Читать книгу: «В тихом омуте», страница 7
Та, собираясь на работу, где ее ждал квартальный отчёт и кипы бумаг на столе, зашла в комнату дочери что-то сказать. Увидев ее унылое настроение, поинтересовалась, в чем дело.
Вероника, сделав глубокий вдох, выпалила:
– Мам, кажется, я беременна…
Одьга Анатольевна опешила, стоя напротив дочери. И на первое время потеряла дар речи.
– Вероника! Мне сейчас твоя беременность вот совсем не кстати! Будто других проблем не хватает! А тебе ещё учиться и учиться! – Мама, похоже, отказывалась верить, что все по-настоящему.
Ника, ничего не ответив, отвернулась и, молча заплакала в подушку, как только Ольга Анатольевна вышла из комнаты.
Весь день Вероника нервничала. Не получив поддержки от матери, к отцу она даже не пошла. «Тот выговорит ещё строже», – подумала Ника.
Но «пунктик» для себя отметила: «Маме моя беременность не нужна».
Оставался ещё один человек, которого стоило поставить в известность: Роман Алексеевич.
Ника еле дождалась окончания занятий, чтобы встретиться и поговорить с профессором. Предупреждать его о серьезном разговоре заранее она не стала, оставляя за собой возможность отступить в последний момент.
За целый день Вероника успела себя так «накрутить», что уже просто теряла голову.
Плюс «прелести» первого триместра будто только и ждали подтверждения беременности, чтобы дать о себе знать.
«Вдруг» появилась неприязнь к резким запахам и ощущение тошноты. Вообще-то эти признаки уже сопровождали девушку несколько дней, но сейчас стала ясна причина, и от этого неприятные ощущения стали четко выраженными и неконтролируемыми.
Время от времени Вероника устраивала себе перекусы между парами, так как от голода тошнота только усиливалась.
Промучившись до конца занятий, она вышла из здания университета и прошла к стоянке автомобилей – как раз к тому времени, когда Роман должен был выезжать с работы.
Увидев же представшую ее глазам картину, Ника просто остолбенела. Так и застыла на ходу, не дойдя до знакомой машины.
Роман выходил из здания университета с какой-то расфуфыренной дамочкой, которая что-то, не переставая, тараторила. Одета она была скорее для вечеринки, чем для работы: в броское ярко-красное обтягивающее платье до колен, в распахнутом пальтишке. Высокие каблуки безупречно вписывались в образ, а по плечам струились длинные темно-каштановые волосы.
Нет, эти двое не шли в обнимку или под ручку – ничего такого. Но ревность все же кольнула ей сердце и добавила переживаний к уже имеющимся.
Ника впервые видела эту девицу («Кто она такая?»), и шли они с профессором (что было, вообще-то, не характерно для него) непосредственно к его автомобилю («Куда они собираются ехать вместе?»).
Уже садясь в машину, он увидел Веронику. Посерьезнел, окликнул ее, шагнул навстречу, поинтересовался, что случилось.
А незнакомая девица, тем временем, с комфортом разместилась на переднем пассажирском кресле. Там, где обычно ездила Вероника, вообще-то.
Ника, с трудом отрывая взгляд от незнакомки в машине и переводя его на профессора, спросила:
– Кто это?
Роман ответил, что это новая преподавательница французского, дочь завкафедрой физики. Была на стажировке за границей, сейчас вернулась, будет работать в их вузе.
– А ты почему здесь? – Роман перевёл разговор на саму Нику.
– Мимо проходила. – почему-то девушка почувствовала себя обиженной, развернулась, чтобы удалиться.
Но Роман строгим преподавательским тоном остановил ее:
– Вероника, может, оставим в стороне это ребячество? – и уже громче, чтобы было слышно и дамочке в автомобиле (Роман оставил открытой дверь со своей стороны), добавил, – Елена Дмитриевна узнала, что нам в одну сторону и попросила ее подвезти. Присоединяйтесь к нам, и я с радостью вас познакомлю!
Вероника передумала уходить, обернулась. Роман еле заметно заговорщически улыбаясь, чуть слышно добавил:
– Ника, выручай! Она уже весь мозг мне проела своей болтовней!
И протянул ей руку ладонью вверх.
Девушка расслабленно выдохнула, отметив про себя: «Нервы лечить пора!», подала руку в ответ.
Не выпуская ее руки, профессор подвёл Нику к машине и галантно открыл перед ней дверь (Ника краем глаза все же увидела поскучневшее лицо «Елены Дмитриевны»).
Усевшись на заднее сиденье, Ника поздоровалась, как ни в чем ни бывало.
Роман представил девушек друг другу как преподавательницу и студентку, без уточнения, кем ему приходится последняя, но озвучивать это уже было не надо.
Проехав полпути в сторону дома Романа, новая знакомая, сказала, что ей нужно выйти «именно здесь», и ретировалась.
– Вряд ли она ещё попросит ее подвезти. – констатировал Роман, когда та удалилась.
– Жалеешь? – Ника так и осталась сидеть сзади.
– Было бы о чем! – беспечно бросил мужчина.
А Вероника вернулась к своим ненадолго оставленным переживаниям.
28.
На ужин была жареная картошка с котлетами из полуфабрикатов. С таким меню Роман легко справлялся сам.
Когда ужин был на столе, Вероника недоверчиво глянула в тарелку, прислушиваясь к ощущениям. Картошка была немного пережарена, а полуфабрикаты выглядели… как полуфабрикаты. Но чувство голода пересилило.
Некоторое время ужинали молча, пока, наконец, Вероника не решилась заговорить.
Только в этот раз она побоялась сообщать о своей беременности напрямую. Поэтому глубоко вздохнула и заговорила… почему-то совсем не про то, что ее так мучило.
– Скажи, а когда вы с Мариной только поженились… Ты был счастлив?
Роман напрягся, ожидая подвоха от такого начала разговора, но даже не предполагал, в чем он может заключаться.
– По всей видимости, был, – как можно более равнодушно ответил мужчина, пожав плечами, но встретившись глазами с Вероникой, поспешил уточнить, – но не так сильно, как с тобой!
– А когда у вас родился ребёнок – ваши отношения изменились?
Роман постарался вернуться в памяти к тем событиям, чтобы оценить то, о чем спрашивала Ника.
– Изменились, конечно!
– В лучшую или худшую сторону?
– Не в лучшую и не в худшую. Просто изменились. Стали другими. Появилось больше ответсвенности и обязанностей.
– Скажи, а если ребёнок появляется, когда его не ждут, и не очень-то желают? Тогда, может, ему лучше совсем не рождаться? – Вероника не могла сдержать нескладный поток своих мыслей.
– Видимо, да, если его не ждут. – Он ответил раньше, чем осознал, что у такого вопроса должна быть подноготная. Пронзённый догадкой, мужчина поднял серьезный и встревоженный взгляд на сидящую напротив Веронику.
– Я правильно тебя понял? Ты ждёшь ребёнка?
Она кивнула, потупившись и избегая зрительного контакта.
Он не знал, как ему следует реагировать. Те не самые удачные слова, которые подобрала Вероника для того, чтобы сообщить важную новость, запутали Романа Алексеевича.
Он не понимал, как Ника сама относится к своему положению и что намерена предпринять. Но склонялся к тому, что она решила прервать беременность – опять же, основываясь на ее словах и поведении: девушка сидела с виноватым видом.
А тем временем в ее голове раз за разом прокручивалась сцена разговора с мамой. Ожидая чего-то подобного и сейчас, Ника заранее внутренне готовилась к обвинениям. Поэтому настроилась на молчаливую оборону.
– Позволь поинтересоваться, собираешься ли ты сохранить… ребёнка? – профессор отодвинул свою тарелку в сторону, машинально взяв в руку салфетку и смяв ее.
У Вероники не было ответа. Зато было огромное количество вопросов из разряда «Что теперь будет?», на которые она не могла найти ответ самостоятельно.
Роман не мог догадаться обо всем, происходящем в этот момент в голове Вероники под действием гормонов и невесть каких других факторов.
Он видел лишь внешнее проявление, которое свидетельствовало о сожалении и разочаровании от происходящего.
В представлении Романа Алексеевича радостную новость сообщают совсем иначе. Он помнил, как светилась счастьем его первая жена, узнав о «двух полосках». И пытался разглядеть (и не находил) хоть тень той радости сейчас в мрачном взгляде Вероники.
Она, напротив, поджав губы, сдерживалась, чтобы не расплакаться, потому что тоже ожидала другой реакции от мужчины. «Почему он не рад? Почему не говорит, что все будет хорошо? Почему не обнимет, а сидит отстранённо?»
Вероника встала и направилась к выходу, молча сделав свои собственные выводы.
– Вероника! – Он окликнула ее, когда она была уже в дверях, – ещё один вопрос. Ты беременна… от меня?
Это уж было совсем оскорбительно. Ответив: «Да», – просто для ясности, она быстрым шагом покинула квартиру.
***
Оставшись наедине с собой, профессор снова и снова прокручивал в голове и этот разговор, и все недавние события.
Да, новость была несколько неожиданной, но нельзя сказать, что непредсказуемой или неприятной. Скорее, логичной и закономерной.
Но вот что не выходило у профессора из головы, это: почему Ника так переменилась к нему, узнав, что находится в интересном положении? Неужели он ошибался на ее счёт, и у неё в планах не было совместного будущего с ним? Она же знает, что может рассчитывать на него, тогда почему говорит, что ребёнок не вовремя и не желанный?
И пришёл к выводу, что, по крайней мере, ещё один разговор с Вероникой должен состояться.
***
Ника шла пешком по улицам, по щекам текли слёзы. Она была в растерянности: реакция людей, от которых она ожидала если не проявления радости, то, хотя бы поддержки, отвернулись от неё, не желая взваливать на себя ее заботы.
Было очень обидно осознавать, что в трудную минуту не с кем посоветоваться, поделиться переживаниями, рассчитывая на поддержку.
Ника присела в каком-то сквере на лавочку и позвонила Ане.
– Ты знаешь, вы с Таней были правы, я и правда – беременна.
Подруга хотела ответить: «Поздравляю», но по расстроенному тону Ники поняла, что не с чем. Спросила:
– Ты где сейчас?
Вероника ответила. Пересказала разговор с мамой и с Романом.
– Ань, я не знаю, что дальше делать, – Ника плакала в трубку.
– Так, спокойно, без паники. Здесь нужно посто все хорошо обдумать.
– Ну, что тут думать?! Оказывается, что не только мой ребёнок никому не нужен. Я сама никому не нужна, – делилась девушка с подругой своими умозаключениями. – Со мной даже поговорить по-человечески не пожелали! А с ребёнком я вообще буду всем мешать. Как думаешь, зря я всем рассказала? Наверно, стоило сделать аборт по-тихому и никого не волновать.
– Стоп! Вероника. Ты уверена, что все правильно поняла? И вообще, прежде чем принять окончательное решение, постарайся абстрагироваться от того, что хотят или ожидают от тебя другие, и решить для себя: желанный ли этот ребёнок. Для тебя.
– Желанный. Но как не вовремя!
– Вряд ли бывает по-другому. Всегда найдётся причина, почему не вовремя. Сейчас только ты решаешь, что будет с этим малышом. Появится ли он на свет. Только твое решение имеет значение. Ясно?
– Ладно. Я подумаю. Спасибо, что хоть ты поддерживаешь.
Вероника убрала телефон и огляделась по сторонам. Тёплый весенний вечер вывел на прогулку самых разных людей: молодые пары гуляли под ручку, пенсионеры – сидели на соседней лавочке и что-то бурно обсуждали. Молодые мамы с колясками или за ручку с малышами прогуливались вдоль дорожек.
За деревьями сквера пролегала дорога. Автомобили сновали туда-сюда, то подъезжая к торговому центру, расположенному как раз через дорогу от сквера, то отъезжая от него. Кто-то упаковывал в машину большие коробки и пакеты с покупками. Кто-то помогал выбраться из машины своим детям: тоже за покупками приехали. Молодые люди – большими шумными компаниями, по парам и по одиночке – входили и выходили из дверей торгового центра. Прохожие спешили по своим делам.
Жизнь вокруг кипела. Свежий воздух действовал умиротворяюще. Ещё полчаса назад Вероника выходила из дома Романа с убеждением, что избавится от ребёнка, раз он никому не нужен.
Но сейчас, когда напряжение спало, она решила не торопиться.
Она убеждала себя, что со своей стороны сделала все возможное: поставила в известность тех, кого это касается.
Она снова взяла смартфон, и стала искать в интернете ответы на свои вопросы. Главным из которых был: что делать.
Спустя некоторое время девушка поняла, что вне зависимости от того, какое решение она примет, нужно записываться к врачу. Так она и сделала, не отлогая в долгий ящик.
Среди предложенных дат посещения, девушка выбрала самую отдалённую, чтобы не принимать никаких решений прямо сейчас, а взять тайм-аут ещё на две-три недели.
Только Вероника убрала свой смартфон в сумку, как раздался звонок. Сначала она хотела сбросить вызов, но все-таки ответила:
– Я вас слушаю, Роман Алексеевич.
– Ника, нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно. Больше не о чем разговаривать. – Вероника постаралась выразить голосом холодную неприступность и «положила трубку».
Она думала, что от этого станет легче, но не стало. Стало ещё обиднее.
Роман не сдался, перезвонил. Ника смотрела на звонящий гаджет. «Ты не захотел со мной сразу нормально поговорить, а теперь, когда тебе, наконец-то, захотелось что-то сказать, я должна выслушивать? Ну уж нет!»
И сразу же, наперекор своим мыслям, ответила на звонок.
– Вероника, пожалуйста, не вешай трубку. Нам действительно нужно поговорить. Не думай ничего плохого, прошу тебя. Где ты? Я сейчас буду.
Ника сказала.
– Никуда не уходи, я уже выезжаю.
Вероника сидела в замешательстве. Что вдруг случилось? Вроде бы, это у неё, беременной, должны шалить гормоны, и перепады настроения проявляться…
Теперь Вероника мысленно прокручивала в голове события вечера, стараясь отыскать причину такой сдержанной реакции Романа в квартире, и разгадать, почему он передумал и спустя час рвётся поговорить и все обсудить.
***
Роман подъехал к скверу, где сидела Вероника, через 20 минут после телефонного разговора. Остановился прямо напротив ее скамейки, хотя остановка в том месте была запрещена. Из машины Роман вышел с букетом красных роз, перешагнул через невысокое пешеходное ограждение, отделяющее проезжую часть от зоны отдыха, и направился к девушке.
Мужчина с букетом привлекал внимание прохожих. Люди оглядывались, улыбались.
Вероника тоже не могла сдержать улыбку.
Но, подойдя вплотную, профессор заговорил совершенно серьезно.
– Ника. Давай начнём наш разговор заново. Кажется, мы что-то упустили. – При этом мужчина попытался вручить девушке цветы.
Неожиданно для себя она обнаружила, что обычно едва уловимый аромат сейчас был ей крайне неприятен. Вероника, не взяв букета, непроизвольно отступила на шаг назад.
Роман не стал настаивать, а предложил присесть на скамейку, отложив отвергнутые цветы, и начал непростой разговор.
– Я вовсе не хотел тебя обидеть. То, что ты мне сказала за столом… это все правда?
Девушка снова автоматически заняла оборонительную позицию, улыбка исчезла с ее лица:
– А разве похоже на шутку? Роман Алексеевич, я поняла, что ребёнок вам не нужен. Не переживайте, никаких проблем вам я создавать не намерена.
– Так, стоп! Похоже, что мы вообще не с того начали. Ника, – мужчина едва заметно лукаво улыбнулся, – помнится, ты при свидетелях согласилась выйти за меня замуж. И поскольку теперь нам ничто не мешает сочетаться законными узами брака, предлагаю далее не откладывать и в ближайшее время подать заявление в ЗАГС.
Вероника, которая уже все сама за всех решила, была ошеломлена таким заявлением. Она не знала, что сказать. Радостно согласиться? Из упрямства – отказать?
– Вероника! – профессор заключил ее в объятья, прижимаясь своими губами к ее лбу. – ну, с чего ты взяла, что ребёнок мне не нужен?
Роман взял ее лицо в ладони, поймал глазами ее взгляд, и произнёс так четко, что сомнений не оставалось: он говорит совершенно искренне.
– Я люблю тебя. И буду любить нашего ребёнка. Никогда не думай иначе.
Он снова прижал ее к себе и прошептал на ухо:
– Ничего не бойся, все будет хорошо. Я рядом.
Вероника расплакалась. От обиды, что эти слова произнесены с таким опозданием, от облегчения, что она их всё-таки дождалась. От любви – к мужчине, что так нежно обнимал ее сейчас, и к зарождающейся новой жизни внутри неё.
Он утешал ее, гладя ладонью по волосам:
– Ну, что ты, милая моя, родная! Не плачь!
А она, пряча лицо у него на плече, не могла остановиться.
– Ром, почему ты сразу мне это не сказал? Почему позволил уйти?
Его лицо посуровело.
– А почему ты заговорила о том, что ребёнок не желанный и не нужный?
– Я думала, что так оно и есть. Что тебе не нужны лишние трудности… – она опустила глаза.
– Ты знаешь, у меня был ребёнок. Всего лишь один раз я был отцом, и это было огромное счастье, до тех пор, пока… не пришла беда и не уничтожила всю мою жизнь подчистую. Сегодня к этой новости я просто был не готов, понимаешь? Наверное, испугался.
– Значит, ты и теперь боишься?
– Боюсь. И ты будешь бояться, просто пока не осознала ещё. А как можно не бояться за собственного ребёнка? За ребёнка положено бояться – больше, чем за себя. Так устроен мир.
– Значит, ты не ответственности испугался?
– Нет! Не ответственности, не обязанностей и не лишних трат. Все это меня не пугает, в отличие от здоровья и счастья ребёнка.
Вероника успокоилась, но продолжала шмыгать носом. Роман предложил:
– Идём в машину, приведёшь себя в порядок, и у нас есть ещё одно важное дело.
– Какое? – изумилась Ника, вспоминая, что уже девятый час.
– Поедем к твоим родителям. Буду просить твоей руки. – подмигнул Роман, увлекая Нику в нужном направлении.
***
Ровно в девять Ника и Роман вошли в квартиру. Без предупреждения. Родители были этим удивлены, но ещё больше их изумила цель визита.
Роман перешёл к делу сразу после слов приветствия. Вероника стояла рядом с ним, у порога, не проходя внутрь квартиры.
– Александр Петрович, Ольга Анатольевна, прошу прощения за поздний визит «без звонка». Особые обстоятельства вынудили меня пойти на это. Наши с вами отношения не слишком гладко складывались, но с моей стороны нет совершенно никаких претензий на этот счёт: вами руководила забота о дочери, любовь к ней. Вы воспитали замечательного человека: ответственного, заботливого, трудолюбивого, честного – достоинства Вероники можно перечислять ещё долго. Мне немного жаль, что приходится говорить это не в торжественной обстановке, думаю, что в ближайшее время мы сможем это наверстать.
Александр Петрович, Ольга Анатольевна, я очень люблю вашу дочь и очень надеюсь, что вы одобрите наше с Вероникой решение вступить в брак. Думаю, что для вашей дочери было бы чрезвычайно важно получить ваше родительское благословение.
Ольга Анатольевна от волнения прикрыла рот ладонью. Она отлично понимала, с чего вдруг весь переполох, в отличие от отца Ники, которому она не посмела рассказать об утреннем разговоре с дочерью.
Теперь она смотрела на мужа в ожидании того, что он скажет. А тот, заподозрив неладное, вместо ответа спросил, обращаясь к Веронике:
– Я так понимаю, что со свадьбой мы торопимся?
Ника опустила глаза.
– Ну что, опозорила отца с матерью – довольна? – в сердцах бросил отец.
– Папа! – возмущённо воскликнула девушка, надеясь на совершенно другую реакцию на проникновенную речь Романа.
Но тот придержал ее за руку, предостерегая от ссоры. И ответил сам:
– Заявляю вам со всей ответственностью, что всю заботу о Веронике и будущем ребёнке я беру на себя. – Роман не проявлял ни робости, ни колебаний.
В этот момент ему его возраст и опыт играли на руку: он был на равных с родителями Вероники. Ему они бы не сказали: «Сопляк! Много ты в жизни понимаешь!»
Да и человек был не просто «с улицы», а с уже состоявшейся карьерой, с ученым званием. Он, действительно, мог позаботиться о Веронике и ребёнке, а не только красиво говорил.
Александр Петрович, прокрутив все это в голове, все же смягчился, поддаваясь обстоятельствам. Пусть это не совсем то, чего он бы желал своей дочери, но речь шла сейчас не о том, чего хочет он, а о том, чего хочет она сама.
– Ладно, будь по-вашему, – махнул он рукой. – Вас как: с иконами благословлять или на словах?
– Это на ваше усмотрение.
– Ну, что, мать, неси образа! – Александр Петрович повернулся к жене. У той глаза блестели от слез: единственная дочь замуж собралась.
***
А вот родители Романа Веронику приняли сразу как родную. Они жили в соседней области в загородном доме, и приехали только к свадьбе. Заранее представить им свою новую избранницу Роману не удалось. Но за то время, что они гостили у сына, успели пообщаться с Никой, и прониклись друг к другу взаимной симпатией. Они приглашали приехать погостить у них, когда будет возможность.
***
Вероника по совету Романа перенесла запись к врачу на самое ближайшее время.
– Понимаешь, нужно получить справку для ЗАГСа, потом в ЗАГСе подать заявление на определенную дату. Думаю, пары недель хватит, чтобы все подготовить?
– Что подготовить?
Роман улыбнулся:
– Я помню, что ты мечтала о торжестве и белом платье. За неделю-другую организовать реально?
– Наверное, нет, но придётся.
Несмотря на то, что организовывать пришлось в спешке, свадьба удалась. И родственников пригласили, и друзей, и некоторых преподавателей из вуза. Тамаду нашли, хоть и не без труда, торт заказали, платье купили такое, какое хотелось. Словом, все было на высоте.
Недели через три Вероника, собираясь на первое плановое УЗИ, в шутку пригласила будущего отца пойти вместе. Тот приглашение воспринял всерьёз, отправился вместе с Никой.
И здесь молодых супругов поджидал сюрприз. УЗИ показало двойню.
Выйдя из здания женской консультации, Роман, не сдержавшись подхватил Нику на руки и покружил.
– Сегодня я видел самое большое чудо на свете!
Ника согласно засмеялась, но волнение, как всегда пересилили:
– Ром, как я буду справляться сразу с двумя?
– Ни о чем не переживай раньше времени. У нас есть время все уладить. Мы можем пригласить мою маму тебе в помощь. А хочешь, я уйду в декрет и буду помогать тебе с детьми?
– Что?
– Я знаю, что так можно!
– Ну уж нет!
– Тогда можно нанять няню в помощницы тебе…
– Ром, у нас точно все будет хорошо?
– Даже не сомневайся!
