Читать книгу: «Призрачная сага: Адажио», страница 6
Мама сказала, что ей необходимо бежать домой, готовить ужин. На прощание, она обняла меня и поцеловала, попросила не нервничать и не загружать себя страшными мыслями.
Вот я осталась в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и переживаниями. Больше всего, что меня беспокоило, было то, что рядом не было собеседника, который смог бы растолковать все эти странные обстоятельства, происходившие день назад. Мне не у кого было даже спросить, кто тот человек-контролер, почему поезд появился именно в этом месте, ведь местность совсем не позволяла передвигаться рельсовому транспорту. Я свела все к переутомлению и стала готовиться ко сну: встряхнула подушки, легла поудобнее, ноги плотно накрыла покрывалом.
Прошел час, два. Сон не приходил. Возможно, я выспалась. Сколько всего времени я пролежала в кровати? Сложно посчитать. Вероятнее всего, я бы осталась лежать, уставившись глазами в потолок, если бы мне не пришла просто потрясающая, с точки зрения сарказма мысль – пройтись по коридору отделения. «Конечно! Когда я еще смогу это сделать! Гениально». Плохо, что мама не оставила мне какую-нибудь книгу, я бы уже знала, чем заняться вечером. Но, раз уж я загорелась такой идеей – надо действовать! Я встала с кровати, которая была раза в полтора выше, чем мой домашний диван. Тихонько, словно маленькая кошка, я на цыпочках подошла к входной двери и попыталась приоткрыть маленькую щелку, одновременно вспоминая, скрипела ли дверь днем, когда ее то и дело случайно не сносил медицинский персонал. Наверно нет. Я попытала приоткрыть и, – о чудо! – она открылась, не издав ни единого звука. «Ух, повезло», – подумала я, представляя себя пиратом с зорким глазом, находясь на диком острове, где опасности подстерегают повсюду. «Надо быть предельно осторожной! – сгибая ноги в коленях, продолжала фантазировать я.
Коридор оказался сумрачно пустым. Узкий и длинный он чем-то напоминал тоннель, где невозможно было увидеть ни конца и ни края. Я шла и наслаждалась моментом: кругом ни души. Безупречная тишина. Вдалеке лишь можно было услышать слабый рев работы мотора какого-то большого медицинского прибора. «Удушливый больничный запах, ощущение спирта в воздухе, палаты, ординаторская, закрытые двери, холодный пол», – перечисляла я в уме. – «Люстра без лампочки, инвалидное кресло, человек вдалеке… Человек?». Я остановилась и попыталась разглядеть незнакомца. «Будет не совсем хорошо, если меня поймают в коридоре сейчас ночью, а утром на меня будут глазеть и коситься. Нужно поворачивать обратно». Но как только я сделала два шага вперед, человек исчез. Я зрительно запомнила место, куда он вошел, и, не спуская глаз с него, подошла поближе. «Интересно, как он так быстро дошел от стены до двери? До нее минимум метров пять, чисто математически вычисляя, его скорость должна быть космической. Опять здесь что-то не клеится». Мне стало интересно узнать, кто был этот человек, и я подошла вплотную к месту, немного ускорив шаг. И каково было мое удивление, когда я увидела на том месте сплошную бетонную стену. «Нет, нет, это вовсе не человек. Но я видела, правда! Если это то, что я думаю, что он забыл здесь?» Эмоции снова нахлынули на меня, а по телу пробежал жар из самого сердца. Я поспешила вернуться в свою палату и завернулась в одеяло, в большое пуховое одеяло, в котором сразу стало уютно и комфортно наконец-то встретить сон.
Глава 14. Успокоение
Утром меня разбудила мама, нежно поводив по моему телу своей теплой рукой.
– Дорогая, подъем! Уже давно наступило утро! – услышала я мамин голос. – Я думаю, ты хорошо отдохнула здесь! Так поздно ты даже дома не просыпаешься!
«Конечно, мама, тебя бы в мой мир ужасов! Жаль, что ты не видишь то, что вынуждена наблюдать я!», – пронеслось бумерангом у меня в голове. Похоже, в последнее время мне приходится про себя отвечать на ее вопросы.
– Да, мам, я уже встаю, просто сны плохие снились сегодня.
– Доктор просит тебя пройти к нему в кабинет. Он вынес решение по твоему состоянию. Возможно, сегодня мы с тобой окажемся дома.
Я улыбнулась маме, поблагодарила ее за заботу и вышла в коридор. «Да, днем он выглядит гораздо светлее и не так ужаснее. И, слава Богу, вижу настоящих людей».
Мне понадобилось немного времени, чтобы оказаться у двери ординаторской. Врач был в кабинете, поэтому я отбросила мысли о том, что останусь один на один с чем-нибудь несуразным. На душе сразу стало спокойно.
– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор с широкой улыбкой на лице. – Есть вопросы по своему состоянию?
– Думаю, нет. Вроде, все в порядке, – ответила я, пристально следя за движениями уголков его губ. Врач, как мне показалось, представлял собой человека с придурковатостью. Он был резв в движениях, прост в своих высказываниях и, судя по всему, не стеснялся высказываться предельно точно.
– Как вам наша больница? Что-нибудь интересное узнали для себя? – вдруг начал он задавать странные вопросы.
– Нет, но интерес узнать есть.
– История этого места полна удивительных загадок. Патологоанатом говорил, что видел здесь тени, похожие на привидений. Сущий бред, честно говоря.
«Я словно приросла к кушетке от его слов. Привидения? Так я не одна такая, которым чудится что-то непонятное».
– Тени? – сорвалось у меня с языка. – А где он их видел?
– Понятия не имею. Этот человек – сумасшедший тип, страдает нервным тиком.
У меня возникло еще много вопросов, но я предпочла воздержаться и прикусила язык за зубами.
Я вышла из больницы еще в большем недоумении, чем прежде. Казалось, что я начинаю жить в череде вечных, изматывающих меня вопросов, на которые не найти ответа. Единственным шансом узнать хоть какие-то подробности этой страшной истории – поискать в интернете информацию об этом злополучном месте. Почему здесь обитают дети? По дороге, к моему большому счастью, я не встретила ни души. Голова моя была забита различными историями ужасов из фильмов про монстров. Но я смогла почувствовать, что на улице заметно похолодало, и мне пришлось несколько раз окутать себя шерстяным шарфом из овечьей шерсти, который мама случайным образом оставила у меня. Ноги немного подкашивались: лежать на месте несколько дней было не самой лучшей идеей. Как ни странно, мама шла молча, на шаг опережая меня. В какую-то минуту я совсем забыла, что она идет рядом, погруженная в свои мрачные мысли. Мне очень хотелось узнать у нее причину такого грустного и задумчивого состояния, но моя голова была полностью занята мистическими события, которые происходили вокруг последние несколько месяцев.
Мы дошли до той самой аллеи, и я не особо рассматривала обстановку по сторонам. «Все такие же липы, такая же тротуарная дорожка, все также, ничего нового», – успокаивала себя, не давая волю иллюзиям. И вот наш дом. Я повернула ключом в двери, мы вошли. Дом, казалось, опустел без нас. Я чувствовала, как мама будет тосковать, когда уеду и я.
Дни шли, и на вопросы мои так и не было ответов, хотя с моей стороны были предприняты попытки отыскать информацию на интернет-сайтах. Так, на месте нынешней больницы в прошлые века, когда землю окутала эпидемия страшной болезни, стоял храм, куда приходили люди в надежде на помощь бога. Жертвами этого заболевания стали тысячи человек. Вымирая целыми семьями, они даже не надеялись на поддержку властей. Заболевшие вымирали спустя несколько суток после заражения. Я с ужасом читала статью о том, как маленькие дети умирали прямо на руках у родителей, молящих о помощи сверхестественные силы… Боль сжалась комом в моей груди. «Получается, что все это правда, все эти дети в больнице. Но почему они являются мне?»
Стоило мне задать последний вопрос, как в комнате снова понизилась температура, и я увидела Стефана. Моей радости не было предела. Чувства рвали меня изнутри.
– Стефан, привет! – выкрикнула вдруг я, тут же поняв, что это было ошибкой: мама то дома и слышимость в доме крайне высокая. – Я тебя ждала! У меня очень много вопросов.
Он сидел такой же красивый и невозмутимый, в длинных шоссах, в белой блузке с высоким стоячим воротником. Мой собеседник был одет явно не как современный человек.
– Интересный у тебя прикид, – сказала я, надеясь вызвать у него интерес и к себе.
– Это повседневная одежда обычного европейского гражданина, – ответил он без малейшей доли иронии.
– И совсем не холодно? – сначала удалось спросить мне, а потом осознать, что вовсе не холодно таким, как он.
Я пыталась перейти к самому главному, но боялась, что он читает мысли. Причем скорость его осознания того, что собираюсь сказать – мимолетна. Я озадаченно посмотрела на него.
– Скажи мне, – начала я растерянно и медленно, – кто тебя прислал за мной?
– Я не знаю, кто это был. Да и потом, какая разница, если ты не знаешь свою родословную?
Этот ответ не на шутку разозлил меня.
– То есть, ответить мне ты так и не пытаешься?
– Возможно, когда я сам узнаю, кто это был, я обязательно поделюсь с тобой.
– Хорошо, но как узнаешь, сразу передай мне. А почему ты умер?
– Я умер от английской потливой горячки. Заболевание протекало довольно болезненно: был сильный озноб, болела голова, жгучая ломота пронзала конечности. Это, так своего рода чума, прокатившаяся по Европе в Средние века. Самое ужасное было то, что при горячке нет никаких кожных высыпаний… болезнь можно принять просто за обычную простуду.
– А твоя семья? Кем ты был в то время?
– Знаешь, в ваше время жить гораздо легче! Столько технологий вокруг. У нас такого не было.
В свое время я жил во Франции, но путем бегства мне пришлось оказаться здесь. Моя могила за твоим окном на кладбище.
Я открыла рот от удивления.
– Я был вынужден обучаться на домашней основе, как Бах у своего старшего брата.
– Бах, – вслух прокручивала я в голове, – он родился в 17 веке… гораздо позже, чем ты… Ты его знаешь? – с огромным удивлением спросила я.
– Почему это ты удивляешься? Когда попадешь на тот свет, увидишь всех, кого душа пожелает и наобщаешься на годы вперед.
Я, кажется, чувствовала себя как во сне.
– Ты, правда, можешь общаться с каждым из умерших? – я все еще не верила, что это возможно.
– В этом нет ничего странного! Жизнь после смерти продолжается, она вовсе не заканчивается физической смертью! Душа отделяется от тела и странствует на этом свете, если ее на земле что-то тревожит и волнует…
Я не дала ему продолжить, потому что сделала акцент на последнем слове.
– Волнует? Значит, тебя здесь что-то беспокоит, раз ты здесь?
– Ты меня беспокоишь, – вдруг начал он говорить, смотря мне прямо в глаза. Мурашки побежали по телу. Такого притяжения я еще не встречала.
– Я? Беспокою?
– Ты должна продолжить мое дело на земле. У тебя есть природные задатки.
– А если я не захочу заниматься тем, чем ты просишь? – настаивала я снова и снова в надежде, что он откажется от своих слов.
– Мне виднее, – усмехнулся он.
Я была взволнована его упрямством, но себя в этот раз не выдала, а продолжала сидеть, стиснув губы. «Кто он вообще такой и почему я должна его слушать и повиноваться?»
– Просто верь мне, – снова твердил он.
– Ты призрак, совсем из другой эпохи, мы с тобой разных поколений. Я вообще не понимаю, почему вдруг встретила тебя! Никто не видит того, что мне приходится наблюдать ежедневно! Эти дети в больнице, поезд, все сразу… – с ломотой в сердце кричащей болью сказала я, но не успела закончить, потому что все ответы посыпались с его стороны.
– Ты видишь всех только потому, что перенесла тяжелое эмоциональное потрясение. Зачем ты плакала так горько на похоронах?
Он задавал вопросы с таким удивлением, как будто никогда сам не был человеком.
– Как почему? Лена была для меня дорогой и любимой сестрой. Наверное, самый близкий человек.
Я чуть было не пустила слезу.
– Но стой! – вдруг, словно как пламенем озарило меня. – Много кто из людей переживает утрату близкого человека, но не все же начинают видеть потусторонний мир!
– У людей творческих и восприимчивых этот феномен наблюдается довольно часто.
Он говорил тихо и спокойно, как будто был уверен во всем, что говорил. После недолгого молчания его взгляд пал на мои колени и он спросил:
– Ты жалеешь, что мы встретились?
– Нет, нет, что ты! Просто мне хочется разобраться в том, что происходит! Я могу видеть всех, кого захочу? – спросила я, ожидая утвердительный ответ.
– Да, конечно, любого, кого захочешь ты можешь «вызвать» на диалог.
– Серьезно? Что значит «вызвать»? – с усмешкой спросила я, думая, что он мелет полную чушь.
Вдруг он посмотрел на меня так, как будто я перед ним в чем-то провинилась. Конечно, человек, который не бывал на том свете, вряд ли будет владеть информацией про перемещения в пространстве, да и тем более в другие измерения. А если и обладает относительными знаниями в этой «паранормальной» области, то маловероятно сможет дать разумные объяснения происходящему. Но я ждала ответ. Надеялась и верила в правоту его слов.
– Возможно, я тебе и так много уже сказал, – начал говорить он, а моя вера бумерангом скатывалась вниз. Как так! – Ты все узнаешь сама, как только окажешься среди нас.
– Хочу к вам, – судорожно пробурчала я, за что получила пронзительный взгляд от Стефана.
– Нет, зачем ты говоришь так? Тебе рано еще!
В его словах я ненароком услышала мольбу о пощаде.
– Ты сама поняла, о чем говоришь!?
– Ты живешь вечно, а я буду жить временно, – не подумав, сказала я.
Он медленно поморгал, при этом прищурив глаза, как будто обдумывая ситуацию.
– В свое время мы боролись за жизнь. Она была значительно коротка, чем сейчас. Да, в то время нашими современниками не были открыты чудодейственные лекарства и медицинские аппараты, продлевающие жизнь.
– Но ты действительно живешь! Ты бываешь, где твоему духу угодно, можешь преодолеть любые расстояния и непогоду, проходить сквозь стену! Перечислять можно бесконечно!
– Ты ничего не понимаешь, – угрюмо говорил он сквозь зубы, немного со злобой. Таким я его еще не видела. – Совсем не понимаешь, что говоришь.
И… он исчез. Снова испарился, как будто убежал от огня. Я снова осталась в одиночестве, но в этот раз один на один со своим главным вопросом – как попытаться «вызвать» Лену?
Глава 15. Чудесное спасение
Я долго собиралась с мыслями, сообщить ли родным о том, с чем мне приходится сталкиваться каждый день. «Интересно, поверит ли мне мама?»
Меня мучили образы, поселившиеся в моей голове. Я чувствовала, что в конце концов должна с кем-то поделиться. Но кто будет слушать меня?
Дверь на кухню оказалась закрытой, пришлось приложить небольшие усилия, чтобы открыть… Но, услышав, что мама разговаривает с кем-то по телефону, я вернулась в исходную позицию. Вдруг, мне пришлось беспокоиться. Виной тому был тревожный голос мамы. Раньше я могла хотя бы немного предугадать, с кем мама может общаться по телефону, а в последнее время я с трудом могу сделать это. Меня мучила совесть за то, что я мало стала общаться с ней, как будто чувствовала, что мы с ней отдаляемся друг от друга на неопределенные расстояния.
Вдруг дверь распахнулась, и мама увидела меня на пороге кухни. Я даже и не уловила момент, когда разговор прервался.
– Дорогая, что ты тут делаешь? – спросила меня мама удивленно, кривя рот фальшивой улыбкой.
– Я, я только хотела… – начала я говорить, но мгновенно посчитала, что планируемый диалог будет несколько неуместным в данной ситуации, и поэтому сообщила, что хотела бы сделать маме чай.
Я видела, как она в раздумьях садится на кухонный гарнитур, глаза бегают из угла в угол. Не зная с чего начать разговор, я присела рядом, и решила поинтересоваться про планы на грядущий день:
– Чем планируешь заняться сегодня? – искренне спросила я. Но «оживить» ее хотя бы на мгновение у меня не получилось. Взгляд был потухшим, а лицо унылым.
– Помнишь Николая? – вдруг неожиданно для меня спросила мама.
– Ну конечно помню, мой школьный друг. Тесно мы не общались, но учились вместе. Краем уха я слышала, что он уехал в другой город, планировал даже поступить в университет. Хороший был человек, таких сейчас по пальцам можно пересчитать. Зачем ты спрашиваешь?
Вопрос о том, помню ли я что-то из своего детства, всегда отсылал меня к приятным воспоминаниям. Эмоции, чувства, громкий беззаботный смех, радость, иногда горькие слезы, а еще и пустяковые обиды – все заставляло меня лишний раз широко улыбнуться. Эх, была бы моя воля, перемотала бы детские годы назад, словно пленку кассеты. Мама перебила мои радостные мотивы:
– Он умер пару дней назад. Сегодня пройдут его похороны.
Я разинула рот от удивления.
– Как умер… – вымолвила я, а лицо мое замерло, как будто с моего лица сейчас снимут посмертную маску. Но он же был так молод…
– Видимо, жизнь непреклонна перед молодыми и бодрыми духом. Небеса забирают сильнейших.
– Но это… это несправедливо, – пытаясь найти истину, воскликнула я.
Чай остыл и уже не согревал мои мысли. Я не могла найти нужные слова для поддержки мамы, хотя мне казалось, что в данный момент это моя святая обязанность.
На этот день я запланировала прогулку в парке, однако утренняя новость выбила меня из колеи. «Так молод и так рано ушел…», – не давала я себе покоя своими мыслями… Ощущения сковывали меня, хотелось вовсе свернуться в калачик и ничего не замечать вокруг. Не хватало смелости пошевелиться. Сердце сжалось в груди.
Мама, наполненная горечью, вышла в коридор. Я чувствовала, как она скрывает слезы сквозь железную маску взрослого неранимого человека.
За окном сгустились тяжелые дождевые тучи. Этот феномен позволил мне невольно зевнуть и отправиться в свою комнату.
Я и не заметила, как впала в глубокий сон. Наверное, если бы не череда ужасных мистических новостей, которые мне приходилось слышать в последнее время, я бы видела совершено другие сновидения. Но мой сон был омрачен изуродованным животным, как будто это был гибрид свиньи и черта. Ножки на копытцах, большой страшный нос с двумя широкими ноздрями. Что вообще это? Откуда? Я не припомню, чтобы мне приходилось разглядывать в мелочах очертания таких уродцев, но тогда как объяснить их четкий образ в моем сне? Ощущения несколько походили на те, что я испытывала, когда находилась в состоянии комы. Кто-то звал меня по ту стороны, но я не могла дать ответ. Меня даже кто-то тряс, ухватившись обеими крепкими массивными руками за мои хрупкие плечи. Словно как на рок концерте, мое тело извивалось от резких движений. Но вдруг я начала просыпаться… «Что? Какой день? Сколько время?» – первые риторические вопросы в моей голове. И тут я вижу отчетливые очертания моего Стефана, который каким-то странным образом склонился ко мне.
– Что ты…?
– Вставай, вставай скорее! – говорил мне мой мертвый красивый друг, треся меня руками за плечи, как в только что увиденном сне.
– Постой! Постой! Не нужно, не тряси меня! – вырывалось у меня из груди. – Что такое? Что на тебя нашло?
– Тебе нужно срочно ехать на кладбище! Хоронят твоего друга и это ошибка!
Мне все еще казалось, что я сплю. Ущепнуть себя снова, как в тот первый раз, когда я увидела Стефана? Нет, не хочется… До боли неприятная обстановка. Но все, к великому сожалению, было наяву. И стены в моей комнате, и белый-белый потолок с маленькими вкрапинками. Это не сон.
Я, конечно, уже не удивлялась, откуда он знает все события, происходящие в моей жизни. Очевидно, что от него сложно было что-то утаить или оставить тайну за закрытыми дверями.
– Что значит «ошибка»? Он умер в больнице, его смерть констатировали опытные доктора.
– Он жив.
Я с трудом приподнялась на локти и уставилась ему прямо в глаза.
– Скажи мне, ты меня решил свести с ума своими заявлениями? Как ты себе это представляешь? Прибежать на кладбище и вытащить тело из гроба?
– Ты просто должна поверить мне на слово. Он пребывает в состоянии летаргического сна, – скорчив недовольную гримасу, возразил он.
– Вдруг ты ошибаешься? В таком случае я буду вынуждена уехать оттуда в психиатрическую клинику.
Он молча пронзительным взглядом окутал меня с головы до пят так, что мне стало холодно даже в шерстяном одеяле…
– Поняла, поняла… – пролепетала я, приглушая свой внутренний гнев. Но как быть в данной ситуации для меня все равно оставалось загадкой.
Я, стиснув зубы, вылезла из теплой постели и в полусонном состоянии начала надевать одежду. «Каждый день какая-нибудь головоломка!». Все усложнялось моими бесконечными вопросами о том, как мне вести себя.
Я в спешке накинула на себя теплый свитер, куртку и выбежала на улицу.
Я не переставала удивляться моему «сожителю». Он слегка походил на хитреца, который тайком прокрадывался по вечерам ко мне домой (да и только ли ко мне?) и находил здесь сове пристанище. Легкость этого действия забавляла меня, и я тайком начала даже ему завидовать.
Воздушность, прозрачность, незаметность, скорость передвижения… Казалось, что можно бесконечно перечислять прелести параллельного мира. Кто знает, может все это только в моем воображении так прекрасно? Но очень хочется верить.
Мысли крутились в голове бумерангом. «Как я вообще должна предстать перед людьми? С чего начать разговор?» Я начала строить свой монолог, представляя момент, когда буду входить на тихую территорию. Каждый шаг ощущался все тяжелее и тяжелее, как будто на ступнях ежесекундно увеличивалась каменная масса. В конце концов, я плюнула на все и позволила событиям развиваться самовольно. В общем, как карта ляжет.
Я подняла голову – черные ворота благородной величины, как будто скульптор постарался от всего сердца и вложил душу в свое произведение. Ноги заплетались, груз на душе незримо тянул к сырой земле…
Люди, склонив головы, устремили свой взгляд вниз. Мне показалось, что я слышу их тяжелое робкое дыхание. Тишина пронзала территорию от угла до угла. Моим желанием в этот момент было унести отсюда ноги как можно скорее. Но хватит ли сил?
Солнце спешно закатывалось, торопя меня в своих желаниях. Вообще ничего не хочу! Хочу в одеялко!» «Нет уж! Раз решила, то надо действовать», – подумала я и осмелилась выполнить шаг вперед.
Тут одна из персон повернула на меня голову. Сердце сжалось внутри – ему не хватало места. Не могу сказать, что точно смутило эту белокурую даму, обратившую на меня пристальное внимание. Я ее не знала. Мне удалось подойти чуть поближе к траурной церемонии.
Сосредоточиться я попросту не могла: мешала окружающая обстановка. Единственное что у меня вырвалось, так это: «Стойте!» и то, это прозвучало охриплым голосом. Все внимание, естественно было обращено на меня. Вдруг я, будто находясь по чьм-то влиянием, одернула ее руку и вырвалась к толпе. Путь к мертвецу был для меня открыт.
Я подбежала к быздыханному телу сквозь мрачные одеяния окружающих и попыталась дотянуться до него руками. Но мне не дали этого сделать, перегородив мне дорогу, чуть ли не наступив уже мне на пальцы ног.
– Да послушайте же меня! – начала я охриплым голосом кричать во все горло так, что, даже трупы в гробу бы перевернулись от испуга.
– Врача, врача! Срочно врача! – вдруг противно завизжала толстая тетенька из толпы.
– Позвольте мне только прикоснуться к нему! – пыталась я не упустить последнюю возможность и завершить начатое дело.
– «Ну и как быть?» – самовольно прозвенела избитая до боли фраза в моей голове.
– «Не отступай», – словно приговором отозвалось откуда-то.
Мне казалось, что я понемногу схожу с ума. Быстро плыли облака средь бела дня как грозовые тяжелые тучи; туман прослеживали мои глаза между тонкими стройными стволами деревьев – дальше просто ничего не было видно. Я ясно ощущала себя глупой, оказавшейся в нелепой ситуации, попросту потерявшей зря время и силы. Сейчас я была одержима только одним желанием: укрыться и спрятаться от внешнего мира.
Я и не заметила, как окружающий меня народ снова поник в молчание, опустив свои головы с хмурыми лицами.
«Нужно действовать», – снова откуда-то издалека отозвалось в голове. Мысли просто начинали путаться и сбивать меня с толку.
Вдруг осенняя листва закружилась вихрем вперемешку с прогнившим от сырой земли мусором. Передо мной появился Стефан. Он никогда еще не имел такие отчетливые очертания. Как будто в этот раз художник острее наточил свой карандаш, прежде чем вписать его в живописный осенний пейзаж. Он мне нравился все больше и больше.
– И мысли не допускай, ты обещала, – перебил мои радужные мысли мой мертвый друг. – Я помогу тебе.
– Я не могу понять, зачем тебе это надо? – необдумав до конца собственный вопрос, возмутилась я.
Его пронзительный взгляд вновь проткнул меня насквозь. Спорить было бесполезно. Я молча дала ему понять, что справлюсь, хотя даже не представляла себе, как это получится. В этот момент с неба начали капать маленькие дождинки, охлаждая мое разгоряченное тело. Ураганом поднялся ветер, и на нас обрушился мощный ливень. Открытый гроб с телом заполнило водой.
Непогодные условия заставили отвлечься присутствующих от траурной церемонии. У меня появилась возможность перейти к кульминации моей миссии. Я подбежала к бездыханному телу, на пару секунд остановилась над ним… Оно, безусловно, было прекрасно. Лицо цвета мрамора, бледно-бледно белое, такое прекрасное, как у куклы, гладкие уложенные волосы… Никогда бы и подумать даже не смогла, что человек может быть таким прекрасным. Дождь не в силах был исправить эту красоту. Я прикоснулась ладонями к его ледяной коже: маленькими искорками пробила дрожь по моему телу. И вдруг он открыл глаза. От холода или от жара по моему телу? Я мигом отпрянула от него, боясь помешать фантастическому «возвращению» из другого мира. На глазах появились слезы, руки и вовсе начали трястись. Но я до конца не понимала, пришел ли человек в сознание или нет. В связи с этим, я окликнула его по имени и он… он обратил на меня внимание… Он увидел меня! В этот момент к нам уже подбежали какие-то люди, что-то теплое и мягкое накинули мне на плечи. Но мне уже было все равно. Я не могла поверить в значимость моего непосильного «труда» стоять на своем до последнего. Но у меня получилось! Но каким образом человек оказался в таком положении здесь?
В последнее время я все больше и больше убеждаюсь в том, что мне требуется помощь психотерапевта. Во-первых, все то, что я вижу, сбивает меня с толку, позволяя реальности управлять моим разумом. Во-вторых, меня мало кто понимает, и честно, мне тяжело признаться в моих видениях другим людям. Да и кто мне поверит, если их вижу только я? Самым странным из всего этого было осознание того, что меня это забавляет, заставляет копать все глубже и делать феноменальные открытия. «Неужели все это реально?» – один и тот же вопрос крутился в голове постоянно и всегда был утвердительный ответ. Его хотелось задавать постоянно, потому что всему, что происходит вокруг, сложно было дать логическое объяснение. Я никогда не увлекалась мистикой, это мне было чуждо, хотя и забавляла время от времени мысль о том, что хотя бы раз можно сунуть свой нос и познать тайны другого мира. Но явно не таким способом, каким это происходит!
– Просто нужно смириться, – тихо произнес за спиной уже давно знакомый голос Стефана.
– Нигде от тебя не скроешься, – сказала я. Мне уже тяжело было определить, перестала ли я пугаться его необъяснимого появления.
– Почему ты считаешь, что тебе требуется помощь со стороны? – спросил он, бегая глазами по стенам моей комнаты.
Я его сначала не поняла совсем.
– Что? Какая еще помощь? – спросила я, неодумевая.
– Ты же хочешь сходить к врачу… – допытывал он меня прерывистыми фразами, не апеллируя фактами.
– Ничего не понимаю, какой врач еще? Мы с тобой не обсуждали ни одно мое лечение.
Тут я увидела, как он вцепился взглядом в мои глаза, и их словно начинало прожигать насквозь. На мгновение показалось, что во мне бурлила кровь, гоняя по организму комок жгучего жара. Я захлопала веками и попыталась оторваться от вампирского притязания. Не без труда, но у меня это получилось.
– Как ты это делаешь? – спросила я, пытаясь вывести его на чистую воду. Но он вновь посмотрел на меня вызывающе, мысленно посылая мне сигнал, чтобы я ответила на его последний вопрос.
– «Ты можешь нормально объяснить, что хочешь узнать? Мой человеческий ум пока не обладает всеми приемами парадоксального мышления», – мысленно подала сигнал я ему. Интересно было бы так общаться с моей Леной.
– «Все возможно, это реально», – снова поймал он меня на мысли.
– Ты так легко это говоришь, но для меня это пока это немыслимо, – сказала я, не допуская мысли, что уже надоела ему.
Он косо посмотрел на меня, улыбаясь украдкой и почесывая лоб, будто пребывая в тяжких раздумьях.
– Психиатр больше не нужен? – наконец-то вслух он открыл завесу тайны.
Я засмеялась, молча кивая головой. Надо же! – Самое главное упустила, перебирая в мыслях подходящий образ под его волнующий вопрос.
– Ты можешь так же мысленно общаться со всеми людьми? – полюбопытствовала я, ненароком намекая, что мы особенные.
– Знаешь, тогда на очереди к психиатру они будут одними из первых! – высказался Стефан, давая волю своим чувствам не воздерживаться от смеха.
– Это почему же еще? Я пока еще держусь!
– Постоянное преобладание чужих мыслей в голове приводит к шизофрении.
– Но я же еще этим не страдаю?
– А что, хотелось бы?
Я не стала акцентировать его внимание на том, что, возможно, кто-то по моей родовой ветке и страдал от такового заболевания, но кто это был, конкретно мне не было известно. Только слухи доходили до меня откуда-то издалека: в основном от дальних родственников.
– Знаешь, ты молодец, – начал вдруг говорить Стефан, переводя тему разговора.
– Это еще почему? – спросила я, уже готовая к любым поворотам.
– Ты спасла человека от неминуемой смерти. Ты преодолела еще один страх.
– Ты будешь испытывать меня на все существующие страхи?
– Нет. Но если ты сама этого не захочешь.
Стефан поджал губу и мило улыбнулся. Это казалось странным, но я начинала чувствовать, что меня цепляет к нему. Я не могла объяснить это чувство, но оно явно присутствовало последнее время в моей жизни. И это сложно было объяснить. Никогда бы и не подумала, что так вообще возможно.
Он приходил практически каждый вечер, и я только радовалась этому. Необъяснимо, Стефан появлялся из ниоткуда и уходил в никуда. Я поначалу даже подходила к стене, откуда видела его последний раз со спины и водила пальцами по ажурным обоям в надежде нащупать дырку. Но этого не происходило. Не происходило и ничего другого, что могло бы объяснить его появление и исчезновение: он словно растворялся в воздухе.
Я понимала, что обычному человеческому глазу доступно не все, то происходит в мире. Но кто даст мне объяснения? Я решила расценивать происходящее, как некий эксперимент в надежде когда-нибудь представить научному сообществу свое открытие. О чем вообще говорить, если до сих пор мне все кажется прекрасным сном!
