Читать книгу: «Прыжок», страница 15
– Ты уверена?
– Да.
Он приподнял ее маечку и начал ласкать ее грудь, целовать соски. Глаза Светы закатились. Она легла на спину. Вова поцеловал ее в губы. Такие пухлые и нежные. У нее было шикарное тело, которое извивалось, словно змея. Он снял с нее всю одежду и мягко гладил повсюду. Вова разделся полностью. Их тела нежно соприкасались в чувственном танце. Он лег сверху на нее. Они смотрели глаза в глаза друг другу. Их тела слились в одно. Вова закрыл глаза. Света тоже. Очень сильное ощущение мягкости и теплоты, жизнь текла по венам. Они медленно двигались, изредка целуясь. Через несколько минут сменили позу, потом снова и снова…
– Как это называется? – спросил Вова, лежа на спине и попивая воду.
– Тантрический секс.
– Он самый?
– Он самый, – улыбнулась Света. Она все еще пребывала в легком шоке, потому что никогда не занималась ничем подобным со своими клиентами. И вообще в этой комнате. Вова вызывал у нее очень сильное притяжение. Она отдалась процессу, своему сердцу.
– А чем он отличается?
– Он не механический, а чувственный.
– Значит, я дошел до вышки? – игриво спросил Вова.
– Можно и так сказать. Только не обесценивай это.
– Почему ты так решила? – он легко нахмурился.
– Я вижу по тебе это. Ты обесцениваешь себя и тем самым обесцениваешь людей вокруг.
– Поверю на слово. Но я не замечал за собой такого.
– Мало кто это замечает. И много кто это делает.
Вова рассматривал комнату Светы – красиво и аккуратно обставленную, чистую и опрятную. На полках стояли редкие фотографии, виднелись корешки книг по генным ключам и дизайну человека, небольшие статуэтки отражали ее натуру – чувственную и сексуальную. При этом Света была очень приятная, достаточно скромная и милая в общении девушка. Ее глаза так красиво перемещались, изучая пространство, когда она формулировала свои мысли. Губы расплывались в легкой улыбке. Глаза наливались удовольствием от общения с тобой. В ней было столько любви к людям, к жизни, к себе, она щедро делилась ею. Поэтому Вова доверился ей полностью. С первых минут знакомства, хотя его подсознание продолжало бороться с неизвестной ранее информацией. Он сдался, не желая бороться. Сегодня он хотел полностью расслабиться, отпустить все прошлое и перезагрузиться. А завтра найти нового себя.
– Я поеду.
Света хотела было его остановить, предложить остаться. Но она уважала его мужское решение, этот выбор. И промолчала. В этой тишине не было напряжения. Они понимали друга друга без слов. Он был благодарен за то, что у нее получилось раскрыть его сердце. Он не знал, как сказать об этом. Поэтому тоже промолчал. Вова сделал несколько глотков остывшего чая, съел несколько орешков миндаля и начал одеваться.
– Если хочешь, можешь принять душ.
– Да, было бы неплохо. Все тело в масле.
Света встала и проводила гостя по коридору, выдала ему халат и полотенце.
Вова включил душ и долго стоял под теплым потоком воды, которая смывала с него все застоявшиеся мысли, которым он не хотел больше оставлять место. Напряжение ушло. Жизнь складывалась в прекрасный пазл, который с утра еще было трудно представить, даже количество деталей было непонятно. Сегодня им было принято решение обновиться. Все поведение, отношения с людьми и главное – наконец полюбить самого себя. По-настоящему, всем сердцем, со всеми плюсами и минусами, разрешить себе делать ошибки, жить и наслаждаться. Без укора, сомнений, горечи, печали, без страданий, без злости, без сожалений.
Его сильно беспокоило предстоящее расставание с Мией. Это было окончательное решение, теперь он не мог поступить иначе. Решение было непростым. Сложнее всего было сделать ей больно, своему любимому персику. Он боялся ее сильно расстроить, просто-напросто разбить, выбить из колеи, вогнать в депрессию, загнать в угол. Без возможности выбраться. Это было мучительней всего. Вове было страшно, что она не справится, начнет делать ошибки, вести себя как-то «неправильно», «неподобающе». Хотя есть ли неправильное поведение? Разве бывают бесполезные ошибки?
Действовать нужно было хладнокровно, но при этом дать ей понять, что это решение его сердца. Без злобы, без отвержения, без боли. Хотя могло ли быть такое неожиданное расставание без боли для нее? Ведь ничего этого не предвещало. Быть вместе было больше нельзя. Их отношения перестали расти. Они перестали оба развиваться в этих отношениях. Для Вовы это было самым страшным. Для него, который постоянно прыгает между вероятностями, меняется, впитывает жадно этот мир, самое страшное было – стагнация или деградация. Это убьет его моментально. Нужно было отпустить Мию. Но сделать это деликатно, не обрезая ангельские крылышки.
Он вышел из душа, прошел в комнату, где его ждала Света с азартным взглядом. Она смотрела на него словно на внезапный крупный выигрыш в лотерее. Это было приятно, но и отталкивало одновременно. То, что сейчас между ними произошло, было временным явлением, думал он. Так должно было быть. Но Света совершенно из другого мира. Таинственного царства магии и эзотерики. Между ними не могли быть отношения. Только временный роман. Так думал Вова. Но она думала иначе.
Ей казалось, что это знак судьбы, что он тот самый избранный, что вселенная привела его к ней. Она черпала от него свежесть и новые невероятные эмоции от объятий с самым завораживающим, самым таинственным мужчиной в ее жизни. Мужчины с неограниченным потенциалом, взрывом всех ее шаблонов. Уникум. Гений. Взломщик. Так она видела Вову. Он взломал и перепрошил ее за два часа живого общения.
– Ты невероятный, – восторженно пропела Света.
– Ты тоже, – Вова словил ее интонацию и ответил также.
Он подошел вплотную и нежно положил ладони ей на щеки, прислонил ее губы к своим. Она закрыла глаза. Его запах, его аура всецело подчиняли ее. Хотя раньше она считала, что никто не способен на это.
– У тебя такой мощный потенциал. У него нет предела. Такая скорость.
– Спасибо тебе, Света, за этот чудесный вечер. Мы скоро встретимся снова.
Эти слова воодушевили ее. Она хотела видеть Вову снова и снова. Он вызвал бурный интерес. «Что происходит? – думала она. – Как он это делает?» Множество безответных вопросов проносилось в голове у обоих. Вспышка, момент страсти. Взрыв от встречи таких мощных необычных людей. Сегодня. Любовь, которая не имеет объяснения, у которой нет формулировки.
Вова поцеловал ее в лоб, крепко обнял и вдохнул запах кожи Светы. Пора было уходить. Он придерживался одного простого правила: «Умей уйти вовремя». В гостях, в отношениях, даже в дружбе бывали моменты, когда нужно было оставить человека, чтобы тот развивался в своем направлении. Иногда Вова уходил по-английски. Не потому что гордый. А потому что слова были излишни. Но этот случай был не сейчас. Не для Мии, не для Светы. С обеими нужно было много что проговорить. Одна должна была передать его другой. Не в прямом смысле, а ментально. С одной отношения заканчивались, а со второй – начинались. Как бы он ни хотел свободы, Света сегодня подписала его на себя. Он впал в гипнотический транс, силу которого еще не ощущал. Выход из которого найдет еще, возможно, не скоро.
– Пока, котенок, – Света стояла в дверях с видом доброй мамаши, провожающей своего сына в школу. Сын уже достаточно большой, чтобы ходить в нее сам. Но это лишь первые разы его походов. Поэтому мама практически со слезами на глазах отпускает его в этот неведомый мир. Ее беспокоит легкая тревога. «Он справится?»
Вова промолчал. Такая нежность была очень кстати, но он еще не привык. Новый человек. И полностью открыт для тебя. Вова все еще искал подвох, которого не было. Света влюбилась по уши. И не хотела откладывать ничего на потом. Она хотела, чтобы он знал, как дорог ей.
– Я люблю тебя, – она смотрела на него самыми нежными и обаятельными глазами.
– И я, – Вова не ожидал, что скажет это. Но не ответить или сказать что-то другое было неудобно. Человек отдает тебе столько любви. Нельзя было не отвечать.
«Эх, мое воспитание. Не даешь ты мне жить спокойно. А потом придется ей объяснять, что не любишь», – думал он, идя по коридору. «Ну ничего, справимся», – уже другая личность оправдывалась перед критиком. «И я», – противной интонацией критиковал он сам себя. «Что вообще за мямля? А что мне надо было ответить?» – перебирал мысли он и разговаривал сам с собой. «Ничего, просто молчи». – «Просто молчать, когда тебе говорят, что тебя любят?» – «Да, просто молчать, если тебе нечего ответить». – «Нет, я так не могу».
Остывшие чувства
Он вышел из парадной и сел в такси. Машина была идеально чистой.
– Здравствуйте, – водитель говорил с легким акцентом из Средней Азии. Почти чистый русский язык.
– Здравствуйте.
– Радио не мешает? – заботливо спросил водитель.
– Нет, – Вова подумал, что давно не видел такого заботливого лакея.
Однако езда у него была не настолько заботливой. 120 км по городу. Это перебор. Вова вдруг подумал, что это Мия так сильно притягивает его сейчас. Что ей срочно необходим разговор, что она чувствует происходящее и очень переживает.
«Но как? – удивился Вова. – Ведь ничего не предвещало разрыва!» Он пытался понять, откуда она знает. «Женщины получают информацию через эфир, оттуда она и знает», – он пытался объяснить свое предположение о том, что Мия уже все знает заранее, на расстоянии, вне пространства и времени. А все только потому, что водитель быстро едет.
Поездка была очень некомфортной. Вова понял, что расставание будет таким же некомфортным, быстрым и легким на первый взгляд, таким же, каким был обходительный водитель в первые пять минут в глазах пассажира.
– Вы извините, если что, – водитель был то ли одурманен чем-то, то ли понимал, что вез некомфортно и слишком быстро. Как в фильме «Такси». В конце поездки не хватало только выпадающего пакета…
Магазин, чтобы разменять сдачу. Теплая летняя погода. Цветы в клумбах, романтика. Возрастной гонщик тянул сдачу, которую только что разменял в магазине. Выходец из Средней Азии лет 55–60. Смешанные впечатления.
Он умел общаться с людьми, но словно был в каких-то сложных жизненных обстоятельствах, поэтому делал все так, как делал. Грубовато. Торопливо. Роботизированно. Без эмоций.
«Эй, дядя, включи эмоции», – подумал Вова, взглянув ему пристально в глаза. Там были горы и пустыни, там были дети, сотни тысяч часов жизни, там была сила мужественного человека. Он знал, как жить. Цену слова. Цену поступков. И поведения. Он вел себя так нарочно. Бросая вызов тебе – пассажиру. Игра.
Вова нисколько не был на него зол. Он видел за всем этим Мию и этот мир, который гораздо глубже и невероятней, чем просто линейные события. Этот человек попался не просто так. Все можно было видеть с самых невероятных позиций. И Вова видел это именно так. Он увидел себя. Грубоватого.
В быстрой езде он расшифровал притяжение Мии одной дома. В скорости водителя – скорость в их предстоящем расставании. В обходительном водителе Вова видел себя, который говорит, что не любит женщину, с которой живет полгода. Непонятного. Говорит не потому, что он мерзавец, а потому, что сам является жертвой обстоятельств. Таких, какие есть. А в себе он видит Мию. Которая сможет понять его и пережить это с достоинством.
И все-таки он чувствовал себя мерзко. Потому что не сделал это раньше, не смог разобраться в себе, играл в не пойми что. А теперь вынужден уйти. Побежденным. Вова не смог принять ее и ее любовь. Он капитулировал. Хладнокровно. Хотя чувства терзали его. Обжигая. Ведь у него снова не получилось. Влюбиться. Поверить. Уйти в это путешествие. Расслабиться с другим человеком. Ему было грустно. Глаза стали влажными. «Почему я делаю им больно? Почему я встречаю не тех?»
Словно в тумане. Или нет, скорее, как при сильной температуре. То ли давление повысилось, то ли мысли от проживания новых процессов не давали чувствовать себя хотя бы нормально.
Пошел легкий летний дождик. Природа скучала по тому Вове, что был так влюблен в Мию, так окрылен ею. Когда он осыпал ее цветами, вниманием и комплиментами. Когда она была самой счастливой на свете. Когда они даже думали пожениться. Но эта же самая природа – временная барышня. И после яркого солнечного дня наступит ветреная скука и даже угнетение.
От происходящего в их отношениях, от невозможности выразить все простым честным диалогом. От ступора в развитии. Они смело шли вперед, но оба не знали куда, что с ними происходит и как с этим справляться.
И как в самых успешных компаниях – если кто-то филонит, то другие начинают сначала показывать на него пальцем, а потом повторять. «А я что, хуже?» Сейчас этим пронырой стал Вова. Не от лени, не от страха. Он честно признался себе, что не любит Мию. И не сейчас, и не в прошлом. Он умел обмануть себя и знал это. Поэтому копать глубоко было бы губительно. Сейчас это было так. А завтра могло стать по-другому. Но расставание было необходимо. Сегодня он разорвал связь и не мог врать своему все еще «персику». Ведь друг, тот милый человечек, который жил с ним бок о бок, все еще оставался другом. Его нельзя было обижать. Нельзя врать другу. Он ведь на то и друг, чтобы быть с ним честным. Полностью. Таких правил придерживался Вова. А вот расстроить друга у него не хватало духа. Сказать правду. Сказать любимой, что она теперь друг.
«Подождать», – подумал Вова, увидев чистые добрые и все еще любимые глаза Мии в двери квартиры. Он все еще сходил с ума от ее волос, губ, глаз, рук, голоса. Но в сумме это не давало того эффекта, который был раньше. Чувства остыли. Увы.
Но все-таки он решил подождать до завтра.
«Только не в этот вечер», – успокоил он себя еще раз. Пришлось притворяться, что все хорошо. Чего он делать разучился. Он стал таким правдивым, каким не был никогда. Мия открыла для него этот мир открытости и любви. А «любовь – это правда», говорила она. Эта юная девушка полностью перевернула его мир. Мгновенно, а потом волна шла еще несколько месяцев. И Вову накрыло добротой, домашним уютом, душевностью, теплотой. Отсюда невозможно было сбежать. Только сумасшедший сделал бы это. Она была идеальной. И казалось, что с каждым днем становится все лучше и лучше для него.
«Ну разве такое возможно?» – он смотрел на идеально чистую квартиру. Мия покормила его вкуснейшим супом с щавелем, узнала, как у него дела, а потом легко и ненавязчиво поделилась своим днем.
Он не смог испортить этот вечер своим разговором, который намечался. И в какой-то момент Вова даже начинал передумывать. А стоит ли? А разве это не его гавань? Вот же оно, счастье! Перед тобой. То самое, которое тебе необходимо.
Они пошли спать, и Мия еще больше поменяла направление, которое он задумал ранее. Вова вернулся к своей принцессе, которую любил. Да, после часа нежных ласк и утех любовь вернулась. И не какая-то неполноценная, а самая сильная и настоящая, какая могла быть. Еще сильнее, чем раньше. Он был в легком смятении, но улыбался.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Мия с интересом. Она смотрела на него влюбленными глазами и восхищалась каждой частью его тела.
– Не поверишь, полтора часа назад я считал, я искренне так чувствовал, что моя любовь к тебе прошла, а чувства остыли, – Вова так легко сказал это, но потом вдруг понял, что все-таки он это сделал и процесс запущен. И что после этой фразы прошлое уже будет не вернуть. Он сказал это на волне воодушевления после прекрасного секса. Но кромешный мрак сразу улетучил состояние блаженства. Мия переменилась в лице.
– Прошли чувства? – она еле-еле выговорила это. Эмоциональный всплеск невероятной силы. Она была на волоске от того, чтобы зареветь. Бомба взорвалась в ее сердце. Это было самое больное, что она могла услышать от любимого человека.
Вова схватился мысленно за лицо.
«Что я делаю?!» – ему стало не по себе.
Мия встала и ушла в ванную. В голове пронеслись все их отношения. От картинок предстоящей лучезарной свадьбы и семейного счастья слезы потекли мощными ручейками по ее розовым щекам. Ей было так больно. Она легла на пол и просто смотрела в потолок. Любимый превратился в монстра, в чужого человека, который непонятно по какой причине теперь находится рядом. Крах. Темнота.
«Тук-тук», – Вова постучал в дверь. Мия вернулась в сознание, встала и вытерла слезы. Лицо расплылось в непонятной форме. Весь мир перестал иметь значение. Жить дальше теперь не было сил. Забвение. Она открыла дверь. Вова стоял в халате и пытался понять, как ему поступить. Он понимал, что сейчас враждебный человек в ее глазах, что действовать нужно очень тактично и деликатно.
– Мия, давай поговорим.
– Давай.
– Пойдем в комнату, перестань плакать, ты все еще самая красивая женщина в этом мире для меня! Понимаешь, такое бывает. Они не пропали, они остыли, эти пресловутые мои непостоянные чувства. Это не навсегда.
Она молчала, пытаясь понять, верить ли ему теперь или бежать изо всех сил отсюда, из логова врага. Она смирилась с утратой, не стала агонизировать и устраивать скандал. Как настоящая мудрая женщина. Мия очень повзрослела в этих отношениях. И стала еще больше похожей на свою маму – целомудренную и толерантную, терпеливую и осознанную.
Она медленно прошла в комнату. Тусклый светильник. Звук сериала по тв в фоновом режиме. Все тут стало временным. Находиться здесь было теперь ей невыносимо. Быть с человеком, чьи чувства остыли, для нее было невозможно. Нужно было убегать.
– Ты ведь знаешь, что у меня переменчивое настроение – похлеще, чем у женщин.
– Замечала.
– Я ведь тебе рассказывал, почему это. Я знаю, что это кажется отговорками. Но я не хочу, чтобы ты отдалялась и убегала от меня. Не рушь все, что было. Прошу тебя, заморозь. А потом мы вернемся в эту точку. Нам обоим будет хуже, если ты начнешь сейчас все рушить. Понимаешь?
– Угу.
Мия не хотела слушать его, ни одну его фразу, ни одно слово. Запустился механизм стирания, уничтожения, расщепления. Вова в ее глазах вдруг превратился в вирус, от которого нужно было срочно излечиться.
– Я уезжаю к родителям.
Вова сидел на краю кровати и смотрел в пол, пытаясь понять, какие слова нужно подобрать. Он мыслил головой. Чего делать было не нужно. Вова потерял сейчас связь с сердцем. Ответить было нечего. Молчание. Отъезд Мии был предсказуем.
– И еще я хочу добавить, что я слишком люблю себя, чтобы быть с человеком, чьи чувства ко мне остыли.
«Она не вернется, – вдруг понял Вова. – Никогда. Я ее теряю. Уже потерял». Ему так хотелось схватить ее, обнять, поцеловать, не отпустить. Но чувства действительно остыли. Все плыло. И сил на резкие яркие поступки не было. Ему было мерзко от того, что он отпускает свою любовь. От того, что знает, что она не вернется. Он это уже проходил.
«Ты слабак», – подумал он про себя.
– Я не хочу тебя сейчас отпускать, – невнятно сказал он.
Мия не заметила эту фразу. Она спокойно собирала вещи в чемодан. Он изредка наблюдал за ней и копил энергию на последнюю попытку ее остановить.
– Ты уже уходила, и тогда ты не вернулась, – почти что сам себе сказал он.
– Что ты сказал?
– Это уже неважно.
– Куда я уходила?
– От меня.
– Когда?
– Это не столь важно.
– А, это в твоих параллельных реальностях? – ее голос вдруг повеселел и приподнялся в интонации.
– Да, – Вова был удивлен, что она поняла.
– Вова! Дорогой мой! Я живу здесь, в этой реальности, и ни в какой другой. Я, к сожалению, не обладаю такими невероятными способностями, как ты. Мне достаточно быть здесь. Любимой девушкой.
– Обладаешь, – он все еще сидел на кровати, и голова смотрела на пол. Он думал об этом злосчастном пятне на ковре от красного вина, которое не удалось вывести.
– Не обладаю.
– Ты сама не знаешь, чем ты обладаешь! А я знаю! Я видел это на приборах! Да, там, в другой вероятности. В моей шизофрении, считай как хочешь. И мои чувства поэтому и остыли, потому что я живу там, здесь, везде! А ты живешь только здесь. И это меня ограничивает. Словно ты летаешь по всему миру на истребителе, а потом приходишь домой, а тут только игрушечные самолетики. Я люблю тебя! Очень сильно. И даже мои остывшие чувства горячее, чем кто-либо сможет тебя полюбить. Но я хочу, чтобы ты была со мной. В этом мире бесконечных реальностей. А ты только здесь, в своей скорлупе.
– Я не в скорлупе! – Мия немного заулыбалась, но старалась скрыть свой смех и радость за ту отчаянную попытку Вовы спасти их крах сейчас. И у него получилось. Потому что теперь ей была понятна причина, и Мия как девушка разумная теперь знала, над чем ей поработать, чтобы вернуть своего любимого. Она, как и любая девушка, не хотела расставания. Но только при условии, что он тоже этого не хочет. И еще больше нее. Сейчас было видно, что Вова не хочет этого, сказал все это, возможно, даже сдуру и очень сожалеет. Она собиралась уехать к маме, но теперь уже не навсегда. Критический момент был пройден. До точки невозврата они не дошли, остановившись всего в нескольких сантиметрах.
– В скорлупе! Ты живешь в ограниченном мире, каждый день одно и то же: одни и те же фразочки, люди, магазины, ты не развиваешься. А я портальщик. Каждый день я прыгаю в сотни реальностей, потом возвращаюсь, это целые цепочки, у меня огромная карта, где мы можем быть вместе. А у тебя – скромная тропиночка. И если ты не примешь меня полностью, мой мир, то наше расставание будет неизбежно. Увы. Но я не хочу этого, мой персик! Правда не хочу. Мы пройдем эти сложности. Как проходили ранее. Ты умница, ты найдешь ответы, ты поймешь меня, тебе нужно время.
– Я сейчас собираюсь и ухожу по своей тропиночке к маме. А ты подумай о своем поведении и приходи в себя. Ничего не обещаю. Я ведь уже уходила в твоих вероятностях и не вернулась. Так что все может быть. Прыгни в ту вероятность, в которой я вернусь, портальщик! Я буду тебя там ждать. Там, где твои чувства не остыли и не разогрелись, а где они находятся в предсказуемом состоянии! Хотя нет, если они разогреются, я не буду против. Но опять же ничего не обещаю. Мы, девочки, очень непредсказуемые, ты ведь знаешь. А вдруг кто-то полюбит меня больше? Может, все это твои несбыточные сказки?! Я тебе вообще нужна? Или так, очередной проходной вариант?
Молчание.
– Ну ясно. Я вызываю такси, – Мия нервно кликала по экрану телефона, смотря боковым взглядом на Вову, который опять впал в полуобморочное состояние.
– Нужна.
– Слабо верится. Поработай пока что над актерскими навыками. Не верю! Больше экспрессии! Я засыпаю от твоей игры. Словно смотрела всегда игру великих актеров. А тут так, школьная постановочка.
– Нужна, – так же тихо повторил он.
– А зачем я тебе нужна? – голос Мии обрел ту мерзкую интонацию, которая бывает у раздраженной от вранья женщины.
– Нужна.
– Ты, гребаный обморок! Я тебя спрашиваю! Зачем я тебе нужна?
– У меня на тебя планы.
– Какие у тебя на меня планы? Все, я ухожу, твои планы сейчас на меня заканчиваются! Вова, я ухожу от тебя! Очнись!
– У нас будет семья.
– Ну какая семья без чувств?! Мне не нужно такое! Чтобы ты приходил по вечерам с такой простой веселой интонацией: «А, дорогая, прикинь, я тут подумал, что у меня чувства к тебе остыли, представляешь, я реально так подумал».
– Я сказал искренне.
– А я искренне сейчас спускаюсь вниз, и больше мы с тобой не увидимся. У меня чего-то тоже остывать начали. Охладевает, прямо температура понизилась. А, или как ты сказал: «Заморозь». Вот! Замораживаю так, что, смотри, потом обратно не сможешь разморозить. Впадаю в летаргический сон, разбуди через сто пятьдесят лет, когда придешь в себя! Но не факт, что я вернусь. Подумаю еще, надо ли мне это!
Она хлопнула дверью и ушла. Вова все еще не понимал, что произошло. Но этого было не избежать, ведь именно такую картину он и представлял, когда ехал домой. Только еще более плачевную и грустную. А тут получилось эмоционально и задорно.
«Лучше уж так», – он побрел в гостиную и начал читать какую-то неизвестную книгу, которая неведомым путем попала сюда. Текст был совершенно непонятен. Потому что мысли были о Мие.
Десять страниц были пролистаны впустую. Голова немного расслаблялась от прочтения. Но смысл он уловить не смог. Вова проигрывал картинки последней ссоры, обдумывал, как это может сложиться дальше, вспомнил Свету, набрал телефон Костика.
Тот, как настоящий друг, приободрил и успокоил, развеял грустные мысли и напомнил, что завтра занятие в группе и он заедет за ним.
Вова лег на кровать совершенно без эмоций. Даже грусти он испытывать словно уже не мог. За сегодня все перегорело много раз. И под вечер чувствовал себя бочкой, в которой должна быть вода, но ее нет. Пустой, никому не нужной бочкой. Мия ушла, и с ней словно ушла вся прелесть этой жизни. Цвета превратились из разноцветных в однотонные. Еда перестала быть вкусной, музыка перестала вдохновлять, всякий смысл потерялся. Он сейчас вдруг понял, что любит и любил ее. А то, что он думал раньше, – уже неправда.
«Как она там? – Вова смотрел на аватар Мии в мессенджере. – Наверное, плачет. И зачем я так поступаю?»
По стеклу кто-то стучал. Странный звук от окна проявился еще во сне. А потом заставил проснуться. Вова резко открыл глаза и начал думать. «Что происходит? Кто это стучит?»
Скоро он встал и прошелся по спальне. Оказалось, что на окне с другой стороны на отливе сидит неведомая белая птица. Вова присмотрелся и увидел, что это голубь. Такой объемный. Он внушал почему-то сразу доверие. Это был опытный, немного помятый голубь с прекрасными длинными перьями.
«Вот это поворот».
