Читать книгу: «Сапфир», страница 2
«Только бы хватило сил!» – думал старик, минуя очередной виток коридоров по дороге в Библиотеку. Вдруг перед ним выросли две фигуры в алых комбинезонах клерухов. Половину их лиц закрывали пластиковые корпуса зрительных адапторов. Один из них произнес отрешенно:
– Гражданин Библиотекарий, вы должны проследовать за нами!
Старик криво усмехнулся:
– А что если не пойду?
Тот процедил:
– Вы должны подчиниться, магистр не любит ждать.
– Ну, так сразу бы и сказали, что магистр зовет, а то слишком много вокруг люков в среду ведущих.
Клерухи не оценили шутки, лишь молча взялись за ручки лучевых лазеров. Старик устало махнул рукой, и еле передвигая ноги, отчасти специально, поплелся в обратном направлении. Когда, наконец, троица оказалась у высоких красных дверей с набивной позолотой на створках, клерухи почтительно отступили на шаг, уступая дорогу библиотекарию. Апартаменты магистра были ярко освещены. В глубине, за огромным по меркам «Сапфира» столом, сидел мужчина, тоже старик, без алой тоги его тело выглядело ещё более щуплым. Поправив очки, Магистр улыбнулся вошедшему гражданину.
Библиотекарий не стал улыбаться, лишь вяло бросил:
– Зачем звал?
Тот достаточно бодро встал и, распрямив плечи радостно воскликнул:
– Друг мой! Ну что же ты так долго не заходил, сидишь там у себя в библиотеке, мёрзнешь…
Библиотекарий перебил:
– Книгам лучше в холоде, дольше сохранятся. Так зачем звал?
Магистр насупился, всю его доброжелательность как ветром сдуло.
– Ну ладно, тебе то холод не продлит жизнь, так что давай, пора принимать сыворотку!
Библиотекарий вздохнул, сел в кресло у стола, и, вытянув ноги, наконец, ответил:
– Не хочу я твою поганую сыворотку! Хватит уже, пожил я и так больше чем следует. Тем более сыворотка твоя на чужих жизнях… Тфу, противно всё это, и ты мне противен, друг мой!
Магистр позеленел от злости, но сдержался, лишь прошипел:
– Каких еще жизней, это всего на всего клоны, да и то бракованные особи. Да они должны радоваться, что клетки их гипофиза продлевают жизнь создателю сообщества!
Его оппонент покачал головой:
– Эвон куда тебя занесло Семён, уж не господь ли ты, решаешь, кто достоин жить, а кто нет?!
Тамаре ты это объяснил, перед тем, как выбросить?
Магистр отвернулся к окну, открыл портьеру, за пятисантиметровым стеклом иллюминатора сумеречное небо то и дело окрашивалось зелёными всполохами северного сияния. С затаённой злобой он произнес:
– Глупая копия отказалась родить мне наследника, не в состоянии была оценить оказанную ей честь, за это и поплатилась, а ведь у неё единственной оставалась неиспользованная комбинация генов!
Библиотекарий мягко, насколько позволяла ситуация, но всё же с укором посочувствовал:
– Твоя жена умерла уже очень давно, а ты все не можешь успокоиться, сколько бы ты не создавал её копий, это все равно будет не она. А между тем, это тоже личности, личности, воспитанные в социуме по установленным тобой правилам. Ты же сам искоренил понятие семьи, а потом удивляешься, что Тамара отказала…
Лицо Гройса исказила язвительная гримаса:
– Тебе легко говорить, у тебя-то есть наследник, как его там, Максим кажется. Довольно перспективный мальчик, я давно уже за ним приглядываю! Или ты думаешь, я не заметил, сколько времени он проводит в библиотеке, под твоим крылом?
Емельян Рамской почувствовал, как быстро забилось сердце, однако сдержался и возразил:
– Когда ты, ещё до подъёма на «Сапфир» начал собирать биоматериалы я даже не мог представить себе, что это часть твоего эксперимента по контролируемому воспроизводству. Я не просил тебя подарить мне наследника, ты просто допустил оплошность, просмотрели твои генетики. Но Максим появился на свет, и он не знает, кем мне приходится. Так что оставь парня в покое, он часть сообщества, и, между прочим, весьма одарён, разве не это нужно твоему сообществу?
Гройс медленно вернулся к столу, бормоча себе под нос:
– Посмотрим, посмотрим… – он развернул аккуратно прикрытые хирургической лентой ампулы с серовато-белым веществом внутри, а также инъекционный пистолет – Мы вместе на это посмотрим!
Его оппонент тоже встал, даже несмотря на старость Семён, явно проигрывал в росте, поэтому он нажал на кнопку в ножке стола и в аппартаменты тут же вошли клерухи и Яков Слободич – правая рука магистра. Он катил впереди себя медицинскую кушетку.
Рамской криво усмехнуся:
– Я понял, зачем тебе нужен. Ты просто боишься остаться совсем один в этом искусственном мире, который вот-вот рухнет, и ты знаешь об этом, знаешь!
Последние слова он почти выкрикнул, пока клерухи привязывали его к кушетке. Гройс медленно подошёл к обездвиженному библиотекарию. Он с силой прижал пистолет к его затылку. Раздался щелчок, и сыворотка стала медленно проникать в мозг Емельяна Рамского. Последнее, что он видел, была растянутая в довольной улыбке чеширского кота физиономия Магистра…
Побег
Система оповещения уже несколько минут повторяла напыщенные фразы о, наконец-то, пришедшем (для шестнадцатилетних) выборе жизненного пути, о приобщении к общему делу спасения «Сапфира» и прочую ерунду. Впрочем, только теперь эти фразы стали для Максима ерундой, раньше они были понятным и единственно верным ориентиром. Юноше было от этого тяжко и грустно, а со времени разговора с библиотекарием в чулане прошло уже шесть лет, на протяжении которых старик обучал его физике, химии, биологии и другим наукам, имеющим, по его мнению, отношение к условиям жизни внизу, на Земле. Однако, он не выходил на связь последние перед диагностикой дни и Максим не знал, что и думать.
Подростки выстроились у дверей Эклессии в длинную очередь. Все как на подбор высокие, широкоплечие, светловолосые. Увеличенные, условиями жизни с меньшим количеством кислорода, грудные клетки и развитая многочасовыми тренировками и генетическим вмешательством мускулатура, безусловно, отличала их от подростков прошлого. В сравнении с последними можно было смело определить возраст подростков «Сапфира» в двадцать лет. Осталось лишь определить направленность интеллекта.
В очереди из пятидесяти четырех подростков он оказался сорок третьим. Каждого, входившего через массивные двери в Эклессию комиссия во главе с магистром принимала примерно по пятьдесят минут. И видимо делала это с пристрастием, поскольку входившие юнцы на выходе превращались во взрослых мудрецов с твёрдыми идеями. Максим решил действовать по плану библиотекария. Он медленно, держась за живот, вышел из очереди и сказал стоящему за ним парню:
– Прихватило что-то. Я должен отойти в сектор гигиены – и для пущей убедительности добавил – Я быстро!
Парень не удивился, лишь пожал плечами. Черные усики, пробивающиеся над его губой и как будто живущие своей жизнью, задергались в такт плечам. Максим вдруг осознал, как сильно похож этот парень на гражданку Ивтеко. Странно, но именно ему последняя, всегда выдавала на три таблетки десерта больше. Впрочем, думать об этом было некогда. Через две минуты Максим уже бежал по коридору, ведущему к оранжерее. Благо, что на время экзаменов число дежуривших клерухов было уменьшено вдвое. Вдруг он услышал звук шагов, какие-то граждане, негромко переговариваясь, устало возвращались со своей смены. Он заблаговременно юркнул под лестницу, чтобы переждать. Граждане ушли, и юноша готов был помчаться дальше, но вдруг почувствовал какое-то движение у себя за спиной. Он обернулся. Белокурая девушка, коротко стриженная, скрестив руки на груди, вжималась в стену. С трудом, Максим узнал в ней свою бывшую одноклассницу К-10. После остракизма гражданки Гладски, все «сёстры» были изолированы в закрытом крыле.
– Что ты здесь делаешь? – удивлённо и радостно, громким шёпотом спросил он.
Она, запинаясь от страха, еле выдавила из себя:
– Я… Мы исчезли… «Сёстры» исчезли, их нет нигде. Я сегодня проснулась, а их нет. Я… Мы не знаем, что нам делать? – девушку потряхивало, коллективное сознание, привитое с детства, давало сбои.
Максим принял решение молниеносно, и пока К-10 совсем не расплакалась, крепко схватил её за плечи.
– Тебе нельзя здесь оставаться! Пойдёшь со мной!
К-10 кивнула. До оранжереи они добежали через пару минут. За большой колонной у входа в оранжерею они остановились ненадолго, чтобы перевести дух. Затем вошли в помещение. Гражданин-охранник сидел в застеклённой комнатке на входе, глаза его были прикрыты, он негромко похрапывал. Боясь спугнуть удачу, подростки тихонько пробрались к кабинкам для персонала. Как и сказал библиотекарий, кабинка с указанным номером раскрылась, как только Максим поднес к ней ладонь. Там находился довольно увесистый чёрный рюкзак. Схватив его, они вновь побежали. Максим крепко держал К-10 за руку. Они занырнули в пышно-зелёное пространство оранжереи и пошли вдоль двухкилометровых грядок, иногда поворачивая между рядами. Он снова, уже в сотый раз пощупал за ухом – нет, вроде всё в порядке, аппарат на месте, а вдруг он не работает? И только он подумал об этом, как услышал приглушённый шёпот знакомого голоса.
– Ты готов?…
Юноша вздрогнул от неожиданности, но с облегчением выдохнул:
– Да, но где ты пропадал все это время?
– Я…я приболел,…неважно, главное сейчас действовать быстро. Ты уже добрался до первого яруса сектора картофеля? – и, получив утвердительный ответ, продолжил – Хорошо. Ищи грядку с синими листьями… под ней панель… – голос до этого все убыстряющийся как будто иссяк и только спустя время снова продолжил – Я настроил панель на автоматическое открытие. Это произойдет через 6 минут. Дальше останется только бежать. Запомни, ты должен найти фильтрационную шахту, только через её отверстия ты сможешь выбраться из «Сапфира».
Максим, опасающийся, что связь прервётся, выпалил:
– Подожди, а как же ты? Почему нельзя было вместе уйти?
– Это невозможно – отрезал тот в ответ – я стар и немощен… я уже, никогда не вернусь на землю, но зато спасёшься ты. Прощай же, сын мой!
Сигнал пропал, юноша застыл на мгновение, будто потерял некий ориентир. К-10 теребила его за рукав с такой силой, что сорвала идентификационный браслет с его руки. Боль от оцарапавшего запястье браслета вернула его к реальности, он быстро, увлекая девушку за собой, рванул к указанной грядке. И как раз вовремя. Послышался глухой щелчок, двухметровый квадрат грядки с массивным количеством псевдопочвы и растительностью, находящейся на ней, стал уходить куда-то вниз, открывая зияющий лестничный пролет. Подростки прыгнули в неизвестность, а грядка, описав круг, вернулась на место…
Лестничные пролёты были похожи друг на друга как бессчётное количество близнецов. Где-то слева работал насос, справа мелькали оконца каких-то помещений. Они, следуя совету старика торопились как можно поскорее спуститься вниз. Максим едва успевал отсчитывать этажи и сопоставлять их с километрами. Уже миновали три километра, но расслабляться было рано. Кругом царила безмолвная чистота, тусклое дежурное освещение позволяло видеть сталконитовые ступеньки, по которым вот уже триста лет никто не ходил. Время от времени роботы различных конфигураций пролетали мимо, не обращая на них никакого внимания. Все они слуги насоса – ремонтники, чистильщики, фиксаторы деловито сканировали, выявляли и устраняли любую проблему, дабы сообщество людей могло существовать, не испытывая дефицита живительной влаги.
Примерно через час Максим стал замечать, что К-10 совсем выбилась из сил, хотя на протяжении всего побега она ни разу не пожаловалась. Однако сейчас девушка спотыкалась на каждой ступеньке и висла на его руке. Да и сам он начал уставать.
– Всё, надо передохнуть! – К-10 уткнулась ему в спину, не успев затормозить. Оба опустились на верхние ступеньки лестничной площадки. Максим раскрыл рюкзак, достал маленькую бутылочку с водой. Пока пили рядом щелкнул светильник у двери слева от лестницы. Видимо сработал древний датчик движения. К-10 спросила:
– Как ты думаешь, что там?
Максим пожал плечами:
– Библиотекарий рассказывал, что строители возводившие колонны «Сапфира», не могли каждый раз спускаться с такой высоты на землю. Они строили и жили в построенном, постепенно устремляясь всё выше и выше. Возможно – это и есть такие помещения для временного проживания.
– Да, но только оконца помещений, мимо которых мы пробегали не светились, а здесь виден какой-то синеватый свет.
– Действительно – заинтересовался юноша. Он встал и подошел ближе.
– Это обычный механический замок! – через минуту воскликнул он, и немного покрутив замок в руках, резко дернул. Замок был не сталконитовый, ржавое железо истлело и разрушилось. Тот, кто навешивал замок не предполагал, что кто-то может войти через эту дверь. Перед их взглядом открылась тянущаяся куда-то вглубь комната, противоположной стены не было видно.
Любопытство пересилило усталость, и они вошли внутрь. Коридор был достаточно широким, а по бокам вдоль стен были установлены какие-то вертикальные прозрачные колонны, подсвеченные изнутри синеватым светом. Всмотревшись, Максим разглядел внутри колонн очертания человеческих тел. В какой-то момент К-10 высвободила свою руку из его руки и тоже стала разглядывать ближайшую к ней колонну. Максим не успел среагировать, сдавленный девичий крик эхом пробежался по комнате. Он машинально обнял К-10, пытаясь закрыть глаза девушке, но всё было тщетно, в левом ряду колонн-капсул, в плотной гелеобразной жидкости плавали женские тела с уже знакомыми каждому гражданину «Сапфира» лицами сестёр с короткими светлыми волосами. В правом находились мужские фигуры с буграми выращенных мышц, но без глаз. Зрительные адапторы вживляли клерухам уже после «рождения». Максим завернул за угол помещения и остановился в нерешительности. На нескольких кушетках лежали «сёстры» со вскрытыми черепными коробками. К-10 дрожа всем телом выглянула из-за плеча Максима и увидев страшное зрелище побледнела как полотно.
– Что с ними, что с ними? – повторяла она.
– Это называется трепанация. Они мертвы.
К-10 била мелкая дрожь.
– Зачем, зачем, почему?
Максим обхватил К-10 за плечи.
– Магистр получает сыворотку молодости из клеток мозга клонов и тем самым продлевает себе жизнь!
– Этого не может быть, не может быть! – закричала девушка – ведь он обещал,…я хочу домой, домой! Надо вернуться!
Максим выволок её обратно на лестницу. Девушка в истерике всё повторяла:
– Домой, домой, я хочу домой!
– Нам некуда уже возвращаться – негромко, но жёстко произнес он, и добавил, глядя ей прямо в глаза.
От этих слов девушка разрыдалась ещё больше.
Вдруг раздался резкий щелчок, освещение в раскрытых дверях комнаты клонов сменилось на ярко красный, затем противно нарастая, завыла сирена. Они снова бросились бежать, перепрыгивая через несколько ступеней разом.
Новые факты
Полуобморочная тьма постепенно уходила. Глаза уже могли ненадолго открываться и мимолетно анализировать окружающую обстановку. Что-то противное мешало сосредоточиться и сфокусировать зрение. Это был звук, равномерный и надоедливый. Он раздавался откуда-то сбоку. Гражданин Библиотекарий медленно повернул голову в сторону звука. Нервно постукивавший по массивному столу палец завис в воздухе. Магистр Гройс с мрачной миной буркнул:
– Что, очнулся? – и безо всякого перехода рявкнул – Ты знал об этом?
– О чём именно? – попытался изобразить удивление старик.
– Не юли, Емельян! – обрезал тут же магистр – Ты знал, о том, что твой паренёк сбежать задумал? Небось еще помог ему. Никто не знал об оранжерее, кроме нас двоих. Сам бы он не додумался. Признавайся, твоих рук дело?
Библиотекарий подумав немного, какую правду можно рассказать, не навредив Максиму, затем осторожно сознался:
– Ну хорошо… Да, я рассказывал ему о работе насоса под оранжереей, но я не думал…
Гройс перебил его:
– Конечно, не думал он. Я вообще подозреваю, что ты разучился это делать. Неужели ты забыл о замысле катастрофы заранее, а ведь я всё продумал до мелочей. Все крупные отверстия залиты сталконитом, после того, как люди поднялись наверх, а фильтрационная шахта имеет извилистое строение, и никто не сможет выбраться через её отверстия, по крайней мере, живым.
Магистр так внимательно следил за выражением лица своего бывшего коллеги, что Емельян Рамской впервые обрадовался, что после участившихся обмороков лицевые мышцы ему не подчиняются.
В это время магистр вдруг фальшиво подобрел и артистически всплеснул руками:
– Ну да ладно об этом. Я же хотел тебе что-то показать.
Он нажал кнопку, и кушетка, с прикреплённым к ней телом библиотекария встала почти вертикально. Затем Гройс запустил голографический проектор в центре комнаты. Им открылся бескрайний вид на зеленую долину, всю заросшую деревьями. Растительность напоминала экваториальную, только стволы, разросшиеся кроны, канаты лиан, цветы и плоды были гораздо большего размера, чем запомнилась Емельяну, современная его молодости Африка. Долину огибала могучая широкая река, излучину которой невозможно было не узнать. Библиотекарий не удержался от восхищения:
– Это невероятно!
На лице магистра тоже отразилось нечто вроде гордого восхищения учёного, однако он быстро совладал собой и лишь двусмысленно проворчал:
– Невероятно,…невероятные усилия нескольких десятков команд зачистки.
– А-а-а – протянул Емельян – Значит, продолжали зачистку, после того как отстранили магистров от власти,… что ж, радиация ушла и возможно на планете снова установился тёплый климат и …или что, ты… – Емельян, задумавшись на секунду догадался – Ты не отключил реактор? Говори же!
– Отключил, отключил, как же… – насмешливо и противно хохотнул тот в ответ.
– Откуда у тебя вообще эти данные? – продолжал наседать Рамской.
Магистр охотно пояснил:
– Дроны-разведчики постарались. Их существование было нашим с Митрофановым секретом. Я запускал по шесть дронов каждое десятилетие с тех пор, как группы зачистки выполнили свою работу. Возвращались, конечно, не все, но собранных данных хватило, чтобы сделать кое-какие выводы,…а вот, кстати, ночная съёмка с тепловизором.
Появилось изображение целого скопления ярких точек, затем ещё одного, и ещё. Все сосредотачивались на берегах реки.
– Люди? – неуверенно предположил Емельян.
Гройс кивнул.
– Так значит планета обитаема до сих пор! Необходимо срочно выйти из «Сапфира», спуститься, выйти на контакт! – затараторил от волнения старик.
Однако магистр, во взгляде которого вновь проскользнул нездоровый блеск, вскинул бровями.
– Выйти из «Сапфира»?! Я не для того создавал это сообщество так долго, чтобы водить дружбу с отсталыми аборигенами.
У библиотекария пробежал холодок по спине, он уж было совсем забыл с кем разговаривает.
– Что конкретно ты задумал?
Тот умильно оправил бородку и ответил:
– Ну раз ты спрашиваешь… Я всё просчитал, чтобы сообщество процветало дальше, мне нужен приток свежих генов. Я отберу лучшие образцы, чтобы преодолеть вырождение, а для этого нужно… В общем, я готовлю вторжение! Двадцать тысяч клерухов уже на подходе, тридцать «сёстер» будут вскоре рождать технических гениев – умных и сильных одновременно, которые усовершенствуют все системы «Сапфира».
Для пущей убедительности магистр повторил:
– «Сапфир» будет процветать! И только новое облагороженное поколение, спустя достаточное количество лет начнет спускаться вниз и строить общественные структуры подобные «Сапфиру», структуры, лишенные лишней эмоциональной нагрузки…
Семён так разошелся, что не замечал, как Рамской отвернулся от него. Только через какое-то время выговорившись он наконец вспомнил, что не один в комнате.
– Так, что даже если они выберутся на поверхность, мы все равно их выловим, вернём на «Сапфир» и подвергнем остракизму как предателей, чтобы остальным неповадно было.
– Они? Ты сказал они? – опешил старик.
Магистр внимательно посмотрел на Рамского:
– Так ты действительно не знаешь? Ведь твой пацан не один убежал, прихватил с собой одну из глупых копий. Самую успешную из них, но все равно глупую, раз убежала! – последнюю фразу он проговорил с какой-то особой горечью.
Библиотекария охватило волнение. Что если с ними действительно приключится беда или они не найдут выход? Он устало прикрыл глаза и пробормотал:
– Я устал. Вели своим прихвостням откатить меня в библиотеку – попросил он.
Магистр на этот раз не стал спорить. Вызвал стражу и сделал нетерпеливый жест рукой. Когда старик наконец-то остался один в своей каморке сразу же начал пробовать выйти на связь. Однако передатчик молчал.
