Читать книгу: «Сборник «Глобус»», страница 9
− Скорее, прыгай внутрь и лезь в капсулу, с… слева, − проклятая автоматика не передала интонации, а лишь добавила холодно и сдержанно. − Быстрее.
А Рихард вопил, чувствуя, как сознание погружается в серую дымку, а по нервам растекается свинцовая боль. Натяжение в руке становилось все сильнее и невыносимее: «Убей, убей!» – отбивала дробь в висках, оторвать бы руки кривому боту, который спаял дефектный чип! Девушка не слышала отчаяния, до нее доходили лишь мерные механические слова.
− А как же ты? − в замешательстве спросила она.
Рука с плазменной пушкой в руках Рихарда дернулась и быстро поползла в сторону Лианы. Девушка начала понимать весь ужас ситуации, ее глаза широко раскрылись. Джим сделал шаг вперед и, ударив Гринджер, столкнул ее в шлюпку десантников.
− Быстрее в капсулу! − прокричал он, с упоением выпуская очередь снарядов в пустой коридор.
Пока остальные штрафники зачищали корабль, Лиане не составило труда найти вход, в который она еле поместилась, свернувшись в три погибели. Капсула отстыковалась. В шее капитана что-то щелкнуло, и Джим утонул в смертельной черноте. Этот бой оказался для него последним, но на этот раз он был победителем.
Координатор на корабле получил данные о жизненных показателях мисс Гринджер и связался с кем-то по пси-связи.
− Сэр, она в шлюпке, жива. Включить разгерметизацию? − произнес он немного озадаченным голосом.
− Разве ее не должны были убить? − выплюнул динамик скрежещущим голосом. − Вы же сами отрапортовали об отладке серии чипов…
− Технология не отлажена, сэр, такое еще иногда случается, − рефлекторно пожал плечами координатор, прекрасно зная, что собеседник его не увидит. − Так что насчет разгерметизации?
− Не стоит, потом будет слишком много вопросов. Легенда и так сойдется. Устройте ей царский прием.
Собеседник отключился, а координатор включил магнитный захват для состыковки капсулы. Да, если бы капсула разгерметизировалась, начали бы искать виноватых, слишком много бюрократии, слишком много заинтересованных. Парень хоть работал в должности координатора штрафников, но начальство давно пообещало ему уютное местечко в аналитике, но вместе с привилегиями должность многого требовала. Координатор уже начинал готовиться и отлично понимал, как важно, чтобы у поднимающих солдатский дух сказок была реальная основа. Байки, передаваемые из уст в уста, имеют огромную силу, особенно, когда есть люди, которые видели и разговаривали с героями. А лучшие герои – мертвые, чтобы не могли запятнать светлый образ, созданный с таким трудом.
========== После ==========
Лиану, особо не тестируя, после «спасения» отправили в лечебницу для душевнобольных, в камеру с мягкими белыми стенами и «веселыми» пилюлями. Она давно потеряла счет времени, когда в палату вошли два дюжих медбрата и, скрутив, надели на нее смирительную рубашку. До чего унизительно для бывшего подающего надежды ученого! Но это значило, что будут посетители, рассудок был непривычно чист, видно, сегодняшняя доза таблеток где-то потерялась. Немного прошуршав по мягкому полу, открылась пластиковая дверь, и в комнату вошел седой мужчина лет сорока с печальными и добрыми глазами. За ним, приволакивая левую ногу, проковылял молодой парень, который стал рядом и остался стоять, глядя в пол.
− На тебя страшно смотреть, − покачав головой, грустно заметил мужчина.
− Это психушка, чего ты ожидал? − хмыкнула Лиана.
− Я говорил с врачами, тебя могут выпустить, а еще я сохранил и показал разработчикам твое детище – Марти. Так что ты скоро выйдешь отсюда, и у тебя будет работа, свой проект.
Рик грустно улыбнулся. Лиана посмотрела на него глазами, в которых плясали огоньки гнева.
− Хотели выкинуть на помойку, да оказалось, что от меня еще может быть толк? Небось, в коде не смогли разобраться. Еще бы, без комментариев и правил, для себя все-таки писала, − прошипела она, извиваясь в смирительной рубашке.
Тотсон подошел ближе и положил руку ей на плечо. Лиана еле подавила желание стряхнуть ее, как гадкую гусеницу.
− Я понимаю, но, подумай, это же возможность выйти отсюда. То, что ты создала, не должно было работать, но чем дольше робот включен, тем адекватнее его поведение. В программном коде обычным текстом указаны понятия и правила поведения. И, словно по волшебству, они начинают работать, − с ноткой восхищения в голосе говорил бывший механик «Глобуса».
− Лучше расскажи мне, как дела на фронте? − отвернулась девушка, пытаясь выиграть время на раздумье.
− А что? После того как наши запустили помехи в подпространство, эукарийцы оглохли; мы-то просто поменяли частоту пси-связи, а ящеры так не могут. Началась паника, ведь они рождаются с шепотом королевы у себя в голове, а теперь они слышат только шум, − со вздохом начал Рик.
− Это жестоко, − проговорила девушка хриплым голосом.
Тотсон пожал плечами:
− Это война, и они нам еще подкинули прощальный сюрприз. Помнишь вирус, от которого люди взрывались? − Лиана развернулась и непонимающе посмотрела на седого мужчину. − Да, ты же не в курсе, это он уничтожил станцию в туманности Медузы, будь она неладна. Так вот, десятки раз они пытались распространять его. Пару раз у них получилось, и ведь образцы не взять…
− Ну и как справились?
− Да никак. Карантин и осторожность. Ящеров уже почти всех истребили, еще немного – и будут жить в резервации, как когда-то индейцы, − обыденным тоном рассказывал хронологию победы механик.
− Так что, мы, получается, победили? − Лиана была в растерянности.
− Получается так. Ну, что, пойдешь на волю? − весело подмигнул Рик.
Для девушки это стало последней каплей. Еле сдерживаясь, она спросила:
− А этот парень? Неужели Марти?
− Да, вот, привел показать, доктора хотели его здесь оставить. Робота не признали… Его немного доработали, но, в основном, Марти – твоя заслуга, − весело, но, как всегда, с грустью проговорил Рик.
Лиана его уже не слушала, а громко начала нести ересь:
− Процент, яблоко, пятьдесят два, пингвин, олень, сладкий снег… − девушка вздохнула и с хищной улыбкой добавила: − Прикончи этого ублюдка!
Марти дерганно свернул шею Тотсону, который успел лишь выругаться.
− Мне Конрад про тебя все рассказал, сволочь! − девушка плюхнулась на пол рядом с бездыханным телом и дала роботу еще один приказ: − А ты беги отсюда и код управления заблокируй!
Робот еще раз дернулся, отвел застывший взгляд от бездыханного тела и принялся стучать в дверь. Как только она открылась, Марти быстро выскочил из палаты, пока медбрат в белом халате ошеломленно смотрел на лицо Тотсона, которое находилось там, где должен был быть затылок.
А пациентка что-то спокойно насвистывала.
Игра в людей
Новая ночь сгущает небесные краски, ухмыляясь, ложится на землю и смотрит на двоих людей, устало бредущих по мокрой траве среди деревьев. Пришло время привала. Измотанные, они съедают часть собранной за день пищи, другую часть оставляя на менее удачные дни. Тай первым стоит на часах. Высокий крепкий брюнет с пронзительным взглядом. У Лидии всегда от него мурашки бежали по коже. Рыжеволосая девушка вздохнула, забираясь в спальный мешок, она не могла постоянно следить за ним, но когда он очнется, Тай убьет Лидию, и смерть не будет легкой. Растерзанные тела выпускают свой сок, пустые оболочки, потерявшие всё сакральное и ставшие просто гнилым мясом, отпечатались в памяти девушки. Парень когда-то творил это до… переписи личности. Сколько он уже пропустил процедур? Когда прошлое вернется к Таю – вопрос нескольких дней… А может, он уже?.. Привычный страх не смог вырвать из лап сна. Лидия засыпала. Ей опять снилась первая процедура Тая по переписи личности, высшая мера наказания в современном обществе. Начало всегда болезненно, напоминает казнь на электрическом стуле. Парня заковали и подвели к голове провода, сначала Тай осыпал всех проклятиями и грозился разрезать на длинные кровоточащие лоскуты, а потом просто трясся, пуская пену изо рта. Лидия была тогда лаборанткой, наивная студентка, еще не понявшая – куда попала. Она не могла представить, как все обернется.
Тай стоял на часах. Он всматривался в ночь. Лидия снова тихо постанывала во сне, каждый раз все жалобнее, это было хуже любого крика. Парень поежился: в последнее время к нему все чаще приходили страшные видения, словно вспоминались убийства, которые он не мог совершить, ведь учился в университете на другой планете в это время. Он помнил, как зубрил предметы и сдавал экзамены, но с каждым днем лица его однокурсников расплывались в памяти, их заслоняла мутная дымка, а теплая кровь, омывающая руки Тая, вспоминалась все реальнее и уже начинала вызывать не страх, а жажду, жажду смертельной игры с чужими жизнями.
Висок раскаленной иглой пронзила догадка – она знает! Поэтому она так стонет во сне, она ждет, когда Тай сломается и придушит ее посреди всеми забытой пустоши. И снова станет чудовищем, монстром из ночных кошмаров. Почему снова? Он никогда таким не был. Ведь не был же?! И снова в конце стоит жестокий знак вопроса, как знак недоверия самому себе.
Издали послышался хруст, рука отточенным движением выхватила бластер и Тай выстрелил на звук. Громкий крик раненого человека возвестил об ужасной ошибке. Лидия высвободилась из кокона спального мешка и мгновение спустя была на ногах, словно и не спала вовсе.
Началось. Тая била крупная дрожь, этой смерти он не хотел. Надолго ли? Он медленно повернулся к девушке и увидел бесстрастное дуло бластера, направленное ему в лицо.
– Мы сделали это, мы дошли, – в словах Лидии не было и следа радости.
А в голове парня – слишком много мыслей, чтобы сказать свое последнее слово…
Сказания многих миров
Яркое голубое небо застыло над желтоватым морем пустыни, сквозь марево по ней медленно брел человек, его голова была покрыта белой куфией, лицо иссохло и потемнело от лет и жара песка. Его путь должен был занять полдня, но раскаленный воздух даже недолгое путешествие превращает в вечность. Среди барханов появилась темная точка, которая постепенно приняла очертания крупного черно-серого кота.
– Добрый день, – усмехнулся человек, оглядывая своего гостя, – видимо, тебе стало совсем скучно, раз решил вспомнить про наши края.
– Я встретил призрака-вампира, – вместо приветствия через тонкий мир заговорил кот, – он мог бы стать мне другом.
– Но не стал, – сбросив со спины мешок с вещами, мужчина уселся на него, – иначе ты не стал бы жечь свои лапы ради встречи со старой мышью.
– Не стал бы, – кот без спроса запрыгнул на колени к путнику, но человек даже не подумал согнать его или погладить. – Он бродил от города к городу, забирая жизни детей, это было частью его самого, и он творил это, не осознавая своих поступков… Встретив его я спас тех из детей, кого еще можно было спасти, и убедил призрака пойти со мной, чтобы я мог кормить его, не принося никому вреда.
– Но что-то пошло не так…
Скорее не вопрос, а утверждение со стороны человека.
– Он вспомнил свою жизнь, при жизни призрак творил зло вполне осознанно… Он стал куда лучше после смерти, но чуть не погубил меня, вспомнив, кто он на самом деле, – в словах, которые, казалось, шептал ветер, звучали грусть и одиночество. – Я думал, призрак продолжит свои скитания со мной. Он мог стать мне другом…
– Что ты с ним сделал? – голос человека звучал ровно, все с той же интонацией.
– Он был неопытен, хоть и стар. Я забрал его силу, – теперь в речи кота звучал и стыд, – но призрак стал жаден и готов был поглотить все на своем пути.
– Мне жаль, мой друг, но ты поступил правильно, хоть это и оставит след в твоей душе, – вздохнул человек. – Это все?
– Я встретил девушку, я почти остался с ней. Она была во власти чужого рока, и я освободил ее. Но тогда она перестала нуждаться во мне, – создание разлеглось на тонких коленях, глядя куда-то вдаль.
Ветер трепал широкие одежды человека, и тот наконец решился погладить своего гостя.
– Ты же сам знаешь, что она была не твоя, – сухие пальцы скользили по мягкой шерсти.
– Я был готов даже на чужое, – признался Эдвард.
Он пришел к своему старому другу из другого мира за простыми и правильными ответами, которые знал и сам, но которые хотел еще раз услышать.
– Теперь время платить за твою помощь. Что ты попросишь у меня взамен?
Мужчина задумался, ему не было нужды в помощи кота, но только демоны оставляют у себя услуги годами.
– Доставь сообщение Мине, – мужчина достал из сумки листок и повесил на шею кота.
Тот спрыгнул на песок и уже веселее заметил:
– Надеюсь, мне удастся убежать быстрее, чем она закормит меня.
Доставить послание не составило особого труда, женщина уже привыкла, что вместо почтового голубя сообщения от ее мужа приносит большой черно-серый кот, с чудной кличкой Чешир.
***
Утреннее солнце пробивалось сквозь швы в палатке, начинался новый день. Эдвард потянулся, разминая руки, которые даже теперь болели от горячих песков чужого мира, на душе стало спокойнее, он даже был готов к новому городу и своему выступлению на его улицах. А пока стоило умыться и продолжить свой путь по хвойному лесу и по своей нынешней жизни.
Два кофе для подделки
Корпорация «Эмерция» располагалась на вершине небоскрёба. Из окон офиса открывался величественный вид на равнину из облаков, окутанных мягким золотом приближающегося вечера. Энтони Робертсон сидел за белым столом, стилизованным под дерево, с тоской наблюдая за неторопливым движением небесного тумана через окно, заменяющее в комнате одну из четырех стен. Неизвестно, сколько часов ещё придётся провести в этом душном кабинете, прежде чем удастся вырваться на свободу. Он ненавидел цифры и тех, кто их придумал в седой древности, ненавидел отчёты и особенно тех, кто каждый день просил у него денег на оплату налогов, аренду помещений, на старые и новые проекты. Энтони ненавидел их, ведь каждый раз он должен был разбираться с тем, откуда взять эти самые деньги, отдавая одним, он неизбежно забирал финансы у других. Всем было плевать на ограниченный бюджет компании, каждый сотрудник просто старался получить как можно больше от своего босса. Ненавидел Робертсон и то, что решать вопросы нужно было безотлагательно каждый вечер, и то, что не мог доверять никому, кроме себя. Корпорация «Эмерция» – его благо и проклятие.
Мужчина разглядывал себя в полупрозрачном отражении на стекле, он долго смотрел на свой четко очерченный подбородок, голубые глаза, немного приподнятые гелем короткие волосы, крепкий, уверенный в себе и при этом бесконечно измотанный от монотонного движения жизни. Тело – под Статус руководителя компании: широкие плечи, спортивный силуэт. Респектабельный вид стоил ему немало. Одежда, развлечения… Все деньги, вырученные за долгие часы просиживания в кожаном кресле, уходили на оплату Статуса, и ему это нравилось. Должно было нравиться, иначе никак. Мужчина размял шею, потом, покосившись на циферблат винтажных часов, достал из носа две небольшие вставки, которые препятствовали излишнему интересу к противоположному полу, и положил их на стол рядом с собой. Без них было как-то приятнее, свободнее что ли, а на этаже едва ли остался хоть кто-то, чтобы отсутствие затычек в носу стало проблемой. Он вновь ушёл с головой в работу, вчитываясь в значки, которые выводил стол, составляя пометки, что-то подтверждая, что-то отклоняя.
Руки секретарши поставили на стол чашку крепкого горячего кофе, мужчина едва кивнул на это, и та, цокая каблуками, удалилась из кабинета. Энтони взял в руки напиток, отхлебнул немного, а потом, оторвавшись от бумаг, уставился на чёрную жидкость в белом сосуде. Собственно, ничего особенного в происходящем не было, за исключением нескольких мелочей, которые казались странными и немного озадачивали. Мужчина для большей уверенности проверил нос – вкладышей там не оказались, они всё так же лежали рядом. Энтони тихо фыркнул. Надо же… Секретарша у него, оказывается, была из «идейных». После того как Кейт Браин проработала у него без проблем полгода, этот факт мало что менял, но был хорошим поводом, чтобы вновь отвлечься от работы. Робертсон по привычке захватил с собой вставки. Выйдя из кабинета, он ещё раз принюхался – чисто. Сколько не втягивай воздух и не раздувай ноздри, а ничего, кроме тонкого аромата обычных духов, не почувствуешь. Система очистки воздуха уже стёрла следы присутствия дневной смены, а темноволосая девушка за столом не распространяла вокруг себя будоражащих запахов. «Кейт Браин» было написано на ее бейдже. Она довольно мило наморщила лобик, полностью поглощенная рядами знаков на своем столе и почему-то не выглядела особенной. Темные волосы, завитые в аккуратные спирали, едва подпрыгивали при движениии головы девушки, губы чётко очерчены помадой.
– Я не ожидал, что кто-то, кроме меня, сегодня задержится после работы на целых два часа, – Энтони стоял, прислонившись к косяку, на выходе из своего кабинета в нескольких метрах от секретарши. Кейт подняла взгляд на своего начальника, в карих глазах отражалось лёгкое удивление, но его почти полностью скрывала усталость.
– Я не успела вовремя закончить с графиком ваших встреч на следующую неделю, если бы вы проводили совещания сам с собой, всё было бы куда проще, – на её губах отразилось дыхание улыбки.
– Мне нравится эта идея – договориться с собой я всегда сумею, – он начал играть с вкладышами для носа в своих руках, привлекая к ним внимание девушки. – То, что вы всё ещё здесь, – не все удивительные открытия за сегодня.
Браин чуть наклонила голову, следя взглядом за движением пальцев мужчины, а спустя мгновение пожала плечами:
– Да, от меня не пахнет. Просто не хотела этого для себя. Я слышала все эти бесчисленные «за» подобные изменения. Это удобно, когда тебе всегда нравится партнёр, и ты можешь пошалить, было бы только время. Самый полезный, быстрый и безопасный способ расслабиться после работы. Немного торопливого пыхтения с незнакомцем в полной эйфории и больше никаких проблем. Наука немного упростила и улучшила природный механизм, – она махнула рукой, – но, по мне, это просто способ забыть, насколько мы бесполезны.
– Мне нравится моя жизнь, и этого достаточно, – возразил Робертсон.
Секретарша хотела сказать что-то ещё, но осеклась и опустила глаза:
– Сэр, наши взгляды на этот вопрос могут расходиться. Мне нужна эта работа, чтобы существовать, и я не хочу её терять. Простите меня, я и так сказала лишнее…
– Кейт, не обижай меня. Я не буду увольнять тебя за мнение по вопросу, который не относится к твоей работе. А вот за неуважение ко мне – могу. А это неуважение – считать меня настолько ограниченным самодуром, который способен на увольнение за подобные высказывания, – окончание фразы прозвучало довольно жёстко.
Девушке не оставалась ничего, как просто согласиться и закончить свою мысль:
– В мире достаточно еды для каждого, достаточно развлечений и знаний. Просто прокормить себя мы могли уже несколько тысяч лет назад. Сейчас же урожай увеличился в десятки раз, появилась синтетическая еда, автоматизированные способы производства одежды и прочее. Каждый из нас мог бы работать только час или два в день на работе, которая нужна для выживания, а всё остальное время тратить на то, что захочет. Так хоть кто-то не просто прожигал бы жизнь, – Кейт с грустью рассматривала дверной косяк за спиной своего босса, в окне позади неё потихоньку начинали зажигаться звезды, – но вместо этого мы работаем ещё больше, чем раньше, заменяя возможность сделать что-то стоящее на несколько часов быстрых удовольствий… У меня нет времени на нормальную жизнь, но я не хочу забывать об этом.
– М-да, – снисходительно протянул мужчина, а потом, разочарованно вздохнув, передразнил её: – «Сэр, наши взгляды… я не хочу терять работу…» Заканчивай и иди домой.
Кейт нагнала интриги, за которой оказался лишь пустой пшик. Всё сказанное девушкой прозвучало как пустой набор напыщенных штампов, которым любят тешить себя недалекие люди в попытке показаться умнее. Через час, направляясь к выходу из офиса, с ощущением тягучей тоски Робертсон отметил, что девушки уже не было на месте, вокруг царил только прозрачный полумрак. В этот момент ему почему-то почудилось одиночество.
Энтони закончил вечер, как и множество вечеров до этого. Один из престижных клубов раскрыл свои двери, встречая гостей нескончаемой тягучей мелодией. В клубах всё просто и однозначно. Всё происходит легко и быстро в тёмных уголках, небольших комнатках, частных VIP-кабинах. Без алкоголя, без последствий, без обязательств. Иногда девушки рожали детей, но почти никогда не воспитывали их, чаще всего детей выращивали в специальных бутылях, и этот процесс был поставлен на поток. Людям не нужно было думать ни о чем, кроме бесконечной и бессмысленной работы. Человечество оплачивало лишь одно – существование «Статуса». Для сильных мира сего отказаться от возможности получить больше, чем уже есть, было немыслимо.
В клубе Робертсон огляделся и заприметил темнокожую девушку, которая лениво потягивала лимонад с шипучкой. Увидев Энтони, она улыбнулась ему, как старому знакомому. Пальцы брюнетки застыли у ноздрей. Робертсон кивнул, и они синхронно избавились от своих вкладышей. В клубе пахло. Как же там пахло! Концентрированный и лучший аромат разврата кружил голову и решал все вопросы за них. Мужчина стукнул запястьем по стойке, оплачивая себе уголок, и, не долго ожидая, вцепился в губы незнакомки поцелуем, та ответила жадно и порывисто. Вот и всё, они вскочили на поезд, с которого уже не спрыгнуть, а ведь её голос он услышал только в сплетении лёгких стонов. Ночь была жаркой.
И вот снова очередной рабочий день за сведением цифр и в целом бесполезным делом в области, существовавшей лишь потому, что современная экономика была слишком сложной. Раньше это удавалось как-то игнорировать. Часы тикали медленно, словно бы нехотя. Но пришло время, и золотого цвета облака стали приметой окончания летнего рабочего дня, приметой, что люди уже уходят домой, покидая рабочие места. Робинсон послал в личный чат Кейт просьбу зайти к нему в кабинет. Как это иногда бывает, ее слова в голове мужчины переварились и обрели свой настоящий смысл лишь после того, как он прожил ещё один круг своей жизни:
– Вот вы говорите, что отказались от операции. И что вам это дало? – спросил он, вспоминая дурман прошедшей ночи. – Ради чего можно было отказаться от этого?
– Чувство одиночества, чувство, словно я заперта в клетке, из которой нет пути на волю. Бессилие, – она вздохнула и развела руками.
– А зачем? – он с интересом смотрел на девушку, втайне надеясь услышать какую-то глупость. Он хотел успокоиться, понять, что ничего не пропустил, – Зачем Вам это всё чувствовать? Вы надеетесь что-то получить, или это как-то должно изменить весь мир? Жертва ради людей?
– Я не могу сказать – «зачем». Вряд ли так я изменю мир или ещё что-то, я чувствую себя немного особенной, вот и всё. Хотя, знаете, нас таких «особенных» достаточно много, – она снова развела руками и уронила их по швам.
Обаятельная девушка с аккуратной прической, чувственными губками и стройными ножками. Природная красота Кейт была обрамлена в со вкусом подобранный наряд. Бесполезный протест… Потому что иначе не может… В этом было что-то болезненно гордое.
– Это тяжело осознавать, – он встал со своего кресла и уселся на край стола, глядя вдаль на бесконечные облачные поля.
Похлопав рукой около себя, Энтони пригласил Кейт присесть рядом.
– А вы бываете в клубах?
– Нет. В смысле – у нас свои клубы, там меньше народу, и всё то же самое… Немного сложнее… За один вечер может даже знакомство не завязаться…
Она устроилась рядом с ним. На душе у Энтони было довольно мерзко от осознания, что завтра они снова встретятся на этой треклятой работе и послезавтра опять, и так повторится много раз, почти до самой смерти. И в то же время впервые за многие дни, где-то внутри у него появилось невнятное тёплое ощущение. Мужчина усмехнулся сам себе:
– Знаете, вы ведь выбили меня из привычного цикла.
Почему-то здесь, с нею, стало спокойно, уютно. Может, она сказала то, что он и сам давно знал, но в чём боялся себе признаться?
– Я не думала, что мои слова могут на кого-то повлиять, – мягкая и настоящая улыбка осветила ее лицо.
– Оказывается, могут, – пожал он плечами, – Мы могли бы…
– Не надо, – прервала она, – мы из разных миров, и…
– …это не изменить? – Энтони усмехнулся.
Опять она всё портила. Поднявшись на ноги, он тоскливо смотрел на девушку сверху вниз. Сегодня работы было не так уж много, и он мог бы уже закончить этот вечер, как вчера.
– Хотите убежать домой?
Кейт опустила взгляд, рассматривая свои пальцы. Она почувствовала обвинение в его словах и легкий неприятный привкус вины. «Она где-то даже милая», – отстранённо подумал мужчина. Хотя большего, чем разговоров с ней как с занимательным собеседником он не хотел. Девушка была забавной. И всё. Слишком много проблем, чтобы затащить её в постель. Да и зачем? Лёгкое общение в тёплом свете заходящего дня было редкостью. А вот «потанцевать» ночью было легко. И Энтони хотелось верить, что девушку тоже привлекает простая беседа. Если они только болтают, то зачем городить огород и грустить о неизменности пути, по которому несётся этот проклятый мир?
– Сейчас я бы хотела быть здесь, но потом… – она довольно долго подбирала слова, для окончания фразы. – Вы меня пугаете.
Робертсон поднял брови.
– Серьёзно? Чем это? – он сложил руки на груди, – Ну же, неужели ты до сих пор думаешь, что я уволю тебя просто потому, что ты взбесишь меня неосторожным словом?
Девушка покачала головой, ещё сильнее зажимаясь. Прижала плечи, ссутулила спину, словно стремясь превратиться в точку. В голову лезло сравнение с моллюском, которого пинцетом тащат из раковины.
– Я… просто не знаю зачем. Это не так работает, – выдавила она. – Вы обращаете внимание на своих, я на своих… Вот и всё… У нас разный Статус… Мой ниже. Значит, я зависима, не могу говорить и вести себя с вами на равных. Простите.
– Но ты же говоришь. Не глупи, Кейт, – мужчина покачал головой, явно разочарованный позицией девушки.
Она показалась ему интересной вначале, но сейчас это походило на беседу с магнитофоном. Опять эта тема про Статусы…
– Ладно, нам всем пора по домам.
Браин кивнула и, звонко цокая каблуками, удалилась из кабинета, оставив Энтони одного.
Одиночество. Каждый сам по себе, произведённый системой и без особого плана. Он какое-то время смотрел вслед девушке. Потом и сам удалился из офиса.
Следующим вечером он вновь вызвал девушку после рабочего дня в свой кабинет, на этот раз уже просто так, из-за вредности, из-за обиды на её отношение к нему. Говорить было уже не о чем, но и отпускать ее просто так не хотелось. Мужчина сидел на краю стола, глядя на подчинённую сверху вниз, с высоты своего положения и роста.
– Что, Кейт, я тебя всё ещё пугаю? – с легкой иронией спросил Робертсон, затяжное молчание создавало неловкость, и он пытался заполнить паузу.
– Вы играете со мной, мне это не нравится, – Браин уже не проходила в центр кабинета, просто стояла на пороге.
– Ты сама вынуждаешь меня своим поведением, – мужчина сделал жест рукой, – все эти намеки, что я негодяй. Вот и приходится соответствовать.
– Я не говорила этого, – возразила девушка подчеркнуто спокойно.
В ее карих глазах появился огонёк раздражения. Всё равно быстро… За несколько вечеров всё сошло на нет. Он взял в руки кружку со стола и сделал глоток остывшего кофе.
– Идите уж, похоже, на этом всё… – грустно протянул мужчина, отворачиваясь.
Девушка осталась стоять на месте.
– Это правильно для меня – держаться на расстоянии.
– Ну, так держись!..
– Мы по-разному смотрим на жизнь, почти как разные виды.
– Ты права, – он не хотел ничего доказывать, лишь устало соглашался со всеми аргументами девушки, которая почему-то все не уходила.
– Прекратите себя так вести! – она сделала полукруг по кабинету и стала перед его взглядом. – У вас нет на это никакого права! Вы… Мне неприятны.
– Настолько, что ты никак не решишься избавиться от моего общества? – уголки его губ сложились в ехидную улыбку, это становилось забавным. – Честно, уйдёшь, и всё станет, как прежде.
Девушка, словно ища поддержки, обернулась к стеклянной стене, за которой уже мерцали звезды. Так холодно и одиноко…
– Послушай, Кейт, – мужчина подошёл к ней; странно, так волнительно наедине с девушкой ему ещё не было, словно какое-то притяжение и тепло, что не сжигает дотла, оставляя без разума, а, как маленький зверёк, гнездится где-то в груди, – не стоит усложнять простые вещи. Хотя бы на этот раз.
Девушка почувствовала в тоне снисходительное пренебрежение к её словам, но на этот раз смолчала, лишь легонько вздрогнула, когда пальцы Энтони легли на её плечо.
***
Дни сплетались в месяцы, следуя друг за другом. А они всё так же частенько сидели в кабинете, попивая кофе после работы и болтая о прошедшем дне или о чём-либо более глобальном. Сегодня устройство современного мира было отложено в сторону, ведь это был один из редких моментов, когда не хотелось думать о серьезных вещах; стоило насладиться чем-то, что было так близко. Кейт и Энтони сидели рядом на краю широкого стола, глядя на белый пейзаж за стеклянной стеной, и пили кофе.
– Я видела застывшее лицо Смита, когда вы озвучили ему условия, – с улыбкой заметила Кейт. – Всё закончилось хорошо?
– Мы получили этот контракт! – радостно воскликнул Энтони.
Он забрал у девушки её чашку, поставил на стол, сгрёб Кейт в охапку и крепко прижал к себе. Потом отпустил. Девушка раскраснелась, поправляя прядь наманикюренными пальчиками.
– Отличные новости, – движения Браин на секунду стали чуть угловатыми. Энтони несколько мгновений смотрел на неё с улыбкой от уха до уха, а потом спохватился:
– Тебя домой сегодня забросить?
– Нет, я с подругой встречаюсь. Я говорила о ней, помнишь?..
Кейт прекрасно понимала, почему сегодня беседа не продлится дольше. Это было вполне предсказуемо, яркие эмоции требовали выхода, и Энтони справлялся с подобным одним единственным образом – в клубе для знакомств. Но сперва чёрная машина на воздушной подушке завернула на первый этаж одного из небоскребов к яркой неоновой вывеске «Кафе для настоящих».
– А остальные – поддельные? – фыркнул мужчина, немного сморщив нос. – Я думал, что вы ходите в места поприличнее.
– Ну, настоящим не обязательно заботиться о Статусе, – открыто улыбнулась Кейт, глядя, как Энтони закатил глаза.
Девушка толкнула его в плечо и выскочила из машины. Внутри кафе было довольно уютным, яркий пластик, синтетическая еда, которая подавалась в виде кубиков, даже без попыток сервировать это всё как нечто настоящее. Зато посетители называли себя «настоящими» потому, что не стали менять свой организм. Ее подруга Стефания уже попивала через соломинку какую-то жидкость тёмно-бурого цвета.
