Читать книгу: «Багровое небо. Книга 1», страница 36

Завтра обязательно еще раз попробую поговорить с Эриасом. Постараюсь убедить его в правдивости моих слов. Данное решение было принято с отвращением к собственной судьбе, которую изменить мне, увы, не хватит сил. Как сказал Санрит, либо я покорюсь воле Хаоса и Порядка, либо умру. Постоянные события, которые кружатся вокруг меня, подтверждают его слова. Столько раз я была на грани гибели, и лишь незримые руки и помощь Эриаса позволяли мне прожить еще один день.

За дверью послышались легкие шаги, сопровождавшиеся постукиванием каблуков по деревянным половицам. Корра двигалась настолько бесшумно, насколько позволял разваливающийся дом. Скрипнула ржавая металлическая ручка, и дверь открылась, пропуская тошнотворный травяной запах в комнату.

– Идем, – кивнула женщина в сторону лестницы.

Ее рыжие волосы ниспадали на оголенные плечи. Корра была достаточно хороша собой, а сегодняшний наряд лишь подчеркивал все ее достоинства, начиная от пышной груди под достаточно глубоким декольте, заканчивая кожаными брюками, обтягивающими ее аккуратный зад. Красные узоры татуировок на лице двигались в такт с ее мимикой, нарушая естественный рисунок.

– Куда? – спросила я, закидывая ногу на ногу.

Карие глаза блеснули, а густые каштановые брови сомкнулись на переносице. Весь ее вид говорил: «Не зли меня, девка, пока я снова не вцепилась в твою физиономию».

Корра не ответила. Она отпустила металлическую ручку и, оставив дверь открытой, направилась к лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Спускаясь по винтовой лестнице, запах усиливался. На первом этаже меня ждали все демоны. Эриас, раскинувшись на стуле, крутил бокал с темно-красным содержимым. Тенриэль хлопотал на кухне, резал хлеб и укладывал на керамическую тарелку с позолоченной окантовкой. Галахан, подкинув в камин здоровое полено, помешивал уже окутанные огнем щепки, отчего пламя разгоралось еще ярче, а тепло огня распространялось по этой небольшой комнате.

– Садись, – велел Эриас, сапогом выдвигая для меня стул.

Я посмотрела на него, но сесть не спешила. Переведя взгляд на демона, я сложила руки на груди.

– Зачем?

– Не бойся, Айрика, – его голос был на удивление мягок, а черты лица сглаживались под мягким светом ламп и огня, что трещал в очаге, – Посидим, выпьем, и ты еще раз нам расскажешь про свою встречу с Древним.

Эриас, держа в одной руке бокал, другой рукой приглашал, а, скорее, приказывал сесть на заготовленное место. Выдохнув и стараясь отпустить охватившее меня напряжение, осторожно села на стул.

– В прошлый раз, – демон потянулся к стеклянному графину, наполненному такой же непонятной жижей, – Я был немного не в лучшем состоянии, чтобы разумно все обмозговать.

Все выглядело очень странно и наигранно. Эриас словно вжился в некую роль и старался убедить меня в непринужденности этой беседы. Однако каждой клеточкой тела я ощущала, что не все так просто. Возможно, Эриас и его приспешники задумали отравить меня этим непонятным снадобьем?

Сейчас руки Эзериаса не обтягивали кожаные перчатки. Ручку графина он держал голыми руками, а длинными пальцами второй руки потянулся к пустому бокалу, стоящего рядом с моей тарелкой.

Темно–красная жидкость заполнила треть бокала. Затем демон подлил ее в свой бокал, а остатки разлил всем, кроме Корры.

Тенриэль выставлял на стол тарелки с ароматной едой, которой минуту назад и вовсе не существовало. Мои ноздри раздулись, впитывая в себя ароматы горячего ужина. Галахан, помыв руки, сел за стол и потянул за собой Корру, что до этого стояла в стороне, не участвуя в этом спектакле. Выставив последнее блюдце с сезонными ягодами, Тенриэль тоже уселся на стул и с довольным лицом начал оглядывать усыпанный блюдами стол.

– К чему это все? – спросила я, обводя ладонью выставленную еду и напитки.

– Ни к чему, – ответил спокойным, но по-прежнему холодным голосом Эриас, – Просто ужин.

Я потянулась к тушеной курице с овощами, которая источала непередаваемый сладковатый аромат, и положила кусок себе на тарелку. Выглядело аппетитно, но я до сих пор была уверена, что где-то в еде или напитках содержится яд. Взяв тарелку, я поднесла ее к носу и начала нюхать, надеясь учуять странный запах. Всё было тщетно.

– Успокойся, – усмехнулся демон, – Если бы захотели избавиться от тебя, сделали бы это другим образом.

Я перевела взгляд на Корру, которая поднесла указательный палец к шее и провела им, демонстрируя, каким образом они бы это сделали. Отрубили голову и не заморачивались.

Галахан потянулся к той же курице и положил себе куриную ногу. Его зубы жадно вонзились в мягкое мясо, а сок потек по массивным пальцам и капал на тарелку. Понаблюдав за тем, как и остальные начали лакомиться приготовленным ужином, я взяла вилку и поддела мясо.

Все блюда были очень сочными и вкусными. Давненько я не ела такой вкусной еды. А от свежих ягод клубники и голубики текли слюни. Я накидала в свой пустой живот практически всё, что стояло около меня.

После того как трапеза закончилась, демоны (все, кроме Корры) подняли бокалы и осушили их содержимое. Я последовала их примеру, ведь эта странная жидкость была разлита в наши бокалы из общего графина. Яда там точно быть не могло. Не стали бы демоны сами себя травить?

Подняв бокал, я вновь принюхалась. Пахло чем-то сладким, а травяные нотки сразу же ударили мне в ноздри. На вид – обычное вино, а вот запах…

– Это вино мы когда–то купили на Нижнем рынке, – будто прочитав мои мысли, сказал Тенриэль, – Не обращай внимания на запах. Этому вину чуть больше тридцати лет.

От удивления я выпучила глаза и уставилась в темную жидкость, что отсвечивала под светом пылающего огня в камине. Еще никогда не доводилось пить такой дорогой напиток. В то время, когда я жила в трущобах, вусмерть напивалась дешевым пойлом в местных кабаках. А тут тридцатилетнее вино. Интересно, какое оно на вкус?

Я приложила бокал к губам и отпила терпкое вино. Виноградные нотки сплетались с горьковатым вкусом трав и пряностей. Не сказать, что это вино было восхитительным, но и отвратительным его не назовешь. Оно, скорее, на любителя чего-то терпкого и с горчинкой.

Я осушила полностью всё содержимое и закусила сочной клубникой, чей сок погасил горечь во рту. Спустя пару минут голова начала кружиться, будто мною был выпит не один бокал, а целая бутылка. Я ощущала легкость во всем теле. Мне стало весело и хорошо. Все гнетущие мысли покинули тело и разум. Мой мозг перестал контролировать поступки и мысли. Мне хотелось танцевать, смеяться, веселиться.

Эриас переглянулся со своими товарищами и кивнул им.

– Начинает действовать, – прошептал он.

Тенриэль щелкнул пальцами, и забитый остатками обеда стол исчез, оставив лишь пожелтевшую скатерть.

– О чем вы? – хихикая, я поглядывала на своих новых друзей.

Да, теперь они мои друзья. Мне хотелось пуститься в пляс, взяв под руки вечно хмурого Галахана, или отправиться по магазинам с ворчливой Коррой.

Эриас провел пальцем в воздухе. Черный туман пополз от самого угла комнаты к моему стулу. Его холодное дыхание щекотало мои ноги, устремляясь выше. Туман стал закручиваться в подобие жгута, который туго обвил талию и привязал к спинке стула, на котором я сидела.

Я несколько раз моргала, стараясь прогнать это видение. Но теневая веревка только сильнее впивалась в кожу.

– Что происходит? – я брыкалась на стуле, но вырваться так и не смогла.

– Успокойся, – велел Эриас, и я покорно повиновалась.

Несмотря на все происходящее, мне все равно хотелось смеяться. Неслышная для окружающих музыка звучала где-то в подкорке сознания. Такая же яркая, быстрая и в то же время мелодичная, как на празднике Мунсан, когда прихвостни Шильтэ подкараулили меня в переулке. Тогда-то Эриас впервые меня спас, размазав этих гадов по грязной и темной улице.

– Думаю, уже можно, – кивнул Галахан в мою сторону, видя, как веселье полностью завладело моим сознанием.

– Не думал я, – цокнул языком Тенриэль, – Что она будет ржать, как лошадь. Тот мужик просто сидел и смотрел в никуда, но никак не смеялся и не радовался.

– Давайте все же проверим, подействовало или нет, – Эриас сел на край обеденного стола и силой своей магии пододвинул мой стул ближе, – Как тебя зовут?

Все разговоры тонули в невидимом тумане, а лица собравшихся расплывались. Звуки окружающего мира приглушались, а запахи смешались в одну мешанину.

– Меня зовут Айрика Лайэр, – язык перестал слушаться, он жил своей жизнью и говорил, что хотел.

Смех и блаженство по-прежнему окутывали каждую клеточку тела, но, услышав свое полное имя, сознание будто пыталось пробудиться ото сна. Но у него не очень-то это и получалось.

Лайэр.

Сколько же лет я не слышала это имя? Сколько людей его знали? Теперь четверо, и все они находились в этой комнате.

– Лайэр, – протянул Эриас, словно пробуя на вкус, – Сколько тебе лет?

– Двадцать, – произнесла я, через пелену благоговения поражаясь собственным ответам.

– Вроде все сходится, – пробубнил Галахан, облокачиваясь на кухонные ящики.

– Давайте еще убедимся, – Корра перекинула копну своих рыжих волос через плечо, – Задай ей вопрос, ответ на который знает не только она, но и мы тоже.

Тенриэль закивал, соглашаясь со своей подругой.

– Чем мы вчера вечером занимались? – прошептал Эриас.

Его не волновало, что подумают соратники, услышав мои ответы. Он не знал, что такое смущение. Теперь не знал. А мне все эти чувства были знакомы. Поэтому Эриас решил задать вопрос, ведь в трезвом уме я сделаю всё, чтобы уйти от ответа.

– Вчера я рассказала тебе правду про твоего брата, – я поражалась собственным ответам. Слова текли из моих уст против собственной воли, – Ты не поверил мне и продолжал сомневаться. Твоему захмелевшему сознанию почудилось, будто я Ариадна, и ты впился своими губами в мои.

В комнате повисла гробовая тишина. Даже я перестала смеяться, а сидела тихо, поглядывая на демонов. Гнетущая тишина проникала в самые потаенные уголки хижины и давила на присутствующих.

– Эриас? – выдохнул Тенриэль, ошарашенно поглядывая на демона.

– Ни слова, – он поднял руку вверх в знак того, что вопросы не предусмотрены, – Снадобье подействовало.

Галахан и Тенриэль перевели взгляд на Корру. Женщина сидела на стуле. Лицо побелело, а в глазах метались различные чувства. Ненависть. Предательство. Боль. Она по очереди смотрела то на меня, то на Эриаса – мужчину, которого любила.

Думаю, Эриас уже давно знал о ее чувствах, но делал вид, что не замечает. Причин для этого у него могло быть сотня. Меня это не касалось, поэтому думать о них даже не собиралась.

– Расскажи нам правду, Айрика Лайэр, – произнес Эриас, продолжая сидеть на краю обеденного стола, – Какое отношение ты имеешь к Ариадне Элдавиэль? Общалась ли ты на самом деле с Древним Санритом и что он тебе поведал?

Легкость в теле продолжалась, а пелена в глазах туманил сознание. Слова Эриаса, будто безмолвные приказы, подействовали на меня. Вся правда полилась наружу.

– Слишком много вопросов, Эзериас Сэндир, – чтобы взглянуть демону в глаза, мне пришлось закинуть голову. Золотые волосы щекотали спину, – Но я на все эти вопросы отвечу, хотя ничего нового ты не услышишь.

Я засмеялась. Мой звонкий смех был подобен звукам разбивающегося тончайшего стекла. Мое поведение бесило окружающих, а смех и хихиканье обескураживали даже непробиваемого Галахана, который то и дело закатывал глаза.

– С Ариадной Элдавиэль мы связаны лишь кровью, – я начала рассказывать долгожданную правду, – Знал ли ты, Эзериас, что после твоего заключения в Астрале Ариадна понесла от Айворога дитя? По воле Хаоса и Порядка этот ребенок был наделен большой силой, способной остановить тиранию Айворога, царящую в вашем мире сотни лет. Провидица видела туманное будущее ребенка, но о силе своего дитя узнал и Айворог. Ариадна испугалась такой судьбы для своей дочери и благодаря этому кольцу, – я протянула тонкую руку к Эриасу, указывая на перстень, – Спрятала дочь тут, дожидаться неведомо чего, и наложила на весь род печать.

– И потомок этой дочери – ты, – продолжил мой рассказ Эриас.

– Все так, к сожалению, – я оголила зубы и расплылась в хищной улыбке, – Но знал ли ты, что предала тебе отнюдь не Ариадна, а твой братец-бастард?

Все переглянулись. Глаза демонов были стеклянные, а лица – непроницаемые. Внешне они лишь на мгновение показали свое глубокое удивление, поспешив спрятать эмоции за ледяной маской безразличия. Эту маску они создавали не одну сотню лет.

– Он явился к Айворогу на ковёр и рассказал обо всех твоих делишках. И о вас с Ариадной тоже. А что было дальше – ты и так помнишь. Каждую ночь кошмары напоминают тебе о том самом дне.

– Откуда ты знаешь? – Эриас отпрянул, словно ошпаренный.

– Древний поведал мне все эти истории, – я пожала плечами и закрыла глаза.

Я билась внутри собственного тела, стараясь освободить сознание от действия этого дурацкого снадобья, но магия оказалась сильнее моей воли. Еще какое-то время мне придется молоть языком, рассказывая демонам правду. Хотя оно и к лучшему. Возможно, теперь они мне поверят. Я не хотела быть ответственной за чужие ошибки и чужое предательство.

– Хочешь не хочешь, – действие эликсира вновь развязало мне язык, – Но мы связаны с тобой чем-то похуже судьбы. Хаос и Порядок дают всем мирам последний шанс на спасение. Пока книга Древних, что находится в руках узурпатора, не уничтожит всё, что мы знаем и любим.

– И как же у нас получится это сделать? – в темных глазах демона сверкало недоверие, – Ты ведь такая слабая и беспомощная. Вспомни, сколько раз твоя жизнь висела на волоске.

– Не волнуйся, – шепнула я, – Печать с рода Элдавиэль снята. Мне нужно немного времени и твоей помощи, чтобы восполнить полупустой сосуд своей силы.

– И как ты планируешь остановить Айворога? – Эриас уперся ладонями в деревянные подлокотники моего стула. Его темно-карие глаза, что впились в меня, напоминали кристальное зеркало, в котором не видно ничего, кроме собственного отражения.

– Нам нужно собрать артефакты Древних, – веселье кончилось, туман начал рассеиваться, – Книгу когда-то создали Древние, и только сила пяти может ее уничтожить. Один артефакт уже имеется.

Я вторила словам Санрита. Мои уста излагали всё, что было мне доступно, без каких-либо утаек и лжи. Я сидела перед демонами, словно нагая, обнажая правду, как она есть. Они до последнего не верили моим словам, но зелье, что подмешали в вино, заставляло их верить каждому брошенному мною слову.

Тысячелетия винить в предательстве близкого человека, на кусочки разбивать собственное сердце, а осколки точить до смертоносной остроты, чтобы когда-нибудь ей отомстить. Это слишком жестоко. Даже для такого, как Эриас.

Но от правды ему теперь не скрыться. И от ее последствий тоже. Демону придется жить с этим, не имея возможности искупить свою вину перед Ариадной. Как и остальным его соратникам.

Я посмотрела на руки Эриаса, которые до хруста сжали подлокотники стула. Единственное, что выдавало его боль, злость и сожаление.

– Мы связаны, Эзериас, – прошептала я, поднимая взгляд на его белое, словно снег, лицо, – Эту связь разорвет только наша смерть, если пойдем против воли чертовых Хаоса и Порядка.

Действие снадобья заканчивалось. Белая пелена, что окутывала все вокруг, постепенно отдалялась все дальше и дальше. Чувство радости и блаженства покидали тело, оставляя после себя привычную темноту и пустоту. Теневые путы ослабили хватку. Я вздохнула полной грудью, гася подступающее чувство желчи. Вместо долгожданного облегчения в глазах начало все рябить, а стуки собственного сердца казались какими-то далекими. Чернота сужалась вокруг моих рук и ног, пока в конечном итоге не проглотила и их, погрузив тело и разум в бездонное и непроглядное озеро холода и пустоты.

ГЛАВА 52

У Эзериаса получилось приготовить снадобье Правды из местных ингредиентов, благо они росли и в этом мире. Всё прошло именно так, как и задумал демон: под видом ужина заставить девчонку выпить отравленное вино. Она потеряла бдительность сразу после того, как все опустошили свои бокалы, содержимое которых было разлито из одного и того же графина.

Эриас со своими соратниками, не считая Корры (с ней они познакомились уже в Астрале), давным-давно регулярно принимал это снадобье и в больших количествах, нежели сейчас. Делали это мужчины для того, чтобы враги не смогли выудить у них информацию, используя столь подлый и коварный прием. Вырабатывали некий иммунитет к этой бодяге.

Действие снадобья Правды уже закончилось, а Айрика потеряла сознание. Своего рода побочный эффект, особенно у тех, кто впервые с ним сталкивается. Эриас перетащил спящее хрупкое тело девушки в комнату Корры и уложил на взъерошенную кровать.

Сейчас же Эзериас Сэндир вместе со своими друзьями сидел в гостиной, окутав себя тишиной. Молчали и его соратники. Каждый из них буравил огонь, пожирающий поленья. Языки пламени отражались у них в глазах, но мысли демонов находились за пределами собственных тел. Каждый обдумывал тяжелую правду, которую сегодня услышал.

Галахан, развалившись в кресле у очага и сложив руки на груди, думал о словах Айрики. Частично опытный воин стал винить себя в трагедии Въерда. Король приказал кому-то из его отряда следить за сыном-бастардом, но Галахан был слишком занят новобранцами и не смог проконтролировать выполнение приказа. А что в итоге? Из-за его халатности Калеос смог покинуть не только стены дворца, но и границы собственного города. Сговорившись с Айворогом, Калеос уничтожил свою семью, забрав вместе с ними и жизни сотен невинных граждан Кироса. В том числе и его дочь, которая до самого последнего вздоха звала отца на помощь. Галахану никогда не отмыться от такого позора и никогда не искупить вину перед покойной королевской четой и собственной дочкой. Он подумывал даже отказаться от всего, что ждало его в Киросе, и остаться тут – в Нэрии, в мире, где никто и никогда не узнает о его предательстве и никчемности.

Тенриэль так и не встал со стула, на котором сидел во время обеда и на котором слушал правду, что рекой лилась из уст Айрики. Мужчина уперся локтями в столешницу и обвил потными ладонями свою голову, погружаясь в нескончаемую лавину мыслей. Услышанное тяжелым грузом давило на израненную душу чувствительного Тенриэля. Когда-то в прошлом он прекрасно ладил с Ариадной, с которой с семнадцати лет росли вместе, пока обучались в Левритском университете каллиграфии и прочим прикладным наукам. Он считался лучшим во всей Шансии, именно поэтому Тенриэль на целых семь лет покинул родной Въерд и отправился в солнечную страну грызть гранит науки вместе со своим принцем – Эзериасом Сэндиром. Из них получилось прекрасное трио, каждый дополнял друг друга.

Узнав о предательстве Ариадны и увидев ее в тот злополучный день в тронном зале, залитом кровью, душа Тенриэля разлетелась на куски. Мужчина не понимал, почему королева Леврита так поступила с ним, с Эзериасом. После заточения в Астрале Тенриэлю пришлось многое преодолеть, чтобы не потерять себя в багрово-черном мире.

Столько веков он потратил на заточку невидимого меча мести для Ариадны, отчего все хорошее о его подруге было стерто из памяти. До сегодняшнего дня демон успел забыть о ее доброте, преданности и заботе об окружающих. Лишь гнилые мысли с каждым днем отравляли оставшиеся о ней воспоминания. Но оказалось, что Ариадна до самой смерти хранила верность близким ей людям, даже не допуская мыслей о предательстве. Тенриэль только сейчас осознал, сидя в обветшалой хижине, насколько он прогнил.

Корра сидела на полу, облокотившись на полугнилые кухонные ящики, дверцы которых постоянно открывались из-за малейшего сквозняка. Татуированные руки женщины покоились на выставленных вперед коленях, а взгляд приковался к языкам пламени, что плясали в камине. Женщина обдумывала слова, сказанные Айрикой в самом конце, ибо о том, что услышала в начале, а именно о поцелуях с Эзериасом, думать не желала. Ариадна всегда была незримым врагом Корры. Рыжеволосая «сестра» винила Левритскую королеву во многих бедах, в том числе и в сердечных. Корра до сих пор не призналась Эзериасу в чувствах лишь потому, что везде ей мерещился призрак его возлюбленной, что по пятам следовал за всеми ними.

Но больше всего она ненавидела Айворога, который был повинен в смертях ее сестер. Многие умерли у нее перед глазами, но не все. У Корры теплилась надежда, что немногие выжившие сестры разбежались по Шансии в поисках убежища.

Услышав, что есть вполне реальный шанс остановить безумную тиранию Айворога, Корра зацепилась за него, словно за спасательный плот посреди бушующего океана. Нужно лишь собрать четыре неизвестных артефакта. Каких? Айрика скажет, что нужно искать, и все вместе они найдут эти штучки и уничтожат зловещую книгу, что питает этого убийцу энергией. Как бы Корра ни относилась к девчонке, спящей в ее кровати, нужно откинуть зависть и прочие чувства, ведь она никоим образом не причастна ни к бойне в Киросе, ни к смерти ее сестер. Женщина сделает это ради шанса вновь объединить остатки своего клана.

Эриас. На нем не было лица. Мужчина сидел, облокотившись на мягкую спинку второго кресла, и, сложив пальцы домиком у лица, погрузился на дно собственных мыслей. Еще с прошлой ночи Эзериас готовил себя к такому исходу событий, допуская, что Айрика не врет. Но видели все существующие и несуществующие боги, как ему все-таки тяжело было это слушать. Каждое слово этой девчонки было подобно острому кинжалу, что вновь и вновь вонзается в голую плоть.

Никто из присутствующих тогда не слышал его беззвучные крики и не видел, как выворачивается черная, как уголь, душа. Тысячелетие Эриас был убежден в причастности своей возлюбленной к смерти всей его семьи и уничтожению его государства. Тысячелетия он жил с полным отвращением, ненавистью и презрением к Ариадне и всему, что с ней было связано. Он желал ей мучительной смерти, даже не задумываясь, что всё могло быть по-другому. Он даже не допускал и мысли, что кто-то другой мог предать Въерд и растрепать Айворогу обо всех секретах.

Пустота в груди. Это всё, что чувствовал Эзериас Сэндир. Пустота, которая пожирала его целиком. Теперь он также сильно ненавидел себя. За то, что предал чувства Ариадны. За то, что столько веков винил ее во всех бедах. За то, что даже не подумал горевать, узнав у Астрала о смерти Левритской королевы.

Сможет ли он когда-нибудь отплатить такой немыслимый долг перед своей возлюбленной? Некий внутренний голос, от шепота которого задрожали его собственные кости, говорил, что сможет. Хаос и Порядок давали ему шанс на возмездие, на искупление грехов перед всеми, кто был ему дорог.

У искупления было имя: Айрика. Ее схожесть вечность будет напоминать правителю павшего государства о женщине, которая была верна ему до самого конца, и о неоплаченном долге. Отныне Эриас должен и дальше защищать потомка Левритской королевы, а их судьбы, что уже давно переплелись в тугой жгут, помогут свергнуть безумного короля и восстановить Въерд, руины которого уже давно скрылись под вечным снежным покровом.

Эзериас вспоминал, как впервые ступил на твердую землю Нэрии. Пространство Астрала неожиданным образом начало рваться, оголяя светлый и солнечный мир снаружи. Демон знал, чьих это рук дело.

Голубое небо внешнего мира начало скрываться за багровым туманом, что струился из Разломов подобно крови, хлещущей из раны. Земля под его сапогами дрожала, а мелкие камешки подпрыгивали от подземных толчков.

Эриас помнил свое ошеломление, когда увидел, во что превратилась забытая и опасная Нэрия. Он помнил ее как тюрьму без чистого воздуха, голубого неба и соленой воды. Сейчас же мир перед ним был словно раем. Он не узнавал пустынных полей и местного рельефа, который сейчас устилала сочная зелень и высокие деревья.

Демоны ни в коем случае не хотели отнять мир и свободу у тех, за кого отдали свои жизни. Они не нападали и не убивали, лишь ходили и восхищались удивительным преображением, которое длилось не одну сотню лет. Они радовались собственной свободе. Теперь чертов Астрал не погружал каждого в ядовитый туман ненависти и злобы.

Багровую войну развязали люди. От страха? Возможно. Вблизи заставы Рока в самый первый день началась бойня. Солдаты Эместиса расстреливали из огненных стрел всех, кто выбирался из Разломов. В тот момент демоны поняли, что свобода оказалась лишь их иллюзией. Их тут не ждали. Их тут не знали. Их тут не помнили.

Все жертвы, что принес Эзериас и его подданные, давно были забыты. Эти глупые люди поклонялись Айворогу, тому, кто пленил их предков, а им желали смерти. Демонам ничего другого не оставалось, как всеми силами защищать свои жизни. Кровь рекой лилась пять лет. Трупы придворных Въерда замертво падали на прогнившую землю каждый день, а крики и лязг оружия до сих пор стояли у Эриаса в ушах, словно это было вчера. Столько смертей повидал в своей жизни Эзериас Сэндир, что не хватит и полвека всех их пересчитать.

Мужчине казалось, что вся его жизнь – это один сплошной ком боли, смерти и руин.

Эриас перевел взгляд с гаснущих поленьев в камине на окно, за которым темно-синее небо на востоке начинало светлеть. Густые темные тучи нависали над Элисбором, предвещая дождь. Силой своей магии Эриас открыл створку окна, впуская в хижину свежий прохладный воздух. Кусты, что росли под окнами, и кроны деревьев у дороги шумно подрагивали на усиливающемся с каждой минутой ветре. Старые портьеры трепетали, поднимая с пола пыль и грязь.

Где-то вдалеке острый слух демонов уловил странные крики. Уши Эриаса навострились к источнику этих звуков. Кричали женщины и дети, а грубые голоса мужчин велели им выйти из своих домов и упасть лицом на мокрую землю.

Эриас взглянул на своих соратников. Те также слышали всё, что происходило в пару кварталах от их хижины.

– Солдаты, – прознес Галахан, глотая невидимый ком, застрявший в горле, – Шмонают дома. Нас ищут.

– Черт! – ладонь Тенриэля шумно упала на щербатую столешницу обеденного стола, – Надо валить.

– Как скоро они окажутся тут? – спросила Корра, поднимаясь с пола на затекшие ноги.

– Не знаю, – пожал плечами Галахан, – Но чем скорее покинем убежище, тем лучше.

Что и стоило ожидать. Сегодняшнее представление в саду другого исхода и не предвещало. Люди догадались, кем был Эриас на самом деле. В их глазах читались страх, удивление и ненависть. А чего еще стоило от них ожидать? Все истории, которые дошли до сегодняшнего дня, были переписаны теми, кто даже в них и не участвовал. Да, речь шла о короле Астиксе и его подручных. О тех самых, кто присвоил победу в список своих лживых заслуг. Знали бы те, кто отдал жизни ради свободы рабов, заключенных в Нэрии, в кого превратятся эти люди, рисковали ли они тогда жизнями?

Эриас недолюбливал Нэрию именно из-за этого. Давным-давно наследный принц Въёрда верил в справедливость, добро и благодарность. Он яро защищал эти понятия и ждал в ответ такого же отношения к себе. Но стрелы, выпущенные Эместийскими гвардейцами по его народу, который жаждал лишь свободы и покоя, стерли из его души жалость к этому народу. Он потерял веру в хорошее, а сущность Астрала продолжала затягивать тугую веревку ненависти на его шее. Сумеет ли Эзериас когда-нибудь избавить себя от вечного присутствия зла, которое нашептывает ему всякие мерзости?

– Надо сейчас же делать Прыжок, – ледяным голосом отозвался Эриас.

– Но куда? – Тенриэль откинулся на спинку стула и скрестил руки у груди.

– Туда, откуда все началось, – Эриас поднялся на ноги. Кресло скрипнуло, – Отправимся на заставу Рока. Сегодня последний день пребывания в этом гнилом мире. Собирайте вещички.

– Что ты сказал? – воскликнул Тенриэль, уставившись широко открытыми глазами в спину Эриаса, который уже поднимался по лестнице, – С чего такая уверенность?

– Либо сегодня, либо никогда.

Эриас поднялся на второй этаж и скрылся из виду. На первом этаже слышался шепот его друзей, которые от удивления и ликования не знали, что им делать дальше. Они, как и Эзериас, устали от этого мира, где их магия была скована невидимыми цепями, а окружающие люди с каждым поколением становились все хуже и хуже.

Демонам не с кем было тут прощаться. Друзей они так и не завели, а любимые места уже давно были снесены либо перестроены. Лишь их цель и крепкая дружба не претерпели изменений за этот долгий срок. Их связь друг с другом была крепче кровной, она проверена временем и огромным количеством несчастий.

Эриас аккуратно ступал на скрипучие половицы коридора, неслышно пытался открыть ржавую дверную ручку, но всё было тщетно. Дверь в комнату Корры со скрипом открылась, впуская демона в темное помещение, где на кровати спал женский силуэт. Светлеющее небо разгоняло ночную мглу, что ковром устилала пол комнаты, а ветер, проникающий в открытое окно, приносил с собой запах зелени и дождя.

Айрика спала на кровати и даже не шелохнулась от противных звуков старых половиц. Ее растрепанные золотые волосы лежали на подушке, а веснушки на медной коже светились, словно закатное солнце. Эта картина напомнила Эриасу об Ариадне. Эти воспоминания сдавили его грудь в том месте, где стучало черное сердце.

Мужчина сел на край кровати и пристально смотрел на нее, как в ту ночь, когда девчонка в очередной раз перебрала с выпивкой. В тот раз она не казалась такой привлекательной, а, наоборот, вызывала отторжение каждой клеточкой тела. Что поменялось? Истинная правда открыла ему глаза и позволила пробудиться из давнего сна, в недра которого он падал бесконечное количество раз.

– Просыпайся – Эриас пошевелил девушку за плечо, – Нам пора.

Он был удивлен собственному голосу. Привычные ледяные нотки, какими он всегда ее награждал, сейчас растаяли, обнажая истинный глубокий и бархатистый голос.

Айрика что-то промычала и, натянув покрывало на голову, толкнула его ногой.

– Пора уходить. Солдаты скоро будут здесь.

– Какие еще солдаты? – раздался сонный голос из-под пыльного одеяла., – Дай поспать. Уходи.

– Королевские гвардейцы, – голос стал требовательнее, а рука сжала старое покрывало и потянула на себя, – Забыла о вчерашнем представлении в саду?

Айрика скинула с себя покрывало, а янтарные глаза вспыхнули. Веснушки перестали светиться, но от этого ее лицо не перестало быть прекрасным. Таким же, какое оно было у ее давнего предка. Эриас моргнул, прогоняя дурные и давно утекшие воспоминания.

– Сколько у меня есть времени на сборы? – спросила она, облокотившись на локти.

Эриас ответил не сразу. Он начал вслушиваться в шелест ветра за окном, что приносил крики людей и массивный топот сапог королевской стражи. Солдаты углубились в западные трущобы, но скоро доберутся и до этого района, вопрос времени.