Читать книгу: «Багровое небо. Книга 1», страница 3

– Спасибо, Степан. Ты спас мою жизнь и терпел все мои причуды. Хоть это была не я, но хлопот тебе доставила знатно. Спасибо, что приютил и накормил девчонку, которая и за всю жизнь не сможет отплатить тебе за доброту, – я не готовила благодарственную речь. Эти слова прозвучали робко и неуверенно, словно я видела Степана впервые и его присутствие вновь пугало меня.

Старик смотрел мне в глаза. При свете лампы, я увидела тень улыбки на его лице. Наверное, мои слова хоть чуть-чуть тронули его холодное сердце.

Только сейчас я заметила, что до сих пор держу его за рубашку. Я хотела одернуть руку, но Степан взял мою руку и накрыл ладонь своими, мозолистыми и морщинистыми.

– Ты ничего не должна мне, Айрика. Просто живи по правилам и морали, это все, о чем я прошу тебя. Помни, что такое добро, а что зло.

Теперь его слова тронули мое сердце. Сегодняшний вечер был похож на посиделки отца и дочери за чашкой чая. Я не помнила, какого это болтать с отцом отхлебывая горячий чай и греясь у камина. Сегодня, Степан Дигерт показал мне, что вечера могут быть не только темными и страшными. Они могут быть наполненными искренними разговорами и теплыми прикосновениями.

– Одевайся, девочка, нам нужно еще кое–что сделать до твоего отъезда, – старик отпустил мою ладонь и потопал к своими сапогам, стоящих на мокрой тряпке у входа.

– Куда это мы? Ночь на дворе, – я вскинула бровь и вопросительно посмотрела на него.

– Ты хоть, когда–нибудь делаешь то, что тебе велено, не задавая лишних вопросов? – Степан балансировал на одной ноге и шнуровал свой правый сапог, – Будь ты моей дочерью, научил бы смирению еще в колыбели. Одевайся, чего сидишь?

– Ладно, ладно. Выходи ты первый. Мне нужно переодеться. Не май месяц все–таки, – парировала я, вставая со стула.

Степан покачал головой, осуждая мою дерзость и вышел на улицу. В доме стало тихо, и лишь треск догорающих поленьев в очаге и мое дыхание нарушало тишину декабрьского вечера.

Я решила утеплиться, глядя на падающий снег за окном. Эта картина, напомнила мне о моем недавнем плане – до первого снега добраться в столицу. Тогда я еще не знала, что территории Шильтэ – это единственное место в регионе, куда снег еще не добрался. Я усмехнулась своей былой глупости, ведь не умри я в лесу от потери крови, умерла бы от холода и опять же, в зимнем лесу, но на этот раз, никто бы меня не спас.

Я направилась к небольшому комоду, неподалеку от кровати и выдвинула первый ящик. Покопавшись в нем, я нашла теплые штаны и рубашку из овечьей шерсти, которую одевала, выходя вчера на крыльцо. Нужно поторопиться, а то дед Степан опять будет причитать.

На была мне лишь толстая льняная рубашка в пол, в которой я спала и шерстяные носки, конечно, не такие нарядные, как у старика. Я быстрыми движениями сняла с себя ночную рубашку и натянула другую, ту, что из овечьей шерсти. По началу, рубашка неприятно колола тело, но через несколько секунд это чувство ушло, сменившись на комфорт. Штаны я также натянула второпях и завязала шнуровку на поясе, чтобы те, не дай бог, не упали. Вещи не мои, а Степана, и поэтому они мне велики. Носки решила не менять. И так сойдет.

Подбегая к двери, я натянула рваные сапоги и на ходу застегнула свой старый и потертый плащ. Ночной двор встретил меня морозным ветром и падающим снегом. Я вдохнула свежий, но холодный воздух. Выдохнув, облачко пара сорвалось с моих уст и растворилось в ночном воздухе. Подняв голову вверх, к небу, я удивилась огромному количеству звезд, которые сияли ярче любой свечи.

Во дворе ничего не изменилось. Сарай все также стоял неподалеку от дома, однако все створки окон и двери заперты. Я заходила туда вчера днем. Сарай хоть и не большой, но просторный. Степан держал в нем двух кур, двух кроликов и одну корову. Напротив сарая, у самой лестницы, располагалась лавка, на которой сидел тогда старик и пускал колечки из дыма. Лавку знатно припорошило снегом, посидеть не получится. И наконец, впереди виднелся лес. После произошедшего, он меня пугал, а кожа покрылась мурашками. Я не желала возвращаться в ту глушь, ибо страх по пятам следовал за мной.

Мой взгляд упал на Степана, который стоял неподалеку от сарая и гладил лошадь по гриве. Откуда у него лошадь и почему раньше я ее не видела?

– Неужто, Степан, ты решил на ночь глядя на лошади покататься? Да и откуда ты ее взял? – крикнула ему с крыльца, не решаясь спуститься ниже.

– Чего там встала как вкопанная? Лошадь никогда не видела или снега боишься? Спускайся давай, – он махнул рукой, зазывая меня к себе. Я решила не спорить и побрела по сугробам к Степану и кобыле.

– Откуда она тут? – спросила я уже во второй раз.

– Желтые плащи прибыли на лошадях, а эту красавицу привезли с собой. Она для тебя.

– Для меня? Подарок что ли? – я удивленно посмотрела на животное.

Она действительно была красива. Мягкая коричневая грива, аккуратно причесана. Нет ни одних узлов, хвост пышный и такого же каштанового оттенка. Сама лошадь темно серого цвета, а на мордочке белое пятно, размером с яблоко. Я никогда раньше не видела лошадей так близко, не говоря уже о том, чтобы так свободно ее гладить. Я немного нервничала и не решалась дотронуться до гривы, но все-таки приложила руку к ее теплому телу.

– Думай как хочешь, но не обольщайся. Не пойдешь же ты в столицу на своих двоих? Вот на этой лошади и поедешь. Астэр попросил придержать ее у меня в конюшне до его возвращения, а на остальных лошадях они уехали в Топки на постоялый двор. Там сами уже позаботятся о своих четырехногих.

– У тебя есть конюшня? – я начала оглядывать владения старика. Я не видела никаких пристроек, откуда же тут взяться конюшне?

– Да есть, даже лошадь имеется! А ты что думала, я пешком хожу в соседние деревни? Здоровье уже нынче не то, а вот раньше мог и пешком до Топки дойти. А конюшня за домом, чуть дальше.

Я начала вглядываться в ночную мглу, ища нечто похожее на сарай, но было слишком темно, глаза устали от напряжения. Я сдалась и перевела взгляд на Степана.

– Так, зачем ты привел ее сюда? – не погладить же вывел.

– Ты, небось, и на лошади никогда не сидела. Как собираешься ехать шесть дней? Не похоже, что те серьезные парни будут обучать тебя верховой езде, – старик почесал затылок и перевел взгляд на лошадь. В его тоне не было издевки или подкола. Он просто констатировал факты.

– Шесть дней?! – выпалила я так громко, что лошадь навострила уши. Я не ожидала, что эта фраза вырвется из моих уст.

– А ты что думала? Путь не близкий. Возможно, больше времени потребуется. Кто знает, в каком темпе вы пойдете, – он продолжал гладить кобылу, совсем не смотря на меня. Наверное, он устал от моего общества и хотел поскорее избавиться. Вон, даже не смотрит мне в глаза. Стыдно, наверное, – Думаю, нужно потренироваться, чтобы ты целой добралась до Элисбора.

Я хотела возразить, но Степан шикнул на меня и всучил мне в руки поводья. Он начал рассказывать, как залезать на лошадь, как слезать, да и в целом, как себя вести, сидя на животном. Рассказал также про простые приемы верховой езды, а именно, как тормозить и наоборот, как начинать движение. Степан рассказывал все настолько понятно, что моя вторая попытка оказалась удачной и я смогла прокатиться на лошади, при этом ни разу не упав.

Старик похлопал меня по плечу, похвалил за хорошую работу. После полуночи мы направились в дом. Я забралась на кровать под теплое одеяло, а Степан, как обычно, постелил себе одеяла у камина, повернулся ко мне спиной и мгновенно уснул.

А я спала той ночью плохо.

ГЛАВА 5

Айрика

Пробуждение было не самым приятным. Кто–то тыкал меня в бок, заставляя открыть глаза. Рядом стоял Степан и толкал мое худое тело половником.

– Просыпайся! Они уже прибыли. Ждут тебя! – половником он указал на окно.

Снаружи и правда, стояли жрецы в желтых плащах. Они облокотились на своих лошадей и ждали моего появления. Первым меня увидел Астэр. Он весело улыбнулся и помахал мне рукой. Остальные лишь поклонились, сделав легкий кивок головы.

Я отвернулась от окна, хмыкнула и зарылась головой в подушку.

– Небось, полночи ворочалась вот и не выспалась? – Степан стоял ко мне спиной и разливал чай по кружкам тем самым половником, которым меня толкал. Сегодня он был при полном параде: чистые волосы были собраны кожаным жгутом, седая борода аккуратно причесана. Одет в темные войлочные брюки, заправленные в высокие белые носки и вязаный свитер цвета слоновой кости.

Я ничего не ответила, а просто поднялась с постели. На прикроватном столике лежала стопка новых вещей. Коричневые кожаные штаны и меховая рубашка лежали сверху. Внизу блестел желтый плащ из плотной ткани, такой же, как у жрецов снаружи.

– Что это? – указывая на наряд, спросила я у Степана.

Тот обернулся и посмотрел сначала на меня, а потом на столик.

– А, это? Старший Жрец принес их. Тот, что с надменной улыбкой. Только прошу, не упрямься, одевай, что дают. В своем тряпье ты далеко не уедешь, продрогнешь на смерть.

По правде сказать, я не собиралась спорить. Моя одежда, действительно, выглядела не лучшим образом. Она не подходила для путешествий по зимнему лесу.

– Я переодеваюсь, не поворачивайся, – сказала я старику и начала снимать с себя ночную рубашку, которая была мне в пол.

В доме было настолько тепло, что, стянув с себя всю одежду, я не почувствовала разницы.

Бинты мы со Степаном сняли еще вчера вечером, но рана по-прежнему доставляла мне дискомфорт, хоть и заживала быстро. Я потянулась за меховой рубашкой и быстрым движением продела руки в рукава, а затем и голову. Мех приятно щекотал грудь, от чего вырвался непроизвольный смешок. Стоя спиной к кровати, я решила сесть и надеть штаны, однако краем глаза увидела, что забыла зашторить окно.

Я выглянула на улицу. Жрецы стояли на своих местах. Они определенно видели, как я переодеваюсь. Однако, те, что всегда молчат, опустили головы и не смотрели в мою сторону, а у старшего, видать совсем нет манер. Он стоял, опираясь на свою лошадь и смотрел на меня, хитро улыбаясь и скрестив на груди руки. Астэр даже глазом не повел, когда я показала ему кулак и с силой дернула шторку, заканчивая это представление.

Желтый плащ шел последний. Я перекинула ткань через плечо, натянула глубокий капюшон на голову и завязала завязки на шее. Как и у жрецов монастыря Арос, мой плащ был украшен вышивкой из черных нитей. Листья папоротника буквально росли у оснований манжетов рукавов. Они были разных размеров, хаотично извиваясь, будто живые. Вышивка так же была и у капюшона, по всей окружности плаща. Она передавала яркие солнечные лучи самого жаркого дня лета. Присмотревшись к плащу внимательнее, я заметила, что ткань блестит на солнце, будто золото, а на подоле вышито маленькое солнце. Плащ был прекрасен, идеальная работа мастера.

Я закончила переодеваться. Провела руками по желтой накидке, разглаживая складки и направилась к столу, где Степан подготовил все для завтрака. На столе стояли две кружки, те самые, из которых вчера пили облепиховый чай, рядом была вазочка из стекла с малиновым вареньем, тарелка с двумя яблоками лежала поодаль. И главным блюдом на столе была овсяная каша с маслом.

Степан жестом пригласил меня к столу, и я покорно села. Мы ели молча. Никто из нас не проронил ни слова, хотя, я часто ловила на себе косые взгляды старика. Будто он хотел мне что–то сказать, но не мог. Он так и не заговорил со мной, даже когда я встала и направилась ко входной двери.

На привычном месте моих старых и потрепанных сапог не было. Я начала осматривать коридор, ища свое рванье, однако все четно. Вместо них стояли новые кожаные сапожки черного цвета. Они были идеально чистыми, что при взгляде на них, я видела свое отражение. Все вещи, которые монахи принесли для меня, выглядели очень дорого. Будто я была принцессой, привыкшая жить на широкую ногу.

Я молча зашнуровала новую пару обуви и вышла вон.

Меня встретило морозное утро. За ночь, снега выпало еще больше, отчего я не видела ступеней – они скрывались под белой пеленой. Увидя троицу, что ждала меня, я тяжело выдохнула облачко пара и начала спускаться с крыльца. Хруст свежего снега сливался с пением птиц, сидящих на ближайших к дому деревьях. Среди них были и ели, чей аромат пропитывал это место хвоей и шишками. Утро выдалось хоть и морозным, но солнечным. Ни единого облачка я не заметила на голубом небе.

Когда оставались всего две ступени, я сконцентрировала свое внимание на движениях. Астэр подошел к крыльцу и ждал подле, а потом подал мне руку, как истинный кавалер. Я приняла его заботу, боясь поскользнуться. Его рука была мягкая, по сравнению с рукой Степана, но такая же горячая. Он слегка сжал мои пальцы и помог спуститься.

– Ну как размерчик? Все вещи подошли? – его тон был мягок, как его рука, и весел, как его улыбка, но я читала между строк. В этих словах слышалась издевка. Он определенно глазел на меня, пока я переодевалась.

– Будто ты не знаешь! – ответила я, проглатывая смущение.

– Нет, что ты! Я ничего не видел, – он поднял руки вверх, в качестве поражения. Но я не поверила его оправданиям.

– Все жрецы в вашем храме такие или только ты такой распущенный?

Он пару секунд молчал, идя к моей лошади. Остановившись, повернулся ко мне и с усмешкой ответил:

– Не переживай, миледи, тебя и пальцем никто не тронет и не посмотрит в твою сторону. А если посмотрит – будет иметь дело со мной, – последнюю фразу договаривал он серьезно, без прежнего веселья и задорства. Наверное, не шутил он тогда, говоря, что защищать меня теперь его смысл жизни. До сих пор не могу понять значения той фразы.

Я ничего не ответила, лишь пошла вперед, к своей лошади, которую Астэр держал за поводья. Кобыла была спокойная, лишний раз не дергалась и не брыкалась. Я осторожно погладила лошадь по гриве и подошла к седлу, чтобы залезть.

– Давай помогу, – сказал Астэр.

– Не нужно, я сама, – после этих слов, я поставила одну ногу на стремена, а вторую – перекинула через туловище лошади и села в седло, поправляя желтый плащ.

– Ого, – удивился жрец, – Ты умеешь ездить верхом? Неожиданно. Ты, оказывается, непростая штучка.

Я ничего не ответила. Спасибо Степану за вчерашние уроки по верховой езде. Без него мне бы всегда пришлось просить помощь у этих троих. Не хотела снова зависеть от мужиков.

Степан.

Он так и не вышел проводить меня. И не проронил ни слова за завтраком. Может зря я тоже играла в молчанку. Нужно вернуться в дом, поблагодарить и попрощаться. Как только я собралась слезть с лошади, Степан сам вышел во двор. Все присутствующие повернулись на звук открывающейся двери.

Степан выглядел суровым лесничим, к которому лишний раз лучше не подходить, особенно в этой меховой шапке и шубе из дикого зверя.

Старик потопал ко мне. В руках у него был небольшой мешочек. Дойдя до лошади, он взял ее под узды и отвел на пару шагов в сторону. Астэр недовольно посмотрел на него, но дал нам время попрощаться.

Степан показал мне мешочек.

– Я тут положил немного вяленого мяса, пару яблок, сухофрукты и хлеба. Перекуси в дороге, – он начал завязывать мешочек с продовольствием на седло.

– Спасибо, – я взяла его правую руку и сжала ее, – Спасибо за все.

Я смотрела ему в глаза, мне хотелось обнять деда и никуда не уезжать. Мне было так спокойно в этом лесу, в этом доме, в компании человека, который обо мне заботился. Впервые в жизни, после долгого рабства.

Степан тоже сжал мою ладонь. Свободной рукой он достал из–за пазухи кинжал в ножнах. Я удивленно вскинула бровь.

– Возьми это, – шепотом произнес он, – Я не особо доверяю этим монахам. Нельзя тебе уезжать безоружной. Спрячь его и носи с собой. А, не дай бог понадобится, вытащи из ножен и просто коли негодяя, который будет угрожать твоей жизни. Без надобности не доставай, поняла?

Я кивнула и взяла в руки кинжал. Он был небольшой, но достаточно тяжелый, по сравнению с обычным столовым ножом. Сделан из металла, даже рукоять, а на эфесе была изображена капля из голубого прозрачного камня. На ножнах выцарапана надпись на неведомом мне языке. Я провела большим пальцем по буквам и посмотрела на Степана.

– Не спрашивай, сам не знаю. От отца достался, – старик взялся за подол моего плаща, делая вид, что поправляет его. Но на самом деле, он закрывал обзор, давая мне время завязать кинжал под рубашкой. Готово. Не удобно, конечно, но тут уже дело привычки.

– Навести меня, когда устроишь свою жизнь. Буду рад снова увидеть тебя! – на его лице была грустная, но улыбка.

– Обязательно.

Он кивнул и отошел ближе к крыльцу.

– Все хорошо? – Астэр подкрался бесшумно. Он стоял вплотную к моей лошади.

Я кивнула, отвечая на его вопрос. Тогда парень полез в карманы своих штанов и достал оттуда коричневые перчатки с меховой подкладкой. Он взял мою правую руку в свою и аккуратно надел на меня перчатку. Тоже самое проделал и со второй, после чего, посмотрел мне в глаза.

Сейчас, находясь в трезвом состоянии, не опьяненная болью и кучей лекарств, у меня появилась возможность оглядеть жреца. На вид ему лет двадцать пять. Довольно хорош собой, хоть и худой, но жилистый. Обычно, за такими парнями, девчонки со всего города бегают. Имея голубые глаза, его взгляд всегда глубокий, будто смотришь в глубокое озеро, а длинные золотые волосы до лопаток, придавали ему особого шарма и загадочности. Сегодня они были собраны в легкий хвост золотой заколкой у основания шеи. Узкие розовые губы и широкие коричневые брови гармонично смотрелись на фоне бронзового цвета кожи. По его загару сразу понятно, какому богу он поклоняется.

Пусть, все эти сказки про богов и Альянс передаются из уст в уста, я не верю небылицам. Я верю только в то, что могу увидеть. Единственное, чего я не отрицаю, так это магию. Видела ее собственными глазами, хоть и пытаюсь забыть.

Мои спутники залезли в седло и направились в сторону леса. Через него, мы выйдем на тракт, а далее по прямой на север. Таков был план.

Напоследок, я обернулась. Степан стоял у крыльца. Едва заметно, кивнул мне, напоминая о кинжале, который висит у меня под рубашкой.

Через некоторое время, дом и его хозяин, скрылись за ветками деревьев. Я больше не оборачивалась.

В лесу стояла тишина. Лишь хруст снега под копытами лошадей выдавал наше присутствие. Когда не думаешь о том, как бы спастись от погони, этот лес оказался на удивление сказочным.

Утреннее солнце пробивалось сквозь стволы деревьев. Его лучи превращали снег на земле и ветвях в сверкающие драгоценные камни. Я с восхищением смотрела на этот пейзаж, стараясь не упустить ни одной детали этого волшебного мира. Но жрецы оставались невозмутимы – для них здесь не было ничего необычного.

До тракта мы добрались спустя два часа ходьбы по зимнему лесу. Дорога уходила за горизонт, ничем не выделяясь на фоне окружающей местности. За ночь ее знатно припорошило снегом. Придется сбавить скорость.

В разговоре я узнала имена двух других жрецов. Крупного мужчину со щетиной на лице звали Карл, а молодого парня лет семнадцати – Ники. Они рассказали мне, почему не общались со мной раньше. Оказалось, их пугал дед Степан своим суровым взглядом. Ники признался, что при виде старика у него начинали дрожать руки и стыла кровь в жилах. Ему казалось, что дед вот-вот превратится в злого медведя и разорвет его на части. Я только улыбнулась, представив Степана медведем, который сидит на скамейке и курит сигареты.

Астэр все это время молчал, концентрируясь только на дороге. Он ехал впереди, я держалась чуть поодаль, а замыкали нашу колонну Карл и Ники. Парни, о чем–то шушукались и смеялись, я уже не слушала их разговора. Мое внимание приковал Астэр.

Он великолепно держался в седле и был превосходным наездником. Его движения были плавными и грациозными, осанка – прямой, а голова – гордо поднятой. За весь день пути он ни разу не изменил своего положения, словно ожившая статуя. А вот у меня уже затекла спина и болели ноги. Я мечтала слезть с лошади и пройтись пешком.

Я немного ускорила шаг кобылы и почти поравнялась со жрецом. Как и в последнюю нашу встречу, на нем были черные кожаные штаны, заправленные в длинные сапоги до колен, черная телогрейка из плотной ткани и такой же золотой плащ, как у всех нас. Одежда была проста, но в то же время практична. Лишь его меч привлекал внимание. Он был повязан на поясе и убран в ножны, однако эфес заслуживал восхищения. Рукоять тонкая, сделана из стали и имела гравировку в виде лозы, охватывающей всю рукоять от начала и до конца.

– Тебе не кажется, что пришло время? – мне нужны были ответы на обещанные вопросы.

Астэр медленно развернул голову в мою сторону. Сейчас в его лице не было прежнего озорства и сияющей улыбки. Губы были плотно сжаты, а глаза не выражали ни капли эмоций.

– О чем ты говоришь?

– Ты обещал ответить на мои вопросы. Думаю, сейчас самое время! – я перевела взгляд от тракта на его лицо.

– Я обещал ответить лишь на часть вопросов, миледи. Остальное узнаешь в храме, – его глаза заискрились стоило мне посмотреть в его сторону.

Я согласно кивнула и жестом попросила начинать свой рассказ.

Какое–то время, может несколько секунд или минут, он молча смотрел на уходящую за горизонт тропу, а потом тихим голосом спросил:

– Насколько хорошо ты знакома с историей? А именно с Багровой Войной?

– Я плохо знаю историю, даже читать не умею, – призналась я, стыдливо опуская глаза.

– О Ариадна, откуда ты взялась такая безграмотная? – он чуть ли не закричал от удивления, а потом понизил голос и продолжил, – Ладно, тогда я начну с самого начала, а вопросы свои прибереги напоследок.

Я цокнула языком и закатила глаза, но спорить не стала. Ведь Астэр прав во всем. Меня продали в рабство еще до того, как я научилась читать и писать. Откуда же мне знать, что происходило лет триста назад? Не во сне же мне это приснится?

– Триста лет назад в наш мир вторглись демоны. Пришли через Разломы. Они были отвратительные, беспощадные слуги зла. Все бы ничего, но только те твари обладали силой, неизвестной нашим предкам – магией. Они с легкостью превращали лето в зиму, могли насылать страшные иллюзии и читать мысли. С их приходом поднялся жуткий красный смог и небо перестало быть голубым. Оно стало Багровым. То время вошло в историю как Багровая Война. Пять лет продолжалась неравная битва. Но однажды, Боги пощадили нас и послали в этот мир Искру, таявшую в себе часть божественной силы. Ее принял Верховный жрец нашего Храма – Илларион. С помощью этой Искры, мы смогли закрыть Разломы и перебить оставшихся демонов, – Астэр на секунду умолк, вдохнув морозный зимний воздух, а затем вновь продолжил рассказ, – После победы, прожил он недолго, однако его устами Боги послали нам пророчество. Оно гласит: «Под полной луной прольется красная кровь. Живое умрет и возродится вновь. Яркая вспышка озарит небо. Это будет знак – зло возвращается».

Я молчала, переваривая услышанное. Речь шла обо мне. В ночь моей смерти было полнолуние. Я умирала в зимнем лесу, истекая кровью. Все это, не может быть простым совпадением.

– Пять дней назад, – продолжил жрец, – Я вышел на задний двор храма и любовался ночным пейзажем и полной луной. Ночь превратилась в день, столб света поднялся в небо где-то на юге. Наш храм стоял на ушах, ведь это пророчество передавалось каждым монахом из уст в уста. Все мы, знали, что означает эта ночь. Мы поняли, время пришло. Верховный Жрец отправил нас троих на юг искать того, чья судьба переплелась с пророчеством. С трудом, мы нашли ту поляну, где тебя нашел Степан. Доказательством чего, была огромная лужа красной крови. А неподалеку стоял дом, где мужик выхаживал тебя. Так мы и оказались рядом, в момент твоего пробуждения.

Теперь ясно, зачем они искали меня и как нашли. Однако, некоторые вопросы остались без ответа. Пора прояснить ситуацию.

– Первый раз, очнувшись, я увидела бинты. Они были в крови, и эта кровь была черная. Позднее, Степан подтвердил, что это моя кровь и отныне она имеет черный цвет, – я до сих пор не верила в это суждение, однако, шансов проверить у меня пока не было.

– Да, все так. Отныне, в твоих жилах течет черная кровь. Но есть еще кое–что, что может тебя напугать. Мы договорились, быть откровенными друг с другом, поэтому скажу как есть. Таким цветом крови обладаешь не ты одна, Те демоны проливали на нашу землю такую же черную кровь.

Я чуть ли не подавилась собственной слюной.

– Что? Ты хочешь сказать, я теперь – одна из тех тварей, что убивали людей триста лет назад? – я была в шоке. От удивления, мои брови полезли на лоб, а голос дрожал.

– Я не могу ничего утверждать, ибо я не знаю всего. Однако мне известно кое–что – божественная кровь имеет такой же пигмент. У Иллариона была черная кровь в момент его смерти. Но я не знаю, почему кровь у Богов и демонов одинаковая, – Астэр развел руками. Он правда не знал, спрашивать и докапываться до сути было бы бесполезным занятием.

– Зачем вы ведете меня в свой храм? Я что, теперь заложница? – я не хотела снова стать чьей–то прислугой или и того хуже – рабыней. Не зря же я, рисковала своей жизнью, убегая из того жуткого поместья.

– Нет, конечно, ты не заложница и насильно держать тебя там никто не будет. Однако, ты слышала пророчество. Если еще не поняла его сути, – Астэр повернулся ко мне и сделал скучающее лицо, – то поясню. Твоя смерть и воскрешение было знаком того, что демоны скоро вернуться, мы должны быть готовыми. Тот свет, что был в ночь твоей смерти, это новая Искра, посланная богами. Тебе нужно до прихода тех тварей, овладеть магией, чтобы закрыть порталы, но уже навсегда. От тебя зависит судьба людей.

Вот тебе на. Как быстро меняется реальность. Совсем недавно, я мыла ночные горшки своего господина и, порой, задумывалась о самоубийстве. А теперь меня везут в храм и возлагают огромные надежды.

Чем выше ты поднимаешься, тем больнее падать. А падать я не хочу.

Придется предпринять все силы, чтобы этого не случилось. То, что где–то накалякано пророчество о моей смерти, еще не делает меня его заложником. У меня есть свои собственные мечты и желания.

– Почему вы считаете, что зло – это демоны, которые перебили триста лет назад? Может быть речь вовсе о другой беде.

– Исключено, – цокнул Астэр, – В Нэрии нет никаких других бед.

Пока, мне не о чем спрашивать. Все, что интересовало меня, я узнала. Возможно, появятся новые вопросы, но их уже буду адресовать Верховному Жрецу.

Мы шли по тракту на север пять дней. Нам попадались небольшие поселки и постоялые дворы, где мы останавливались на ночевку. Пейзаж изо дня в день особо не менялся: все те же засыпанные снегом деревья, ясная погода и трое мужчин в золотых плащах.

С Астэром мы особо не общались, но я постоянно ловила на себе его взгляды. А вот с Ники и Карлом мы подружились. Парни очень многое поведали мне о жизни в храме, о богах, о Багровой войне. Понятное дело, что они не были свидетелями тех событий, однако в библиотеке Ароса хранилось очень много летописей и сказаний.

Наступал конец пятого дня нашего путешествия. Начало смеркаться, но до сих пор на нашем пути не встретилось ни одно поселение. Я уже решила, что мы будем ночевать в лесу. Однако спустя двадцать минут я увидела вдалеке свет и дым. Это был небольшой поселок. Гостевого двора не было, однако Карл договорился с одной женщиной, и та пристроила нас на ночь в своем доме.

Как ни странно, люди всегда узнавали нас по желтым плащам и молились нам вслед. Они верили и поклонялись Ариадне, просили у нее побольше солнечных дней в наступающем году. В такие моменты я лишь кивала, не зная, что говорить верующим и как себя вести. Я ведь не часть религиозного мира.

Дом женщины, которая согласилась помочь нам, был крошечный. Единственное место, где мы могли поспать – это чердак. Место там было мало. Только на двоих.

Астэр и я решили переночевать там, а Карл и Ники ушли на сеновал, прихватив у хозяйки четыре теплых одеяла. Они пожелали нам доброй ночи и скрылись в ночи.

Мы со жрецом поднялись на чердак по шаткой и скрипучей стремянке, которая была приставлена к задней части дома. Я поднималась медленно, с опаской, но ласковый голос Астэра, который остался внизу, придал мне смелости. Когда Астэр поднялся ко мне, он зажег лампу, и я смогла разглядеть пространство чердака.

Чердак был очень тесным, пыльным и тёмным. Стены и пол были деревянными. В углах стояли плетеные коробки разных размеров, лежали старый матрас и соломенные игрушки. В центре помещения возвышались деревянные балки, на них были развешаны сухие травы и чеснок. Повсюду виднелась паутина и пыль.

Астэр поставил лампу на пол, снял плащ и повесил его на гвоздь, который торчал из стены. Затем он подошёл к старому матрасу и скатал его в трубочку.

– Обстановка, конечно, не самая лучшая, но эта ночь – последняя. Завтра ближе к вечеру мы прибудем в столицу. А это, – он указал на матрац пальцем, – пойду вытряхну. Не горю желанием всю ночь чихать.

Я кивнула и проводила его взглядом, пока Астэр не исчез в темной ночи. С его уходом стены начали давить на меня, а паутина в углах превращалась в путы. Я потянулась к кинжалу, проверяя, на месте ли он. Клинок, как и прежде, висел у меня под рубашкой. Я никому из спутников не рассказывала и не показывала. Это будет моей тайной.

Я последовала примеру жреца и сняла свой плащ. Гвоздей в стене больше не было, пришлось положить золотую ткань на пыльную соломенную корзину. После чего, решила отстегнуть и ножны кинжала, мало ли Астэр увидит и заберет себе. Перевязь со сталью я завернула в капюшон плаща.

Как только я закончила, услышала, как Астэр взбирается по стремянке на чердак. В одной руке держал свернутый матрац, а в другой – принес шерстяное одеяло, любезно предоставленное хозяйкой дома.

– Что делаешь, миледи? Прячешь что–то? – он посмотрел на мои руки и накидку.

– Было бы что прятать, – парирую я, – Решила раздеться.

– Тогда почему на тебе до сих пор рубашка и брюки, – мне так сильно захотелось стереть его наглую ухмылку с лица.

– Дурак! – я кинула в него соломенную куклу, которая попалась мне под руку.

Астэр начал хохотать, отмахиваясь от пыли, которую подняла та игрушка. Его смех был мелодичный, как весенняя капель и, в тоже время, бархатистый, как самая дорогая ткань. Я улыбнулась, слушая его заразительный смех. Он больше напоминал мальчишку, такой же беспечный и наглый. Неожиданно, я поймала себя на мысли, что мне нравится проводить с ним время, слушать его смех и тупые шутки. И где–то в глубине души, я жалела, что завтра последний день нашего путешествия.

Астэр бросил матрац, расправил его, затем пошел к своему плащу, висевшем на ржавом гвозде. Он резким движением постелил накидку на старый матрац и бросил шерстяное одеяло.