Читать книгу: «Судьбы кружение», страница 5

– Да, она всегда так делает, не убьется.

Никогда мать не слышала от нее про ушибы и царапины и про рваный бок, когда сорвалась с дерева и поранилась. Одна ветка оказалась сухой и с треском обломилась, но Ганна сумела зацепиться совсем у края и не грохнуться об землю. Вся пораненная, с рваным боком, но не одной слезинки. Видела она как пацаны с восхищением смотрели на нее. Ну, на то она и атаман.

А пока еще один летний день заканчивался и уходил за горизонт вместе с огромным красным шаром вечернего заката. И будет ночь, и приснится этой девочке красивый сон: лазурный берег моря, которого она никогда не видела, кроме как на картинках в книге. И после на берегу будет с ней её преданный друг Туман, они будут носиться и дурачиться по прибрежным ласковым волнам. И Туман будет смотреть на нее умными глазами с пониманием и с надеждой, что все будет хорошо.

Июнь 2020

Поселок моего детства

Сегодня очередная летняя суббота. К вечеру поселок уже готовился к бане. Кто-то из соседей помогал таскать воду с колодца, сами хозяева подтапливали душистые березовые дрова и по поселку разгуливался банный неповторимый запах. Бани было четыре. Две было на одном краю поселка и две на другом. Поселок был разделен между собой высокими соснами. Стояли они поодиночке, стройные и независимые. И никто не смел и даже не думал, что можно спилить хотя бы одну из них на хозяйские нужды. И только весной, после холодной и снежной зимы, на первые весенние праздники, Пасху или Радуницу, а когда и на майские, подвязывали мужики длинную толстую веревку между двумя соснами, клали дощечку с прорезями по бокам и вот качели были готовы. Желающих покачаться было нем много, но я всегда была в первых рядах. Садилась на не очень то закрепленную дощечку, цеплялась за толстые веревки пальчиками так, что они белели, а здоровенные мужики начинали меня раскачивать, такой же веревкой.

В свои 5-7 лет, я весила пятнадцать килограмм, так что подлетала я к самым верхушкам, некоторые слабонервные отворачивались, им было страшно смотреть. Да и я сама, когда летела вниз, чувствовала, как пальцы мои слабеют и только была одна мысль, лишь бы не сорваться, но вида никогда не показывала, что страшно. Вниз, вверх – дух захватывало, аж дыхание перехватывало, но азарт брал свое. Тетка Марья, наша соседка стояла в стороне старалась незаметно креститься и что-то шептала себе под нос. Наверно молилась за меня неугомонную. Была у этой тетки Марьи привычка оббежать всех соседей узнать новости, рассказать сплетни, а где и от себя что-то придумать. С раннего утра затопит печку, завтрак, обед и ужин готовились одновременно, что в горшках, что в чугунке, а жирная яичница на сале в чугунной сковородке. А сама, как говорила моя мама, пошла по дворкам бегать.

– Ань, – забегая к моей матери, начинала она полушепотом свои рассуждения и доводы – ты знаешь, что у Любки дочка Валька от нашего бригадира Павла, видели люди как он к ней захаживал.

Моя мама, не поворачивая головы от печки говорила:

– Марья, иди, займись своими делами, без тебя разберутся у кого, чьи дети.

Не обидевшись тут же бежала к жене Павла, тетке Зине. Это у них была баня и по субботам соседи ходили мылись, парились.

– Зин, – кричала она с порога – можно к тебе сегодня в баню и Толька мой придет. Зин, хороша ваша баня.

Тетка Зина кивала, а Марья уже мчалась на второй край поселка рассказать, кто вчера напился, у кого огород зарос травой. Успевала все.

А баня была очень даже необыкновенная. Стояла она за огородами, чуть ли не на колхозном поле. Сама небольшая, какая-то вся черная с маленьким-маленьким оконцем. Трубы не было и топилась она по-черному. Когда дрова разгорались, начинал валить серый дым из окна и дверей. Внутри стены были все в черной саже и нужна была большая осторожность, чтобы после мытья выйти и не испачкаться и не всегда это удавалось. Приходилось опять наливать воду и тереть бока и ноги. На самый жаркий дух вначале шли мужики. Когда я была поменьше отец брал меня с собой и однажды так хлестал меня веником, что чуть не запарил, я пыталась вырваться, но силенок было уже мало и я уже теряла сознание. Слава Богу мужики вырвали меня из рук отца, а потом кто-то из них рассказал это моей матери. После этого я уже ходила с ней и сестрой Тамарой. Дух уже был не жаркий, парились, терли друг другу спины, а мама приговаривала, обливая водой: «Как с гуся вода, так с вас худоба».

А если была зима выбегали одеваться в предбанник, туда наметало снега через крышу и мы босиком распаренный стояли на снегу – это было приятно. А дома уже был вкусный чай, мама заваривала его на душистых травах. Пекла вкусные пироги и этот банный день был такой светлый и радостный. А веники отец заготавливал в июле: брал колхозную лошадь, запрягал в телегу, в помощницы и меня прихватывал. Ехали мы в лес, нарезали полную телегу березовых веток, а потом отец вязал их, подвязывал на чердаке и они проходили там медленную сушку, а какой был березовый аромат. Он немного позже построит свою баню, как только закончит постройку нового дома. Баня получилась светлая, просторная, мыться было в ней одно удовольствие и топилась она не по-черному, но ходили к нам мало кто. Тетка Марья, мамина подруга Болдовчиха, да её муж – дядя Толя. К нам даже в сад никто не ходил, ко всем лазили, а к нам нет. Не хотели с Саловым связываться. Фамилия моего отца Салов. Но вот когда купили родители телевизор к нам приходили пол поселка, сидели где, кто мог. На полу, на стульях, на диване, ведь в то время телевизор был такой редкостью. Смотрели всё подряд. Просто был интерес сам факт, как он показывает, некоторые подходили ощупывали, обглядывали со всех сторон, пытаясь понять схему такого чуда. Первый телевизор появился у наших соседей. Жили они не бедно, по сравнению с нами, но к ним никто не ходил, а вот где мои родители взяли деньги, я до сих пор не знаю. И отец гордился такой дорогой покупкой, поэтому никто не трогал, даже когда был выпивши. Телевизор был небольшой с маленьким экраном, с какой-то приставкой и трансформатором, который держал напряжение, а оно постоянно падало и мой брат Шурик всегда кричал:

– Людка, напряжение упало, телевизор не показывает!

Я бежала крутила колечко до определенного уровня. В след за телевизором появилась магнитола. Купил ее брат Шурик, он уже тогда работал, подкопил денег и никому ничего не говоря, однажды привез красивую большую коробку. Глаза его блестели, сам светился от радости. А мы с мамой и сестрой Тамарой сгорали от любопытства, что же там такое. Это была красивая музыкальная магнитола внизу был приемник, а в верхней части был проигрыватель для пластинок. Опять набежало пол поселка. Брат привез пластинки, слушали песни Валерия Ободзинского, Магамедова и Зыкиной. И вот теперь утро у нас начиналось с песен. Брат только просил нас иголочку аккуратно ставить и протирать её от пыли. И мы честно давали брату обещание выполнять его наказ. В общем, берегли его покупку. Брат потом женился и уехал, и я его редко видела. Часто буду вспоминать, как мама собирала ему обед, он работал в поле на тракторе. Мама поручала мне относить Шурику обед, он работал недалеко за поселком, примерно километра четыре в одну сторону. И вот доставал брат из сумки нехитрую еду: сало, зеленый лук, яйца, огурчики, молоко в стеклянной бутылке и мамин вкуснейший хлеб. И с таким завидным аппетитом кушал, что у меня текли слюнки, не от того, что я голодна, а от того, что, кажется, так вкусно. Он всегда предлагал мне что-нибудь, но я отказывалась, потому что знала, что ему ещё работать до вечера. Но иногда не выдерживала и брала кусочек сала с луком и огурчиком, да с маминым хлебом – это такая вкуснотища! Поле, ветерок, свежий воздух и такая тишина вокруг.

Я очень любила брата, но судьба отмерила ему малый срок, мало времени. Он всегда всех жалел и любил, особенно животных, ничего не жалел отдавать, делился последним, что у него было. Ему было всего 47 лет, когда его не стало.

Старший брат Иван давно осваивал целину и домой приезжал очень редко. Потом уехала моя сестра Тамара. Закончила школу и покинула родительский дом. А мне так было скучно без них, особенно без Тамары. Такая она была красивая: точеная фигура, с грудью пятого размера. Всегда нарядно одевалась и ходила как царица Тамара. Шикарные черные брови и красивые карие глаза. Мама её звала – Тома. И у Томы была несчастливая судьба.

Родителям тоже не долго пришлось пожить в новом доме. Мама умерла рано, отец через год женился, а дом продал на снос.

Меня всегда тянуло побывать на своей малой родине. Первый раз я приехала с внуком Денисом и свой поселок я не узнала: домов не было, торчали одни печные трубы и стояли высокие постаревшие сосны, разделявшие когда-то поселок на два края. Я уже тогда с трудом нашла место, где стоял наш дом. От сада остались две старые сливы. Сказать, как было больно, значит не сказать ничего.

В июле 2020 года я снова приехала на свою малую родину, и мы с двумя племянницами, Людой и Мариной, пошли на наш поселок, там осталась теперь одна дорога и то, лишь потому, что кто-то поставил пчелиные ульи. Да, еще старые деревья, которые помнили меня маленькой девочкой, лазившей по ним как обезьянка. Не было даже печных труб, все развалилось и нельзя было понять, где чей дом был. Выросли новые деревья, и скоро там будет просто лес. Я хотела найти место, где стоял наш дом – это дорогое для меня место. И я пошла до края поселка, как вдруг увидела человека, он шел мне навстречу, я очень обрадовалась и стала его расспрашивать.

– Кто вы? Как вас зовут? А может вы знаете, где был дом Саловых?

Сразу столько вопросов. И как оказалось это мой бывший сосед Толик, и мы не виделись с ним лет пятьдесят. Он прищурился, посмотрел на меня и сказал:

– Так ты одна осталась, твоих уже никого нет.

– Да, моих на этой земле уже нет никого.

Толик-цветик – было его прозвище на поселке. Он показал нам с племянницами где был мой дом, небольшой холмик, заросший высокой травой и я все ходила по этой траве, по этому холмику и ещё остались две сливы, которые я не заметила, старые и даже не похожи на сливы. А ещё не стало больших старых сосен, разделявших поселок на два края. Кто срубил, никто не видел и не знает, некому было видеть.

Вот такая судьба моего поселка, где прошло мое детство. Уходя, я сказала то ли старым деревьям, то ли месту, где был наш дом, что я постараюсь еще сюда вернуться. Это нужно моей памяти, моим родителям, сестре и братьям. Я уходила неся в душе всё таки маленькую частичку тепла от этой земли, от этого неба, где прошло моё детство.

Июль 2020г.

Посвящается Демину Роману

Дежа-вю

Сегодня опять идет дождь, сегодня, это 28 мая 2013 года. Год назад в этот день я была с тобой, ты был несчастный и одинокий. Не нуждался во мне, я это поняла потом. Просто тебе хотелось с кем-то разговаривать, чувствовать кого-то рядом, изливать свою душу и даже уверять меня, что ты меня никогда не любил. Вот это было сказано точно зря. Ты просто ничего не помнишь. Лето 1520 года. Где мы жили тогда, том всегда было лето. Местечко Ронсель, недалеко от побережья Тихого океана. Ты был сын богатых родителей. У вас был красивый дом, слуги, которые обрабатывали ваши поля. Длинные волнистые волосы, стройный, немного раскосые карие глаза. Они всегда у тебя были такие. Мы с тобой встретились случайно. Я жила на острове с родителями, они занимались рыбной ловлей и иногда привозили рыбу к вам на продажу. Я нечасто им помогала, но однажды мы встретились. Девушка с голубыми глазами и утонченной талией. Наши взгляды встретились и нас как будто пронзила молния. Любовь была с первого взгляда. Ты стал искать со мной встреч и спустя время нашел меня на нашем острове Кейджил. Твое имя было Тойори. Моё Мейки. Покинул родительский дом, ты построил наш, на острове. С тобой ушли несколько слуг. С того момента ты стал заниматься виноделием. Разработал земли, выращивал виноград, так ты прославил свое имя. Был мастером своего дела, мы жили с тобой счастливо, родили двоих детей. И ты всегда говорил, что в следующей жизни мы тоже будем вместе и придумывал знак, который нужно будет подать при встрече.

Пришло время, когда мы должны были уйти. Тогда наша жизнь закончилась.

Минули столетия. Это здесь на земле время течет медленно, а куда ушли мы, там совсем другой отсчет времени. В следующей жизни мы встретились в Англии. Это был юго-запад, 1920 год, город Венстоун. Я жила там, а ты жил в пригороде, в красивом небольшой городке Айдейман. Твои родители занимались животноводством, у них была своя ферма. Занимались в основном разведением знаменитой английской породы лошадей, которая славилась далеко за пределами Англии. Я была – дочь торговцев, у них было несколько торговых лавок со всевозможными товарами. Мы встретились, когда тебе было 18 лет, а мне 16. Красивый рослый парень с черными волосами и чуть раскосыми карими глазами. И нас как будто ударило молнией, лишь только мы встретились взглядами. Мы смотрели друг на друга стараясь что-то вспомнить. Это была любовь с первого взгляда. Я невысокого роста блондинка с карими глазами. Ты очень долго и красиво за мной ухаживал: дарил цветы, подарки и почти при всех наших встречах шел дождь. Англия, страна дождей. Вот, наверное, потому мы любим слушать шум дождя. Через два года мы поженились. Твое имя было Райл, моё – Линда. У нас была крепкая и дружная семья. Мы родили и вырастили двоих детей. Всю жизнь ты занимался разведением лошадей. И был знаток в своем деле. У нашей семьи было много друзей, как в Англии, так и за её пределами. И был у тебя ещё любимый друг – конь Редди. С черной блестящей гривой, с красивыми тонкими ногами, он клал свою голову тебе на плечо, а ты ему что-то нашептывал, вы были в восторге друг от друга. Но однажды на скачках произошел несчастный случай и твоего друга не стало. Для тебя это была большая потеря. Друзья тебя не забывали, поддерживали кто как мог. Ещё было у тебя хобби – занимался коллекционированием холодного оружия. Возле камина в большой комнате висели всевозможные старинные ножи ручной работы, сабли, пики, кинжалы – это была дорогая коллекция. Мы любили с тобой сидеть вечером у камина с бокалом хорошего вина, смотреть на горящие угли и слушать как стучит за окном дождь. Я очень тебя любила и была твоей любимой женщиной. И слова ты мне говорил, как бы шутя, что в следующей жизни мы снова будем вместе, запомни наш знак. Пришло время и нам нужно было уйти, земной путь был окончен.

Третья встреча была увы не наша, кто-то не захотел чтобы мы были вместе и в твоем сердце не поселилась любовь. А меня вновь пронзила молния и я не могла сдвинуться с места, смотрела на тебя пытаясь что-то вспомнить и любовь с первого взгляда осталась со мной, но не пришла со мной.

В этой жизни мы не вместе и как мне кажется оба несчастливы. Помнишь я как-то сказала тебе, что буду жить в тебе, в каждой твоей клетке, а я и живу, только ты этого теперь не знаешь. Будет следующая жизнь и в той следующей жизни – я буду деревом. Ты придешь в этот мир, но меня здесь еще не будет. Построишь дом, родишь детей, но тебя постоянно будет что-то тревожить, чего-то не будет хватать. Ты будешь прислушиваться к себе, искать ответы, почему тебе так грустно и одиноко в этой глуши. Однажды посадишь маленькое дерево, будешь наблюдать как оно растет и набирает силы. Спустя время оно превратится в роскошное раскидистое дерево. Ты построишь скамейку под ним и когда тебе будет грустно будешь сидеть под тенью густых зеленых веток и смотреть на горизонт. Спокойствием будет наполняться твое тело и как будто чьи-то очень знакомые нежные руки будет обнимать тебя, а тебе будет казаться, что это лишь сон. Дерево будет наблюдать, как вырастают твои дети. А с годами постареешь и ослабнешь и придет день, когда ты уйдешь и оно будет тебя провожать взмахом веток, шумом листвы.

Оно будет тянуться к тебе и не сможет прикоснуться к тебе ни одним листочком, чтобы проститься.

А ночью будет огромная гроза и сильный дождь. Ветер будет ломать ветви и они со стоном будут падать на мокрую землю.

И молния, освещая все вокруг ударит дерево в самое сердце и оно погибнет. Умрет следом за тобой. И наш знак он все равно остается, потому что он наш.

Ангел

Сегодня утро как-то не задалось, очень не хотелось просыпаться. С трудом, даже можно сказать с усилием я открыла глаза. За окном серо-мутной шторой висел туман. Такой осенний промозглый. Я не люблю туман, мне кажется, когда я его вдыхаю, то незаметные влажные капельки остаются где-то внутри меня, затрудняя дыхание. Я даже начинаю покашливать, как будто этим себя могу избавить от такой неприятности. Но туман, туманом, но вставать все равно нужно. Кофе приводит меня в более нормальное состояние. И вот я уже стою на остановке. Жду свой транспорт, но что-то сегодня странно – стою одна, а где народ. Только успела так подумать, как тут же из молочно-густой пелены появился мужчина, такой привлекательный симпатяга. Он подошел ко мне и внимательно посмотрел в мои невыспавшиеся глаза и сказал:

– Привет. Я твой Ангел-Хранитель.

«Да уж, – подумалось мне – Это что-то новое в разделе «Давай познакомимся».

– Нет, я с тобой не знакомлюсь – удивил он меня. – И знаю тебя очень давно. Моя задача подавать тебе знаки, предупреждать об опасности, в общем беречь твою жизнь.

Я решила тоже пошутить:

– И чем же ты докажешь, что ты мой Ангел- Хранитель – в сарказме в голосе спросила я. – Может у тебя и крылья есть?

– Есть – просто сказал он.

И за спиной появились два крыла. Я всегда думала, что у Ангелов белые крылья. А у него они сверкали серебристым отливом с чуть заметной голубизной.

– Теперь веришь? – с какой-то надеждой в голосе спросил он.

С изумлением и испугом я смотрела на него. Ведь ангелы не появляются просто так. Это что же я живу не по законам Божьим? Конечно, есть грехи, но он не дал договорить. Мило улыбнулся и сказал:

– Мы появляемся в исключительных случаях. В твоей жизни сейчас много сомнений, но ты на правильном пути и я должен тебя поддержать. Тебе предстоит сделать еще много добрых дел.

А то, что я жила не особо чтя законы Божьи, и самый большой грех, что по моей вине не родились мои дети.

– Да, конечно, твоё раскаяние смягчают твою вину. Вы люди совершаете много ошибок и даже не угодные Богу. Но это испытание и важно будет ли человек раскаиваться за совершенные поступки.

– Ну, знаешь Ангел, если ты рядом, подаешь мне знаки, почему же я их не видела и не вижу. Зачем мне была любовь, которая не радовала, а только мучала.

– Но ты же хотела познать её. Она жила в твоем сердце. Человек проходит много испытаний на земле. Этим он ощущает свою душу.

Ангел взмахнул крыльями, нет он не собирался улетать.

– А знаешь ли ты, что ты счастливый человек.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Счастливый?! Почему так рано ушла моя мама и тут у меня глаза наполнились слезами.

Его крыльев опять не было, передо мной стоял опять обычный человек. И тут мне подумалось, что может сегодня кофе был не такой и в пакетик случайно попала какая-то добавочка, вызывающая галлюцинации?

Он опять читал мои мысли.

– Сомневаешься?! – вновь расправив крылья сказал он. – Твоей маме была отпущена такая судьба. Сейчас у нее все хорошо.

– А ты её видел?

Он не стал мне отвечать, а я больше не спрашивала, а поверила.

Вот ты любишь людей, природу, животных, а это все угодно Богу.

– Богу? – спросила Я – а ты его видишь?

Он посмотрел на меня, от него исходила такая теплота и забота.

– Бога? – переспросил он – Вы его тоже видете каждый день. И в восходе дня и в закатах, и в яркой радуге и в порхающих снежинках, и в летнем дожде. Он всюду и всегда с вами.

– Ангел, скажи как твое имя? Ведь у вас тоже есть имена.

Он очень искренне засмеялся.

– Мое имя происходит от двух первых букв твоих родителей. Моё имя –Анив.

Я повторила это имя про себя, оно мне понравилось. Мне, почему то очень захотелось прикоснуться к нему. Поверить себе, что это происходит со мной наяву. Его рука была теплая, совсем как у нас у людей.

– Я сейчас исчезну – сказал он голосом, не требующем возражения.

И у него за спиной появились красивые крылья.

– Ангел, скажи – с каким-то захлебом в голосе, спросила я, – почему мы люди так боимся смерти? Так не должно быть, откуда пришли, туда и уходим.

Он положил свою руку мне на голову и сказал:

– Мы ангелы и несем всё добро от Бога. Смерти не существует, есть просто блаженная жизнь. Живите и радуйтесь каждому дню. Вас страшит неизвестность осознаний и воздаяние ваших поступков в жизни.

Он взмахнул своими серебристыми крыльями и исчез. А я протянула вслед ему руки и закричала:

– У меня ещё столько к тебе вопросов!

– На всё ответит тебе жизнь – были едва слышны его слова.

Я по-прежнему была одна на остановке. Туман рассеялся, растворился и не было ангела с его прекрасными крыльями. Вокруг меня стояли люди, с нетерпением ждали транспорт. Начинался новый день.

Монеточка

Октябрь месяц, а вернее 9 октября. Деревья стояли еще не тронутые красками осени, по-летнему зеленые и даже были немного этим напуганы, что-то с нами не так, шептались между собой темными вечерами. Но сегодня вдруг надвинулась черная туча, заволокла все небо и посыпался настоящий зимний снег, он кружился в воздухе, порывы ветра бросали его в разные стороны и было как-то странно видеть ещё цветущие розы, зеленые деревья и кружащий белый снег.

Он быстро засыпал все вокруг, но осень не хотела сдаваться, она выглядывала через тучи ярким солнцем, и так целый день ещё далекая зима и осень ругались, а может они так шутили. Катя, глядя на эту природную кутерьму, улыбалась и говорила:

– Ничего себе погодка.

Она там мало в последнее время чему-то радовалась, проблемы и еще раз проблемы: недавно болел её сынок, её солнышко Гоша. Пришлось сидеть дома, на что её начальник Дмитрий Ильич, недовольно заметил, что проблемные работники им не нужны. У нее в горле неприятно запершило от обиды, от жалости к себе. Помочь ей было некому. Муж пропал, уехал в командировку и не вернулся, ни звонка, ни письма. Пробовала обращаться в органы, но пока было все напрасно. А в мозгу была навязчивая мысль: бросил нас с Гошей, бросил. Мамы у нее не было, она умерла, а отца совсем не помнила, был ли он вообще в ее жизни.

А сегодня Катя повздорила со своей подружкой, попробовала ей возразить, на что та удивленно вскинула брови и как-то зло сказала:

– Кать, да ты всегда была дурой.

Почему дурой – думала она – наверно из-за моего мягкого характера. Всем помогаю, всех прощаю.

Резкий порыв ветра со снегом ударил её в лицо и наклонив голову она вдруг увидела на асфальте монетку. Такая новенькая, блестящая. Кате неловко было ее поднять и она уже было прошла мимо, но внутренний голос сказал ей вернись и забери её. Решительно повернув назад и быстро подняв её, быстро положила в карман. А сама торопилась в садик забрать сына Гошку, представляя как воспитательница опять с молчаливым упреком будет на нее посматривать. Да, Гоша был уже один, всех детей забрали, а он сидел на полу и смотрел на ворону, которая сидела на дереве и громко каркала, посматривая на сына, вытянув голову и хлопая крыльями.

– Мама, она мне что-то говорит, смотри.

– Не говорит, Гоша, а каркает – а сама подумала, лишь бы ничего плохого.

По дороге домой, Гошка теребя её руку, просил, чтобы она купила ему машинку, пытался её разжалобить, плакал такими крупными слезами, размазывая их по щекам. Да, она бы конечно купила и не только машинку. Но денег как всегда не хватало. Ещё целую неделю нужно ждать зарплату.

Уложив сына спать, Катя вдруг вспомнила про монетку. Достала её из кармана и стала рассматривать. Она поблескивала новизной, была какой-то не нашей, но самое интересное на ней была застывшая капля желтого металла, она попробовала её отковырнуть, но капля была схвачена намертво. Еще немного её покрутив, Катя положила в кармашек своего старенького кошелька. Ей долго опять не удавалось уснуть: на кухне нужно менять кран, да и ремонт давно надо сделать, Гошке нужна новая теплая куртка, старая ему мала стала. Она не помнила как уснула. Утром, проснувшись, она почувствовала в себе какие-то незнакомые чувства и эмоции. Бодрость и легкость во всем теле. Подойдя к зеркалу, внимательно себя рассмотрела. Ей было 30 лет, а на нее смотрела красивая молодая уверенная в себя девушка лет двадцати. Катя улыбнулась своему отражению. Сегодня она самой себе нравилась: и волосы стали пышные и глаза как-то блестят по особенному. И в садик с сынишкой они сегодня не опоздали, ничего им не помешало прийти вовремя. На работе Катя заметила, что женщины с какой-то с завистью посматривают на нее, но лишь одна из них сказала:

– Ты какая-то другая сегодня.

Дня через два её вызвал к себе Дмитрий Ильич:

– Катя, я выписал тебе премию, ты у меня на хорошем счету и вообще я думаю повысить тебя в должности.

Она стояла в кабинете своего начальника и не могла поверить, что все это говорят ей, столько лет ругали и не замечали, а сегодня…

– Ну так что, Катерина, ты согласна с таким предложением.

Она стояла перед Дмитрием Ильичом не опустив глаза, как это было раньше, а приподняв голову, это она удостоила его чести зайдя к нему в кабинет. Да, что же со мной происходит, как то всё странно.

Рабочий день пролетел незаметно. У нее даже походка изменилась, спинка ровная, голова приподнята. Катя даже не опоздала забрать Гошу из садика, чем удивила воспитательницу и её взгляд выражал, ну хоть сегодня вовремя.. Они вышли с сыном на улицу. Ей очень захотелось подойти к банкомату и проверить счет, а вдруг и вправду премию перечислили. И когда она увидела счет на карточке, её радости не было предела. Такая кругленькая сумма. Сегодня можно уснуть спокойно. Этих денег хватит и на ремонт и Гоше на куртку.

– Ну, Гошка, идем покупать тебе машинку!

– Ура – кричал он, – мама мне купит, что я хочу.

Так с этого дня началась у неё новая жизнь. На неё оборачивались мужчины, искали с ней встреч, а она отвыкшая от внимания лишь улыбалась.«Это что же за перемены в моей жизни»– думала Катя, и вдруг вспомнила – ведь всё стало меняться, когда я нашла монетку.

Придя домой, она внимательно её рассмотрела. Она всё также блестела и только капелька желтого металла отличала её от других монет. Значит это мой талисман, это моя удача, и бережно положила её в кармашек уже нового кошелька.