Читать книгу: «Сапфир», страница 3

Поиски выхода

– Ну, вот и всё! – произнес Максим, вглядываясь вниз. Дальше было темно, хоть глаз выколи. Они уже второй день спускались и теперь, остановились на последней освещённой лестничной площадке с пометкой «18», что, как вычислил юноша, составляло около пятидесяти метров до поверхности планеты. Надо было передохнуть и собраться с мыслями. Максим порылся в рюкзаке и достал две таблетки десерта и последнюю бутылку с водой. Он молча протянул ей еду. Так как таблетки нужно было рассасывать, постоянно запивая, они какое-то время «ели» молча. Девушка совсем сникла и просто выполняла команды. Юноше захотелось как-то поддержать её. Поэтому, несмотря на неуместность, заявил:

– Послушай, ведь нам уже не по десять лет, да и вернуться в место, где у тебя только номер вместо имени, мы навряд-ли сможем. Давай придумаем тебе имя!

Девушка немного оживилась, но всё же прошептала, будто боялась, что её услышат:

– Только у первого поколения сестёр были имена, магистр запретил давать всем последующим поколениям. Ведь клоны лишь копии… Бесчисленные копии с одним и тем же набором генов…

Последние слова она произнесла с навернувшимися на глаза слезами. Видимо, вспомнила ужасающую картину комнаты клонов.

– Это неправда! Уже давно доказано, что несмотря на одинаковые гены, условия в которых взрослеет человек могут быть разными… И вообще для меня ты никакой не клон. Вспомни, ты была самой умной в нашем классе, даже умнее некоторых «правильно рожденных».

Девушке похвала понравилась, но она почему-то опустила глаза. Потом она тихонько сказала:

– Я не знаю никаких других имён. В общем-то я привыкла к своему, ведь я единственная в своём поколении, других К-10 нет.

– Ну ладно, как хочешь – немного раздосадовано согласился Максим и добавил – На моё отношение к тебе – это имя никак не повлияет…

– Спасибо – просто ответила зардевшаяся девушка, немного помолчала, затем осторожно спросила – Скажи, а тебя гражданин библиотекарий всему обучил?

– Да, он научил меня многому. И как сбежать из «Сапфира» тоже. – ответил Максим.

Девушка опять спросила:

– А сам он откуда всё это знает?

– Этого я не знаю… Да и какое это сейчас имеет значение? – Максим поднялся – Сейчас надо думать о том, как наконец выбраться отсюда.

Девушка тоже встала и вдруг показала куда-то за спину своему собеседнику пальцем.

– А это что?

Максим обернулся и всмотрелся в стену. На ней висело несколько потемневших от времени табличек со схематическими рисунками.

– Это таблички древних строителей. Они есть там, где речь идет о механизмах. Это возможно, как раз то, что нам нужно.

Юноша с усилием потёр таблички ладонью.

– Вот это – схема забора воды для оранжереи. Смотри сколько ответвлений! Так осуществляется фильтрация воды. А что здесь изображено никак не пойму, цифры какие-то.

Девушка, самооценка которой явно стала набирать обороты, деловито объяснила:

– Это система слива отработанной воды! Насос работает достаточно медленно, ежедневно по восемь часов в день, и за 50 лет наполняются огромные резервуары, затем его отключают, чтобы сократить энергопотребление и как раз в это время сливают грязную воду.

Максим ошарашенно воскликнул:

– Откуда ты знаешь это?

Девушка смущённо пояснила:

– Ну мы же должны были где-то находится все эти шесть лет. Мы работали в оранжерее, на отдалённых участках, там же и жили. Все, что я рассказала тебе сейчас, часть нашего ежедневного инструктажа.

– Ты умница! И насколько я помню, у тебя с математикой лучше всех было. Ты сможешь вычислить по этим древним цифрам, когда следующий слив?

– Попробую…

Девушка начала считать, закрыв глаза и изредка загибая пальцы. А пока она считала Максим заметил, что небольшой участок стены прямо напротив них был немного светлее остального пространства. Его поверхность как будто была отполирована до едва заметного блеска. Однако он не успел сообразить, что это значило, так как резко отвернулся в сторону изумленного возгласа девушки.

– Не может быть!

Больше она ничего не успела добавить, послышался какой-то треск, отполированный кусок стены раскрылся как навесной средневековый мост, а мощный поток воды с мелкими частичками псевдопочвы выбросил их наружу. Яркий свет, от которого подростки отвыкли за время своего двухдневного спуска, неприятно ударил по глазам, и Максим, ухвативший было К-10 за руку, выпустил её. Сила воды разлучила их. Какое-то время, они, увлекаемые потоком падали вниз с чудовищного пятидесятиметрового водопада, затем юноша почувствовал страшный удар и он, как ему показалось, на мгновение отключился…

На земле!

Необычные звуки и запахи окружали юношу. Странные звуки, жужжание, стрёкот, и даже отдалённое рычание, свидетельствовавшее о присутствии какого-то зверя в лесной чаще. Поверхность планеты, как и представлял себе Максим, расстилалась мягким зеленым ковром по берегам реки, на одном из которых он лежал. Дышать было трудно, видимо его лёгкие, привыкшие к гораздо меньшему количеству кислорода, теперь отказывались работать исправно при его изобилии. Одновременно с этим, «лишний» кислород, забирая силы у организма, давал необычное состояние бодрости сознания. Максим попытался встать. Сразу ему это не удалось, так как схлынувшие потоки воды, размывшие илистое дно, занесли его ноги мелкой речной галькой и песком. Поэтому, сначала он сел. Затылок пульсировал болью. Он дотронулся до затылка рукой, на пальцах осталась кровь. Максим посмотрел по сторонам. В нескольких метрах от него, под корнями могучего дерева виднелось белое пятнышко акрилового комбинезона К-10. Это подстегнуло парня. Он быстро высвободил ноги и тяжело встал. Прихрамывая и держась за правый бок, на который пришёлся удар воды, он поплелся к дереву. Речная галька была мокрой и скользкой, а кое-где беспомощно хлопали хвостами по камням плоские серебристые рыбы. Спустя несколько минут он опустился на колени перед лежащей девушкой. Он убрал мусор, налипший ей на комбинезон и лицо, и обхватив за плечи громко позвал. Она откликнулась с третьей попытки, и открыв глаза жалобно протянула:

– Больно…

Максим кивнул, но твёрдо произнес:

– Да, больно, но не смертельно. Попробуй пошевелить руками и ногами.

Девушка послушалась, и тогда он удовлетворённо констатировал:

– Все в порядке, ничего не сломано – юноша снова осмотрелся и добавил – Мы сейчас в пределах русла реки, оно в любой момент может снова заполниться водой. Необходимо подняться выше, ещё одного купания я не выдержу!

К-10 кивнула и потихоньку встала. Теперь уже они вместе заковыляли прочь от реки, туда где стеной стояли немного пугающие, но одновременно дающие надежду на спасение заросли леса. Однако, не прошли они и десяти метров, как стали замечать что-то странное. Лес будто ожил, огромные листья папоротника двигались сами по себе. Вот, листья разошлись в стороны оголив довольно широкую тропу, уходившую вглубь леса. Только после этого, подростки разглядели прятавшихся под листьями людей. Они были гораздо ниже ростом, чем жители «Сапфира», у них была смуглая кожа и темные волосы. Все до единого, они склонили головы перед «гостями» так низко, что нельзя было рассмотреть их лица. Сами же подростки, оторопевшие от неожиданной встречи, остановились как вкопанные, не в силах что-либо предпринять. Странное молчание так бы и продолжалось, если бы вдалеке не послышалась музыка. На тропе показалась фигура рослого человека, одетого в яркое просторное одеяние. Голову и лицо его покрывала такая же яркая, украшенная перьями какой-то невиданной птицы, большая маска. Музыку издавала трубка с дырками по бокам, вставленная в прорезь «рта» маски. Некоторое время человек шел по направлению к ним не переставая дуть в трубку и вытанцовывая замысловатые па. Поравнявшись с подростками, он протанцевал вокруг них, совершая поклоны, пока наконец не остановился у них за спиной. Затем наступившую вдруг тишину разорвал резкий крик. Голос был явно мужским. Что именно, он выкрикнул Максим не понял, однако толпа туземцев явно возрадовалась, все также не поднимая лиц. Тогда человек в маске снова выкрикнул что-то похожее на команду. Несколько смуглых человек вынесли откуда-то из зарослей просторные носилки с широким сиденьем и прозрачной драпировкой по всему полутораметровому корпусу. Максим, у которого все сильнее кружилась голова, понимал, что если бы эти люди желали им зла, то наверняка уже что-нибудь предприняли. Поэтому он взобрался на сиденье без всяких сомнений. К-10 последовала за ним. Их тут же подняли и понесли. Когда берег опустел, вода действительно понемногу начала прибывать.

Тропа, по которой несли носилки, была прорублена совсем недавно, о чём свидетельствовали куски лиан и ветки, лежавшие неубранными прямо на дороге. Они еще даже не успели завянуть. С обоих боков тропы деревья стояли так близко друг к другу, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Тем временем, сумерки постепенно сгущались, и Максим скорее различал яркие звёзды между крон деревьев, чем окружающее пространство. Всё изменилось за считанные секунды. Носильщики завернули вправо и резко вынесли их на ярко освещённую площадку перед таким же ярко освещённым Дворцом. Максим услышал, как изумлено ахнула К-10. Длинный ряд каменных ступеней вел к массивному зданию. Высокие толстенные колонны держали на себе часть крыши, которая медленно переходила в скалу. Поэтому об истинных размерах великолепного дворца можно было только догадываться.

Мужчина в маске громко отдал очередной приказ и носилки были поставлены на землю, а сопровождавшие их туземцы, словно волна как-то враз «схлынули» с площадки и растворились в ночной тьме. Когда подростки обернулись на отдающего команды, тот уже прошел не меньше двадцати ступеней. Он тоже обернулся, но ничего не сказал, лишь сделал приглашающий жест рукой. Подростки стали подниматься за ним. В огромной зале, куда они добрались через 59 утомительных ступеней, не было ничего кроме нескольких гранитных скамеек и алтаря для подношений. На нем уже стояло несколько блюд с непонятных для подростков содержимым, а также фрукты. Впрочем, голод их занимал сейчас в меньшей степени, чем желание получить какие-либо пояснения обо всем, что они видели вокруг или хотя бы элементарно услышать человеческую речь. В это время человек в маске, стоявший в противоположном конце залы, и по всей видимости, пытавшийся снять с себя эту самую маску, устало и грузно сел на скамью. Наконец, его попытки увенчались успехом, он снял маску и положил её рядом с собой, на скамью и только тогда повернулся к подросткам. Из-под густой шевелюры седых волос, на лоб и виски стекали капельки пота. Мужчина тяжело выдохнул и сказал:

– Ну здравствуйте ребятки! Вот вы и дома.

Максим Рамской почувствовал, как все окружающее расплывается перед глазами, а пол уходит из-под ног. Он упал на пол и увидел, как упала К-10, судороги блуждали по их телам в сумасшедшем ритме. Мужчина подбежал к нему, обхватил за плечи, так же как, неожиданно откуда-то взявшаяся фигура женщины, одетая в голубое длинное платье, прижала к себе К-10. Лица он её не видел, но врожденная грациозность движений показалось ему знакомой. Мужчина все приговаривал, повторяя слова:

– Ничего, ничего, щас, щас отпустит, надо потерпеть, потерпеть…

Через несколько минут судороги действительно начали отпускать, но сменились ознобом и слабостью. Максим потерял сознание.

Неожиданная встреча

Стены небольшой уютной комнаты были идеально белыми, ровно, как и потолок, и дверь почти напротив кровати, где он лежал. Его тело было сплошь опутано проводами-датчиками, соединёнными с массивным аппаратом, мерно повторяющим биение его сердца. Такие использовали в древности. С другой стороны, от кровати располагалось окно, из которого то и дело сквозило ветерком, наполненным всё теми же, что и на берегу, непонятными чудесными звуками живой природы. Как же он мечтал об этом…

Дверь открылась с еле заметным щелчком. Максим тут же повернул голову на звук. В комнату вошла женщина в голубом платье, с длинными светлыми волосами, густыми волнами, спадающими на плечи. Сомнений не могло и быть – это была Тамара Гладски.

– Здравствуйте – выдохнул Максим.

Тамара улыбнулась и ответила:

– Проснулся уже? Ну и заставил ты нас поволноваться гражданин Рамкой!

Она подправила датчики и мельком взглянула на данные аппарата, затем пояснила:

– Твоё состояние вызвано своеобразной «акклиматизацией», слишком велики разницы давления, состава воздуха, влажности… Меняются биохимические процессы в организме, да и рана на затылке усложнила ситуацию.

Максим наконец обретший дар речи, радостно воскликнул:

– Не могу выразить как я рад, что вы живы! Ваш остракизм стал личной драмой для меня. Но подождите, как же это возможно?

Тамара снова улыбнулась и присела на край кровати:

– Магистр обманул самого себя, он похоже даже не догадывается, что коконы изначально предназначались для экстренной эвакуации. Это автопилотируемые летательные аппараты. Их на «Сапфире» столько, сколько граждан было заселено, что-то около четырёхсот тысяч. Коконы должны были падать в воду, однако русло реки изменилось – Тамара грустно отвернулась к окну, затем снова посмотрела на Максима – Мне повезло, в тот день дул сильный ветер…

Лицо Максима вытянулось от удивления, и он радостно спросил:

– Так значит, теоретически кто-то ещё мог выжить после падения?

Тамара пожала плечами:

– В живых двое «сестёр» старшего поколения, которые также, как и я отказались рождать наследника магистру. Они замужем за вождями некоторых племен и проживают в долине. Иногда мы встречаемся. Иван Вердиев тоже здесь, изучает флору и фауну, сейчас на выездной экспедиции очередной. Больше никого… Здесь же генерал нас встретил. Он хоть он родом не из «Сапфира», но многое знает о нём.

Тамара замолкла, а Максим обдумав тщательно всё услышанное осторожно спросил:

– А зачем этот спектакль с переодеванием, маской и музыкой?

Тамара охотно стала объяснять:

– Дело в том, что за прошедшее время, я имею ввиду после заселения части людей на «Сапфир», цивилизация на Земле рухнула, регрессировала. Выжившие после катаклизма люди откатились назад в своем историческом развитии, вернулись к родоплеменному строю. Соответственно, как ты, наверное, изучал, для людей в этой исторической фазе развития, большое значение имеют религиозные культы. Мы для них полубожественные прародители. Генерал подпитывает эту веру, становится время от времени жрецом.

Максим возмутился:

– Но так нельзя, это неправильно!

Тамара кивнула, но всё же спокойно возразила:

– Возможно ты и прав, однако, как ты объяснишь людям, которые около четырехсот лет ведут натуральное хозяйство и руководствуются лишь законами племени, что такое стратосфера, радиация, физика, роботы, если они не видели этого никогда?

– Но ведь вы же – учитель!

Максим с силой откинулся на подушку.

Тамара грустно констатировала:

– Да, я была учителем по климатологии. Но я не могу научить несколько тысяч людей. Да и эта специальность, увы, здесь никем не востребована.

Увидев, своего бывшего ученика расстроенным, Тамара поспешила его утешить:

– Не всё так плохо. Неверно думать будто эти люди страдают. Напротив, они счастливы, они наслаждаются каждым днем своей жизни! Они ценят природу и стараются жить в гармонии с ней, а не менять её под себя и свои нужды. Я склонна даже думать, что человечество получило своеобразный «второй» шанс начать сначала свой цивилизационный путь.

– Ну ладно, – Максим отложил обдумывание на потом, ему хотелось как можно больше узнать об устройстве этого непривычного мира – Вы сказали, что ваши «сёстры» замужем? Что это значит? Неужели здесь возрождены древние формы человеческого общежития?

Тамара улыбнулась:

– Не возрождены, а были всегда и сейчас естественно тоже. Это называется семья – мужчина и женщина по обоюдному согласию создают пару, в паре рождаются дети, они все живут вместе и эмоционально раскрепощены… – её лицо помрачнело, когда она добавила – То, что нам внушали на «Сапфире» ошибочно и противоречит самой природе человека разумного.

Максим ничего не ответил. Мысли теснились в его голове словно рой пчёл в разворошенном улье.

Он даже не сразу заметил, что Тамара поднялась и уже от двери произнесла:

– Тебе нужно восстановить силы, на это уйдет не меньше двух недель. А к тому времени уже вернётся генерал и может лучше объяснит тебе как устроена жизнь здесь. Отдыхай!

И она бесшумно выскользнула из комнаты.

Священная птица жреца

В то же самое время, на расстоянии семидесяти километров от Дворца, испещрённое морщинами лицо старейшины ирктов повернулось в сторону небольшого ущелья по правую сторону от которого располагалась его деревня и поля. Оттуда, как, всегда прилетал жрец. Его летающий трон издавал хоть и негромкий, но неприятный для слуха, свистящий звук, будто жуки-лесопилы, собравшись в огромную кучу грызли и пилили железный лес на окраинах мира. Вот и сейчас старейшина Эгро услышал сначала звук, усиливавшийся отвесными стенами ущелья, затем показалась вдали фигура жреца, стоящего на троне. Он летел в метрах трёх от земли, лицо его было разукрашено черно-красными полосами, руки крепко держались за подлокотники. Позади спины его горел священный голубой огонь, периодически выпускающий искры. Эгро приветственно воздел руки вверх и сразу же опустился на одно колено, склонив седую голову. Поэтому он не видел, как генерал аккуратно опустился в квадратное отверстие святилища – высокого, как башня строения на окраине деревни. Святилище было сложено из крупного плитняка, с толщиной стенок около полуметра. Окон у святилища не было, только массивная узкая дверь, открывавшаяся изнутри. Генерал, одетый в лётный экзоскелет ловко спланировал внутрь башни-святилища. Внутри, как и во всех подобных башнях, разбросанным по деревням плоскогорья, царил полумрак и затхлый запах плесени. Из мебели только гранитный столик и скамья. Генерал с трудом снял экзоскелет, плечевые ремни сильно тёрли, так как были рассчитаны на человека более стройного, а он, увы, за последние лет шестьдесят существенно набрал в весе. Он вздохнул, напялил красно-чёрную накидку, отодвинул тяжёлый засов на двери и приоткрыл последнюю ровно настолько, чтобы пролезть в проём боком. Надо было все-таки сохранять некое таинство для жителей деревни. Снаружи уже ждал старейшина. Генерал поприветствовал его как того требовал этикет:

– Приветствую тебя старейшина! Смотри на меня и говори со мной!

Эгро повиновался, поднял взгляд на жреца и ответил:

– От всего племени ирктов говорю с тобой. Спрашивай!

– Прилетала ли в деревню священная птица о шести крылах? – спросил жрец.

Старейшина потоптался немного и медленно ответил, опасаясь вызвать гнев.

– Да это так. На шестой день после полной луны прилетала священная птица. Также, как и при наших отцах и дедах кружила она над нашими головами долго и непрерывно… Сын моего брата испугался и выпустил камень из пращи в птицу. Птица упала и умерла.

Жрец нахмурился. А старейшина втянул от страха голову в плечи, боясь пошелохнуться. Его предшественникам удавалось пленить птиц, а он допустил такое. Однако, жрец не стал ругаться или выпускать острые красные стрелы как он делал всегда в отношении ослушавшихся. Он просто спросил:

– Так где же она?

Жрец вместо ответа махнул рукой и несколько его соплеменников вынесли из рощицы напротив святилища какой-то, судя по всему тяжелый предмет, обернутый в лучшие циновки. Они поставили предмет у ног жреца и спешно удалились. Эгро сам развернул циновки и, перед жрецом оказалась «птица» с шестью пропеллерами наверху и действительно казалась мёртвой, если конечно можно было применить эту характеристику в отношении механического устройства. В целом, она больше напоминала паука, чем птицу, широко расставленные лапки соединялись в довольно-таки объёмной прямоугольной коробочке, а над ней в свою очередь располагались несущие «птицу» лопасти пропеллеров.

– Ты свободен – хрипло произнес жрец старейшине, и тот мгновенно повиновался. А генерал, чуть подождав, намётанными движениями разобрал устройство и уже по частям занёс в святилище, не забыв крепко-накрепко закрыть дверь. Внутри он обеспечил себе освещение, вставив батарею питания в ксеноновый фонарь в углу. Затем судорожно перебрал запчасти дрона. Аккумулятор был пробит, растрескавшийся пластик вывалился при попытке вскрыть коробку, камера тоже была повреждена, хотя, впрочем, наверняка передавала изображение хозяину, пока не разбилась. А вот потайной отсек, который волновал генерала более всего был цел. Он вскрыл его. Там находился, как и каждые семьдесят лет, инъекционный пистолет и капсула с беловатой непрозрачной жидкостью внутри. Генерал резко отложил предмет на столик, будто получил ожог. Отошёл и сел на скамью. Тяжелая внутренняя борьба отражалась на лице его. Оно, то мучительно сжималось как от нестерпимой боли, то на нем появлялась какая-то усталая озлобленность. А ведь он правда устал. Устал удерживать эти разрозненные племена от кровавых межплеменных розней. Организация хозяйственной жизни тоже требовала его неустанного внимания. Имел ли он право продлевать себе жизнь хоть даже и ради высоких целей. Именно этот вопрос мучал его и терзал.

Он вспомнил, как все начиналось. Начиналось после конца. Суровый климат, установившийся на планете, вынуждал человечество увеличивать нагрузки на АЭС, и те вскоре не выдержали. Холод и радиация не щадили никого. Лишь Среднесибирское плоскогорье, странным образом поддерживало тёплый микроклимат на своих просторах. Причины этого даже ему, генералу Митрофанову, курирующему строительство «Сапфира» не были известны.

Когда, он, выждав положенные пятьдесят лет в бункере скалы, наконец, вышел на поверхность, он не поверил собственным хоть и подслеповатым на тот момент глазам. Во все стороны от бункера тянулись плотные заросли тропических лесов. Ему тогда исполнилось девяносто четыре года. Вскоре стал прилетать первый дрон или робот-разведчик, разработанный для «Сапфира». Он то прилетал, кружился подолгу над головой старика, то снова улетал и не появлялся день или два. Лишь однажды он совершил посадку на вершине скалы, но пока старик добрался до места посадки, тот уже вновь взмыл в небо. Но на небольшом выступе осталась лежать плоская коробочка, с красным мигающим индикатором. При попытке вскрыть коробочку внезапно включилась запись. Механический голос объяснял действие некой сыворотки, якобы продлевающей жизнь. Сама она в стеклянной капсуле была здесь же, в коробочке. Голос на записи обещал и далее снабжать обнаружившего послание сывороткой, если он сможет соблюсти одно-единственное условие – поддерживать в надлежащем виде работоспособность синхронизатора проекционной голограммы, разработанной Семеном Гройсом в ходе строительства «Сапфира». Он не задавался вопросами о том, кто и зачем отправил ему сыворотку, ведь наверняка ни Гройса, ни всех кого генерал знал лично из заселившихся на «Сапфир» уже не было в живых…

Он не устоял, не выдержал соблазна, да и терять на тот момент было особо нечего, одинокое существование в старом бункере и собственное бессилие нагоняло тоску и всяческие мыслимые и немыслимые страхи. Он вколол себе сыворотку в тот же вечер, а когда очнулся несколько часов спустя, из бункера уже вышел сорокалетний мужчина в расцвете сил.

Затем на плоскогорье пришли люди. Они заселялись небольшими группами – родами, которые в третьем и четвертом поколениях образовали племена. А он с ужасом наблюдал за этим. С ужасом наблюдал, так как помнил, что такое школа, больницы, государство. Теперь же законодательство заменили обычаи, знание сменилось верой в то, что не могло быть объяснено – каменное строение, возвышающееся на немыслимую высоту, не могло быть ничем иным, как местом жительства сверхлюдей-богов.

И он не собирался стоять в стороне. Теперь у него были силы, для того чтобы взять на себя роль поводыря. Он координировал, направлял развитие племен, разрешал конфликты между ними, помогал с трудностями традиционного хозяйства, наказывал, если нужно было. И это ему… нравилось! Для него все эти люди были словно детьми, единственное – ослушания он не терпел… И что же теперь? Отказаться, уйти? Генерал резко встал, будто боясь передумать за те два шага до столика с сывороткой, крепко прижал пистолет к затылку, неудобно выгнув шею и сделал инъекцию. Раздался щелчок, он упал на пол и на несколько часов отключился.