Читать книгу: «Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 1», страница 29
– Халиф и его супруга жаждут твоей смерти – голос был глухой из-за маски.
– Это ты командир гунлемаров?
Человек в маске ничего не сказал, только утвердительно махнул головой и тут же набросился на Левардье. В мгновение сократив расстояние, он ударил справа в шею. Волк отбил удар и пнул нападавшего в живот. Руки знали, что делать, и волк сошёлся в смертельной битве с тем, кто решил разрушить его деревню. Их оружия звенели и гудели от ударов, которые обрывались, так и не достигнув мягкой плоти противника! Оба воина были тяжёлыми и крупными, поэтому каждая атака была линейной и направленной прямо в цель. Привыкшие рубить врагов, мужчины не уступали друг другу ни в силе, ни в ловкости, их суставы уже просто выли от усталости и боли. Каждый удар должен был стать последним, но этого всё никак не происходило! Силы покидали обоих, и вот они разошлись. Как в старые времена, в битвах, успешно пройденных, будто огонь и лед, они начали медленно двигаться по кругу, показывая, что любой из шагов может быть началом сокрушительного удара. Для этих двоих весь мир перестал существовать, никто из них не замечал, что во время своего противостояния они приблизились к передовой битвы, и сейчас, подобно двум божествам, кружили глядя в глаза друг другу среди сотен воинов, проливающих кровь друг друга.
Шаг, полуповорот и меч Левардье ударился о твёрдую дершаабскую сталь ятагана. Удар ноги, скользкая кровавая каша под ногами, в глазах потемнело.
Левардье выставил руку вперёд и тяжёлый удар пришёлся чуть ниже локтя, невероятная боль остановила все процессы в организме и тут же запустила их снова. Глаза волка только и видели, как его правая рука безвозвратно отдалялась от тела.
Арий выскочил из-за дерева, и его вой оглушил всех, кто продолжал махать мечами. Человек в маске обернулся и поднял ятаган. Волк молниеносно прыгнул на него, и клыки сомкнулись на бронзовом шлеме. Стянув его вместе с маской, он поглядел в глаза дершааба и тут же заставил их навечно закрыться, сомкнув свою пасть на лице.
Сколлья подхватила раненого Левардье и попыталась оттащить к редуту, как в её голове загремел голос Яра:
– Не смей! Он просил, мы сделали это, теперь нам пора!
В одночасье глаза богов потускнели, волки опустили свои головы и растворились в тумане, словно их и не было, оставив напоминанием своего присутствия больше полутора сотен разорванных врагов и мёртвого командира отряда гунлемар.
***
Волчица двигалась сквозь бой, её руки уже давно устали рубить, но ничего кроме этого она не могла поделать, вдруг среди тел она заметила Левардье. Он бился с человеком в бронзовом шлеме.
– Нет! – Волчица выронила оружие из рук от увиденного. Её муж упал на землю, а его правая рука отлетела в сторону.
Корани побежала туда, где лежал её супруг, но вдруг из-за дерева выскочил огромный белый волк, его атаки были быстрее, чем у остальных волколаков, он в одночасье умертвил нападавшего. Тут же появился ещё один волк, который подхватил Левардье, но тут же опустил и растворился:
– Боги, за что вы покинули нас!
Волчица подбежала к мужу и прикоснулась холодной, измазанной грязью и кровью рукой к Левардье. Волк, лежал тяжело дыша на земле, укутанной грязью и кровавой кашей.
– Волк, не умирай.
– Тише, всё в порядке – рука солдата была отрублена, из раны вытекала кровь, пульсируя и всё сильнее заливая и без того липкую одежду.
– Я прошу тебя, Левардье, не умирай! – лицо девушки было красным, глаза блестели, а слёзы, будто чистые хрустальные бусины катились по щеке, смывая за собой остатки вражеской крови, перемешиваясь и превращаясь в грязные капли. – Прошу тебя, волк, не умирай, ты обещал никогда не покидать меня! – девушка ревела навзрыд, её состояние больше походило на истерику. – Ты слышишь!
Глаза Левардье были закрыты, дыхание было слабым, а из отрубленной конечности продолжала вытекать чёрная густая кровь. Волчица огляделась по сторонам и увидела сестренку Харап:
– Рути, сюда!
Выжившая близняшка бежала сломя голову, ещё успевая перепрыгивать изуродованные тела. Подбежав к Левардье, она упала на колени и достала плетёный жгут из конского волоса.
– Да как так, будь прокляты эти сволочи! – лицо у девушки было обожжённым и заляпанным кровью вперемешку с сажей, от рыжих волос осталось нечто, напоминающее шерсть линяющей собаки. Слёзы катились по её лицу. – Корани, прикрой нас!
– Что случилось?!
– Прикрой нас! – истошно закричала Рути.
Корани поняла и без слов норвинки, теперь не было сестёр Харап, осталась только Рути. Собравшись с силами, она ответила:
– Я сделаю всё, только спаси его, умоляю! – волчица вновь вскинула меч, и приняла оборонительную стойку.
Рути перетянула жгутом руку солдата, достала из сумки жёлтый порошок и обильно посыпала им рану. Левардье даже не шелохнулся. Кровь начала замедлять свой смертоносный бег. Сестра Харап вытащила кремень и огниво, поднесла их к обрубку и выбила искру. Порошок тут же взвился пламенем, затрещал и потянул дымом. Спустя несколько секунд огонь погас, и остался только невыносимый запах горящей плоти. Волк еле заметно повёл глазами, но так и не пришёл в себя. Рути вытащила бутылёк с эликсиром, открыла его зубами и силком влила его в рот Левардье. Прозрачная жидкость никак не хотела попадать внутрь, но у девушки это получилось.
Корани стояла рядом и видела всё манипуляции, которые проводила Рути.
– Война не для женщин, но я буду с тобой до последнего глотка воздуха, до последнего всполоха света в зрачках! И спасайте боги тех, кто повернется спиной ко мне или тебе, волк. Никогда я больше не покину тебя, я буду твоим щитом!
Рути развязала жгут и убрала его в сумку:
– Помоги оттащить его к редуту!
Волчица утвердительно махнула головой, и девушки взвалили на себя тело Левардье. Едва переставляя ноги, они потащили его через деревья туда, где бой ещё был отголоском передовой, где лучники и маги с лёгкостью укладывали на обе лопатки появляющихся из воздуха южан.
***
Редут частями был разрушен от долетавших атак дершаабских магов, остатки рва с кольями зияли большими дырами. Среди этих остатков и расположилось отступившее войско Майс. Не больше сотни тех, кто принял смертельный бой, стояли на прожжённой и пропитанной кровью родной земле. Волки в багрово-чёрных шкурах выли и скулили, солдаты ругались и плакали понимая, что потеряли родных и близких в этой битве.
Среди этого хаоса без сознания лежал Левардье, над его рукой, стараясь залечить рану сидела изуродованная, обожжённая Рути. Её руки дрожали, а она плакала, не останавливаясь. Корани ходила рядом, пытаясь найти среди остатков армии Майс своих друзей.
– Корани!
Волчица обернулась на крик, и её глаза тут же наполнялись слезами радости, среди дыма и пепла к ней приближались Брайтон и Илина.
– Живы!
– Где Левардье? – лицо Илины было грязным, в глазах был страх и переживание.
– Он ранен – волчица продолжала плакать.
– Как ранен? – Брайтон был слаб, но услышанное тут же вернуло его в реальный мир, и заставило сердце биться ещё сильнее.
– Он… – волчица начала всхлипывать.
– У него руки нет! – раздался грозный крик Рути. – Чёртовы бестии!
–Рути, ты жива! Где Ярна? – глаза Илины блестели от слез.
– Погибла, огненный шар попал в неё!
Корани и Брайтон молчали. Илина прижимала к себе Рути и старалась утешить, сама не сдерживая слёзы.
Норвинка поглядела на Брайтона и спросила:
– Где Остар?
Мужчина молчал, сказать, что он погиб, прикрывая его, было тяжело.
Рути молча отвела глаза в сторону и прошептала:
– Погиб.
– Да, Рути, он погиб, защищая Брайтона – Илина плакала навзрыд.
– Всё-таки был близок к смерти, брехун? – Корани вымученно пыталась пошутить, но слёзы в её глазах портили всё.
– Уже начали пить с ней, как вдруг Остар решил сменить меня в этом благородном деле – без эмоций ответил Брайтон.
– Левардье будет жить, не гляди на него так.
– Надеюсь, хвостатый ещё должен мне пару кружек пива.
Среди оставшихся в живых волколаков только один принял человеческий облик и натянул на себя штаны, сняв их с мёртвого гунлемаровца – это был Дитро. Он подошел к друзьям и, опустив голову, сказал:
–Петро и Сварбеж мертвы.
– Как мертвы?! – почти в один голос сказали все, кто услышал.
– Сварбеж погиб в начале боя, а Петро пытался остановить лучников, стрелявших по Остару, – Дитро перевел взгляд на Брайтона, – и тебе.
– Да будь проклят тот день, когда ведьма Альвура прыгнула из замка неведомо куда – Брайтон с силой кинул оружие о землю, он бранился, психовал, но ничего не мог поделать. Он понимал, что пытаясь спасти его шкуру погибли два замечательных человека, и эта мысль не давала ему покоя всё больше и больше.
– Успокойся – чуть слышно прохрипел Левардье.
–Ты в порядке?! – Илина упала на колени рядом с волком.
– Слава богам! Ты жив, и мне не придется нести твоей матери новость о том, что я умудрился потерять всех её близких! – Дитро яростно ударил кулаком воздух.
– Что, я не верю! – Левардье пытался вскочить, но ничего не вышло.
– Да, он погиб, Сварбеж вместе с ним.
Рык Левардье раздался, как гром среди брани и слёз, заглушив их.
– Вы не выполнили то, что обещали! Вы не боги!
– Не надо так, Лева!
– Будь проклят тот час, когда я пришёл молиться к вам! – всё с больше ненавистью он продолжал браниться.
– Не смей оскорблять богов! Смерть в бою – это почёт и Лика это понимает.
– Да что, чёрт возьми, она понимает!
– Больше, чем ты думаешь! – Дитро рыкнул на племянника, и Левардье замолчал.
– Я понял тебя – по лицу солдата медленно потекла слеза, которая тут же растворилась среди крови и грязи.
– Ну наконец-то, хоть одна радостная новость после битвы! – Брайтон тоже опустился на колени рядом с другом и захлопал ладонями по его ботинку.
– Дорогой – Коарни медленно опустилась и поцеловала Левардье.
– Конечно жив, я старалась – норвинка продолжала плакать.
– Рути, – Левардье попытался приподняться, но силы покинули его тело, – спасибо тебе.
Сестра Харап встала и молча ушла в сторону. Друзья видели, как она забралась на редут и начала плакать, обняв колени.
– Готовьтесь к бою! – голос Брайтона был похож на гром трубы. – Все к оружию!
Из тумана медленно вышли дершаабы, защитники Майс смотрели на них, ожидая очередных войск, но вместо этого из тумана вышло всего трое. Остановившись метрах в пяти от сотни выживших, один из них сказал:
– Бой окончен. Мы возвращаемся. В этой битве победили вы. Преследовать нас глупо, остальная армия уже вернулась в родные земли, желаем вам мира, сильнейшие из сильнейших.
После этих слов, трое бесследно растворились, будто их и не было.
– Они трансгрессировали – сказала Илина.
– Бой окончен – тихо произнёс Дитро.
Детские сказки
Первый магический эксперимент по созданию взаимозаменяемой материи для лечения ампутированных конечностей провёл синджавский маг Тайлиар-Тен. Он вывел прекрасную смесь из алхимических элементов и магии крови. К сожалению, довести до конца своё изобретение у него не вышло из-за предательства собственным подмастерьем Дином Розденгардом, который прибыл на обучение из Верландии. В дальнейшем эта разработка протезирования стала принадлежать именно ему, чем и принесла мировую славу среди целительных домов, лечебных учреждений и институтов ГроальГраада.
Отрывок из книги: «Фельдшеры мира» автора Канреса Вайда.
Доклад о военном вторжении уже на следующее утро лежал на столе Дженетиве. Король тут же приказал Конклаву направить в Майс отряд магов с целью врачевания и помощи в отстройке домов и мануфактур. В его голове не укладывалось, как Джамаль посмел нарушить пакт, зная, что двадцать три процента населения Верландии – это беженцы, прибывшие из Дершааба и находящиеся на государственном пособии.
Новый приказ не заставил себя ждать, все граждане южной страны, не прошедшие регистрации и не получившие документы Верландии, были обязаны в течение двух недель покинуть страну в принудительном порядке. Не выполнившие приказ подлежали аресту и конфискации имущества с дальнейшим переводом на рудники. В ту же ночь Дженетиве связался с участниками морской кампании Виждиен и передал информацию о действиях Дершааба по отношению к странам торгового союза и о злостном нарушении пакта о ненападении заключенным девять лет назад. Подобный инцидент не заставил себя ждать, король Дерландии Ричард в принудительном порядке начал казнить всех, кто находился нелегально на территории страны, поддержав дальнего родственника в подавлении агрессии южной страны. В течение недели все участники торговой и морской компании объявили блокаду Дершабу, прекратив поставки всех импортируемых в эту страну продуктов.
Узнав о потерях в битве при Майс, Дженетиве выплатил пособия семьям пострадавших, в которую вошла и чета ЭмГринбс из-за потери Петро и Сварбежа. Рути вернулась обратно в Норвинию, после потери сестры, девушка не обмолвилась ни единым словом, только оставила рунический кулон Илине, приложив к нему небольшую записку.
«Прости меня, моя дорогая Вальсада, что мы не попрощались. Это кулон моей сестры, пускай он принадлежит тебе. Сохрани его, теперь мне ясна моя дорога, я уйду в Нордрин7 и буду служить тем, кто может хоть как-то изменить этот мир. С любовью, твоя вальсада Рути Харап».
Дженетиве объявил дершаабов вне закона и объявил им войну, призвав к себе Левардье, Брайтона и Илину, он понял, что друзей лучше оставить в покое на время. Раны хоть и были исцелены, но ещё одной войны им не выстоять. Илина была отправлена в Конклав, заниматься своими прямыми обязанностями. Брайтон же занялся подготовкой флота к военным операциям на юге, но был снят с командования штурмовой флотилии Буревестник и оставлен в Стэмлине для найма и поддержания порядка.
Левардье досталось больше других в битве при Майс, и Дженетиве пригласил двух лекарей из круга магов Гроль-Аведа, поскольку они смыслили в создании протезов намного больше, чем маги, проживающие в Конклаве Стэмлина. Трудившись больше месяца, сохраняя при этом с помощью заклинаний руку Левардье, лекари всё-таки создали великолепную замену конечности.
***
Ночь была душной, с моря катились маленькие волны, солёный ветер делал жаркую ночь немного приятнее. Костер полыхал яркими оранжевыми языками, напоминая собой огненный танец. Жареное мясо источало вкусный аромат, разнося его на сотни метров. Пришвартованный корабль «Месть Короля и Королевы» покачивался из стороны в сторону на волнах, напоминая в ночи огромного исполина.
– Знаешь, а мне нравится такая жизнь, тихая, размеренная.
– Мне тоже, друг, приятно осознавать то, что тебе ничего больше не угрожает. Никто не хочет тебя убить, предать, не угрожает расправой.
Мужчины обернулись, к костру подошли девушки.
– Соскучились? – улыбнулась Корани.
– Безумно – в унисон произнесли парни.
– Вижу, вы уже подготовили еду – Илина тоже улыбнулась и поцеловала Брайтона в щёку.
Все расположились вокруг костра, Корани ковыряла палочкой в костре, перекатывая полыхающие угли. Илина наклонилась и прилегла к Брайтону на грудь. Левардье продолжал следить за мясом. Вечер был объят чарующей сердце атмосферой. Спокойствие, чувство любви и заботы витали в воздухе, не давая друзьям забыть то, что им пришлось отдать за такой вечер, как этот.
– Знаете, а ужин готов, Брайтон, помоги снять! – Левардье был воодушевлен.
Илина и Корани расстелили простыню, достали из корзины свежий хлеб, копчёную рыбу, вяленое мясо и маринованные огурцы с варёной картошкой. Левардье снял большие куски мяса с огня и разделал его, выложив на блюдо. Брайтон вытащил четыре бутылки вина из походной сумки и сразу откупорил одну.
– Думаю, можно приступать – Левардье жестом пригласил всех попробовать мясо.
– Я хочу сказать один тост – Илина откупорила ещё одну бутылку вина, Левардье и Корани сделали то же самое. – Я хочу выпить за нас, тех, кто прорвался сквозь все трудности, кто смог победить Конклав, Альвура и многих других, кто в ужасе войны смог сохранить любовь, пусть и такой тяжёлой ценой – девушка посмотрела на руку Левардье, которая хоть и выглядела, как живая, но была полностью заменена магическим протезом.
Бутылки глухо ударили друг от друга и вино полилось, оставляя приятный пряный вкус на языке, смывая боль и огорчения, заставляя забыть всё плохое, что было с ними за последний год. Еда медленно уменьшалась, смех и шутки наполняли песчаный берег, а Брайтон играл на лютне и пел.
– Знаете, когда я была маленькой, мне мама часто рассказывала сказки перед сном – начала Корани.
– Мне тоже – сказал Левардье.
– А мне их рассказывали эльдариилы – улыбнулся Брайтон.
– Счастливое было время, – грустно произнесла Илина, – мне их рассказывали в храме Арто, пока не забрали оттуда.
– Расскажем друг другу самую любимую? – Корани легла на песок.
– Я только за – Брайтон поднял бутылку и выпил, остальные последовали его примеру.
– Я тоже не против, а ты Левардье? – Илина легла на песок, облокотившись.
– Я тоже был ребенком, хоть и мало сказок помню.
Илина отпила немного вина и поставив бутылку на песок сказала:
– Когда-то давно я жила с одним эльдариилом. Он знал много сказок и легенд, но постоянно любил вспоминать о Лель и Кицэне. Кто-нибудь из вас слышал эту историю? – девушка окинула взглядом друзей.
– Я слышал её один раз в порядке урока фольклора, пока рос, – улыбнувшись, ответил Брайтон, – рассказывай.
– Давным-давно, когда древние короли ещё не разделили между собой землю, они начали войну. Тысячи эльфов и людей вышли на поле боя, чтобы раз и навсегда решить, кто же будет существовать под солнцем, а кого сокроют курганы и поглотят погребальные костры. Битва была страшной, они рубили друг друга без пощады, но среди озлобленных и поглощённых гневом воинов встретились два взгляда. Мужской и женский, – Илина внимательно посмотрела на костер, и в пламени возникли два танцующих силуэта, – они, словно звери, схлестнулись в той битве. Кицэн и Лель. Человек и эльф. Они бились так, что армии замерли, наблюдая за тем, как два славных воина сражаются, не давая друг другу ни секунды отдыха. Вдруг Кицэн заметил, что один из лучников выпустил стрелу в спину красавицы Лель! Он ловким движением руки отбил её и выкинул меч. Лель стояла буквально в оцепенении от поступка молодого эльфа, девушка опустила занесённый меч и прижалась к его спине, покрепче сжав свое оружие. Армии, словно околдованные, стали окружать их. Эльфы кричали и бранились на своего собрата за то, что тот пожалел человека, люди же в свою очередь ругали Лель за слабость, проявленную перед безоружным Кицэном.
Мужчина и женщина стали пробиваться сквозь толпы врагов. Люди и эльфы, позабыв о своей битве, решили, что смерть предателей будет куда важнее. Лель и Кицэн сбежали с поля боя и спрятались далеко в лесах. Там они и стали жить изгоями среди своих народов. Кицэн полюбил Лель, а она в свою очередь полюбила его. Много лет прошло со времен той битвы, Кицэн отстроил дом, а Лель родила сына. Они назвали мальчика Синирэльдан. Так они и жили среди леса, дополняя друг друга. Кицэн был мудр и храбр, Лель заботлива и сурова. Они словно две половины единого целого питали и наполняли друг друга счастьем.
Синирэльдан подрастал, а тело Лель увядало от старости. Кицэн знал, что далеко в лесах, где не ступала нога живых есть священное озеро. В нём сокрыта мудрость предков и бессмертие потомков. Он твердо решил отправиться туда вместе с Лель, чтобы его любимая смогла жить с ним вечно. Лель поддержала мужа, ведь тоска поглощала её сердце от одной мысли, что когда-нибудь она лишится своего Кицэна.
Собравшись, они отправились в долгое путешествие. Их ноги украдкой ступали по землям, захваченным людьми. Это заинтересовало солдат, и они отправились вслед за Лель, Кицэном и Синирэльданом. Следопыты людей шли след в след, не упуская семью, до тех пор, пока они не пересекли границу эльфов. Память о предательстве Лель ещё хранилась в умах живущих, и они искренне хотели настигнуть беглянку.
Эльфы увидели, как на родные земли вернулся Кицэн. Они видели, что он ведёт с собой женщину, с которой сбежал из битвы, подняв меч на родных братьев и сестёр. Но вдруг их взгляды заметили отряд следопытов, которые шли по пятам пары. Эльфы не стали атаковать в тот момент никого, они объединились со следопытами и шли вместе с ними, настигая предателей.
Долгий путь проделали Лель, Кицэн и Синирэльдан, но нашли волшебное озеро, которое могло дать бессмертие. Они были счастливы, а их сердца наполнены чувством, что долгая и прекрасная жизнь всё же будет возможна, но судьба уготовила совсем другое. Как только Лель скинула одежду, чтобы погрузиться в озеро, из леса раздался треск и стрела пробила её грудь. Кицэн кричал, подобно медведю, но враги не показывали себя. Его любимая камнем упала на берегу волшебного озеро, её алая кровь начала впитываться в песок, а эльф, словно юнец, стоял и проливал слёзы над телом возлюбленной.
Вдруг следопыты и эльфы одновременно напали на Кицэна! Синирэльдан убежал в лес, как ему и приказал отец. Он бежал, пока не пропал из виду, только отголоски короткого боя доносились до него.
Кицэн тоже пал. Люди и эльфы разошлись, смеясь над тем, что предатели были наказаны спустя столько лет. Кицэн, умирая, подполз к Лель и прижался к её окровавленной руке. Он начал молиться богине Дневе, чтобы та пощадила их любовь и дала жизнь ему и супруге.
Вдруг озер закипело, на его молитвы явилась сама богиня. Ничего не говоря, она взяла на руке мертвое тело Лель и умирающего Кицэна, взмыла в облака и отпустила их. Они повисли среди звезд, и она сказала:
«Да осветят ваши души мир, погрязший во мгле, да превратит ваша любовь сердца живых в источник сострадания и понимания».
Богиня растворилась словно её никогда и не было, а Лель и Кицэн стали лунами, которые освещают наш мир по ночам и ведут путников сквозь тернии к истинной любви и состраданию – Илина замолчала, отпила немного вина и внимательно посмотрела на друзей.
– Прекрасная легенда, – тихо сказала Корани, – видимо любви плевать, кто ты: эльф или человек, а что стало с сыном Лель и Кицэна?
– Мне не известно. На этом легенда заканчивается, но мой первый муж всегда говорил, что Синирэльдан так и остался изгоем что у людей, что у эльфов. Он творил много зла, и никто не принял этого полукровку.
– Весьма печальная легенда, – сказал Брайтон, – но она связана с войной людей и эльфов, а кто-нибудь знает, почему случилась эта война?
– Знаем, эльфы стали совершать набеги на пограничные деревни, людям это не понравилось, и они стали давать отпор. Тогда ещё не было Верландии и Дерландии, тогда даже Объединенного Людского Царства не существовало – словно ученый ответил Левардье.
– История – это скучно, а ты слышал легенду, что хранится в сердцах людей, любой маг трепещет, когда слышит её – Брайтон наигранно сгущал краски и понижал голос. – Легенда о Рейланке, короле-колдуне, первом самопровозглашенном!
– Брайтон, ты или давай легенду рассказывай, или заканчивай мистицизмом покрывать, словно детей пугаешь – недовольно цокнула Корани, откупоривая очередную бутылку вина.
– Ладно, есть про Рейланке одна история, – начал свою речь адмирал, – Давным-давно, когда люди и эльфы жили в мире, на свет появился ребенок у плотника Далидурила и жены ткачихи Эндераненди, они назвали его Рейланке. Эльф рос счастливой жизнью, до тех пор, пока его родители не погибли во время эпидемии Калентарийской малярии, и он не остался один. Взрослел эльф среди своих собратьев на пограничных землях Солиторена, среди дубрав. Гонимый голодом, он начал работать на людей, помогал кормить скот и полоть земли, каждый день наблюдая за тем, как его барин жирует. Это не устраивало эльфа, и он вернулся к своим собратьям. Он долго уговаривал их взглянуть на то, как люди живут, не щадя собственного рода, как бьют и истязают свой народ.
Эльфы только отмахнулись от юнца. Им было плевать, они продолжали жить, не обращая внимание на чужое горе. Все, кроме Рейланке. Он с ужасом смотрел на племя людей, которое, словно плетьми, стегала жадность, алчность и гнев. Он проливал слёзы, наблюдая за тем, как его собраться терпят такое соседство, а человек всё глубже уходит в дубравы, уничтожая великие деревья. Он видел, как люди медленно уничтожают его дом, пока в один прекрасный день, конные рыцари с боем не захватили его родную деревню. Тогда Рейланке понял, что зверя по имени человек не остановить мирным способом, с ним не договориться.
Рейланке отправился далеко в леса, он сидел и молился своим богам, чтобы те дали ему силу равную человеческой. Земля разверзлась перед ним, а из неё начал бить неестественный, колдовской свет, и услышал он оттуда голос. Рейланке провалился в этот разлом, внутри он слышал сотни голосов, которые нашептывали ему тайны. Кричали на него, требуя спасения истинного облика мира. Рейланке не знал, сколько он провел времени, поглощённый колдовским безумием, он слабел, а его глаза закрывались. Пришёл в себя он на том же месте, где и молил богов о помощи. Обессиленный он вернулся к родному племени и узнал, что пропал он на сто лет, и за это время всё изменилось. Не осталось больше западного Солиторена, люди истребили всё, вырубив каждое дерево, повалив каждый могучий дуб.
Эльф испытывал неподвластный гнев, и вдруг его глаза засветились, а из рук стали бить молнии, огонь поднялся за его спиной и начал поглощать всё вокруг! Рейланке кричал не своим голосом, проклиная людское племя, а эльфы пали ниц, преклонив головы. Объятый магией он, словно молния, двинулся туда, где были люди. Эльф стер их деревню, истребил женщин и детей, а мужей предал страшной смерти. Опустившись на землю, Рейланке осознал, что это не всё. Духи дали ему намного больше, чем он мог себе позволить, тогда он махнул рукой в сторону, и все тела поднялись! Мертвые воскресли и преклонили колено перед ним.
Он вернулся в родной дом с сотнями мертвых людей, эльфы, увидев его могущество, падали ниц и молили его о защите. Рейланке крикнул тогда, что будет первым и единственным их королём! Отныне не стало сына плотника, а появился Рейланке самопровозглашенный! Чувствуя силу, под его крылом собрались сотни эльфов, которые были готовы идти за ним хоть на край света. Рейланке увёл их всех, он настигал, словно кошмар, деревни и города людей, собирая все больше трупов в свою непобедимую армию.
Когда люди стали его бояться, Рейланке вернулся на то место, где в земле появился разлом. Он воздвиг огромный замок, полностью сложенный из костей покойников, которых водил за собой. Так и появился в дубравах Солиторена кровавый замок. Тёмный бастион возвышался высоко в небо, олицетворяя весь страх и ужас. Эльфы, словно околдованные шли за Рейланке в бой, и так год за годом. Он истреблял и выжигал людские земли, унося с собой всё золото и драгоценности, а из убитых укреплял стены и увеличивал свой замок.
Гнев и жестокость поглощали эльфа, он сходил с ума. Он требовал больше мести, взывал к своим собратьям, но те, замечая во что превратился их король, великий защитник, только боялись и обходили стороной тёмный бастион, сложенный из костей. Тогда Рейланке снова воззвал к тем, кто дал ему силу, и они явились. Они поглотили его душу, даровав ещё больше могущества, а вслед за его душой они поглотили и три сотни эльфов, которые все это время служили Рейланке.
В один спокойный и светлый день, тучи заполонили небо, а на город людей выдвинулся Рейланке, в сопровождении трёх сотен мертвецов. Он взмахнул правой рукой, и земля потрескалась, превратившись в гниющие болота, а из болот поднялись трупы, которые неистово рвались в битву против людей. Тогда Рейланке махнул левой рукой, и город перед ним объяло пламя! Люди умирали, но тут же поднимались и били своих собратьев. Рейланке неистовствовал, поглотив целый огромный город, он удалился в свой острог, забрав с собой тысячи золотых монет, камни и жемчуга, а на голову в знак победы он одел корону короля.
Веками он восседал в своем костяном остроге, его рассудок был поглощён местью, а сам он превратился в безумца. Духи даровали бессмертие Рейланке, но его тело увядало, и он превращался в труп, который мог говорить и двигаться. Покрытый паутиной, он продолжал править, восседая на своем золоте, пока люди не явились в его края.
Запуганные и чувствующие свое бессилие, города и деревни объединились в одну огромную армию. Они твердо решили стереть с лица земли Рейланке и разобрать его замок, похоронив останки, как требуется. Страшная битва гремела семь дней и семь ночей возле стен костяного острога! Гибли люди, пополняя могущество Рейланке, но всё же им хватило сил, чтобы прорвать стену и войти внутрь. Когда эльф узрел то, что его острог пал, он взмолился всем духам, чтобы те помогли ему уберечь свое золото!
Тогда небеса разверзлись и полил с них огненный дождь, а земля задрожала и поглотила острог Рейланке. Замок исчез, но многие до сих пор говорят, что видят его в тех местах, где раньше были дубравы Солиторена – Брайтон отпил вина.
– Какая-то у тебя легенда мрачная, Брайтон.
– Мрачная или нет, но знал я одного человека, звали его Ишгар, и он искренне верил, что если отыскать этот замок, то в нём золота будет столько, что на всю жизнь себе и внукам хватит.
– Неужели ты думаешь, что это правда? – скептически поинтересовался Левардье.
– Знаешь, после вашей свадьбы я уже и не знаю во что верить, как я помню это к вам Боги, явились пировать.
– Брайтон прав, даже я теперь не знаю, а можно ли отрицать существование Дневы или Арто? – сказала Илина, удобнее устраиваясь на песке.
– Можно или нет, но наши боги реальны, это как герои у орков. Они вот тоже обожествляли своих героев – ответила Корани.
– Я так понимаю, теперь моя очередь? – поинтересовался Левердье.
– Конечно, давай свою легенду или сказку, которую на ночь мама рассказывала – улыбнулся Брайтон.
– Хорошо, – Левардье прокашлялся, – есть у нашего народа одна легенда, больше даже пророчество. Давно, когда Яр был молод, он повстречал в лесах белую волчицу. Она очень приглянулась медведю, и он обернулся человеком, чтобы понравится ей. Волчица подошла к нему ближе, и он увидел в её глазах разум. Яр взмахнул посохом и ударил о землю, заставив волчицу превратиться в женщину. Она назвала себя Людмилой. Яр полюбил Людмилу, а она его. Тогда они сыграли свадьбу, а потом на свет появились Арий, Сколлья и Долон.
Людмила и Яр растили их, как подобает матери и отцу. Когда дети достигли четырнадцати лет, Яр и Людмила отпустили их, и они превратились в волков, Арий и Сколлья в белых, а Долон в чёрного. Разбежавшись в разные стороны, они вернулись в дом с дарами. Арий принес отцу рога оленя, Сколлья принесла матери подснежники, а Долон принёс руку человека.
