Читать книгу: «Между Светом и Тьмой. Том 1», страница 4

Акрилика слабо верила, что такое реально, но желание пробиться к Хайрэсу не уходило и крепло, заставляя прикидывать источники, которые могут ей помочь, и перебирать варианты. Она ничего не сказала Хайрэсу о своей безумной затее, но уже через пару дней направилась в библиотеку, отметив про себя, что благодаря ему скоро освоит трансовое считывание информации лучше, чем за все предыдущие годы использования. Узнать предстояло немало, и она не сомневалась, что на обычном чтении застрянет очень и очень надолго, тогда как внутреннее рвение требовало действовать как можно скорее. Её интересовало всё от рун до артефактов, способных проложить ей путь из Райского сада в Чистилище. Если ей удастся попасть туда, магия долины не собьёт её с пути – их с Хайрэсом соединяет нить, по которой найти его будет так же легко, как смертным отыскать север по стрелке компаса. Если уж связь сохраняется здесь, в защищённом Раю, то в Сумрачной долине удерживать её станет в разы проще, и Хайрэс наверняка сумеет передать ей сигналы, по которым она сможет ориентироваться.

Довольно скоро Акрилика поняла, что главная проблема для неё не столько в том, чтобы попасть в Чистилище, сколько в том, чтобы незаметно уйти из Райского сада. Такие юные ученики, как она, имели право покинуть его исключительно в сопровождении старших ангелов или по особому разрешению. Конечно, можно дождаться шанса побывать на Земле ради смертных, которым им предстоит научиться помогать, и попытаться отбиться от остальных, ускользнув от наставников, однако, во-первых, неизвестно, когда это произойдёт, во-вторых, весьма вероятно, что в мире людей контроль над молодыми ангелами будет очень строгим, а в-третьих, она может банально не успеть совершить задуманное прежде, чем её остановят. Попросить кого-то из взрослых ангелов провести её наружу? Но чем объяснить это желание кроме не слишком убедительного любопытства? Опять же, так не хочется лгать и обманывать того, кому она изложит свою просьбу… Так противно. И даже если всё получится, если кто-то ей поверит и возьмёт её с собой, он наверняка глаз с неё не спустит, понимая ответственность за её жизнь. И тогда возможностей переместиться у неё будет ещё меньше. Что же до специального разрешения, и думать нечего получить его без уважительных причин или высоких достижений. Ни того, ни другого у неё не наблюдалось, а сказать правду значило бы запереть себя в Раю окончательно.

Чем больше информации она пропускала через сознание и чем больше вариантов обдумывала, тем сильнее склонялась к выводу, что помочь ей способен один-единственный артефакт – Пространственный Меч. Обладая уникальной способностью разрезать пространство и оставлять в нём быстро затягивающиеся прорехи, он давал владельцу возможность быстро и без потерь перемещаться в любую точку мира, будь то Земля, Ад или Райский сад. Чтобы указать место, путь к которому предстояло прорубить Мечом, на лезвие кровью наносились обозначающие его руны, бесследно исчезавшие после перехода, а тот, кто применял артефакт, должен был задать цель, мысленно визуализировав её образ. При тех гигантских перспективах, которые открывал перед хозяином Меч, применялся он крайне редко, так как оказывал сильнейшее разрушительное воздействие как на окружающее пространство, так и на того, кто его использовал. Прокладывая себе путь сквозь мироздание, сила тёмного артефакта не только ломала расстояние, но и корёжила всё живое и неживое, что находилось поблизости от созданной прорези. Умирали и выгибались под неестественными углами деревья, жухли травы и цветы, трескались камни, рушились стены и здания, живые существа заболевали или получали увечья. Что же до решившегося использовать Меч, то одним ранением, пусть и серьёзным, печальные последствия не исчерпывались – на державшей артефакт руке неизменно появлялась тёмная кровоточащая метка, которая долго не сходила и вызывала очень болезненные ощущения, нередко оборачиваясь сильным энергетическим истощением, а порой – и летальным исходом. Бытовало мнение, что таким образом Меч высасывает из владельцев силы и восполняет ими собственные ресурсы, растраченные на перемещение в пространстве. Из-за тяжких последствий Пространственный Меч применялся лишь в самых экстренных случаях и уже давно лежал без дела в Райском Хранилище артефактов. И как бы Акрилике ни хотелось отыскать менее опасный и травмирующий способ покинуть Райский сад и попасть в Чистилище, выбора у неё не было. К тому же в глубине души она надеялась, что в действительности влияние Меча окажется не таким страшным…

Прежде бывать в Хранилище артефактов ей не приходилось – всю нужную информацию она черпала из книг, и желания разглядывать магические предметы вживую у неё не возникало. В конце концов, какая разница, где на них смотреть, если всё равно нельзя прикоснуться или, тем более, испытать их в действии? Акрилика знала, что Хранилище, по сути, совмещает в себе функции музея (для любознательных учеников) и склада оружия (для бойцов, которым предстояло сражение с демонами или иная операция за пределами Райского сада). Все артефакты окружались невидимыми, но от того не менее прочными защитными барьерами, чтобы никто из молодых ангелов случайно не задел или нарочно не использовал тот или иной магический предмет, представляющий потенциальную угрозу как для незадачливого экспериментатора, так и для тех, кто окажется в этот момент поблизости. Самые же мощные артефакты вроде Пространственного Меча помещались в отдельный зал, вход в который преграждала зачарованная дверь, открывающаяся начертанием на ней секретных рун. Естественно, Акрилике, как и другим ученикам, они были неизвестны, однако она полагала, что сумеет устранить это препятствие при помощи сокрушительной силы совсем иных магических знаков.

Бесконечные архивы информационного кристалла сообщали, что магические барьеры можно уничтожить при помощи руны Разрушения, воздействие которой распространяется и на обычные, и на зачарованные объекты. Не поддавались ей только некоторые из них, обладающие исключительной силой, которую не могла преодолеть руна, или особой устойчивостью к тёмной магии. Да, руна Разрушения подпитывалась Тьмой, и Акрилика знала, что ангелам чертить её категорически запрещено, как и любую тёмную руну. И дело было не столько в эффекте её действия, сколько в том влиянии, которое она оказывала на применяющего. Артефакты и руны не зря делятся на тёмные и светлые, ибо каждый магический предмет и знак, чтобы высвободить силу, вбирает энергию того, кто их использует, и, в свою очередь, оставляет на них собственный след. Светлые артефакты и руны отзывались на чистые мысли и искреннее желание добра, веру в лучшее и любовь к Свету, тогда как тёмные искали в каждом подтачивающие душу колебания и налёт корысти, алчную жажду и пламя ненависти. После применения первые откликались в сердце надеждой и лёгкой ноткой усталости, но не опустошающей, а полной удовлетворения, какая бывает после завершения трудного, но приятного и значимого дела; вторые же вцеплялись когтями самодовольства и гадких соблазнов, словно яд растекающихся по жилам мрачной озлобленностью на весь мир. Демонам не давались артефакты и руны Света – слишком мало было в них той силы и чувств, которыми следовало их напитывать; ангелы зачастую оказывались не способны применять магию Тьмы по тем же самым причинам, а те, в ком накапливалось достаточно тёмных мыслей или эмоций, хотя и могли прибегнуть к их помощи, рисковали в итоге не просто закрепить в себе эти червоточины, но и развить их в дальнейшем, позволив мраку целиком поглотить их сущность…

Акрилика понимала риск, на который шла, но верила, что сумеет побороть сомнения и скверные желания. В конце концов, когда-то она уже стояла на краю бездны… Не надо об этом. Не сейчас. Ей и без того страшно. Страшно, что она не справится, если руна сработает, и в то же время страшно, что та так и останется бесполезным рисунком, если ей не удастся вдохнуть в неё необходимые Тьме чувства. Ужасно не хотелось концентрировать и лелеять в себе негатив, который облепит её грязной паутиной мрачных мыслей, но иначе до Меча ей не добраться. Но ради Хайрэса… Ради Хайрэса она постарается! Она начертит руну Разрушения, пусть её и предстоит выводить собственной кровью. Пусть после разрывается от боли голова и плохо слушаются крылья. Пусть в случае неудачи руна обернётся против неё самой. Пусть, она всё равно должна попытаться помочь Хайрэсу!

Определившись с тем, как получить доступ к Пространственному Мечу, Акрилика задумалась о конспирации. В конце концов, было бы глупо полагать, что никто не обратит внимания на юную ученицу, которая чертит на запертой двери черномагический знак! Нет, сделать это нужно незаметно. И желательно, чтобы рядом не было никого из ангелов… А значит, ночью. Когда Хранилище пустует, если, конечно, не случается чего-нибудь из ряда вон выходящего, ради чего старшим может внезапно понадобиться тот или иной артефакт. Но такого на её памяти ещё ни разу не происходило, стало быть, и в этот раз шансы подобного исхода весьма невысокие. Однако как попасть в Хранилище ночью? Пробить себе брешь при помощи той же руны? А не слишком ли часто она уповает на силу Тьмы в своих планах? Применить столь серьёзную руну три раза подряд, не имея никакого опыта в тёмной магии, да ещё и с такими болезненными последствиями – хватит ли её сил на завершение замысла? Не иссякнет ли её энергия прежде, чем она доберётся до Сумрачной долины, особенно учитывая, сколько ресурсов вытянет из неё Пространственный Меч и сколько боли причинит переход? Если проникновение в зал мощных артефактов и устранение окружающей Меч защиты не оставляет ей выбора, то здесь можно попытаться найти менее опасный и сложный путь.

Днём вход в Хранилище свободен, но внутри за порядком следят несколько артефактоведов. Они же проводят экскурсии для молодых ангелов, отвечают на вопросы о тех или иных магических объектах, могут поведать историю и рассказать о принципе действия и результате использования любого из них. Акрилика слышала от сокурсников, что с наступлением темноты артефактоведы проверяют, все ли покинули Хранилище, после чего закрывают его и оставляют до утра. Самое время, чтобы начать действовать. Но где гарантии, что при разрушении барьеров никто ничего не услышит?.. Пожалуй, стоит перестраховаться на всякий случай – если её застанут на месте происшествия, всё сорвётся. Чтобы избежать шума, Акрилика собиралась нанести на стену Хранилища руну Тишины, которая погрузит его залы в безмолвие и сотрёт для всякого постороннего любые звуки в заданном радиусе. Будучи, по сути, нейтральной, эта руна не требовала специального эмоционального настроя, но, как и бо́льшая часть магических знаков, имела некоторые особенности начертания. Акрилика выяснила, что рисовать её нужно обязательно левой рукой, а после завершения следует зажать уши минимум на минуту, иначе магия руны заденет её саму и лишит таким образом слуха наравне с остальными. Информационный кристалл предупреждал, что от этих чар можно защититься специальными методами, но Акрилика надеялась, что поблизости никого не будет, а если кто-то и окажется, то ему вряд ли придёт в голову ни с того ни с сего применять меры против руны Тишины.

Теперь оставалось придумать, как оказаться ночью в Хранилище. Поскольку лишний раз использовать руну Разрушения Акрилика опасалась, она решила, что лучшим вариантом будет прийти в основной зал днём, смешавшись с другими ангелами, а после при помощи руны Тайны незаметно слиться с окружающим пространством и дождаться наступления темноты. Руна Тайны тоже считалась универсальной для ангелов и демонов, однако для её активации необходимо было соблюдать ряд условностей. Так, например, время её действия ограничивалось определённым количеством часов, равным числу предшествующих дней, в которые не использовались никакие руны. Кроме того, руна накладывала яркий отпечаток на внешность того, кто её наносил: едва влияние чар ослабевало, глаза применившего магический знак начинали светиться жёлтым огнём, несколько дней демонстрируя всем и каждому, что совсем недавно тому понадобилось совершить то, о чём никому не следовало знать. Это наводило на известные подозрения и вполне могло выдать секрет пожелавшего скрыть свой облик. Однако конкретно это последствие Акрилику волновало меньше всего: если ей удастся провернуть задуманное, правда и без того всплывёт наружу. Но тогда это будет уже неважно. Главное – помочь Хайрэсу, а там будь что будет!

Вообще-то всё, что она намеревалась совершить, было настоящим преступлением. И если ночное посещение Хранилища само по себе не считалось значительным проступком, то использование тёмных рун, похищение и применение одного из мощнейших артефактов и, главное, проникновение в сокрытую от посторонних Сумрачную долину к знаменитому демону, на поимку и удержание которого было потрачено столько сил, сулило серьёзное наказание. Мало того, что она рискует собой, она подвергает опасности сотни и тысячи живых существ, которые могут пострадать, если она не сумеет совладать с Тьмой внутри себя или, что ещё хуже, Хайрэс получит свободу и пожелает вновь сеять зло. Но она не допустит этого. А Хайрэс… Он уже не тот, что прежде. Он изменился, исправился, он не вернётся на прежний путь разрушений и хаоса! Да и не думала она его освобождать. Вернее, думала, но сразу отгоняла эти сумасшедшие мысли. Откуда ей взять столько сил, чтобы сравниться сразу с двумя взрослыми ангелами? Её энергии явно недостаточно для такого, особенно после применения Пространственного Меча…

Но что бы ни ожидало её впереди, Акрилика не собиралась отступать. Вначале она ещё колебалась, стоит ли лезть в такую авантюру, но чем дольше общалась с Хайрэсом, чем чаще вспоминала его бледное усталое лицо, тем сильнее её охватывала жажда помочь ему. «Как бы я хотел сейчас тебя обнять…» Она сделает эти слова былью. Мысль о том, что совсем скоро она встретит его вживую, сможет коснуться его и услышать такой родной голос не во сне, а наяву, заставляла сердце беспокойно подпрыгивать. Какое будет у Хайрэса лицо, когда она окажется всего в паре шагов от него? Когда улыбнётся и скажет: «Видишь, я рядом. Ты больше не один. Я помогу тебе. Я спасу тебя!» Мелькнёт ли в его глазах надежда? Будет ли он счастлив?.. Акрилика желала этого всей душой. Желала больше всего на свете. И если она справится, цена не будет иметь значения.

Наконец, когда она всё продумала и спланировала, осталось лишь воплотить замысел в жизнь. Перед этим Акрилика целых пять дней не использовала магических знаков, чтобы в нужный момент как можно дольше удержать активной руну Тайны, и изучала начертание всех символов, которые ей предстояло применить. Только сейчас она решилась рассказать Хайрэсу о своём намерении. С одной стороны, Акрилика понимала, насколько абсурдно звучит её идея, но с другой, хотела показать Хайрэсу, что совсем скоро у них появится шанс всё изменить. Она не знала, что именно произойдёт после её прихода в Сумрачную долину, однако была убеждена, что оно ознаменует новую страницу в его жизни. Но обрадуется ли Хайрэс предстоящей встрече? Или скажет, чтобы она не делала опасных глупостей и выкинула из головы нелепые фантазии о невозможном? Или же чувство надежды смешается в его душе с логическими доводами и разумной тревогой? Вполне вероятно, так оно и будет. И всё же Акрилика страшно желала услышать, что он ждёт её. Это придало бы ей решимости и смелости перед последним шагом.

– Завтра ночью я хочу прийти к тебе.

Акрилика не могла различить ничего, кроме привычного тумана. А так хотелось заглянуть Хайрэсу в глаза, увидеть, какие чувства отразились на его лице…

– Это невозможно, – услышала она после секундной заминки.

– Я нашла один способ. Не знаю, действительно ли он сработает, но в теории должен…

– Такого способа нет, – негромкий вздох.

– А как же Пространственный Меч?

– Не вариант. Знаешь, что будет с тем, кто его применит?..

– Знаю. Но я готова к этому, – Акрилика старалась говорить спокойно.

– Меч наверняка неплохо охраняется. Да и чтобы использовать его, придётся потратить немало энергии, – судя по голосу, Хайрэс в принципе не рассматривал возможность прибегнуть к помощи Меча.

– Я всё продумала – моих сил хватит, чтобы раздобыть его. А для надёжности нанесу руны, которые не позволят меня заметить.

– Что? – изменившимся голосом спросил Хайрэс. – Ты серьёзно? Неужели ты собралась похитить Меч?

– Не хотелось бы, но, видимо, придётся, – вздохнула Акрилика. – Иного способа перенестись из Рая в Чистилище я не знаю…

– Не смей! – воскликнул Хайрэс. – Ты вообще понимаешь, на что идёшь?!

– Примерно, – кивнула Акрилика. – Я читала о действии этого артефакта. Но правда, это не так уж страшно.

– Не страшно? Да из-за его метки ты можешь погибнуть!

– Я не погибну, – твёрдо заявила Акрилика, словно и в самом деле могла быть уверена в том, что говорит. – Я знаю.

– Даже если так, и тебе повезёт остаться в живых, я не хочу, чтобы ты пострадала!

– Но я хочу помочь тебе. Хотя бы попытаться…

– Не надо, Акрилика. Оно того не стоит. Ты собираешься поставить на кон свою жизнь и здоровье, и ради чего? Ради гипотетического свидания? Нет, это определённо лишено смысла. Не нужно таких жертв. Как будто их без того было мало на моём пути… Я не смогу жить ещё и с этой виной. С осознанием, что тот, кто мне дорог, погиб из-за меня.

– Я дорога тебе? – растерянно переспросила Акрилика.

– А ты сомневалась в этом?

– Я… Я как-то не задумывалась… Прежде ты не говорил этого, – она почему-то почувствовала смущение.

– В таком случае говорю сейчас. Но я думал, ты и так догадаешься.

– Мне казалось, ты просто благодарен мне…

– Безмерно благодарен, – подтвердил Хайрэс. – Но не только это. Ты важна для меня, я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И ужасно боюсь тебя потерять. Ведь ты единственная, кто у меня есть…

Акрилика ощутила, как в груди у неё разливается мягкое тепло, смешанное со странной неловкостью. Новое, неведомое, но от того не менее приятное чувство заполнило её сердце. Почему эти слова Хайрэса столько значат для неё?.. Потому что он близок ей? Или тут сокрыто нечто большее?..

– Значит, ты можешь меня понять, – проговорила она. – Ты тоже дорог мне. Очень. И именно поэтому я хочу изменить твою жизнь, хочу сделать её лучше. Я… я хочу попробовать освободить тебя! – выпалила она то, о чём прежде боялась подумать всерьёз.

– Этого никогда не случится, – грустно отметил Хайрэс. – Руну Прощения должны подпитывать энергией одновременно два ангела. Как минимум. У тебя банально не хватит сил. А если и хватит, ты рискуешь умереть от перерасхода магии ещё до того, как её вытянет метка Пространственного Меча. Нет, ничего не выйдет, забудь об этом.

– Ещё как выйдет! – Акрилика тряхнула головой. – Вот увидишь, я всё сумею! У меня получится! Я сделаю тебя счастливым!

– Если в итоге я лишусь тебя, всё станет ещё хуже, – с горечью откликнулся Хайрэс. – Я был бы счастлив, если бы просто мог жить. С тобой вместе. Зачеркнуть прошлое, не думать о будущем и быть рядом с единственной, кто понял и принял меня несмотря ни на что. Но для такого, как я, это не более чем бесплотные мечты…

– Это не так, – возразила Акрилика. Душу вновь скрутило болезненной жалостью и состраданием к заключённому демону. – Я уже говорила, что и ты способен повернуться к Свету и получить прощение и покой, коих желаешь. Твоё счастье возможно, только поверь в него!

– Я бы хотел… Но я боюсь, что, погнавшись за призраком мечты, потеряю то, что судьба уже подарила мне. Потеряю тебя.

– Этого не случится. Помнишь, ты сказал, что веришь, что вместе мы справимся с чем бы то ни было?

– Помню.

– Тогда можешь ли ты поверить в меня ещё раз?

– Могу, – ответил Хайрэс после нескольких секунд напряжённого молчания. – Я верю в тебя, Акрилика.

– Тогда жди меня.

– Я буду ждать… Однако я всё ещё надеюсь, что какой-нибудь ангел остановит тебя и не позволит пойти на подобный риск.

– Неужели ты не желаешь встретиться со мной?..

– Желаю так сильно, что мне не хочется верить в то, на что я надеюсь. Как бы эгоистично это ни звучало.

– Я приду к тебе, Хайрэс. Обещаю.

8

С самого утра Акрилику не покидало нервное возбуждение. Она не могла усидеть на месте, не могла сосредоточиться, не могла думать ни о чём, кроме будущей авантюры, и то и дело вскидывала глаза к солнцу, пытаясь определить, сколько времени осталось до начала активных действий. Отправляться в Хранилище утром или в первой половине дня не имело смысла – если нанести руну Тайны слишком рано, она выдохнется ещё до того, как её сила понадобится. Однако если прийти прямо перед закрытием, посетителей будет мало, и шансы незаметно применить магию и исчезнуть из поля зрения окружающих сведутся к минимуму. Часы тянулись ужасно медленно, и ожидание давило на Акрилику чуть ли не больше, чем предстоящее дело.

Наконец она двинулась к Хранилищу. До заката было ещё далеко, но Акрилике так надоело бесцельно шататься по Райскому саду, что она решила провести лишнее время на месте, если не разглядывая артефакты, то подмечая углы, в которых можно отсидеться, пока все не покинут помещение. В основном зале ангелов оказалось немного. Нельзя сказать, что Акрилика этого не ожидала, но всё же смутно надеялась, что ей повезёт, и в этот день любопытных будет побольше. Что ж, значит, придётся улучить момент и начертить магический знак тогда, когда все посторонние глаза будут обращены в другую сторону. Акрилика неторопливо переходила от артефакта к артефакту, стараясь сохранять заинтересованно-независимый вид и мысленно прикидывая, за каким из них укрыться для активации руны. Задача облегчалась тем, что артефактоведы почти не обращали на неё внимания – одни что-то увлечённо писали, другие отвечали на вопросы ангелов о свойствах и влиянии представленных экспонатов, третьи же думали о чём-то своём, глядя прямо перед собой затуманенным взором.

Около полутора часов поскитавшись по залу и примелькавшись в глазах окружающих, Акрилика юркнула за Доспехи Усиления и, в последний раз убедившись, что никто на неё не смотрит, быстро начертила на левой ладони нужную руну. Пару мгновений ничего не происходило, и она уже забеспокоилась, что сделала что-то не так, как вдруг от рисунка по телу стремительно прокатился лёгкий холодок, похожий на дуновение ветра, коснувшееся влажной кожи. Акрилика взглянула на руку, но ничего необычного не заметила. Всё ещё сомневаясь в действии магии, она вышла из укрытия и направилась прямо навстречу немолодому артефактоведу с тёмно-русыми волосами, неторопливо шагавшему в её сторону. Тот никак не отреагировал на её появление, даже головы не поднял, словно Акрилика была пустым местом. Помаячив ещё перед парой ангелов и добившись такого же безразличного отношения, Акрилика удостоверилась, что руна работает как надо, и пристроилась в углу за стойкой с информационным кристаллом, расположенным здесь на случай, если кто-то заинтересуется каким-либо из артефактов и захочет изучить сведения о нём самостоятельно, не прибегая к помощи сотрудников Хранилища. Она специально выбрала место поукромнее, чтобы никто в неё случайно не врезался, иначе никакая невидимость не спасёт.

Сидя прямо на полу, Акрилика задумчиво провожала взором проходивших мимо ангелов. До закрытия Хранилища оставалась примерно пара часов, но запаса руны Тайны должно было с лихвой хватить на всё, что она планировала совершить. В голову вновь полезли сомнения. Может, зря она всё это затеяла и ещё не поздно отказаться от своих намерений? Зачем подвергать себя такой опасности, проходить через боль и энергетическое истощение?.. Не лучше ли оставить всё, как есть, и сказать Хайрэсу, что ничего не вышло? Он поймёт, не обидится. Ведь он сам не хотел, чтобы она шла на этот риск. Но как же её обещание? Как она сможет говорить с ним, будто ни в чём не бывало, после того, как дала ему надежду и тут же отобрала её, не попытавшись толком воплотить сказанное в жизнь? Как после этого не думать о себе, как о предательнице, слова которой ничего не стоят?.. Нет, она не имеет права сдаться и повернуть назад.

Акирилика не могла дождаться, когда последний ангел уйдёт из Хранилища. Теперь её утомляло не только вынужденное бездействие, но и сохранение относительной неподвижности, чтобы случайно не толкнуть стойку или не привлечь к себе внимание иным посторонним звуком. Посетителей становилось всё меньше, и негромкий шум, заполнявший помещение, тоже постепенно умолкал. Наконец шаги проверяющего зал артефактоведа стихли в отдалении. Мягкий свет, озарявший прежде Хранилище, потускнел, и до Акрилики донёсся скрип закрываемой двери.

Акрилика негромко вздохнула и, осторожно выбравшись из угла, потянулась. Пора приступать ко второй части плана. Нимб над головой, сейчас невидимый для других, слабым сиянием освещал ей путь в темноте. Акрилика двинулась к залу мощных артефактов, вход в который заприметила ещё во время своих отвлекающих прогулок по Хранилищу. Внешне дверь из тёмного дерева, украшенная причудливой резьбой в форме листьев, казалась самой обыкновенной, но Акрилика не сомневалась, что стоит ей попытаться открыть её, и наложенные на неё чары тут же отреагируют на вторжение. Пожалуй, именно здесь стоит применить магию безмолвия, чтобы она захватила нужный ей диапазон пространства. Акрилика сжала и разжала пальцы и принялась осторожно выводить на стене рядом с дверью руну Тишины. Движения её были медленными и неуверенными, поскольку Акрилика не привыкла рисовать левой рукой, однако это не помешало ей верно завершить знак. Проведя последний штрих, она торопливо закрыла уши. Руна чуть заметно засветилась, переливаясь разноцветными бликами, и вскоре погасла. Акрилика ощутила лёгкую вибрацию в воздухе, мурашками пробежавшую по коже, и плотнее прижала ладони к ушам. «Двадцать, двадцать один, двадцать два…» – методично отсчитывала она секунды распространения магии. Спустя положенное время Акрилика выждала для надёжности ещё пару мгновений и опустила руки. Внешне вокруг ничего не поменялось, да и не должно поменяться… Главное, теперь её точно никто не услышит.

Акрилика вновь поглядела на зачарованную дверь и, сделав глубокий вдох, закрыла глаза. Для руны Разрушения мало правильного начертания – без нужных чувств она так и останется безобразным кровавым рисунком. Что плохое живёт в её душе? Что есть в ней такого, на что откликнется сила Тьмы? Страх?.. Она действительно боится. Сомнения? Она так и не смогла от них избавиться, несмотря на то, что зашла настолько далеко. Что же ещё?.. Акрилика вспомнила, какое негодование охватило её при мысли о том, что никто не хочет дать Хайрэсу и шанса на прощение, хотя он давно заслужил его искренним раскаянием. И обида на старших, таких мудрых, но неспособных понять этой элементарной истины, которая доступна даже ей, не окончившему Ангельскую школу подростку. Возмущение, разочарование, тревога, раздражение, усталость, опасение и досада, которые она раньше выдворяла прочь из сердца, стекались к ней из всех уголков сознания. «Нечестно! Несправедливо! Неправильно!» – отдавались в голове всё более и более гневные мысли. В груди наливался тяжестью и жаром какой-то тугой узел, обжигающий её неведомым доселе желанием с кем-то спорить, кричать… что-то уничтожить. Уничтожить! Акрилика распахнула глаза и, решительно чиркнув пальцем по лезвию захваченного с собой ножа, несколькими резкими мазками нанесла на дверь магический знак. «Ну же! Давай!» Руна налилась багровым мерцанием, а затем ярко вспыхнула, на мгновение ослепив Акрилику алым огнём. Раздался громкий хруст, показавшийся в тишине Хранилища чуть ли не громовым раскатом, и по двери зазмеилась изломанная трещина, края которой чуть заметно серебрились крупицами защитных чар.

Глядя на неё, Акрилика испытала мрачное удовлетворение, смутным эхом напомнившее ей странное чувство, отозвавшееся в ней, когда она смотрела на своё пламя, пожирающее вещи Вита. Откуда в ней эта чуждая жажда разрушения, если она всегда любила созидать?.. Акрилика тряхнула головой и потянула на себя дверь – сейчас некогда размышлять о собственном моральном облике, есть дело поважнее. Второй зал оказался куда меньше основного, и артефакты здесь стояли гораздо кучнее. Оно и понятно: не каждый магический предмет обладает такой внушительной мощью, чтобы для него требовались повышенные меры безопасности, да и посторонним сюда входить не полагалось. Акрилика внимательно всматривалась в артефакты и таблички под ними, шагая между стойками и чувствуя, как нарастает в голове пульсирующая боль – последствие тёмной руны. Плохо… Нужно поторопиться, потому что скоро она усилится, а после второй руны распоясается вовсю.

Наконец Акрилика увидела то, что искала. Вот он, Пространственный Меч, с длинным обоюдоострым клинком, испещрённым у основания частыми мелкими символами и знаками, причудливым узором спускающимися вдоль серебристого лезвия. Акрилика потянулась к витой рукояти, но наткнулась на незримую преграду, словно сам воздух сгустился вокруг артефакта, не давая коснуться его. «Точно, барьер!» На этот раз ей не пришлось долго сосредотачиваться на отрицательных эмоциях – одного воспоминания о недавнем удовольствии, которое охватило её при осознании, что она несёт с собой разрушение, оказалось достаточно, чтобы внутри разгорелся ненасытный огонь алчного азарта. «Ещё! Больше!» Второй палец скользнул по краю лезвия и вывел в воздухе витиеватую линию, оставляя за собой неровный след. Вновь ярко-красное сияние озарило помещение, отбрасывая на стены багровые блики. Защитный барьер натужно затрещал под напором разрушительной магии, а потом лопнул, как мыльный пузырь, наткнувшийся на острую ветку.

Боясь поверить, что у неё получилось, Акрилика осторожно протянула ладонь и взяла Меч. Рукоятка обожгла её холодом, словно была сделана изо льда, а не из металла. Акрилика зачарованно вгляделась в тусклый блеск лезвия, выставив его перед собой на вытянутой руке, но вскоре была вынуждена опустить клинок, так как Меч оказался довольно тяжёлым. Что ж, пора выбираться отсюда. Конечно, ничто не мешало прорубить путь в Чистилище прямо тут, но Акрилика опасалась, что негативное воздействие Меча заденет другие артефакты, и тогда, если его чары окажутся сильнее ограждающей их защиты, не миновать беды. Ведь неизвестно, как отреагируют на искажение пространства те или иные магические предметы, особенно мощные, и каким ударом ответят они на чужеродное влияние тёмного артефакта. Страшно представить, чем чревато для Райского сада подобное развитие событий…