали. Сейчас все наши уже спят. Теперь на посту Диомера – новая хранительница покоя Кланов. Она демиург-воин Изумрудных. Мой любопытный супруг как-то заикнулся про желание познакомиться с ней. И с удивлением обнаружил, что даже в человеческой ипостаси, я могу прицельно плюнуть огнем. Больше не заикается, – ехидно фыркнула драконесса, ах, нет, уже драконица. – Стелла, ну, ты пока переваривай, а мне пора. Иначе мой ревнивец опять сюда прискачет. До встречи, милая.
Лета почувствовала, как подруга нежно погладила ее по щеке. Перворожденная исчезла беззвучно, но принцесса почувствовала, что осталась одна.
Спать?! – жалобно предложило сознание, погребенное под ворохом информации, и, не дожидаясь ответа, отключилось.
Подъем! Это голос Трилона. Надо послушать.
– Светлейшая что-то скрывает от меня, – лорд запнулся. – Она утверждает, что я сам должен догадаться, как тебя разбудить. Она роняет двусмысленные намеки и смотрит так многозначительно, что скоро ее муж вызовет меня на дуэль. Звезда моя, ну, подскажи! Что я должен сделать? – взмолился он. – Я весь в противоречиях. С одной стороны, я безумно хочу заглянуть в твои прекрасные синие глаза, а с другой – мне ужасно страшно увидеть в них ненависть и презрение. Я хочу, чтобы ты проснулась, и боюсь этого. Миледи заявила, что нельзя вечно бегать от своих страхов, и она, конечно, права. Вот ты же всегда встречала трудности лицом к лицу. Значит, и я должен. Я обязательно придумаю, как тебя разбудить, обещаю. Но пока ты еще спишь, можно, я поцелую тебя? Всего один раз! Как хорошо, что ты не можешь запретить мне. А за пощечиной я приду к тебе сам, когда проснешься, – прошептал он.
Лета почувствовала его дыхание на своих губах. Вот это да! Его поцелуй был щемящее нежным и непередаваемо горьким. Таким, от которого сердце принцессы почему-то забилось чаще, кровь застучала в висках, и она окончательно вынырнула из своего забытья. Сама того не ожидая, она вдруг ответила на его поцелуй. И какое-то время они страстно целовались, пока осознавший перемену Трилон не отстранился, пораженно глядя в ее открытые глаза.
Он выглядел именно так, как показала Лете подруга. И опять в душе принцессы что-то болезненно сжалось.
– Мои извинения, миледи, – хрипло произнес, наконец, ошарашенный лорд и невпопад добавил. – Доброе утро.
– Уж, не знаю, насколько утро, но, что доброе, это точно, – неловко улыбнулась Лета, пытаясь приподняться. – Ой, ты не мог бы мне помочь?!
Трилон, поддерживая за плечи, усадил ее в… гробу. Да, выглядело это сооружение своеобразно. Принцесса фыркнула.
– Ощущаю себя воскресшей покойницей, – объяснила она в ответ на вопросительный взгляд эльфа.
– И как ты себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался он.
Наскоро оценив ощущения, принцесса неловко призналась:
– Пока не поняла. Кажется, мне понадобится твоя помощь. Окажешь?
– Почту за честь, – шумно сглотнув, произнес светлый лорд. – Не против? – он легко подхватил ее на руки.
– Только за, – слабым голосом заверила принцесса и, делая невероятное усилие, обняла его руками за шею. – Пошли домой, Трилон.
Лета прижалась щекой к его груди, слушая, как часто стучит его сердце. Она вспомнила, как слушала бьющееся сердце Энатэля, когда он впервые обнял ее. Но это воспоминание не накрыло ее волною боли, как она ожидала. Видимо, белое молоко, в котором она плавала, милосердно омыло ее душевные раны. Нет, светлая грусть и безмерная благодарность переполняли ее сейчас.
