Читать книгу: «Анемия», страница 2
Печать Соломона
Он стоял к ней спиной. Но даже так она видела его привычное недовольное лицо. Он всегда так смотрел, когда она делала что-то не так. Сейчас он повернётся и станет кричать, брызжа слюной возле её лица.
«Тупая!» – привычная фраза в подобной ситуации. Анну нисколько не удивляли такие колкие высказывания.
«Я тебе сотню раз повторял, что надо класть эту тарелку сюда! А ты, будто делаешь всё мне на зло!»
Столько гнева из-за тарелки, которую она даже не трогала после первого скандала. Ему стоило просто найти повод, чтобы разразиться гневом. Повышенный тон, резкие движения, округлённые глаза… Анна видела это так часто, что сейчас было не страшно.
«Ты вообще слушаешь меня?!»
Нет, она не слушала. Она даже не могла разглядеть его черты лица. Всё так размазано. Непонятно. Человек, стоящий перед ней всё больше походил на призрака. Тело растворялось в тяжёлом воздухе, от знакомой фигуры оставались только общие черты. Несколько взмахов ресницами, и Анна видела только силуэт с голосом мужа. Но и этого было достаточно, чтобы вывести её из себя.
«Ну конечно, у тебя постоянно пустота в голове».
Если он не замолчит, то ненависть выльется в неприятную для него форму. Анна искала любой острый предмет на столе. Он замолчит. Она его заставит!
Но почему-то теперь в могиле лежала она. Над ней стоял он, держа в руках тяжёлую испачканную лопату. Анна не была напугана. Ей было всё равно, главное, что эти бесконечные истерики прекратились.
«Ты хотела тишины. Получай».
Горсть земли упала Анне на лицо.
«Теперь не будешь жаловаться на свои глупые проблемы. Черви сожрут тебя быстрее, чем ты придумаешь новую проблему».
Влажные комья заполнили горло. Звать на помощь было бесполезно. Муж буквально нафаршировал её землёй. Штайн ощущала плавные движения червей внутри живота. Маленьких жуков, роющих туннели, которые вели ко рту. Анна под давлением открыла рот, чтобы новые жители её тела могли выбраться наружу. Даже они чувствовали, что не выживут внутри богатого, но такого холодного мира Анны.
Глаза засыпала очередная горсть земли. Звуки превратились в равномерный усыпляющий шум. Всё затихло. Ничего не существует. Никого не существует. Даже её.
«…яви Своё милосердие и прими в Славу Свою…»
Слова священника прозвучали оглушительно, отчего Анна подскочила. От страха пульсировало тело, в горле пересохло. Штайн закашляла, пытаясь протолкнуть влажный ком земли. Но, конечно, никакого кома не было. Только застывший ужас.
Солнце слепило в глаза через открытое окно. Вокруг знакомое место, но на этот раз полы не дрожали от безудержных танцев постояльцев. Отдышавшись, Анна легла обратно. Кровать была твёрдой, без ортопедического матраца, но всё же значительно удобнее, чем в их квартире.
Свежий воздух струился с улицы. Звуки проснувшегося города бодрили. Анна всматривалась в потолок, вспоминая ночную прогулку, окончившуюся похоронами. Если её появление началось со смерти, то, что же будет дальше?
Встав с кровати, Анна подошла к небольшому тазу с холодной водой. Рядом висело слегка запачканное зеркало. Ночью его не было.
Отражение, которое увидела Штайн, не вызывало радости. Некогда подстриженные волосы «под мальчика», теперь закрывали уши. Под серыми глазами – фиолетовые круги, сияющие ещё ярче на бледной коже. На щеках хорошо прослеживались дорожки из вен.
«Анника Шефер», – повторяла она, – «Теперь меня зовут Анника… Шефер».
Анника быстро освежилась, чтобы не найти ещё более отвратительных деталей в отражении. Ей хватило тех дней, когда зеркало вызывало лишь желание утопиться или пойти к пластическому хирургу. Но на второе не хватало денег и смелости. А в этом времени, в котором оказалась Анника, был выполним только первый вариант. Но тогда её круг ада будет повторяться вновь и вновь…
На столике рядом с кроватью лежал свёрток. Анника развязала тёмную атласную ленту и ощутила запах пыли. Неужели всего за одну ночь эта бумага могла так покрыться пылью?
На свёртке каллиграфичным почерком были выведены следующие слова:
Я – Джон Гренвиль, барон Гренвиля, виконт Гренвиля, первый граф Бат, джентльмен опочивальни Карла, принца Уэльского, обращаюсь к каждому жителю Лавенхема со следующим приказом:
По причине сомнительной репутации Лавенхема в области медицины, а также частых жалоб из соседних городов, исполнять любой приказ миссис Анники Шефер, являющейся ученицей первого лекаря при короле Англии, Шотландии и Ирландии Карле II.
Отказы будут расцениваться, как предательство, и караться смертной казнью.
Внизу в правом углу стояла фамильная печать.
Анника не могла даже подумать, что сущность пойдёт на подобный жест. Это в разы упрощало задачу. Ведь в прошлой жизни Анника действительно имела отношение к медицине. Шефер радостно хмыкнула и засунула письмо в широкий карман плаща.
Внизу за стойкой одиноко стоял трактирщик, который отказался дать второй стакан пива Конраду. После бурной ночи он выглядел свежее, чем Анника после «здорового» сна. Шефер подошла к стойке, в надежде разговорить трактирщика. Не зря же считается, что бармены знают всё обо всех?
– Доброе утро, – трактирщик улыбнулся. – Надеюсь, наши ночные танцы не мешали вам спать?
– Нет, – Анника выдавила из себя улыбку, – Спала, как убитая. Если это выражение можно считать верным…
– Да уж, я бы и сам не прочь вздремнуть. Но никто, кроме меня здесь не работает, – признался мужчина и тут же сменил тему. – Хотите что-нибудь на завтрак?
– Спасибо, но столько всего нужно сделать.
– Что ж, обращайтесь.
Анника помедлила. Ей хотелось задать интересующий вопрос в лоб, но такая тактика казалась ей проигрышной. Вдруг этот трактирщик и есть граф, которого она ищет? Или он может знать его лично? Тогда ей не поздоровится.
– Мне многие говорили, что ночью на улице опасно, – издалека начала она, осматривая густые усы мужчины, – У вас здесь завелись разбойники?
– Если бы. От разбойников избавиться было бы легче, чем от этих… тварей. С каждым днём их становится только больше. Люди все в панике, но надежду не теряют. Поэтому-то у нас каждую ночь все собираются, чтобы поддержать друг друга.
Он говорил это так легко, словно эти «твари» не были большой угрозой. Просто временные трудности, которые вскоре пройдут сами. Может на его тон повлиял недосып? Анника подумала, что выглядит также. Только в отличие от трактирщика её состояние постоянно.
– А у них есть лидер? Или что-то вроде того?
Трактирщик кротко посмотрел на неё и усмехнулся. Он достал тряпку и стал медленно протирать без того чистую стойку. Дерево уже начинало скрипеть от такого частого ухода. Короткие звуки резали слух. Они походили на смешки, которые не мог озвучить собеседник Анники. Когда насмешка прекратилась, трактирщик встал вплотную к Шефер и заговорщически произнёс:
– Если бы мы это знали, то давно избавились от него.
Слова звучали пронзительно холодно. Глаза мужчины съедали Аннику изнутри, будто она и есть лидер тварей. От изучающего взгляда было физически больно. Невидимый нож разрезал пополам. Его острое лезвие вскрывало грудную клетку, сердце, лёгкие. Трактирщик искал доказательства того, что Анника – одна из тварей. Какую-то печать, знак. Но в её холодном мире он нашёл только пустоту, из которой ничто не может вырваться.
– У вас это в порядке вещей, подозревать всех подряд? – рыкнула Шефер.
– В наше время – это единственный способ выжить, – трактирщик отошёл и широко улыбнулся.
Анника вышла из душного помещения. Лёгкий ветер остужал кожу. На небе собирались грозовые тучи. Шефер смотрела на разноцветные дома и не верила, что в таком радостном городке могут происходить чудовищные убийства.
Люди ходили толпами, иногда поглядывая на одиночек. Жители ходили быстро, стараясь скрыться за ближайшим углом. Их глаза впивались в пол. Прохожие вздрагивали каждый раз, когда Анника встречалась с ними взглядами. Среди них почти не наблюдалось детей. Все торговцы сделали вывески на домах, уведомляющие, что теперь все товары можно посмотреть в доме. Анника не удивилась бы оружию под плащами и платьями. Ей бы и самой пригодилось что-нибудь для самообороны. Хотя вряд ли неизвестные с небес позволят ей просто так умереть, не выполнив сделку.
Пусть городок был небольшой, по сравнению с мегаполисом, в котором жила Анника (или если правильно, Анна), но найти бывшее здание гильдии торговцев шерстью оказалось куда более сложной задачей, чем изначально казалось. Прохожие, у которых спрашивала Анника, пугались, когда к ним обращались, и пытались быстрее скрыться. Но нашлись «смельчаки», указавшие Шефер верный путь.
На дверях нужного здания был выгравирован герб гильдии со львами. Дверь была массивной, так что Аннике пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть её.
– Ты должен был следить за этим! – громкий грозный голос отскакивал от стен. – А теперь отец Иоанн сообщает мне такую новость!
– Я не обязан нянчиться со всеми, – отвечал более спокойно второй голос.
Анника шла по комнате медленно, вслушиваясь в спор. Внутри было мало мебели. Только обеденный стол и две длинные скамьи, заменяющие стулья. Свет еле пробивался через плотные ткани. Пахло расплавленным воском и деревом.
– Ещё одна оплошность, Виктор, и мы можем оказаться в лапах этих тварей!
В ответ прозвучало тихое бурчание.
– Они могут появиться в любой момент, – спокойнее продолжил мужчина. – Что же случится с городом, если на нас нападут, когда мы будем не готовы? Подумай о сыне. Прекрати размышлять о чуши! Я жду от тебя сосредоточенности и трезвости. Будь готов ко всему.
Тяжёлые быстрые шаги звучали всё громче. Дверь тихо скрипнула и из соседней комнаты вылетел разгневанный незнакомец, устроивший спор. Увидев Аннику, он остановился. Лицо мгновенно поменялось: морщины на лбу разгладились, а в глазах сверкнул секундный страх. Но мужчина быстро взял под контроль эмоции и с прежней скоростью вышел из здания. Единственное, что успела запомнить Анника в его образе – сверкающий набалдашник трости.
Следом за ним из комнаты вышел мужчина, заметно старше ушедшего. На нём был костюм констебля: прямой плащ с крупными пуговицами и широкие штаны, делающие его фигуру прямоугольной. Во взгляде читалась многолетняя усталость вперемешку с решимостью. Констебль ещё некоторое время смотрел на закрытую входную дверь.
– Вам что-то нужно? – спросил он, не удивляясь присутствию постороннего.
– Да, я хотела бы с вами поговорить, – отчеканила Анника.
Констебль пригласил её в кабинет. В нём было душно, несмотря на открытое окно. Анника только успела сесть, как лёгкие заболели от нехватки свежего воздуха. На столе, за который вскоре сел констебль, лежали бумаги с аккуратно выведенными надписями. Книжные полки по обе стороны комнаты ломились от рукописей. Возможно, где-нибудь среди них затерялась нужная Аннике информация.
– Что ж, – мужчина погладил небольшую бородку, с любопытством рассматривая девушку. – Давайте для начала познакомимся. Я знаю всех жителей Лавенхема наизусть, а вот вас вижу впервые.
– Анника Шефер, – быстро ответила она и положила приказ графа на стол. – Меня направил граф Бат.
– Удивительно. Давно он не вылезал из своей норы, – мужчина скрипнул зубами, читая письмо, а затем продолжил. – Я – Виктор Барнс. Рад знакомству, миссис Шефер.
– Барнс? – удивилась Анника, вспомнив светловолосого паренька из трактира, с которым она познакомилась вчерашней ночью. – Значит, Конрад ваш родственник?
– Ох, – улыбнулся Виктор, – Так вы знакомы с моим сыном? В трактире познакомились?
– Да, там.
– У Адоная отменное пиво и разнообразная еда, – Барнс-старший резко замолчал, но придя в себя, заговорил быстрее прежнего. – Граф Бат никогда не отправляет людей по ничтожным причинам. И раз уж вы пришли ко мне, то разговор очень важный. Надеюсь, это никак не связано с обращёнными.
– Как раз наоборот. Мне нужны все сведения о них. Первые упоминания, убитые ими жители и их личности, если это возможно установить.
Виктор замер в удивлении, а потом громко рассмеялся. Анника знала, что такая реакция может последовать, но не думала, что смех констебля будет настолько унизительным.
– Как прекрасно! Вы думаете, что сможете решить проблему в одиночку? Вы же даже не знаете, что такое смерть, а хотите опуститься в самое нутро этой твари!
– Есть предположение, что обращённых создают люди.
Улыбка спала с лица Барнса. Он откинулся на спинку стула и впился взглядом в искрящие самонадеянностью глаза Анники.
– Возможно, вы и правы. Но это не отменяет того, что одна женщина не может перебить целый рой обращённых.
– Может быть, но я могу вернуть им… человечность, – последнее слово Анника произнесла неуверенно.
– Вот как…
– Так же граф Бат сказал, что вы можете связаться с графом Уилтширом.
– Зачем вам этот старик? – удивился констебль.
– Граф Уилтшир упоминал обращённых в письмах к королю, поэтому граф Бат посчитал, что он может знать больше, чем обычные граждане. И я хочу, чтобы вы написали графу и пригласили его в Лавенхем.
Барнс снова взял в руки свёрток и пробежал глазами по угрожающим словам. Несмотря на столь низкое положение в сравнении с графом, Виктор смотрел на послание скорее надменно, нежели с опаской или уважением.
Анника тихо наблюдала. Констебль был заинтересован в их разговоре, но почему-то медлил выполнять просьбу Шефер. Он сомневается в подлинности указа? Но на бумаге есть и подпись, и печать. Хотя, наверное, и это можно было подделать. Анника не знала.
– Вас что-то смущает?
– Не совсем, – вздохнул Виктор и закашлял. – Просто не думал, что граф Уилтшир так скоро сообщит обо всём королю.
– О таких проблемах нельзя молчать. Если в этом виноват человек, то нужно найти его, как можно скорее. Чтобы не пострадали другие города.
Виктор странно посмотрел на неё. На его лицо опустилась густая тень, и теперь глаза превратились в безжизненные камни. Они так неестественно смотрелись, что Анника почти дёрнулась, чтобы опустить констеблю веки. Как покойнику.
Констебль отшвырнул бумажный свёрток. Анника едва успела его поймать. Желание общаться у Виктора пропало. Это было понятно по его нервным движениям: он тарабанил пальцами по столу, а каблук туфли стучал по полу.
«Прям симфония», – усмехнулась Шефер, пытаясь прочитать намерения констебля по его лицу.
– Так что? – спросила она спустя молчание. – Мне нужны документы, чтобы выяснить происхождение обращённых.
Тут Виктор остановился. Улыбка вернула ему человеческий вид, но более диковатый. Пусть света не хватало, чтобы полностью осмотреть констебля, но Шефер смогла уловить безумный блеск во взгляде Барнса-старшего. Он подвинулся к Аннике корпусом, нависая над столом, и почти дружелюбно сказал:
– Я помогу вам. Документы хранятся в архиве доктора Хендерсона. Там же есть и отчёты о вскрытии. Он любит этим заниматься. А насчёт графа Уилтшира… я напишу ему. Но не могу обещать, что он соизволит приехать к нам по первому зову.
– Спасибо. Этого пока достаточно.
Анника помедлила прежде, чем встать. Намереваясь покинуть душную комнату, она вспомнила мужчину с тростью, который, как туча среди ясного неба, появился в бывшем здании гильдии.
– Я слышала, что кто-то погиб в церкви. Вы должны были его охранять?
Констебль надменно поднял бровь, понимая, что Анника слышала спор.
– Да, Павел приходил ко мне. Говорил, что за ним следят. А я пообещал ему безопасность.
«Но сдержать обещание не смог», – отметила Анника.
– Здание, где вы можете найти Ричарда Хендерсона в конце улицы. Вы его не пропустите, – сказал напоследок Виктор.
Выйдя на улицу, Анника вдохнула полной грудью свежий воздух. Лёгкие распахнулись, и боль раздалась по телу. Город окончательно проснулся, и теперь в толпе жителей можно было легко потеряться, что и сделала Шефер.
Кадуцей
Солнце было высоко, но тепла от него почти не ощущалось. Пока Анника шла на другой конец улицы, поднялся холодный ветер, который совсем недавно остужал её. Погода менялась быстро, и теперь стало ясно, почему все люди на улице нацепили столько одежды. Никогда нельзя быть уверенным, что в следующую секунду не пойдёт град, а потом не будет пекла. От этого настроение Анники портилось. Низ юбки уже был мокрым от невысохших луж. А тоненькая рубашка не спасала от пронзающих порывов ветра. Что мешало сделать её бесчувственной до конца? Лишить всех чувств, чтобы она стала машиной для убийства?
«Должна же ты наконец-то почувствовать хоть что-то, а не быть куклой с вечно одинаковым лицом», – пробубнил призрак у уха.
Анника поправила волосы, стараясь отвлечься от него. Лучше сосредоточиться на холоде.
«Конечно. Ведь внутри у тебя такой же холод. Подобное к подобному».
Впереди наконец-то появился тупик. Здание, преграждающее путь, было широким и отличалось белоснежным сиянием. Даже во времена Анны не было таких чистых зданий. Его конструкция тоже отличалась от остальных домов. Она выглядела более устойчивой и массивной.
Анника поднялась по низким ступенькам. Внутри гулял сквозняк. Отсутствие голосов и каких-либо звуков пробуждали чувство заброшенности и одиночества. Пространства было много, потому как комнаты не были отделены дверьми. Массивные подсвечники расположились по всем стенам. Воздух пропах спиртом и травами.
Из дальней комнаты, которая походила на библиотеку, послышались быстрые лёгкие шаги. Когда навстречу Аннике выбежал Конрад, она удивилась. Его она ожидала увидеть здесь меньше всего.
– Мисс Шефер? Рад снова видеть вас.
Яркий румянец выдавал смущение Конрада. Он опустил взгляд, совсем как мальчишка.
– Взаимно, – Анника слегка улыбнулась. – Не знала, что вы здесь работаете.
– О, нет! Я не работаю, а только учусь. Зачем вы пришли? Выглядите здоровой.
«Здоровой?! Он вообще видел твои синяки под глазами? А эту тонкую синюю кожу? – покалывания пробежали по левой щеке Анники. – Лицемер. Или слепой. Не знаю, что из этого хуже».
«Завали, Генрих», – Шефер сжала челюсти с такой силой, с какой хотела бы прокусить череп призраку.
– Констебль послал меня к Ричарду Хендерсону.
Конрад испугался неожиданно поменявшемуся тону собеседницы и сделал шаг назад. Аннику снова поглотило чувство стыда, но она ничего не могла поделать с неконтролируемой агрессией. Она возникала в груди каждый раз, когда голос погибшего муженька разносился рядом.
– Мистер Хендерсон должен был пойти к нему, – неуверенно начал Конрад. – Странно, что вы не встретились.
Анника вспомнила незнакомца, с которым спорил Виктор Барнс. Он вылетел из кабинета, как ошпаренный. Значит, это и был Ричард Хендерсон.
«Как всё удачно складывается», – подумала Шефер.
– Вы можете подождать его в архиве, – с радостью воскликнул Ричард, будто ждал повода сказать это. – Я пока сделаю вам чай.
– Не откажусь. В горле жутко пересохло, – Анника коснулась шеи, в подтверждение слов.
Барнс-младший проводил гостью в архив, который Анника сразу заметила. Между окон стояли широкие книжные шкафы, поэтому найти нужную книгу при ясной погоде можно было без свеч.
Они прошли комнату без двери, в которой стоял рабочий стол с несколькими стопками бумаг, полки с пустыми и наполненными флаконами, бутылки с неизвестными жидкостями (в основном с чем-то алым).
«Кровь».
От этой мысли Аннике стало плохо. Голова закружилась, на секунду было нечем дышать, а ноги и вовсе стали ватными. Картины с погибшим мужем, лежащим в собственной крови, и недавно погибшим Павлом, которого они вместе со священником похоронили прошлой ночью, молнией пронеслись перед глазами. Все чувства, что Шефер ощущала в те моменты, ожили. И вместо отдельных ощущений получилась каша, вызывающая рвоту.
Конрад наконец-то указал на небольшое кресло в конце комнаты. Анника быстро упала в него, боясь потерять сознание, и закинула голову на твёрдую спинку.
– Скоро вернусь, – поклонился Конрад и ушёл.
Шефер в ответ промычала, не понимая, что от неё хотел Барнс. Привкус крови не сходил с языка. Этот отвратительный запах стоял здесь повсюду. От стен, от пола и потолка, от книжных шкафов, от каждой книги несло протухшей кровью. Голова начинала гудеть. Убежать из этого места хотелось сильнее, чем из кабинета констебля.
«Какие мы стали нежные».
«Иди нахер».
«А когда ты убивала меня, вид крови радовал тебя».
«Завали ты уже».
«Какая ирония. Убийце становится тошно от запаха крови».
Анника решила ничего не отвечать, надеясь, что он когда-нибудь сам замолчит.
«Вот это я и называю правосудием. А в конце тебя зарежет тот, кого ты полюбишь больше всего на свете. Он будет смотреть в твои глаза и наблюдать за тем, как ты лишаешься жизни. Он будет наслаждаться болью. Твоей болью…»
Кресло напротив скрипнуло. Теперь призрак ещё и материальный. Анника не хотела открывать глаза. Перед ней мог сидеть тот самый человек, что превращал её жизнь в ад. Даже тот ад, в который она попала после смерти, нельзя было сравнить с тем, что она прожила при жизни. Каждый день начинался с оскорблений, и оскорблениями заканчивался…
«И ты всегда будешь чувствовать, как по тебе топчутся грязные ботинки…»
– Закрой свой поганый рот! – не выдержала Шефер и выкрикнула вслух, вцепившись ногтями в жёсткую ткань кресла.
Перед ней был совсем не призрак мужа, которого она ожидала увидеть. Густые чёрные брови Ричарда Хендерсона поднялись в удивлении, отчего на его лбу вырисовывались три чёткие складки. Но в карих глазах Анника не смогла прочитать ни одной эмоции – только пустота. Рядом с креслом стояла трость, которую она запомнила: золотой набалдашник был выполнен в форме змеи. Именно он так сиял в кабинете констебля.
– Если вы хотите общаться письменно, то необязательно оскорблять незнакомых людей, – беспристрастно ответил Ричард.
– Простите, я просто заснула, – Шефер вжалась в кресло и скрестила руки на груди.
На столе уже стояли две чашки с горячим чаем. Аромат крови пропал совсем, и вместо него Анника чувствовала сладкий травянистый запах.
– Кошмары?
– Немного…
Хендерсон показал на чай, и Анника неуверенно коснулась горячего напитка губами. Смотреть Ричарду в глаза теперь было стыдно. Её будто раздевали. А сама Анника ничего не могла противопоставить этому до бесстыдства прямому взгляду.
– Мне сказали, что вы пришли ко мне.
Анника неуверенно кивнула, всё ещё пытаясь отпить хоть немного чая.
– Полагаю, нам стоит начать знакомство сначала. Меня зовут Ричард Хендерсон. Я доктор. Единственный доктор в Лавенхеме. Что насчёт вас, миссис Шефер?
– Я Анника Шефер и, на самом деле, я мало чем могу поделиться, – Шефер отставила чашку и, недолго думая, продолжила. – Я от графа Бата. До короля дошли слухи, что в Лавенхеме происходит что-то… странное. И как я уже узнала, это странное – обращённые.
– А как граф Бат связан с Лавенхемом?
– Король приказал ему узнать обо всём, что у вас происходит. А граф приказал лекарю. Лекарь – мне.
– Вы как-то связаны с медициной? – брови Ричарда дёрнулись.
– Да, я, – Анника хотела сказать «медсестра», но тут же поправила себя, – обучаюсь у королевского лекаря. Думаю, на этом мы закончим знакомство со мной.
Хендерсон хмыкнул. Пока что он не вызывал никакого доверия. Как и все в Лавенхеме. Есть хотя бы кто-то, кто не был бы претендентом на звание графа Уилтшира? Если так пойдёт, то всё превратится в русскую рулетку. И шансы попасть в нужную цель с каждым знакомством меньше.
– Мне нужны документы, которые связаны с обращёнными. Меня интересует их происхождение и природа.
– Меня тоже это интересует, – подобие улыбки скользнуло по лицу Ричарда. – Но с чего вы взяли, что я доверю документы вам?
– У меня есть приказ графа.
– И всё?
– Вы же понимаете, что если ослушаетесь, то вас отправят на смертную казнь?
– Я работаю со смертью. Она так близка мне, что уже как родная.
– Почему вы упрямитесь?! – Анника начинала заводиться от непробиваемости Хендерсона.
– Потому что я упрямый доктор.
– Лучше и не скажешь! – неожиданно крикнул Конрад со сладостями на подносе. – Порой переубедить вас сложнее, чем мёртвого воскресить!
С последним была согласна даже Анника. Пусть она совсем не знала доктора.
Анника отвлеклась и не обратила внимания на строгий взгляд Ричарда, от которого Конрад сразу опустил голову и быстро поставил поднос на столик.
– Ты спросил о предпочтениях миссис Шефер прежде, чем принести сладости? – всё также строго спросил Хендерсон.
– Миссис? – шёпотом переспросил Конрад, косясь в сторону Анники.
Немая пауза сопровождалась нервным дыханием Барнса и снисходительным смехом Хендерсона. Анника смотрела на них и не улавливала смысла происходящего. Между этими двумя были странные отношения, которые не до конца понимала Шефер. Они были так близки, что общались без слов. Телепатически. На секунду Анника почувствовала зависть. У неё такие отношения были лишь с родителями. Но после их смерти она лишилась единственной радости в отношениях с людьми.
– Прошу простить моего ученика за манеры. Он только учится, – Ричард склонил голову, а за ним повторил Конрад.
– Я, – опешила Анника, – не видела ничего такого, за что стоило бы извиняться.
Конрад сразу засветился от счастья. Увидев это, Хендерсон махнул рукой, и ученик скрылся в другой комнате.
– Так вы поможете мне? – сразу продолжила Анника.
– Конечно. Только услуга за услугу.
«Что ещё за сделка с Дьяволом?», – подумала Шефер, съев неизвестную сладость с мёдом.
Ричард положил руки на подлокотники, как король положения. Он знал, что за свои знания может требовать любую цену. Отдавать просто так то, что копилось годами – непозволительно для таких людей, как он.
«Что же такого сделал Конрад, чтобы стать его учеником?»
Ответ нашёлся сразу. Констебль. Может отец, имеющий власть, пристроил сына? Но почему к доктору? Не для того ли, чтобы знать об обращённых больше? Может констебль подозревает доктора в появлении обращённых?
– Вы будете помогать мне с лечением больных.
– Я?
– Да, вы же ученица королевского лекаря. К тому же, я слышал, что в некоторых городах Англии сейчас вспышка смертельной болезни. Ваша помощь нам понадобится.
– На обращённых дьявольские проделки не закончились, – больше самой себе сказала Шефер.
– Не будьте наивны! Дьявол и Бог уже давно слились воедино. Нельзя думать, что Дьявол занимается только плохими вещами, а Бог – добрыми.
– Да вы ещё и философ.
– Это приходит со временем. Возможно, скоро вы почувствуете это на себе, – Хендерсон посмотрел в окно и быстро отвернулся, словно что-то или кто-то напугал его. При этом, от него всё ещё исходило спокойствие мертвеца. – Так вы согласны с моим предложением?
– А разве у меня есть выбор?
После продолжительного молчания Ричард встал. Взяв трость, и поклонившись, он стал удаляться. Когда Анника поняла, что он уходит, чувство безысходности возникло вокруг её дрожащего тела. Она дрожала не от холода, что проникал через окна, а от приближающегося ужаса. Обращённые, смертельная болезнь. Что ещё сущность подготовила?
Анника двинулась за доктором. Они оказались в кабинете. Хендерсон сел за стол и поставил трость в угол. Он достал бумагу и стал что-то писать, пока Шефер разглядывала многочисленные полки с книгами, бутылками, склянками, пробирками, банками с разноцветным содержимым. Всё было аккуратно подписано. Среди прочего была и пробирка с красной жидкостью. Не успела Анника прочитать, что это, как Ричард протянул конверт.
– Отдайте его Адонаю Гиббору – трактирщику. Дальше делайте всё, что он скажет.
Страх всё сильнее бушевал внутри Шефер. Она тихо хмыкнула и направилась к выходу, прокручивая все слова доктора.
– Хорошо выспитесь. Ночь будет долгая.
Анника думала совсем о другом, поэтому не придала последним словам значения. Смерть. Повсюду. Даже после смерти.
