Читать книгу: «Никогда не поздно. Сборник рассказов №1», страница 3

* * *

За чертой поселка в лесу стояла одинокая хижина. В ней пахло мандаринами и хвоей, горели рождественские огоньки, в камине потрескивали поленья. В центре комнаты на круглом столе валялась кожура банана и немытая посуда. Старик недовольно покачал головой, когда с порога увидел свинство в своем доме.

– Вот так просто? – удивился парень лет семнадцати в остроконечном колпаке. Пушистый беленький помпон свисал ему на плечо. Зеленый теплый свитер так и искрился на парне. – Только вошли в поселок и сразу нашли адресата? Вам повезло! Я месяцы потратил, чтобы найти то письмо в отделении почты! Им бы туда проверяющего подослать.

– Ну, кто на что учился, – хохотнул старик в тулупе, поглаживая зайца. Гомер сидел в открытой клетке и задумчиво хрустел морковкой.

– Так нечестно, дядя, – надулся парень. – Я требую доплату за тяжелую работу. Знаете, сколько я перелопатил чужих писем? Уйму!

– Вот вымогатель, – проворчал тот в бороду и шагнул ближе к камину. В свете огня старик преобразился. Тулуп обернулся алым пальто с белым меховым воротником и манжетами. – Чем тебе не оплата за труды – человек вспомнил, что счастье в мелочах!

– Ну, а для меня в деньгах, – парировал парнишка. – Принимаю только золотом. Кредитку не предлагать!

Старик провел рукой по воздуху. Пространство заискрилось как елочные огоньки, а потом зарябило, и перед глазами духов зимних праздников предстала картина: никаких гостей в доме нет, на потолку сияют сети из гирлянд, напоминая звездное небо, а на полу сидят двое, пакуют подарки, перекидываются словами и смеются. Они наконец-то счастливы в этот Новый год.

– Как хорошо, – с облегчением вздохнул старик и, вынув из внутреннего кармана пальто блокнот и ручку, вычеркнул одно из десятка человеческих имен. – Не слишком ли ты рано расслабился, мой дорогой племянник?

– Как только озолотите мне руку, дядя, сразу побегу выполнять следующее задание. – Парень выбросил объедки со стола, собрал грязную посуду и бросил ее в раковину.

Гомер притих в клетке. Морковка вдруг перестала его интересовать.

В хижине назревала очередная ссора.

– Фим Северов! Ты торгуешься со мной? – вскинулся старик. – Не переходи черту, малец!

Парень вздрогнул при упоминании своего имени. Он и дядя – безымянные духи зимних праздников. Люди не знают их настоящих имен, поэтому племянник нечасто слышит, как его зовут, но если все-таки слышит, значит, дядя говорит это в гневе.

– Вовсе нет, дядя, – налепив на лицо сахарную улыбочку, парень подбежал к старику и схватил его за руку. – Озвучьте следующее задание – мигом помчусь выполнять! Даже Гомера в помощь не попрошу, обещаю!

Гомер удивленно посмотрел на шустрого юнца и вернулся к надкушенной морковке, давая понять, что на сегодня он выполнил лимит по оказанию помощи.

– Бесполезное животное, – цокнул языком Фим и отвернулся от ушастого любителя погрызть.

Северов-старший вручил племяннику дешевый блокнот из ближайшего магазина канцтоваров. Листы вдоль и поперек были исписаны именами и звездочками. Пятиконечными фигурами отмечались то ли успехи, то ли рейтинг дядюшкиной самооценки после выполненного задания.

Фим спокойно принял и блокнот и участь, что настигает его каждый год в канун зимних праздников. Он спрятал дядюшкину писанину в карман джинсов, которые были заштопаны со всех сторон алыми латками, и подошел к открытой клетке, где сидел заяц.

– Спорим, ушастый, что я выполню следующее задание до того, как ты догрызешь эту вонючую морковку? Не успеешь справиться со своим ужином – больше не получишь овощей, так и знай!

Он щелкнул пальцами по прутьям клетки и широко улыбнулся. Гомер и до этого выглядел не так храбро, как хотелось бы его заячьей душе, теперь же после слов Фима и вовсе уши повесил.

– Меньше болтовни, – терпеливо напомнил дядя, оттеснив парнишку от клетки, – больше дела. Гомер, ты не слушай его! Этот мальчишка – самое несерьезное создание, что я когда-либо видел. Не принимай сказанное им так близко к сердцу.

Фим выглянул из-за дядюшкиной спины и подмигнул питомцу, дрожавшему от страха, а потом рассмеялся звонким смехом похожим на перезвон рождественских бубенчиков и обернулся россыпью конфетти, заставив Гомера еще больше дрожать. Волшебство часто тревожило простую размеренную жизнь зайца и, как и прежде, оно выглядело убийственно опасным для него.

В Новый год

Я сидела одна среди длинных рядов кресел. Работники аэропорта сновали туда-сюда и иногда говорили со мной: хотите воды или чаю, возьмите свободную подушку, сдайте багаж в камеру хранения. Все это звучало как утешение в их понимании, но я не чувствовала ни искренности в их голосах, ни скорого решения проблемы.

Застрять в чужом городе в канун Нового года – так себе радость неожиданной новости! Из-за непогоды рейс отменили. Те, кто должен был лететь вместе со мной, разошлись по гостиницам, отелям, а я осталась, потому что устала искать выход в последний день в году. Силы покинули меня, когда я поняла, что застряла тут в лучшем случае до послезавтра.

– Ты поедешь – и точка! – все как всегда решала мама, а я упиралась и переступала через чемодан. – Бесплатная путевка в санаторий – неслыханный приз! Ты просто обязана лететь.

Это она говорила две недели назад, когда не знала, что я застряну в чужом городе. А теперь передо мной почти безлюдный аэропорт, ни елки, ни подарков, ни друзей, ни близких. Одиночество и безысходность, потому что в довесок ко всему я разбила мобильник. Это вышло по нелепой случайности, но… ничего не поделаешь.

– Возьмите, пожалуйста, ключ. – Ко мне подошел светловолосый парень лет на пять моложе меня с милой улыбкой на лице. Он был одет в синюю форму служащих аэропорта. – На ваше имя только что зарегистрировали еще один ящик для багажа.

Я тупо смотрела на маленький металлический ключик.

– И кто это сделал?

– Зайчик? – предположил парнишка. – Не знаю, мне велели передать то, что ваше по праву.

Я скептически уставилась на него. Только шутников в Новый год мне и не хватало!

– Издеваешься?

– Правда почти всегда похожа на издевку, – пробормотал он и ушел восвояси.

Я решительно встала и подошла к регистрационной стойке. Там сидела девушка в пол-оборота и, подперев голову ладонью, дремала. По всей длине ее черных волос висели малюсенькие блестящие заколки в виде бабочек и цветов. Я полагала, что работникам больших серьезных фирм не разрешают носить на работу столько украшений в волосах.

– Кхгм, – я громко прочистила горло и положила чужой ключ на столешницу стойки. – Это не мое! Кто-то по ошибке оформил на меня еще один ящик багажа.

– А? – тупо переспросила работница аэропорта.

– Это не мое, – терпеливо повторила я, указывая на ключ.

Девушка разлепила веки и повернулась ко мне лицом. Маленькие черты, большие глаза цвета сочной весенней травы туманно посмотрели на меня.

– К сожалению, ничем не могу помочь, – пожала плечами она, отодвинув ключ по стойке в мою сторону. – Обратно я не приму, потому что это был заказ на ваше имя в виде подарка.

Мое лицо вытянулось от удивления.

– Ключ – это подарок? Что за бред?

Девушка снова пожала плечами.

– Не могу помочь разобраться в этом деле, потому что я тут работаю на полставки. Идите к начальству, если хотите отказаться от ключа.

Я пару раз моргнула, переваривая услышанную бессмыслицу.

– А вот и пойду, – решила, что так будет правильнее, – и обязательно пожалуюсь на вас! Спите прямо на рабочем месте.

– Пожалуйста, жалуйтесь, – спокойно отреагировала девушка и развернула кресло ко мне спинкой. – Мой босс в курсе, что со мной не так. Сейчас не мой сезон, поэтому мне можно дремать.

Я схватила ключ со стойки и пошла в сторону коридоров. Там найду начальника аэропорта и пожалуюсь ему на все: и на сотрудницу, и на задержку рейсов. Если у меня плохое настроение, почему бы не испортить его всем?

– Не стоит! – остановил меня хриплый голос за спиной, и я обернулась.

Передо мной стоял сутулый старик в тулупе. Он улыбался в седую бороду, кончик которой крутился спиралькой. Говорил старик громко и четко для почтенного возраста, хотя я не берусь назвать, сколько ему на самом деле лет.

– Вы кто? – я смерила его взглядом. Неприметный такой старик, может здешний дворник зашел погреться? – Почему вы остановили меня?

– Видишь ли, я потерял Гомера. Не поможешь мне найти питомца?

Я заозиралась по сторонам.

– Это ваша собака?

– Заяц. Он только что был тут со мной, а потом как в воду канул.

Разило подвохом. Какой заяц посреди большого зала? Старик в моих глазах перестал быть дворником. Скорее всего, он сбежал из психушки, и теперь сочиняет басни про зайца. Даже кличку вымышленному зверьку дал дурацкую.

Я попятилась к коридору, готовясь бежать подальше от сумасшедшего старца.

– Мне некогда, – отрезала я и сорвалась на бег. Длинный коридор проглотил меня и спас от старика в тулупе. Я бежала и смотрела по сторонам, чтобы не пропустить табличку с кабинетом начальника аэропорта, но все двери выглядели одинаково. И ни одной таблички.

А в конце стояли ряды ящиков для хранения багажа.

Я не поверила глазам. Бежала в противоположную сторону, а оказалась там, где была два часа назад.

– У вас есть ключ, – любезно напомнили мне.

Я оглянулась на голос. Рядом со мной стоял парень, который и дал мне злосчастный ключ. Он с беззаботной улыбкой смотрел то на меня, то на стену из железных ящиков.

– Хочешь, чтобы я воспользовалась им? Почему? – все больше хмурилась я, глядя на собеседника.

– Ключ – подарок, который решит главную проблему уходящего года, – охотно ответил парнишка. Синяя форма работника аэропорта на глазах с каждым мигом становилась все шире и шире на юнце, и скоро он утонул в волнах плотной ткани.

Я ущипнула себя. Наверное, это сон, но тогда почему так больно?

Парень не без труда выбрался из складок рабочей формы, которая теперь и на слона налезет, и предстал передо мной в уютном наряде. Обычно так одеваются, чтобы встретить Новый год в кругу родных и близких друзей. На парне были надеты тапочки с загнутыми носами, джинсы все в красных латках, зеленый свитер, что искрился в свете ламп, а на светловолосой голове алый колпак, конец которого лежал на плече.

Комната с ящиками наполнилась праздничным ароматом. В воздухе сплетались два запаха: цитруса и хвои.

– Ты кто такой? – удивилась я преображению юнца.

Он ухмыльнулся:

– Киллер. Выслеживаю и убиваю плохое настроение.

– Не слушайте, мальчишку, – по другую сторону от меня встал старик в тулупе. – Просто воспользуйтесь ключом, и вы все поймете. Пожалуйста, не бойтесь! Мы не враги вам.

Я разжала вспотевшую ладонь, в которой лежал ключик.

– Бред! Скажите, где подвох? Глупее, чем сейчас, я в жизни себя не чувствовала.

– В этом весь и прикол, – вздохнул мальчишка.

– Взрослые страшатся выглядеть глупо, а дети нет. Им все равно, что о них подумают, – сказал старик и указал на ящик, который нужно вскрыть. – Если откажетесь это сделать, потом будете жалеть всю оставшуюся жизнь. Вы готовы к такому?

Я покачала головой и осторожно подошла к указанному ящику. Ключ нагрелся в моей ладони, пока я бегала по аэропорту.

С замиранием сердца я вскрыла ящик, а внутри сидел бурый заяц и пугливо смотрел на меня выпученными глазенками.

– Гомер! Ты нашелся, мой дорогой Гомер! – возликовал старик и резво для почтенного возраста подбежал к ящику. – Иди ко мне, мой зайчик!

– Радость-то какая! – усмехнулся мальчишка. – Бесполезный зверь вернулся к нам!

– Проказник, это ты спрятал Гомера в ящик для багажа! – накинулся хозяин зайца на парня. – А ну иди сюда, паршивец! Гомер весь трясется от страха из-за тебя!

Они бегали по комнате с ящиками, выясняя отношения. Гомер при этом прекрасно чувствовал себя на руках старика, пока тот гонялся за парнишкой, что оставлял позади себя серебристый шлейф конфетти.

Я заглянула в ящик, чтобы проверить, есть ли в нем обещанный мне подарок, который решит главную проблему уходящего года и избавит от плохого настроения.

На дне ящика и вправду что-то лежало. Я протянула руку и ухватилась за концы атласной ленты. Потянула ее на себя и на свет из ящика выпрыгнул короб.

– Что это такое? – спросила я и осмотрелась по сторонам, но в комнате больше никого не было, кроме меня, и я засомневалась в правдивости происходящего.

– Это вы, Кира Громова? – обратились ко мне.

Я оглянулась на женский голос. В дверях стояла сонная работница. После недавнего сна заколки в ее волосах торчали в разные стороны. Их аккуратный строй нарушился, пока девушка вертела головой во сне.

– Я, а что?

– Выходите в зал ожидания. Там предлагают горячие напитки и перекус.

Я кивнула и, взяв короб, перетянутый ленточкой, поплелась за девушкой. На мгновение… на одно только мгновение мне показалось, что заколки в виде бабочек и цветов ожили в волосах провожатой и выстроились в ровные ряды. Я моргнула и отмахнулась от глупой мысли.

Мне все померещилось!

– Осторожно, – предупредила девушка, – тут ступенька.

– Когда я бежала по коридору, то не заметила, – удивилась я и споткнулась о выступ в пороге. Мой полет был коротким. Я зажмурилась, но подарок не выпустила из рук.

А в следующую секунду… Я открыла глаза.

– Наконец-то вы проснулись, – с облегчением выдохнула девушка в синей форме. Она стояла надо мной, и ее светлая коса болталась перед моими глазами как маятник.

– Где я?

– В зале ожидания. Вы проспали около пяти часов в кресле. Как чувствуете себя?

– Странно, – прислушиваясь к ощущениям, ответила я. – Вчера вечером я упала в коридоре, когда шла за вашей коллегой. Кстати, интересная особа. У нее столько заколок в виде бабочек и цветов в волосах, что остается удивлять, как она с ног не валится под их тяжестью.

Работница смотрела на меня так, будто я сморозила чушь.

– У нас нет такой особы. По регламенту нам нельзя носить столько украшений. Может, это вам приснилось?

– Ага, и мальчишка одетый как эльф, и старик в тулупе с зайцем, и подарок, перевязанный лентой, – легко согласилась я, что все оказалось неправдой пришедшей из мира грез. Наивная! Такого подарка не бывает, чтобы – раз – и проблема решилась!

– Вот ваш подарок, – сказала работница и услужливо подала мне короб.

Я резко вскочила на ноги.

– Совсем запуталась! Где правда, а где ложь?

Обертка и лента клочьями полетели на пол. Я как варвар вскрыла коробку и заглянула внутрь. Там лежал мой телефон, который я нечаянно уронила и разбила, но он каким-то чудом оказался целым. Над ним кто-то отлично поработал и восстановил до состояния новизны.

– Что ж, поздравляю, вам достался хороший подарок! – улыбнулась работница аэропорта. – Позвоните родным и поздравьте с Новым годом! А я приношу вам извинения, потому что рейс перенесли еще на день из-за бушующей метели.

Она ушла к регистрационной стойке, а я проверила телефон, подключила сим-карту и набрала мамин номер. На моем лице играла улыбка.

– Алло, дочка, это ты?

Плохое настроение улетучилось, когда я услышала родной голос. И пусть я вчера дулась на то, что мама настояла на поездке, но сегодня я забыла все мелкие обиды, я не хотела их помнить, они остались в прошлом году, а сегодня новый день, наступил Новый год.

– Я, – хрипло проронила. – С наступившим тебя, мама!

В воздухе витал аромат хвои и мандаринов.

Не отрывая трубки от уха и продолжая разговор с мамой, я проверила, нет ли поблизости странного мальчишки и старика в тулупе. Они оба пахли зимними праздниками.

Но, нет, их нигде не было видно, значит, они точно приснились мне. Записать бы на бумаге, чтобы читать каждый год в канун Нового года, и поднимать предпраздничное настроение. Ведь проблема-то и впрямь решилась как по волшебству!

* * *

К хижине в заснеженном лесу слетались снегири и как яркие рубины рассыпались по белому покрову перед входом. Дверь со скрипом отворилась, и к птицам вышел старик в тулупе. Он выплеснул из миски крошки и замер, любуясь пернатыми.

– А остальные из вашего списка? – поинтересовался мальчишка, показав нос на порог хижины. – Их куда?

– На следующий год. Что ты как маленький?

– Это я-то маленький, дядя? – вскинулся Фим. – Между прочим, это вы отказались заплатить гномам за ремонт телефона, а не я.

Северов неловко крякнул:

– Кто ж знал, что они не принимают чистое золото. Кредитку им подавай! Определились бы с оплатой…

– Вам повезло, что в тот момент у меня были безналичные. Признайтесь, дядя, я – полезный, – усмехнулся племянник.

Снегири, радостно щебеча, затеяли бои без правил за горстку склеившихся крошек.

– Да полезный, полезный, – с неохотой протянул старик. – Только малость болтливый. С твоим языком надо что-то делать. И срочно!

– Если я замолчу, то некому будет поддерживать веселье. Без меня ваш старческий очаг давно бы потух, дядя! Это тоже надо признать.

– Уймись, весельчак! Сегодня первый день нового года, а значит, пора паковать вещи. Золото ты получил, а теперь марш собирать чемоданы! К вечеру хижину велено освободить.

– Дядя, ваших вещей тут больше, чем моих. Одних только красных шуб вон целая гора – вся вешалка занята ими. Вопрос только: зачем вам столько?

– Парочка на вырост, – хохотнул Северов и вернулся в уютную хижину морозным свежим ветром.

– А остальные? Только не говорите, что из моды вышли! – смеялся Фим вслед дяде. – Чуть не забыл, гномы не придут помогать с чемоданами, а на меня даже не рассчитывайте! Вы и так эксплуатируете меня по чем зря за гроши.

– Прекращай болтать! – пронеслось по трескучему воздуху.

– Дядя, а давайте наймем хаски! Они толковые ребята: упряжку подгонят и отвезут, куда скажете. Соглашайтесь, дядя! – веселился Фим и, отвлекшись от созерцания прыгучих рубинов, обернулся праздничным звоном бубенцов. Они долго звенели веселым смехом по всей округе, пока люди праздновали наступивший Новый год.

В Рождество

Я с грустью смотрел на большую елку. Детвора носилась по катку как стая собак в порыве догнать жертву. Для человеческих глаз вроде веселое время, но мне как-то не по себе. Чтоб вы понимали, я не сторонник беготни и гомона. Не люблю больших компаний. Они утомляют.

– В канун Рождества надо мыслить позитивно, – как между прочим заметил Фим Северов, стоя за прилавком. Алая палатка как по волшебству выросла здесь, на катке несколько дней назад, когда пришлось освободить хижину в лесу.

Я уставился на Фима.

– Это я не тебе, – сказал он, не поднимая головы. Помощник хозяина занимался почтой. Он вскрывал чьи-то запоздалые желания и бегло читал, а потом бросал в жестяное ведро, где бумага превращалась в пепел не сбывшихся мечтаний.

Жестоко поступать так с чужими желаниями!

– О, не смотри на меня как на преступника, – заметил Фим мой взгляд. – Эти люди не слишком хорошо ведут себя по жизни, однако свято верят, что и они получат кусочек волшебства.

Я прижал уши и отодвинул морковку в сторону.

– В какой-то мере даже плохие люди получают чудо праздника, – рассмеялся Фим, сжигая очередное письмо, – но не в том виде, в каком представляют себе.

О, об этом не стоит говорить!

– Ты чего так долго? – к прилавку подъехала девица лет двадцати на вид. Светлые косы растрепались на ветру, синяя шапка с белой опушкой съехала на бок, а щеки, прежде бледные, горели алым. – Прошел уже не один час с твоего дурацкого обещания!

Она недовольно смотрела то на стопку еще не вскрытых писем, то на Фима, возившегося с ними. Он отложил канцелярский нож и поднял голову.

– Предлагаешь, в наглую сбежать? – хитрая улыбка озарила его лицо. – Но ты же в курсе, что потом устроит мой дядюшка?

– К тому времени, – заговорщицким тоном проговорила девушка и, подавшись вперед, прижалась к бортику прилавка, – все веселье закончится. Ты вернешься к почте раньше, чем Северов наведается сюда.

Фим задумался над заманчивым предложением, глядя за спину знакомой девушки, где по катку носились дети и взрослые на коньках. Фальшивый волшебник раздавал конфеты тем, кто дождался очереди к нему.

– Гомер, ты же не сдашь меня? – улыбнулся Фим, повернувшись в мою сторону.

Я скептически уставился на него в ответ. Сдал бы, если б мог говорить!

Грех так издеваться над больным старым зайцем, которого хозяин часто оставляет присматривать за молодым помощником! Роль надзирателя слегка поднадоела за столько лет, но я продолжаю выполнять трудную работу, потому что мне платят свежим кормом. И клетка у меня уютная с удобствами внутри.

– Так ты идешь? – оживилась девица, натягивая на бледные ладони белые ворсистые варежки. – Там готовят хлопушки к запуску! Смотри!

– Погоди, – отмахнулся от нее Фим, – я еще не договорился с Гомером! Эй, старина, я заплачу тебе вперед, а ты ни слова дяде, хорошо? Скажи что-нибудь, ушастый!

Я прошел по прилавку мимо кучи писем и забрался в клетку. К Фиму я так и не повернулся мордой – ему пришлось лицезреть мой пушистый зад. Это был очень красноречивый ответ.

– Ах, ты мелкий… – нахмурился помощник хозяина и щелкнул пару раз пальцами, словно ему в голову пришла блестящая идея. – Твоя плата возле писем. Если возьмешь, значит, сделка в силе, понял? Тогда я пошел. Ой, как суставы хрустят!

– Разомнись немного, – посоветовала девушка, отъезжая на безопасное расстояние от Фима, пока он шнуровал коньки, а дети веселым хороводом кружили вокруг него как вокруг елки.

Я оглянулся на прилавок. На красной бархатной салфетке лежала белокочанная капуста. С верхних листиков аппетитно катилась роса, будто голову только что срезали с грядки после утреннего полива. Она манила свежестью и пахла летом среди морозной зимы. А еще пахло очередной уловкой Фима Северова. Если бы вы проводили бок о бок с ним каждый день, то по запаху определяли бы мысли этого парня. Таким типам перестаешь верить после двадцати минут знакомства.

Но капуста манила и будто тянула меня за невидимую ниточку. И клетка перестала быть уютным местом, пока там нет ни листочка зелени.

Подобравшись к голове капусты, опасливо принюхался, а в следующую секунду без угрызений совести вонзил зубы в верхние слои.

– Что он делает? – голоса проплывали мимо палатки, и я поднял голову, чтобы проверить, кто мне мешает наслаждаться призом за молчание.

Две пары глаз смотрели на меня с недоумением, будто я делал невесть что противоестественное. Ребятня замерла перед прилавком.

– На что уставились? – спросил чужой голос, но он исходил из палатки.

Я пугливо оглянулся назад, проверяя, кто залез в нашу волшебную торговую лавочку. Позади прилавка стояли штабеля коробок с сувенирами. С них даже ленты еще не сорвали. И ни живой души среди картона.

– Он сияет! – заметила мимо проезжающая десятилетка и приветливо помахала рукой.

Я моргнул раз. Я моргнул два, а потом опустил глаза вниз и обнаружил, что мой кончик носа по-прежнему прижат к капусте, а зубы застряли в ней при укусе. Потом еще один взгляд – и я чуть не свалился с прилавка, когда пригляделся к своему носу… Он стал человеческим!

– Волшебство! – заголосил кто-то из детей помладше, и я быстро спрятался за прилавок, чтобы ни один посторонний глаз больше не видел меня с капустой в обнимку. – Мама! Ма-а-ама! Ты видела? Зайчик превратился в высокого дядю!

Я убрал ото рта капусту и схватился за голову, ощупал ее. Уши по сторонам как у обычного среднестатистического человека, глаза и скулы там, где природа указала им место. Я поднял руки к лицу и пару минут рассматривал замысловатые узоры на ладонях.

– Это не сон? – изумился я происходящему. – Капуста сотворила чудо?

– Омолаживающий эффект на лицо! – ухмыльнулся Фим, вернувшись за прилавок. Он стянул с ног коньки. – Спасибо, что дал мне время на один кружок по катку.

– Пожалуйста, – расплываясь в глупой улыбке, ответил я. – Я не скажу твоему дяде, что ты отвлекался от работы.

– Как мило! – фыркнул Фим и вернулся к стопке писем.

– Но зачем ты превратил меня в человека? Кем я теперь стал?

Фим взмахнул канцелярским ножом на манеру волшебной палочки и, пробурчав под нос нечленораздельное заклинание, вскрыл помятый конверт.

– Тыква превратилась в красивую карету – слышал сказку про Золушку? Нет, ты – не Золушка, а та самая тыква: был ручным зайцем – стал симпатичным человеком.

– Навсегда? – с надеждой в голосе спросил я, сжимая в руке волшебную капусту.

– Ой, нет, – с наигранной грустью вздохнул Фим и поднял голову, чтобы взглянуть на меня. – В рождественское утро волшебство, увы, рассеется. У тебя есть время, чтобы насладиться человеческими радостями жизни, но его так мало, чтобы построить что-то значимое, фундаментальное.

Я не совсем понимал, о чем бормочет ученик хозяина. Я расслышал только первую часть, где смысл был прост: у меня есть время, чтобы порадоваться. Разве не круто?

– И в полночь карета превратится в тыкву, – задумчиво сказал Фим, комкая очередную партию писем и бросая их в жестяное ведро, где горел голодный костер. – В твоем случае это будет ровно четыре часа утра.

В порыве чувств я обхватил Северова руками и прижал к себе. Если раньше я и недолюбливал этого парня, то сегодня он доказал мне, что и его можно уважать и благодарить.

– Только не надо тут разводить сырость, а то огонь ненароком спугнешь!

– Прости меня, моя крестная фея, – шмыгнув носом, я вытерся рукавом теплого свитера. – Я вернусь в три. Передай хозяину, чтоб не искал меня раньше времени.

И я побежал навстречу морозному ветру, заскользил по катку на подошве сапог. Руки невольно расправились, и я балансировал на скользкой глади стекла, пока не уперся в торговый ларек, где подавали ароматные напитки.

– Горячий шоколад? Глинтвейн? – предлагали двое продавцов подскакивающим покупателям. – Лавандовый чай? Лимонный щербет? Какао?

– Попробуй вот это! – ко мне подъехала знакомая Фима в белых ворсистых варежках. Ее белокурые косы окончательно рассыпались на ветру. Она одарила меня широкой улыбкой и подала с прилавка зеленую кружку с дымящимся напитком. – Не бойся! Не отрава!

Хмыкнув, я принял угощение и, опасливо принюхавшись, сделал неуверенный глоток. Сладкий щекочущий горло вкус с капелькой ненавязчивой кислинки.

– Ты угощаешь меня, но мы не знакомы, – заметил я, прихлебывая из кружки.

Она окинула меня оценивающим взглядом, словно раздумывая, надо ли нам вообще знакомиться, а потом протянула руку.

– Я Снежана, а ты?

– Я? – переспросил, потому что засомневался в имени зайца, которым был еще десять минут назад. Уместно ли называться Гомером, если я больше не животное? – Зови меня Ушастиком. Мне так привычно.

– Ушастиком? – засмеялась она. – А не староват ли ты для таких детских прозвищ?

– Не знаю, – пожал плечами я, не представляя, как выгляжу и какое впечатление произвожу со стороны. – А Снежана тоже странное имя. Кто тебя так назвал?

– Родственники.

– А-а, – только и смог из себя выдавить и тупо уставился на кружки с напитками, что с каждой минутой все больше заполняли прилавок.

Я оглянулся на алую волшебную палатку по другую сторону катка и с удивлением обнаружил, что она исчезла из виду. Может быть, сработала какая-то маскировочная магия, и палатка стала невидимкой? Тогда куда делся Фим Северов?

– Ты видишь вон там красную палатку с рождественскими огоньками? – спросил я у Снежаны, пьющей чай с лимоном.

Она оглянулась и проследила за моим пальцем на ту сторону катка, а потом покачала головой:

– Не-а, не вижу.

– Странно… Она там точно была.

– Кто тебе такое сказал?

Я в изумлении посмотрел на девушку.

– Скорее всего, ты придумал себе какую-то палатку с рождественскими огоньками. И хочешь, чтобы я поверила тебе? Это игра такая, Ушастик?

– Это такая правда.

– Тогда мне не интересно.

Снежана подхватила еще одну кружку полную чая и покатилась по катку в сторону прилавка, где подавали сладкую сдобу. Я побежал по льду вслед за ней.

– Ты видела палатку, потому что подъезжала к ней и звала Фима Северова кататься! – не отставал я. – Говоришь другое из вредности?

Снежана пожала плечами и погладила белоснежную опушку на воротнике темно-синего пальто. Пустую кружку она всучила мне, чтобы я не махал руками, доказывая свою теорию о волшебной палатке с неизвестным никому Фимом Северовым.

– Кажется, ты ударился головой, когда недавно упал, – заключила Снежана и наградила меня ободряющей улыбкой. – Может, мне купить для тебя шлем?

Я грустно вздохнул, когда понял, что все попытки тщетны. У меня не получилось убедить Снежану, что волшебная алая палатка была взаправду. Но я-то знаю, что она была по-настоящему! Не могло же мне все это привидеться? Или могло? Но тогда кто я во всей этой истории, если не заяц по кличке Гомер?

Не заяц. Точно. Не заяц!

– Ей-богу, ты какой-то странный, – хмыкнула Снежана.

– Может быть… – вздохнув, согласился я и пошел в ту сторону, где стояла волшебная палатка с горами непрочитанных писем. Если палатка и впрямь маскируется вдали под глухой бортик катка, то вблизи я непременно замечу вход в нее, и чары спадут.

Мимо проскочили озорные подростки, играющие в гонки, и случайно задели меня. Потеряв равновесие, я растянулся на льду как морская звезда на дне океана. Мысли встряхнулись и ссыпались в кучу, а там перемешались.

– Ты не ушибся? – надо мной склонился старик в алом пальто с белой меховой опушкой на воротнике. Его пепельная борода вилась и уходила вниз крупной спиралью.

Он протянул мне руку в алой варежке, и я с благодарностью ухватился за нее.

– Хозяин, а как вы тут оказались? – удивился я его скорому возвращению. – Фим говорил, что вы на очень важном задании.

– Задание? – вскинул пушистые брови Северов. – А-а… задание… Всего лишь помог въехать в хижину новым жильцам. Теперь они хозяйничают в лесу.

– И вообще, – нахмурился я, – бросили меня с Фимом на целые сутки! Вы хоть заметили, что он со мной сделал? Я стал человеком!

Старик пожал плечами, будто не видел в этой шалости никакого криминала.

– Он издевается надо мной, – продолжил жаловаться я на юного помощника, но хозяин перебил меня.

– Ты всегда был человеком, просто не помнишь этого.

Я чуть повторно не свалился на лед. В коленях появились слабость и дрожь.

Был человеком?!

Я не нашел ни одного воспоминания, которое бы убедило меня в этом. Жил как заяц, значит, и родился как заяц!

– Нет, ты был человеком, – твердил старик. – Я стер твою память, чтобы ты спокойно отбыл наказание. И вот время истекло.

Я ошарашено смотрел на хозяина, с трудом переваривая услышанное. То, что я всегда считал правдой, оказалось ложью. Я верил в иллюзию моей жизни, потому что меня лишили настоящей сути?

Когда оковы изумления спали, вспыхнула обида.

– О, нет, мой друг, обижаться не стоит! – мягко улыбнулся Северов, проведя рукой по бороде. – Я это сделал не потому, что мне так захотелось или я так забавляюсь. Уверяю, будь у меня другая инструкция по наказаниям, я прибегнул бы к ней.

– Тогда и вы тоже иллюзия! – скривился я. – Вы – мираж, который растает как снег!