Читать книгу: «Проданные долги. Счастья не будет?», страница 3
Глава 3
Оттепель заставила меня прекратить ночные прогулки. Колеса коляски вязли в грязи. Поэтому приходилось укачивать Аню на руках. На улицу с ней выходить из-за дождя я не могла. Борис ругался, но я ничего не могла поделать. А тут еще и Олег объявился. Он мне позвонил.
– Доброе утро, малышка. Как ты там без меня? – довольно спросил он.
– Нормально. Не жалуюсь, – ответила я.
– Ты с ребенком разобралась? – спросил он. Вот как можно было с ребенком разобраться? Чего он предлагал сделать? На мать кинуть?
– Чего ты хочешь, Олег?
– Хочу, чтобы ты вернулась. Я тут подумал… Неправильно я с тобой поступил. Нам надо с тобой встретиться и помириться. Конечно, если не будет ребенка. Ты сейчас где?
– А зачем тебе об этом знать?
– Я мог бы за тобой заехать и тебя забрать.
– Смеешься?
– Почему? Я совершенно серьезно. Давай начнем все сначала.
– Ты меня выгнал без денег. А теперь ты хочешь, чтобы я по первому твоему зову вернулась? Я оставлю вопрос с ребенком. Давай чисто про нас. Ты меня так обидел, что я даже такой вариант не рассматриваю.
– Примирения?
– Да. Я тебя видеть не хочу.
– Зря. Слушай, ты же понимаешь, что я твой последний шанс? Вот кому ты нужна без меня?
– Не начинай. Тебе больше сказать нечего?
– Пашка объявился. Он предлагает нам дело на двоих.
– Он вернулся в Россию?
– Да. У него есть интересный проект…
– Его проекты мне не нравятся. От них потом не отмыться.
– Здесь все будет чисто. Он примерно мне расписал все, чего хочет сделать, но меня возьмет лишь с тобой.
– Я с тобой больше связываться не буду. А с ним не буду тем более, – ответила я и повесила трубку.
Звонок Олега перевернул все внутри. Мне стало не по себе. Поднялась нервозность. Я хотела вернуться в то время, когда сама могла распоряжаться жизнью. Опять крутить большими деньгами. Я хотела решать вопросы, а не укачивать Аню. Но и бросить Аню я не могла. С каждым днем я все больше к ней привязывалась. Если в первые дни я была растерянной и воспринимала дочку, как маленького человека, который не мог без моей помощи. А сейчас я чувствовала в ней мою кровь, с которой расстаться я не могла. Но при этом Олег меня завел.
Борис отвез маму в больницу. Мы с ним остались вдвоем, не считая Ани. Если честно, то я побаивалась с ним оставаться. Мы могли с ним поругаться в любой момент. Хотя за последние месяцы я научилась держать язык за зубами, но все же я могла не сдержаться. Но пока обходилось.
Несколько дней мы с Борисом почти не пересекались. А потом я заболела. Температура, насморк, горло и сильнейшая слабость накрыли с головой. Я с трудом передвигалась по дому. Выходить из дома не было сил. Это разозлило Бориса.
– С какого я должен один за всем следить? Ты надо мной издеваешься? Поднимай задницу и вперед, – рявкнул он.
– Борис, у меня температура…
– Плевать мне на твою температуру! Я не могу все делать сам!
Спорить с ним было бесполезно. Аня как раз спала. Я хотела это время потратить на свой сон, но…
– Ты думаешь, что можешь приехать и ничего не делать? Температура. У тебя мать с температурой за скотиной следила и слова мне не говорила. А ты, соплюшка, будешь мне еще чего-то говорить? – Борис выругался так, что у меня уши трубочкой свернулись.
Я поднялась. Накинула кофту. И чего мне ругаться? Все равно бесполезно. Проходя мимо Бориса я невольно сжалась. Как и ожидала, он меня все же толкнул. Продолжая ругаться на чем свет стоит, он вытолкал меня на улицу.
Вот зачем так ругаться? Зачем нервировать меня? Или он так делал специально, чтобы вывести меня за себя? Чтобы выгнать на улицу? Не получится. Голова кружилась. Мне было плохо. Борис все ругался.
– Ты чего воюешь? – услышала я голос Алика.
– А чего она работать не хочет. Сидит на моей шее. Заболела. И чего дальше? Вон, Маришка болеет и молчит.
– В больницу положил? – берясь за вилы, спросил Алик.
– Да.
– Давай со скотиной разберемся и пойдем отдыхать, – сказал Алик. – Чего воздух сотрясать?
Я работала молча. Они же переговаривались. Алик как-то смог успокоить Бориса. Сразу стало спокойнее. Я спотыкалась на ходу. Меня кидало то в жар, то в холод. В какой-то момент я начала оседать. Было такое же состояние, что я испытала по приезду, когда стирала. Алик в последний момент меня подхватил.
– Устала?
– Болею, – ответила я. Он быстро коснулся губами моего лба.
– Температуришь. Иди в дом.
– Борису надо помочь, – прошептала я. Поспешила отвернуться, чтобы чихнуть. —
– Мы тут справимся, – уверенно сказал Алик. – Борь, давай девчонку отправим лечиться. А то свалиться, так тебе придется с внучкой сидеть.
– Мне делать больше нечего?
– А чего? Не будешь сидеть? А чего сделаешь? Опеку будешь вызывать? – нажимая на больные мозоли, сказал Алик. Борис меня тут же отправил домой. Только там уже проснулась Аня…
Когда болеешь, то соображать сложно. Я нашла таблетки, чтобы сбить температуру. Потом закапала в нос капли и пошла готовить ужин. Аня лежала в комнате в переноске. Хорошо хоть не капризничала, играясь с пустышкой.
– Вот смотри, ты все на Свету наговариваешь, а она тебе еду готовит, – сказал Алик. – У меня никто еду не готовит.
– К ней вместе с едой еще и проблемы прилагаются. Задолбался с коллекторами общаться. Они мне все предлагают за нее кредиты оплатить.
– Так возьми и оплати, – ответил Алик.
– Я разве похож на миллионера? Да и зачем мне за нее все платить? – спросил его Борис. Она будет деньги тратить, а я буду ее проблемы решать?
– Злой ты, Борь.
Я продолжала молчать, слушая их разговор. Алик вымыл руки и пошел в комнату. Борис решил пойти за ним.
– Принеси нам чай, – бросил мне Борис.
Когда я зашла с чайником в комнату, то Алик наклонился над Аней, возвращая ей пустышку, которую она откидывала в сторону. При виде меня, Аня улыбнулась беззубым ртом.
– Надо радоваться жизни, Борь. У тебя хорошая жена, дочка, а теперь еще и внучка, но ты этого не видишь, – сказал Алик.
– Мне такое счастье не нужно. Я неплохо и один с Маришкой живу. Лишние нахлебники мне не нужны.
Как же все это было обидно слышать! Но я продолжала молчать. Ужин. Я наложила им еду, а сама решила уйти в комнату.
– Ты с нами есть не будешь? – спросил Алик.
– Я в комнате поем. Позже.
– Борь, ты уже дочку до уровня прислуги довел. Зачем так?
– Нормально. Нечего мне глаза мозолить.
– Останься с нами. Разговор есть, – сказал мне Алик. Я села рядом с дочерью. Вместе с ними садиться за стол я не стала.
– Чего ты хочешь ей предложить? – спросил Борис.
– А тебе не все ли равно? – спросил Алик. – Сам же говорил, что Света и малышка тебе в тягость. Вот я и предлагаю тебе эту тягость снять.
– Каким путем?
– Отдай ее мне, – ответил Алик. – Долги я оплачу.
– И зачем тебе Света?
– Я может такую же хочу. Вон, молчит, убирается, готовит, за скотиной ходит. Так чего мне ее не взять к себе?
– За такие деньги можно несколько помощников нанять и оплачивать их работу лет пять, – сказал Боря.
– А я хочу твою девчонку к себе взять, – сказал Алик.
– Меня никто спросить не хочет? – спросила я.
– А у тебя есть право голоса? Не знал, – усмехнулся Алик. – Слушайте, это ведь хороший выход из этой ситуации.
– Я не могу уехать, потому что маме обещала помочь по дому, пока она в больнице, – сказала я. И чего только ляпнула? Мои слова только рассердили Бориса.
– Собирай вещи и вали, – сказал он. – Я хоть по ночам спать начну.
– Я не уйду, – ответила я.
– Свалишь, – ответил Борис. – Если тебе Алик предлагает твои долги купить, то соглашайся. Самая дурная сделка, но тебе она выгодна.
– Нет. Я не могу. Это дико, – выпалила я. – Да и зачем? Что я там делать буду?
– А все тоже, что и тут, – ответил Алик. – Будешь моих собак кормить, за курами следить и еду готовить. Заодно не будешь Бориса нервировать.
– Соглашайся, пока я тебя на улицу так не выгнал, – сказал Борис.
– Хватит ей все время угрожать, – заступился за меня Алик. При этом он сказал это весьма дружелюбно.
– А чего она еще спорит? Я ей прямо говорю, что видеть не хочу. Так девка упрямо губы поджимает и делает мне на зло, – ответил недовольно Борис. – Пусть валит отсюда. Свет, вот ты меня до греха не доводи. Алику ты как-то приглянулась. Вот и вали к нему. А мы с твоей матерью без тебя как-то жили, так и дальше проживем.
Мне было больно и обидно. Я вытирала слезы. Голова закружилась. Похоже температура опять начала подниматься. Я устала. Аня недовольно нахмурилась. Сейчас начнет реветь.
– Собери немного вещей, – сказал Алик. Он обнял меня, наклонился, чтобы прошептать. – Пока Маришка не вернется, у меня поживешь. А то он же тебя реально выгонит. Зачем тебе такой стресс?
Я вытерла слезы и пошла за вещами. Все было на автомате. Борис меня выгнал. А я… Я оказалась опять на улице. Самое неприятное, что я вновь потеряла дом. И без этого ощущения я начала чувствовать себя несчастной и потерянной.
Они все решили без меня. Возможно, если бы я не простыла, то сказала бы им много хороших слов. И может выторговала бы для себя лучшие условия. Но я была не в том состоянии. В чемодан я покидала детские вещи. Свои я так и не разложила.
В комнате Борис ел суп, который я приготовила. Алик поднял переноску с Аней, закрыв ее на молнию. Так мы и вышли с ним на улицу. Лаяли собаки. Моросил мелкий дождик. Его капли падали мне на лицо и тут же высыхали. Ночь. Фонарь. Под резиновыми галошами хлюпала вода. Алику открыл калитку. Пропустил меня вперед. К нам на встречу побежала большая лохматая собака. Алик что-то сказал ей чего-то ласковое. После этого пес отошел от нас и не стал прыгать. Мы прошли по дорожке, выложенной бетонной плиткой. Крыльцо. Дом Алика походил на наш, только был поменьше, но зато Алик построил второй этаж. Из кухни вела лестница на второй этаж. В комнате на первом этаже было уютно. Все оббито деревом. Кровать стояла в нише. В стороне диван. Телевизор. Компьютерный стол. На столе стоял ноутбук. А еще в углу стояла детская кроватка. Небольшая детская кроватка-маятник. В кроватке лежал матрас и одеяло.
– Добро пожаловать домой, – сказал Алик, укладывая Аню в кроватку. Я стянула куртку. Присела на край дивана, чувствуя сильную усталость. Я закрыла глаза. – Сейчас я тебе чай заварю.
– Мне немного поспать и все. Но надо покормить Аню. И… – Я несколько раз чихнула.
– Аня пока есть не хочет, а вот тебя надо подлечить и накормить, – сказал Алик.
Я посмотрела на него. Он лишь улыбнулся. Забрал у меня куртку. Потом пошел на кухню, ставить чайник.
– По долгам правда?
– Что я их покрою? Да. Я с сыном переговорил. Он мне денег даст. Потом отдашь, если получится.
– Под какой процент?
– Без процентов. Я же тебе говорю – получится, так вернешь деньги. Не получится, так забудь.
– Деньги большие.
– И? Я могу их себе позволить потратить. А ты можешь их принять, – ответил Алик. – Я смотрю, как ты мучаешься, то мне тебя становится жалко.
– Меня жалеть не нужно. Я сама справлюсь.
– Хорошо. Давай я твои долги выкуплю. Одному человеку отдавать проще, чем всем твоим банкам.
– Нет. Меня это не устраивает.
– Чего это не устраивает? Света, все решено. А как расплачиваться будешь, так потом решим, – ответил он. – Для начала сопли вылечи.
– Я с тобой спать не буду.
– А я не предлагаю.
– Тогда зачем все это?
– Жалеть тебя мне нельзя. А иное оправдание своим действиям придумать сложно. Ладно, не жалость, не любовь и влечение к симпатичной женщине, не помощь другу, который не знает как решить проблемы и сильно волнуется, не скука и воспоминания юности… Чего еще может быть? – спросил он меня. Я видела его силуэт на кухне. Поднявшись, я проверила Аню. Она вроде вела себя тихо, рассматривая тени на потолке. После этого я зашла на кухню. Алик разлил чай по кружкам. Достал мед. На плитке стояла сковорода с рисом и мясом, которую он разогревал. – Так какой у меня может быть еще мотив?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, но сделать хочу. Свет, я здесь живу один. Дети разъехались. Они живут своей жизнью. Я не женат. Сижу один в большом доме. Из развлечений: чай по вечерам пить с Борей и Маришкой. Иногда ей комплименты делать и смотреть, как она смущается.
– И злить Бориса.
– Он не злиться. Они друг друга сильно любят. Таким чувствам остается лишь завидовать, – ответил Алик.
– Он ее использует. А она уйти боится от него. Привыкла, что ей всю жизнь пользуются, – я вздохнула. Сделала глоток чая с медом, чувствуя, как приятное тепло начало распространяться по всему телу.
– Все не так просто, – ответил Алик. – Но мы с тобой об этом потом поговорим. Что я тебе предлагаю: живем в этом доме. Ведем совместное хозяйство. Вон, Анюту растим. По вечерам ходим чай пить к Боре и Маришке. Как тебе такой план?
– А деньги? – спросила я.
– На хозяйство я дам.
– Я про долг.
– Считай, что я его выкупил, – ответил Алик. – Успокойся. Сейчас надо не об этом думать. – Он положил рис с мясом по тарелкам. – Для начала подлечись. Прогони из головы туман. А когда туман пройдет, тогда и будем договариваться.
Он был прав: я плохо соображала. Мы договорились с Аликом, что я займу диван рядом с кроваткой и что не буду спорить. Хотя на споры не было сил. Я съела рис, но вкуса его совершенно не почувствовала. Горло щипало. Голова болела. Собрав остатки сил, я уложила спать дочку и провалилась в сон, не дождавшись подушки и одеяла.
Сквозь сон я слышала, как меня накрыл одеялом и просунул под голову подушку. Почувствовала легкое прикосновение ко лбу. А потом почувствовала холодный компресс на лбу. И после этого я провалилась в такой крепкий сон, что забыла обо всем на свете. Наверное, у меня окончательно закончились силы. Если постоянно куда-то бежать, то рано или поздно просто упадешь на дорогу. Вот я и упала.
Я проспала десять часов. Температура спала, только я все еще чувствовала слабость. Аня не плакала. Я совсем о ней забыла. Подскочив на диване, я скинула одеяло и подошла к кроватке. Ани не было. Паника. На кухне никого. Запихнув ноги в резиновые ботинки, я вышла во двор, где стояла коляска. Алик рядом колол дрова. Серое небо. Опавшая листва старых яблонь. Цветы георгин, внутри еще свежие, а внутри померзшие.
– Ты бы куртку накинула. На улице не лето, – сказал Алик.
– Я Аню потеряла, – ответила я.
– Мы с ней решили погулять выйти. А чего просто так на улице стоять? Вот решил и дрова поколоть, – ответил Алик. Я подошла к коляске. Дочка сладко спала.
– А коляска?
– К Борису зашел и забрал. Пойдем я тебя чаем напою.
– Нужно Аню покормить.
– Я ее покормил. Пойдем, пусть спит.
Он отложил колун. Подошел ко мне. Повел в сторону входа в дом, положив ладонь мне на спину.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Только слабость мучает. Сил нет.
– Ничего. Денек отлежишься и вернешься в строй, – ответил он. – Я сегодня сварил куриный суп. Будешь?
– Буду. Когда только ты все успел сделать?
– Ночью. Малышка не спала, поэтому мы с ней слушали ночью радио и готовили суп, – ответил Алик.
– Я не слышала.
– Так ты спала. Видимо сильно устала.
Он поставил на плитку суп. Достал тарелку. Я села на стул. Провела ладонью по спутанным волосам.
– Спасибо, что помог.
– Мне не сложно. Я же тебе говорил, что живу тут один. Скучаю. А вы внесли свежий ветерок, – ответил он.
– Это пока в новинку. Потом начнет надоедать.
– Нет. Не начнет. Мне нравится, когда в доме есть люди. Я раньше планировал, что у меня будет большая дружная семья. Что все будут жить в одном доме, а в итоге оказалось, что каждый живет своей жизнью, – ответил Алик.
– Но удачно их жизнь устроилась?
– Да. Жаловаться не приходиться, – ответил Алик.
– Если по поводу долга… Надо все как-то юридически оформить.
– И как ты это представляешь?
– Не знаю. Даже если это просто а-ля подарок, то надо как-то их легализовать.
– Давай распишемся. Деньги будут общими. Как и долги, – предложил он.
– Алик, но это ведь неправильно. Нет. Я не могу выйти за тебя замуж. Давай оставлю расписку. Что потом верну.
– А я тебе серьезно это предлагаю.
– Не понимаю зачем тебе это.
– Потому что хочу. Отец Ани ее признал или нет?
– Я не записала его в свидетельство от рождение.
– Будешь подавать на алименты?
– А нужно? – спросила я, вытирая губу. – Понимаешь, с одной стороны – деньги мне нужны, но с другой – он ведет себя отвратительно. Я не хочу, чтобы он потом требовал алименты от Ани, когда она подрастет. Не хочу, чтобы он участвовал в ее жизни. Так-то можно подать в суд. Но я пока не решилась на это.
– Вопрос деликатный. Все надеешься, что вы сможете помириться?
– Нет. Я его на метр к себе не подпущу. Хватит. И так он по мне хорошо прошелся, – сказала я, невольно вздрагивая от воспоминаний.
– Плохо жили?
– Алик, можно я немного полежу? Нет сил сейчас все решать.
– Конечно.
Он улыбнулся. Достал таблетки против простуды. Я их выпила и ушла в комнату. Было странно, что я ничего не делаю. Что могу просто немного полежать. Стоило мне было положить голову на подушку, как я вновь очень крепко уснула.
Аня опять плакала. Я хотела встать, но сил не было. Словно какое-то забытье накрыло с головой. Опять холодный компресс на лбу. Одеяло около подбородка. Недовольный голос Бориса.
– Все спит, лентяйка?
– Ты ее замучил до такой степени, что она просто свалилась.
– Ничего я ее не мучил.
– Помнишь, как Маришка к тебе переехала? Ты ее когда к себе забрал, то сколько она у тебя отсыпалась?
– Две недели. Но это другое. Она же на двух работах пахала, чтобы дочку содержать и квартиру снимать. А Светка этого не помнит. Ей только и было, что надо.
– Конечно, не помнит. Как они с матерью по лесам ягоду собирали и грибы целыми днями? Как она училась на отлично, чтобы в институт поступить? При этом матери помогала полы мыть в подъезде, вместо того чтобы с ровесниками гулять? А потом, когда к тебе переехала, то у тебя пахала. Мне Маришка рассказала многое.
– Ну, было это.
– Так чего ты считаешь, что Светка хуже Маришки?
– А чего она крутой стала и хотела у меня Маришку забрать?
– Так потому что мать любит и хочет для нее лучшей жизни. А ты для нее как держатель рабов, потому что как она к тебе не приедет, так только и слышит твои понукания. Довел девчонку до такой степени, что она встать не может.
– Вчера вставала, – буркнул Борис. – Ну и чего ты на меня так смотришь?
– Смотри, улыбается. Вот ты ворчишь, а тебе ребенок улыбается и не верит в то, что ты злой волк, – сказал Алик.
– Злой, я. Злой! Эй, оставь мой нос в покое! – недовольно сказал Борис, но Алик только рассмеялся. Я же вновь провалилась в сон. Аня была под присмотром. Значит можно было отдохнуть.
В следующий раз меня разбудил Алик, предложив поужинать. Бориса не было. Аня лежала в кроватке и пыталась дотянуться до игрушек, которые висели над кроваткой.
– А игрушки откуда? – спросила я.
– Боря принес, – ответил Алик.
– Спасибо, что за Аней приглядели. Я слышала, что он заходил.
– У нас хлеб закончился и чай. Боря все равно в магазин ездил, вот и пополнил заодно и наши запасы. А еще привез тебе мороженое, говоря, что холод от ангины помогает.
– У меня не ангина. Какой-то грипп.
– Или просто организм ослаб. У тебя не было время для того, чтобы в себя прийти.
– Как будто роды – это что-то ненормальное.
– Только не надо говорить, что наши предки в поле рожали, а после этого вновь сено косили.
– Но это факт.
– Нет. Так говорят, когда на женщину плевать. В те времена часто были браки по сватовству. Мужчина женщину воспринимал, как скот, который нужен, но при этом мужчина мог эту женщину заменить на другую, в отличие от коровы, которую просто так не поменять. Мы же сейчас сходимся по зову сердца и души. Относиться друг к другу, как к скоту, это неправильно. К тому же каждому человеку нужен отдых после любого медицинского вмешательства.
– Роды прошли без вмешательства, но они меня сильно утомили, – сказала я. – Но все равно меня жалеть не надо.
– Почему? Жалость не унижает. А слабость – это не порок.
– Давай не будем. Это все…
– Все неправильно, потому что расслабляет.
– Да. А расслабляться я не хочу, – ответила я. Алик кивнул, как будто хотел, чтобы я была уверена, что он на моей стороне. Но теперь я просто так никому верить не хотела. Один раз доверилась. Хватит.
