Читать книгу: «Камчатский рубеж», страница 3

– Ну, прям как у нас в Питере, – сказал Федор.

– У нас тоже есть белые ночи, – ответил Тхе, уводя ребят дальше от водопада вглубь ивового леса. – Сейчас будем дома, отдохнете, ванну примете, другими людьми станете.

Тихон ускорил шаг. Федор хотел спросить его по поводу ванны, но не успел, Проводник уже был далеко, и надо было поспешать за ним. Пройдя через заросли ивняка, они вышли на проселочную дорогу. Дорога была широкой, утоптанной, видимо, местными аборигенами. Тхе немного подождал, когда его спутники отдышатся, посмотрел внимательно на них, его лицо было серьезным, он подошел к ним:

– У меня к вам просьба, ребята, с этого момента слушайтесь меня беспрекословно и не забывайте, где вы, в каком веке, и думаю, ваше пребывание здесь обойдется без особых приключений.

– Ничего себе, без приключений, уже то, что мы здесь, есть приключение! – возразил Федор.

– И тем не менее помните, о чем я вас просил. Я, тойон, вождь рода, поэтому подскажу, как вести себя в стойбище. На людях проявляйте ко мне уважение, не говорите громко, не делайте резких движений, головами не вертите, главное – дойти до жилища, а там вы освоитесь и сами уже будете хорошо ориентироваться. Да, чуть не забыл, и, пожалуйста, Федор, надень куртку, что ли, а то моих коряков распугаешь своим голым торсом! – сказал он уже с улыбкой.

Дорога шла вниз по склону, скрываясь где -то в зелени леса. Они были в пути уже около часа, не доходя до опушки леса, дорога уходила вправо. Повернув за поворот, они увидели стойбище, которое располагалось в небольшой долине, окруженной с одной стороны каким-то кустарником и пихтовым лесом, с другой – берегом реки и зарослями ольшаника. Первыми их заметили воины, они бесшумно появились из темноты. Лица, одежду и их амуницию невозможно было разглядеть, только силуэты крепких тел и отблески от лезвий пик в свете яркой луны остались в памяти ребят. Все представители рода приветствовали вождя, дети облепили Тихона и что-то рассказывали ему наперебой, он отвечал, улыбаясь. Затем, положив каждому ребенку поочередно свою ладонь на голову, что-то долго говорил им – наверное, молитву или напутствие; те, кивнув ему в ответ, расходились по своим жилищам. Следом за детьми шли им навстречу старики. Тойон сам подошел к ним поближе и, немного поговорив, показал рукой в сторону гостей; старейшины закивали и расступились, пропуская их вперед. Самих жилищ видно не было, потому что быстро стемнело, но большой пылающий костер, который располагался на середине стойбища, давал отблески и тускло освещал конусовидные жилища коряков.

Подойдя к одному из таких домов, Тихон, повернулся к гостям:

– Ну вот, ребята, мы пришли, милости прошу к нашему шалашу, не обессудьте, если слишком скромное жилище.

– Да что уж там, – уставшим голосом ответил Федор.

– Нам бы помыться и лечь спать, – прошептала тихо Светка.

Тхе, хитро улыбаясь, поднял край шкуры, закрывающей вход в жилище, и жестом пригласил друзей войти внутрь. Резкий яркий свет электрических ламп ударил в глаза, от неожиданности ребята прикрыли глаза ладонями и встали как вкопанные.

– Не стойте как пеньки, – сказал Тихон откуда-то из глубины квартиры. Да, именно, это была обычная типовая двухкомнатная городская квартира. – Так и будете стоять? Проходите, разувайтесь, снимайте рюкзаки, – скомандовал он из комнаты.

Ребята долго стояли в нерешительности у двери, они явно не были готовы к таким быстрым переменам. Первой отошла от стресса Светка.

– Да ладно вам, парни, действительно, чему уж тут удивляться, подумаешь квартира, мы стали привыкать к нашему положению, так и к чудесам науки из будущего можно привыкнуть.

– Правильно говоришь, Светлана, – согласился Тхе, все продолжая чем-то греметь в соседней комнате.

– Я больше ничему удивляться не буду. – Сказав это, Светка прошла в комнату. – Все, как у меня дома, телевизор плоский, музыкальный центр, компьютер, только диваны кожаные, да и кровать двуспальная, а так все, как у всех, – рассуждала Светка. – Мальчики, я иду в ванную, а вы здесь пока без меня хозяйничайте.

– Да, быстро освоилась твоя дама, – сказал Федор, посмотрев на Леху, и прошел в комнату.

Сняв рюкзак и обувь, Алексей последовал за ним. Комнаты были большими, от яркого света люстры и белых обоев было светло. В углу стояли большой кожаный диван и два кожаных кресла, между ними журнальный столик. Федор, увидев диван, поспешил сесть на него.

– Сейчас немного подкрепиться не мешало бы, – сказал он громко.

– Ребята, холодильник на кухне, распоряжайтесь сами, а я кое-что сделаю и присоединюсь к вам, – ответил Тихон.

– Ну что, брат, чего стоишь? Давай накрывай на стол по-быстренькому, а то выпить и поесть хочется, – продолжал командовать Федя. Он возвращался понемногу в свое привычное состояние лидера и ироничного добряка.

Набрав из холодильника нарезки в вакууме и захватив спиртного, Алексей понес все в комнату. Разложив на журнальный столик еду и откупорив бутылку вина, он сел в кресло.

– А вот и я, – сказал Тихон, выходя из комнаты. Расположившись в кресле, он разлил вино по стаканам. – Как я ощущаю мысленно, вы хотите задать мне один вопрос: как там, в будущем? Отвечаю, там все замечательно! – все так же, как и всегда, улыбаясь, сказал Тихон. – Но если серьезно, то сейчас не это главное, главное то, чтобы вы за эту ночь смогли понять, что вам надо делать сейчас, и быстрее адаптировались, от вас зависит многое. Время сжимается, события происходят быстро, я с удовольствием рассказал бы вам и о будущем, и обо всем, что вас интересует, но после определенных событий мою память частично заблокировали, поэтому я расскажу вам о том, что у меня сохранилось.

Сказав это, он молча выпил стакан вина, и лицо его помрачнело.

– После окончания Галактической академии я, как и все выпускники, был во многих системах, побывал во многих галактиках, выполняя задания СМГП – Совета межгалактических планет. Мы все, помимо врожденных способностей, как вы бы сказали – экстрасенсорных, обладаем огромными знаниями и технологиями в разных областях, поэтому каждый, закончивший академию, получает звание «универсал». Мы знаем языки всех цивилизаций, которые входят в сообщество, конечно, есть те, которым не нравится сближение человеческой цивилизации с иными, но это было всегда: кто-то «за», кто-то «против». Главное, что сами пришельцы из созвездия Веги первыми оказали помощь, когда человечество рассматривалось другой цивилизацией просто как биоорганическая пища для них. Все это в прошлом, еще в начале двадцатого века Циолковский выдвигал гипотезу, что человечество через пятьсот и более лет видоизменится и приобретет другой статус, как внешний, так и внутренний. Ученый был прав: человечество сейчас другое. Мы можем телепортироваться самостоятельно, правда, не на долго, потому что для этого требуется много энергии, а разговаривать при помощи телепатии так же легко, как вам съесть бутерброд. Есть телепорты межгалактические, но они охраняются орденом Времени, и, чтобы пройти их, нужно согласие совета. Был у меня друг, в академии он являлся одним из лучших, любил изучать историю цивилизаций, достиг многих академических вершин, не один раз бывал на границе темных галактик – в общем все бы ничего, если бы…

Здесь Тихон замолчал, набив трубку табаком, прикурил.

– Я после окончания академии сразу ушел с головой в науку, изучал на Веге раскопки, потом работал в созвездии Лебедя, был в колониях на Луне, Марсе, Венере и стал забывать мою курсантскую жизнь. После небольшого отдыха меня послали в середину девятнадцатого века в качестве наблюдателя. Все шло хорошо, но затем начали происходить изменения, я сначала не понял, в чем дело, но, проанализировав и сопоставив факты, пришел к выводу, что кто-то при перемещении во времени принес с собой вещь из будущего. В исторической цепи произошел излом, а следовательно, события, которые должны произойти по спирали, могут пойти по другому пути, вот такие-то дела, друзья мои. Самое печальное то, что отступником стал мой друг; для чего он это сделал, никто не знает. Его ищут везде, но найдут ли до того момента, как возникнут серьезные изменения, неизвестно.

Мужчины слушали его, затаив дыхание, и даже не заметили, как Светка вернулась после принятия ванны и села на диван.

– Невероятно, – проговорил Федор.

Он встал и пристально стал смотреть на противоположную стену, на которой висели полки, его взгляд остановился на колбах, которые стояли в ряд и притягивали каким-то непонятным способом, что даже глаз оторвать было невозможно. Внутри колб что-то бурлило и переливалось разными цветами радуги, дышало и сияло. Это было так красиво, так притягательно, что Федор, не отдавая себе отчета, потянул руку к одной из колб.

– Э… не советую трогать, Федор, а то загубишь одну человеческую душу, вдруг уронишь?

Федор остолбенел.

– Как это? – сказал он тихо.

Тихон подошел к нему, посмотрел на полку и о чем-то задумался.

– Ты же постоянно меня мысленно спрашивал, как выглядят сейчас люди, правильно? – Он взглянул на Федора.

– Ну да, – ответил тот нерешительно, еще не привыкший к способностям нового друга.

– Они выглядят так, – сказал Тихон, и взял осторожно колбу с полки.

– Посмотри, это и есть новое поколение людей, вернее сказать, информационная субстанция человека.

Последние слова Тихона вовсе удивили ребят. После недолгого молчания первой опомнилась Светка:

– Подожди, как это, ты же перед нами сейчас человек, как мы, а не какая-то субстанция?

– Хороший вопрос, Светлана, хороший, только перемещаться во времени и пространстве в далекие столетия нам безопаснее в таком состоянии, да и потом мы другие, я же говорил вам. А вот наше перевоплощение происходит уже тогда, когда мы, как наблюдатели, начинаем заниматься своей научной работой. Да, конечно же есть и люди поколения индиго, но оно вымирает, живут мало, всего 250— 300 лет, с детства им вводят медицинские боты, тем самым и продлевают их жизнь, а я же новое поколение, поэтому более совершенное, что ли…

– Как печально, – ответила грустно Светлана.

– Хорошо, кое-что понятно, только не ясно, что такое наноботы и каково их значение, – спросил Федор.

– Наноботы – это биоорганические жидкие роботы, они меньше клетки человека, а функция их проста: они просто следят за всем организмом человека и помогают ему, в итоге человек не болеет, не стареет – правда, на ограниченное время, до трехсот лет.

– Ничего себе, действительно человечество уже не то!

– Вы многое узнаете от меня о будущем, но не все сразу, в противном случае, в ваших умах будет неразбериха. Ладно, предлагаю выпить за нашу очаровательную даму и спать: завтра будет трудный день.

– Подожди, подожди, Тихон, ты всегда уходишь от ответа. А как же твой облик? Ты сейчас из плоти и крови, да еще и тойон, как это? – не унимался Федор.

– А… ты про это? – улыбаясь, сказал Тихон, щипля себя за лицо. – История и простая, и вместе с тем необычная, пока есть время расскажу немного. Мы не используем тела людей, это запрещено, перевоплощаемся за счет своей энергии то в зверя, то в птицу, только в особых случаях в человека, но здесь получился исключительный случай. Мне ничего не оставалось делать, как попросить у настоящего таена помощи. Если попытаться объяснить таену, кто я, он не понял бы, поэтому пришлось сказать, что я добрый дух, он согласился, но с условием, чтобы я не причинил зла его народу. Меня это устраивало. Я нахожусь недолго в его теле, тем более, что после окончания моей миссии он получит абсолютно здоровый организм.

– Подожди, подожди, Тихон, это что же получается, он и сейчас видит и слышит нас? – не унимался Федор.

– Не совсем так, его разум спит, и довольно-таки комфортно, поэтому подмены таена заметить невозможно. Его память как бы одно целое с моей, поэтому он наблюдает за моими действиями, и если ему что-то не понравится, он даст об этом знать. А так как я дух, то лишних вопросов он не задает, – сказал Тихон с улыбкой.

– Ты, конечно, извини, но это попахивает…

– Ты хочешь сказать, зомбированием? – перебил Тихон Федора.

– Да, что-то в этом роде, – продолжал Федор.

– Ты не представляешь, с каким сильным и хитрым противником мы будем воевать, а для этого нужны тела, а не чистая энергия. Да, возможно, со стороны это выглядит коварно, но главное – это судьба всего человечества, а тело и разум таена останутся невредимыми, не волнуйся. Для этого и прислали сюда в помощь еще шесть наблюдателей, которые стоят там на полке, и они завтра тоже приобретут человеческий облик.

Федора все больше и больше тянуло на разговор и он не мог остановиться:

– Как это будут невредимы и тело, и разум, а если пуля, зверь, да мало ли что?

Тихон взглянул на ребят и серьезным тоном ответил:

– Я гарантирую, что плоти и разуму ничего не угрожает. Не торопите меня, не все сразу, главное – восстановить равновесие. Света, не надо думать обо мне плохо и тем более с отвращением, – сказал Проводник.

– А ты не копайся в моей голове! – ответила Светка немного смутившись. – Обещаю тебе, что больше не буду, а теперь спать.

Глава 4. НАЗНАЧЕНИЕ

Первой проснулась Светка, которая толкала Алексея, чтобы разбудить его.

– Лешенька, Лешенька, вставай, милый мой, – мурлыкала она тихо и ласково.

Алексей открыл глаза, лениво потянулся и от неожиданности чуть не вскрикнул. Квартиры, где вчера они так хорошо сидели, не было. Они лежали со Светкой под каким-то одеялом из шкур в углу темного жилища. Голова трещала от боли, но вставать почему-то не хотелось.

– Брат, ну как ты? – послышался из темноты голос Федора.

– Голова болит, сил нет, – ответил Алексей.

– И у меня тоже, – сказал тот.

– Меньше пить надо, и болеть не будет, – нравоучительно промолвила Светка.

В центре жилища горел небольшой костер, обложенный камнями, дым от которого уходил куда-то вверх, а аромат того, что варилось на нем, оставался в жилище. Мясо варилось в котле, и кто-то, помешивая его, шептал на непонятном языке. Полог у входа был откинут, и в жилище вошел Тихон:

– Друзья мои, доброе утро. Сейчас позавтракаем, и приготовьтесь к встрече с губернатором, выпейте этот настой из трав, голова болеть перестанет и вообще появится тонус. Можете не вставать, это последний сервис, который я вам предоставляю.

Сказав это, он подошел к выходу и окликнул кого-то. На пороге появились две молодые корячки маленького роста, с загорелыми лицами, черными косичками и белоснежной улыбкой. Одеты они были в комбинезоны, сшитые из летних оленьих шкур, на ногах торбасы. Тихон что-то негромко сказал им и показал рукой на ребят; те, хихикая, подошли к котлу, достали из него мясо и разлили бульон по деревянным плошкам. Нарезав большими кусками оленину и бросив в бульон черемшу, девушки поднесли это каждому из гостей.

– Извините, хлеба нет, – с сожалением промолвил наш благодетель.

– И не надо, – ответил Федор, жадно поглощая тающую во рту вкуснятину.

Мясо было действительно мягким и нежным, а бульон с черемшой добавлял ему исключительный особый вкус, чувство голода было утолено после съеденных немаленьких порций.

– А теперь фирменное блюдо на десерт, – сказал Тихон, как заправский шеф-повар, и девушки молча поднесли небольшие, но глубокие чашки с холодным содержимым.

Содержимое чашек пахло рыбой, хвоей и еще чем-то, но Алексей не мог вспомнить этот запах. Съев первый кусочек, Федор не выдержал:

– Блин, пища богов.

Действительно, содержимое напоминало холодец, но было что-то еще, что придавало этому блюду необычный вкус.

– Что это? – спросил Алексей, наслаждаясь каждым кусочком десерта.

– Это кисель из красной рыбы с толчеными кедровыми орехами. Мы варим кожу красной рыбы, постоянно помешивая, пока она не превратится в полупрозрачный студень, после этого добавляем туда толченый кедровый орех и еще варим некоторое время, затем разливаем по деревянным чашкам и ставим в холод, – закончил он, наблюдая, как ребята с удовольствием ели десерт.

После трапезы захотелось снова спать, головная боль ушла, по всему телу растекалось приятное тепло.

Это заметил и Тихон:

– Я понимаю, после еды хочется отдохнуть, но времени у нас на это нет, ребята. Света, тебе девушки помогут одеться.

Корячки подошли к ней, взяв оленью шкуру, и отвели ее в темный угол, закрывая шкурой, как ширмой.

– Я буду рассказывать, а вы слушайте и запоминайте, это необходимо для того, чтобы вы знали, с каким человеком вы будете иметь дело. Но для начала расскажу немного истории.

Задолго до русско-турецкой войны 1854 года и англичане, и французы пытались разведать все морские проходы Восточной Сибири и Дальнего Востока. В 1845 году полярная экспедиция Франклина пропала, и это послужило удобным предлогом для так называемого обследования английскими кораблями Авачинской губы, Татарского залива и других участков русского побережья. О том, что это пролив, они не знали. Наглость, с которой они действовали, не имела границ, их «ученые», наводнившие Восточную Сибирь, собирали сведения далеко не научного характера. Британский офицер Пим, специально прибывший в Россию, требовал немедленного пропуска его экспедиции вдоль северо-восточного берега Сибири для поиска сухого пути исчезнувших соотечественников. Пиму отказали в его требованиях, но «любознательность» английских «следопытов» не убывала. В начале этого года, в январе месяце, в Петропавловскую гавань вошло вооруженное коммерческое судно под флагом США, документы на нем оказались не в порядке, и таможенные чиновники решили его досмотреть. Тогда на «купце» немедленно спустили американский и подняли английский флаг. К портовым властям прибыл капитан Стортинг, заявивший, что судном командует он, а не янки. Выдававший себя за капитана человек был не кто иной, как самозванец.

Французы тоже не отставали от англичан, миссионер одного из монашеских орденов де ля Бруньер, проповедуя «слово божье», не упустил момент и с ловкостью матерого шпиона разведал бассейн реки Уссури, на таком же неблаговидном деле попались «путешественник» Гиль и «геолог-исследователь» Остен.

Я это говорю к тому, что время объявления России войны Англией и Францией идет на дни, воинственные заявления англо-французской печати, плохо скрываемая разведка дальневосточных земель, хищничество промысловиков и китобоев у русского побережья не могут не беспокоить губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева, назначенного на этот пост в 1849 году. Для защиты побережья бала нужна полнокровная военная флотилия, губернатор доносил в Петербург: «Смею думать, что Камчатке и Охотском море нам должно иметь военные средства соответственно тем, которые имеют англичане у китайских берегов и на Сандвичевых островах». Несмотря на серьезную мотивацию, планы Муравьева в столице сочли «мечтой и фантазией», приписав их «пылкости его воображения», и ни денег, ни пушек Петропавловску не отпустили. Муравьев полагал, что на пост губернатора Камчатки нужен человек, сочетающий в себе талант гражданского администратора и военного деятеля, этим требованиям, по его мнению, соответствовал начальник нового порта Аян, капитан второго ранга Василий Степанович Завойко, которому он и предложил эту должность вместе с чином генерал-майора.

Василий Степанович Завойко, мелкопоместный дворянин Полтавской губернии, родился в 1809 году, в черноморскую гардемаринскую роту поступил 12-летним подростком, в 1824 году мичманом вместе с Нахимовым участвовал в Наваринском сражении, затем под его началом служил на корвете «Наварин». Позже был участником двух кругосветных плаваний, в 1839 году поступил на службу в Российско-Американскую компанию, где был назначен начальником Охотской фактории и вскоре добился перевода ее в Аян, откуда более удобными и короткими путями доставляли грузы в Иркутск. Завойко принял пост военного губернатора и по совместительству командира Петропавловского порта 25 июня 1853года. Деятельность Василия Степановича Завойко не ограничилась строительством Петропавловского порта и оборонительных сооружений. Он вел борьбу с грабительским отношением торговцев к местному населению, в чем он убедился лично, объезжая населенные пункты полуострова. По его инициативе под надзором чиновников стали проводиться торговые ярмарки, чтобы исключить обдирание камчадалов. Он привлек медиков для обследования и лечения местного населения от таких болезней, как цинга, оспа, открыл лечебницу для прокаженных на Паратунских горячих источниках и восстановил лечебницу в Малках, по его инициативе из Охотска завезли коров и создали Николаевскую скотоводческую ферму. Была построена мельница в Ключах, а в Мильково – ткацкая мастерская по производству полотна из крапивы, от Петропавловска до села Авача прорубили дорогу. За короткий срок Завойко сумел соорудить в порту верфь для постройки каботажных судов, пристань, литейные мастерские, новые казармы для нижних чинов, офицерский флигель, ямы для обжига кирпичей в бухте Ягодная. Необходимых для многочисленных построек материалов: металла, древесины, кирпича и многого другого в городе не было, практичный Завойко на судах «Камчадал», «Охотск», «Иртыш», «Курил» организовал вывоз из Охотска разобранных деревянных построек, кирпича, железных деталей и даже старых гвоздей, которые переплавлялись в литейных мастерских. Нужно было использовать местные резервы, ведь на поставках с материка не проживешь. – Здесь Тихон прервал свой рассказ, подошел к ведерку с водой, которое стояло недалеко от очага, зачерпнул ковшом и, напившись холодной родниковой воды, продолжил: – Так вот, с 1850 по 1851 год на собачьих упряжках он отправился изучать полуостров. Его прежде всего интересовал строительный лес, в поисках леса он добрался до Нижнекамчатска. Летом сам поехал в Тарьинскую бухту на поиски глины, в результате этих поездок под Нижнекамчатском зимой стали заготавливать лес, а в Туринской бухте открыли кирпичный завод. Без дополнительных средств Василий Степанович организовал постройку шхуны «Анадырь», ботов «Алеут» и «Камчадал» и двенадцативесельного катера. К тому, что я перечислил ранее, было построено свыше тридцати зданий разного назначения: склады, казначейство, канцелярия, таможня, аптека, частные дома. Город получил новую жизнь, население выросло вчетверо.

Как военный человек, Василий Степанович Завойко лично обследовал Авачинскую губу, определил расположение будущих артиллерийских батарей и без какой-либо существенной помощи от правительства, обходясь своими силами и средствами, приступил к их строительству. Камчатская военная флотилия ни по составу, ни по вооружению не способна противостоять даже слабым боевым кораблям, она состоит из парусно-паровой шхуны с двигателем мощностью 40 лошадиных сил и десятипарусных судов общим водоизмещением около тысячи тон, вооруженных 62 малокалиберными, скорее сигнальными, чем боевыми, пушками. Любой военный бриг в несколько раз сильнее всей флотилии. Все это вы увидите сами, когда поедем в город. Ну и в заключение к портрету губернатора последний штрих, – сказал Тихон. – У Завойко большая семья, девять детей, старшему сыну тринадцать лет, младшей несколько месяцев. Живут они скромно. Питаются в основном рыбой, даже белая булка в доме считается лакомством, губернатор отдается весь служению Отечеству. В общем, ребята, мужик он строгий, но справедливый, горожане и местные племена его уважают. Зная его характер, под разными предлогами люди втайне от него помогают семье, кто чем может: охотники – частью своей добычи, чавучены – олениной, рыбаки – рыбой.

– Да, таких служак в наше время не сыщешь, все только норовят что-нибудь украсть ради своей наживы, – сказал Алексей.

– Это точно, найти такого человека в наше время сложно, – подтвердил Федор.

– Нет, ты не прав, Федор. В каждой эпохе есть прогрессивные люди, которые просто выполняют профессионально свою работу, да и нельзя здесь по-другому: здесь суровый край.

– Да, суровый, жара и влажность, – сказал недовольно Федор.

– Жары в такое время не бывает, я же объяснял, а вот влажность потому, что океан рядом. Все это можно пережить, если не замечать эти неудобства и заняться делом… кстати, о деле: в помощь Завойко были направлены два офицера с секретной миссией из Иркутска, но по дороге сюда с ними что-то случилось. Я тайно был в Иркутске и занимался расследованием этого дела, но ничего не нашел, кроме вот этого. – Тихон достал откуда-то из темноты два кожаных свертка. – Это документы, которые представляют вас как офицеров, мундиры и поручение губернатору Камчатки. Теперь вы будете замещать тех офицеров.

– Как это замещать и где все-таки они? – не унимался Алексей – И эти мундиры?

– Да, действительно, Тихон, может, хватит юлить? Где те офицеры?

– Я же говорю вам, что не знаю, одно лишь могу сказать, что, скорее всего, офицеры пострадали из-за «лихих» людей, сейчас этого сброда хватает, особенно на дорогах. А насчет мундиров, так они сшиты по вам, я сам снимал мерки с вас, пока вы спали. Точная копия тех, одевайтесь спокойно – и в путь, нам до темноты надо попасть в город.

– И когда только успел? – проворчал Федор.

– На то он из будущего, все, что для него обыденно, для нас это чудо, – улыбаясь, ответил Алексей, застегивая золоченую пуговицу мундира, вышел на свет.

– Алешенька, ты просто генерал! – воскликнула Светка.

Алексей стоял в свете солнечных лучей и весь сиял. Его золотые эполеты с толстой бахромой и золотым шитьем на темно-зеленом мундире, черные кожаные, до блеска начищенные сапоги – все блестело на солнце.

– Насчет генерала это вряд ли, а полковник гвардии – это точно. Вы штаб-офицеры, господа офицеры гвардии, – сказал Тхе торжественно.

Светка вышла из темного угла жилища.

– Ба, да ты барышня-крестьянка, Света! – промолвил Федор с иронией.

– Да, зато ты просто герой из классики, не хватает сказать только: «К нам едет ревизор!» – ответила она язвительно.

Федор посмотрел на нее недовольно, но ничего не ответил. Только сейчас, когда Федор подошел к выходу из жилища, все увидели, как Светка была близка к истине. Федор, одетый в такой же темно-зеленый мундир, сшитый из сукна по его фигуре и расшитый золотым галуном, с золотыми эполетами, выглядел представительно, как городничий из классического произведения.

– Так, еще что-нибудь кто скажет, я сниму этот мундир, и на этом все закончится, – проворчал он недовольно, выходя из яранги.

Только после его ухода ребята дали волю своим эмоциям, они смеялись, уже не сдерживая себя, и что-то говорили, перебивая друг друга и еще больше смеясь.

На улице было тепло, солнце только поднималось после прохладной ночи и не палило лучами, а приятно грело. Федор снял головной убор – небольшую кожаную черную каску, покрытую лаком, посередине которой торчал золоченый наконечник, на лобной части ее размещался двуглавый орел, а украшал каску небольшой белый султанчик из конского волоса. Федор расстегнул ворот мундира и вытер пот со лба.

На улице в стойбище текла своя, размеренная жизнь. Женщины постарше очищали оленьи шкуры костяными скребками, молодые развешивали их. Детвора бегала и играла во что-то, крича и, как это всегда бывает, мешая взрослым заниматься своей работой. Новоиспеченный гвардейский штаб-офицер стал осматривать все стойбище. «Ничего примечательного, поселение как поселение для кочевых народов», – думал он про себя. По обе стороны от дороги стояли жилища коряков, однотипные яранги, и только ближе к поляне, где вчера горел большой костер, стояла не совсем обычная, она выделялась из всех. Федор стал внимательно присматриваться к ней, и его догадка подтвердилась, когда из жилища вышла смуглая девушка с длинной черной косой. Она была выше ростом, чем местные, да и выглядела совсем по-другому. Стройная фигура и уверенная походка привлекли внимание офицера. Само жилище было, безусловно, вигвамом. «Но откуда здесь индейцы? – подумал Федор. – Надо будет расспросить Тихона», – продолжал он рассуждать и наблюдать за девушкой. Та, не замечая пристального внимания офицера, продолжала развешивать шкуры, как и все женщины. Девушка действительно была хорошо сложена, холщовое приталенное платье длиной почти до пят расшито всякими диковинными узорами из бисера, кусочками кожи и меха, что еще больше выделяло ее среди всех женщин. По рукавам платья шла тонкая бахрома из кожи, она же украшала и грудь незнакомки. «Да, хоть что-то приятное: и грудь, и попка – просто сказка, – подумал Федор, улыбаясь про себя. – И все-таки надо более подробно узнать об индианке у Тихона, просто интересно, откуда она?» – продолжал размышлять полковник. Между тем девушка заметила офицера и, к удивлению, посмотрела на него без смущения. Голову индианки украшал узкий кожаный обруч, на котором сзади торчало небольшое белое перо. «Да, симпатичная девица, надо познакомиться поближе», – продолжал про себя офицер в предвкушении чего-то приятного.

Ребята вышли из гостеприимного жилища на улицу уже без смеха, с серьезным видом. Алексей мельком взглянул на брата и заметил, как тот внимательно что-то рассматривает на территории стойбища. Он посмотрел туда же и увидел девушку, оба брата наблюдали за каждым ее движением. Между тем девушка заметила второго мужчину, смотрящего на нее, и, смутившись, наклонила голову и быстро скрылась в своем жилище от любопытных глаз.

– Ну вот, все испортил, – сказал Федор недовольно.

– Ладно, пошли, нечего стоять и глазеть на местных красавиц, насмотримся еще, – сказал Алексей.

– Да уж, насмотришься тут с тобой, вечно суетишься не по делу, – продолжал возмущаться Федор.

– Да ладно тебе. – Алексей застегнул воротник мундира – Пойдем, нас уже заждались.

Запряженная в телегу лошадь стояла недалеко от яранги, Светка и Тихон о чем-то тихо беседовали. Молодой коряк держал лошадь за поводья, поглаживая ладонью ее морду. По всей телеге было разложено сено, поверх которого расстелена оленья шкура.

– Можена ехать, – прошепелявил он своим щербатым ртом.

– Поехали! – скомандовал Тихон, усаживаясь поудобнее.

Он сел рядом с извозчиком, а остальные расположились по обе стороны подводы. Дорога была извилистой, она шла то вниз, то вверх вдоль изменчивых ландшафтов. Телега ехала медленно, жара усиливалась, и, несмотря на старания Тихона смягчить дорожную тряску, все прелести путешествия они почувствовали, выезжая на каменистую местность. Алексей попытался что-то сказать, но у него просто клацали зубы в такт трясущейся по дороге телеги. Он спрыгнул с нее и пошел рядом.

– Там, в низине, можно попить холодной родниковой воды, да и перекусить не мешало бы. Мы уже четыре часа в пути, в тени переждем жару и двинемся дальше к нашей цели, – сказал проводник.