Читать книгу: «Из дневника», страница 4
8 февраля. Петербург
Боря Бугаев уехал. Люба парит на крыльях. Ее совсем признали царственно-святой, несмотря на злобу. Алю он любит и понимает, но я не верю в его слова. Не верю в такое величие Любы, в несомненность его религии. Семен Викторович повержен в прах. Всем-то он не нравится. Боря его чуть не возненавидел18.
А много в нем19 злобы и ненависти. Но в Любе-то сколько этого! И какое равнодушие! И как с ней трудно! А ведь на нее молятся. Все делает ее женское обаяние.
16 февраля. Петербург
Детки были милые, особенно он. Очень хвалили и ели мой пирог и ананас. Но и только. Другого я никогда уж больше не вижу.
Боря у них пророк, больше человека – провидец.
Я должна сказать, что Сашура ко мне относится лучше Али, он меня больше уважает и больше верит в мой вкус и мысль мою, что ли.
28 февраля. Петербург
Сегодня пришла20 вот к чему. Я – не мистик, мне многое их – непонятно. Я не «чувствую конца», не страдаю от «скуки и жизни». Не считаю, что счастье только «в зорях», находя эти «зори» очень аффектированными и часто даже сентиментальными и вообще нередко фальшивыми.
Она совсем не признает системы, науки, методов, воспитания, труда (кроме ручного), не понимает, что искусство, например, требует работы и приобретается все трудом.
Ведь однако же Боря, говоря про «зори» изучает философию и поступает уже на второй факультет. Сережа – филолог. Миша был кладезь учености. Где же логика?21
Боря не понимает Штрауса и новых русских, кроме Чайковского; еще Бородина и Мусоргского не понимает. Метнера22 своего раздувает, много совсем не знает – об старых итальянцах не имеет понятия совсем.
Надо идти на то, что я очень многого не понимаю и не чувствую. Однако Брюсова-то я чувствую не хуже их и Сашуру тоже. Сологуба понимаю и люблю. Андрея Белого люблю, хотя не так, как они. По-моему, они его раздувают и захваливают.
Устала от критики и презрения.
26 апреля. Петербург
Детки беленькие сегодня уехали. Восхитительные. Отношения с Любой сравнительно с прошлой весной так хороши, что даже страшно.
27 июня. Шахматово
Были Боря и Сережа. Это было важно. Боря совсем болен духом. Озлобленный, еще более нервный. Сережа всех потешал, но многое в нем не понравилось не одной только Але. Она совершенно его осудила. Если бы не его благодушие, дело бы кончилось ссорой. Но Боря за него рассердился и обидел Алю. Сережа внезапно исчез с вечера на целую ночь. Думали, что он заблудился в лесу, искали его, кричали, утром гоняли всех лошадей. Боря узнал в Тараканове, что он в Боблове. Он приехал в 3 часа и за чаем рассказал свое паломничество. Мистическая необходимость вела его от церкви до церкви в Боблово, а там на лай собак вышла Муся со Слотом. Он объяснил ей, что заблудился, гуляя, она привела его в дом и т. д. Все это он рассказывал с шутками, как всегда, но делал из этого нечто похожее на странствие в пустыне Вл. Соловьева, только еще важнее. Закончил тем, что иначе поступить было нельзя, даже если бы все мы умерли от беспокойства. Алю, и без того измученную, это взорвало, и она крикнула, что он дьявол и соблазн, и ушла. «Ты ничего не понимаешь, ты говорила глупости, тетя Аля», говорил потом Сережа. Аля говорила, что все это игра, что Сережа совершенно здоров и уравновешен. Боря сказал, что если бы она была мужчиной, он бы вызвал ее за это на дуэль. На другой день уехал скорее, чем было положено, причем передал Любе через Сережу записку с признанием в любви. Люба сказала это Але. Не знаю, сказала ли Сашуре. Неужели? Едва ли. (Да – нет). На прощанье Боря сказал Але: «Я Вас ужасно люблю А. А.». Сережа был, как ни в чем не бывало, и еще приедет. Аля думает, что Борино отношение к ней совершенно изменилось, да и Сережино тоже. Ей очень тяжела перемена в Боре.
5 августа. Шахматово
Сегодня умер Пик. Сашура рыл могилу и ему устроил сверху камень от флигеля и дубовый венок.
Пик обожал Дидю, а потом Сашуру.
14 августа. Шахматово
Аля больная и не владеет собой. Люба жестокая, недобрая и грубая, Сашура часто жесток и парадоксален отчаянно. Они с Любой красиво живут, но эгоисты отчаянные и холодно с ними, особенно с Любой. Кабы Аля была здоровее и не так невежественна, кабы Сашура был менее исключителен и жесток, а Люба была чуточку подобрее.
20 августа. Шахматово
Боря уже объявил мир, написав Але хорошее письмо. Я счастлива. Дети уезжают на днях.
2 октября. Петербург
Играю, занимаюсь гармонией и читаю. Попалась мне «История философии» – Фулье23, подаренная мне Сашурой.
С Любой уже нехорошо: была тяжелая история. Аля страдает безвинно. Опять Люба злая. Сашуренька добренький, но только не с Софой.
18 октября. Петербург
У них невесело – Аля больная с жемчужно-тусклыми глазами, с головной болью, печальная деточка еще не оправился от Бориного письма24 – Люба уже хмурится. Поговорили мы с Алей. Оказывается, что С. В. все-таки понравился, что его хотят у меня видеть в следующий же раз. В этот раз он всех покорил. Ну слава Богу! Хорошо, что я его разыскала и позвала. Теперь хорошая минута, потому что Боря только что сильно проштрафился, написав Сашуре ругательное послание с высоты своей пророческой власти. Все, т. е. Аля и Люба, возмущены. Одна детка написал смиренное письмо25 и только огорчился. Боря выражается так: «Что ты делаешь? Готовишь избирательные списки? Говоришь речи?» и т. д. «Когда мы с Сережей обливались кровью от страданий, ты…» Ну что-то вроде того, что ленился. «Ты кейфуешь за чашкой чая!» Каков мальчишка! Люба назвала его свиньей, но избранить письменно не решилась, очевидно, боясь потерять свой престиж. Что же сделал Боря и в особенности Сережа? Они обливались кровью? Какова чепуха! Уж Сашура-то скорее же обливался, но он не толкует о своих страданиях и ощущеньицах, как делают блоковцы. И Сережа и Боря в этом отношении страшно нецеломудренны. С. В. со своим цинизмом бесконечно целомудреннее их.
Пышнословы, болтуны, клоуны. Сколько в них фальши. Но я не смела этого говорить про Борю – нашли провидца. Верит тете Саше, принимая ее за чистую монету, а про С. В. сказал, что он может только продавать рояли, а не композиторствовать. Приписывает Сереже (!) какие-то страдания и не видит его фальши и сухости. Все это было бы очень приятно, но зачем все провозглашают его пророком и сам он это делает? Отношение к Любе, конечно, тоже часто совершенно неверное. Ну, да это понятно, а ведь Алю как смел обидеть, дрянной мальчишка. У, хотела бы я, чтобы Люба его избранила и изобидела. Насчет Дункан они все, конечно, вздор говорят. Вспоминали еще сегодня ее смотренье на луну во время первой части сонаты «quasi una fantasia» и ее гимнастические упражнения перед рампой, даже некрасивые во время Allegretto. Это мировая жизнь, танцующая о будущем и идущая за пределы музыки. Относительно д'Альгейм тоже чепуха, конечно, и Борина статья тоже26.
