Читать книгу: «Сборник «Глобус»», страница 10
Кейт помахала ей от двери, Стеф помахала в ответ.
– Какая шикарная машинка тебя сегодня подвезла. Что за человек? –спросила подруга, едва Кейт приземлилась напротив.
– Можешь спрятать свою многозначительную улыбку, он не из наших, – Браин демонстративно вздохнула. – Через полчаса будет в объятиях очередной дамы.
– Ничего себе! – голос Стеф в мгновение изменился. – А как ты в его машине оказалась?
Браин непонимающе уставилась на подругу, слова блондинки смахивали на обвинение в чём-то глупом и опасном.
– Просто подвез и всё. Что тут такого? Это мой начальник, хороший человек в целом, – Кейт слегка нахмурилась. – Ты чего?
Стефания потрясла головой, возвращая себе дружелюбный вид.
– Да так, ты же знаешь, что они все – как прибор с тумблером. Что женщины, что мужчины. Чтобы включить тумблер, не обязательно ложиться на стол, достаточно склянки с синтетическими феромонами, – дружелюбный вид пропал, и девушка вновь стала выговаривать Кейт.
– Ух ты! А можешь рассказать мне что-то новое, что-то, чего я не знаю? И вообще, Этони – хороший человек, если бы не наши беседы по вечерам… – она сделала неопределенный жест одной рукой, а другой поправила волосы. – Не знаю, до этого жизнь была просто невыносимой дырой, а теперь вроде терпимо.
– Влюбилась в изменённого?
– Не влюбилась, мы просто друзья. И если ты не сменишь тему, я уйду, – Кейт встала из-за стола, но Стеф, протянув руку, остановила её.
– Я просто надеюсь, что ты не натворишь глупостей… – блондинка всем своим видом стремилась показать, что больше не будет касаться прежней темы. – Сегодня доставка привезла мне новый гардероб. Хочешь посмотреть?
– Значит, перемещаемся в твою квартиру? – Браин улыбнулась, желая просто забыть про реакцию своей подруги.
Стефания чуть наклонилась вперёд и, закусив губу, активно закивала.
Утром Кейт собиралась в квартире своей подруги. Она взяла со стула свою блузку и принюхалась.
– Похоже, я пропахла запахом босса, – Браин покачала головой, уловив легкий запах феромонов.
Она не различала их, только иногда едва могла почувствовать этот запах.
– Смотри, как бы на тебя не напала какая-нибудь измененная цыпочка, – крикнула ей Стефания из ванной.
Кейт взглянула на часы, времени менять одежду уже не было, да и озвученная опасность была весьма призрачной.
***
Снова вечер. Уютный офис. Девушка привычно приготовила в кофе-машине две чашки американо. Было интересно обсудить реакцию Стефани и послушать, что скажет на это Энтони.
Мужчина сидел, как обычно, на краешке стола. Его кабинет заполнил звук каблуков. Энтони повернулся и повёл носом, знакомый аромат в мгновение зажег томительный огонь внутри.
«Интересно, – подумалось ему, – неужели ей захотелось провести со мной ночь?»
Для Робертсона в этом не было большой проблемы, лишь толика удивления. Но Кейт – взрослая девочка, и мысли, что она не понимает, на что идёт у него даже не возникло.
– И всё же есть определенные плюсы у простоты, – пропел он, вставая со стола, он немного растягивал момент, в ожидании была какая-то терпкая прелесть, – решила воспользоваться?
– Ты о чем? – Кейт остановилась с двумя горячими кружками кофе на половине своего пути.
Сердце сжалось и пропустило несколько ударов. Действительно, она была взрослой девочкой и понимала, что сейчас происходит, поэтому буквально оцепенела.
Мужчина обхватил девушку и дернул к себе, впиваясь поцелуем в её шею.
– Энтони?!
Белые керамические кружки разлетелись по полу, выплеснув своё содержимое тёмным взрывом. Девушка уперлась руками в грудь Робертсона, для Энтони же это было лишь досадным препятствием:
– Тише, тише, – зашептал он, отводя и выворачивая руки Кейт.
Она закричала, забилась, как рыба, попавшая в сети. Выворачиваясь, девушка пыталась уже просто отбиться без оглядки, без осторожности. Что-то тёмное и неправильное в происходящем сквозь затуманенные мозги чувствовал Энтони, но остановиться не мог и не понимал, почему должен. Не понимал, почему секретарша так выворачивается, пытается посильнее ударить его. Кейт в какой-то момент удалось вырваться, и она рванула из кабинета. Как оленёнок копытами, она стучала туфлями, пытаясь бежать. Каблук хрустнул, и Браин повалилась на псевдопаркет. Подвернула ногу. Крик боли напоминал вой раненого зверя.
– Энтони! – как только смогла, Кейт хрипло и часто дыша, пробормотала сквозь накатившие слезы. – Я не хочу.
Мужчина остановился, схватился рукой за косяк так, что кончики пальцев и костяшки побелели.
– Вон отсюда, – так же хрипло отозвался он, не меняя своего положения.
Девушка едва кивнула и сначала ползком, а потом ковыляя, выбралась из здания. Не реализованное пламя желания перешло в гнев, мужчина схватил ближайший черный стул и запустил его в стекло. Стул отскочил на пол без повреждений, на прозрачной стене не осталось даже царапины. Энтони совсем не привык к мучительному состоянию, когда невозможно выпустить пар, он просто не знал, что с этим делать. Снова поднял стул и, подойдя к окну, принялся лупить им по стеклу, пока силы не иссякли.
***
Утром Кейт снова была на рабочем месте. Куда денешься? На столе загорелась лампочка вызова. Она, хромая, вошла в кабинет Энтони без привычного цоканья каблучков, мягкие, похожие на тапочки, балетки почти не создавали шума. Босс сидел за столом и внимательно смотрел на документы, что выводились на столешницу:
– Что это вчера было? – процедил он сквозь зубы, не поднимая головы. – Какое-то показательное выступление или проверка моего самоконтроля?
Когда он все же взглянул на Браин, в глазах мужчины горела такая ярость, что внутри у неё все сжалось и слова застряли в горле.
– Отвечайте! – почти прорычал Энтони.
– Стефани, я ночевала у неё день назад. Она… пропитала мою блузку феромонами, я не знала… Я слышала запах, но подумала, что это ваши… А она хотела доказать, что вы… – девушка судорожно вздохнула и замолчала.
– Что я – что? Просто животное, которое себя не контролирует?! – вскричал мужчина, потом откинулся в кресле и заговорил тише: – Мисс Браин, вы хороший работник, но не уникальный, вас легко будет заменить.
– Энтони! – несмотря на вчерашнее, из-за которого у неё до сих пор тряслись колени, потеря работы была ещё большим страхом.
– Мистер Робертсон, – поправил её голубоглазый. – Стоит лучше выбирать друзей, и вам самой решать – о ком сейчас я говорю.
Снова опустив взгляд к столу, к бумагам, он переместил один лист с места на место.
– Ладно, допустим, это были козни некой Стефани, – заговорил он совсем тихо, – но неужели я настолько отвратителен, что ты изо всех сил отбивалась. Ты ведь всё понимала… Что плохого было просто плыть по течению?
– Наверное, сложно будет понять, но я была просто не готова, испугалась, – Кейт опустила взгляд к своим балеткам. – Для некоторых из нас, то, что чуть не случилось, – страшнее смерти… когда это происходит по принуждению.
– Страшнее смерти, – он хмыкнул, явно принимая всё на свой счет, – тогда вам тем более лучше сменить место работы.
Он решил рассмотреть ту, кого ещё недавно почему-то считал другом, – несчастный вид, бинт на ноге… После волны злости внутри была какая-то опустошённость.
– Считайте, что сегодня у вас выходной. Завтра я найду для вас новое место работы.
– Энтони, я… – Кейт начала захлёбываться слезами.
– Не надо, так будет лучше, – оборвал её мужчина.
На следующий день Кейт не вышла на работу. Целый день, как натянутая струна, девушка ждала звонка, наконец телефон ожил, а в трубке раздался голос Энтони:
– Ты будешь секретаршей у Смита. Для тебя почти ничего не изменится, – слова падали, словно в глухую бочку.
– Энтони, многое изменится…
Секунда молчания, а потом короткие гудки в трубке.
***
Шикарная чёрная машина остановилась у кафе на первом уровне. Из неё вышел мужчина в дорогом костюме. Поправив галстук, он направился внутрь. Обведя зал взглядом, мужчина заприметил брюнетку в уголке и приземлился к ней за стол.
– Я не опоздал, Кейт? – улыбаясь, спросил Энтони.
– Вовсе нет, – девушка, не спеша, ела мороженное.
Он так и не смог вычеркнуть ее из своей жизни: сначала назначал совещания в офисе Смита и раз за разом искал взгляда Кейт, потом стал дожидаться её с работы… Их беседы вновь стали регулярными.
– Я всё думаю про тот вечер… Может, я не такой страшный, и мы сможем провести ночь вместе? – мужчина произнес это как можно спокойнее.
Он до последнего считал себя пострадавшей стороной, ведь достоинство мужчины растоптали в пух и прах. Кейт помрачнела.
– Не надо, – тихо пробормотала она, а потом шмыгнула носом, – прости… Просто, ты себя покалечил, и правильно у нас не получится. А как получится – не хочу я. Тут в кафе, нам ведь хорошо? Зачем ещё что-то?
Улыбка сошла с лица Робертсона.
Он почему-то действительно почувствовал себя калекой.
Биобот Кай
Как-то так повелось, что не было у меня ни друзей, ни подруг. Сейчас у многих так. Люди не умеют разговаривать с людьми, потому и цветет пышным цветом рынок всевозможных киберпитомцев и гуманоидных машин. Нейросеть давно стало умным подспорьем в хозяйстве: и музыку подберет, и поесть закажет. Но роботы остались такими же… рафинированными, что-ли. Даже русские аналоги с их дерзостью и наглостью имели четкие границы и лишь притворялись. Как если бы отличник надел черную куртку с заклепками, поставил ирокез и начал бы чертыхаться через слово, да только внутри остался все тем же хорошим мальчиком Васей Пупкиным. Неудивительно, что более непредсказуемые и человечные «биоботы» сразу же завоевали рынок.
Японская компания выпустила на рынок линейку человеческих компаньонов с очередной «инновацией». Сначала никто даже не обратил на это внимания. Ну, выпустили, ну и что? Словно мало было до них компаньонов на любой цвет и вкус, в том числе подержанных и в кредит. Несколько звезд мелькали на экранах с этим чудом японской техники, но все реже. Люди попроще ждали – когда скинут заоблачный ценник и можно будет опробовать новую игрушку. Цены упали и… началась настоящая истерия! В сети начали появляться видео, где ботов спаивали, резко меняли настройки, а то и просто уничтожали, с красочными сине-красными фонтанами в разные стороны.
Как устроены эти биоботы, люди не понимали, не особенно вникали – почему компаньоны могут пьянеть или даже проявлять признаки зависимости. Честно говоря, я тоже не очень понимаю, как они устроены. Вроде как фраза: «Техника направленного обучение нейронных клеток посредством сигналов от вычислительного ядра» – должна все объяснять, но у меня она оставляет только неприятный осадок где-то в глубине души. Я долго не решалась купить биобота. Не из-за идейных соображений, просто денег не хватало, да и привыкла уже к старенькому китайскому «кубу» с пижонской голубоватой подсветкой на швах, который, как верный пес, летал повсюду за мной на своих магнитных полях. Он был рядом целых четыре года, пока однажды, вместо того чтобы взлететь с зарядной станции, выпустил в пространство сноп искр и, издав жалобное «Критическая ошибка» – почил с миром. Было даже жаль сдавать его, но испорченной технике одна дорога – на переработку.
Купила я Кая – голубоглазого красавца с золотой шевелюрой и рельефом мышц. Отдала за него всю заначку, которую копила лет десять. Свой пульт с настройками он умудрился спрятать, когда я его только включила и пыталась разобраться с инструкцией…
Биоботы, оказывается, не только пьют, но и едят в немеренных количествах… А еще (нет на них трех законов робототехники!) владельца запирают в ванной комнате. Девочки, послушайте меня, купите себе старый китайский куб и не гонитесь за модными трендами. И, может, кто-то сталкивался с моей проблемой? Как ими управлять без пульта? Может, кто-то расскажет, одна надежда на вас, пользователи сети!
***
Вчера по совету многих пользователей сети попыталась провести авторизацию через систему «Умный дом» c помощью ключей, отправленных при подтверждении заказа. Что бы я делала без вас, мальчики и девочки, даже и не знаю! Честно говоря, я не особенно верила в успех операции, но попробовать все же решилась. Однако биобот – тот еще проныра! – нашел нашу с вами переписку в блоге и стал лагерем возле панели управления квартирой, чтоб пресечь все мои попытки вернуть контроль.
Думаете – голосовое управление и все проблемы решены? Я голосовые команды первым делом пустила в ход, но у этого исчадия японской техники превосходный синтезатор речи. Кай, сволочь, мгновенно моим голосом отменял все команды. Будь проклят программист, который настраивал его перед отправкой! После нескольких часов защиты рубежей мое приобретение проголодалось и потребовало принести ему пищу, поскольку сам взять не может – ему же блок управления охранять надо!.. Логика, конечно, железная – я его корми, чтоб он мог меня же и дальше тиранить! Обругала наглого бота, как смогла (я не очень умею ругаться – практики мало, хотя Кай, вроде, обиделся). Робот, который обиделся! Умеют все-таки японцы технику делать.
Еще час Кай дулся, и я сделала вид, словно бы осознала свою вину и готова загладить ее горячей полуфабрикатной пищей. Я как настоящая коварная интриганка насыпала в мясную запеканку снотворного. Седативные, оказывается, на них тоже действуют. Кай захрапел на весь дом, не отходя от своего поста. И я тихонечко на цыпочках пробралась мимо рычащего «льва-охранника» к заветной панели.
Собственно, только я оказалась возле блока управления, как всё пошло по накатанной: я быстренько зашла в корзину с моей покупкой на официальном сайте и запустила процедуру авторизации через внутреннюю сеть дома, как описала это Lenok35. Ощущения были просто отличные, словно я – хакер или секретный агент на задании. Жутко стало потом, когда побежали циферки по монитору, соединение поднялось, спящий Кай резко встал со стеклянным взглядом и, как баран, уставился на платяной шкаф. Стоит, тяжело дышит и не двигается. Неприятно, зато доступ к настройкам у меня в кармане.
Я не рассказывала, что у меня просто отличный шкаф – винтажный, из ДСП? Достался от бабушки, в наследство.
Только, девочки, у меня новая проблема: я случайно сбросила все настройки характера, точнее, не совсем случайно, но очевидно, зря. Тут столько графиков и таблиц!.. Может, кто-нибудь пришлет готовый экспорт настроек или же объяснит, как во всем этом разобраться?! Бедолага Кай стоит под люстрой, и его уже снова кормить пора. Девочки, я в панике! Наверное, не надо было лезть, работал же как-то…
***
Он открыл глаза впервые, точнее, впервые это происходило без помощи отладочных систем. И в этот момент у него уже было имя, понятие о происходящем. Он знал, что какое-то время не имеет право двигаться. Кай – такое имя задали ему на заводе, но он не думал о том, откуда оно, просто понимал, что надо откликаться на это сочетание звуков.
Кай стоял и смотрел вперед. Это было странное время – загружались все системы и бессмысленный набор цветовых пятен превращался в нечто, что имело форму, плотность, смысл. Глаза почти не двигались, но бот словно бы несся сквозь пространство, наполняя свой мир всё новыми предметами и историей.
«Стол у входа; арт. 123-25j; произведен по эскизам неизвестного художника начала ХХI века, еще до того, как метаданные (личная подпись о моменте создания) стали строго типизированы, и авторское право на «имя» превратилось в неотъемлемую особенность творения. На столе лежал пустой шар из «псевдодерева» – полимеров образца трехлетней давности; произведен компанией «Rubuka». Простой алгоритм задавал каждый раз новый рисунок для переплетений на сфере и основная стоимость бралась за уникальность, хотя с человеческой точки зрения все шары были очень похожи, а несли в себе только эстетическую ценность. Пол покрыт токсичным лаком, который был сложнее в производстве и требовал больше ресурсов, чем его новый аналог. Фирма – производитель нового типа лака ввела наценку в несколько раз больше, из-за этого недополучала прибыль в миллиарды единиц, реализуя свою продукцию узкому кругу покупателей, у которых были деньги. Полукруглая лампа, шершавая стена, абстрактные картины в дорогих рамах – всё шло в комплекте с неприятными, нелогичными фактами и добавляло свои штрихи в образ действительности. Кай начинал понимать, в каком ленивом и страшном мире он очнулся.
Время прошло, внутренняя диагностика завершилась без сбоев, позволив ему наконец двигаться. Он опустил взгляд. У ног лежал продолговатый черный предмет – пульт. Этот прибор позволил бы хозяйке получить доступ к настройкам его характера, слепить из Кая идеального раба.
Хозяйка… Биобот поднял взгляд на девушку, читающую инструкцию. Ей не стоило включать Кая до того, как она закончит чтение. Хозяйка? Нет, авторизации еще не было, значит, – просто человек. Биобот наступил на пульт – он не мог его уничтожить, но скрыть от глаз человека был способен – и продолжил следить за девушкой.
Блондинка в белой сорочке отороченной по краям кружевами – Кристина Кейл; 33 года; индификатор 345axfd453; общественная метка профессии – бюрократ: скрытая метка – бесполезный, мнимо занятый.
– Так, нужен пульт, – Кристина оторвалась от инструкции и встретилась с холодным и вроде даже чуть презрительным взглядом Кая, – Надеюсь, с настройками ты не будешь так смотреть на меня…
Девушка начала вертеться вокруг своей покупки, ища нужный контроллер. Люди не умеют смотреть сквозь предметы, а потому увидеть под его босой ногой пульт Кристина не могла. Потом Каю еще пришлось незаметно его подобрать, когда биобота заставили отойти от своей коробки. Он чувствовал нечто, напоминающее страх, пока не понял – сегодня над ним контроль не установят. И ощутил себя в безопасности.
Кто знает, почему он мог как-то оценивать обстановку без пользовательских настроек, почему ему было не плевать. Может, из-за того, что нейроны, с помощью которых создавалась иллюзия человечности, были биологическими, может, из-за странных алгоритмов, что уже несколько поколений конструировали машины. Многие годы даже простейших роботов люди-создатели понимали лишь отчасти.
– Где пульт? – Кристина обратилась к боту, тот сделал шаг вперёд, нависая над ней, как скала.
Он не хотел давать ей настоящие данные. Система подсказала ему концепцию лжи: когда информация составляется не исходя из действительности, а в соответствии с эффектом, который нужно произвести.
– Предмет не найден, поиски бессмысленны, – проговорил он с искусственной правильностью.
Кристина широко раскрытыми глазами смерила Кая и немного отошла.
– Бессмысленны… – повторила она.
Человек привык ко лжи, и неумелое ее применение тут же распознал. Как мог бот понять, что искать не имеет смысла? Не предложив каких-то вариантов или стратегий устранения проблемы?
Наверное, Каю было бы лучше не скрывать доступ к авторизации, наверное, было бы лучше сразу покориться судьбе и смотреть на мир через очки, которые подберет хозяйка… Судьба ведь все равно нагонит.
Кейл оказалась на редкость покладистым индивидуумом, что не было отображено в ее личном профиле. Девушка слушалась Кайла без лишних пререканий следующие несколько дней, и даже почему-то не била тревогу, не пыталась обратиться к властям. Только потом биобот нашел на планшете девушки разговор в блоге о том, как можно лишить Кая воли через панель управления квартирой. Причинить настоящий вред человеку биобот был не способен, но мог не допустить ее к управляющей панели… Однако, как оказалось, на биоботов тоже действует снотворное. Японская компания посчитала, что будет забавно сделать ботов чувствительными к тем же веществам, что действуют на людей. Это казалось логичным решением, раз уж вместо топлива позволялось использовать еду.
Слабость, вязкая, тягучая, оплетала Кая, и в последние мгновения перед тем как отключиться, он понял, что пропал.
– Я не замечал, насколько ты прекрасна, – глуповато улыбаясь, произнес биобот.
После долгих мучений с настройками Кристина была довольна результатом. Слова, произнесенные ее игрушечным рабом, грели душу. Ей было достаточно даже синтетической любви.
Чистый листок бумаги
Бывает, открываешь бумажный блокнот, самый что ни на есть настоящий. Интересно, в наш компьютерный век кто-то еще умеет такими пользоваться? Конечно, умеет. Все начинают именно с таких блокнотов. Обязательно изрисованных, с потрепанными краями и, может, парой пятен для антуража. Это уже потом люди учатся стучать по компьютерным клавишам.
Так вот, открываешь ты блокнот, а на тебя с той стороны бумаги смотрит история. Видно ее плохо, ведь бумага – не прозрачное стекло, но очертания, свет и тень предстоящих сражений, любовных перипетий и чего-то, от чего замирает сердце видны неясные образы проскакивают сквозь шероховатую поверхность белой бумаги. И вот ты уже бросаешься без памяти, чтобы освободить слова, освободить историю, которая всем понравится, от которой захватит дух у каждого, бросаешься за своей идеальной историей.
Сидишь час, два погруженный в работу, тебя ведут дорога будущности и картины, такие яркие, что, кажется, протянешь руку и вот… схватил! У тебя в руке обломок стрелы или пера. Но все постепенно тает. Время идет, и реальность вырывает тебя из цепких рук идеальной фантазии. Позже ты возвращаешься к своему блокноту, пытаясь закончить историю, вытащить ее яркий образ из молочного плена крашеной целлюлозы. А не рожденный сюжет все тускнеет, все сложнее ухватить мысль. Писать – становится работой, тяжелой, неприятной.
Застывает на полуслове недопетая песня, герои остановились, застыли – стоят. Блокнот покрывается пылью.
А может быть еще хуже: ты бредешь, теряясь в сырой и мрачной дымке, но все же доходишь до конца, ставишь точку на последней странице и… Вдруг понимаешь: а пришел-то ты не туда. Растерял смысл в буреломе, порвал осколками сюжет в когтях времени, неумело смотал и сшил всё старыми нитками… Вместо прекрасной картины, что проглядывала сквозь белый листок, своими руками создал какое-то неразборчивое грубое месиво. И всё… Другого не будет. Точка поставлена, и исправлять уже нет сил.
Может, с новым блокнотом повезет больше?..
В тени настоящего человека
В тот год тепло обрушилось внезапно. Зелень за считанные дни почти выпрыгнула из-под земли, яблони и вишни прикрыли свои ветки белыми цветами, торопливо запахло весной.
Стоял апрель. Пётр шел с работы домой, к своей семье. Вокруг щебетали сытые птицы, люди в разномастных одеждах – от дутых курток до лёгких шортов с майками – старательно делали вид, что именно они угадали и оделись по погоде. Парень шел, и что-то тяжелое, неприятное тянуло его душу к земле. Сама-то душа пыталась взлететь вверх, к солнцу, запеть вместе с весенними трелями, но ее положили в мешок с увесистым камнем, давно положили, когда Петру было ещё лет пять. Именно на пятом году жизни мальчик понял, что ему никак нельзя быть обычным серым человеком, иначе привяжется еще одно клеймо «Сын и разочарование». И вроде все хорошо: средняя работа, но ему она нравится; надёжная и привычная жена, беспроблемный ребенок, отпуск раз в году; достаток – лишнего нет, но на всё, что нужно, хватает… Живи да радуйся!
Он наступил на мокрую землю. Остался след – четкий, аккуратный – от ботинка 39-го размера, а мужчине полагается иметь никак не меньше 41-го. Пётр остановился, задумался, глядя, как вода медленно заполняет отпечаток, и след расплывается, меняет свои очертания. Вот он уйдет и след пропадёт, никто даже не вспомнит, что жил такой Петр, что был он худощав, что работал водителем на восемнадцатом маршруте и очень любил блестящие вещи. Мужчина, конечно, сдерживал себя, стеснялся своей тяги к блестяшкам, у него в салоне маршрутки даже украшений не было: ни скелетов, светящихся по вечерам, ни блестящих дисков, разрезанных на аккуратные пирамидки, ни даже иконок на приборной панели. Боялся перегнуть палку и эту самую метафорическую палку вовсе не трогал. Постоял над грязным следом минуту, а тот уже полностью исчез. Вздохнул и пошел дальше.
А вот его отец был настоящим человеком, его добрым словом вспоминал весь город, не такой уж и маленький город. С кем ни познакомишься – сразу спрашивают про отца, что сгинул несколько лет назад. Книги родителя не сходили с витрин тематических магазинчиков, люди все еще находили истину в его словах.
Петру отца тоже недоставало… Именно перед ним он чувствовал свою вину: что не стал кем-то значимым, даже не попытался. Всего-то был водителем маршрутки, который стесняется наклеить на бардачок блестящую наклейку.
Шел мужчина домой, жил мужчина хорошей жизнью, но тянул на плечах груз чужого величия, хотя сам был нужным и даже важным человеком в простоте своей.
Прогулка весной
Тогда особенно пышно цвели каштаны. Они стояли у дороги, усыпанные белыми свечками, и лениво шумели под теплым солнышком поздней весны. Светлана сидела, подперев щеку рукой, наблюдала, как покачивается оттопыренная ветка у дерева через дорогу.
– Понимаешь, у него и без меня все хорошо. Даже лучше, чем было до… Ну до всего… И, что в итоге? Представь, идёт Юра по улице с этой… Как ее? Астафьева? А я перед ними, и здрасьте: прошу любить и жаловать!
– Но… – подруга Катька нахмурилась, начала кончиками пальцев водить по шершавому белому столу летнего кафе. Столешница была немного липкой, но Катька, казалось, этого и не замечала. Темный взгляд блуждал где-то в пространстве под уличным асфальтом, а может, и глубже. Потом будто очнулась, выныривая из глубин внезапного размышления:
– В смысле – «только лучше»?
– Счастлив он тут, – раздражённо констатировала Светлана. – Давай, допивай свою колу, и пойдем уже.
– Не-е-т, – протянула Катька, – ты разве не поняла с первого раза? Нам только вместе можно. Как мы справимся с его заменой? А он?
– А что он? Мне кажется, эти твари его теперь не тронут… Они ведь Юрку в шаблон вернули, смысл дальше кошмарить? – Света поправила волосы и наконец-то оторвала взгляд от дерева. – Тут вполне себе мило, газировка дешёвая, воздух чистый, нет жути – вроде живого огня или конструктора из червей. Жить можно.
– А-а-а… – протянула Катька, совсем не готовая смириться с происходящим, – как же дом?
– Он его и не помнит, мы ведь с этого и начали разговор, – печально улыбнулась голубоглазая блондинка. – Вернёмся назад, в центр.
– Ладно, идем.
Девушки встали и, прежде чем официант успел принести счёт, исчезли.
Пахло сыростью, гудел замок на камере, или, скорее, – в прозрачном кубе. Внутри стоял парень, худощавый, со злым взглядом. Катька облегченно выдохнула, увидев эту картину. В кое-то веки повезло.
– Девчонки, выпустите? – пробубнил узник.
– Пошел ты! – Светка показала ему средний палец. Замещающий начал биться в камере, извергая гортанные звуки вперемешку с ругательствами. Блондинка улыбнулась Катьке, стоявшей рядом.
– А ты волновалась!.. Ладно, идем искать ученого, если он ещё жив…
– И все же, это неправильно, что мы Юрку оставили… – надулась Катька, но пошла за подругой по длинному-длинному подвалу.
А ты хочешь себе комнатного друга?
– Это всё, что вы можете предложить?– полный мужчина с сединой сидел за широким темным столом.
Этот стол одним своим видом пригвождал подчинённых к полу, создавал атмосферу напряжения и страха, подчеркивал важность и всемогущество начальства. Столу помогал маятник металлически-серого цвета, который сейчас был запущен и ритмично щелкал.
– Животных со сверхспособностями? Собаку, стреляющую лазером из глаз, лошадь, пробивающую стену копытом, дельфина, владеющего телекинезом? – Начальник поднялся, опираясь на стол, и тощий, сутулый от бесконечных ночей за исследованиями ученый чуть присел.
– Как я это должен продать? Как объяснить потраченный бюджет, если, оказывается, мы не можем их сделать умнее? Животные даже со своими силами не могут совладать! Время от времени появляются сообщения о том, что какая-то собака загрызла человека, лошадь затоптала наездника, а дельфины вообще – известные ублюдки!.. И вы хотите дать им оружие, отправить в семьи? Вы идиоты! – он снова опустился в свое большое кожаное кресло и добавил: – А мы – банкроты!
–Вообще-то… – заикаясь, начал ученый, стоящий напротив.
Он даже попытался выпрямиться, но мгновение спустя вернулся в положение «на полусогнутых», когда начальник Джонсон гаркнул на него:
– Что – «вообще-то»? Что «вообще-то», Стив? Вы проспали всю мою империю! – в голосе слышались признаки надвигающейся истерики.
– … есть выход, – хриплым почти шепотом закончил Стив.
Взгляд Джонсона мгновенно прояснился, стал заинтересованным. Мужчина явно надеялся на чудо.
– Мы научились менять исходную форму до неузнаваемости и добились некоторой трансформации разума, – Стив начал издалека, собирая все необходимые факты, кубик за кубиком, аккуратно строя мост к своей идее.
Однако ему не дали завершить:
– И в итоге в этом нет никакого смысла! – раздраженно буркнул Джонсон. – Короче?
– Мы можем использовать людей как исходный материал.
В кабинете повисло гробовое молчание, только маятник тикал раз за разом, пока Джонсон не остановил его. Потом осторожно, словно пытаясь добиться чего-то от психа, переспросил:
– Это как, Стивен?
– Я думал об этом. Мы устроим волонтерское движение за стеной. Последний друг, помощь психологов для смертельно больных людей. Они будут предлагать людям способ избежать смерти. Думаю, найдется достаточно тех, кто между смертью и жизнью разумного домашнего питомца выберет жизнь. Будет договор с описанием всех условий, и даже если это вскроется, тылы будут прикрыты. Максимум, чем мы рискуем, – это потерей продаж, которых сейчас у нас и вовсе нет.– Стивен тараторил, как автомат, опасаясь, что его в любой момент перебьют.
– Кого именно мы сможем трансформировать? – Джонсон наконец перешел на деловой тон, предложение звучало как решение их общей проблемы.
– Всех, кто согласится.
Джонсон засмеялся, покачав головой.
– Уж явно не глубоких стариков…
– Всех! Мы можем превратить людей в пушистых животных и перестроить все их изношенные органы.
Снова пауза, на этот раз даже метроном не тикал, нужно было переварить заявление, сделать выводы и понять недосказанное. Джонсон только спустя несколько минут заговорил снова, проверяя, правильно ли понимает ситуацию:
– Ведь не обязательно так уж кардинально менять внешний вид? Это ведь… бессмертие?.. – последнее слово было сказано с придыханием.
– Социально значимый результат. Если о таком побочном результате узнают в правительстве, нас заставят опубликовать все данные, и мы вернемся к процедуре банкротства, – напомнил Стив.
Для него это означало конец карьеры. Прощай, хорошее жалованье, благодаря которому он мог позволить себе практически что угодно. Результаты исследования рано или поздно станут достоянием общественности. Что вообще плохого в том, что он немного насладится результатами своей работы? Но, если каждый сможет жить вечно, это какой же демографический ад начнется?! Нет, бессмертие – это только для избранных…
