Читать книгу: «Амбассадор Хаоса», страница 2

– Я посмотрю, – кивнул я. – А ещё кто-то у нас в экипаже есть?

– Почти нет, – ответила Вирилада.

– Почти? – переспросил я, потому что капитан продолжать свою реплику явно не собиралась.

– Это тебе Шанталь потом объяснит. Потом! – подчеркнула она, и я не стал задавать лишних вопросов, хотя остался изрядно заинтригованным. Искусственный интеллект что ли впихнуть умудрились? Их кое-где ставят для помощи в управлении, но реально давно стало ясно, что искусственный интеллект ограниченнее человеческого и, являясь строго формальным исполнителем при всём своём обучении и подражании человеку, не способен принимать решения в экстремальных ситуациях, а именно там изначально человечество и хотело использовать ИИ. У человека, несовершенного, слабого и глупого, оказались неоспоримые преимущества перед ИИ – интуиция, мышечная память и, внезапно, именно глупость и недостаток знаний. Как показали исследования, огромное количество знаний и погубило ИИ. Там, где человек берёт и делает, просто не зная и не беря в расчёт какие-то факторы, ИИ оказывается в тупике – решения нет. Тоже, кстати, к вопросу о лишнем перфекционизме: собери все знания, учти все факторы и… проиграй.

Мы молча доели, после чего Вирилада с Арджи нас покинули, Ззкерра доедала, рассматривая меня, потом, весьма приветливо кивнув, ушла.

– Интересная девушка, – осмелился прокомментировать я.

– Дааа, – Шанталь заржал, – незабываемая, поверь. Но лучше не проверяй.

Он принялся собирать посуду, и я встал помочь.

– Спасибо.

– Расскажи хоть немного о вас в целом? – попросил я. – Я теперь всё равно никуда не денусь, могу я хоть что-то узнать? Кто в вас стрелял? Ваш механик погиб?

– О, нет. Он нас предал, и его пристрелила капитан.

Я уставился на Шанталя, пытаясь понять, не шутит ли он.

– Нет, я не шучу. Мы выполняем разные… ну щекотливые дела. Перевозим грузы. Доставляем любовные записочки. Устраняем конкурентов. Нас можно нанять для чего угодно, вопрос лишь в цене.

– Вы наёмные убийцы? – спросить я спросил, а что об этом думать ещё не решил.

– Иногда, – Шанталь загрузил остатки посуды в посудомойку и, усевшись на стол, посмотрел на меня. – Это проблема?

– Может быть, – честно сказал я. – Кого вы убиваете?

– Да кого только не, – Шанталь закинул ногу на ногу и поправил волосы дико характерным женским движением. Я даже вздрогнул. – Решает всегда Вирилада, берёмся мы за дело или отказываемся.

– А если она взяла, а вы не согласны?

– Решения капитана не оспариваются.

– Она же младше вас с Арджи?

– Но капитан – она, а не мы.

– Но как-то же вы признали её главенство? Вы ж не обязаны были с ней работать?

– Не торопись. Занимайся спокойно своей работой, тебе никто не предлагает никого пока убивать. Постепенно ты разберёшься, я обещаю, – Шанталь спрыгнул со стола и направился к выходу, мазнув меня волосами по лицу, и оставив в смешанных чувствах.

Всё же есть большая разница между перевозкой контрабанды и убийствами. И как только Вирилада добилась настолько беспрекословного подчинения? Сколько я видел, всегда подчинённые были недовольны начальством, а Шанталь так говорит, будто Вирилада – император и богиня в одном лице.

Ладно, в одном Шанталь прав – деваться мне всё равно пока некуда, имеет смысл вернуться к работе.

Я напечатал и собрал кучу деталей, понемногу приводя в порядок двигатели, заменяя старое или некомплектное на новое, в соответствии с таблицами допустимости контактов металлов и неметаллов. Работа непростая, но интересная. Двигатель космического корабля – огромная и очень сложная конструкция, каким бы он ни был. Все имперские корабли имеют условно лучшие реактивные двигатели. Суть движения в космосе – постоянно пользоваться чужой гравитацией для движения, если гравитация слишком мала или отсутствует, корабль должен с огромной скоростью выбросить невероятную массу вещества просто для того, чтобы продолжать движение. Первые межзвёздные быстрые корабли летали на фотонных двигателях, но при этом проявлялся широко известный релятивистский эффект замедления времени. Если коротко – чем быстрее ты летишь, тем медленнее идёт время. Это приводило к трагедиям, когда космонавты улетали по их меркам на несколько лет, а возвращались на планету через прошедшие там десятилетия. Позже придумали много разных вариантов, некоторые были откровенно негуманными или безумно дорогими, например, с антиматерией, которую так и не научились получать в достаточных количествах, и в итоге в настоящем времени империя использует импульсные двигатели для шаттлов, курсирующих среди близкорасположенных планет, нейтринные реактивные для грузовых и дальних рейсов, и чёрте что засекреченное для военных судов. На частных кораблях можно столкнуться с чем угодно, с любыми комбинациями и вариантами. Не все удачные, но, в зависимости от маршрута, не всегда это имеет значение. Расстояния в космосе – неимоверные значения, не зря придумали парсеки. И, конечно, при всех современных скоростях, мы бы так и не смогли достичь многих мест, если б не научились уходить в чёрные дыры и выныривать из них в других концах вселенной. Увы, чёрные дыры нестабильны, хотя эта нестабильность – не про нашу короткую жизнь, конечно, и мы так и не научились пока что создавать их вручную. К счастью, тем не менее, их достаточно много, и редкий полёт занимает недели.

Я отступил на шаг от снятой со стены панели и залюбовался полученным результатом. Проводок к проводку – идеальная система. Всё понятно, все предохранители подключены, все сигналки настроены – если что-то пойдёт не так, я незамедлительно буду информирован.

Решив, что на сегодня достаточно, я занялся уже непосредственно подсобкой. Собрал и сложил мусор, разложил детали, начал инвентаризацию. Многое предстояло докупить. Закончив, уставший, я направился снова к себе, чтоб принять душ и узнать насчёт ужина – Шанталь за мной не приходил, и никто не говорил, во сколько последний приём пищи предполагается.

Вымывшись, я переоделся и хотел уже выйти в коридор, но услышал голоса и интуитивно притормозил.

– Дура ты, Вири, – говоривший снизил голос, и я не понял, Арджи это или Шанталь.

– Нет, я уверена в своём решении.

– А не пожалеешь? Годы прошли, он изменился. Он абсолютно другой человек.

– Я уверена! – шаги стихли. Странно было только то, что шаги я точно слышал одни.

Подождав немного, я вышел. О чём был разговор я всё равно не понял. О бывшем возлюбленном нашего капитана? Забавно, что при всей вроде как субординации в экипаже, кто-то спокойно называет капитана дурой, и она даже не огрызается.

Я дошёл до кухни и неожиданно обнаружил там сидящую на столе Ззкерру с пирогом серого цвета в руках.

– Привет. Ужинают все отдельно?

– Да, – кивнула она. – И завтракают тоже. Кто дежурил ночью – тот отсыпается.

– А покажешь, как пользоваться машиной?

– Да, не вопрос, – она спрыгнула со стола и подошла к аппарату. – Уровень концентрата, вот здесь всё подписано, досыпаешь, чего мало. Выбираешь по меню номер или можешь свой рецепт вбить, если знаешь все соотношения. Нажимаешь, ждёшь. Главное, убраться за собой.

– Спасибо, – я выбрал творог с джемом и лепёшку с мясом. – Ты давно здесь?

– Достаточно, – ответила девушка, явно не желая откровенничать. Но я всё равно решил расспросить хотя бы о чём-то.

– Расскажи, как ты вообще попала в космос? Я так старался и не мог никак вырваться.

– Я родилась на космическом корабле. Я никогда не жила на планетах.

– Ничего себе! – восхитился я. – А не тянет пожить на земле, узнать, как это?

– А в чём принципиальная разница? Территория лайнера не меньше многих колоний. Планеты точно так же висят в космосе, атмосфера искусственная, гравитация тоже. Только на кораблях она искусственная полностью, а в колониях подогнана под комфортную.

Я ошарашенно смотрел на Ззкерру.

– Нет, ну а как же движение? Другие планеты?

– А что там принципиально иного?

Я не сумел ответить.

– Лучше хорошо и спокойно делать своё дело, чем метаться по вселенной непонятно зачем.

– Но зачем тогда ты здесь? Разве это логично?..

– Я хочу посмотреть мир. Хочу посмотреть на других людей. Хочу найти того, кто стреляет лучше меня, – она внезапно мне подмигнула, повернулась и ушла, оставив меня с отвисшей челюстью.

Женщин невозможно понять, да?

Доев, я собрался к себе, но в коридоре меня перехватили Арджи и Шанталь.

– Айда с нами! – позвал Шанталь.

– А вы куда?

– В спортзал, на спарринг.

– Ну почему бы и нет, – я подумал, что размяться и правда не помешает, а в крошечной каюте это делать не особо интересно.

Спортзал оказался совсем немаленьким, и тренажёров всяких масса, и я заметил под потолком контейнеры, которые явно собираются и включают искусственную полосу препятствий с участием как реальных объектов, так и голограмм. Неслабо. Я думал, так только военных тренируют.

Заподозрил я неладное, когда Шанталь снял футболку, а там оказался весьма впечатляющий пресс. Да и бицепсы… Ладно Арджи, по нему видно, что он себе спуску не даёт. Но несколько женственный Шанталь, с его длинными художественно встрёпанными волосами? Или это обязывает работа здесь?..

Но я думал, я сумею их удивить, оставаясь в форме, невзирая на все эти годы сидения за столом, а похоже, здорово, если сумею не опозориться…

Шанталь и Арджи взяли незнакомое мне оружие – короткие палки, соединённые друг с другом цепью. Никогда такого не видел.

– Нунчаки, – пояснил Шанталь, видя мой недоумённый взгляд. – Необычно, но очень удобно.

Он медленно, чтоб я успел увидеть движения, продемонстрировал несколько ударов. Красиво.

Потом они с Арджи сошлись в бою – и я уже ничего не мог рассмотреть, так стремительно они двигались, только и были слышны звон металла и глухие удары по дереву.

– Попробуй теперь ты, – Арджи отдал мне свои, я встал напротив Шанталя, примеряясь к незнакомому оружию. Было странно – и вес, и возможности.

Я покрутил, раскрутил чуть сильнее – и получил по лбу.

– Да, в спарринг точно рановато, – хмыкнул Арджи.

– Странно… – произнёс Шанталь, тряхнул головой и немедленно бросился мне помогать. – Смотри, держать надо вот так, – он исправил положение моих пальцев. – И начни с простого упражнения.

У меня ничего не получалось, сколько бы Шанталь ни показывал.

– Шанталь, отстань от него, – велел наконец Арджи, – ты сам-то что, родился с нунчаками? Нет, ты тренировался месяцами и годами, а теперь хочешь, чтоб Марек за час освоился?

Я уязвлённо покивал и, сославшись на усталость, ушёл. В душе я обнаружил уже наливающиеся гематомы. Вроде ничего такого не делал, ну попал несколько раз по себе, ну пару раз под весьма щадящие удары Шанталя подставился, но в пылу тренировки не казалось, что это сильно. Видимо, слишком давно я не делал ничего, кроме простых упражнений. Да когда я вообще после училища держал нормальное оружие в руках?

Внезапно корабль сильно тряхнуло, я врезался в стену. Погас свет. Ошарашенный, я выскочил из душа, спешно натянул трусы и обувь и бросился к рулевой рубке.

По дороге я столкнулся с выбежавшей из каюты Ззкеррой.

– Что случилось? – спросил я на бегу.

– Понятия не имею! – и только после её ответа я заметил, что она тоже в трусах и расстёгнутой наброшенной сверху рубашке – но зато вооружена, и лазер на бедре, и меч какой-то в руках. Какой смысл в мече в космосе?.. На абордаж брать противников? Это смешно просто, космические бои проходят не так.

Или… Я вдруг резко засомневался, всё ли я знаю.

В любом случае, в коридорах светили аварийные лампочки, я бежал за Ззкеррой и размышлять особо было некогда. Мы ворвались в рубку, где собрались уже остальные члены экипажа.

– …выдай Шанталя, и мы отпустим остальных, – вещал откуда-то механический голос. Я бросил взгляд на экраны. Мы висели на месте, захваченные за двигатель огромным магнитом, предназначенным обычно для загрузки в трюм грузов. На другом конце магнита располагался боевой крейсер, больше нас раз так в восемь. Он уже подготовил шланг шлюза, подтягивая его к «Духу», готовясь к стыковке.

Вирилада повернулась к нам. Бледный Шанталь стоял рядом.

– Есть идеи? – спросила она сухо. Было совершенно очевидно, что Шанталя она отдавать не собирается, и по этому поводу вопрос поднимать бесполезно.

– Абордаж, – мрачно оскалилась Ззкерра. – Убьём всех, до кого дотянемся.

– Ни до кого мы не дотянемся, – возразил Арджи. – Они в шлюз газ пустят, и кранты, Шанталь проснётся в цепях, а мы в лучшем мире.

– Стрелять бессмысленно, только проверим, насколько сильно им нужен живым Шанталь… – Вирилада потёрла виски.

– Даём минуту на размышление, – прогремел голос. – Запускайте стыковку.

– Ладно… Запускай стыковку, – посеревший, как еда из автомата, Шанталь опустил взгляд. – Я не хочу, чтоб вы все погибли из-за меня.

– Не говори ерунды, он всё равно нас не оставит в живых.

– Если магнит отцепится, мы сумеем уйти? – спросил я Вириладу, у меня забрезжила идея.

– Возможно. Мы меньше, но манёвреннее, а впереди пояс астероидов, куда они не сунутся точно.

– Запускай наш магнит! – велел я.

Вирилада, ещё явно не поняв мою идею, послушно нажала кнопку. Толчок… Ничего.

– Чёрт! Разная полярность! Готовьтесь улетать, я скоро, – крикнул я уже на бегу. Наш магнит ничуть не слабее их – грузы-то пакуются одинаково для практически любого судна, все проходы в космопортах и упаковка стандартная, нет никакого смысла менять её. Поэтому и магниты – если они вообще есть – тоже стандартные. И наш по правилам должен был быть отключён и закреплён в специальных манипуляторах, отцеплять и включать – достаточно долго, ничего б мы не успели. Но вот поменять полярность вручную я должен успеть, это всего лишь выдернуть клеммы и подключить их наоборот…

Я хотел сказать, что давненько я так не бегал – но, чёрт побери, это была бы прямая ложь. Только этим утром я бежал так, как никогда раньше в жизни.

Вот и панель с клеммами.

Мотор зарычал, свет вспыхнул, Вирилада явно была наготове. Оставалось только надеяться, что мой перфекционизм, с которым я заделывал малейшие косяки, как и отсутствие оного у моего предшественника, благодаря которому магнит так удачно оказался не убран, спасут нам теперь жизни.

Глава 2

– Спасибо! – в дверях рубки меня встретил Шанталь крепким объятием.

– Кто это был? – спросил я, усаживаясь в кресло и пристёгиваясь. Я успел зайти к себе и одеться, а Ззкерра так и сидела в кресле в трусах и рубашке, сжимая свой меч. Вирилада и Арджи вдвоём вели корабль вручную, в специальных шлемах – они обеспечивают реальный вид вокруг на триста шестьдесят градусов. Отвлекать их сейчас бесполезно, они нас не слышат и не видят, у них, фактически, одно слитое сознание на двоих. Это, кстати, тоже военные технологии – нас с ними знакомили в училище. Нужно очень доверять партнёру, чтобы так рисковать.

– Думаю, ты заслужил, – кивнул Шанталь. – Позволь тогда представиться ещё раз: гранд-бастард Шанталь Морой.

– Гранд… бастард… – до меня медленно доходило, да. – Сын императора?! Серьёзно?!

Я действительно не мог поверить – пусть бастард, но что делать такому человеку среди наёмников?

– Внебрачный, – хмыкнул Шанталь. – Да. Я не единственный сын у папаши, ты, наверное, в курсе.

– Кто ж не в курсе, – хмыкнул я. – Цесаревич и две цесаревны регулярно мелькают в новостях. То благотворительность, то скандал – в зависимости от того, в какую сторону нужно повернуть народ.

– Ну вот, бастардов папашкен наплодил немало, но я признан официально. Я шестой что ли в очереди на трон. Между мной и его детьми – дядя с сыном. Как результат – меня то и дело пытаются использовать, чтоб добраться до отца, или чтоб меня посадить на трон послушной марионеткой в результате теракта и убийства верхушки. Собственно, поэтому я и здесь – Вирилада спасла меня от такой участи, и я решил пойти с ней. К сожалению, неуловимыми быть сложно, то и дело меня засекают.

– Почему б тогда не разыграть твою смерть раз и навсегда?

– В меня вживлён жучок, который показывает, что я жив. Монитор с данными где-то во дворце. Жучок свободно перемещается по телу, мы пытались определить его положение – никак. Не поможет даже полное переливание крови, мы были в нескольких клиниках. У врагов отца явно есть к нему доступ.

– Так может добраться до дворца и уничтожить монитор?

Шанталь замолчал и странно на меня посмотрел.

– Знаешь, я начинаю думать, что тебя прислало само провидение. Сколько мы вариантов перебрали, а до этого не додумались.

– Свежий взгляд, – хмыкнул я. – Так расскажешь, как Вирилада тебя спасла?

– Да ничего особо зрелищного, если честно. Детство я провёл в неведении, потом поступил в художественную академию, рисовать хотел. Это мне было лет пятнадцать. Вот тут-то ко мне и пришёл человек, который рассказал правду, что моя мать не работает и получает деньги от самого императора только потому, что я его сын. Конечно, мне тотально снесло крышу, и от осознания, что я сын императора, и от лжи матери, у нас с ней и без того отношения всегда складывались не фонтан, да и я не был простым сыном, ну и от гормонов, потому что мне было пятнадцать, – он невесело засмеялся. – И я начал слушать этого человека, он же единственный сказал мне правду! Я бросил всё и уехал с ним, он учил меня этикету и всяким мелочам, и я тогда вообще не задумывался над тем, зачем ему это надо. И я без памяти втюрился в его дочь, такая была невинная девушка, красивая, как рассвет, в белом платье всегда, стеснительная, милая.

В ту ночь, когда мы познакомились с Вириладой, должен был произойти переворот. Императора, его брата и всех детей планировали убить, меня посадить на трон. Но император готовился, он всё знал, и охраны оказалось слишком много, схватили всех заговорщиков, добрались и до меня. Как сейчас помню – я один в комнате, девятый этаж, ночь, за окном проливной дождь. В дверях стоит Вирилада с дымящимся лазером. Смотрит на меня, я – на неё.

И она опустила оружие. Не дала никому войти. И сказала императору прямо в лицо, что всё это – его вина, а я – подросток, ребёнок, которого использовали.

– Ничего себе, – поражённо воскликнул я. – А что она вообще там делала?

– Служила. Она дочь начальника охраны императора. В общем, император её услышал. Признал меня, благодаря ей. Ну и велел нам обоим убираться из дворца. Я хотел позвать с собой Нелли, девочку, в которую я так был влюблён – а оказалось, что она наёмница, убийца и профессиональная шпионка. Её приставили ко мне, чтобы она меня контролировала. Это был второй мучительный удар тогда. Ну я и пошёл за Вири, куда она сказала. И вот мы здесь.

– Погоди, а сколько же ей лет тогда?

– Было двадцать, сейчас двадцать пять.

Всё же я не ошибся. И с таким папой понятно, как она сдала экзамены. Очевидно, что она отличный капитан, но законно она всё равно не смогла бы это сделать, будь она простой смертной.

Я хотел спросить про Арджи, но тут нам стало не до разговоров, «Дух» тормознул и завалился на бок. Я вцепился в ремни.

– Не переживай, провести «Духа» через астероиды для Вири и Арджи – раз плюнуть.

– Я верю, – кивнул я. Я не лгал – люди, успешно объединяющие сознания воедино, просто не могут не знать, что делают.

Так и вышло. «Дух» кувыркался, тормозил, ускорялся, замирал, и всё, что с нами случилось – один крупный камень чиркнул по обшивке, оставив царапину.

Наконец Вирилада стянула шлем, волосы под ним слиплись от пота, кожа посерела.

– Шанталь, замени меня. Марек, спасибо. Без тебя мы б не выбрались. Я в душ, – она помахала нам рукой и была такова.

Шанталь вздохнул и надел шлем, удивив меня этим безмерно. Я решил, что капитан и Арджи любовники, встречаются, тогда не удивительно, что они могут работать вместе. Но то, что Шанталь взял и заменил её в паре – это было поразительно. Для военных совместимых подбирают долгими тренировками, это совсем не просто. Чаще всего, если один погибал, второй так больше и не мог найти себе напарника.

– Ззкерра, – обратился я, надеясь получить ответ и утолить любопытство, – а ты можешь с кем-то в паре управлять «Духом»?

– Со всеми, – ответила она, чуть подумав. – Но капитан мне не разрешает, говорит, на то, чтоб разрешить мне управление, у нас боеприпасов не хватит.

Я хмыкнул, но любопытство не стихло.

– А Шанталь с Вириладой тоже может?

– Конечно, – удивилась она вопросу. – Пообщаешься с нами поближе, тоже сможешь.

«Тоже сможешь». Нужно иметь зашкаливающее доверие, чтоб вот так стать единым целом с кораблём и друг другом. Чаще всего это нечто большее, чем просто дружба, любые сомнения, страхи, неуверенность в партнёре погубят всех. Не уверен, что я когда-либо кому-то смогу настолько доверять. Но это поразительно и даже немного завидно.

Вскоре Арджи тоже снял шлем, выглядя таким же выжатым, как и капитан. Отсалютовав нам, он тоже скрылся в жилой части корабля. Шанталь остался один.

– А почему не перейти на обычное управление? – спросил я.

– Нас же как-то выследили. Нужно быть теперь осторожными, пока не доберёмся до ближайшей дыры, это ещё часа четыре, – Ззкерра показала на левый экран, где уже можно было видеть саму чёрную дыру. У меня захватило дух при мысли, что скоро я впервые в жизни пройду насквозь один из загадочных космических тоннелей. – Так что сидеть здесь и дальше смысла нет.

– Ладно, – я расстегнул ремни бросил взгляд на Шанталя, крутящего головой, и пошёл на своё рабочее место – заснуть я бы всё равно уже не смог.

Поковырявшись в мастерской, я вернулся в рубку. Шанталь уверенно подводил корабль ко входу в дыру – нас уже явно начинало затягивать, судя по картинкам на экранах.

Я надел гарнитуру, лежащую на панели.

– Шанталь? – позвал я в микрофон.

– О, Марек! – будто обрадовался он. – Пришёл полюбоваться?

– Да. Это будет мой первый проход.

– Доверяешь мне? – спросил вдруг, усмехаясь Шанталь.

– Я… – ну дурацкий же вопрос! Как можно доверять человеку, которого знаешь второй день?..

– Не важно, – отмахнулся он, – надевай шлем, тебе понравится. Не переживай, у тебя пока всё равно нет доступа к управлению, ты просто будешь всё видеть, управление останется полностью на мне.

– А как же соединение разумов?.. – засомневался я. Я совершенно не хотел читать мысли Шанталя, видеть какие-то его воспоминания и дать ему сделать тоже самое со мной.

– Я не полезу к тебе и не дам тебе смотреть себя, обещаю.

– Но как?..

– Надевай шлем и не трусь.

Какой-то азарт охватил меня, и я решительно натянул шлем.

– Ох… – вырвалось невольно у меня, а Шанталь засмеялся, но необидно, будто отчасти завидуя, что я вижу это впервые, и мои чувства такие яркие. Я почти сразу осознал, что я действительно понимаю подтекст эмоций Шанталя, хотя он и обещал, что этого не будет. Но я не стал возмущаться – всё же ни мыслей, ни картинок я не получал. И надеялся, что он тоже не влез в мою голову.

Зрелище и правда оказалось совершенно невероятным. Нас закрутило, всё быстрее и быстрее, и, вращаясь, мы летели внутрь, через какую-то сверкающую дымку. А потом я умер.

Ну, то есть, ощущалось это ровно так – какое-то мгновение – минуту? Час? Месяц? Годы? – я не существовал. Не было зрения, слуха, ощущений и главное – не было мыслей.

– Мрак? – услышал я обеспокоенный голос.

– Я тут, Шанти.

– Марек?! – услышал я обеспокоенный голос Шанталя, окончательно приходя в себя.

– Я в порядке, – отозвался я. – Я что-то говорил?

– Нет. Как тебе чёрная дыра? – за его радостным голосом я ощутил тревогу и надежду, переплетённые так плотно, что невозможно было бы их разъединить.

– Фантастически, – ответил я, обдумывая его странные эмоции и отстранённо глядя на изменившийся за то мгновение, что меня не было, космос. Вокруг нас были совершенно другие планеты и звёзды. В стороне осталась выплюнувшая нас с этой стороны чёрная дыра.

– Шанталь, твою грёбаную задницу, ты что творишь! – ворвался голос Вирилады в космос.

– Упс, – отозвался он, и меня выкинуло. Я снял шлем и попал под взгляд разъярённой Вирилады.

– А ты чем думал?! Объединение сознаний – это ни разу не шутка!

– Шанталь сказал… – попытался оправдаться я.

– Шанталь – кретин! – орала капитан. – А вы оба могли превратиться в безмозглые овощи!

Я вздохнул. Я и правда идиот, судя по всему. И Шанталю верить всё же тоже нельзя. Не потому, что он хочет чего-то плохого – он просто импульсивный и шебутной, сначала делает, потом думает. Вирилада слишком молода, ей вряд ли хватает жизненного опыта, Ззкерра просто не от мира сего, а Арджи кажется мне опасным. Но так или иначе – они моя новая команда. Скоро мы достигнем нормальной развитой планеты, и я уже понимал, что уходить не захочу.

– Извини, правда не подумал.

– Спать иди! – рявкнула Вирилада, и я счёл за лучшее исчезнуть.

***

Следующие три дня я Шанталя видел только в обед, он то ли избегал меня, опасаясь моей реакции, то ли капитан запретила ему ко мне приближаться. Впрочем, я работал с утра до ночи, делая паузы только на поесть, поспать и спортзал.

Один раз я пришёл, а там как раз тренировалась Вирилада. Вот это было зрелище, не могу не признать. Она проходила полосу препятствий, и честно, я б не прошёл. Она бежала, прыгала, кувыркалась, стреляла и метала ножи. Я постоял немного и ушёл – было как-то неловко восхищаться ей открыто.

На четвёртый день меня из машинного отделения вытащил Арджи и предложил пойти в спортзал, пообещав что-то интересное.

В зале нас ждали Шанталь и Ззкерра, капитана не было.

– Я хотел тебе предложить поучаствовать в одном презанятном опыте, – Шанталь протянул мне на ладони бело-жёлтую капсулу.

– Что это? – с подозрением спросил я, не прикасаясь.

– Проверка стабильности психики. Испытание. Мы через это все прошли.

– И в чём смысл?

– Будут галлюцинации. Совершенно определённые – связанные с самым слабым твоим местом. Если поборешь – ты герой.

– Не ввязывайся, – сзади бесшумно подошла Вирилада и прислонилась к двери, сложив руки на груди.

– Она так говорит, потому что полностью провалила проверку, – хмыкнул Шанталь.

– А ты?

– А я справился, – дурачась, Шанталь продемонстрировал бицепс. – Я мощь!

– Он плакал, – сдала его Вирилада.

– Но справился!

– А как понять, справился или нет? – решил я уточнить.

– Если справляешься – глюки исчезают. Нет – через несколько минут мы дадим тебе нейтрализатор.

– Давай, – я протянул руку. Ну не мог я отказаться, хотя уже понял, что всё, что придумывает Шанталь – это феерическая подстава.

Ззкерра услужливо подала мне стакан воды. Я проглотил, запил, с подозрением уставился на Шанталя.

– Ну что, видимо не сработало, – он развёл руками. – Жаль, я думал, что у тебя могло бы и получиться. Хотя… вряд ли, может мозгами ты и способен работать, а вот остальное… – он отошёл назад.

– Тебе нечего делать в нашей команде, я так думаю, – Ззкерра щёлкнула меня по носу. – Всё же хлюпикам в космосе делать нечего, согласись.

– Кто ты вообще? – Арджи выступил вперёд. – Инженер? Мечтатель? Несостоявшийся пилот, которым ты никогда не станешь? Тридцать лет, определяться уже поздновато.

– Мы взяли тебя на корабль, потому что у нас не было выбора, – кивнула Вирилада. – В вашей жалкой колонии даже нет ни одного толкового специалиста. Пришлось брать что есть.

– Я бы хотела, чтоб вторым ребёнком была твоя сестра. И с твоим братом, и с твоей сестрой никогда не было проблем, – в зал вошла мама. – Посмотри на них – они имеют семьи, они взрослеют, добиваются чего-то важного. Чего добился ты? Ничего.

– Ты даже с женой не сумел поладить, – поддакнула сестра. – Смотри, у меня скоро будет малыш, а ты? Связался с пиратами, чуть не погиб в первый же день. Неудачник.

– Мне почти тридцать, я так и не родила, и я так люблю тебя, что не могу смотреть на других. Ты сломал мою жизнь! Ты разбил наш брак! – зарыдала Соня.

– Я не так тебя воспитывал! – рубанул отец. – А теперь мы все под подозрением, нас преследуют.

Я отступал от них назад, но они продолжали говорить, продолжали обвинять меня, говорить мне всё то, что я так боялся всегда услышать… Я и сам знаю, что я проиграл свою жизнь.

– Я знаю сам!!! – заорал я, на мгновение стало тихо. – И мне не стыдно, – я смотрел в глаза Вириладе. – Я никогда не сдавался. Я делал то, что мог, – я перевёл взгляд на Шанталя, стоящего со скучающим видом. – Я был честен! – я протянул руку к Соне, но она сделала шаг назад. – Я всегда любил вас, – я посмотрел на семью, на злого отца, на молчаливого брата, на недовольную сестру и грустную маму. – И люблю.

– Толку от твоих стараний и любви! К чему это тебя привело?! Какой смысл в твоей жизни?!

– Ты всё равно остался таким же, каким и был. Разве ты изменился? Вырос? Стал сильнее?

Каждое слово било наотмашь, я даже не думал, что может быть так больно… Я осознавал какой-то частью мозга, что это то самое испытание, о котором говорил Шанталь, но легче не становилось ни капли. Галлюцинации? Но что это изменит, если я действительно всё сломал? Если это факт – я так и не смог конкурировать настолько хорошо, чтобы улететь законно, не связываясь с пиратами, не подставляя родителей…

Как же больно…

– Я не сдамся… – прошептал я.

– Ты уже сдался, – мама смотрела с печалью и отчаяньем. – Мне так жаль тебя, сынок.

– Ты мог бы быть рядом с нами, – Соня покачала головой. – Мог бы быть отцом наших прекрасных детей, – её рука легла на живот. – Ты не знал, но теперь поздно. Я не стану воспитывать одна детей, о которых все в колонии будут шептаться, что их отец бросил нас и стал пиратом, убийцей. Одним из тех, кого стыдятся, ненавидят, боятся. Я не смогу.

– Нет… – отчаянье захлестнуло меня с головой. – Я не знал, не знал, не знал!..

– Но ты знаешь теперь. Твоему брату отказали в контракте. Его дети будут голодать, потому что его младшему брату захотелось поиграть в героя, – отец выплёвывало слово за словом.

Комок в горле не давал мне вдохнуть, ответить, просить прощения, умолять. Я рухнул на колени, а они закружили вокруг меня.

– Виновен, виновен, виновен…

– У тебя есть только один шанс оправдаться, – мама села на корточки рядом. – Исправь всё, что натворил. Я не смогу жить, зная, что мой сын – пират, – она вытащила откуда-то нож. Я узнал его – её любимый кухонный нож, который папа постоянно точил до идеальной остроты. Сколько раз я резался им – не сосчитать.

– Мама, нет! – всхлипнул я, выхватывая у неё нож.

– Ты должен исправить ошибки, – строго сказала она. – Очисти моё доброе имя. Останься честным человеком.

– Дети вдовы – не дети пирата.

– Сестра пирата!.. А это племянник того, пропащего, который…

– Пират! Убийца! Слабак!

– Знаешь, в чём ирония? – Шанталь присел передо мной на корточки, сладко улыбаясь. – Они ненавидят тебя за то, что ты стал пиратом. Но ты им не стал и никогда не станешь. Для этого надо быть реально сильным, а не просто сбежать из страха, бросив жену и родителей. Ты бросил всё, предал их раз, и мы это знаем. Предавшие раз – предадут дважды. Всегда. Это закон. Знаешь, что обычно делают с предателями после победы? Уничтожают. Как крыс. Вырезают, – каждое следующе слово становилось всё тише, а его рука уверенно двигала моё запястье с ножом к моему же горлу. – Одно движение – и никто не узнает о твоём позоре. Погиб мальчик, какая жалость…