Читать книгу: «один», страница 28
– Что это такое? – спросил Грей.
Из кустов вылетела извивающаяся палка. Люциан отреагировал быстро и схватил её за один конец. Это была змея с одним большим глазом на голове и языком длиной с человеческую руку, которым она чуть не достала Грея и которым могла убить, лишь прикоснувшись к коже. После неудачной попытки нападения змея зашипела, причём так гулко и неприятно, что «тени» снова начали сгибаться от давящего чувства в груди.
– Убей её! – выкрикнула Сади.
Люциан второй рукой оторвал голову змее – их муки прекратились.
– Это Скарлетт, – сказала Сади, придя в норму. – Мы так называем этот вид змей. Их шипение каким-то образом влияет на внутреннее ухо и заставляет жертву сворачиваться калачиком, пока она делает своё дело.
– Тишина не прошла, – проговорил Грей.
И правда, вокруг было тихо, пока из-под земли не вылезли кротовьи лапы и не схватили Рика за ноги. Люциан бросил останки змеи на землю.
– Нет! – крикнула Сади, но было поздно – безголовое тело змеи обвилось вокруг ног Люциана. Он хотел было наклониться, чтобы сорвать её, но внезапно выпрямился и замер, как статуя, неспособный пошевелиться. Из кустов начали выпрыгивать волки – громадные, с серой шерстью и красными глазами. Но на этот раз «тени» были готовы к нападению и дали достойный отпор.
Пока все сражались с волками, Люциан мог лишь смотреть и молить глазами о помощи. Рик возился с лапами крота, и в момент, когда ему почти удалось избавиться от них, из-под земли вылетел другой крот. Рик ещё не успел разогнуться, так что удар пришёлся по голове. Капитана подбросило вверх и отшвырнуло на несколько метров назад. Со лба потекла кровь.
Люциан перевёл взгляд (единственное, чем он мог двигать) в сторону, где Грей, уже лёжа на спине, стрелял из карманного лазера в грудь запрыгивающему волку. С другой стороны на него нёсся ещё один. Грей его не видел. Гриша размахивал топорами во все стороны, но размахивал не просто так – каждый его взмах наносил смертельный удар зверю, то одному, то другому, а на глазах самого Гриши выступали слёзы – слёзы радости. Он ждал такого побоища со времён первого шага в Джунглях.
Люциан перевёл взгляд вниз и увидел, как Сади на четвереньках ползёт к нему. Он приготовился к бою. В глаза бросился силуэт выпрыгнувшего из-за спины Сади волка. Зрачки сузились, палец дёрнулся. Он моментально выхватил из-за пояса нож, перепрыгнул через Сади и в полёте вонзил нож в горло летящему волку. Тот заскулил и свалился.
Сади замерла, стоя на четвереньках, на спину ей брызнула волчья кровь. Всё произошло настолько быстро, что она и понять ничего не смогла. Она видела лишь, как топор прилетел к ногам Люциана и разрубил змею пополам, но не успело змеиное тело упасть на землю, как ноги Люциана исчезли.
Люциан тем временем переместился к Рику и сбил с него крота – Рик успел только моргнуть. Затем Люциан достал пистолет и сделал четыре точных выстрела прямо между глаз волкам, чьи морды только высунулись из-за кустов. Тела одновременно рухнули. Из дула пистолета струился дымок. Гриша с одержимостью в глазах добивал одну из своих жертв. Сади поднялась и уставилась на Люциана.
Послышался вой волков – гулкий, многоголосый.
– Надо уходить, – сказал Люциан и помог Рику подняться – его лицо было бледным и в крови. – Гриша, помоги.
Гриша подбежал и подхватил Рика под вторую руку.
– Спасибо за змею, – сказал Люциан, Гриша подмигнул. – За мной.
«Тени» побежали трусцой. Вой сопровождал их.
– Они меня обезвредили, – заговорил Люциан, словно сам с собой. – Змея специально напала первой, чтобы меня захватить.
– К чему ты это? – спросила Сади.
– Они… Прошлое нападение. Они будто изучали нас. И теперь изучили.
– Думаешь, кто-то управляет ими?
– Думаю, что они одно целое…
Сади сглотнула.
– Коллективный разум? – спросил Грей.
– Следующая битва будет куда тяжелее, – добавил Люциан, не найдя, что ответить.
Вой усиливался и звучал всё ближе, но настораживало не это, а то, что к нему прибавился ещё и рёв.
– Надо ускоряться, – сказал Люциан.
– И что? – спросил Грей. – Куда нам бежать?
– Нужно найти хорошее место для битвы, на открытой местности нам точно не выжить.
Грей вынужден был согласиться. «Тени» ускорили темп.
Спустя минуту показался первый волк, который бежал параллельно группе.
– Готовимся, – сказал Люциан.
Появился второй волк с другой стороны.
– Нас окружают. Ищите большое дерево, чтобы прикрыть спины.
«Тени» продолжали бежать, глядя скорее по сторонам, чем вперёд, поэтому и не заметили, как уткнулись в странную стену из кустов, деревьев, веток и листьев, за которой ничего не было видно. Они остановились.
– Это ещё что? – спросил Грей, трогая ветки «стены».
– Сойдёт, – сказал Люциан, развернулся и приподнял пистолет. Гриша посадил Рика и вручил ему автомат, сам стал в боевую позицию.
Первый волк вышел из-за дерева и медленно, с хищным взглядом, стал приближаться к непрошеным гостям Джунглей. За ним вышел ещё один. Потом ещё. Ещё. Ещё. Их становилось сложно сосчитать.
Грей сглотнул. Его руки дрожали.
Волки шли медленно, из их пастей капала слюна, глаза отливали красным цветом.
– Я так просто не сдамся… – сказал Гриша и покрепче сжал топоры.
«Тени» отступали назад, пока не вжались спинами в природную стену. Рука Сади провалилась между тонкими ветками.
– Что?
Девушка с силой раздвинула ветки, её лицо осветило солнце.
– Это ещё что? – спросила она и протиснулась в заросли.
– Что? Ты куда? – спросил Грей и последовал за ней в этот же проход.
Люциан повернулся к Грише.
– Давай за ними.
Гриша кивнул, схватил Рика за руку и поволок за собой.
Волки зарычали и ринулись на Люциана. Две руки вылезли из стены и втащили его внутрь.
Волчий вой стих, как и суматоха Джунглей, вызванная ветром. «Тени» оказались на широкой поляне с зелёной травой без единого цветочка, освещённой несколькими лучами солнца, падающими с голубых, не закрытых грязью небес. Поляну окружала стена из различных растений, за которой ничего не было видно.
– Что это? – спросила Сади, указывая вглубь поляны.
Ближе к другому её концу стояло тянущееся высоко в небо дерево с толстым стволом, разбросавшее бесчисленные ветви на несколько десятков метров. Эти ветки, образовывающие ровную окружность, были практически голые, лишь кое-где удавалось заметить одинокие зелёные листочки. Тень от них покрывала, исчерчивая тонкими линиями, добрую половину поляны.
– Это дуб? – спросил Рик.
– Нет… – ответила Сади, покачивая головой.
– Смотрите, там что-то есть, – сказал Люциан.
Прямо по центру поляны, как раз на границе тени дерева, был небольшой, в форме ровного круга, участок диаметром около пяти метров невысокой, словно скошенной, травы тёмно-зелёного цвета. На ней, лицом вниз, лежало тело человека. Из одежды на нём были лишь порванные бежевые шорты. Голова его выходила за пределы круга и пряталась в траве повыше; был виден только лысый затылок.
«Тени» аккуратно приблизились к телу и остановились в нескольких метрах от него. Люциан вышел вперёд.
– Это мальчик, – сказал он и наклонился, протягивая руку, чтобы повернуть тело лицом вверх. Его пальцы почти коснулись спины мальчика, но тут с дерева спрыгнул Мавон, схватил Люциана за руку и толкнул в сторону. Люциан сделал несколько кувырков и оказался у ног своей группы. Мавон выпрямился и заговорил своим хриплым голосом:
– Я же говорил, не соваться глубоко. Или я вам мало показал? Теперь придётся вас вышвырнуть, простите.
Он задней лапой обхватил ладонь лежащего мальчика, склонил голову, поднял разведённые руки. Люциан встал и уже начал бежать к Мавону. Гриша тоже среагировал – с его руки уже срывался топор, готовый лететь в обезьяну.
Мавон хлопнул в ладоши.
Всё вокруг озарилось ярким белым светом, в ушах снова запищало, но куда сильнее, чем в прошлый раз. Летящий топор исчез за пеленой света. «Тени» перестали видеть даже друг друга. Свет был настолько ярким, что держать глаза открытыми было невозможно. У каждого из «теней» в голове пронеслась мысль о скорой гибели и своей полной беспомощности, но через какое-то время всё стихло. «Тени» выпрямились и открыли глаза. Ни обезьяны, ни дерева, ни поляны не было, а далеко за деревьями, вздымаясь в небо, ярко горел луч жёлтого света.
– Лу-у-уч… – протянула Сади.
Он величественно светил из Джунглей, согревая каждого из «теней» изнутри. Почему они ощутили тепло, никто не знал, но их буквально начало притягивать к свету.
– Какого?.. – спросил Гриша.
Люциан развернулся и протянул:
– Эм-м…
За спиной не было деревьев; они находились на том самом месте, где недавно вошли в Джунгли.
– Вообще, конечно, прекрасно было бы соли добавить, но разве тогда мы не заглушим настоящий вкус этого куска рыбы? – спросил Грей с таким лицом, будто обсуждал жизненно важный вопрос.
Рик просто рухнул. Из его открытых глаз потекла кровь.
– Что? – тихо спросила Сади, присела и притронулась к шее капитана. – Мёртв.
Люциан вспомнил слова обезьяны и тихо заговорил:
– И не рекомендую соваться глубоко, а то придётся вас вышвырнуть, а это может иметь страшные последствия, – он перевёл взгляд на Грея. – Особенно для некоторых.
– Уо! За мной! – вскрикнул Грей, упал на колени и уткнулся лицом в землю.
– Что это сейчас произошло? – спросил Гриша, его лицо будто утонуло в недоумении. Он напоминал умственно отсталого, которому показали фокус.
Люциан подошёл к телу Рика и снял с него рацию.
– Приём.
– Группа «Т»? – спросила рация.
– Говорит член группы «Т».
– Что произошло? Где вы?
– Нас выбросило на начальную точку.
– А это кто у нас тут? – спросил Грей и прыгнул куда-то в кусты.
– Что значит «выбросило»?
– Мы сейчас в пункте «А».
– Задание выполнено?
– Нет. Ждём эвакуацию.
– Мы за вами выслали, – сообщил голос из рации. Люциан отложил её.
– А по-моему, задание выполнено. Мы ведь дошли до центра. И луч, вон, засветил опять, – сказал Гриша.
– Да, – проговорил Люциан, – но мы так ничего и не поняли.
«Тени» замолчали. Они снова уставились на луч. Казалось, чем ближе к нему стоишь, тем сильнее он притягивает, заставляя собираться вокруг него, словно насекомых вокруг лампочки, и кружить, кружить, считая чем-то важным, недостижимым, чем-то ценным для жизни, ориентиром. Насекомые…
– Что же произошло? – тихо спросил Люциан, но и сам понимал, что никто ему не ответит. Впрочем, Гриша заговорил:
– Эта вспышка была от луча, он снова засветил, и нас как-то выбросило.
– Что это был за мальчик? – спросил Люциан.
– Мальчик? А разве снотворное было зря? Они там что, с ума сошли? – говорил Грей, бродя вокруг кустика.
«Тени» молчали, глядя на луч света, который в какой-то миг погас. Просто исчез.
Глаза «теней» округлились.
– Это что ещё? – удивился Люциан.
– Опять погас? – спросила Сади не менее удивлённым голосом.
– Какого хрена? – поинтересовался Гриша.
– Точно! Забыли про хрен. Спасибо, дружище, – сказал Грей и принялся рукой копать землю.
Тишину, которая продлилась около минуты в ожидании появлении луча, прервал Гриша:
– Дальше что?
Люциан опустил глаза, затем посмотрел на Джунгли и сказал:
– Домой.
– Эх… – протянул Гриша, подошёл к дереву и достал топор, который должен был попасть в Мавона, затем схватил Грея и взвалил его на плечо. – Идёмте к месту высадки.
Грей взвизгнул и проговорил:
– Интересно выходит… А заходить будет грустно.
Сади тяжело вздохнула, тронула Люциана за руку и пошла за Гришей.
Люциан стоял и смотрел на деревья, которые густели по мере углубления в Джунгли. В его голове были образы яблони, астероида, обезьяны, болота, чёрного монстра, лысого мальчика, и поверх всего звучал голос Сади: «Мне кажется, что это место – нечто неземное».
***
Темницы Шанса.
Темницы, где держали цель Караама, выглядели как обыкновенное двухэтажное здание, только с маленькими дырками в стенах, служившими окнами. Вокруг здания было ограждение из невидимого силового поля, которое при прикосновении вызывало двухчасовой паралич. Перелезть через такое ограждение было невозможно. Единственный путь лежал через пропускной пункт, через который Караама вряд ли пропустили бы, поэтому он решил пройти без оповещения охраны, а ночь должна была помочь ему.
Ка надел свой военный костюм, который подстраивался под цвет окружения и сейчас был чёрным, точно родной сын самой ночи. Он подкрался к пропускному пункту вдоль силового поля и остановился за будкой, в которой находился компьютер с передвижными камерами. Людей на посту было трое, и все они стояли строго на своих местах так, чтобы охватывать взглядом всю дорогу и прилегающую к ней территорию, но то, что было за будкой, они увидеть не могли, не обойдя её. До следующей смены было тридцать минут, и Караам прекрасно это знал. Он достал пистолет и прицелился в первого смотрового.
Хлопок. Пуля попала прямо в висок охраннику, пробила голову и счесала кожу на лбу второго, стоявшего почти на одной линии со своим товарищем. Он упал и на мгновение растерялся. Пока раненый охранник приходил в себя, Ка выскочил из-за будки и перерезал горло третьему, который стоял к нему спиной и смотрел на два упавших тела. Не прошло и двух секунд, как раненый охранник превратился в мёртвого. Камеры в будке были всегда включены, но за ними никто не следил, так как они служили лишь для проверки подлинности документов. Путь был свободен.
Далее между Ка и его целью было небольшое освещённое поле, но костюм позволил пройти его без каких-либо сложностей. Подойдя к зданию, он обнаружил, что дверь заперта, а запертую дверь сложнее открыть, чем пробить стену. К тому же, два солдата из Мёртвой Зоны сидели на ступеньках, а значит, внутри, скорее всего, тоже могло быть несколько таких. Тогда Караам отправился вокруг здания в поисках подходящего места для вторжения, завернул за угол и замер.
В стене второго этажа зияла дыра, а точнее – куска стены просто не было. Из неё выпрыгнул Марк, приземлился, кувыркнулся в противоположную от Караама сторону и тут же рванул куда-то. Ка хотел было погнаться за ним, но увидел, что стена за Марком опять появилась, и растерялся. Когда он пришёл в себя, а прошло около пяти секунд, гнаться было уже не за кем. Зазвучала сирена, необходимо было уходить.
***
Шанс.
Вито вышел на балкон Управления, опёрся руками на ограждение и уставился на город. Хмыкнул. С третьего этажа почти ничего не было видно, кроме дворика перед зданием, более высоких домов и нескольких машин. Вито покачал головой и покинул балкон.
Спустя двадцать минут он пришёл к подножию смотровой вышки и поднял голову. Вход был запрещён, на что указывала жёлтая лента. Башня была повалена во время захвата города, но её начали отстраивать снова в тот же день, ведь купол, который она создавала, был основной защитой Шанса. Сейчас башня уже стояла (строительный кран построил её меньше чем за полсуток), но была ещё не готова для безопасного использования жителями. Вито немного подумал и решил подняться.
Он аккуратно пробрался через жёлтые ленточки и пошёл наверх по лестнице, так как лифт ещё не работал.
Открыв дверь, он на мгновение замер. Вид города с птичьего полёта ещё никогда не представал перед его взором. Вито улыбнулся и медленно подошёл к краю. Ограждений ещё не было, так как строители первым делом восстановили защитную функцию башни, что было важнее обзорной площадки, и перешли к реконструкции жилых зданий.
Какое-то время Вито просто рассматривал ночной, залитый жёлто-белым светом город с его высокими зданиями, шумом людской суеты и неестественными запахами. Затем он развёл руки, подражая кресту, и уставился в небо. В лицо бил шквальный ветер, силой вгоняя в ноздри полный энергии и жизни воздух. Вито закрыл глаза.
Это место теперь его. Столько сил потрачено, столько мучений пережито, и вот теперь они, наконец, попали в логово врага. Прямо в его центр. Теперь они, наконец, смогут отомстить этим выродкам за те страдания, которые они приносили с собой с этого проклятого чистого участка земли, и превратить их дом в свой.
Вито сделал ещё один глубокий вдох. В памяти всплыло воспоминание.
Вито стоял на коленях, склонившись над телом отца, и держал его за старую, худую и морщинистую руку с коричнево-зелёной кожей, но более светлой и не такой чёрствой, как у самого Вито. Отец попытался сжать руку Вито, но сил не хватило.
– Сынок… – начал отец, но закашлялся, затем с трудом сглотнул слюну и сказал: – Я не смог… Но ты… Верни честь нашему народу. И… – он снова закашлялся. – И… Внешний вид…
Рука отца обмякла. Вито смотрел на его умиротворённое лицо, из глаза сорвалась слеза.
– Я могу, папа, – проговорил Вито, опуская руки. – Я верну… Они поплатятся за всё. И этот город будет первым.
Вито вдруг ощутил невероятную лёгкость в теле и душе. Он стремительно приближался к достижению одной из целей, и это не могло не радовать. Губы искривились в улыбке лишь в одну сторону, словно левая щека была парализована. Глаза заблестели.
Вито сел на край башни, свесил ноги, обвёл взглядом город.
– Уже скоро вы поплатитесь за вашу жестокость.
Эти люди так нагло врут ему прямо в глаза. Говорят, что никого не посылали к ним, хотя люди Вито чуть ли не каждый месяц приносили в лаборатории живые и мёртвые тела людей, пришедших на его земли, и своих павших в бою собратьев. Вито начала заполнять злость.
«Они – олицетворение зла и лжи. Они достойны наказания».
Вито кивнул сам себе и тут же вспомнил про Марка и Икута. Лицо смягчилось, эмоции утихли, успокоились. Вопрос: «Кто они?» не давал Вито покоя.
Вито заложил руки за голову, откинулся назад и улёгся, уставившись в чёрное непроглядное небо.
***
Шанс.
Серое пятно. Одно большое серое пятно, каким из-за затянутого чёрными тучами неба казалась Луна, было центром взгляда Икута, голова его устремлялась вверх. Ветер сильными порывами колыхал его волосы и тёмно-красную рясу. Спина была изогнута назад. Руки безжизненно свисали. Дышал он спокойно, размеренно. Тело расслабилось, за исключением трицепса на правой руке, который судорожно подёргивался. Носки кроссовок выступали за край крыши.
Тотальная апатия захватила сознание носившегося по городу Икута, расслабила, подавила волю и повела к офису. Но вместо офиса он ступил в лифт, затем – на лестницу, затем на край крыши. Ни тело, ни душа не сопротивлялись.
Уже около пяти минут он стоял и просто смотрел в небо.
В какой-то миг брожения по городу Икут вдруг понял, что абсолютно потерял себя. Понял, что давно перестал себя слушать, перестал понимать и принимать. Его решение подстроиться под толпу привело к внутренней гибели. Те эмоции, которые он так тщательно скрывал, никуда не девались, а копились на протяжении всего времени и теперь этот гнойный пузырь с названием «Заточённое Я» лопнул, забрызгав вонючей и мерзкой жидкостью лампочку, которая подогревала желание быть. Нет больше этой лампочки. Нет больше «быть».
Жизнь прошла, не оставив ни единой приятной эмоции. Родители погибли от рук душевно разлагающейся толпы. Брат исчез по той же причине (так, по крайней мере, считал Икут). Изменить что-то у него, маленького и слабого, не получится – жизнь слишком сильна, чтобы поддаться влиянию единственного человека. А попытка следовать за кем-то была ошибкой всей жизни. Он потратил львиную долю своего времени на методы, которые никуда не приводили на протяжении тысячелетий. И теперь был уверен, что они никуда не приведут и сейчас. То немного странное, неизведанное поле перемен, которое способно было изменить его и всё вокруг, позволив вздохнуть свободно, исчезло во мраке и мгле. Человечество никогда не изменится, потому что ему незачем меняться. Это Икут не такой. Это он неправильный, а не все остальные.
С глаза сорвалась слеза, левая рука дёрнулась.
Зачем ему теперь жить? Настоящего его не принимает окружение, искусственного не принимает душа, мечущегося – не принимает сама жизнь. Он лишний в этом мире. Он ничего не стоит. Он одинок, а значит – никому не нужен. У него не было никого близкого со времён потери последнего члена семьи – брата, который уже начал мерещиться его больному, воспалённому мозгу. А чудесное выживание во время войны было ничем иным, как насмешкой. Пустой надеждой на собственную значимость, не более.
Внутренний голос, который вмиг стал самым ярым врагом, всё твердил: «А я говорил тебе, намекал, надоедал, но ты же самый умный, не слушал. Никого не волнует, сдохнешь ты или нет. Ты никто. Ты ничего не стоишь. Ты ничего не сделал. Пустое место. Ничтожество».
– Да пошёл этот мир глубоко в жопу.
Икут закрыл глаза. Подался вперёд.
***
Марк открыл глаза. Взгляд упёрся в бежевый потолок. В комнате было темно. Он с минуту лежал и не мог ничего понять. Кто он? Где он? Что было до этого? Память возвратилась моментально, будто мячик для гольфа влетел в лунку. Марк резко поднялся и сел на большой двуспальной кровати. Он потянулся и включил прикроватную лампу, что стояла на тумбочке.
Он был в одних трусах, рядом лежало скинутое на пол пуховое одеяло, завёрнутое в белый пододеяльник. На кровати была белая простыня, подушки в белых наволочках. Жалюзи закрывали окна. Марк встал. Комната была маленькой и напоминала гостиничный номер: напротив кровати висел небольшой плоский телевизор, под ним был стол с зеркалом и разбросанными вещами Марка (мобильником, ключами от машины, ключами от квартиры, бумажником, папкой с документами). В коридоре, ведущем к выходу, виднелась ниша в стене с мини-баром, а напротив неё – дверь в ванную комнату.
Марк какое-то время простоял, тупо осматривая всё вокруг в попытке сложить общую картину, но ничего не получалось. Затем он подошёл к окну и поднял жалюзи. За окном был тонущий в вечерних огнях Киев. Марк узнал улицы и дома, потому что часто приезжал в столицу по рабочим вопросам и почти всегда останавливался в этой гостинице, только в другом номере.
– Разве?.. Что?..
Марк открыл окно. Шум рабочей столицы ворвался в комнату.
– Как?.. Нет.
Марк прыжком подлетел к телефону: 22:43; 8 пропущенных от Алисы и 2 от коллег; 3 сообщения:
«Милый, у тебя всё хорошо?»
«Марк, нам подписали!»
«Дорогой, ты где пропал?»
Он опустил телефон и уставился в своё отражение в экране телевизора. Его чувства были пусты – пусты по отношению к этому миру, к Алисе, к коллегам, к этой папке с документами.
– Я что?.. Это был сон?
Отчаяние сдавило грудь. Как оказалось, ему ужасно не хотелось возвращаться из того мира, где его закружили настоящие, жизненные события. Те чувства, что проснулись в нём во время сна, были куда живее, чем эти. Может, его подсознание взбунтовалось против него и выдало подобное сновидение, намекая на внутренние проблемы? Может, оно ополчилось на Марка за его пассивный образ жизни?
– Так это я безэмоциональный?
Страх пробил живот и упёрся в горло. Марк отчаянно замотал головой в разные стороны.
– Нет… Нет… Я не хочу. Не хочу сюда. Мне… Нет…
Голова закружилась. Он достал бутылку воды из мини-бара и выпил половину.
– Может, это чей-то эксперимент? Так, надо вспомнить, что было последним.
– Марк… – тихо прозвучал голос Власа. – Марк…
Марк приоткрыл глаза и спросил:
– Что такое?
– Мне страшно…
Марк привстал, повернулся к мальчику и вяло, ещё не пробудившимся голосом, спросил:
– Чего ты боишься?
– Его… – ответил Влас и указал куда-то пальцем.
Марк проследил за жестом мальчика и увидел стоящего перед его камерой человека из Мёртвой Зоны с большими каменными руками. Он слегка пошатывался.
– Ты кто? – спросил Марк.
Человек ничего не ответил, лишь поднял руки и раздвинул прутья решётки. Путь в камеру Власа был открыт.
– Что ты делаешь?! – начал волноваться Марк.
От криков проснулся Марат.
– Ты кто такой? – спросил он. – Стоять!
– Марк, помоги! – крикнул Влас.
Человек же никак не реагировал на крики и уже вплотную приблизился к мальчику. Марк напрягся, приблизившись к лазерной решётке настолько, насколько было возможно.
– Чего тебе надо?! – кричал Марк.
Но человеку ничего не надо было, кроме мальчика.
– Ма-а-арк… – завыл Влас.
Чужак протянул руку к Власу, который сидел на койке, прижимаясь к стене, схватил его за голову и сдавил так, что расплющил её вместе со шлемом. Кровь забрызгала стены.
– Какого… Не-е-е-ет!!! – заорал Марк.
Его лицо начало краснеть, на шее вздулись вены, а на руках волосы стали дыбом. Он ещё раз крикнул: «Нет!», потом глубоко вдохнул, широко раскрывая глаза. Лазерная решётка погасла. Марк шагнул в сторону чужака. Тот уже пристально следил за движениями оппонента и был готов обороняться, но Марк настолько быстро выпрямил руку, в которой в этот момент «вырисовался» нож, и воткнул его прямо в глаз убийце, что тот даже понять ничего не успел, не говоря уже о защите. Марк не стал останавливаться и ударил снова. Враг упал, но Марка и это не остановило – он встал сверху и воткнул нож в глазницу ещё несколько раз. Затем выпрямился, взглянул на тело Власа, мельком – на сторожа, который стоял и смотрел на происходящее вытаращенными глазами, а потом прыгнул в сторону стены, которая в момент сближения просто исчезла. Марк вылетел на улицу, кувыркнулся и принялся бежать. Зазвучала сирена.
Дальше Марк ничего не помнил. Он поднял руку и вспомнил, как гладил ею Власа по голове. Всплыл последний взгляд мальчика. Такой беспомощный, испуганный, слегка наивный… Кровь вскипела и ударила в виски. Челюсти сжались так, что зубы заскрипели.
Марк швырнул бутылку с водой в стену, ударил кулаком о стол, затем схватил его за край, закричал и повалил набок. Дыхание было частым, паническим. Он какое-то время смотрел на поваленный стол, затем поднял голову и увидел в экране телевизора своё отражение, из глаз текли слёзы. Застрявшая в памяти картина раздавленной головы мальчика разрезала сердце на мелкие кусочки; в груди жгло. Марк взялся за голову, сжал её и забормотал:
– Нет… Нет… Почему? Почему его убили? Почему?..
Следующие несколько минут он молча смотрел на стену, затем глубоко вздохнул и бросил взгляд в окно. Злость понемногу утихала, уступая место отчаянию. Он никак не хотел осознать, что вернулся в свой мир. Ему не хотелось этого осознавать. Хотелось обратно.
В руке завибрировал телефон.
– Алло, привет, ты где пропадал?
– Алиса?
Молчание.
– Ты пил?
Чувство полного безразличия переполняло Марка. Будто он теперь знал всю правду про этот мир и не хотел тратить на него ни времени, ни эмоций. Но всё же он снова был здесь…
– Дорогой?
– Я…
– Ты в порядке? Я начинаю переживать. Ты на автовокзале уже?
– Я… Нет, я в гостинице.
– У тебя сегодня опять не получается приехать?
Марк не знал, что ответить. Голос Алисы был словно из пустоты, будто из далёкого, выдуманного прошлого. Мёртвого прошлого. Но в то же время он так ярко и отчётливо звучал в его работающем мобильном телефоне…
– Опять? – спросил Марк.
– Да что с тобой? Ты уже больше десяти дней не можешь выехать оттуда! Марк, я волнуюсь.
Ноги подкосились, он присел на край кровати.
«Больше десяти дней? Я всё это время был тут? Я что, обдолбался?» Марк глянул на изгиб руки, в попытке найти следы от уколов, но ничего не обнаружил.
– Марк…
– Я… Мы подписали.
Пауза.
– Сработало? – спросила Алиса.
– Да. Сегодня выезжаю.
– Слава богу! Сегодня? Тогда почему ты ещё в гостинице? Автобус уже через полчаса.
– Выхожу. Жди.
Алиса начала что-то говорить, но Марк разъединился. Руки обмякли, телефон полетел на пол. Глаза уставились в стену. Плечи обвисли.
Готов ли он пережить второй переход? Был ли вообще какой-то переход?
Такси прибыло через пять минут, вскоре Марк уже ехал к автовокзалу.
– Мы спешим? – спросил таксист.
Марк ничего не ответил. Не видел смысла. Неужели всё то настоящее, что с ним произошло, оказалось вовсе не настоящим? Неужели он вернулся… Сердце разрывалось. В голове плавали образы Насти, Джека, Петра. По щеке скатилась слеза.
Улицы города мелькали перед безразличным, уставшим взглядом. Яркие рекламные билборды, стенды, вывески – ничто не интересовало Марка. Всё было пустым, ненастоящим.
Внимание Марка привлекла кучка бездомных в серых балахонах, которые таращились на него, пока машина стояла перед красным светофором. Марк прищурился. Группа людей что-то обсуждала, глядя прямо на него. Такси тронулось. Марк снова прислонился лбом к стеклу и ушёл в раздумья.
«Может, я впал в глубочайшую депрессию и провалялся все эти дни в номере гостиницы? Тот мир был галлюцинацией отчаявшегося мозга? Я довёл себя настолько, что не хотел жить в этом мире и создал себе свой в своей голове? Но разве я был настолько подавлен? Вроде, нет. А теперь?»
Марк нашёл в кармане несколько купюр и отдал их все таксисту, даже не посмотрев. Тот начал горячо благодарить, но Марк покинул машину, не дослушав.
Судя по табло, рейс задерживался, так что Марк уселся в зале ожидания и уставился в окно.
«Может, я действительно побывал в будущем? Чтобы увидеть, что произойдёт с человечеством и попытаться это предотвратить?» Мысль слегка приободрила Марка, ведь если это так, то ему предстоит незаурядное приключение, а к этому делу у него, похоже, есть склонность.
За окном прошла группа уже виденных им бомжей. Он нахмурился и проследил за ними. Те вошли в автовокзал и осмотрелись. Один из них увидел Марка, пихнул товарища в плечо и качнул головой в сторону сидевшего человека. Марк отвернулся.
«Что такое?»
Люди прошли за его спину и уселись неподалёку. Их голоса были слышны, но слова сложно было разобрать. Марк прислушивался, как мог. В какой-то миг, будто сговорившись, все ожидающие затихли и Марк услышал:
– Что-то тут точно не так. Он же уже про…
Всё опять зашумело. Марк слегка подался назад в попытке услышать ещё что-то, но ничего не вышло.
Дыхание участилось. «Кто они?»
– Начинается посадка на рейс 724 Киев-Одесса…
Марк достал из папки с документами билет, встал, бросил взгляд на незнакомцев, не сводивших с него глаз, и покинул вокзал.
Киев, как показалось Марку, промелькнул за одно мгновение. Теперь они ехали по трассе, окружённые тьмой.
Хотелось плакать. Марк сидел у окна. Голова прислонилась к стеклу, глаза смотрели в темноту.
Его давние теории о том, что он был в коме или психушке, оказались чушью, ведь в таком случае он бы не проснулся в номере гостиницы. Но что же тогда произошло?
«А что, если как раз тот мир был создан его мозгом и прожил всего десять с лишним дней? Что, если он был их богом, и он же теперь их всех убил? Точно так же, как Пётр рассказывал про создание этого мира, был создан и тот. Но почему тогда он вернулся обратно? Сил не хватило на долгое содержание? Недолго же они прожили. Недолго вам осталось! Та обезьяна, которую крутили по новостям, знала что-то? Имеет ли это теперь значение? Хоть какое-то?»
Тот мир казался ему куда реалистичнее, живее, красочнее, даже невзирая на серость атмосферы и полубезэмоциональное население. Тот мир был чем-то настоящим, в него хотелось вернуться, сбежать. Этот мир теперь казался выдумкой, игрой, ничем в ничём.
